Текст книги "Сфинкс. Тайна девяти"

17

– Что вы потеряли?

– Самолет твоего отца… Он исчез с экранов.

– Давно?

– Полтора часа назад.

– Обычная поломка, да? Должно быть, приборы сломались?

Джосс отрицательно покачал головой.

– Всё работает.

– Значит, дело в самолете?

– Благодаря системам, которыми он оборудован, мы бы об этом знали.

– Никаких сигналов бедствия не было?

– Пугающая и абсолютная тишина. Как если бы…

– Как если бы что, Джосс?

Не в состоянии произнести ни слова, он прикусил себе губу до крови.

Взрыв в полете.

Убийство.

Это невозможно, ведь меры безопасности были по-настоящему драконовскими. У Святого Джона была приближенная к нему охрана, эксперты проверяли каждый сантиметр в самолете.

– Продолжайте искать, – приказал Марк, – я предупреждаю власти.

Он знал, с кем связаться, чтобы начать масштабное расследование и получить немедленные результаты.

Всю ночь Марк вертелся как белка в колесе, выпивая одну чашку кофе за другой, получая новую информацию каждые пятнадцать минут.

Врагов у Святого Джона и его империи было предостаточно, он сам составил их список, и Марк прекрасно его знал. Акулы политики, финансов и производства, у которых время от времени возникало намерение помешать Святому Джону, но не уничтожить его.

Установка мины в частном самолете – изощренный террористический акт со многими соучастниками и даже, возможно, с террористом-самоубийцей среди немногих пассажиров.

Но зачем им уничтожать Святого Джона?

Информация появилась в семь утра.

Самолет взорвался, его обломки упали в Северное море. Трое судов наблюдали огненный шар и направились к месту трагедии. Британское военное судно только что достигло места аварии.

По словам очевидцев, не было никакого шанса найти выживших.

Тем не менее поиски, особенно поиски черного ящика, начались и велись усиленно.

В командно-диспетчерском пункте сменили людей. Никто не решался произнести ни слова. Марк, охватив голову руками, казался полностью потерянным.

Святого Джона убили, его отец был мертв, отец, которого он никогда больше не увидит, с которым больше не заговорит… Это казалось таким абсурдным, таким нереальным!

Звонок по засекреченной линии.

Миллард, главный агент империи в Лондоне.

Пятидесятидвухлетний мужчина, холостяк, большой любитель азиатов, неутомимый трудяга, настоящий министр экономики в империи, настырный и опасный. В его венах текла история мировой биржи.

– Об этом теперь знают все. В социальных сетях подняли шумиху, за ними последуют серьезные СМИ. У меня уже сто запросов на интервью.

– Подготовьте официальный пресс-релиз.

– С сегодняшнего дня мне необходимо вас видеть. Срочные решения. Я не любитель соболезнований, но вы знаете, о чем я думаю. Мы потеряли намного больше, чем просто главу предприятия. Теперь ваш черед принять эстафету. Это то, чего он хотел.

– Сегодня, в 18.00, жду вас с вашими бумагами.

Марк играл роль сильного человека. Сильного человека, который в душе плакал и страдал, как тяжело раненное животное. Из-за Милларда у него не было времени прийти в себя, и, наверное, так было даже лучше. Потоки претенциозных слов ничего бы не изменили. Святой Джон ушел и больше никогда не вернется.

Но он умер неестественной смертью, и Марк уже поклялся себе в том, что достанет виновных из-под земли. Беспомощным и сломленным жертвам оставалось только склонять голову перед несправедливостью. Но Марк был не таким. Он узнает, кто и почему. И он будет действовать любой ценой.

– Иди отдохни, – приказал он Джоссу, – твой сменщик займется сегодняшними перелетами.

– Святой Джон, хозяин… Это невозможно, только не он!

– Негодяям не всегда удается смыться.

– Вы их прикончите?

– Ни один от меня не уйдет.

На парковке у Марка закружилась голова. Водитель его отца подошел к нему и открыл дверцу «роллс-ройса». Впервые Марк сел на место Святого Джона.

