Текст книги "ЗаБить"

– Я хотел попрощаться с тобой… – тихо, почти неслышно, сказал Феликс.

И тут её безразличие сменилось каким-то злорадством, ведь она не была ни в чем виновата, и поэтому ей не хотелось испытывать чувства неприятной опустошённости и страдать из-за того, чего она не делала и чего не желала. Оставалось лишь одно средство, чтобы избежать этого болезненного состояния, а именно – сделать что-нибудь, чтобы испытать сильнейшую эмоцию, яркий всплеск и перебить душевный разлад, как-то вернуть свой организм к жизни, к мысли, к ощущению. Ей необходимо было сотворить лёгкое безумие, допустить любое эмоциональное вмешательство, ведь только резкий, смелый и безрассудный бросок в крайность мог повлиять на её безжизненность. И тогда, осознавая безвозвратно утраченное время их дружбы, она решилась поставить более конкретную точку во всей этой истории. С какой-то неистовой искромётностью, с глазами, в которых бил ток злости и мести, она приподняла правую ногу и упёрлась стопой в стену прямо между его ног. Переведя взгляд с неё на то, что теперь находилось почти рядом с его ширинкой, он на секунду замешкался, но она не дала ему возможности опомнится, подтянула стопу, упершись носком в его ягодицы, и, согнув колено, резко приблизила его к себе. Он не сопротивлялся, выпустил из рук сумку и, слегка опешив от такого жеста, стоял, откинув руки назад, боясь дотронуться до неё и тем самым вновь вызвать её слёзы. Опустив глаза, Феликс следил, как её коленка поднималась к его паху. Её глаза выражали гнев и отчаянье, прежде чем они примкнули друг к другу губами – скользящими, ласкающими. Вся боль сгустилась в их языках, боль от томления, боль от желания выразиться.

Как такое возможно? Как это дикое отвращение и омерзение от его первого поцелуя могли превратиться в ненасытное желание обладать? Алекса властвовала над его губами так, что ей даже показалось, что он стал немного отставать – его уста ослабли от её дикого напора. Одержимая злостью, она всё продолжала упиваться его губами, будто говоря ему тем самым: «Давай, давай же брать всё, без остатка! Ты ведь этого хотел! Этого! Так возьми! Возьми всё целиком! Всё равно грешок уже совершён, так пусть он останется в памяти не распутным, отвратительным, невнятным поцелуем, а порочным, сладострастным, ненасытным слиянием с человеком, с которым меня больше ничего не связывает. Во имя нашей дружбы, пусть я запомню тебя будоражащим воображение мужчиной, а не жалким ничтожеством…».

Брезгливость сменилась жгучим сексуальным влечением… Как же получилось так, что она вдруг смогла возжелать человека, которого она даже мысленно не допускала до своего тела, как мужчину. Алекса пробовала его на вкус, как не пробовала никого другого, лишь потому, что все они были мужчинами, а он был её лучшим другом. С раздражением она ощущала его невозможную сладость, вкус его губ, языка, щеки. Не было сил остановиться, не был сил оторвать от себя его мягкий горячий рот. «Как это возможно? Чем ты пахнешь, чёрт побери? – кричал её разум. – Я никогда не встречала такого дурманящего, секретного запаха, вызывающего ещё большую жажду обладания. В моей жизни были подобные эпизоды, но здесь другое… настолько сильный контраст… от неприятного к такому необъяснимому наслаждению».

– Я сейчас сойду с ума от твоего запаха… – прошептал он с закрытыми глазами, всё больше наваливаясь на неё и прижимая к двери.

– Я этого и добиваюсь… – сказала она и, схватив его за ягодицу, мягко дёрнула на себя.

«Неужели я произнесла это вслух, – опешила Алекса. – Я что, пытаюсь соблазнить его? Соблазнить лучшего друга? Одурманить его голову? Нет, это не я! Я не могу хотеть этого мужчину! Это противоестественно! Надо остановиться!».

– Больше не повторяй того, что ты сейчас сделала… – тёплый воздух из его рта проник в её ухо. – Я терплю из последних сил…