Текст книги "Как победить злодея"

Кристофер Хили
Как победить злодея

© А. Бродоцкая, перевод, 2017

© А. Сагалова, стихотворный перевод, 2017

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017

^{Издательство АЗБУКА®}

* * *

Пролог. Чего вы не знаете о герое

Настоящий герой играет на флейте.

Настоящий герой всегда носит с собой расчесочку для бровей.

Настоящий герой испускает слабый аромат дыни.

Неужели это правда?!

Ну конечно, герой герою рознь. Однако все эти определения героя (и еще много других) вы найдете в руководстве «Как стать героем», которое написал некий принц Дункан из королевства Сильвария. Сначала он назвал книгу «Руководство для будущих искателей приключений», но потом решил, что это чересчур широко. И поменял название на «Пособие для Прекрасных Принцев, или Как спасти королевство». Получилось, наоборот, слишком узко. Так что в конце концов принц Дункан остановился на «Как стать героем: сто прыжков к успеху».

Вам, наверное, стало интересно, кто такой этот принц Дункан и почему он сделался столь авторитетным специалистом по героям? Если так, то, возможно, вы пропустили первую книгу и взялись за эту раньше времени. Лучше проверьте.

Но даже если вы знаете, кто такой принц Дункан, вам, наверное, все равно интересно, почему он сделался столь авторитетным специалистом по героям? Хороший вопрос. Само собой, Дункан – в прошлом Прекрасный Принц, однако ростом он еле-еле дотягивает до пяти футов, постоянно отвлекается на белок и вечно натыкается на стены. Ну как, похоже на героя? Да и коллеги Дункана по Лиге Принцев, возможно, не во всем соответствуют вашему представлению о героях: принц Густав совершенно не умеет держать себя в руках, принц Лиам мгновенно теряет голову, увидев стервозную принцесску, принц Фредерик коллекционирует изящные ложечки и считает грязь своим смертельным врагом. И все же Лига Принцев сумела спасти от дьявольских козней злой колдуньи даже не одно королевство, а целых пять. Разве это не делает их героями? Дункан, разумеется, считает, что еще как делает. Чтобы убедиться в этом, достаточно почитать вступление к его книге:

Привет! Меня зовут принц Дункан Сильварийский. Наверное, вы помните меня по бардовским балладам вроде «Сказки о Белоснежке» или «Легенды о Золушке и Лиге Принцев». Хотя в первой ни разу не упоминается, как меня зовут, а во второй полным-полно грубых фактических ошибок. Например, когда я убегал от Разбойничьего Короля, то вовсе не надевал никакого волшебного Кольца Побега, как говорится в песне, а просто свалился с крыши.

Однако в одном баллады не врут: я герой. А знаете, когда-то я даже не подозревал об этом. Правда-правда. Более того, я считал себя закоренелым неудачником. Мне же это со всех сторон твердили. Но потом я вступил в Лигу Принцев – и мы с моими добрыми друзьями Лиамом (который из «Спящей красавицы»), Фредериком (который из «Золушки») и Густавом (который из «Рапунцель») перехитрили троллей, покорили великана, приручили дракона и победили злую старую колдунью Как-бишь-ее – и даже не вспотели при этом. Потеть герою неприлично.

Из книги Дункан, принц Сильварийский,

он же Прекрасный Принц (который из «Белоснежки»).

«Как стать героем: сто прыжков к успеху».

Признаться, Дункан тут довольно много пропустил. И все же его рассказ описывает события гораздо точнее, чем популярная бардовская баллада об эпизоде с колдуньей (той самой, о которой Дункан упоминает выше), стяжавшем Лиге заслуженную славу:

 
Внемли с охотой, добрый люд, истории моей,
Ее правдивей не сыскать и не сыскать грустней –
О Принцах, коих нарекла Прекрасными молва,
(Когда б не Золушка, им век в балладе не бывать!)
О ты, чистейшая из душ, славнейшая из дев!
На бой с колдуньей ты рвалась, опасности презрев!
(К чему тогда переполох, к чему весь сыр и бор?
При чем тут Принцы, и вообще о них ли разговор?)
Суть в том, что барды пленены колдуньей были злой,
А Золушка их всех спасла, как истинный герой.
Без наших сладостных рулад весь мир бы онемел, –
Был ведьмин замысел таков, чернейшее из дел.
Но Золушка (хвала вовек!) и бровью не ведет.
Собрав всех Принцев вкруг себя, она кричит: «Вперед!»
А Принцы (коль на то пошло) – вполне как на подбор.
Призыву вняв, они давай скакать во весь опор.
И Лиам горд, и Фредерик безжалостен и лих,
И Густав с Дунканом храбры (хоть можно и без них)[1]1
  Здесь и далее стихи в переводе А. Сагаловой.


