Текст книги "Сладкие черные волны"

Кристина Перес
Сладкие черные волны
Официальная новеллизация

Kristina Pérez

SWEET BLACK WAVES

Печатается с разрешения издательства IMPRINT, a part of Macmillan Publishing Group, LLC, и литературного агентства Nova Littera SIA.

Перевод с английского Сергея Денисенко

Художественное оформление Екатерины Ферез

Серия «Все новые сказки»

Copyright © 2018 by Kristina Pérez

© С. В. Денисенко, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2019

* * *

Джеку

Ne vus sanz mei, ne mei sanz vus.[1]1
  Нет вас без меня, нет меня без вас (франц.).


[Закрыть]

Мария Французская. «Жимолость»

Действующие лица

КОРОЛЕВСКАЯ СЕМЬЯ ИВЕРНИКИ

ВЕРХОВНЫЙ КОРОЛЬ ЭНГУС ИВЕРИУ – отец принцессы Эсильты, дядя леди Бранвен; он держит двор в замке Ригани, в провинции Ригани.

КОРОЛЕВА ЭСИЛЬТА – мать принцессы Эсильты, жена короля Энгуса, тетя леди Бранвен, сестра леди Аланы и лорда Морхольта, родом из провинции Лайгинцтир.

ПРИНЦЕССА ЭСИЛЬТА ИВЕРИУ – дочь короля Энгуса и королевы Эсильты, племянница лорда Морхольта и леди Аланы.

ЗНАТЬ ИВЕРНИКИ

ЛЕДИ БРАНВЕН КУАЛАНД ЛАЙГИНЦТИРСКАЯ – наследница замка Бодва, дочь леди Аланы и лорда Кэдмона, кузина и служанка принцессы Эсильты, племянница королевы Эсильты и короля Энгуса.

ЛОРД МОРХОЛЬТ ИЗАБРАДА ЛАЙГИНЦТИРСКИЙ – первый боец (защитник) короля, дядя Бранвен, брат королевы Эсильты и леди Аланы.

ЛЕДИ АЛАНА КУАЛАНД ЛАЙГИНЦТИРСКАЯ (покойная) – леди замка Бодва, мать Бранвен, сестра королевы Эсильты и лорда Морхольта.

ЛОРД КЭДМОН КУАЛАНД ЛАЙГИНЦТИРСКИЙ (покойный) – лорд замка Бодва, отец Бранвен.

ЛОРД ДИАРМАЙД ПАРТАЛАН УЛАДЦТИРСКИЙ – наследник замка Таламу, сын лорда Ронана и леди Фионуллы, потомок верховного короля Эогана Мугмедона, предводителя северного клана.

ЛОРД РОНАН ПАРТАЛАН УЛАДЦТИРСКИЙ – лорд замка Таламу, отец Диармайда, потомок великого короля Эогана Мугмедона.

ЛЕДИ ФИОНУЛЛА УЛАДЦТИРСКАЯ – леди замка Таламу, мать Диармайда.

ЛОРД КОНЛА МУМХАЙНЦТИРСКИЙ – дворянин из провинции Мумхайнцтир, прежний любовный интерес принцессы Эсильты.

ЧЛЕНЫ КОРОЛЕВСКОЙ ГВАРДИИ И СЛУГИ

СЭР КИН ИЗ ЗАМКА РИГАНИ – королевский гвардеец и телохранитель принцессы Эсильты, родом из прибрежной деревни близ Рок-роад.

СЭР ФИНТАН ИЗ ЗАМКА РИГАНИ – королевский гвардеец и телохранитель королевы Эсильты.

СЭР КОМГАН ИЗ ЗАМКА РИГАНИ – королевский гвардеец.

ТРЕВА ИЗ ЗАМКА РИГАНИ – главный королевский повар.

ДУБТАХ ИЗ ЗАМКА РИГАНИ – слуга в замке, сын Нойрин.

