Текст книги "Сфинкс. Тайна девяти"

22

Уже в самолете, по дороге в Лондон, Марк связался с Ли, китайцем, с которым он встречался в аэропорту незадолго до того, как узнал о смерти своего отца. Официально Ли был коммерческим представителем правительства, изучающим инвестиции в Европу. На самом деле его функции не ограничивались этим доходным занятием. Судя по тому, что Святой Джон рассказывал своему сыну, Ли был также одним из самых влиятельных чиновников режима и принадлежал к узкому кругу драконов, определяющих экономическую направленность азиатского гиганта. Будучи во главе многих схем, являясь членом разных негосударственных организаций, он встретил на своем пути Святого Джона, и двое мужчин, предварительно пристально присмотревшись друг к другу, как хищники, охраняющие свою территорию, заключили пакт о ненападении.

График Ли был перегружен. Тем не менее он не отказал наследнику империи в ужине. Такая добрая воля успокоила Марка. У каждого из них имелось на другого подробное досье.

Ли, близкий к нулевому уровню абсолютной холодности, соглашался на личную встречу только с теми немногими, которых считал достойными своего интереса. Со Святым Джоном он встречался довольно часто.

Идеальное место: в клубе империи, в Мейфэре, шикарном районе столицы. Особняк с колоннами из розового гранита, снабженными системами безопасности, которые заставили бы краснеть от зависти специалистов по антитерроризму.

Святой Джон сам выбирал интерьер. Ненавидя современное искусство, он чувствовал себя спокойно, окруженный мебелью эпохи Тюдора, паркетом из экзотического дерева и картинами фламандских примитивистов, представителей итальянского Ренессанса и Тернера,[48]48
  Британский живописец, мастер романического пейзажа, аквалерист (1775–1851).


[Закрыть] единственного художника нашего времени, который удостаивался его уважения. Главный зал, который он называл «исповедальня», видел многих сильных мира сего, часто в подавленном состоянии. Удобство кожаных кресел с высокими спинками, качество алкоголя и, в особенности, уверенность в том, что ни одно из сказанных слов не выйдет за пределы этой комнаты, заставляли чувствовать себя непринужденно. Святой Джон слушал и ничего не забывал. Большую часть времени он видел перед собой школьников-переростков, психов, алчных, жадных до власти людей. Дикий зверинец. Простые здравые советы вносили ясность в мысли его собеседников, которые считали Святого Джона гуру из гуру.

Марк лично встретил Ли у крыльца. Количество телохранителей – видимых и не видимых – исключало всякий риск нападения.

– Спасибо, что приняли мое приглашение.

– Это честь для меня. Я очень ценил вашего отца.

– Незаменимый человек и непоправимая потеря.

– Вам предстоит доказать обратное.

Удачный штрафной для Китая. Матч начинался беспощадно.

Входя в обеденный зал, где Святой Джон принимал гостей, Марк почувствовал ком в животе. Было ли это ему по плечу? Однако желание спасти своего друга Брюса развеяло его страхи. Необходимо было выиграть партию, даже если противник был в сто раз сильнее.

– Милое местечко, – прошептал китаец, любуясь венецианскими зеркалами и старинными золотистыми драпировками.

– Фуа-гра с фигами, омары, морские язычки из Дувра, обжаренные на луке-порее, тарелка козьего сыра, лимонное суфле и коньяк ХО – как вам меню?

Ли улыбнулся. Наследник изучил его вкусы. Зная, что повар в клубе был превосходным, китаец горел желанием попробовать свои любимые блюда. Несмотря на то что в его стране установилась мода на вино, он предпочитал ужинать, запивая еду коньяком.

– Углубленное расследование убийства вашего отца началось, я полагаю?

– Я узнаю всё.

Ли долго разглядывал Марка.

– Я в этом не сомневаюсь. Наши с вами графики перегружены, но если у вас есть ко мне вопросы, то для начала я хотел бы сразу же внести ясность: Китай никоим образом не замешан в этой трагедии.

Его голос и взгляд были на редкость неприветливыми. Ли хотел выглядеть убедительным.

– Спасибо вам за эту информацию.

– Надеюсь, вы в этом не сомневались.

– Честно говоря, не это причина нашего с вами разговора.

Китаец казался удивленным. Знаменитая азиатская непроницаемость была только выдумкой невнимательного Запада.

– А какова же причина?

– Другое исчезновение. Речь идет о моем друге Брюсе Рошлене.

– Журналисте?

– О нем самом.

