Текст книги "Дорога домой"

На юг

На следующий день мы вылетели из Дюссельдорфа в Сантандер с пересадкой в Мадриде. Эллен отменила все свои многочисленные планы, поскольку возвращение Бонни было превыше всего.

Весь полет моя подруга не находила себе места. Она беспокойно крутилась в кресле, словно у нее было шило в одном месте.

– А если Бонни больна? – вдруг пришло ей в голову.

– Но ведь ее спаситель сказал по телефону, что с ней все в порядке!

– Может быть, он просто не хотел меня расстраивать! – возразила она и посмотрела в иллюминатор. – Поскорей бы мы прилетели, я уже не могу ждать!

Она в подробностях поведала, чем хотела заняться с Бонни в ближайшие дни.

– Когда мы приедем домой, я буду ее баловать, как маленького ребенка! Кто знает, что она пережила… Во-первых, я приготовлю для нее куриные сердечки, это ее любимое блюдо. Затем я поменяю подстилку в ее корзинке!

Должен признать, что я слушал ее вполуха. Меня интересовал совершенно другой вопрос, который казался важнее всего: как маленькая собачка могла попасть с Гран-Канарии в Кантабрию? И что нам об этом мог рассказать ее спаситель?

После посадки Эллен разволновалась еще больше, если такое вообще было возможно.

– Только подумать, а вдруг она меня не вспомнит! – неожиданно пришло ей в голову, и она поспешила к ленте выдачи багажа. И я за ней следом, словно болван.

– Ну что ты. Разумеется, она узнает тебя.

Несмотря на то что мы первыми подошли к ленте, свой багаж смогли забрать последними. Чемоданы прибыли сразу, однако переносной сумки для собаки, которую Эллен также сдала в багаж, не хватало. Через некоторое время остались лишь мы вдвоем у транспортера, который сиротливо крутился с пронзительным писком, пока совсем не остановился.

Потом последовали громкие разбирательства с персоналом аэропорта, пока сумка Бонни наконец не нашлась.

Разумеется, я предоставил Эллен разбираться с пропажей, потому что это все-таки ее собака, к тому же я не хотел особо волноваться из-за того, что нам всего лишь пришлось подождать на четверть часа дольше других пассажиров. Скоро она все равно увидит свою Бонни.

После того как мы наконец забрали багаж, нам пришлось преодолеть еще почти семьдесят километров на арендованном автомобиле до Ункеры. Эллен без колебаний села за руль и помчалась на сумасшедшей скорости. Она так вжимала педаль газа в пол, что мне стало плохо.

– Ты не могла бы ехать чуть помедленней? Ты сейчас летишь со скоростью звука! – предупредил я ее после того, как она предприняла слишком, на мой взгляд, рискованный обгон.

– Почему? Я всегда так езжу! – заявила Эллен, не отрывая глаз от дороги. Она даже и не подумала уменьшить давление на педаль газа.

– Я знаю, что ты обычно склонна к быстрой езде, – согласился я. – Но сегодня ты превзошла себя!

– В отличие от тебя я хотя бы не создаю аварийных ситуаций!

– Господи, я тридцать лет назад задел фонарь при парковке, это уже не считается, – возразил я и закрыл лицо руками, потому что не хотел видеть, как мы мчимся навстречу собственной смерти.

– Прекрати! – бросила она мне, продолжая издеваться над педалью газа.

– Я прошу тебя, Эллен! – попытался я в последний раз. – Ведь Бонни не убежит, если мы приедем на пять минут позже.

– Я пообещала Тому, что мы будем к четырем часам. И нам нужно наверстать время, потерянное в аэропорту!

Я не стал протестовать и лишь молился, чтобы мы вообще доехали.

К счастью, нам это удалось. Сверхпунктуально, а именно за несколько минут до четырех, мы добрались до деревушки Ункера на живописном берегу реки Дева. Жаль, что из-за спешки я не успел даже взглянуть на красивый пейзаж вокруг. Все мое внимание поглотил спидометр и страх смерти.