НОЙРИН ИЗ ЗАМКА РИГАНИ – швея, мать Дубтаха.

МАСТЕР БЕКК ИЗ ЗАМКА РИГАНИ – королевский наставник принцессы Эсильты и леди Бранвен.

СИРША – помощница королевы Эсильты в лазарете замка Ригани, родом из прибрежной деревни Дугорт.

ГРАЙНИ – девочка-сирота с Рок-роад.

КОРОЛЕВСКАЯ СЕМЬЯ КЕРНЫВАКА

КОРОЛЬ МАРК КЕРНЫВСКИЙ – дядя Тристана, брат принцессы Гвинедды, сын короля Мерчиона и королевы Верики Кернывских.

ПРИНЦ ТРИСТАН – наследник протектората Лионес, племянник короля Марка и его первый боец, сын принцессы Гвинедды и принца Ханно.

ПРИНЦ ХАННО ЛИОНЕССКИЙ (покойный) – штурман кернывакского королевского флота, который стал принцем в результате брака с принцессой Гвинеддой Кернывской, отец Тристана; его предки прибыли в Керныв из Картаго с легионами Аквилана.

ПРИНЦЕССА ГВИНЕДДА (покойная) – мать Тристана, старшая сестра короля Марка, дочь короля Мерчиона и королевы Верики.

ЭКИПАЖ «ПАРЯЩЕГО ДРАКОНА»

МОРГАВР – капитан «Парящего Дракона», моряк кернывакского королевского флота.

КАДАН – юнга «Парящего Дракона», моряк кернывакского королевского флота.

Часть первая
Пути Древних

Поцелуй жизни

Дым, и крики, и любовь.

Смутные образы роились в голове Бранвен, перемещая ее за тысячу лиг от замка Ригани. От участившегося сердцебиения она вонзила ногти в подлокотники кресла. Мысли в это время года всегда были плохими. Отрывочные цветные образы, как осколки витража, сталкивались друг с другом и разбивались.

– В самом деле, Бранни, – сказала Эсси, отвлекая ее от мыслей. – Вино делает тебя чересчур мрачной.

Бранвен вздохнула. Ее кузина забыла, какой сегодня день. Она пару секунд глядела на море, прежде чем встретиться взглядом с Эсси. Жестокие волны плескались за круглыми оконцами гостиной принцессы: индиго с белым. Бранвен не любила надолго терять их из виду. Когда они бились о берег, в ней просыпалась какая-то дикость, и она делала все возможное, чтобы обуздать ее.

– Бузина что-то развязала тебе язык, – сказала она, поворачиваясь к кузине.

Принцесса рассмеялась и сделала еще один глоток вина из бузины.

Бранвен понизила голос:

– Что бы сказал лорд Диармайд, если б увидел твои пылающие щеки?

Диармайд был сыном лорда и леди Парталан из провинции Уладцтир, и тем вечером король Энгус пригласил его в замок на праздник. Эсси, не переставая болтала о молодом госте.

Вместо ответа принцесса показала ярко-розовый язычок:

– Диармайд и сам по себе способен заставить меня краснеть. – Еще один смешок и икота. – Но если мы пойдем слушать лорда Парталана, снова пересказывающего все свои юношеские победы в Кернываке, тогда я думаю, ты точно снова взбесишься, Бранни.

В груди Бранвен все сжалось, как только она подумала о людях, разорявших ее королевство. Воры и пираты все до единого. Их набеги на побережье Ивериу славились безжалостностью. Она не нуждалась в дальнейших напоминаниях. Тем более, сегодня. Безликие налетчики были тут как тут, едва она закрывала глаза.

Возможно, затуманенное сознание – именно то, что нужно, чтобы праздник закончился побыстрее. Хотя ни один напиток никогда не будет достаточно крепким, чтобы полностью стереть воспоминания. Неужели прошло тринадцать лет?

– Что за прелесть!

