Текст книги "Селфи на фоне дракона. Ученица чародея"

Глава 9
Тихо стырил и ушел, называется «нашел»!

Не знаю, как вы, но я никогда не мечтала о лаврах писателя. Правда, иногда подмывало описать мои приключения, однако насчет спроса на подобную литературу я сомневаюсь. Скорее всего, читать ее будут только в том случае, если текст моей книги будет напечатан в рулонах на очень мягкой бумаге, и сразу после прочтения оставлять однообразные, но вполне заслуженные отзывы. Тем более что я очень самокритичный человек. Когда начинаю смотреть на свою работу со стороны, то это плавно переходит в самокопание с последующим самобичеванием. Копать я начинаю так, что бригада экскаваторщиков с отвисшими челюстями может спокойно выполнять копательные работы без использования спецтехники. А вот теперь я почувствовала себя настоящим писателем, правда, место для этого я выбрала не самое лучшее, да и время тоже… В целом, я еще не совсем готова к столь сомнительной славе, но у каждого в этой жизни есть право на ошибку. В моем случае работает тариф «Безлимит». Тариф «Безлимит» – лажай уверенно, даже при минусовом балансе!

– Повезло же тебе… – вздохнул папашка-тролль, обращаясь к удачливому охотнику за книгами. – И доступ, и автор… И какашка, и ложка…

– Па-а-апа! Я тоже хочу автора! Хочу! – выл один из многочисленного выводка троллят. – Хочу! Па-а-ап!

– Нет, сынок… Мы пока себе не можем позволить автора, – ответил счастливый отец семейства, бросая виноватые взгляды на жену.

– Ма-а-ам! Скажи па-а-апе, чтобы он привел автора!!! – гнусаво выл тролленок.

– Помолчи! – одернула его мама-троллиха, с негодованием посматривая на своего муженька-неудачника. – Не дорос еще до автора! Лулзы на губах не обсохли, а ему уже автора подавай!

Малец, сообразив, что никто не станет потакать его капризам, стал кататься по полу, вопя, что пожалуется на родителей и их за это лишат родительских прав, а его передадут в другую семью, где ему принесут автора на блюдечке!

– Я расскажу всем, как вы издеваетесь над бедным ребенком… Как не разрешаете мне троллить! И бьете за это! Все расскажу! Вот прямо сейчас пойду и расскажу! – вопила маленькая дрянь, ударяясь головой об пол. Его примеру последовали другие братья и сестры. В итоге весь выводок валялся и орал, угрожая родителям анальными карами от ювенальной юстиции. Децибелы нарастали. Один, особо резвый, умудрился пнуть мать ногой, что добавило треша и угара во всю эту безобразную семейную сцену.

В этот момент мне показалось, что очередной представитель «онижедети», который корчится в истерических муках возле прилавка с игрушками за стопятьсот рублей, требуя купить им все это, и немедленно, просто ангел, сошедший с небес прямо на грязный пол торгового зала. Точно так же херувимчиком показалось мне чадо дошкольного возраста, которое на одной из остановок в сопровождении невозмутимой мамы вваливается в переполненную маршрутку и не замолкает до конца пути, задыхаясь, крича до хрипоты на потеху публике. Особую радость можно разглядеть в глазах водителя, который, судя по отражению в зеркале заднего вида, сожалеет о том, что работает водителем «газели», а не «газенвагена», и что на приборной панели нет волшебной кнопочки «пустить газ в салон». Так вот, я вам авторитетно утверждаю, что лучше проехать десять остановок с юным неумолкающим «террористом», выдвигающим свои нехитрые требования всей маршрутке, чем слушать вой десятка троллят. В моей ситуации оставалось только дирижировать. Да с ними можно в гастрольный тур отправляться, уж больно слаженно они орут, очевидно, делая это не в первый раз. Представляю, какой оазис психологического комфорта у этой семейки дома! Впервые в жизни я не завидую черной завистью Анджелине Джоли, которой почему-то завидует весь мир. Недавно в новостях проскользнула новость, что, мол, Брэд Питт не выдержал «многодетного отцовства» и решил дезертировать. Его тоже можно понять… Сломался мужик… И я сейчас сломаюсь, если эта шайка спиногрызов не заткнется. Так и захотелось крикнуть самую бородатую шутку КВН страшным голосом: «Потому что тишина должна быть в библиотеке!» – но я этого не сделала, потому что голос подала мама-тролль, обращаясь к троллю-отцу:

– Да когда они уже нажалуются и нас лишат родительских прав? А то все угрожают и угрожают… Ты им адрес давал, куда нужно обратиться?

– Давал, раз десять… – вздохнул папа-тролль. – Даже за руку водил! Упираются, орут… В последний момент отказываются от своих слов…

«У меня тут как раз песенка есть… – подала голос совесть, – про ювенальную юстицию». «Валяй! – разрешила я. – Так, чтобы душа развернулась и свернулась!»

 
Мальчишки и девчонки,
Не ценят вас родители?
Вы в органы опеки
Явиться не хотите ли?
Веселые истории про угол и ремень…
И бедные родители запомнят этот день! —
 

спела совесть задорным голоском.

«Пара-пара-пам! Фьють!» – закончила я, решив не вмешиваться в этот душевный семейный конфликт поколений. Вместо этого я слащаво улыбнулась и обратилась к троллю-везунчику, пытаясь переорать весь этот цирк.

– Я бы хотел, чтобы вы, мой уважаемый критик, – начала я, но тролль тут же меня поправил.

– Господин Анонимус, – гордо сказал он.

– Мм… Господин Анонимус, я мечтаю о том, чтобы вы написали мне свой непревзойденный отзыв! Я готов даже с вами поспорить на тему художественной ценности моего опуса! Правда, я тут впервые, но мои друзья-писатели, – авторитетным голосом заявила я, словно у меня в друзьях как минимум половина компиздата и пара маститых авторов, зарабатывающих в месяц литературным творчеством не на три коробка спичек, а на четыре, – вас очень рекомендуют… Вот я и решил, что вы можете мне помочь!

– Ну, разумеется! Я с радостью разнесу вашу книгу в пух и прах, потому что, даже не читая ее, я уверен, что она не стоит и ломаного гроша! Такой человек, как вы, просто не способен написать что-то стоящее. Посмотрите на себя, как вы выглядите, как разговариваете. А ваша манера одеваться? Да как только таких авторов земля носит! – надулся от собственной важности тролль.

– Правда, есть один нюанс… – грустно заметила я, поглядывая на своего собеседника. – Нашу с вами дуэль придется отложить… Увы, я не имею доступа к тому уровню, где находится моя книга. Поэтому при всем желании я не смогу сделать попытки оправдаться в ваших глазах…

Я еще раз картинно вздохнула, внимательно изучая реакцию собеседника. Крыс на моем плече тихонько пропищал мне на ухо:

– Только что мне показалось, что демон случайно перепутал и вместо везения дал тебе мозги! Очень ценное приобретение, смею заметить, если ты умеешь ими пользоваться.

Я с наслаждением дернула Огрызка за покалеченный хвост, заставив вцепиться лапками в мой камзол, чтобы не шлепнуться на пол. Дилинь-дилинь! Кто там? Сиди, я сама открою… Между ног болтается, на «х» называется… Хвост… Мм…

– Ты что себе позволяешь! – возмутился крыс, снова забираясь на свое любимое место. – Мужа будешь дергать!

О да! Я не просто дерну… В свете последних открытий я оторву его флеш-накопитель генетической информации. Или отформатирую прицельным ударом. А потом полученную в результате зверских манипуляций болямбу залью «ароматом, что внушает любовь», а именно «Красной Москвой».

