Текст книги "Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам, ч. 1–2"

Люди и чудовища
И прибудет погибель ко всем нам, ч. 1—2
Кристина Ива

© Кристина Ива, 2024

ISBN 978-5-0062-4339-2 (1-2)

ISBN 978-5-0062-4340-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1. Судьба

Госпожа Чёрные Крылья

Таких холодных ночей давно уже не бывало летом. Потому нянечка растопила печку, да пожарче! Десятки маленьких телец жались у огня, перешептывались, перекатывались в темноте, как тараканчики. Спать дети, конечно, не пойдут – слишком взбудоражены от беготни с дровами.

– Расскажите нам сказку, – попросила Максин у нянечки. Столь прекрасного ребенка старуха видела впервые. Светлые волосы, голубые глаза – ну чем не ангел? И что малышка делает в этой дыре – непонятно.

– Сказку? Какую же вам сказку?

– Про чудовищ! – кричали восторженно дети. – Про чудовищ!

Они всегда просили сказки про монстров. Люди с давних пор боялись жутких тварей, которые превращаются в зверей, подчиняют себе огонь, ветер и воду. Монстры убивали, пожирали младенцев, истребляли целые народы. Магия выжигала их души, и оттого, чем сильнее выродки становились, тем больше крови хотели. Люди ненавидели этих созданий, они так страшились их… но дети, каждую ночь дети просили сказки именно про монстров. И когда нянечка осипшим голосом рассказывала о том, как из глуби пещеры к пастушкам выходит одноглазый людоед, ребятня верещала от восторга и ужаса, малыши прятались под одеяла, но на следующий день снова бежали к старушке за новыми историями о чудищах…

Вот только чудовище в те моменты находилось в их комнате. Из-под старой шали оно наблюдало за детьми зеленовато-голубыми глазами и дрожало. А не замечали Элеонору потому, что на нее и смотреть-то оказывалось неприятно: грязная, бледная, с горбом на спине.

Элеон было двенадцать, и она всегда знала, кем является – монстром. Девочка чувствовала внутри себя затаившееся зло и старалась удержать его. Элеон понимала, что таким, как она, жить нельзя и их необходимо истреблять, но исправить себя не получалось. Вообще-то она не была горбатой – просто за спиной ее порой вырастали черные, как у демона, крылья. А еще Элеон вымазывала сажей свои рыжие ведьмовские волосы, чтобы никого не пугать. Оттого и одежда, и кровать ее пачкались. Девочка жила в страхе, она таилась; таилась и гадала, как дитя монстра попало к людям? Или как у людей родилось дитя-монстр? Элеон не знала отца с матерью. Помнила только, что однажды кто-то прощался с ней: «Скоро придут твои родные и заберут тебя. Нужно только немного подождать, а мне пора». И помнила, как душа ее разрывалось: Элеон чувствовала, что этот кто-то – и есть самый родной ее человек, и сейчас он уйдет и уже не вернется…

Нянечка рассказывала истории, и в них всегда злых орков и вампиров убивали, а люди жили долго и счастливо. Элеон это пугало – как быть монстром, когда добро побеждает зло? Она поднялась в спальню, залезла под одеяло, но даже там продолжала дрожать. Вдруг придут люди с вилами и отправят на костер? Элеон сжалась и еле втащила черные крылья в спину.

Проснулась девочка рано утром, когда остальные дети еще спали, и поняла, что вся окоченела. Она украдкой взглянула на окно – все стекла были разрисованы ледяными узорами. Снег посреди лета! Элеон побежала вниз, накинула плащ – крылья под ним сами собой проросли, и стало теплее. Девочка надела на голые ноги башмаки и выскочила на улицу. Жуть как холодно! Мороз ударил в лицо. А Элеон вдохнула студеный воздух и улыбнулась. Всё вокруг сверкало белизной. Что за сказка!

Сказка?..

От одной мысли об этом юная колдунья побледнела и повернула назад к приюту, но увидела на его пороге толпу ребят. Они тоже глазели на заснеженную улицу. Элеон замерла. Эти дети, простые человеческие дети, должны быть героями сказок. А она – их страшным кошмаром, который нужно убить. Из дома вылетели Данила и Кеша, стали беситься, друг друга ронять в снег. От них на белой земле появлялись черные разводы. Мимо Элеон к пацанам пронеслись еще трое мальчишек, и девочка, смутившись, поспешила в дом.