[Закрыть].
 

Отрывок из баллады «Золушка и Лига Принцев»

Грошпера Сладкоречивого,

придворного барда Гармонии.

Ни слова правды.

Впрочем, какая разница? Несмотря на несомненную удачу Грошпера – благодаря именно этим его стихам бывшие Прекрасные Принцы обрели обычные человеческие имена, – он тут же поставил их в дурацкое положение своей следующей приключенческой балладой, которая так и называется – «Как Лига Принцев оказалась в дурацком положении».

 
Посрамлены герои – немыслимый скандал!
Величественный монумент малютка-вор украл.
И стар и млад хохочет: сметливое дитя
Всех Принцев облапошило воистину шутя.
Задать бы надо трепку нахальному юнцу,
Да победителей судить нам с вами не к лицу.
 

Отрывок из баллады «Как Лига Принцев

оказалась в дурацком положении»

Грошпера Сладкоречивого

Тут в общем и целом все правда. Пока принцы были заняты – похвалялись победой над злой колдуньей, – Диб Раубер, юный Разбойничий Король, беспардонно их унизил, похитив монумент, увековечивший их подвиг.

После этого о Лиге Принцев некоторое время ничего не было слышно. Официально распущена она не была, просто все ее члены сочли за лучшее пока что не появляться на публике. Густав смирился с тяжкой жизнью в Штурмхагене, хотя его братья по-прежнему присваивали себе все его героические заслуги. Дункан удалился в свой домик в сильварийских лесах, чтобы поработать над книгой (его супруга Белоснежка была очень довольна таким решением). А Лиам, который по-прежнему бегал от своей невесты принцессы Шиповничек, которой прямо-таки не терпелось замуж, отправился в Гармонию, родное королевство своего друга Фредерика, а также невесты Фредерика Эллы, она же Золушка.

Не волнуйтесь. Пройдет совсем немного времени, и принцы встретятся вновь – и тогда весь мир окажется под угрозой уничтожения. Так уж у них, у принцев, повелось.

Все начинается в Гармонии, где один из принцев на секундочку отвлекся – и это запустило цепь событий, вынудивших всю Лигу отправиться в опасный путь, стоивший кое-кому жизни, а кое-кому штанов. Если вам и вправду интересно, добились ли наши герои успеха, лучше не смотрите, как называется глава двадцать восьмая.

Часть I. Скандал на свадьбе

1. У настоящего героя очень узкие ступни

Путь к геройству полон риска, опасностей и препятствий. Однако все искупает финал, когда о тебе слагают балладу, полную фактических ошибок.

«Как стать героем: сто прыжков к успеху»

Фредерик далеко не всегда был беспомощным. Да, почти всю жизнь он прожил в окружении слуг, которые даже корочки ему с гренок срезали, а как-то раз он упал в обморок от одной мысли, что, возможно, занозил палец (на самом деле это была всего-навсего крошка от сдобного сухарика). Однако впоследствии он вступил в Лигу Принцев – и оказалось, что он вполне может постоять за себя в сражениях с разбойниками, великанами, троллями и колдуньями. Если бы вы видели, как он бросился под обрушившуюся каменную колонну, чтобы спасти жизнь друга, то наверняка решили бы, что он раз и навсегда преодолел свою Боязнь Всего На Свете. Однако прошло лишь десять месяцев после этой истории, когда он едва не погиб – и вот он, Фредерик, мчится очертя голову по коридорам собственного дворца, визжа, словно перепуганный поросенок.

– Ты не сможешь вечно убегать! – донеслось ему вслед. – Я слышу, ты уже запыхался!