С этими словами Эсси подлила в ее стакан еще немного сладко-терпкого вина и удовлетворенно вздохнула. Принцесса воровала вино из личного запаса Тревы, главного повара, что вызывало у Бранвен всплески вины; но опять же, это было не худшее, что могла сделать Эсси.

– Прелесть, – согласилась Бранвен; игнорируя стакан, она отняла у кузины бурдюк и припала к нему губами, наслаждаясь вкусом ягод на языке. Эсси восторженно захлопала в ладоши и заговорщически подмигнула.

Принцесса обожала озорство и любила устраивать в замке разные шалости. Однажды она убедила Дубтаха, сына швеи, что вареное яйцо – человеческое глазное яблоко, а потом, как будущая королева, приказала его съесть. Бедный Дубтах до сих пор смотреть не мог на яйца. И даже на цыплят, если уж на то пошло.

Словом, распитие вина в спальне Эсси, где кузины по заданию наставника должны были изучать одну из великих историй Иверниу о любви, не являлось для них большим преступлением.

Наконец, Бранвен оторвалась от бурдюка, и ее глаза снова скользнули к бурным волнам внизу. Они манили ее. Странно, как она могла любить темные глубины, разрушившие ее королевство. В древние времена, как пели барды, остров Ивериу захватывали пять раз, и теперь королевство Керныв снова грозилось это сделать.

Огонь, море и сражающиеся мужи.

Бранвен подозревала, что мир был мечтой, такой же сломанной и неуловимой, как ее собственная, головоломкой, из которой пропали ключевые элементы. Она слегка потрясла головой, когда вино деликатно обожгло ей горло.

В центре ее разрозненных снов была любовь. Всегда любовь. Пара влюбленных переплеталась, пока у них не оказывалось одно сердце на двоих; их лица чернели, превращаясь в пепел, и прилив утаскивал их в Иверникское море. Они любили, пока горели, и горели, пока любили. И всегда, всегда их руки тянулись к Бранвен. Это были ее родители, она была в этом уверена.

– Все пополам, – заявила Эсси, тоже отхлебывая из бурдюка.

Взгляд Бранвен возвратился к кузине, которая недавно отпраздновала свой семнадцатый день рождения. Без наследников мужского пола мир и процветание Ивериу зависели только от брака Эсси. Иверикский закон запрещал править женщине – ей нужен был муж, и Бранвен слышала, что иноземный союзник имеет решающее значение для защиты вод, окружавших их маленький остров. Разница в их положениях никогда не была важна, но Бранвен чувствовала, что когда-нибудь она появится. Может быть, скоро. В конце концов, Эсси станет ее королевой.

Из-за тяжелой деревянной двери раздался громкий стук, и Бранвен тут же застыла на месте. Вошла королева Эсильта: походка изящна, спина идеально пряма.

Бранвен незаметно спрятала бурдюк под подолом своего плотного парчового платья. Она заметила, что Кин, телохранитель принцессы, выглянул из дверного проема, но ничего не сказал. Кин был очень привлекателен, он дважды приглашал Бранвен танцевать на последнем празднике Имболгос. Хорошо, что она не могла покраснеть – щеки и так были красны от вина. Разглядывая разгоряченные лица девушек, королева Эсильта нахмурилась.

– Понятно. – Она прочистила горло. – Должно быть, мастер Бекк сегодня назначил вам очень забавный урок. Смех разносится по всему замку.

Глаза Бранвен наткнулись на королеву, и она склонила голову. В ее обязанности, как горничной Эсси, вменялось следить за безопасностью принцессы – даже от самой себя. Впрочем, тетя никогда не заставляла ее чувствовать себя прислугой, относясь скорее как ко второй дочери.

Королева Эсильта успокаивающе положила руку на плечо Бранвен. У нее были сверхъестественные способности читать чужие мысли. Говорили, что Древние одарили ее способностью видеть в Другом мире, но Бранвен не знала, может ли королева простым наложением рук разглядеть ее мысли.

