Текст книги "Селфи на фоне дракона"

Глава 8
Рабыня из Аура

Я поняла, что мы приплыли, когда за нами спустилась целая делегация. Сладко потянувшись и зевнув так, как лев на заставке «Метро Голдвин Майер», я стала ждать, когда откроют клетки и нас выведут на палубу. Капитан Грей осмотрительно старался держаться от меня подальше, ковыляя, как уточка, враскорячку. Остальные моряки косились на меня с неподдельным ужасом, втихаря бросая жребий, кто поплывет со мной в одной шлюпке. И вот моя вип-шлюпка спустилась на воду. Вы, наверное, прекрасно осведомлены, что в двухместной байдарке и прочих суденышках с веслами обитают веселые существа: Гребибля, Гребубля, Кудабля, Тудабля, Нетудабля… Так вот, в местный пантеон байдарочных божеств с моим появлением чуть не добавились Несмейбля и Коднубля, после того как я решила посмотреть на рыбок, облокотившись на один бортик. Пока покрасневшие от натуги моряки налегали на весла, я почувствовала себя настоящим рабовладельцем. Мои галерные рабы гребли в целом неплохо, но как-то не совсем слаженно и ритмично. Я решила внести коррективы в процесс гребли и сразу же начала отбивать ритм на толстых ляжках, командуя «Раз! Два!», копируя интонации моего физрука. Не знаю, или мой ритм помог им настроиться, или они не чаяли, как быстрее от меня избавиться, но через минуту они гребли так хорошо, что сборная по гребле с завистью грызла бы весла. Матросы косились на меня с ужасом, и я решила их немного подбодрить веселой и очень оптимистичной песней. Тем более что не мешало бы немного распеться. А то что-то я совсем не в голосе, а на носу такое важное мероприятие.

– Штиль. Ветер молчит… – с характерными интонациями и кипеловскими подвывами выводила я. – Упал. Белой чайкой на дно…

Когда я дошла до слов: «Смерть одного лишь нужна. И мы… мы вернемся домой. Его плоть и кровь вновь насытят нас…» мне стало понятно, что в лице этих товарищей я нашла самых благодарных слушателей в мире, ведь деваться им все равно некуда. Куда ты денешься с обычной лодки? Один из гребцов, самый молодой и слабонервный, хотел было броситься за борт, чувствуя, что больше не вынесет столь мелодичной и грустной песни в исполнении будущей звезды Империовидения, но его успели вовремя спасти ударом весла по макушке. Растянувшись на дне лодки, он пробыл в состоянии блаженного забытья до самого причала.

Мы причалили, и я с радостью вылезла на небольшой дощатый настил, где уже стояла стайка невольниц. Если честно, то невольницами их обозвать язык не поворачивается. Они стояли так, словно их привезли на кастинг «Американ некст топ модел» и вот-вот начнут снимать для глянцевых журналов. Рядом со мной стояла девушка с заостренными ушами и внешностью Джессики Альбы. Моя извилистая википедия предположила, что она – эльф, хотя до этого момента эльфов видеть мне не доводилось.

– А ты сюда какими судьбами? – спросила я без церемоний, не упуская возможности вступить в контакт с представительницей самой древней расы и самой древней профессии.

– Теми же, что и остальные. Решила, так сказать, на старости лет денег правнукам на учебу заработать… – произнесла эльфийка, глядя на мою отвисшую челюсть. – И развлечься немного… Если получится!

– А как же родные? Они одобряют? – спросила я, прикидывая, сколько же красавице на самом деле лет.

Мадонна, подслеповато щурясь, накинула недоеденную молью шаль, чтобы не продуло поясницу, шаркающей походкой поковыляла вязать носки из барсика и разогревать блины в микроволновке.

– Муж, конечно, возмущался, а потом согласился. Да и не муж он мне больше, в прямом смысле этого слова… Лет триста уже как волшебной палочкой не машет… – лениво проговорила красавица, тяжко вздыхая.