– Ты меня испачкала, замарашка! – выкрикнула ей вслед Максин и потерла пятно на рукаве.

Элеон судорожно обернулась, но так и не сказала: «Прости». Разве слово может хоть что-то исправить?

Вскоре проснулась нянечка. Дети кинулись узнавать у нее, будут ли они сегодня работать. Старуха ответила, что пока не знает: нужно сходить к хозяину полей и у него спросить. Кеша согласился сбегать. Затем был завтрак. Элеон в одиночестве ковыряла ложкой кашу и смотрела, какой хаос творится в столовой. Столик Данилы стоял на ушах после такого утра. За другим – старшие ребята спорили о том, почему снег выпал в августе. С особым интересом Элеон слушала разговоры за столиком Максин. Максин была одной из самых общительных девчонок деревни: люди обожали ее, часто приносили ей подарки, но в семью почему-то не брали. Элеоноре тоже нравилась Максин. Но как подружиться с той, которой с тобой неинтересно и даже противно? Пару раз Элеон нечаянно пересекалась взглядом с Максин. Та тут же дулась за испачканный рукав.

Минут через двадцать прибежал Кеша и сообщил, что хозяин в шоке от происходящего и не против, если сегодня дети не придут. Прозвучало троекратное «Ура!» и в воздух полетели вещи. Однако нянечка всех огорчила, сказав, что, раз появились свободные часы, можно убраться. Дети с неохотой взялись за тряпки, но только пока нянечка оставалась в доме. А когда она ушла к хозяину проверить слова мальчика, ребята занялись своими делами. Большинство играло в шляпу. Элеон глазами голодного следила за ними. Она сидела на самом краю стула, как бы уже готовая присоединиться к ребятам, но страх сковывал каждую ее жилку, так что хотелось кричать. А потом Элеон посмотрела в окно. Как же выглядит деревня в холодный летний день? Девочка встала и медленно подошла к двери, открыла ее. Снег тонким слоем обволок землю и деревья, но и этого количества оказалась достаточно, чтобы украсить мир. Девочка побежала на главную улицу. Людей там почти не было, а присутствующие говорили только о погоде. Одни думали, что это чудо. Другие называли предвестником апокалипсиса. Третьи жаловались, что урожай замерз. Это заставило и остальных ужаснуться.

Элеон гуляла по улице и разглядывала прохожих. Внезапно перед ней прошли две женщины, и одна из них поскользнулась и упала. Вторая быстро поставила подругу на ноги и стала собирать рассыпанные вещи в сумку. Элеон заметила у себя под ногами гребень, подняла его и передала женщине. Но та увидела грязные руки девочки, поморщилась, пролепетала что-то вроде: «Спасибо, не надо», и пошла дальше по своим делам. Элеон так и стояла с гребнем. Она не заметила, как начался снегопад.

Люди скорее побежали укрываться от мокрого снега. Элеон удивленно глядела на них и шла дальше. И почему что-то столь красивое пугает нас? То есть Элеон знала почему. Но скорее не понимала, как что-то вредоносное может выглядеть так волшебно? Почему красота должна быть опасной? И почему Элеон должна ее ненавидеть, как остальные? Разве стоит какой-то ничтожный урожай настоящего чуда?

Внезапно Элеон замерла. Сквозь пургу она разглядела черную карету с белыми жеребцами. Волшебно… Подошла ближе. В это же время из соседнего дома, сонливо потягиваясь, вышел прекрасный мальчик. Он был сам будто вылепленный из снега – белоснежные волосы и белые рубашка, брюки, ботинки. А эти его большие глаза – ярко-голубые и… устремленные на Элеон. Мальчик стоял на ступенях и разглядывал ее черно-угольную косу, старые ботинки. Мальчику показалось всё это забавным, и он улыбнулся. Элеон перепугалась, попятилась и вдруг рванула обратно, да так быстро, что легкие начали гореть. В приюте она поняла, что никого нет дома. Была лишь хозяйка, которая только проснулась. Она и сказала Элеон, что, естественно, все пошли работать на поля. Элеон снова побежала. На работу она явилась уже уставшей, пот стекал с лица и охладевал. Пурга кончилась, и дети пытались спасти уцелевший урожай. Элеон подошла к нянечке узнать, чем ей заняться. Но старуха, увидев, что Элеон нехорошо – у нее снова этот горб – сказала малышке отдыхать. Другие дети стали возмущаться. Тогда Элеон уговорила нянечку дать ей задание. Старушка согласилась только с условием, что девочке будут помогать, и приставила к ней Кешу и Данила. Мальчишки, естественно, были таким раскладом недовольны, как и сама Элеон – кому хочется быть обузой. В результате пацаны разобижались и решили вовсе не работать, и Элеон выполняла задание одна.