Наслаждаясь виртуальными разборками с применением карательной ароматерапии со своим неверным-благоверным, я снова дернула хвост несчастной крысы: «Джингл белл, джингл белл…» Из меня получился бы классный звонарь собора Парижской Богоматери. «Вечерний звон! Вече-е-ерний звон… Как много дум… Ай, скотинка, не кусайся! Наводит он!»

– А где, собственно, находится это убожество от литературы? – поинтересовался господин Анонимус, потирая лапки. – Мне уже не терпится познакомиться с ним поближе…

– Увы, мне неведомо… – вздохнула я, краем глаза глядя на тролля-библиотекаря, который достал огромный гроссбух и стал внимательно водить пальцем сверху вниз.

– Шестой уровень, шестая полка снизу, шестая слева! – заявил он, захлопывая каталог. – Вы можете провести туда автора, пользуясь своим правом доступа. Если вы этого захотите, разумеется…

О! Это просто музыка для моих ушей! Вип-аккаунт, приват доступ. Без регистрации и смс. И притом абсолютно бесплатно! И даже капчу вводить не надо! Уи-ха!

– Конечно, должен же я проверить свои новые возможности? – заявил герой дня, раздуваясь от чувства собственной значимости. – Пойдемте, автор!

И мы стали бодренько подниматься наверх. Я решила чуть-чуть отстать после того, как мы прошли красный рубеж, и уточнить у Огрызка детали нашего гениального плана, которого нет.

– Эй, крыс, ты думал, как мы отсюда будем выбираться? – спросила я, заглядывая вниз, где все еще вопили троллята. – Это я просто так интересуюсь, ибо повторный заплыв по сточным водам меня ничуть не привлекает…

– Легко! Ты, главное, не суетись… – заявил мой розовый спутник, а потом внезапно укусил меня за руку.

– Эй, скотинка, ты чего? – возмутилась я столь неожиданному нападению без явно видимых причин.

– Как вспомню, что ты меня за хвост дергала, аж противно становится! – заявил Огрызок, поежившись. Крыса, что с него возьмешь? – Кстати, у тебя карманы есть?

– Ты еще у меня в карманах не шарился! – возмутилась я, но тут же сменила гнев на милость. – Если что, полезай в левый.

«У меня в кармане крыса. Я нашел ее в лесу. Она дохлая и лысая. Я домой ее несу!» – восторженно прочитала совесть мой любимый детский стишок, который я однажды имела счастье прочитать Деду Морозу в детском саду, когда оный зашел в нашу группу, чтобы вручить подарки. Пока все читали про елочку и зайчиков, я радостно вспорхнула на стульчик и выдала стишок, однажды услышанный по телевизору. Дед Мороз просто сел от неожиданности на мешок с конфетами. Потом мы всей группой ели давленые конфеты, пока воспитательница ненавязчиво интересовалась у моих родителей, откуда у меня такие глубокие познания.

– А в правый почему нельзя? – поинтересовался крыс, выводя меня из уютных воспоминаний детства.

– В правом я планирую унести книгу! К тому же там дырка… – ответила я, проверяя глубину правого кармана. Небольшая книжечка должна в ней поместиться. Если обложка мягкая, то можно свернуть ее трубочкой.

– Какая же ты предусмотрительная… – ехидно заявил Огрызок и зловеще потер лапки.

И вот она, заветная полка. На полке, слипшись переплетами, под внушительным слоем пыли стояли книги по магии и магическим искусствам вперемешку с какими-то автобиографиями особо выдающихся колдунов и колдуний.