– Звезда журналистских расследований… У меня не было несчастья его встречать.

– Вы можете мне помочь.

Ли ел быстро, а коньяк пил так, словно это было легкое бордо, не пьянея. Поворот, который принимал разговор, его не воодушевлял.

– Я не понимаю, каким образом.

– Это очень просто: Брюс находился в Пекине, по заданию газеты моей группы. И там я потерял его следы.

– Досадно.

– Очень досадно.

– И что вы об этом думаете?

– Пока ничего. Я ждал встречи с вами.

Фуа-гра и омары были восхитительными, коньяк – превосходным. Но расслабиться не представлялось возможным: Святой Джон был одновременно исповедником и инквизитором, пользующимся малейшей слабостью противника, и его сын оказался не менее устрашающим.

– Ваш друг – одна из самых безжалостных охотничьих собак. Современный Китай, даже если и не подпадает под ваши критерии демократии, если предположить, что они действительно демократичны, не развлекался бы тем, чтобы убирать журналиста такого уровня. Разразился бы огромный скандал.

– Никакая полиция не застрахована от промаха.

– Что именно вам нужно?

– Чтобы вы сказали мне, был ли Брюс задержан и если да, то по какой причине.

– Вы наделяете меня властью, которой я…

– Не нужно лишней скромности, Ли. Официальная версия меня не интересует. Я хочу правды.

– А если мне не удастся удовлетворить ваше требование?

– До настоящего времени у нас были прекрасные отношения, и у нас еще много серьезных проектов. Зачем же разрушать столь плодотворное сотрудничество? Я бы не хотел поднимать бурю в медиа, которая повредила бы вашему процветанию и вашей репутации.

Ли размышлял, наслаждаясь тугим и вкусным мясом морского языка.

– На какую дичь охотился ваш друг Брюс?

– Я этого не знаю.

– А если посерьезнее, господин Водуа?

– Пока я уверен только в одном: Брюс исчез во время своего пребывания в Пекине. Что он искал, кого он встретил, кто его задержал? Ответы я жду от вас. И быстро.

– А если я разрушу вашу карьеру?

– Попробуйте.

– Вы станете подвергать вашу империю опасности для спасения какого-то журналиста?

– Не журналиста. Друга.

– Такой друг, должно быть, такая же редкость, как самый редкий из бриллиантов.

– Скорее как необработанный драгоценный камень.

– Боюсь, как бы вы не оказались таким же упрямым, как ваш отец.

– Судя по его же словам, я еще хуже.

Разнообразие козьих сыров было несравненным, а коньяк подчеркивал их вкус.

– Я согласен оказать вам услугу. В меру своих скромных возможностей, конечно.

– В обмен на что, Ли?

– Некоторые мои торговые и производственные дела немного тормозят. Ваши люди могли бы приоткрыть некоторые двери. Может быть, поговорим об этом за десертом?

23

Если Китай был Поднебесной, то Ли – император лицемеров. Покончив со своим лимонным суфле, он попытался скрутить Марку руки, потом – раздавить его.

Не вышло.

В конце матча сын Святого Джона уступил только в мелочах, и итоговый счет был в его пользу. Китаец слишком нуждался в своих людях, чтобы развязывать идиотскую войну. Но впереди другие матчи, и считать себя пожизненным победителем означало мгновенную смерть. И потом, не хватало главного: достоверной информации по делу Брюса.

Всё еще находясь под надежной охраной, Марк отправился к технологическому полюсу империи, чему-то вроде университетского лагеря на юге Лондона. Здесь исследователи со всего мира проводили апробацию патентов, купленных у них организацией, а также развивали открытия собственных инженеров империи.

Проблема, поставленная информационной экспансией: закодировать данные и обеспечивать безопасность сообщений. В этой ежедневной борьбе особо отличались израильтяне, производители вирусов и антивирусов. Святой Джон нанял лучших. И среди них Леви заслуживал золотой медали.

Двадцатитрехлетний парень, ростом всего метр шестьдесят, с головой овальной формы, целой кипой программ вместо мозга, гомосексуалист весной и гетеросексуал зимой, он взламывал коды конкурентов и был на страже кода империи. У него был только один Бог: Святой Джон.

Леви бросился к Марку и заплакал. Хотя они едва знали друг друга, маленький гений уже ощущал живое присутствие отца в сыне.

– Ты убьешь этих террористов, хозяин? Это точно палестинцы!

У Леви было биполярное видение реальности.