– Сам знаю, – прохрипел Фредерик. Бледный субтильный принц юркнул в уголок, присел за огромным керамическим вазоном, высунул из густой зеленой листвы филодендрона кончик меча и воскликнул, раздвинув перистые листья: – Ага! Я победил!

Принц Лиам остановился перед расписной цветочной кадкой, опустил меч и покачал головой. За плечами у него развевался длинный багряный плащ.

– Фредерик, – сказал Лиам, – ты же понимаешь, что, если бы это был настоящий бой, я бы запросто прорубился сквозь куст и добрался до тебя. Это листья, а не железный щит!

– Я решил, что филодендрон, строго говоря, можно считать деревом, хотя и ваша точка зрения вполне обоснованна. – Фредерик поднялся, поддернул легкие летние брюки с золотыми лампасами и поправил воротник нежно-голубого бархатного сюртука (так выглядел его «спортивный костюм»). – Однако это не настоящий бой. И в данной ситуации за филодендроном вполне можно было спрятаться. Так что я бы сказал, что я вас перехитрил.

– Нет, не перехитрил! – возразил Лиам. – Ты выиграл, потому что изменил правила! Ты знал, что я не стану нападать на куст, потому что не желаю снова слышать нотации твоего отца по поводу «ущерба, нанесенного королевской растительности». Но на наших тренировках я – это не я, я играю роль злодея. Злодея, который хочет тебя ранить или убить. Если ты не будешь относиться к нашим упражнениям как к настоящему бою, то никогда не научишься самообороне!

– Фредерик, он дело говорит, – подхватила Элла, невеста принца Фредерика и тоже ученица принца Лиама по мечному бою: она подбежала по коридору, чтобы посмотреть, чем завершится «поединок» Лиама с Фредериком. – Тебе же нельзя было даже выбегать из гимнастического зала! – Она покачала головой.

– В гимнастическом зале негде спрятаться, – проговорил Фредерик.

– В этом-то все и дело! – разом воскликнули Лиам и Элла. После чего переглянулись и засмеялись.

– Смотри! – сказала Элла Фредерику. – Вот чему можно научиться, если как следует постараться! – Она выхватила рапиру из ножен на боку и прыгнула на Лиама.

– Ух ты! – оторопел Лиам. Его застали врасплох, однако он успел вовремя поднять меч и парировать Эллин удар. – Вот это скорость! – Он сделал ответный выпад.

– Спасибо! – Элла ловко поставила защиту. Клинки так и зазвенели – Элла с Лиамом увлеченно обменивались ударами.

Однако Лиам оказался проворнее и стал теснить Эллу по коридору.

– Осторожно, лампа! – взвыл Фредерик. – Ее сделала моя прапрабабушка! Ну хорошо, купила. То есть велела слуге купить… – Он умолк.

Элла прижалась спиной к стене. Но стоило Лиаму занести меч, как она поднырнула ему под руку, проехалась по полированному мраморному полу на коленях и вскочила на ноги в нескольких шагах от противника.

– Отличный прием! – Лиам поднял бровь. – Я бы, наверное, не сумел выиграть такую дистанцию всего одним движением!

– Это все штаны. Сама сшила, – похвасталась Элла и показала на мешковатые атласные панталоны. А потом прошлась в сторону Лиама колесом – только мелькнула в воздухе каштановая коса. Лиам подпрыгнул под потолок, ухватился за люстру, перелетел через Эллу и уклонился от ее удара.

– Это настоящий хрусталь! – переполошился Фредерик.

Лиам соскочил на пол у Эллы за спиной.

– А я тут, я тут! – закричал он.

Элла, не оборачиваясь, ударила его ногой в живот, и Лиам улетел к противоположной стене.

– Осторожно, гобелен! – переполошился Фредерик. – На нем изображено, как слуга моей прабабушки покупает лампу…

– Прости! – сказала Элла Лиаму. – Тебе не больно?

– Ха! – Лиам кривовато улыбнулся. – Однако отличная реакция. Ты многому научилась.

Элла поправила гобелен, сняла с него пушинку, а потом бросилась на Лиама и обрушила на него целый град ударов, правда, он все запросто парировал.

– Многому, – повторил Лиам, – но не всему.