Книга, которая нас интересовала, была настолько огромной, что я пожалела, что не являюсь чемпионкой мира по тяжелой атлетике. Я с опаской отношусь к книгам, чья толщина многократно превышает высоту…

«Да чтоб ты в школу пошел и первого сентября тебе выдали такие учебники и тебе приходилось носить их каждый день!» – проклинала я автора. «Да чтоб ты был библиотекарем, а у тебя эту книгу спрашивали каждый день, а ты каждый раз доставал ее с верхней полки!» – добавила совесть. Я сразу представила мускулистого библиотекаря, который по вечерам, в свободное от читателей время, тренирует бицепсы и трицепсы при помощи этого опуса. «Да чтоб тебе ее отксерить нужно было!» – краснея от натуги, подумала я. «Да чтоб тебе ее переписывать задали!» – выдала совесть. «Да чтоб она тебе на голову упала!» – ахнула я, стаскивая этот литературный труд с полки. «А тебе еще с ней убегать отсюда…» – вздохнула совесть. «Мля…» – захныкала я, вспоминая про свою идею с карманом.

Когда мне удалось стащить ее с полки, я почувствовала, что жим стоя чуть не превратился в жим лежа.

– Ну что ж… Приступим-с! – сказал тролль, глядя, как я кладу ее на пол, открыв на первой попавшейся странице. Он вызвал отзывы и стал что-то долго и усиленно царапать. Что он там писал, мне было глубоко по тангенсу, по синусу, косинусу и по параболе.

Я медленно прошлась вдоль стеллажа, разглядывая названия и авторов. Какие люди! Кого я вижу! Неужели Великий и Блистательный Годвин собственной персоной? «Как я победил дракона, или Как открыть свой собственный магобизнес!» – гласила надпись на переплете.

– Не читай! Я тебя умоляю! – завопил Огрызок. – У меня сейчас глаза вытекут.

Я открыла ее на первой попавшейся странице и прочитала первый абзац: «Дракон бросился на меня, но я устоял! Огромный зверь, ревя от злости, брызнул на меня своей ядовитой слюной, но я утерся и продолжил готовить заклинание. Потом дракон полыхнул на меня пламенем, но я увернулся и продолжил готовить заклинание. Потом дракон, видя, что меня ничто не пронимает, повернулся ко мне спиной и, задрав хвост, выплеснул на меня весь страх и ужас, который я внушал ему. Я стоял с ног до головы перемазанный ценным ингредиентом, который нужен мне, чтобы начать свое дело безо всяких вложений. Облизнув пересохшие от напряжения губы, я продолжал готовить заклинание…»

Мои глаза впивались в каждую строчку, а в горле стоял ком.

«Когда поверженный дракон валялся у моих ног, а я голыми руками собирал в мешок тот ценный ингредиент, за которым, собственно, и отправился в далекие горы, прямо передо мной появилась красавица. Она робко приблизилась ко мне, а потом запечатлела сочный поцелуй на моих губах… Она хотела что-то мне сказать, но я прижал свой палец к ее губам и прошептал: “Не нужно благодарить меня… Я вовсе не собирался тебя спасать!”»

«Несите ведро!» – заорал мой несчастный желудок. «Не ори, ты пустой!» – напомнила ему я, с наслаждением переворачивая страницу.

«По дороге домой мне повстречался нищий и убогий калека, который просил милостыню у всех прохожих… Как вы уже неоднократно убедились, а я неоднократно упоминал, слюна, как, впрочем, и все другие жидкости великого волшебника всех времен и народов, обладает целительными свойствами, поэтому я плюнул на него. Чудо исцеления не заставило долго ждать…»

«Встань и иди!» – громогласным голосом гаркнула совесть, сама балдея от столь нетрадиционной медицины. Выражение «плюнь и разотри» стало приобретать глубинный смысл, уходящий корнями в древнюю целительскую магию. Пролистав еще несколько страниц, чтобы понять, зачем ему нужна драконья какашка, раз ради нее пришлось лишать жизни дракона, я увидела сам процесс производства.

«Я высушил мою добычу, немного обжарил ее и измельчил. Ее хватило ровно на двадцать мешочков удивительного порошка, который я тут же окрестил «Феко». Чайную ложку этого порошка хорошо заваривать по утрам, чтобы придать организму бодрости. По моим подсчетам, одного мешочка должно было хватить на двести чашек».