Мое воображение нарисовало изумительной красоты эльфа, который выглядит так, словно сошел со страниц глянцевого журнала. Мускулистый, но при этом изящный, с тонкими чертами лица, длинными волосами. Ну просто не мужчина, а мечта! С поникшим взором импотента…

– А какие-нибудь чудодейственные средства пробовали? – участливо спросила я. – Ну корешки, травки…

– Привязывали, втирали, жевали, глотали… Бесполезно. Физиология такая… Как тебе объяснить, – вздохнула эльфийка, глядя на меня большими выразительными глазами. – У нас все просто. Мужчина-эльф остается мужчиной только лет двести, ну триста. А потом эта сторона жизни перестает его волновать. А поскольку средняя продолжительность жизни эльфа составляет около тысячи лет, то масштабы женского одиночества представить очень несложно. Тем более что работы у нас нет. Заняться нечем. Ничего приличного подыскать не удается. Фенечки плетем, сувениры делаем, всякую чепуху туристам продаем… Всю зиму делаем, а летом впариваем. Правда, после того как мы заняли последнее место на Империовидении, к нам поток туристов вообще иссяк.

– А супруг работает? – перебила я, чувствуя, что разговоры про Империовидение меня не сильно вдохновляют. Я еще морально не готова покорять подмостки больших и малых академических театров.

– Перебивается случайными заработками… – вздохнула красавица. – Он у меня ролевик. Наш император любит поиграть. Он находит две полянки, на одной мы, на другой орки. И сначала у нас конкурс, кто быстрее построит свою базу. Разумеется, мы тащим все домашние заготовки, напрягаем магов, чтобы ускорить процесс, но все равно в итоге не сильно качественно получается. Параллельно мы должны добывать необработанный камень и сырую древесину, хотя для постройки они и на фиг не нужны. Мы стараемся запастись ресурсами заранее. А потом мы с орками поочередно начинаем бегать друг к другу и пытаться разрушить вражескую базу. Император обычно за орков играет, поэтому мы просто обязаны проиграть. Мы заранее встречаемся с орками, договариваемся, расписываем все действия, согласовываем, а потом начинаем игру. Ну, нам-то еще везет, мы как-то сами по себе. А орки бедные. Каждое действие они должны комментировать: «Да, мой господин?», «Жизнь за Орду!», «Как скажете, мой господин!» Я дословно не помню, но что-то пафосное в этом духе. Но платят за это неплохо… Даже нам что-нибудь перепадает…

– Понятно… «Варкрафт» добрался и сюда. Хорошо хоть, император про «Крутого Сэма» не слышал, – сказала я, думая о том, какой же император все-таки садист.

– А еще раньше он любил драконов убивать. Ну как убивать… Понарошку… Сначала убивал по-настоящему, но потом сжалился и решил понарошку. Убил дракона и, типа душу высасывает. Эта игра у нас называется «Скайрим», – вздохнула эльфийка. – Каждый год проходит… Драконы тоже в теме. Поддаются, как умеют. Попробуй не поддаться, как тебя живо на ингредиенты пустят. Император дракона в два счета в порошок стереть может, поэтому драконы и поддаются. Чтобы в живых остаться.

– А ты сюда часто приезжаешь? – решила я перевести разговор в другое, более аполитичное русло.

– Это уже пятый раз… Нам, эльфийкам, все равно, кто нас купит. Главное, чтобы завещание на нас переписали, и все. Я здесь уже девять раз вдовой была. Правда, один раз недооценила потенциального покупателя.

– Он бессмертный оказался? – спросила я с ужасом, представляя Дункана Маклауда или графа Дракулу.

– Нет, перед смертью оставил все Фонду защиты природы… Зоофил проклятый… – ругнулась эльфийка. – А я-то думала, почему он меня то зайчиком, то кошечкой, то рыбкой, то косулей называл… Природу, видите ли, любил. Я ведь тоже в долгу не оставалась, то козлом его, то бараном обзывала. А на деле он еще той крысой оказался.

– А что ты знаешь об императоре? – спросила я, понимая, что рано или поздно мне придется иметь с ним дело…

Эльфийка взглянула по сторонам и шепотом произнесла:

– Страшный он человек… С ним лучше не связываться… Он за один год завоевал весь мир. Такого в нашей истории еще не было… Он, разумеется, сделал много хорошего для империи: дороги построил, единую валюту ввел, отменил рабство, поэтому мы и терпим его капризы… Хотя я неправильно выразилась, мы его все уважаем… и боимся…

Мое мнение об императоре уже фактически сложилось, поэтому я мысленно пожалела ту несчастную девушку, которая станет его супругой. Я желаю ей крепкого здоровья и терпенья, ибо они ей еще очень пригодятся.