К вечеру снег растаял. Чудо кончилось. Сиротки шли после тяжелых работ домой. Элеон без сил плелась позади колонны. Ужинать не стала, сразу упала в кровать. Но посреди ночи девочка проснулась от тяжелых чувств. Она вспомнила, как неправильно вела себя днем и мешалась людям. Невыносимо!

Весь дом, вся деревня давно спали. Спина болела. Это снова начинается. Эти чертовы крылья не дают нормально жить! Элеон попыталась заснуть – но куда там. Тогда она села, сердито выдохнула и взглянула на луну. С минуту девочка задумчиво смотрела на нее, а потом поднялась, надела ботинки, аккуратно открыла окно и встала на подоконник. Черный силуэт ее разросся и как-то тихо упал в ночную темноту. Элеон приземлилась у клумбы, огляделась – никого. Девочка побежала в лес, на свою поляну. Так темно. Неужели это то же место, куда она днем ходит за грибами и ягодами? Черные деревья медленно покачивались вдали. Река. Луна, в ней отраженная. И тысячи огромных крапинок света во мраке неба. В конце концов, чем темнее ночь, тем ярче светят звезды.

Сколько бы у маленькой Элеоноры ни было страхов, темноты она никогда не боялась. Другие дети – да, ведь с заходом солнца просыпаются чудовища. Но Элеон и есть монстр. Она сидела на холме и чувствовала себя одинокой королевой, которой принадлежит этот таинственный ночной мир. И она будет владеть им, пока солнце вновь не осветит земные просторы и первые его лучи не превратят королеву в горбатую замарашку.

Элеон поднялась, сбросила плащ, наконец раскрыла свои огромные черные крылья и выпрямилась. «Да, здесь я королева, королева ночи», – прошептала она и взлетела. Колдунья парила над миром, который теперь был таким маленьким и ничтожным. Все земные проблемы горести казались незначительными здесь, среди звезд. И звезды подали на Элеон с неба, белые и холодные, они кружили вокруг нее, и она кружилась вместе с ними. Она – тот крылатый демон, что крадет детей, она – то божество, которому поклоняются язычники. Пускай так. Это стоит того.

В выходной Элеон пошла в библиотеку. Она спряталась ото всех за стеллажами и уткнулась в книгу. Элеонора читала о том, как однажды в город пришла злая снежная колдунья-королева и похитила мальчика, чтобы сделать из него своего ученика, но к ведьме явилась девочка и силой любви развеяла чары. А Элеон всё размышляла: ведь стать снежным колдуном не так уж и плохо. Почему мальчик обязательно должен оставаться человеком? Волшебник магией умеет создавать замки и разные ледяные штуки. Мальчик мог бы остаться с ведьмой, и тогда бы о его приключениях написали еще книгу. О том, как он становится таким сильным колдуном, что ему никто не нужен и даже снежная ведьма ему не указ. А потом он встречает ту девочку, а она теперь боится его, но продолжает любить и хочет вернуть. Хотя это бы напоминало сюжет прошлой части. Ну да ладно. Почему герою не остаться чудовищем? «Потому что так неправильно», – прозвучал ответ в голове Элеон.

Девочка так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как к ней подсел кто-то, а потом ради шутки сказал: «Бу!» Девочка вздрогнула и уронила книжку. Это был тот красивый мальчик, которого Элеон увидела в снежной буре. После своей выходки он засмеялся. Элеон метнула взгляд на его бардовые пухлые губы, а потом замерла: сидела, как ошарашенная, и глядела круглыми глазами. Это смешило мальчика еще сильнее.

– Очни-и-ись! – сказал он и провел рукой перед лицом у девочки.

Элеон чуть отстранилась. «Что ему нужно? Пусть уйдет, пусть уйдет!» – кричал ее внутренний голос.