С визгливым протестом тормозных колодок Эллен резко остановила автомобиль перед двухэтажным домом, и, если бы не ремень безопасности, я точно вылетел бы по дуге в ветровое стекло. Эллен выскочила из машины и бросилась к дому, чтобы наконец заключить в объятия любимую псину. Спотыкаясь, я последовал за ней.

Она даже не успела поднять руку к звонку, как дверь сама распахнулась. Из нее выскочила маленькая собачка и бросилась к своей хозяйке – это была Бонни! За ней чуть медленнее последовала другая собака, которая была выше на полголовы.

Эта собака с белоснежной шерстью напоминала мне Милу, верного спутника Тинтина. Эллен же стояла с растерянным видом и не могла поверить, не спит ли она.

– Бонни! Это же моя Бонни, – тихо прошептала она, словно не желая, чтобы этот прекрасный сон прекращался. Но это был не сон, потому что Бонни весьма убедительно лаяла и прыгала вокруг Эллен, как игрушка йо-йо, при этом толкая ее носом в колени. – Бонни! Моя Бонни! Моя радость! – воскликнула Эллен и подхватила собачку на руки.

В этот момент все напряжение последних недель рассыпалось как карточный домик. Эллен была на седьмом небе от счастья. Пока она гладила, целовала и прижимала к себе псину, я стоял в стороне, потому что моя радость от встречи с беглянкой была достаточно сдержанной. В то время как я благодарил небеса, что мы добрались сюда без происшествий, я вдруг заметил, что белый пес внимательно рассматривает меня огромными глазами. Его левый резец немного выпирал вперед, и он слегка приподнял правую бровь. Я оторопел. Мне еще никогда не доводилось наблюдать такого у животных.

– Разве это не прекрасно! Бонни снова со мной! – У Эллен глаза были на мокром месте.

В этот момент белый пес подошел к ней и правой лапой прикоснулся к ее колену. Его взгляд словно говорил: «Эй, я тоже здесь!» Лишь сейчас Эллен поняла, что у Бонни есть спутник.

– Привет, а ты у нас кто? – мягко спросила она и погладила белую собаку по голове. В эту секунду Бонни поспешно освободилась от объятий Эллен и лизнула в нос своего товарища. Тот удовлетворенно проурчал, а затем обе собаки довольно прошагали мимо нас в дом. Просто так, словно в этом не было ничего удивительного. Мы с Эллен обменялись удивленными взглядами.

В это мгновение на сцену вышел еще один участник спектакля – мужчина, на мой взгляд лет тридцати, который появился в дверном проеме.

– Добро пожаловать в Ункеру! Я Том. Надеюсь, вы хорошо долетели. Я вижу, что Бонни очень рада снова видеть хозяйку! Вы, конечно, рады, что ваша собака наконец нашлась… Но я этому не очень рад, потому что мне придется попрощаться с Бонни, – немного грустно произнес он, но затем с обезоруживающей улыбкой пригласил нас в дом.

Мне с первого взгляда понравился мужчина, хотя, по правде говоря, и немного смутило его признание. Он лишь пару дней был знаком с Бонни, но уже хотел оставить ее себе? Должен ли настоящий мужчина так эмоционально реагировать на псов, как и моя спутница? Или, возможно, он сказал это из вежливости?

В доме нас так же приветливо встретили родители его подруги, немолодая дружелюбная пара. Сначала они предложили нам напитки и провели в гостиную, где уже ждал накрытый стол.

– Это было совершенно необязательно! Мы не хотели доставлять вам неудобства, – вежливо запротестовала Эллен.

Я уже собирался согласиться с ней, ведь мы нашли Бонни, и я выполнил свой долг, но при одном только взгляде на салаты, тарелки с сыром и нарезкой у меня потекли слюнки.

– Пожалуйста, присаживайтесь! Вы наверняка устали и проголодались после долгой дороги! – предложил Том и отодвинул два стула.

Я вызывающе кивнул Эллен и присел:

– Мы так благодарны вам за гостеприимство!

Эллен присела рядом со мной, тут же начав корить себя за то, что приехала в гости, даже не подумав привезти что-то с собой.