Наконец силы у Эллы начали иссякать, и тогда Лиам решил, что пора немного порисоваться. Он грациозно закружился, взметнув плащ за плечами. Элла схватила плащ, когда он пролетал мимо нее, дернула, и Лиам потерял равновесие. Он упал на колени, и Элла с довольной улыбкой приставила к его груди острие клинка.

– Похоже, я тебя все-таки победила, – сказала она.

– Нечестно! – вмешался Фредерик. – Мы же только что договорились, что он сейчас не принц Лиам! Он играет злодея! Значит, ты не можешь победить его при помощи плаща!

– Злодеи тоже носят плащи, – возразила Элла.

– Сплошь и рядом, – подтвердил Лиам.

– Кто? У всех, с кем мы сталкивались, не было никаких плащей, – возразил Фредерик. – Может, еще скажете, что злодеи, собираясь убить противника, осыпают его комплиментами? Или что они в разгар боя исполняют изящные пируэты? Лиам, не можете же вы всерьез утверждать, что для вас это настоящий бой. Не думаю, что ко мне и к Элле вы относитесь одинаково.

Элла подошла к Фредерику, обняла его за хрупкие плечи мускулистой рукой и легкомысленно воскликнула:

– Ладно тебе, Фредерик! Не ревнуй.

– Ревно… э-э-э… что? Ревновать? – забормотал Фредерик. – А почему ты так говоришь? К кому мне ревновать?

Фредерик уже несколько месяцев старательно не обращал внимания на то обстоятельство, что Лиам и Элла, похоже, были идеальной парой. У них были совершенно одинаковые интересы (чудовища, мечи, чудовища с мечами). И совершенно одинаковые увлечения (всех спасать, куда-то карабкаться, при каждом удобном случае качать пресс). И характер у них был одинаковый – дерзкий и отважный. Однако считалось, что Элла – невеста Фредерика. Ведь она была та самая Золушка, которую прославили бардовские баллады и сказания, а Фредерик был тот самый Прекрасный Принц, который вскружил ей голову на знаменитом балу. Но при этом он жил до того скучной жизнью, что Элла бросила его и отправилась искать настоящих дел.

А Фредерик отправился следом, чтобы воссоединиться с возлюбленной, что и привело в конце концов к созданию Лиги Принцев. Фредерик стремился произвести на Эллу впечатление своим героизмом, и это ему удалось. Однако при этом он еще и познакомил Эллу со своим добрым другом Лиамом. И вот теперь и Элла, и Лиам жили с ним под одной крышей – во дворце гармонийских королей, – однако не разделяли ни интересов Фредерика (художники, заварные пирожные, художники, рисующие заварные пирожные), ни его увлечений (изящные ложечки, поэзия, при каждом удобном случае вышивать гладью). И все же Фредерику хотелось, чтобы Элла обратила на него внимание. Из всех его знакомых женщин – а каждый год на королевском балу их набирались целые десятки, и они стояли в очереди, чтобы потанцевать с принцем, – одна лишь Элла обладала яркой индивидуальностью. Других таких Фредерику встречать не доводилось. Правда, была одна девушка… Однако Фредерик даже не знал, увидит ли он ее когда-нибудь еще раз.

– Я просто хочу сказать – не ревнуй из-за того, что Лиам оценивает мои успехи в учебе выше, чем твои, – пояснила Элла. – Просто я быстро все схватываю. Но у тебя тоже скоро начнет получаться. Я уверена!

– А я нет, – вздохнул Фредерик. – Послушай, может так получиться, что из меня вообще никогда не выйдет хороший дуэлянт. Ничего страшного. Я вам уже два месяца твержу: меч – это не для меня. Но из этого не следует, что от меня нет никакого толку. Мое оружие – остроумие. Мои стрелы – слова. Лиам, вы же сами и помогли мне это понять.

– Ты совершенно прав, – кивнул Лиам. – Никто лучше тебя не умеет заговорить врагу зубы и уклониться от боя. Но тебе все равно нужно учиться самообороне: вдруг противник не даст тебе возможности поболтать?

– Вот тогда-то главное не стиль, а сталь! – процедила Элла сквозь сжатые зубы.

Фредерик и Лиам разом вытаращились на нее.

– Надо же, а я волновался, как там она одна в лесу, – проговорил Фредерик.

Лиам похлопал его по плечу.