– Я тебя видел, – сказал мальчик. Элеон побледнела. Она вдруг осознала, что улыбка у него не такая уж и веселая: в этой улыбке было что-то злое или таинственное. – Ты хотела поглядеть на мою карету. – Пауза. – Или угнать ее.

Элеон очнулась от оцепенения.

– Нет, я шла по своим делам, – сказала она.

– Неужели? – Он поднял свои белые, как снег, брови. – По каким же?

– Мне… э-э-э… нужно было сходить в лавку. Купить муку. – Элеон сама не понимала, что несет. Она опустила глаза от стыда.

– Да? – мальчишка засмеялся. – За мукой? В лавку? Почему просто не сказать, что стало интересно взглянуть на снег, а потом ты увидела карету и…

– Ты ведь не заколдованный снежной королевой мальчик? – вдруг выдала Элеон, глаза у нее округлились, а затем снова упали в пол.

– Что-о? Ты знаешь, ты очень странная. Конечно, я не заколдованный мальчик, и, конечно, нет никакой снежной королевы.

– А вдруг есть, – серьезно сказала Элеон.

– И кто же она?

– Ну не знаю. Возможно, чудовище, которое владеет снежной магией.

– Хм… Ведь не все монстры со способностью управлять снегом являются представителями королевской крови. Снежная ведьма может быть обыкновенной служанкой в доме знатных колдунов.

– А так бывает? Бывают знатные чудовища и слуги их?

– А, по-твоему, монстры живут в страшных пещерах и едят там младенцев? – улыбнулся мальчик. Элеон испугалась. Он ведь говорит сейчас о ней. В смысле, не о ней, а о таких, как она. Неужели и правда чудовища так поступают?

– Неужели и, правда, чудовища так поступают? – спросила Элеон.

Мальчик отвел взгляд в сторону, а затем снова посмотрел на собеседницу.

– Не-е-ет, – протянул он. – То есть я думаю, что это не так.

– Но ведь чудовищам положено быть плохими, да?

– Хм-м… Мне кажется, на зло нужны причины. Даже снежная колдунья не похитила бы мальчишку-человека просто так. Он ведь ее обидел, а она его не только не убила, но и сделала своим учеником. Как по мне, это великодушно.

– Разве похищение ребенка – это не пакость?

– А когда ты забираешь домой бездомную собаку, ты похищаешь ее? – спросил мальчик. Потом немного подумал. – Но это, конечно, не делает чудовищ людьми. Они такие, какие есть. И, возможно, ты права. Монстры должны быть жестокими и злыми.

Элеон вздрогнула. Ей хотелось спросить: «А я? Я жестокая и злая?» Но потом девочка поняла, что мальчик не может ответить на этот вопрос, потому что совершенно не знает Элеон. Да и она не знает его.

– Как тебя зовут?

– Юджин. – Он снова улыбнулся своими пухлыми губами. – А ты?

– Элеонора, – ответила она, глядя на его губы.

– Будем друзьями, – сказал Юджин и протянул ей руку. Элеон неловко пожала ее.

Только потом девочка осознала, что значат эти слова: «Будем друзьями». Как долго она ждала, что ей это скажут. Но теперь… если Юджин узнает, кто она? Просто кошмар! Элеон хотела, чтобы мальчик поскорее ушел, но он оставался, о чем-то у нее спрашивал. А ей приходилось отвечать. Они разговорились, болтали несколько часов. Когда Элеон поняла это, решила отделаться от новообретенного друга:

– Мне пора домой.

– Я провожу. – Юджин улыбнулся.

– Да я и сама могу. – Элеонора испуганно выпучила глаза.

– Да мне несложно.

– Мне тоже! – сказала Элеон. «Ну как еще объяснить, что я не хочу с тобой идти?»

– Вот и отлично, пошли! – сказал оптимистично Юджин, взял Элеон за руку, от чего девочке стало еще больше неловко.

Пришлось идти вместе. «А если он узнает, что я из сиротского дома? Что я никто?» – звучало в голове девочки. Но было уже поздно. Вот и приют.

– Ты здесь живешь? – удивился Юджин.

– Нет, – ответила Элеон быстро. – То есть да, то есть…. Не совсем… что… наверное, я… – бормотала она.

– Чего? – не понял Юджин.