– Мне так неудобно, я думала, вы живете здесь один! Поэтому взяла лишь бутылку дюссельдорфского травяного ликера, которую хотела подарить вам, – виновато начала она и указала на бутылку.

– Мы вместе и насладимся этим напитком, большое спасибо! – рассмеялся Том и представил нам свою девушку Лили, которая как раз вернулась из кухни. Она была чилийкой и, помимо испанского, говорила на английском.

Блюда, которые мать Лили приготовила для нас, превзошли все, что я когда-либо пробовал в Испании: изысканная козлятина, хрустящая рыба и ароматные овощи. Это был настоящий пир. Все это время Бонни сидела на руках у Эллен. Обычно ей не позволяли такого за столом, но этот день, разумеется, был исключением.

А другая собака? Она не отходила от меня и даже глаз с меня не спускала. При этом я снова заметил, что ее левый резец немного выпирает, а время от времени мне казалось, что она приподнимает правую бровь. Она была и забавной, и умной одновременно. Я решил тоже не выпускать ее из поля зрения.

Во время обеда Том рассказал нам немного об округе, в частности о том, что на атлантическом побережье климат совершенно отличается от юга, на который оказывает влияние Средиземное море. Все это было достаточно интересно, но втайне мы с Эллен хотели наконец узнать, как он нашел Бонни. Когда мой взгляд в очередной раз упал на белого пса, который пялился на меня, я попытался мягко сменить тему.

– У вас очень… – попытался я подобрать подходящее слово, – очень милая собака. Как ее зовут? – повернулся я к Тому.

– Я не знаю, потому что это не моя собака, – засмеялся Том и, притворно нахмурившись, взглянул на белого пса. – Единственная, кто знает, как его зовут, – это Бонни!

Мы с Эллен удивленно посмотрели друг на друга. Увидев нашу растерянность, Том решил объяснить:

– Мне не следует больше мучить вас. Вам наверняка хочется знать, как я нашел обеих собак, не так ли?

Обеих собак? Теперь я совсем ничего не понимал.

– Ну что же, однако, это долгая история, и вы можете в любой момент прервать меня, если вдруг у вас появятся вопросы!

Затем дружелюбный Том начал свой рассказ, и я до сих пор помню, что говорил он больше часа. Белый пес не спускал с меня глаз, что меня раздражало. Чего он от меня хотел?

Любитель животных Том, нашедший пропажу

На самом деле Том и Лили жили на юге Испании, неподалеку от Малаги. Оба нашли в Испании вторую родину. Лили приехала из Чили и с родителями поселилась на Пиренейском полуострове, потому что на родине не было работы. Немец Том решил переселиться в Испанию, потому что ему был близок менталитет южных стран.

– Здесь нет такого тотального давления, все идет своим чередом. Стресс и спешка для Испании как красная тряпка для быка. Разумеется, здесь все не так упорядочено, как в Германии, но я готов мириться с этим, потому что другие добродетели, например спокойствие и любовь к близким, имеют для меня гораздо большее значение!

Родители Лили относились к Тому как к родному сыну. На жизнь он зарабатывал, работая садово-парковым архитектором, специализируясь на озеленении отелей и летних домиков. Он жил с подругой в усадьбе, которую сам реставрировал. Поскольку оба любили животных больше всего на свете, у них было довольно много четвероногих питомцев, среди прочего: собака, два кота, коза, овца, а также многочисленные куры и гуси.

Любовь Тома к животным зашла так далеко, что он принимал активное участие в местном обществе защиты животных, чаще всего занимаясь бездомными собаками, которые во многих городах Испании представляли настоящую проблему.

Как только у него находилась свободная минутка, он ездил по округе и собирал бродячих псов. Когда в приюте не было свободных мест, он выхаживал их сам, пока животные не находили нового хозяина. К этому времени он был знаком со многими активистами подобного рода и ветеринарами.

Вместе с Лили он один-два раза в год ездил в Кантабрию навестить ее родителей, которые поселились в этой части страны. В отличие от юга Испании здесь реки были полноводными круглый год, поэтому свободное время он проводил на рыбалке и в длительных поездках к атлантическому побережью.