– Помнишь Мюнхен и «Черный сентябрь»?[49]49
  Во время Олимпийских игр в Мюнхене в 1972 году членами террористической палестинской организации «Черный сентябрь» был совершен террористический акт, жертвами которого стали 11 членов израильской олимпийской сборной.


[Закрыть] Это заняло время, но ни один убийца израильских спортсменов не остался безнаказанным. И ни один из виновников в смерти Святого Джона от меня не уйдет.

Леви широко улыбнулся.

– Я с вами, хозяин, как и все наши люди.

– Расшифруй мне это.

Леви просмотрел черный блокнот Брюса.

– Работенка суперпрофессионала.

– Но с твоими компьютерами ты можешь всё, правда?

– Теоретически, да. Но твою тарабарщину я пока не понял. Какая-то неразбериха через каждые пару знаков. Буду вкалывать.

На циферблате часов Марка появилось сообщение:

У меня в 17 часов. Вы знаете адрес.

Институт Конфуция в Гринвиче был одним из самых серьезных в Европе. Он находился в самом центре парка, обсаженного ивами, буками и акацией, а целью его была популяризация китайской культуры в Соединенном Королевстве и, в особенности, укрепление торговых отношений, отчасти – промышленный шпионаж. Целая плеяда китайских исследователей формировались в среде британского образа мышления, чтобы после этим мышлением легче было манипулировать.

Ворота с системой защиты, контрольный пункт, тщательная проверка посетителей, необходимость оставлять вещи в гардеробе… Марк, спеша услышать Ли, подчинился всем правилам и проник в здание на берегу искусственного озера, смутно напоминающее пагоду. В воздухе витали ароматы мускусной розы.

Круглый зал. На стенах – рукописи с китайскими иероглифами и рисунками, изображающими птиц, горы и озера.

Сидя за низким лакированным столом, Ли пил чай с жасмином.

– Хотите немного?

– Нет, спасибо.

– Я связался с Пекином.

Марк, сгорая от нетерпения, сохранял бесстрастный вид.

– Два варианта, – уточнил Ли. – Или вы хотите знать то, о чем знаю я, или вы забиваете на это. Я советую вам второй.

– Я выбираю первый.

– Неосторожно и бессмысленно.

– Эта песенка всегда меня подстегивала.

Китаец медленно жевал сладости.

– Ваш друг действительно направился в Пекин, но под чужим именем и по поддельным документам, что является очень серьезным преступлением.

– И разведка его сцапала.

– Неверно.

– В какой тюрьме он прозябает? Я его оттуда вытащу!

– Он не был задержан.

– Вы его уничтожили?

– Власти потеряли его след.

– Не издевайтесь надо мной, господин Ли!

Китаец отпил глоточек чая.

– Моя страна хотела бы только хороших отношений с вашей компанией. Поэтому мне было разрешено предоставить вам конфиденциальную информацию. Ваш друг Брюс не был ни убит, ни задержан, и мы не знаем, по какой причине он какое-то время находился в Пекине с чужим паспортом. В контексте настоящих событий власти не допустили бы ошибку, они ни в коем случае не задержали бы, ни в коем случае не избавились бы от западного журналиста такой значимости. Разгорелся бы слишком сильный скандал.

– Где же в таком случае Брюс?

Ли замер и бросил на Марка холодный взгляд.

– Некоторые границы непреодолимы, как для вас, так и для меня. Ваш друг больше не в Пекине, и эта проблема больше не наша. Для нас дело Брюса закрыто.

– Куда вы его передали?

Китаец поднялся.

– У меня слабая спина, пришло время массажа. Я пришлю вам своих сотрудников, вы обсудите решение наиболее острых проблем. Даю вам ценный совет: забудьте об этом инциденте, вы никогда больше не увидите Брюса. Атаковать китайские власти – все равно что совершить самоубийство: они предоставят доказательства своих добрых намерений, а ваша репутация будет навсегда запятнана. Забудьте об этом вашем друге и отыщите себе какого-нибудь другого.

24

Брюс проснулся с дьявольской головной болью. Однако он был живым. Он сопротивлялся сну как можно дольше, примерно три дня и три ночи. Повязка на глазах нарушала его чувство времени.

Сейчас он уже видел и слышал. Он мог пошевелить пальцами, подвигать ногами и руками.

В общем, результат позитивный, несмотря на болезненные ощущения во всем теле, словно в финале матча по регби, после того как выдержал убийственную схватку с противником.

Именно так и было тогда, в Пекине, когда фальшивый Чжан Дао открыл свои карты. Брюс попытался выйти из машины, ударив двух верзил лбами, но Чжан Дао вонзил ему в спину иглу шприца.