Если Древние действительно существовали и действительно защищали королевство Ивериу, то почему они разрешили Керныву продолжать эту резню? Почему они не спасли родителей Бранвен?

Эсси оставалась счастливо неосведомленной о молчаливом обмене мыслями между Бранвен и своей матерью.

– Мы читаем просто изумительную историю, матушка, – пробормотала она.

– И что это за изумительная история? – спросила королева.

– «Сватовство Этайн». Это ужасно романтично.

Бранвен фыркнула:

– И верно, ужасно. Она превращается в пурпурную муху!

Эсси ущипнула ее за нос и показала кузине язык, больше не пытаясь скрыть опьянение.

– Не могу сказать, что мечтаю о превращении в насекомое, но Этайн жила тысячи лет. Каждый в Ивериу все еще помнит ее имя. И это сражение двух сверхъестественных людей… – принцесса мелодраматично схватилась за сердце, так что Бранвен и королева не могли сдержать смеха.

Обаяние Эсси было заразительным. Младшая кузина всегда выводила Бранвен из темных глубин сознания. Хотя она не понимала, почему Эсси так любила историю Этайн. Легенда эта никогда не заканчивалась хорошо: в одной из версий Этайн была проклята ревнивой женой своего возлюбленного и стала насекомым. В другой – навечно поселена в Другой мир. Впрочем, возможно, Бранвен просто не была достаточно романтична.

Тетка перехватила ее взгляд, будто точно знала, о чем думала девушка. Уголки губ королевы поднялись вверх, и она подмигнула.

Бранвен всегда была благодарна своей тете не только за воспитание, но и за то, что та взяла ее себе в ученицы. Эсильта была известна всему королевству своими познаниями в травах. Бранвен, быть может, и не верила в Древних, но медицина была тем, что она понимала.

Она часто работала при свечах долго после того, как Эсси засыпала, размалывая и смешивая новые снадобья, чтобы проверить их, или практикуясь делать швы на подушках. Бранвен хотела спасти чужих родителей, чужих детей.

Если бы ее собственные родители вовремя дошли до целителя, могли бы они спастись? Королева твердила, что Бранвен никогда не узнает точных подробностей их смерти, но этот вопрос преследовал девушку. Что-то сломалось внутри Бранвен в тот день, когда ее родители умерли, и она их никогда не забывала. Что-то в ней разгорелось – огненная ненависть, которая, как знала Бранвен, однажды поглотит ее, если она не будет тщательно ее контролировать.

Лукаво глянув на дочь, королева Эсильта сказала Бранвен:

– Когда принцесса придет в себя… могу я попросить вас собрать «волосы русалки»?

Бранвен кивнула. «Волосы русалки» – светящиеся бирюзовые водоросли, которые заставляют поверхность океана светиться как фонарики в безлунные ночи. Ну а свежий воздух и прогулка пойдут кузинам на пользу.

– Спасибо, дорогая, – продолжала королева. – Я готовлю бальзам для короля. Энгус снова страдает от подагры. В последнее время погода была такой жаркой…

– Подагра? Какая грубость, мама. – Принцесса с отвращением скривила верхнюю губу. – Леди не говорят о подагре.

– Подожди, пока не выйдешь замуж.

– Я скорее предпочла бы перевоплотиться, как Этайн, чем выйти замуж за мужчину с подагрой! – С этими словами Эсси вытащила бурдюк с вином из-под подола Бранвен и сделала большой глоток.

Королева вздохнула:

– Что ж, продолжай в том же духе, но и тогда и мне стоит выпить, – сказала она, отбирая бурдюк.

– Хорошо. Может быть, это поможет тебе расслабиться, мама.

Бранвен затаила дыхание. Любая другая королева отругала бы дочь за столь наглое и непристойное поведение. И даже горничная леди, ставшая свидетельницей подобной выходки своей госпожи, могла рассчитывать на наказание.