Неделю назад во время прогулки к реке Нанса его в пути застала сильная гроза. Он решил укрыться в маленькой лачуге на берегу, в которой рыболовы прятались от дождя.

Но прежде чем он успел достичь укрытия, из лачуги выбежал мужчина, сел во внедорожник и поспешно скрылся.

Поведение незнакомца удивило Тома, но он не стал задумываться о нем. Но как только он взялся за дверную ручку, услышал тихое рычание. Он непроизвольно замер. Возможно, в лачуге находилась собака или лиса? Хоть он и не боялся животных, Том решил быть настороже и лишь слегка приоткрыл дверь. В углу он заметил двух маленьких собачек, которые смотрели на него огромными глазами. Одна была белой, другая – коричневой. Коричневая дрожала.

– Как же вы тут очутились? – спросил он и подумал о мужчине, который только что сбежал из лачуги. – Может, это был ваш хозяин? Тогда он наверняка вернется! – Том поднял дрожащую собаку на руки, чтобы успокоить. Поскольку дождь не прекращался, он пробыл в хижине еще некоторое время и оставил собакам свой сандвич, который взял в дорогу. Дождь утих только ближе к полуночи.

Том решил вернуться домой, но как поступить с собаками? Оставить в холодной лачуге, пока не вернется их предполагаемый владелец? Но был ли это их владелец? И если да, почему он не появляется? Или он просто бросил их здесь? В растерянности Том вышел из хижины и огляделся. Куда ни глянь – ни души. Тут он заметил, что обе собаки следуют за ним.

– Вы не хотите оставаться одни! Ну, тогда вперед, мы идем домой. – Перед уходом он оставил в лачуге листок со своим номером. Хозяин обязательно позвонит ему.

Дома собаки получили достойный ужин и теплое место для сна. И им в мгновение ока удалось завоевать сердца Тома и Лили. Коричневая собака была очень доверчивой и постоянно просила, чтобы ее почесали за ухом, а ее белый друг держался в стороне и смотрел на них сияющими глазами.

Разумеется, и Лили, и Том спрашивали себя, откуда появились обе псины. Ношеный ошейник белой собаки не дал никакой информации. В любом случае обе были не из этой деревни, это стало быстро понятно, потому что никто не искал пропавших животных. И никто не звонил Тому.

– Они обе такие милые и преданные, мы ведь можем их оставить, не так ли? – сказал Том, и ему не пришлось убеждать Лили.

Но все же Том хотел выяснить, нет ли у собак хозяина. Он тщательно осмотрел их на предмет отличительных знаков. Ничего. А если вживили чип? Он привел их к знакомому ветеринару, который проверил животных. И действительно, у коричневой собаки нашелся чип! При помощи номера они смогли выяснить адрес Эллен. Поскольку ветеринар не знал немецкого, он передал Тому данные, чтобы тот связался с хозяйкой Бонни. Так замкнулся круг: Том позвонил Эллен, и они договорились о передаче Бонни.

И вдруг восемь лап!

Несмотря на то что рассказ Тома о произошедших событиях был довольно пространным, он все же не давал ответа на главный вопрос: как Бонни попала с острова Гран-Канария на север Испании? На этот вопрос мы не могли найти ответа в Ункере, что не слишком беспокоило Эллен, ведь ее Бонни снова была рядом, жива и здорова.

Как ни странно, ни у кого из присутствующих не возникло вопросов относительно белой собаки. Все разговоры велись лишь о Бонни. Что за спутник сопровождал коричневую собаку, сбежал ли он и когда, похоже, никого не интересовало. С другой стороны, его не игнорировали, наоборот, его гладили не меньше, чем Бонни.

Ближе к вечеру мы планировали вернуться с Бонни в Сантандер, где Эллен забронировала номер в гостинице. На следующий день мы должны были вылететь в Германию. Все обнялись на прощание, наши гостеприимные хозяева поочередно прижали нас с Эллен к себе. В этот раз Эллен смирилась, что машину поведу я, хотя только потому, что Бонни решила не слезать с коленей хозяйки. Поэтому Эллен с Бонни устроились на пассажирском сиденье и махали Тому и его семье, пока я сдавал задом. В этот момент белая собака начала громко лаять и ринулась к машине. Я остановился, и пес стал прыгать у пассажирской двери. Бонни тоже принялась лаять что есть силы.