Пока мы общались с эльфийкой, к нам подошли какие-то небритые мужики, смахивающие на головорезов, и завязали каждой рабыне глаза, дабы она не запомнила дорогу. Эльфийка ехидно улыбнулась и сказала: «Три поворота направо, один налево, пятьсот шагов прямо – и мы на месте!» Краем уха я слышала перебранку с извозчиком, который утверждал, что за «негабаритный груз» в моем лице придется доплачивать.

– У меня нагрузка на одну ось – не более трехсот кило! – возмущался извозчик. – Вот техпаспорт на телегу! Тут все понятно написано! Я недавно из мастерской ее забрал! Развал-схождение делал! Знаете, сколько с меня содрали? А вы хотите, чтобы я снова прямиком туда отправился…

Меня хотели выгрузить и отпустить с миром, но потом жадность взяла верх над здравым смыслом, и за меня доплатили… Как приятно быть очень дорогим человеком.

Пока повозка тряслась по ухабам, меня терзали смутные сомнения относительно моей дальнейшей судьбы. Неужели на меня найдется покупатель? И тогда все планы летят псу под хвост!

Нас выгрузили во дворе какого-то дома, больше смахивающего на сарай, предварительно развязав глаза. Капитан Грей тут же достал документы, на которых я краем глаза увидела надпись: «Универсальный передаточный документ». Какой-то мужичонка в сером камзоле быстренько поставил свою роспись и отпечаток перстня, мол, товар принял в количестве «700 кг живого веса. Оплата за килограмм – 1 золотой».

Глядя на своих тощих товарок себестоимостью от сорока до шестидесяти золотых, я была приятно польщена. Я поняла, почему меня не выбросили в море. Одна моя тушка потянула более чем на сто золотых. Я просто бесценная женщина. Капитан Грей, получив деньги, поспешил смыться как можно быстрее по вполне понятной причине.

Когда товар решили осмотреть, то бедный приемщик потерял дар речи, увидев меня. В этот момент он понял, что это худший день в его жизни и худшая сделка за всю историю его маленького и очень прибыльного бизнеса. Так его еще никогда не кидали. Такого пересорта ему еще никогда не доводилось видеть. Но деньги были уплачены, печать поставлена, документы подписаны, и вот она я – самая дорогая рабыня за всю историю. Собственной персоной. Куда там Анжелике…

Нас всех построили вдоль стеночки и стали вносить в списки на продажу. Когда очередь дошла до меня, то на вопрос, кто я и откуда, я ответила трагическим голосом:

– Рабыня Изаура…

Все долго вспоминали, где находится Аур, высказывая свои предположения, но, так и не вспомнив местечка с таким названием, решили не заморачиваться и записать так, как есть. Моя бабушка, которая смотрела все сто серий этого тягомотного бразильского «мыла» сейчас гордилась бы мной. Она всегда говорила мне, что я должна быть похожа на рабыню Изауру, как бы намекая, что мы давненько не ездили вместе на «фазенду» полоть картошку и сажать огурчики. «Фазенда» – она же «плантация», она же «участок для ведения садоводства» – размещалась в шести километрах от города, в кооперативе «Радость-2» на улице Помидорной, недалеко от кооператива «Бодрость-3». Меня всегда мучил вопрос, какой человек с ограниченной фантазией придумывает названия кооперативам? Я, например, глядя на некоторых бабушек-огородниц, которые с самого утра вместе с тяпками, лопатами и тележками с упорством, достойным лучшего применения, протискиваются в переполненный автобус, назвала бы кооператив «Терминатор» или «Хищник». Представьте себе судебное дело между кооперативами «Чужой» и «Хищник» за самовольный захват общественной дороги. «Чужой против Хищника». Вот это я понимаю…

После того как мы изложили свои краткие биографии, нас пригласили взвеситься и измерить рост. Свой рост, разумеется, я знаю – 168 см. А вот вес… Последний раз, когда меня взвешивали, я весила три семьсот и орала как резаная. С тех пор я и близко не подхожу к напольным весам. Машка, например, взвешивается каждое утро. И каждое утро плачет. Она звонит мне прямо на работу и начинает скулить в трубку, что она пипец какая жируха. Сначала я честно старалась ее утешить, мол, это ее нормальный вес, но потом мне это все надоело, и я предложила взвешиваться ей вместе с Фиделем. С тех пор у нас поправляется исключительно котяра, а Машка как весила пятьдесят шесть, так и держится в этой весовой категории уже семь лет, несмотря на ночные набеги на холодильник.