Королева Эсильта просто обратилась к вину из бузины. Затем наклонилась и поцеловала принцессу в лоб. Эсси изобразила недовольство.

Тетя повернулась к Бранвен и тоже поцеловала ее в лоб. По мере того, как проходило тепло от поцелуя, девушка почувствовала, что задыхается от стыда за то, что не выполнила свои обязанности.

– Сегодня мне тоже тяжело, моя дорогая Бранни, – пробормотала королева почти беззвучно.

Она вспомнила. Одинокая слеза скользнула по щеке Бранвен, блеснув на полуденном солнце.

– Пойдем. – Эсси поднялась на ноги, схватив кузину за руку. – Королева Ивериу приказывает нам поймать русалку за волосы, и да будет так. – Она сердито посмотрела в сторону ушедшей матери.

– Это был не приказ, Эсси. Это была просьба.

– Просьба королевы – это всегда приказ.

Бранвен пожала плечами, позволив кузине стащить ее с кресла.

Просьба или приказ, она сделает все, чтобы вернуть любовь королевы. И сделает охотно.

Эсси терлась рядом с ней, пока девушки пробирались из замка вниз к берегу. Когда они были детьми, Бранвен возмущало, что ее младшая кузина следовала за ней повсюду, постоянно приставала к ней, но разрыв в возрасте в конечном итоге становился несущественным, и Бранвен уже не могла представить собственный портрет без Эсси, написанной рядом с ней.

Кин держался на почтительном, но видимом расстоянии от своей леди и ее горничной. Бранвен была рада, что ей не полагалось собственного телохранителя. Это было бы так утомительно.

Обычно она проводила свое свободное время на скалах у крепостного вала.

Они казались ей сильными и надежными, как королева Эсильта; в угасающем солнечном свете камни четырех круглых башен сияли, как серебро. Бранвен всегда знала, что в стенах замка она в безопасности. Его выступающие в сторону моря бастионы с галереями для лучников гарантировали защиту от любых захватчиков, – таких, как налетчики из Кернывака, что убили родителей Бранвен.

И все же она не могла удержаться от желания освободиться от них.

Большинство людей избегало бы места, где, как они знали, были убиты их родители. Но для Бранвен это было также и последним местом, где они были еще живы.

Здесь она была ближе всего к ним.

Иногда она могла почти заставить себя поверить, что они были просто в Форт-Аине, конечном пункте их последней поездки. Что они скоро вернутся к ней…

Ее пульс участился, когда в ее ушах раздались слова.

– Ты не слышала, что я сказала, Бранни? – Эсси осторожно толкнула ее в плечо.

– Что такое?

У Эсси были такие же глаза, как у матери Бранвен, леди Аланы – изумрудные, как камни Ригани. Это заставляло девушку любить кузину гораздо сильнее. Она же унаследовала медно-карие глаза от своего отца, лорда Кэдмона.

Принцесса накрутила соломенную прядь своих волос на палец и, нахмурившись, повернулась к кузине.

– Я спросила, может ли какой-нибудь мужчина полюбить меня так же, как Этайн? Что ты думаешь о лорде Диармайде?

В ее словах прозвучала настоящая грусть, и сердце Бранвен заныло. Ее кузина тратила слишком много времени, читая старые романтические баллады. Это не способствовало подготовке к браку.

– Я думала, ты не хочешь замуж, – сказала она беззаботно.

– Я и не хочу замуж. Я хочу любовника. Мне нужен человек, который полюбит меня не за мое королевство и не за мой титул.

– Хорошо, что тебя твоя мать не слышит, Эсси, – сказала Бранвен, стукнув ее маленькой плетеной корзинкой, которую принесла, чтобы собирать «волосы русалки».

– А почему нет? Мне все равно, кто услышит. Мне все равно, если кто-нибудь узнает! – сказала принцесса, повышая голос. Покосившись на Кина, Бранвен заметила, как тот нахмурил лоб.