– Да, я живу здесь, – в итоге сказала Элеон. – Я сирота и не знаю, кто я и почему меня оставили. У меня нет ни гроша за душой, хотя можно было и догадаться по моей одежде… – Потом добавила: – Если, в общем, не хочешь больше со мной дружить, я пойму.

– Глупости. Дружат не из-за красивой одежды, дома или родителей, а из-за того, что внутри.

– За душу? – вздрогнула Элеон.

– Да-а. К тому же… в общем-то, я тоже сирота. Мою маму… убили. Просто мне повезло. Я нашел дом и семью. Может, и тебе повезет?

– Может, – пробормотала Элеонора. – Пока.

– Прощай!

Элеон тихо зашла в дом, поднялась на второй этаж. За душу? Какая у нее душа? У монстров нет души. И никто не возьмет Элеон к себе – она не из тех детей, которых любят взрослые. Максин вот заберут. Элеон – нет. Она как дикий зверек, ходит всегда одна, играет одна. Да и кому нужен собственный монстр? Уж лучше отдать его в цирк.

Элеон упала на кровать и уткнулась лицом в подушку. Вдруг колдунья ощутила, что к ней подсели. Она поднялась, тревожно глядя на Максин и других девчонок.

– Кто был этот мальчик с тобой? – спросила Максин.

– Юджин, – нахмурилась Элеон.

– А что этому Юджину было нужно от тебя? Он хотел узнать что-то о детдоме? Или что?

– Он… дружить со мной хочет.

– С тобой? Зачем это ему?

– Я не знаю, – ответила Элеон. За ее спиной снова образовался горб. Максин это заметила.

– Скажи честно, ты притворяешься горбатой, чтобы меньше работать? – выпалила она. – Перед мальчиком-то ты прямой была!

– Что? – не поняла Элеон, руки ее задрожали. – Я не притворяюсь, я…

– Притворяешься! Только я не понимаю как. Покажи, что у тебя за спиной.

– Нет, – возразила Элеон. Но Максин уже тянулась к ней. – Максин, отстань! – закричала Элеон.

– Ты же испачкаешься, – сказала подруге другая девчонка. – Не трогай ты ее.

– Мне любопытно, – заистерила Максин и стала пытаться задрать платье замарашки со спины. Но Элеон сопротивлялась.

– Там опять этот мальчишка, – закричала девчонка на подоконнике.

Максин отвлеклась от своей жертвы и подбежала к окну. Остальные за ней. Элеон осторожно пристроилась позади них.

Во дворе играли дети. Девчонки у окна перешептывались о Юджине. Элеон испугалась. Зачем он вернулся? Нельзя, чтобы он ее такой увидел. Сердце девочки замерло. Он же не пойдет наверх, верно? Юджин встал под окном и обратился к Максин, которая буквально свисала к нему.

– Извини, ты не знаешь, где Элеонора? – послышался его голос.

– Кто? – спросила Максин. Элеон нахмурилась. – Я не понимаю, кто тебе нужен.

– Ну такая забавная девчонка. Всех боится, зеленые глаза, черные волосы и… – Он улыбался, судя по голосу. Элеон слышала, что улыбался.

– Имеешь в виду эту замарашку? – спросила Максин. – Эту больную, горбатую замарашку, что ли? – Каждое слово словно удар ножом. – Я правильно понимаю? Ее, кажется, Элеонорой зовут. Хотя какая разница? Зачем она тебе?

– Где она? – сказал Юджин сквозь зубы.

– Тебе серьезно хочется возиться с умственно отсталой? Серьезно? Здесь много других хороших ребят, зачем тебе она?

– А тебя это не касается, дрянь.

Девчонки ахнули. А Юджин пробурчал что-то вроде: «Сам найду», и направился к двери. Элеон вздрогнула. Она услышала шаги на лестнице. Элеон начала метаться по комнате, думая, как незаметно пройти мимо Юджина, но потом поняла, что единственный выход – окно.

– Элеон! – услышала она голос Юджина. – Ты здесь?

Окно! Элеон растолкала девчонок и залезла на подоконник, а затем начала спускаться по выступающим камням. Это собрало целую толпу зрителей внизу.

– Элеон!

Юджин уже в комнате, подходит к окну, расталкивает девчонок. Нет времени. Элеон спрыгнула. Кажется, ушиблась, но всё равно. Девочку окружили взволнованные ребята. Это испугало ее еще больше. Бежать! Бежать подальше! Она прорвалась сквозь толпу и рванула в сторону леса.