– Давай-ка попробуем еще разок, – сказал он. – Слушай, мы тут уже почти год торчим взаперти. Наверняка все уже позабыли балладу «Как Лига Принцев оказалась в дурацком положении».

– Повар напевал ее сегодня, когда готовил завтрак, – отозвался Фредерик.

– Ну, почти все, – поправился Лиам. – Я хочу сказать, что сейчас самое время вернуть себе былую славу. А если ты хочешь снова отправиться со мной на поиски приключений, я должен быть уверен, что ты сможешь постоять за себя в бою. За дело!

Лиам принял боевую стойку и стал ждать, когда Фредерик последует его примеру.

– Надо хотя бы вернуться в гимнастический зал, – сказал Фредерик. – Сдается мне, этому коридору уже достаточно впечатлений на сегодня.

И в самом деле, уж этот-то коридор не видал на своем веку столь бурных событий. До сих пор самым ярким эпизодом в его биографии был случай, когда два лакея нашли здесь потерянную запонку. На поиски у них ушло сорок семь секунд.

– Фредерик, не стоит так нервничать, – сказал Лиам.

Фредерик со вздохом поднял клинок.

– Хорошо, но я попросил бы занести в протокол, что… ай!

Лиам сделал в сторону Фредерика несколько стремительных выпадов, а тот – к общему восторгу – сумел их все отразить. И с отрешенной улыбкой размахивал мечом тудасюда, отбивая все удары друга.

И тут-то и появился его отец.

– Что здесь происходит, скажите на милость? – рявкнул король Уилберфорс и решительно зашагал к ним.

При звуке этого густого баритона Фредерик мигом утратил способность сосредотачиваться.

– Папа! – выдавил он и повернул голову – и очень некстати. Лиам задел его по щеке кончиком меча. Фредерик вскрикнул, уронил меч и зажал рану ладонью.

– Ой, прости, пожалуйста! – выдохнул Лиам.

– Тебе больно? – Элла бросилась к жениху.

Разъяренный король приближался к ним, на его груди с каждым тяжелым шагом звякали десятки орденов.

– Что ты сделал с моим сыном?

– Я нечаянно! – выпалил Лиам.

– Отец, это просто царапина, – сказал Фредерик. И посмотрел на кончики пальцев – там и правда нашлась всего одна красная точечка.

Фредерик вздохнул с облегчением: будь крови хоть чуточку больше, он бы, наверное, утратил присутствие духа, а при отце ему этого совсем не хотелось.

– Более того, если бы ты не закричал и не отвлек меня, ничего бы не случилось.

– Чем я заслужил подобное неуважение? – вопросил король Уилберфорс. – Я, правитель этой державы, вижу, как на моего единственного сына напал какой-то хулиган, и требую прекратить безобразие! И что я слышу? Одни упреки!

– Какой-то хулиган? – нахмурился Фредерик. – Лиам живет здесь уже почти год.

– Кто он такой, мне известно, – презрительно скривился король. – Так называемый Прекрасный Принц, изгнанный собственными подданными и ненавистный всему миру за то оскорбление, которое он нанес Спящей красавице. Человек, которому я предложил свое гостеприимство вопреки всему, что твердила мне интуиция. И хулиган, который платит мне за доброту тем, что кромсает моего сына на филе!

– Ваше величество! – воскликнул Лиам. – Я благодарен вам за доброту. И, как я уже много раз пытался объяснить, слухи о том, как я обошелся с принцессой Шиповничек, – неправда. Она оклеветала меня в отместку за то, что я отказался на ней жениться. И, само собой разумеется, ранить Фредерика я не хотел бы ни за что. Я просто…

– Естественно, не хотел! – ответил король Уилберфорс. – В том-то с тобой и беда. Ты считаешь, будто Фредерик может делать то, на что он не способен. Похоже, у тебя такое хобби – подвергать моего сына опасностям. Неужели ты будешь отрицать, что из-за тебя Фредерик едва не погиб, когда вы потерпели полное фиаско в истории с колдуньей?

Лиам промолчал. Фредерик тоже – и, будь он черепахой, то с удовольствием втянул бы голову в панцирь.

Король свысока оглядел троих друзей.