– Почему я не могу выбирать, кого полюбить? – спросила Эсси.

Они обе знали, почему.

Эсси олицетворяла собой королевство. Когда-то она станет королевой, и ее первой обязанностью станет забота о стране. Об Ивериу. Когда настанет время, Эсси будет заботиться о своем народе. Бранвен только хотелось, чтобы это не делало кузину такой несчастной.

Принцесса вздрогнула.

– Никто никогда не спрашивал меня, что я хочу.

Взгляд Бранвен скользил по волнам, потемневшим, когда солнце село, но из мыслей у нее не шли погибшие родители. Был Другой мир, который, возможно, лежал за волнами. Находились ли они там? Были ли счастливы? Единственное, что, как Бранвен знала наверняка, лежало за волнами – остров Альбион и их враг, королевство Кернывеу, на западном полуострове.

– Мы редко получаем то, что хотим, дорогая кузина, – сказала она. Эсси проследила за ее взглядом на берег.

– Я не забыла, что сегодня… – она кивнула в сторону моря. – С тобой все в порядке, Бранни?

В груди у Бранвен защемило. Она не должна была сомневаться в кузине. Эсси знала ее лучше всех.

– Этот день наступает каждый год.

– Это не ответ.

Бранвен вздохнула, и на переносице Эсси появилась морщинка.

– Мы редко получаем то, что хотим, но это не значит, что мы не должны пытаться, – сказала принцесса, подняв подбородок.

Ничто не могло вернуть родителей Бранвен, как ничто не могло изменить того факта, что Эсси родилась, чтобы править. Ее кровь диктовала ее будущее. Бранвен сжала локоть кузины. Она постарается быть более терпеливой.

– Если тебе не хочется развлекаться вечером, – сказала Эсси, – я извинюсь за тебя на празднике. Ты не всегда должна быть таким стоиком.

Слабая улыбка коснулась губ Бранвен. Порой принцесса могла быть самоуверенной, но она по-своему глубоко ее любила. Через несколько месяцев после того, как родители Бранвен умерли, Эсси заползала к ней постель, чтобы кузине не приходилось сталкиваться с темнотой в одиночестве. Бранвен злилась – на мир, а Эсси – на мать, все еще живую, но не уделявшую ей внимания. Но Эсси все же приходила, ночь за ночью.

– Спасибо, – сказала Бранвен. Последнее, что она хотела, это разыгрывать хозяйку для самодовольного лорда Диармайда, но она была частью королевского дома и выполняла свой долг. Стоичество было единственным способом, который она знала.

– Я буду в порядке, Эсси. Это точно.

– Если ты уверена.

– Я уверена.

– В таком случае… Поможешь мне с прической?

Бранвен рассмеялась.

– Ни о чем не беспокойся, – заверила она. С Эсси она всегда была счастлива.

– Ты самая лучшая, Бранни! – пропела та, словно несколько секунд назад не была на грани слез. Настроение кузины менялось так же быстро и лихорадочно, как буря, но так же быстро и проходило.

Бранвен подтолкнула Эсси к замку.

– Иди с ней! – она бросила взгляд в сторону Кина. Тот кивнул.

– Обещай, что не задержишься слишком долго у волн, – сказала Эсси. – На берегу ночью небезопасно.

Она была права. Набеги Кернывака на Ивериу начались, когда Аквиланская империя отступила от острова Альбион до южного континента, и с каждым годом они умножались.

Тем не менее, Бранвен спокойно махнула рукой.

– Может, мне оставить с тобой Кина? – спросила Эсси.

– Хорошая попытка, – рассмеялась Бранвен. Принцесса всегда пыталась ускользнуть от бдительных глаз своего телохранителя.

– Я отдала бы все свои драгоценности за десятую часть твоей свободы, Бранни, – по своему обыкновению, пожаловалась Эсси.