Элеон плакала. Что же она наделала? Зачем слезла с окна, зачем побежала? Теперь ее такую – грязную, горбатую и испуганную – заметили уже все, кто только мог. Юджин в том числе. Какой позор! Кажется, что, если что-то повторяется часто, к этому можно привыкнуть. Но нет – к позору не привыкаешь. Элеон рыдала, но продолжала бежать враскорячку из-за своей кривой спины и боялась оглянуться. Она слышала крики и смех позади. И вернуться было самым страшным на свете. Никогда не возвращаться, бежать и бежать, бесконечно бежать.

Элеон и сама не заметила, как оказалась на своем любимом месте. Она стояла, выпрямившись, на поляне. На удивленных глазах застыли слезы. Как необыкновенно обыкновенно это место при свете дня. Просто река, деревья, просто небо. Да, повсюду кипит жизнь: бабочки летают, рыбки под водой плавают. Но днем это место – не место маленькой колдуньи. Таинство исчезло.

– Элеон… – она услышала шорох позади себя, обернулась.

Юджин. Он бежал за ней всё это время, теперь не мог отдышаться, согнулся пополам и глядел на нее. И вот только тогда, стоя против света, Элеон заметила тень крыльев у себя за спиной. Плащ, наверное, свалился. Юджин видит крылья. Прямо сейчас. Он знает.

Элеон чуть не вскричала и скорее метнулась в небо.

– Стой! – заорал Юджин, и голос его раздался над лесом. Мальчик заметил, как что-то позади ойкнуло, зашуршало и скрылось.

Элеон обернулась – ее глаза блестели от слез. Повисла над рекой. Было слышно, как спокойные движения крыльев разрезают воздух.

– Не улетай, – сказал он. В глазах Юджина Элеон не увидела ни злости, ни испуга. – Прошу. Только выслушай. Ты спросила меня что-то вроде: не похищала ли меня снежная колдунья. И я ответил: «Нет». И это правда! Чистая правда. Никто меня не похищал. Но, Элеон, я был не до конца с тобой честен. Ведь это я бы мог быть таким похитителем. – Юджин не отрывал от подруги глаз и шел, шел по реке. – Потому что… – Элеон заметила, как вода под мальчиком превращается в лед. – …Я такой же, как ты.

Элеон стала медленно снижаться. Юджин побежал к ней по ледяной дорожке.

– Так ты тоже маг!? Но… как? – спросила девочка.

– Сам не знаю, что сказать, – пожал плечами Юджин. Элеон опустилась на замерзшую воду. Ногам стало холодно, но это так, ничего. – Я просто, – продолжал Юджин. – Я будто с первой минуты знал, что ты как я, что ты моя родственная душа. Наверное, я не случайно попал сюда. Я должен был тебя встретить.

– Откуда ты?

– Из Элевентины. Там много колдунов.

– Это за… границей? – испугалась Элеон. – Это там, где живут монстры?

– Не монстры. А такие же, как мы. А вообще да, там живет столько разных существ, что тебе и не снилось. Есть даже специальное учебное заведение для колдунов. Ты… ты бы могла поехать туда со мной.

– С тобой? Поехать? Зачем я тебе… такая?

– Какая?

– Ну как – страшная замарашка, горбатая, полоумная.

Они подошли к берегу и сели на песок.

– Шутишь, что ли! – улыбнулся пухлыми губами Юджин. – Ты ведь красавица! Только не могла продемонстрировать это глупым людишкам, они бы не поняли. Посмотри! – Он показал на отражение в реке. – Кого ты видишь там? Я вижу девушку, которая умеет… летать! И это поразительно. Ты, наверное, и меня поднять в небо сможешь. Не то что эти ваши деревенские слабачки. Посмотри! Разве тебе самой не нравится, как шикарна ты с этими крыльями? – Лицо Элеон покрылось краской. А Юджин продолжал говорить так же открыто и просто: – А грязь. – Девочка посмотрела на свое лицо, измазанное углем и слезами. – Элеон, ты, что ли, красишь волосы?

– Они рыжие, как у демона, – пробурчала она.