Идиотский наркотик.

Сопротивление невозможно.

Машина ехала на большой скорости. Тип не произносил ни слова.

Машина резко остановилась. Вокруг – адский шум. Вопреки заторможенному состоянию своих нервных клеток Брюс вскоре понял: это аэропорт. Поскольку он не мог ходить, его отнесли, как относят багаж, превышающий лимит по весу, в багажное отделение. У него не было права на первый класс, надушенные полотенца и шампанское по выбору.

Его швырнули на металлический пол, голова ударилась о стену. Обслуживание на борту оставляло желать лучшего. Вибрации старенького самолета – странный массаж, идущий скорее на пользу.

Его не убили сразу. Те, кто хотели уничтожить «Сфинкс», рассчитывали сначала выбить из него информацию о его расследовании, убежденные в том, что у него есть ценные сведения. А уже потом – мокруха.

Зачем эта поездка на самолете? В Пекине не было недостатка в камерах пыток высокого класса. Зачем уезжать из столицы?

С него сняли часы. Всякая связь с Марком была прервана. Когда Марк заметит это, сразу же бросится на помощь. Даже в Китае империя обладала мощными ресурсами для расследований. А Марку было не занимать чувства дипломатии.

Очень долгая поездка.

Турбулентность, немного воды, безвкусная лепешка и вечная повязка на глазах. Туалет под присмотром и вслепую. Если эти подонки надеются сломать его, унизив, то они лажанутся. Чтобы избежать нового укола, что было бы очень плохо для здоровья, он делал вид, что сломлен.

Рискованная посадка. То ли пилот был поганым, то ли посадочная полоса, то ли всё вместе. Страшно разбиться так глупо. Подскочив при посадке несколько раз, самолет все же остановился.

Какой-то тип заорал. Первые слова, которые Брюс услышал со времени его задержания:

– Аллах акбар![50]50
  Аллах превыше всего! (араб.)


[Закрыть]

Другие хором повторили.

Дело оборачивалось настоящим кошмаром.

Его подняли, он медленно зашагал, спустился с самолета. Порыв жаркого ветра, ветер с песком.

Куда китайцы его привезли? У них, очевидно, не было намерения предоставить ему жилье и еду.

Подъехала машина. По звуку мотора – джип. Ухабистая дорога, жгучее солнце, порывы холодного ветра. Типичная пустыня.

Долгий путь.

Лезвие ножа у ребер делает его короче. Лестница. Удар кулаком в спину. Наручники сняты, повязка сорвана. Звук хлопающей двери. У Брюса не было времени рассмотреть своего тюремщика.

Дышать. Научиться заново видеть.

Пещера.

Земляной пол, кирпичные стены, побеленные известью, низкий потолок, крошечное оконце, куда пробивался луч света. Так называемое гигиеническое ведро, рулон туалетной бумаги, бутылка воды.

Комфорт.

Возможность выбраться отсюда не кажется очевидной. Но всегда можно найти способ сбежать из тюрьмы. Изучить привычки охранников, окружающую среду, подметить слабые места. Но для начала – собраться с силами.

Серьезных ранений нет, только синяки и ушибы. Регбист хорошо знал свое тело.

Когда дверь открылась – шок.

Дворецкий с лепешкой и миской риса был не арабом, а желтым.

25

«Новый государь» и «Сфинкс»: только две зацепки, которые были у Марка. Никому не известный «Сфинкс». Информационный поиск не дал никаких результатов. Это явно было кодовое название организации, которая предпочитала оставаться в тени.

«Новый государь»… Брюс ловил большую рыбку. Возможно, это политик в сфере промышленности, какая-то мыслящая голова и влиятельная шишка? В любом случае, это был человек высокого полета.

Следы уходили в Пекин. И китайцы избавились от Брюса, неприятной проблемы, даже очень неприятной.

По мере углубления Брюса в неизвестность это должно было рано или поздно случиться. Сотни раз Марк умолял Брюса быть осторожным на своем пути. Нельзя вступать в бой, не дождавшись разрешения судьи, если нарушить это правило – штрафной. Но Брюс предпочитал нападать на противника сразу. Ведь в конце – победа.

На этот раз противник отреагировал жестко. Нет никакой возможности определить местоположение его друга, его часы больше не высвечивались. И если верить Ли, китайцы сбагрили это дельце в чужие руки, кому-то, кто не любил болтать попусту.

Тревога из Исландии.

– Примула?