18

Перед особняком Водуа – толпа журналистов. Теракт взорвал интернет, телевидение, радио, газеты и рекламные агентства. Было опубликовано с десяток биографий Святого Джона, более или менее ложных, а гипотез по поводу авторов преступления было не счесть.

Полицейские помогли Марку протолкнуться до подъезда, где его ждал обслуживающий персонал дома во главе с дворецким. Верные служащие на протяжении многих лет.

– Примите наши соболезнования. И это не просто банальные слова.

Искренность была ощутима. В Англии не принято изливать душу, но видно было, что сердца этих людей не лгали.

Широкий холл, украшенный египетскими стелами и статуями, лестница из розового мрамора, залы для приемов, высокие окна с маленькими квадратами стекол, библиотека, крытый бассейн, уютные комнаты… Марк здесь вырос. Его тихая гавань, его родная пристань после долгих путешествий.

А сегодня – пустота и одиночество.

Нет, он ошибался. Святой Джон был везде. Неужели дух не пережил тело? Неужели живое существо – всего лишь соединение костей и органов? Марк вспомнил о старинном тексте, датируемом эпохой великих пирамид: «Человек более или менее мертв или жив». На улицах ходили живые трупы, а Святой Джон устоит перед небытием.

– Я подготовил легкие закуски, – сообщил дворецкий. – Где их подать?

– В библиотеке.

Одной из самых красивых в Лондоне. Археология, древние авторы, книги по искусству, очерки по экономике и социологии, научные труды… В эпоху читалок и планшетов Марк любил размышлять в этом хранилище, где формировалась душа его отца.

Яичница, фаршированные помидоры, окорок на кости с хорошим шампанским. Любимый завтрак Святого Джона. Наследник был слишком подавлен, чтобы оценить всё это.

Появилась она.

Высокая, стройная, с аппетитной грудью, походкой богини, одетая в сари бледно-зеленого цвета, со скромным макияжем, черными глазами, такими глубокими, что, казалось, в них можно было утонуть, с лицом Девы с полотен Фра Анджелико,[43]43
  Итальянский художник эпохи Раннего Возрождения, доминиканский монах (1400–1455).


[Закрыть] но с ноткой азиатской куртизанки на самой вершине своей соблазнительности.

Ирина Виндараян, родом из Бомбея, обладала несколькими дипломами инженера, которые она защищала в Индии и Англии, где она и встретила Марка на конгрессе, посвященном новым технологиям. С тех пор они больше не расставались и появлялись вместе, исполненные важности, на каждом значимом мероприятии. По версии таблоидов – звездная пара.

– Дрянной денек, Марк.

– Ты такая проницательная.

– А ты нет.

– В каком смысле?

– Смерть твоего отца не изменит моего решения. Я тебя бросаю.

Суровость ее взгляда только усиливала суровость слов.

– Ты мне надоел, Марк, с твоими допотопными принципами. Твой друг Брюс – динозавр, от которого следовало бы оставить мокрое место. Сейчас, без отца, ты пропадешь. Жалкий бездарь, неспособный управлять империей, которая скоро развалится на кусочки. Вложи свои бабки в налоговый рай, двинь куда-то на солнечный остров со шлюхами, загорай и пей коктейли. А у меня другие амбиции. Прощай, ничтожество.

Бросаю… Это было неподходящее слово. Он никогда не спал с Ириной. Желания у него было предостаточно, но Ирина отказывала ему, водила за нос, обязывая его приглашать ее на все приемы, где можно было засветиться.

Святой Джон никогда не обсуждал хаотичную личную жизнь своего сына. Главным было то, что к работе тот относился серьезно. В случае планирования брака он бы вмешался, так как брачный контракт непосредственно коснулся бы будущего империи. Но мысль о браке не приходила Марку в голову.

Ирина его очаровывала. Живая, умная, аристократичная, она вызывала ревность у других женщин, которых раздавливала своим презрением. Супруга… Нет, дикая тигрица. Интересное пари, которое прекрасная индианка только что разрушила вдребезги.

И так оглушенный, Марк был нокаутирован. Не из-за удара по своему мужскому тщеславию, а потому, что надеялся на некое подобие спокойствия рядом со своей мнимой любовницей.