Может быть, раньше, будучи в своем нормальном обличье, я бы и отказалась от этой унизительной для любой женщины процедуры, то сейчас я с радостью взгромоздилась на весы, не без тайной надежды, что я их сломаю. Если вы думаете, что это были какие-то магические весы, то вы ошибаетесь. Это были весы, очень смахивающие на старые продуктовые с гирьками и грузиками. На одну чашу весов встала моя неземная красота, а на другой стали появляться гирьки, гири, гирищи. Но все равно моим временным хозяевам не удалось склонить чашу весов в свою сторону. В итоге на противоположную чашу заставили залезть девушку, которую взвесили до меня. Произведя нехитрые математические умозаключения, работорговцы пришли к выводу, что вешу я сто пятьдесят шесть килограммов. Сверившись с наскоро заполненными документами, они выяснили, что недоплатили капитану Грею двадцать золотых. Но даже эта сиюминутная выгода их почему-то не порадовала.

После взвешивания была мойка, а после мойки – сушка и укладка спать. Перед сном нам предложили позабавиться два каких-то хмыря, в обязанности которых входило караулить пленниц, но после того как я вызвалась добровольцем, охране резко перехотелось свежей девчатины, и они сели играть в карты.

Утром рабынь накормили и повезли на ярмарку. В небольшом зале, оформленном в стиле «мещанский шик», размещались зрительный зал и импровизированная сцена, куда в порядке очереди выгоняли живой товар. Первыми шли обычные девушки. Их покупали быстро, особо не торгуясь. Потом пошли эльфийки, за которых разгорелась нешуточная борьба. Я слышала, как один из присутствующих орал: «Да как вы смеете! Я глава комитета по борьбе с рабством! Это несправедливо! Вы не имеете права так поступать! Да я вас сдам императору, если вы еще раз поднимете ставку!»

Изначальная цена – это вес рабыни, а остальное – накрутка. Так вот, моя знакомая бабушка-эльфийка ушла по цене в пять раз выше, чем за нее заплатили раньше. Со счастливой улыбкой красавица преклонных лет отправилась за стол к старичку, который едва смог поднять руку, чтобы озвучить ставку. Глядя на то, как трясется старик, я поняла, что красотка имеет все шансы стать вдовой еще до окончания торгов.

Все лоты сопровождались комментариями организатора – усатого и очень чопорного дядьки в парадном камзоле и парике, который скрывал заметную залысину. Если верить ему на слово, то на подиум поднимались исключительно эльфийские принцессы и внебрачные дочери высокопоставленных чиновников и дворян, а все покупатели знали толк в женской красоте.

Обычно описание рабыни звучало примерно так: «Изумительная красавица, внебрачная дочь… аристократка душой и телом, нетронутый цветок, который распустится в заботливых руках…»

Потом наступил черед «экзотического товара». Экзотических красавиц было всего трое, включая меня. Лысая и массивная, как бодибилдерша, оркесса, покрытая татуировками с ног до головы, бородатая карлица и я. Оркессу купили сразу. Насколько я поняла по оживлению в зале, орки – это очень редкий товар. Бородатая карлица была менее популярна, поэтому ее спихнули почти по себестоимости какому-то слепому извращенцу, который долго не мог нащупать ее, чтобы узнать, что конкретно он приобрел по «рекомендации друзей».

И вот он – мой выход. Меня попытались раздеть, но я стала сопротивляться. В итоге они навалились на меня всей толпой и содрали остатки платья. Теперь я была почти полностью обнажена. За исключением очень растянувшихся трусов и спрятанного в складках жира мобильного телефона. Увидев меня голой, организаторы спохватились, понимая, какую ошибку допустили, и выдали мне какую-то простыню, в которую я завернулась на манер римской тоги.

Я вышла на сцену и встала в позе Наполеона, силясь разглядеть в полумраке присутствующих. Лиц особ видно не было, поскольку все присутствующие были в масках. Организатор торгов сразу начал свое повествование:

– Это рабыня из Аура. Аур – это таинственный остров в Электическом океане. Местные жители поклонялись ей как богине плодородия…

– И каннибализма, – добавила я, цыкая зубом, как Сафира, и плотоядно улыбаясь.