– Они ведь хотят попрощаться! – рассмеялась Эллен и поднесла Бонни к окну, чтобы носы собак оказались на одном уровне. Собаки начали так отчаянно скулить, что щемило сердце.

– Ему наверняка будет очень-очень грустно, если Бонни уедет, – заметил Том.

– Я не думаю, что стоит разлучать двух друзей, – на ломаном немецком произнесла Лили.

– Я тоже так считаю, – кивнула Эллен.

И внезапно у меня появилась мысль.

– Может быть, лучше оставить обоих здесь, как ты считаешь? Это не такая уж плохая идея… – притворно улыбаясь, начал я и внутри уже злорадно потирал руки. Меня не беспокоила совесть, ведь у Тома и Бонни, и белая собака чувствовали себя прекрасно.

– Ну конечно, ты только этого и ждешь! – категорично отвергла Эллен мое предложение. – Бонни едет с нами, и точка!

– Но что же будет с другой псиной? Разве она не будет несчастна без своей маленькой подруги? – Я едва успел договорить, как понял, что совершил огромную ошибку.

– Ты прав – тогда мы заберем и вторую! – с улыбкой ответила Эллен и погладила белого пса по голове.

– Но ведь тогда у тебя будет две собаки! – вырвалось у меня, и я едва мог подавить ужас в голосе.

– Невероятное умозаключение, мистер Холмс! – сухо заметила она и затем обратилась к Тому: – Или вы хотели оставить этого пушистика себе? Я не хочу отнимать у вас собаку!

Том обменялся взглядом с Лили, они кивнули друг другу и немного пошептались. Я втайне надеялся, что они захотят оставить белого пса. Но моя надежда разлетелась в пух и прах.

– Конечно, мы были бы не против, но нам не хочется разлучать двух друзей! – заметил Том, и Лили согласно кивнула.

– Ну, тогда ладно! – пробормотал я, хотя мог и промолчать, все равно меня никто не спрашивал.

Я сделал последнюю попытку избежать несчастья.

– Как ты себе это представляешь? Как мы повезем белую собаку домой? Ему ведь нужен паспорт, чтобы лететь в самолете, не так ли? Как мы сможем это быстро уладить?

Похоже, в эйфории Эллен не подумала об этом.

– Позволь мне самой об этом побеспокоиться! Я знакома с бюрократией в Испании, – ответила Эллен с легкой иронией. И в самом деле, в аэропорту ей удалось договориться с работником авиакомпании за небольшой неофициальный взнос. В результате в Дюссельдорф мы отправились вчетвером.

И где же вы двое были?

Бонни вернулась, и теперь многие проблемы Эллен и ее дочери Софи, которые постоянно мучили их, словно по волшебству растворились в воздухе: возможно, судья вынес несправедливый приговор? Приносила ли диета желаемый результат? Справедливо ли оценила учительница последнее сочинение? Это не имело больше значения. Присутствие Бонни возмещало все.

– Она все так же полна любви, постоянно смотрит на тебя огромными глазами и любит сидеть на руках, – в унисон восторгались мама с дочкой.

Я также воспринимал это радостно, потому что, если с собакой все хорошо, девочки счастливы, а соответственно, и я. Между тем обе собаки прекрасно ладили друг с другом. Они вместе играли, устраивались рядом на диване и, похоже, никогда не ссорились.

Несмотря на то что Эллен хотела бы узнать, что пережили животные, ей все же было важней, что ее любимица снова рядом. Она не хотела рассказывать о произошедшем каждому встречному, так как не любила привлекать к себе внимание.

К тому же ее все еще мучила совесть, что она тогда вернулась в Германию вместо того, чтобы искать Бонни на Гран-Канарии.