– Глупости! Боишься, что тебе кто-то так скажет? Со мной тебе больше не нужно страшиться. Смой, смой сейчас же! – воскликнул Юджин. И Элеон вымыла уголь из своих прядей. – Я ни у кого не видел таких красивых волос. Честно, – прошептал Юджин. – Элеон, взгляни на себя еще раз! Взгляни! Ведь ты сильнее их всех! Ведь ты красивее их всех! Почему же ты могла хоть на миг усомниться в этом? Никто, слышишь, больше никто не посмеет тебя заставить усомниться в себе. Я обещаю. Глупые людишки не видят, как ты прекрасна. А я вижу, и другие увидят, – прошептал Юджин, нежно взял в руки лицо Элеон. Волосы еще блестели от воды. Девочка испуганно улыбалась, а душа словно горела, и хотелось отвести взгляд. – И глаза, – прошептал Юджин. – Истинно, твои зеленые глаза – ведьмины глаза, ведь ты просто околдовала меня.

Они еще долго говорили там, на берегу. Оба видели в своей встрече божественное проявление, судьбу. У Юджина была непростая жизнь. Мать мальчика, погибая, спасла его. И сюда он вернулся, чтобы посмотреть на места, где когда-то жил вместе с ней. А вообще Юджин держал путь в Академию – там учили юных магов. Причем всех: важен был не чин или не род, а способности. Юджин еще раз позвал Элеон с собой. Она согласилась. Решили ехать сегодня же. Мальчик предложил такой план: Элеон остается здесь, он, Юджин, бежит за ее вещами, за своими, затем возвращается, они сразу идут к дороге, где их ждет повозка, уезжают.

Элеон сидела на берегу, обняв свои колени, черные крылья спадали на песок. Она представляла себя прекрасной феей, что с нетерпением ждет своего героя. Элеон уже давно влюбилась в Юджина, и теперь знала, что и он ее любит. Внутри ее точно растекались лучи счастья. Вот наконец-то родственная душа, тот, перед кем не нужно притворяться, а можно просто быть самим собой.

Послышался шорох. Элеон, вся сияя, обернулась… Люди? Много людей. Факелы, огонь, вилы. Элеон вскочила, хотела лететь, но тут на нее набросили сеть. Крылья свернулись. Элеон взвизгнула, попыталась удрать, но концы сети уже туго затянули. Девочку поволокли к деревне. Элеон кричала, молила отпустить ее. Люди пинали ее и говорили заткнуться. Пленница цеплялась ногтями за землю, но девочку продолжали тянуть вперед. Как, черт возьми, они узнали? Как? Неужели Юджин сказал? Но он не мог! Зачем ему это? Он ее любит! Или это были лишь слова, которые Элеон хотела услышать?

Кожа на руках и спине уже горела от боли. Элеон плакала и твердила, что ничего никому плохого не делала. Этих людей она знала. Девочка нередко здоровалась с ними, улыбалась, прятала глаза в пол и быстро убегала. Одна женщина всё твердила: «А такая милая была на вид. А оказалась… о-о», и подхватывала всеобщее: «Сжечь ведьму!» А ведь ей Элеон еще в прошлый четверг помогала с хозяйством, когда женщина подорвала спину. «Сжечь ведьму! Сжечь ведьму!» – ото всех сторон, и Элеон даже не слышала собственного плача.

Темнело. Девочку доволокли до площади. Уже готовили сооружение для казни. Элеонора испуганно глядела на всех этих кровожадных взрослых. В толпе стояли и ребят из детского дома. В их взглядах проскальзывало отвращение. «Говорил же, она странная. Ведьма… хорошо, что ее сожгут», – сказал кто-то из сирот. Элеон чуть не кричала. Вокруг нее всё маячили какие-то люди-не-люди – толпа бесов с темными рожами, гиены, чей ядовитый смех как скрежет ножа и страшнее толчков и тычков… А ведь сеть была единственным, что отделяло колдунью от этих тварей.

В толпе Элеон различила и Максин. Девочка держалась в стороне и свысока поглядывала на заключенную. К Максин пару раз подходили взрослые, жали ей руку. У девочки не было ни злости, ни отвращения. Только вот миловидная улыбка, нагловатый взгляд… Эта дрянь сдала Элеон. Но откуда Максин узнала? Видимо, проследила, куда побежала горбатая замарашка.