Нескафе… Опен ап, опен ап!

«Собранный вручную с высокогорных плантаций, обжаренный на огне, наш молотый кофе отличается тонким ароматом…» – проскулила совесть, вспоминая, имела ли я счастье попробовать растворимый кофе местного производства. Желудок просто бился в конвульсиях, требуя, чтобы с этого момента я перешла исключительно на зеленый чай. Но, судя по следующей главе, раскрывающей секреты добычи зеленого чая в условиях этого мира, я твердо решила пить только воду.

– Я закончил! Можете ознакомиться! – гордо произнес тролль, показывая огромный, словно простыня, отзыв.

Я нехотя оторвалась от увлекательных приключений столь предприимчивого колдуна, устроившего кулинарную революцию в этом мире и локальный конфликт в отдельно взятом, но, слава богу, пустом желудке. Мне ничего не оставалось, как отправиться делать вид, что читаю мнение, высказанное по поводу книги, к которой я не имела ровно никакого отношения, но которую я собираюсь стибрить.

– Как только книга будет в твоих руках, – прошептал Огрызок свои исчерпывающие инструкции, – попробуй вынести ее из библиотеки. Поскольку раньше библиотека принадлежала Академии, то здесь заклинания не сработают.

– Мне что, ее перед собой толкать? – возмутилась я, прикидывая, сколько весит сей труд. – Почему ты не сказал мне, что нужно взять с собой тележку? Я бы впряглась, как ослик, и дотащила бы ее до входа. Эх, жаль, Шныря нет с нами… Мы бы его тут же запрягли, и он мигом довез бы нас до выхода.

– А кто такой этот Шнырь? – поинтересовался крыс.

– Мой, точнее, уже не мой пони… Теперь он живет у Джио… – вздохнула я. – Сначала сбежал понь, потом принц… А я, как настоящая Золушка, осталась вместе с крысой…

Пока мы тихонько переговаривались, я уже подошла к книге и сделала вид, что читаю отзыв, сопровождающийся едкими замечаниями из уст великого критика. У каждого, наверное, в жизни была ситуация, когда монолог его собеседника затягивается, а уши уже начинают вянуть от обилия информации, которую мозг упрямо отказывается переваривать. И тогда, чтобы избежать обиженного: «Ты меня вообще слушаешь?» – можно спокойно обойтись тремя фразами: «Не, ну это, конечно, полный капец!», «Ну нельзя же так!», «Мне кажется, что ты преувеличиваешь!», рандомно вставленные в редкие минуты затишья.

– Нет, ну это полный капец! – вздохнула я, мысленно прикидывая, как вынести эту чертову книгу.

Через минуту я выдала поочередно оставшиеся две фразы, но ничего хоть отдаленно похожего на план побега мне в голову не приходило. Оставалось надеяться на удачу. И она меня не подвела. Дверь библиотеки отворилась, и на пороге появился взмыленный, заляпанный грязью мужик. Посмотрев вокруг осоловевшим взглядом, напрочь игнорируя замечания библиотекаря, он бросился к первому попавшемуся троллю и заорал: «Ты куда ее дел?» Судя по воплям, которые последовали за этим нехитрым вопросом, я поняла, что речь шла о какой-то свежестыренной рукописи.

– Я требую вернуть мне этот экземпляр немедленно! – заорал автор, размахивая перевязанными культями. – Вы не имеете права! Я потратил на эту книгу тридцать лет своей жизни!

– А чем докажете, что вы автор? А? – ехидно спросил тролль-библиотекарь. Господин Анонимус, он же виновник переполоха, медленно стал пятиться в сторону седьмого яруса, прекрасно понимая, что его будут бить.

«И возможно, даже ногами…» – радостно заметила совесть. «Не возможно, а точно!» – заметила я.