Бонни также явно была рада снова очутиться дома, и она наслаждалась временем, проведенным в компании своей белоснежной подруги. Та тоже представляла собой смесь различных пород, среди которых явно доминировал терьер. Единственное, что указывало на наличие предыдущего хозяина, – это небольшой ошейник из потрепанной кожи. Однако буквы на нем разобрать было невозможно. Эллен даже и мысли не допускала, чтобы доверить собаку на попечение кому-нибудь из соседей в Германии. Собаке нужно было имя, и ее недолго думая нарекли Пиппой.

– Откуда ты взяла это имя? – спросил я у Эллен.

– Да она же выглядит как Пиппа! – ответила Эллен, как будто это само собой подразумевалось, а Софи добавила:

– И вообще ее попа похожа на попу Пиппы Миддлтон!

Что мне следовало на это ответить? Я сдался перед лицом такой логики, да и с другой стороны, мне было все равно, зовут собаку Пиппой, Поппи или Пипапо. Меня интересовало лишь присутствие псов, которые теперь внимательно следили за мной в четыре глаза, когда я приезжал к Эллен, а происходило это теперь чаще, так как наши отношения снова наладились. И я был искренне благодарен собакам за такой прогресс, потому что мне очень нравилось проводить время с Эллен.

Я хотел подружиться с обоими животными и твердо решил оставить в стороне свои предрассудки относительно собак и рассматривать их как неизбежную плату за мои отношения с Эллен.

Но это было так в теории, на практике же все выглядело совсем иначе. Я все еще опасался брать обеих псин на руки, к тому же я часто находил отговорки, чтобы не идти с Эллен выгуливать собак. Разумеется, моя сообразительная подруга да и остальные понимали, в чем дело, но, поскольку я не делал никаких глупых замечаний и хорошо относился к животным, первое время они добродушно закрывали на это глаза.

– Папа делает все как по инструкции! – не преминул заметить Константин, когда я скрипя зубами гладил собак по голове в качестве приветствия. Надежды, что мое отсутствие интереса к лохматым членам семьи не нанесет вреда моим отношениям с Эллен, не оправдались.

Это я понял несколько недель спустя, когда Эллен позвонила мне:

– Я хочу поехать в субботу с собаками к Рейну! Ты с нами?

Заметив, что я медлю с ответом, ее терпению пришел конец, и она стала укорять меня:

– Я понимаю, что ты вряд ли станешь любителем животных или даже заведешь себе собаку. Нет, речь не идет о том, чтобы ты завел собаку. Но, возможно, тебе стоит интересоваться, почему твоя возлюбленная любит собак и как она проводит с ними время?

– На что ты намекаешь? – Я уже начал беспокоиться.

– Ведь я интересуюсь твоей жизнью и хочу знать о тебе как можно больше и жить с тобой! – заявила она. – Но у меня складывается впечатление, что тебя интересует лишь то, что касается тебя лично!

– Эллен, я прошу!

– Нет, никаких «прошу»! Помнишь, как я сказала тебе, что у меня такое ощущение, что ты мне не принадлежишь?

Конечно, я помнил об этом. А также о ссоре, которая началась в то время, когда Бонни еще не нашлась. На самом деле женщина упрекала меня в том, что я слишком эгоистичен и никогда не соглашаюсь с ней. Я уже чувствовал, как над нами сгущаются грозовые тучи. Если мои отношения с Эллен имели для меня какое-то значение, мне следовало открыться перед ней. Но как я мог доказать ей серьезность своих намерений? Словами, возражениями и обещаниями я ничего не добился, мне следовало доказывать поступками. И с помощью собак я хотел показать, что Эллен интересна мне со всем приданым.

И мне в голову пришла идея: я должен выяснить, как Бонни с Гран-Канарии очутилась в Кантабрии! И история Пиппы была неотъемлема от истории Бонни. Откуда она взялась, кому принадлежала и как псы познакомились? Я не мог придумать лучшего способа доказать, что любимицы Эллен мне небезразличны, не так ли?

Путешествие двух собак напомнило мне о кумире детства, античном герое Одиссее. Как известно, Одиссей был в пути десять лет, по дороге домой пережил немало приключений и справился с многочисленными опасностями. В детстве меня это восхищало.