– Ага, свободы собирать водоросли и грибы в лесу. Это ты просто обожаешь.

Изучение трав у ее кузины закончилось внезапно, после того как она заставила Дубтаха выпить одну из ее настоек, и тот пролежал в постели с болью в животе целых две недели.

Бранвен быстро погладила Эсси по щеке.

– Драгоценности за грибы! – передразнила она. – Барды будут распевать мою балладу повсюду: «Бранвен из зарослей вереска»!

– Прекрасно. – Со скоростью сокола губы Эсси сложились в озорную улыбку. – Не позволяй русалкам утащить тебя!

Бранвен наблюдала, как Эсси идет в сторону главных ворот, все еще немного пошатываясь от выпитого. Кин следовал за ней. Перед тем как скрыться из виду, принцесса крикнула:

– Люблю тебя, Бранни!

Последовал смех, которому вторил прибой.

– И я люблю тебя, – прошептала Бранвен, но море уже манило ее.

Вспыхнул умирающий луч солнца. Некоторые из ее соотечественников полагали, что лучи заполнены невидимыми эльфами. Они верили, что можно пересечь Завесу в мир Древних через холмы, такие как Курган Боярышника неподалеку от замка.

А вот Бранвен верила только в то, что могла видеть. Она считала, что существование эльфов или Древних было примерно так же вероятно, как и настоящая любовь. Единственная настоящая любовь, которую она испытывала, была ее любовь к тете и кузине. И к Ивериу.

«Волосы русалки» были разбросаны по мокрому песку. Бранвен нравилось прикасаться к морским камушкам, когда она брала водоросли и складывала их в корзину. В тот день, когда умерли ее родители, она была на пляже и строила замок из песка. Она вспомнила, как прорыла круговой ров с серьезностью мастера-строителя. Первая линия обороны. Ее народ воевал с королевством Керныв с тех пор, как Бранвен родилась. В шесть лет она уже поняла важность защищать то, что любишь. Песочный замок должен был быть подарком, извинением перед родителями. Она поругалась с ними, когда они уезжали, и отказалась попрощаться. Пока их не было, она жаждала материнских объятий, хотела зарыться лицом в ее темно-красные кудри. Леди Алана всегда пахла розмарином. Бранвен все еще тосковала по всему этому.

Когда она завершала последнюю песчаную стену сложной извилистой формы, маленький светловолосый снаряд катапультировался прямиком в ее объятия. Она потеряла равновесие, и они обе рухнули на верхушку замка. «Ты все испортила», – крикнула Бранвен. Эсси этого не заметила, весело катясь по сверкающему песку, совершенно не обращая внимания на разрушение, которое совершила. Для нее это была просто игра…

Шуршание в подлеске, окружавшем пляж, заставило Бранвен вздрогнуть. Она ахнула и пригляделась. Корзина с «волосами русалки» упала на песок.

Это была лиса, пугливая и любопытная. Та же лиса, которую она видела в тот день, когда умерли ее родители. Тринадцать лет назад.

«Не может быть».

Лиса тявкнула, словно почувствовала ее скептицизм. Бранвен никогда никому не рассказывала эту историю: как этот зверек появился на пляже и посмотрел на нее со значением, за несколько минут до того, как появилась королева Эсильта с известием о смерти родителей племянницы. Тогда Бранвен задавалась вопросом, была ли лиса посланцем Древних, как в легендах. Став старше, она стерла это из памяти, как детскую прихоть, как глупую надежду на то, что кто-то в Другом мире о ней заботится.

Несмотря ни на что, Бранвен узнала красно-смородиновый блеск шкурки лисы. И ее белые уши. Такие красивые, такие необычные. Мерцающие сумерки придавали зверьку иллюзорный вид. Лиса уставилась в море, повела носом, словно принюхиваясь к чему-то, и снова тявкнула. Что она здесь делала? На что смотрела?