– Второе сообщение, Марк, и подпись: ДАО. Минута на ответ. Миллиард долларов, или они убивают Брюса.

– Отвечай «да». Я соединю твой компьютер с моим операционным центром, и мы узнаем, откуда это присылают. Как только тебе дадут инструкции, ты меня наберешь.

Дело продвигалось. Когда речь идет о серьезных деньгах, зарождается надежда. Миллард набросился на Марка. Империя была представлена на всех континентах, она никогда не спала. И трое генеральных управляющих, Миллард в Лондоне по Европе, Дик в Нью-Йорке по Америке и Такуши в Токио по Азии, были постоянно начеку, чтобы не расстроить Святого Джона. Во время собраний на высшем уровне, которые проходили каждые три месяца на одном из континентов империи, этот узкий круг людей принимал стратегию действий. Сообщалось об этом заранее с помощью закодированного сообщения, присутствие было обязательно. Уже год Марк участвовал в этих собраниях, то есть пятеро человек оценивали результаты работы и вносили свои предложения по поводу ее улучшения. Никаких длинных выступлений и путаной болтовни. Только факты и цифры. «Речь – драгоценное благо, – заявлял Святой Джон, – и не нужно его растрачивать попусту. Болтуны – это высохшие деревья». Марк его слушал и делал выводы.

Миллард пристально вглядывался в Марка. Он еще не принял решение. Достойный последователь своего отца или же избалованный сыночек, который разрушит империю? Нужно судить по делам, по каждому отдельно.

– Наши закупки сырья – сплошной бардак.

– Переменчивый рынок.

– И что? Ваша работа – это предвидеть, не так ли? Если Дик и Такуши справятся с этим лучше вас, каково вам будет? И я должен молчать?

Миллард так удивился, что чуть не потерял дар речи. Удар ниже пояса.

– Соберитесь с силами, старина, и не идите по фатальной дорожке. Смените направление.

Генеральный управляющий по Европе отступил. Марк нажал точно на больное место. Та же проницательность, что и у отца. И, наверное, такая же ловкость в управлении базукой.[51]51
  Американское название ручного противотанкового гранатомета.


[Закрыть]

– Как продвигается расследование?

– Мы лезем из кожи вон, сэр. Вечером с вами хотел бы поговорить Смит из «МІ 5».

– Его ранг?

– Высокого класса. И слишком учтивый, если по правде.

Обычно «МІ 5», британская контрразведка, ни с кем не церемонилась. И они не вступали в игру просто так. Значит, здесь дела тоже продвигаются.

Пока «роллс-ройс» бесшумно пробирался в пробках, Марк изучал записи Милларда. Для передачи наиболее важной информации они использовали не технику, а старую добрую бумагу, которую можно было быстро уничтожить.

Империя была сверхбогатой и, несмотря на кризис, который охватывал страны в различной степени, планы на будущее были многообещающими. Одним из свойств гения Святого Джона было умение окружать себя управленцами, одновременно осторожными и эффективными. Проиграть здесь, выиграть там: важным был только конечный результат.

Национальный британский флаг возвышался над штаб-квартирой «МІ», в здании Милбанка. Окна высокого здания были всегда закрыты, а попасть туда можно было только через въезд для машин по Торней-стрит, а также через два неприметных, но строго охраняемых входа. Решетки и бетонные блоки предотвращали нападение из машины, взятой таким образом в ловушку.

Марк показал свой пропуск, то есть тот документ, который дал ему Миллард и который позволял ему припарковать машину на паркинге, обставленном камерами, и пройти прямо в кабинет Смита, считавшего себя другом Святого Джона. Были ли их профессиональные отношения такими уж необходимыми? Смит обеспечивал Святого Джона полезной информацией, когда тот хотел взяться за дела в странах, где нельзя было действовать просто так, а Святой Джон, который очень ценил взаимовыручку, не забывал помогать в ответ, обеспечивая того инструктивными докладами. Ввиду масштабов империи невозможно было не прибегать к помощи секретных служб, однако это не мешало Святому Джону твердить о своей строгой независимости и действовать по-своему, даже в случае чьего бы то ни было несогласия. Некоторые встречи проходили бурно, ведь приоритетом Святого Джона были его интересы и интересы его людей, несмотря ни на какие предостережения.

Вот почему, быстро проходя по длинному коридору с огромным количеством кабинетов, где дежурили двое охранников с относительно недружелюбным выражением лица, Марк напряженно думал об одном: не встретится ли он сейчас с высокопоставленным чиновником, который и отдал приказ убить его отца?