– Они приносили ей в жертву часть своего урожая, самые лучшие плоды, самые красивые украшения…

– Младенцев и головы убитых врагов, – радостно дополнила список подношений я.

– В ее честь воздвигали храмы и проводили ритуалы…

– Расчленения и кровопускания… – вставила я свои пять копеек, надеясь, что мое чувство юмора будет оценено в полной мере.

– Итак, стартовая цена сто тридцать золотых. Кто больше? – спросил организатор, размахивая деревянным молоточком.

Желающих, разумеется, не было. В зале повисла напряженная тишина.

– А ее кормить обязательно или можно вообще не кормить? – робко поинтересовался какой-то мужик, которого едва можно было разглядеть из-за стола.

– Можно и не кормить! – радостно заявил «парик». – Ваша цена? Неужели вам не хочется стать обладателем настоящей богини? Не нужно экономить и жадничать! Посмотрите, как на вас смотрят ваши друзья. Они ждут не дождутся, когда начнется торг!

– Сто тридцать один золотой… – мрачно сказал коротышка под пристальным взглядом усатого организатора, озираясь по сторонам, в надежде, что хоть кто-то предложит цену выше и «парик» от него отвяжется.

Ленивый голос откуда-то с галерки:

– Сто тридцать два золотых! Кстати, проведение ритуала богине считается оправданием при умышленном убийстве?

– Сто тридцать три золотых! Чтобы жена не доставала меня с расспросами толстая она или нет! Теперь ей будет с чем себя сравнивать! – заорал какой-то длинный мужик, который едва помещался за столом.

Мужик в парике внимательно посмотрел на всех присутствующих, явно не желающих поднимать цену, а потом воскликнул:

– Сто тридцать три золотых – раз! Сто тридцать три золотых – два!

– Сто сорок золотых! – воскликнул слепой извращенец, который «по рекомендации друзей» снова решил включиться в торги.

– Сто сорок золотых раз! Сто…

– Одна тысяча золотых… – лениво произнес голос откуда-то из темноты. Все удивленно уставились туда, силясь разглядеть лицо ценителя пышных форм и «апельсиновой корочки».

– Ты что, с ума сошел? Ты ее лицо видел? – в зале раздался ропот. – Да ты же в ней утонешь! Мужик, не ерунди… Это же самоубийство…

– Одна тысяча золотых… – повторил голос, не обращая внимания на шум.

Организатор затрясся так, словно его только что ударило током. Он сглотнул, пытаясь в уме представить такую сумму. До четырехзначных цифр обычно не доходил ни один лот. Даже невольницы заметно занервничали, чувствуя себя недооцененными. Еще бы! Их цена едва доходила до четырехсот. А тут тысяча! Я как-то не вникала во все подробности местной валютной системы, поэтому смутно представляла сколько это получается в переводе на рубли по курсу Нацбанка.

– Одна… т-т-тысяча золотых – раз! Од-д-дна тысяча золотых – два! Одна тысяча золотых – три… – стучал зубами «парик», поднимая молоток вверх.

Я с ужасом поняла, что, несмотря на мои ожидания и старания, извращенец все же нашелся. Мне стало явно не смешно, ведь я опоздаю на кастинг, о котором говорила русалка, и моя эпопея с похудением затянется надолго…

– Ай-я! Продано! – заорал «парик», ударив себе молотком по пальцам, а потом спешно добавил: – Продано за одну тысячу золотых! Аукцион окончен. Всем покупателям просьба оплатить покупку в кассе. Помните, что кредитная линия закрыта, поэтому просим вносить наличные. Покупки в долг не даем, рассрочку не предлагайте. Всего хорошего! До новых встреч!

У меня промелькнула слабая надежда, что у моего покупателя внезапно не окажется на руках такой суммы денег. А вдруг он просто пошутил? Но два бугая взяли меня под руки и поволокли мое тело в сторону выхода, словно пьяную школьницу, обделавшую весь ночной клуб после ящика «Яги».

– Пустите ее, – сказал мой новый хозяин, поправляя маску. – Она прекрасно может идти сама. В карету! Быстро!

Я увидела карету, которая была припаркована у входа, и поспешила в нее забраться.