Новое сообщение по линии безопасности – с неожиданным содержанием. Простое и ясное:

Приезжай скорее. Примула

Примула, жена Брюса. Брюс не отвечает уже несколько дней. Благодаря многофункциональным часам Брюса Марк знал, что тот находился в Пекине. Но после коротких поисков связи Марк убедился в том, что теперь контакт был прерван. Другими словами, кто-то забрал у его друга прибор, с помощью которого они поддерживали связь. И Примула звала его на помощь.

Его отец погиб, его единственный друг в опасности, его якобы любовница уходит от него… Чаша была переполнена. Нужно было бы заняться интенсивным лечением депрессии, но ради Брюса Марк готов был пожертвовать жизнью.

Нужно было забыть о стрессе и разруливать ситуацию.

Марк подошел к Милларду.

– Остановите всё на два дня, смерти Святого Джона будет достаточно, чтобы успокоить нетерпеливых.

– Это сложно, это…

– Всё сложно. Я приму меры, как только вернусь, послезавтра.

– Куда вы едете?

– Срочное дело.

– Марк, вы теперь глава империи. И я, так же как и главные ваши сотрудники, должен знать, где вы находитесь, при любых обстоятельствах.

– У жены Брюса, в Исландии.

19

Всё еще пребывая в состоянии шока, Джосс тем не менее действовал как настоящий профессионал. Самолет был полностью подготовлен, все проверки осуществлены, меры безопасности удвоены. Экипаж состоял из давних друзей, абсолютно надежных.

В небе Марк не переставал думать то об отце, то о друге. Он цеплялся за счастливые мгновения, проведенные с ними, и отказывался верить в то, что они мертвы. Спасти Святого Джона – это только детская мечта, но для Брюса у него, вероятно, еще была возможность что-то сделать. Если только он тоже не убит, как и отец…

Еще никогда перелет не казался ему таким бесконечным, настолько ему не терпелось выслушать объяснения Примулы. Оказавшись в вихре событий, Марк перестал что-либо контролировать. Он ненавидел это положение: он походил на боксера со связанными за спиной руками, стоящего лицом к лицу с чемпионом мира в тяжелом весе. Ему оставалось только сбежать, но он не откажется от битвы.

Миллард терроризировал его сообщениями, требующими быстрого ответа. Всемирная империя продолжала функционировать в своем ритме, не уважая даже кратчайшего периода траура.

Марк на всё ответил. У него было такое впечатление, что это дух его отца диктовал решения и открывал ему глаза.

Наконец Рейкьявик.

Два «Форда Бронко», готовые к худшим дорогам, уже ждали его. Исландские водители и хорошо вооруженные телохранители, работающие на банки и предприятия империи, находящиеся на этом большом острове. Естественно, имущество Брюса было под контролем, и его небольшой семье ничего не угрожало.

Местный руководитель, высокий блондин с замкнутым выражением лица, выразил свои соболезнования новому шефу. И обшитые броней автомобили направились к поселению, затерянному в далекой глуши, где Брюс набирался сил в перерывах между расследованиями.

Марк, как и его друг, обожал Исландию. Ежедневно или почти ежедневно здесь можно было наблюдать все виды климата, зависящие от постоянного ветра, более или менее сильного. Ни чрезмерного холода, ни чрезмерной жары, и всесилие вулканов, часть из которых были покрыты льдом, всесилие, воспевающее невозможный союз огня и воды. Именно из-за гигантского извержения исландского вулкана Европа конца XVIII века пережила такое сумасшедшее изменение климата, приведшее к голоду. И наиболее ярким и грозным следствием этого стала Французская революция. Так что нельзя недооценивать гнев исландских вулканов.

Исландцы – странные люди. Половина года у них – без дня, другая – без ночи. Чемпионы по количеству прочитанных книг на жителя – ввиду необходимости чем-то занять свой досуг, чтобы восполнить месяцы без дневного освещения. С небольшой склонностью к крепкому алкоголю, которая, по завершении серьезного экономического и банковского кризиса, привела к тому, что государство больше не платило своим кредиторам – англичанам и голландцам – и вынуждено было забрать свое заявление о вступлении в Европейский Союз.