– Я запрещаю любые забавы с мечом в этих стенах, – постановил он. – И вообще на территории дворца.

– Отец, но ведь… – начал было Фредерик.

– Сэр, – вмешался Лиам, – Фредерик делает некоторые… – Он не смог заставить себя произнести «большие успехи». – То есть он старается! Еще несколько тренировок – и он…

– Ни о каких тренировках не может быть и речи! – оборвал его Уилберфорс. Его пышные ухоженные усы дрогнули, и на пурпурную шелковую ленту на груди упала капелька слюны, оставив мокрое пятнышко: подобного безобразия не потерпел бы ни один гармонийский самодержец. – Не испытывай мое терпение, эринтиец, иначе я возьму назад свое чересчур милостивое приглашение! Если я увижу оружие в руках у кого-нибудь из вас – у любого! – вы отправитесь в изгнание. И не просто из дворца, но за пределы королевства Гармония! – Уилберфорс резко развернулся и промаршировал прочь по коридору. – Фредерик, немедленно к врачу, – добавил он на прощание. – Нельзя, чтобы после этой ужасной раны остался шрам.

Фредерик весь обмяк и опустился на край вазона с филодендроном.

– Прошу прощения, – проговорил он.

– Не за что тебе извиняться! – Элла села рядом с ним и крепко приобняла за плечи. – Ты ничего плохого не сделал. Кстати, если понадобится, чтобы я прикрыла тебя от престарелого бухтящего величества, только скажи.

– Спасибо, Элла. Ты такая милая. – И Фредерик положил ей голову на плечо.

Лиам отвернулся. Почувствовав его смущение, Фредерик поднялся на ноги.

– Просто мне неловко от всей этой сцены, – сказал он. – Пойду лягу спать пораньше. А вы веселитесь. – И он поспешил прочь, оставив Эллу с Лиамом наедине.

Лиам распахнул стеклянные двери и шагнул на резной мраморный балкон.

– Мне здесь не место, – вздохнул он, глядя на солнце, которое быстро катилось за горизонт. – Я злоупотребляю гостеприимством.

– Но не можешь же ты вернуться в Эринтию!

Элла вышла на балкон следом за ним. Она посмотрела на Лиама, озаренного теплым светом фонарей, которые горели по всему саду вокруг дворца. Внешность у принца была до того идеально геройская, что становилось даже смешно: карамельный загар, пронзительные зеленые глаза, точеные скулы, модный плащ и ко всему этому еще и блестящие черные волосы – два последних украшения красиво взметнулись от теплого майского ветерка. Лиам стоял в своей привычной позе – руки на поясе, голова повернута в профиль, – словно бы ждал, когда невидимый скульптор запечатлеет его в мраморе. За все это Элла частенько над ним подшучивала, но сейчас ей было не до шуток.

– То есть ты же не передумал и не хочешь жениться на принцессе Шиповничек? – уточнила она.

– Этот вопрос можно было и не задавать, – отвечал Лиам.

Таких мерзких личностей, как принцесса Шиповничек из Авонделла, с которой Лиам был помолвлен с трех лет, ему, пожалуй, больше встречать не приходилось (а Лиаму приходилось встречать довольно много неприятных личностей, в том числе, например, колдунью, которая намеревалась взорвать его при большом стечении народу). Однако в Эринтии, родном королевстве Лиама, никто (кроме разве что его младшей сестры Лилы), похоже, и не думал о личном счастье принца – всех заботили лишь богатые золотые копи Авонделла, которые Эринтия получит, как только Лиам женится на принцессе Шиповничек. Тут надо уяснить себе, что эринтийский народ и раньше не то чтобы бедствовал, просто Эринтия во всем занимала второе место после Авонделла. А такому жадине и крохобору, как средний эринтиец, второго места точно не хватит.

– Понятия не имею, когда можно будет вернуться в родные края, – продолжал Лиам. – И в Авонделл я теперь ни ногой. Не хватало еще, чтобы семейка принцессы Шиповничек или мои родные силой заставили меня жениться на ней.

– Куда же ты тогда пойдешь? – спросила Элла. И принялась за то, что делала всегда, когда нервничала: стала наводить чистоту.

– Тут, знаешь ли, для этого есть слуги, – сказал Лиам, увидев, что она отскребает от перил птичий помет.