Всю дорогу мы ехали молча, а я пыталась разглядеть своего нового хозяина. Он был невысокого роста, на полголовы выше меня. Худощавый, с длинными темными волосами. Лица под маской я не видела, поэтому судить о его внешности не могла. Мы проехали достаточно долго, а потом мой хозяин дал сигнал остановить карету и предложил мне выйти.

Я вышла, ощущая морской ветерок на своем разгоряченном лице. Такого поворота событий я явно не ожидала.

– Туда… – скомандовал мой спутник, указывая на пустой пляж.

– Э? Прямо здесь? – выдавила я, чувствуя, что лучше бы он имел в виду утопление, чем то, о чем я подумала в первую очередь.

– Садись…

Я присела. Он сел рядом, достал бутылку какого-то пойла и протянул ее мне.

– Я не пью… – выдохнула я. – Когда я пью, то начинаю буянить… И вообще… Зачем мы остановились? Вы же не топить меня собрались? Или, не дай вам бог, насиловать?

В этот момент мой хозяин поперхнулся, а потом, откашлявшись, спросил:

– Какой сейчас айфон?

И тут у меня наступил ступор. Если честно, то я не знала ответа на этот вопрос. Вроде бы седьмой, но я как-то не вникала.

– Хорошо, какая серия видеокарты nVidia? – Мой новый хозяин сделал глоток и сунул бутылку мне в руку.

– Уже трехсотая пошла, – выдохнула я. – Правда, дрова лагают на десятке. Обещали сделать нормальные дрова, но я их еще не пробовала.

Мы помолчали.

– И как тебе этот мир? – спросил он, нарушая тишину.

– Да как сказать? Многие вещи мне кажутся знакомыми… Вы тоже сюда попали случайно? – поинтересовалась я, немного расслабляясь. Мне протянули бутылку, и я отхлебнула. У-у-у-у! Мерзава!

– Анапа, 2006 год. Поехал отдыхать с друзьями. Нализался как свинья и полез в воду. Хоть не утонул… – пояснил мой хозяин, забирая мою бутылку и делая большой глоток. – С тех пор почти не пью. Да и некогда… Но тогда напился в хлам… Прожил два года с одной мадемуазелью… Думал, женюсь… Не судьба. Появляется она как-то на пороге и собирает вещи. Я сначала не понял, в чем дело, а она мне заявляет, что между нами все кончено и она выходит замуж. Видите ли, встретила, наконец, свое счастье. А счастье, как выяснилось, имело тугой кошелек, красивую машину и кучу связей. Денег и власти ей, видите ли, не хватало. Вот и переметнулась. Из одной теплой постельки в другую. Я тогда зарабатывал неплохо, ремонт начал делать, на свадьбу деньги отложил, а ей все мало было. И вот, прикинь, звонит мне она на второй день свадьбы и говорит: «Приезжай, муж в командировку умотал за границу!» Вот тогда я ее послал в первый раз. Потом она мне еще раз пять звонила, прощения просила, рассказывая мне, какой я замечательный друг… Как выяснилось, муж у нее явно не подарок, а характер у него отвратительный. И она его до судорог боится, но готова терпеть унижения, лишь бы деньги были. На все готова была. Вспомню, аж самому противно.

– А! Прикольно… – протянула я, доставая свой телефон. Чужие переживания мне были явно неинтересны.

«Волна бежит на этот берег, волна бежит и что-то бредит…» – пропела совесть словами группы «Сплин». Я даже расслабилась.

– А зачем вы меня купили? – спросила я, делая еще глоток. Нет, ну действительно дрянь редкостная. Я про пойло, а не про этого щедрого и сердобольного человека с разбитым сердцем.

– Я – представитель тайной организации «Фонд помощи попаданцам». Не слышала о такой? – спросил меня мой таинственный собеседник.

– Не-а. Я тут недавно… Тем более если организация тайная, то почему я должна о ней слышать? Вы же листовки не раздаете, я надеюсь… – заявила я, растягиваясь на песочке. Незнакомые звезды плыли перед глазами, а тройная луна казалась порождением алкогольного бреда.

– Знаешь, что я подумал, увидев три луны в первый раз? – спросил меня мой хозяин, следуя моему примеру. – Я подумал, что с алкоголем нужно завязывать. И с женщинами тоже. Особенно такими, как она.