– Ты действительно хочешь выяснить, что они вдвоем пережили? – Эллен недоверчиво нахмурилась, когда я за ужином рассказал ей и детям о своих планах. Несмотря на то что Константин поверил в серьезность моих намерений, он сомневался в успехе задумки.

– Прости, папа, но я не верю, что ты что-то узнаешь!

– Вот как? И почему же?

– Потому что до сих пор ты писал лишь выдуманные истории. А в жизни все по-другому!

– А вот я тебе докажу обратное, – сухо ответил я. Мое авторское самолюбие было задето.

– Ты хочешь на старости лет поиграть в детектива? – подшутила Софи, но я проигнорировал ее.

Вместо этого я повернулся к Эллен, ведь этот план я придумал ради нее:

– Что ты об этом думаешь, дорогая?

– Честно говоря, мне трудно поверить, что ты говоришь серьезно. Ведь тебя совсем не интересует Бонни. Иногда я даже задаю себе вопрос, интересую ли я тебя.

– Разумеется, ты меня интересуешь! – выпалил я и заметил, что и Эллен, и дети смотрят на меня с некоторым раздражением.

Внезапно передо мной появилась Пиппа и положила передние лапы мне на колени, при этом смотря на меня огромными глазами.

– Чего она хочет? – раздраженно обратился я ко всем.

– Ей не нравится, когда кто-то злится. Она хочет тебя успокоить! – ответила Эллен и нежно погладила Пиппу по голове.

– Ну конечно! Собака в качестве мирового судьи! – иронично заметил я и посмотрел на угрожающе выдающийся резец Пиппы. Даже при большом желании я не мог себе представить, что собака могла что-то понимать о моих проблемах. – Может, она просто просит поесть!

– Ты ее совсем не знаешь, – ответила Эллен и спокойно посмотрела на меня. – Но пройдет время, и все изменится!

Мой проект «Собачьи лапки» начался на следующее утро. Первый вопрос, разумеется, был таким: как все начать? К сожалению, Константин задел меня за живое, поскольку как сценарист я действительно работал с выдуманными историями, искусство расследования было мне совершенно неизвестно. Я ведь не был журналистом!

Единственная зацепка – потрепанный ошейник Пиппы – большой пользы не принесла. Поэтому я перерыл весь Интернет в надежде узнать хоть что-то о происхождении Пиппы. Все без толку.

Наконец я сам дал следующее объявление: «Who has seen these dogs?»[2]2
  Кто видел этих собак? (англ.)


[Закрыть] на tumblr, интернет-платформе для блогов, чтобы как можно больше людей увидело его. После этого я просто разослал всем из своего списка контактов электронное письмо с просьбой поделиться ссылкой на мое объявление и таким образом запустил систему «снежного кома». При этом пригодились многочисленные знакомые из Испании, так как моя книга когда-то переводилась на испанский язык.

Очень скоро стало ясно, что следовало продумать все тщательней, но тогда (как и сейчас) я не был как рыба в воде в таких социальных сетях, как Facebook, Instagram и уж тем более Twitter. В любом случае я начал поиски и с нетерпением ожидал ответа!

В своем кабинете я повесил на стену карту Испании. Красными булавками я собирался обозначать маршрут обеих собак. Я был настроен оптимистично и верил, что карта вскоре заполнится красными точками. Однако Эллен не была уверена в этом. А что собаки? Бонни и Пиппе, похоже, карта была безразлична. Они равнодушно наблюдали за мной и демонстративно зевали. «Ну, погодите, я вскоре раскрою вашу тайну», – в шутку грозился я.

Разумеется, остальные также ломали голову над тем, какие же приключения пережили путешественницы, и появлялись и ходили по кругу самые невероятные предположения.

Возможно, псы вдвоем тайком пробрались на самолет? Но как они могли сделать это без помощи человека? А может, они плыли? Наиболее убедительным мне показалось объяснение шестилетней племянницы:

– Их похитили инопланетяне, а потом вернули на Землю!

Ну что ж, тогда поехали домой, но только как?

Не вижу никакой проблемы. У меня же есть GPS!