Я решила воспользоваться моментом и попыталась поднять книгу. Сделав три неуверенных шага, чувствуя, что еще немного – и стану обладательницей одного миллиона долларов от одного усатого дядьки из немого кино, я попыталась положить книгу на перила лестницы. Однако либо перила были слишком узкими и скользкими, либо руки у меня были слабыми, но, повинуясь законам гравитации, сей опус устремился вниз. «Энд а-а-а-а-а-й!» – запела в голове Уитни Хьюстон. Тыдышь! Я сглотнула и посмотрела вниз. Где-то внизу, судя по звуку, должна была образоваться воронка, как от артиллерийского снаряда, и «четыре трупа возле танка дополнить утренний пейзаж». И таки да! Масса тела, помноженная на че-то там, при падении дала потрясающий эффект. Эх, физика, жаль, мы с тобой были друзьями по переписке! Особенно контрольных у соседа! Но беру свои слова назад. Ты мне очень помогла!

– Чего любуешься? Давай спускайся, пока тролли не оклемались! – прошипел Огрызок.

Я рванула вниз со скоростью пули. Схватив книгу, я потащила ее нараскоряку в сторону двери. Слабый голос тролля-библиотекаря нарушил гробовую тишину.

– Что это было? – простонал он, не приходя в себя.

– Великая сила искусства! – натужно простонала я, бочком открывая дверь.

Дверь закрылась. Теперь оставалось либо бежать в сторону сточных вод и нырять вместе с этой книгой, или перевести дух и подпереть дверь! Я бы предпочла второе, но обстоятельства мне подсказывали, что купания не избежать. Я подперла дверь книгой и решила немного передохнуть перед марш-броском.

«На тело, погруженное в жидкость, действует сила…» – не к месту вспомнила совесть единственный закон, который я помню со школьной скамьи. Я еще физику не вспоминала в критической ситуации! Надо же, зацепило как!

– Чего сидим? Кого ждем? – поинтересовался Огрызок, вылезая из кармана.

«Лариска! В сумку!» – голосом старухи Шапокляк возмутилась совесть.

– Жду дальнейших указаний и вспоминаю закон Ома! – задумчиво брякнула я, немного растерявшись.

– Закон Ома – что стырил, то дома! Открывай книгу на сорок девятой странице! Быстро! – скомандовал крыс. Я тут же начала листать книгу, чувствуя, что выжившие все-таки имелись, ибо дверь, которую подпирал сей громадный опус, задергалась.

Книга лежала вверх ногами. На сорок девятой странице я не увидела ничего, что могло бы мне помочь.

– Третий абзац. Переверни книгу. Здесь написано заклинание, которое нужно прочитать, положив руку на обложку.

– Ага, щас… вот возьму и переверну, – заявила я, выворачивая шею. – Абракадабра? Ты шутишь? Это заклинание, которое нас спасет? А может, «сим-салабим»? Или «фокус-покус»?

– Давай, – простонал Огрызок, – закрывай книгу, клади на обложку руку и произноси три раза!

– Абракадабра! Абракадабра! Абракадабра! – всхлипнула я от смеха, прижав ладонь к обложке. И тут я как бы увидела себя со стороны, невольно вздрогнув оттого, что забыла, что сейчас нахожусь явно не в своем обличье. Меня потянуло куда-то вверх, словно засасывая в огромный пылесос.

«Если увидишь черный туннель – беги к свету!» – прокричала совесть. Мои уши заложило, из глаз брызнули слезы, а во рту образовалось целое озеро слюней. Хлоп! И я падаю вниз, надеясь на то, что книга не упадет на меня сверху. Уже лежа на чем-то твердом, я попыталась отползти подальше, вспоминая, был ли записан в договоре с демоном случай смертоубийства по вине книги как форс-мажор, или можно сразу вставать в очередь на премию Дарвина.