И вот Элеон снова понесли. Пленница вся задрожала, в голове помутнело. По ноге ее полоснул острый камень с дороги, и только боль пробудила Элеон. Ее уже вытаскивали из сети. Ведьмочка стала сопротивляться: хватала людей поломанными ногтями, пиналась, визжала, рвалась. Но девочку запросто поставили к деревянному бревну и начали вязать. Всё происходило так быстро. А людей-то собралось! Элеон вдруг замолчала. Да это же безумие какое-то! Так не бывает. И я… умру? А затем она увидела, как факел зажигает тот мужчина, который постоянно возвращался домой мимо приюта.

– Как вы можете? – наконец прокричала Элеон. Ее не услышали. – Убийцы! – завопила она громче.

– Сжечь ведьму! – заорал кто-то из толпы, и все начали повторять эту фразу – и гул оглушил Элеон.

Человек поднес факел к деревяшкам. Внезапно ледяной ветер затушил пламя и чуть не сбил с ног мужчину. Тогда и появился Юджин. Резко похолодело. Пошел снег. Все замолчали и уставились на мальчика. Юджин сорвался с места и побежал к Элеоноре, тогда уже люди опомнились, но куда им поймать леденящего всё на своем пути колдуна? Юджин подскочил к Элеон, заморозил ей веревки, так что они раскололись.

– Лети! Встретимся, где договорились.

Элеон быстро раскрыла крылья и взмыла в небо, взглянула вниз. Где он? Элеон не могла разглядеть Юджина в толпе. Ее разрывало между желаниями помочь другу и послушать его приказ. Она выбрала второе. Прилетела к месту встречи.

На дороге стояла черная карета с белыми жеребцами. Элеонора до сих пор дрожала. Всё лицо и тело в грязи. Нога кровоточила. Черные крылья за спиной тянули вниз, а сердце с грохотом стучало по венам. Элеон еле сделала шаг к карете, еще один и еще.

– Госпожа! – кто-то закричал из экипажа. Элеон вздрогнула и отвернулась. – Госпожа! – настойчиво повторил человек. – Госпожа Черные Крылья!

Тогда Элеон поняла, что зовут точно ее. Она осторожно повернула голову. Из кареты вышел кучер. Мужчина около сорока лет, с усами и серыми пустыми глазами.

– Да, я к вам обращаюсь. Вы от господина Юджина? – спросил он. Элеон кивнула. – Прошу, проходите. Карета готова к пути.

– А Юджин? – спросила девочка.

– Без него не поедем, не волнуйтесь.

Мужчина открыл дверцу кареты, Элеон зашла внутрь, закрыл.

– А вы кто? – Ее оцарапанный глаз показался в раме черного окна.

– Меня зовут Филипп. Я слуга господина Юджина, – ответил кучер и сел на свое место.

Становилось прохладно.

– Расскажите мне что-нибудь о нем, о вас, – сказала Элеонора и задрожала. Она заметила, как за окном в полутьме блестят снежинки.

– Что рассказывать? Служил в семье господина с детства, как и родители мои. А в дела господские не вмешиваюсь.

– Когда же он придет? – проговорила Элеон как бы про себя и выдохнула паром.

К карете приблизилась фигура. Дверь открылась. Юджин.

– Едем! – сказал он Филиппу. – Ты замерзла? – Мальчик достал белый полушубок и надел на плечи подруги. – Теперь всё хорошо. Они больше не сделают тебе больно, – успокаивал Юджин Элеонору и прижимал ее к себе.

Карета медленно ехала по дороге. Была почти ночь. Элеон глядела на безмолвный холодный месяц в небе, мрачные силуэты деревьев скользили мимо нее, и девочка печально улыбалась. Теперь всё будет хорошо, теперь у нее есть Юджин. Элеон не знала, что те снежинки у дороги – следствие страшной бури, полностью заморозившей ее деревню. Девочка понятия не имела, что Юджин пришел на площадь вовсе не ее спасать, а изничтожить людей. Она не догадывалась, что почти все, кто жил с ней бок о бок эти годы, теперь спят вечным сном в оковах льда. Элеон этого не знала и грезила мечтами о новом прекрасным будущем. А Юджин посматривал на нее порой и в тайне злорадствовал. Он-то знал, кому теперь принадлежит сердце этой маленькой девчушки, и понимал, что сделает из нее, что захочет. И ехал Юджин в этой карете и улыбался тоже.