Бранвен тяжело вздохнула и лишь потом заметила: там был плот. Она могла запросто разглядеть человеческую фигуру, лежащую на нем.

Повернувшись к девушке, зверек поглядел на нее с надеждой. «Спаси этого человека», – умоляли черные глаза. Бранвен покачала головой. Что за нелепая идея?

Лиса раздраженно махнула пушистым хвостом.

Грудь девушки сдавило от желания повиноваться. «Шевелись!» – казалось, говорил зверек. Выдохнув, Бранвен с опаской подбежала к воде и вошла в холодную пучину.

Ей удалось схватиться за угол самодельного плота, только погрузившись почти по грудь. Она не могла видеть лицо лежащего мужчины – он не двигался.

Девушка отчаянно толкнула толстую вязанку плавника, направляя ее к берегу. Ей потребовались все ее силы, чтобы вытащить плот на пляж. Снова почувствовав песок под ногами, Бранвен опустилась рядом с незнакомцем, дрожа от напряжения и холода. Ощупывая его тело, как ее обучила королева Эсильта, она искала раны. Кое-как перевернув мужчину на спину, она продолжила поиски. Его туника была разорвана в клочья и пропитана кровью. На плече обнаружилась рана, тянущаяся по диагонали от сердца к животу. Она не казалась слишком глубокой, но, к сожалению, грудь мужчины не вздымалась. Он не шевелился.

Бранвен не знала, долго ли незнакомец был без сознания. Если не очень долго, и его душа еще не отлетела, она все еще может его спасти. «Поцелуй жизни», – так это называл ее отец. Однажды они с отцом сидели на берегу, и одна крестьянка позвала их к утонувшему рыбаку. Бранвен с замиранием сердца наблюдала, как отец оживил этого человека. Все крестьяне любили лорда Кэдмона. Еще маленькой девочкой Бранвен поняла, что, хотя отец и правил ими, он никогда не ставил себя выше подданных.

Пытаясь вспомнить этот далекий день, она начала давить на грудь незнакомца, не обращая внимания на кровь, пятнавшую ее руки. Ничего не случилось. Борясь с паникой, Бранвен склонилась над мужчиной.

Ей некогда было вглядываться в его черты. Но когда она это сделала, ее дыхание сжалось. Он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела, даже с порезами и синяками. Иностранец, конечно. Темные кудри, мокрые и окровавленные, облегали точеные скулы и четко очерченный рот.

«Соберись».

Бранвен за мгновение сконцентрировалась и легко нащупала пульс на шее незнакомца. Его коричневая кожа была подобна коже змеи на солнце. Может, он плыл на торговом судне с южного континента? Призывая всю свою храбрость, девушка прижалась губами к его губам. Они были солеными и невыразимо сладкими. Она зажала ему нос кончиками пальцев и вдохнула в него жизнь.

Ничего Бранвен не хотелось со дня смерти родителей так сильно, как спасти этого незнакомца. Она снова надавила ему на грудь и затаила дыхание, пока он не содрогнулся. Через миг он закашлялся и выплюнул на нее морскую воду. Несмотря на холод, пронизывающий тело, щеки Бранвен вспыхнули. Незнакомец захрипел и изверг на песок столько воды, что казалось, он проглотил все Иверникское море.

А потом, наконец, открыл глаза.

Он смотрел на свою спасительницу, пока приподнимался и выплевывал соленую воду. Бранвен отступила, потому что впервые в жизни почувствовала, что не может контролировать ситуацию.

Мужчина улыбнулся:

– Это был поцелуй?

Когда до Бранвен дошел смысл его слов, она непроизвольно облизала губы.

Голос незнакомца был странным. Хотя он говорил на ее языке, родом он был не из Иверниу.

Глаза девушки недоверчиво расширились. Прекрасный незнакомец был кернывманом.

Бранвен только что спасла жизнь своему врагу.