Трасса 36 была сносной. В 42 километрах от Рейкьявика автомобили направились по трассе 360, уже на хорошей скорости. Вдалеке виднелось крупнейшее из исландских озер, Тингвадлаватн, окруженное болотами. Поблизости – самое священное место в стране, Тингведлир, площадь Парламента, где, начиная с 930 года, законодательная ассамблея разрабатывала законы, распространяющиеся на все население. В 1974 году праздник, на котором присутствовало тридцать тысяч человек, ознаменовал собой одиннадцатое столетие первого Парламента.

Трасса 37 – настоящая трясучка. Она была полностью в стиле Брюса, неровной и неприветливой. Пейзаж казался негостеприимным.

Рябины и клумбы горечавок окружали красно-зеленый дом у подножия горячего источника, где купались круглый год. Отопление в доме обеспечивала система каналов.

Путь конвою авто преградил забор. Двое вооруженных парней направились к первой машине.

Из нее вышел высокий блондин и переговорил с ними.

– Всё clean,[44]44
  Чисто (англ.).


[Закрыть] – сказал он Марку. – Поехали.

Наследник империи пошел по дорожке, ведущей к широкой деревянной террасе, посреди которой стояла джакузи.

Там плескался мальчишка.

– Как дела, Брюс Младший?

– Марк! Нырнешь?

– Я немного спешу.

– Ты вовремя, мама как раз готовит торт.

Марк и этот десятилетний плут были настоящими сообщниками. Сын Брюса, будучи превосходным шахматистом, технарем по складу ума, хорошим футболистом, шутником, терпеливым малым, очень смышленым, воплощал настоящее счастье в жизни. Они вели с Марком долгие беседы о природе, животных, человеческой глупости и будущем планеты. С отцом-шотландцем, матерью-камбоджийкой и своей вулканической родиной Брюс Младший чего-то да стоил.

На пороге – Примула с Данте и Вергилием, двумя громадными ньюфаундлендами, по бокам.

20

Примула была классной девчонкой, красивой и утонченной. Полная противоположность Брюсу. У нее был дар настоящей супергероини, потому что пережить все те зверства, на которые красные кхмеры обрекли ее семью, сохранить при этом здравый рассудок и сделать Брюса и их сына счастливыми – это было выше всяких подвигов Superwoman.[45]45
  Суперженщина (англ.).


[Закрыть]

Всё, что нужно было Примуле, – это максимум одиночества. Здесь ее желание было исполнено. И это совсем не мешало развитию Брюса Младшего, поскольку уровень образования в Исландии считался одним из лучших. А общение с этой природой, одновременно уникальной и дикой, придавало парню исключительную силу духа.

Шелковая блузка темно-красного цвета, свободные черные брюки, изысканная золотая цепочка, прекрасная прическа… Примула обладала сумасшедшим шармом. Но сейчас в ее глазах читалась тревога.

– Спасибо, что приехал так быстро… Я знаю про твоего отца… Это ужасно.

Ньюфаундленды облизывали руки Марка, оценив по достоинству его ласки.

Посреди этого пейзажа времен начала мира Брюс установил все современные средства связи, чтобы быть постоянно в курсе конвульсий нашей планеты. В теплицах с фруктами и овощами, во время купания в теплых источниках, прогулок по склонам вулканов и ледникам Примула тоже всегда следила за развитием событий.

– Я уже без сил, – признался Марк; – империя свалилась мне на плечи, и я боюсь, как бы она не оказалось слишком тяжелой.

– Твой отец будет жить в тебе и будет тебя направлять.

– Сейчас главное – Брюс.

– Входи.

В доме она устроила что-то вроде маленького рая, одновременно сурового и нежного: качественная деревянная мебель, кожаные кресла, способные выдержать вес Брюса, многочисленные оконца, улавливающие каждый лучик солнца, и цветы, сотни цветов, постоянно новые. Благодаря теплу, исходящему из глубин земли, и своей легкой руке, Примула стала чемпионкой по орхидеям, хризантемам и лотосам. Для них возле дома были выделены грамотно оборудованные пристройки.

– Хочешь чего-нибудь выпить?