– Прости, привычка – вторая натура. – Элла повернулась и посмотрела Лиаму в глаза. – Оставайся, а?

– Тебе не кажется, что это как-то неудобно? – робко спросил Лиам.

– Почему ты так считаешь? – вопросом на вопрос ответила Элла, хотя прекрасно понимала, что он имеет в виду.

Лиам вздохнул:

– А что здесь, собственно, происходит? Насколько я понимаю, вы с Фредериком по-прежнему собираетесь пожениться.

Элла бросила взгляд вниз, на слуг, которые тремя этажами ниже запирали дворцовые ворота.

– Если честно, мы с ним об этом уже давным-давно не говорили. Ведь не спросишь же человека за обедом: «Слушай, помнишь, ты сделал мне предложение, а я ответила „да“? Это как, в силе?» Сама не знаю, может быть, я не спрашивала, потому что не знаю, какой ответ хочу услышать…

– Понимаю, – кивнул Лиам. – Вы все еще помолвлены. Совсем как мы с принцессой Шиповничек.

– Ой, да ладно тебе! – прищурилась на него Элла. – Скажешь тоже – как ты с принцессой Шиповничек! Я же очень люблю Фредерика! Он мой лучший друг и замечательный человек!

– Это я и сам знаю! – поспешно поправился Лиам. – Я этого чудака тоже люблю. И поэтому совсем не хочу делать ему больно. – Лиам отвернулся и уставился на звезды, которые одна за другой вспыхивали в бархатно-синем небе. – Все, я решил. Утром я уезжаю.

– Но… – начала Элла. Ей столько хотелось сказать Лиаму – и при этом она понимала, что ничего такого сказать не может. – Но у нас же было столько планов… Мы собирались вытеснить совокрыс из Западного Тительсфорда, выследить Серого Призрака из Фларгстагга, разогнать хобгоблинские банды в Восточном Тительсфорде…

– Мы с тобой и вправду собирались, – сказал Лиам. – Однако неужели ты думаешь, что Фредерик когда-нибудь отважится на такой риск?

– Но…

– Не волнуйся. На свадьбу я приеду.

Элла шагнула обратно в коридор. Нельзя же позволить Лиаму вот просто так уйти – и все же она понимала, что благородство не позволит ему ставить под удар отношения Фредерика с отцом… и отношения Фредерика с ней.

«Сама я не сумею убедить его остаться, – подумала она. – Надо, чтобы он услышал это от Фредерика».

* * *

Фредерик сидел в уютном кресле у туалетного столика в своей роскошной спальне, подставив щеку своему верному камердинеру Реджинальду, служившему у него с самого рождения, а тот смазывал ему царапину вязкой мазью, – по его словам, это была тимьянно-репейная тинктура.

– Неужели без этого не обойтись? – спросил Фредерик. – Она липкая. Я плохо переношу липкость. Вы, конечно, помните несчастный случай со сладкой ватой…

– Бальзам ускорит заживление раны, ваше высочество, – ответил высокий худой слуга. – Однако я подозреваю, что эта ссадинка на данный момент не главная ваша забота.

Фредерик посмотрел старому другу в глаза.

– Почему мой отец такой жестокий? – спросил он. – Я думал, что заслужил его уважение. А он до сих пор относится ко мне как к маленькому. Хочет держать меня взаперти и чтобы я всего боялся.

Реджинальд присел на краешек кровати Фредерика. Кровать была очень изысканная и под балдахином.

– Какое это имеет значение? Ведь сами-то вы уже знаете, на что способны. И ваши друзья знают. И госпожа Элла.

Фредерик помотал головой:

– Насчет Эллы я не убежден. Все же я сомневаюсь, что произвожу на нее такое уж сильное впечатление. Где мне – ведь Лиам…

– Ведь Лиам что? – уточнил Реджинальд.

– Ничего, – сказал Фредерик. И рассеянно повертел в руках пульверизатор для одеколона. – Просто Лиам пытается сделать из меня настоящего героя – так что естественно, что папа его не выносит! Рано или поздно Лиама выгонят, это лишь вопрос времени. Папа ни перед чем не остановится, только бы я не испортил свой идеальный королевский облик.