– А чего здесь себе красотку не подыщешь? – лениво спросила я, чувствуя, что в голове мутнеет. – Эльфийку, например…

– Местная фауна меня не интересует. Скажу тебе честно, как есть… Я не хотел бы обжечься еще раз… Жизнь меня многому научила… И если я все-таки задумаюсь над этим вопросом, то, пожалуй, придется серьезно над этим поразмыслить… А вот ты что бы выбрала? Деньги и власть в комплекте с ненормальным психом или нормальную, обычную жизнь с человеком, который к тебе относится как к равной?

– А фиг его знает… – вздохнула я, привставая, чтобы сделать еще глоток. – Я не думала над этим… Мне в моей весовой категории вообще никакие варианты не светят… Кстати, а много здесь попаданцев?

– Живых? – уточнил мой собеседник. – Живых можно пересчитать по пальцам одной руки. Кого-то драконы схарчили, кого-то орки схомячили, кто-то сам по дурости убился… Здесь попаданцы долго не живут. Император у нас тоже не любит незваных гостей. А ты побила рекорд выживаемости среди женщин. Поздравляю!

– Спасибо! Я очень рада! Мне бы еще рекорд по скоростному похудению побить, вообще бы здорово было… А то мне уже надоело быть толстухой! Ик! – сказала я, принимая бутылку из рук моего хозяина. – Если бы не эта русалка, то мне бы не пришлось здесь околачиваться. Я была бы стройной и симпатичной…

Мое сознание понемногу начало плыть.

– Наша организация не занимается трудоустройством. Думай сама, решай сама… Из неприятностей мы тебя вытащили, так что теперь все в твоих руках… – вздохнул мой, как выяснилось, спаситель.

– Я планирую поучаствовать в Империовидении, – заявила я, чувствуя, что еще пара глотков – и меня потянет на подвиги.

– Только не это! Оно тебе надо? – взмолился незнакомец.

– Надо! Я твердо решила! – твердо произнес алкоголь, который плескался во мне. Он сразу одобрил мою идею и теперь решил помочь мне ее реализовать. Правду говорят, что без бокала нет вокала.

– У тебя же ни слуха, ни голоса… – сказал незнакомец, показывая жестом, чтобы я вернула ему бутылку.

– А вам откуда это известно? – вспылила я, подогреваемая спиртным. – Монтсеррат Кабалье тоже не фотомодель, зато голосище у нее ого-го! Чем я хуже?

– Я слышал о твоем дебюте у императора. О нем до сих пор с ужасом рассказывают очевидцы. Некоторые даже спать нормально перестали после этого! У нашей организации везде есть уши, но на твоем сольном концерте они завяли, – заявил мой спаситель, делая глоток. Бутылка была уже наполовину пустой.

– А как император? Надеюсь, что он в ужасе? – спросила я, вспоминая свой подвиг со стулом. – Я подумывала еще стриптиз станцевать, но потом пожалела мужика. У него и так нелегкий выдался денек!

– Этого я сказать не могу. У нашей организации очень ограниченная сфера влияния, – осторожно заметил незнакомец. – Что касается эмоций, испытанных императором во время твоего выступления, то об этом может сказать только сам император. Хотя, как мне кажется, он воздержится от комментариев.

– Если у вашей организации везде есть уши, то не могли бы вы порекомендовать хорошего специалиста по заклинаниям? Очень надо! Годвина не предлагать, – взмолилась я, опрокидывая в рот остатки пойла. – Эта скотина из меня чуть трансвестита не сделала. Я ведь нормальной была… Нормальной… Ик! Я могу фотку на телефоне показать!

Я полезла искать свои фото до встречи с русалкой. Нашла. Ну, это не совсем приличное. Это тоже какое-то смазанное, а вот это – вполне достойно!

– Смотри! И вот как мне теперь жить, зная, что я была такой? А? Поэтому мне очень срочно нужно на Империовидение, понимаешь? Если мне повезет, то я одержу победу и мое желание исполнится!

– Увы, я ничем помочь не могу… – сказал мой спаситель, краем глаза рассматривая фотографию.

Незнакомец встал, отряхнулся от песка и пошел в сторону кареты.

– Эй… вы куд-да? – спросила я, пытаясь приподняться, но почувствовала, что алкоголь меня намертво прижал к земле. Дожили! Я еще пьяная на пляже не валялась! Сопротивление было бесполезно, поэтому после мучительного головокружения я вырубилась.