– Что-нибудь из твоего фирменного.

У Примулы был перегонный аппарат, и она получала алкоголь, состав которого держала в секрете и который, судя по слухам, способен был рассеивать черные тучи плохого настроения. Брюс мог его пить с самого завтрака, при этом оставаясь абсолютно трезвым.

– Что произошло со Святым Джоном… на самом деле?

– Убийство. Взорвали его самолет из Нью-Йорка.

– Взорвали… У тебя есть следы?

– Пока нет. Но я узнаю. И буду действовать.

Как описать смесь коньяка, арманьяка,[46]46
  Крепкий спиртной напиток, производимый посредством дистилляции или ректификации белого виноградного вина в провинции Гасконь, Франция.


[Закрыть] абсента и горных цветов? На первый вкус – довольно крепко, затем – сладковатый привкус и, наконец, нежное послевкусие.

Примула провела Марка в кабинет Брюса, полностью ему соответствующий. Добрая сотня квадратных метров, на полках валяются тысячи книг, журналов и папок, целая кипа новейших компьютеров, предоставленных заказчиками.

Она указала на монитор.

Сообщение на английском:

Брюс жив. Миллиард долларов.

– Это бессмысленно, – прошептала она, сдерживая слезы. – Ни источника, ни подписи. Мы не сможем выяснить, откуда это отправлено.

– Твой муж, конечно, не обойдется нам бесплатно, но настоящий друг не имеет цены. И у меня есть немного карманных денег.

– Марк…

– Ты тоже это чувствуешь: Брюс жив. Иначе не было бы этой искорки, которая нас с ним связывает.

– Конечно, папа жив, – подтвердил парень, одетый теперь в оранжевый костюм, – ему не очень хорошо, но он знает, что мы его ищем.

Он говорил странным голосом, очень серьезным и будто бы не совсем своим, как если бы кто-то говорил за него.

– Я проголодался, пойду на кухню, – сообщил он уже своим нормальным голосом.

Собаки последовали за ним. Примула, казалось, смутилась.

– Не считай меня сумасшедшей… У Брюса Младшего есть задатки ясновидящего. Это бесит его отца, но он признал, что это правда, и даже завел отдельную папку с записями об этом. Он может внезапно что-то сказать, часто о том, чего совсем не знает, и всегда таким странным голосом. Потом мы проверяем. В прошлом месяце он меня предупредил: «Мама, следи за овощами в теплице». Я рада, что послушала его. На следующий день неслыханно сильная буря за десять минут повалила половину поселения. Мы остались целы.

– Брюс Младший уже предсказывал чью-то смерть?

Примула опустила глаза.

– В конце зимы он встретил у большого озера какого-то самодовольного здоровяка. Мужчина смотрел на меня недоброжелательно, и мой сын сказал ему, что его сердце уже почти не бьется. Здоровяк убежал, как кролик. Исландия кишит добрыми и злыми гениями: считается, что не все здешние колдуны еще вымерли, и с ними стараются не шутить. Здоровяк подумал, что мой сын – один из них. Три дня спустя – его фото в газете: известный инженер скончался от сердечного приступа.

– Тогда мы трое знаем, что Брюс жив, – заключил Марк, – и я верну его домой.

Примула взяла его за руки.

– Я не переживу, если потеряю его. Ты – моя единственная надежда.

– Ты можешь мне помочь, Примула.

– Как?

– Расскажи мне всё, что знаешь о расследовании Брюса. Я уверен: он был в Пекине.

Примула с отчаянием выпустила его руки из своих.

– Никто не выходит целым из китайской тюрьмы!

– Сначала предстоит узнать, действительно ли его держат в заточении и в чем обвиняют. А дальше… Всё в мире меняется, а у империи хватит способов давления. Святой Джон неплохо меня обучил, и я буду достойным его. Итак, Примула, что рассказывал тебе Брюс перед отъездом?

21

Примула знала о том, что Марк – единственный друг Брюса и что ради Брюса он готов рисковать собственной жизнью.