– Ну не настолько же плох наш король! – сочувственно заметил Реджинальд.

– Вы говорите о человеке, который в детстве нанял циркового тигра, чтобы запугать меня и лишить самостоятельности!

– Пожалуй, я понимаю вас, – произнес Реджинальд. – Однако я хотел бы пояснить, что мотивы нашего короля, вероятно, не столь жестоки, как вы думаете. Пора вам узнать правду о своей матушке.

– Я знаю. Она умерла, когда я был грудным младенцем, – ответил Фредерик. – Смертельная аллергия на пыль. Вероятно, этот недуг передается по наследству, поэтому я мою руки пятнадцать раз в день.

– Нет, Фредерик. Это официальная версия, которую сообщил народу ваш отец, – сказал Реджинальд. – Быть может, в наши дни в этих стенах и не приветствуют страсть к приключениям, однако так было не всегда. Королева Анабет то и дело пристегивала за спину ножны и убегала искать утраченные сокровища.

– Не может быть, вы шутите! – Фредерик так и этак покрутил новость в голове. – Мои родители? И приключения?! Впрочем, это объясняет, откуда у отца все эти ордена…

– Ха! – не сдержал смеха Реджинальд. – Ваш отец сам себя ими наградил. Они бессмысленны. Вы когда-нибудь читали, что на них выгравировано? Один, например, за игру в классики. Нет-нет, во всей семье приключения любила только ваша матушка. Отец их терпеть не мог. Однако королеву Анабет даже его возражения не останавливали. Вскоре после вашего рождения она услышала легенду о золотом утенке, который якобы хранился в разрушенном древнем храме в далеком пустынном Дире. И пожелала добыть вам этого бесценного идола.

– Утят я и правда люблю, – заметил Фредерик с умилением и горечью одновременно.

– Она взяла с собой небольшой отряд солдат, отправилась в Дир – и не вернулась.

– Не вернулась? Неужели это значит, что она, возможно, еще жива? – с надеждой спросил Фредерик.

– К несчастью, нет. Один из солдат прихромал обратно через несколько месяцев – остальные погибли. Он рассказал, что они попали в хитроумно устроенную западню и храм обрушился, похоронив под собой весь отряд. Этот солдат спасся только потому, что нес багаж вашей матушки и сильно отстал. Ваша матушка никогда не путешествовала налегке.

– Просто не верится, – признался Фредерик. – Больше похоже на историю о сэре Бертраме Утонченном.

– Это совсем не похоже на историю о сэре Бертраме! – возразил Реджинальд. – Приключения сэра Бертрама сводились к тому, чтобы отыскать потерявшийся носок или добавить в жульен нужное количество перца! А ваша матушка лишилась жизни! В результате поиска сокровищ! В древних руинах, где устроили западню! И я убежден, что ее гибель сыграла важную роль в том, что теперь ваш отец чересчур усердно старается вас защитить.

– Ничего себе, – проговорил Фредерик. – Вот теперь мне стало несколько совестно.

– Это лишнее, – поспешно добавил Реджинальд. – Вам нужно жить своей жизнью и все делать по-своему. Ведь в ваших жилах течет материнская кровь. Вам следует это знать. И давно пора услышать, как все было на самом деле.

Им помешал стук в дверь.

– Фредерик!

Это была Элла.

Реджинальд впустил ее:

– Добрый вечер, госпожа Элла. Я как раз собирался уходить.

Он чопорно кивнул Фредерику и удалился.

– Закрой дверь и иди скорей сюда! – дрожащим шепотом проговорил Фредерик.

Он стоял у угла кровати и дрожал с головы до ног.

– Что случилось?

Элла не могла понять, что довело его до такого состояния.

– Моя мама погибла, когда пыталась украсть золотую уточку, чтобы подарить мне!

– Ой, надо же! То есть… Прости, пожалуйста, я правда не знаю, что на это сказать.

– Я только сейчас узнал, – продолжал Фредерик. – Она была искательница приключений, как все настоящие герои. Моя мама! Только представь себе! Это же чудесно! Знаешь, наверное, меня именно поэтому так влечет к людям вроде тебя и Лиама.

– Лиам! Я же из-за него к тебе и пришла! Он завтра уезжает.

– Завтра? Но куда?!