– Мой муж – не мечтатель. Если он выходит на охоту – то только за крупной добычей. Обычно поначалу он возбуждается, потом успокаивается и собирает все материалы. Бывает, что материалов оказывается недостаточно, тогда он выбрасывает это дело в мусорное ведро. Но в таком состоянии я его никогда не видела. Неужели он не был пресыщен после стольких лет работы в сфере журналистики расследований? Человеческая низость не знает границ, согласна, но она всегда однообразна, ничего нового. «Сейчас, – сообщил он мне, – я напал на грандиозное дело. Не какое-то там дельце, а именно дело. Мы скоро наконец поймем, кто нами манипулирует».

Какие бы слова Примула ни произносила, она говорила со спокойствием и величием английской королевы.

Из желтого карманчика она вынула текст, написанный рукой Брюса.

Государь, ОСОБЕННО НОВЫЙ, не может исполнять всё то, за что людей почитают хорошими, так как ради сохранения государства он часто бывает вынужден идти против своего слова, против милосердия, доброты и благочестия. Поэтому в душе он всегда должен быть готов к тому, чтобы переменить направление, если события примут другой оборот или в другую сторону задует ветер фортуны, то есть, как было сказано, по возможности не удаляться от добра, но при надобности не чураться и ЗЛА.

– Макиавелли,[47]47
  Итальянский мыслитель, философ, писатель, политический деятель. Сторонник сильной государственной власти, для укрепления которой допускал применение любых средств, что выразил в прославленном труде «Государь» (1532). Цитата приведена в переводе Г. Муравьевой.


[Закрыть] «Государь», глава XVIII. Святой Джон читал мне этот текст в мой пятнадцатый день рождения. «Так управляют нашими государствами, но не так я управляю своей империей. Каждый день – война. Когда ты станешь во главе – будет еще хуже. Не доверяй ни одному из тех, кто нами управляет, основываясь на лжи. И если ты проиграешь войну – не теряй чести». Брюс написал заглавными буквами «ОСОБЕННО НОВЫЙ», он никого не указал конкретно?

Она покачала головой.

– Значит, именно этого государя он разыскивал, – заключил Марк.

– Накануне отъезда он был непривычно разговорчив. Обычно он довольствовался тем, что, собирая чемоданы, ворчал и выпивал чуть больше нормы. А в этот раз ему хотелось поговорить.

Примула сосредоточилась, чтобы вспомнить признания Брюса с максимальной точностью.

– Он больше не желал терпеть надувательства и хотел узнать, кто дергает за нити марионеток, которыми мы все являемся.

– Знаменитая теория заговора.

– Брюс не верил в нее. Но при этом он обнаружил реальные закрытые клубы и различные группировки, даже составил список имен.

– У тебя он есть?

– Он всё держал в голове и ничего не хотел доверять компьютеру.

– Записи, блокнот?

– Вот это.

Примула показала школьную тетрадь. Много страниц, исписанных почерком Брюса.

Неожиданная загвоздка: ничего не разобрать. Сплошные знаки, буквы, цифры и рисунки.

– Ты позволишь мне связаться со специалистами по расшифровке?

– В кодировке Брюс – настоящий ас. Но попробуй.

Она снова сосредоточилась.

– Когда он выходил на тропу войны, то всегда мог отличить правду от лжи, пользуясь своим чутьем охотничьей собаки. Честно говоря, он никогда не ошибался. А в этот раз он никак не мог продвинуться дальше в своем расследовании.

– Почему?

– Потому что, выслеживая психов, действующих в тени, он напал на кое-что другое. Что-то вроде средства против психов. А выслеживать хороших – дело непростое. У меня было такое ощущение, что он чувствовал себя ветчиной между двумя булками в сэндвиче. Но Брюс принадлежит скорее к тем, кто ест, а не к тем, кого едят.

– Боже мой, в какие дебри он полез!

– Мне страшно, Марк, так страшно!

– Требование выкупа уже успокаивает. Когда начинают говорить о деньгах, тем более о такой сумме – значит, переговоры возможны. Твой муж – настоящее сокровище. А я люблю охранять сокровища.

Примула закрыла глаза.

– Когда он поцеловал меня, перед тем как сесть в такси, он произнес странное слово.

– Какое?

– Сфинкс, кажется.