Текст книги "Дорога домой"

Первый след

Прошел уже месяц после возвращения собак, а красные булавки все так же без дела лежали рядом с картой. У меня не было ни одного следа. Поиски я представлял себе гораздо проще. В то время как в моих сценариях следователи всегда в конце успешно раскрывали дела, я выглядел неопытным детективом-дилетантом и не мог разгадать случай Бонни и Пиппы! Я даже собирался снять карту и отказаться от поисков.

Однажды вечером у Эллен мне попался по телевизору документальный фильм о перелетных птицах. Я смотрел на экран, Пиппа и Бонни сидели рядом. Природная способность птиц к ориентации поразила меня. Ученые говорили о так называемом «шестом чувстве», которое помогало им найти дорогу домой. От мест гнездования в Европе до мест зимовки в Африке им приходилось пролетать тысячи километров. При этом после долгого путешествия они возвращались в свое гнездо, а не искали новое.

Узнав об этом, я был впечатлен и возбужден, а Пиппа с Бонни уснули рядом. Эллен говорила, что Бонни нравились лишь программы о животных, где показывали других собак, а Пиппа интересовалась кулинарными программами. Я понимал, что имею дело не с голубями или аистами, а с маленькой собачкой, чей нос до того момента в кафе не нюхал ничего особенного. Бонни могла в лучшем случае учуять сладости и колбасу, которые лежали на столе. Пиппа пошла дальше и могла стянуть шоколадку из сумки Софи, если та неосмотрительно оставляла сумку на диване.

Но телепередача снова разожгла во мне любопытство и желание разгадать тайну.

Шансы сделать это зависели скорее от удачи. Эллен попросила меня поехать на Гран-Канарию. Летний домик опять требовал ремонта, и в этот раз она не могла отправиться сама, так как была слишком занята работой.

Поэтому вместо нее на остров полетел я. Я первый раз был на Гран-Канарии и решил немного обследовать местность после выполнения всех необходимых работ.

Уже при посадке остров произвел на меня положительное впечатление – что неудивительно, ведь чрезвычайно приятно, покинув дождливую Германию, оказаться под солнцем Лас-Пальмас. Идеально голубое небо, а также легкий соленый бриз были приятным бонусом. «На месте Бонни я остался бы на острове, – подумал я, – здесь все же приятней, чем в Германии».

На такси я добрался до летнего домика Эллен, и при этом мое первое впечатление немного омрачилось из-за наличия многочисленных гостиниц и гостевых домов, встретившихся на пути. Огромные отели и уродливые каркасы гостиниц выглядели совсем не гостеприимно. К счастью, летний домик Эллен располагался в районе, заселенном испанцами, к тому же на холме, поэтому там всегда гулял свежий ветерок. Домик состоял из четырех комнат, а на территории даже был небольшой бассейн. Чудесное владение, хоть, к сожалению, и срочно требующее ремонта.

Уже на следующее утро я взялся за дело. Необходимые переговоры со строительной компанией прошли без проблем, так как не возникло языкового вопроса – казалось, здесь каждый говорит по-немецки. Да и вообще на острове проживало много немцев и скандинавов, и они создали свой маленький мирок с баварскими пивоварнями, скандинавским мебельным магазином и, конечно, немецкоговорящим радиоканалом. Туристы, а также так называемые резиденты, то есть иностранцы, которые уже давно переехали сюда, проживали в новых квартирах и домиках с небольшими бассейнами и огражденными палисадниками, зачастую охраняемыми садовыми гномиками.

Но выйдя за границы туристического района, можно было оказаться в совершенно другом городе. Повсюду съемные жилища и неасфальтированные дороги. Маленькие и скромные бары с исключительно испанскими блюдами в меню. Здесь жили коренные жители, и, похоже, вывоз мусора тут был не частым событием. Мне на глаза порой попадались бродячие собаки, чаще всего поблизости от переполненных мусорных баков. И все же лично мне в пригороде нравилось больше, поскольку там чувствовался национальный колорит и все не было так вычищено. К тому же уличный шум и толпа напоминали мне Грецию, мою настоящую родину. Я твердо решил съездить перед отъездом в пригород и наведаться в настоящий испанский бар!

Ремонтные работы заняли меньше времени, чем предполагалось, и в полном распоряжении осталось два дня до отъезда. Я хотел провести их в испанской части города, как можно дальше от туристов. Ближе к вечеру я в прекрасном настроении покинул летний домик Эллен и направился к стоянке такси, как вдруг меня окликнул сосед. Он приехал из Норвегии и, как он заявил еще в первый день, дважды в год проводил свой отпуск на Канарских островах, потому что здесь было не только теплее, но и светлее, чем у него на родине.

– Сегодня снова жара, правда?

На нем были толстые очки в роговой оправе и пижама, хоть время уже близилось к шести вечера. Мне он не слишком нравился, я несколько раз застал его, когда он с полевым биноклем разглядывал окрестности, но, поскольку он был соседом Эллен, я не хотел портить с ним отношения. Прежде чем я успел открыть рот для ответа, он продолжил, в то время как по дороге мимо медленно проезжал грузовик:

– А, вот что я у вас хотел спросить: нашла ли ваша возлюбленная свою собаку?

– Да, собака нашлась, – рассеянно ответил я и увидел, как задние фонари грузовика исчезли в темноте.

– А, ну тогда я спокоен. А то он мог бы ее и забрать, – заметил он и указал вслед темноте.

– О ком вы? – ничего не понимая, спросил я.

– Да отловщик! Он охотится на всех, у кого четыре лапы или больше. Мыши, крысы и даже собаки! Разве вы его не знаете?

– Нет, никогда его не встречал. Я даже не знал, что здесь есть отловщик собак! К тому же Бонни не бродячая! На ней был ошейник с именем и адресом.

– Как там говорят в Германии? Это причина, но не преграда! – ответил он и ухмыльнулся.

С каждой секундой этот тип казался мне все более отталкивающим. Но он уже отошел, оставив меня наедине с этими мыслями. Однако теперь нужно было все разузнать.

– Подождите! Так значит, вы видели, что он забрал с собой Бонни?

– Ничего я не видел, меня тогда не было здесь. Просто соседи сплетничают иногда о том да об этом! – Вдруг вся его уверенность испарилась, и он поспешно удалился.

Я долго думал над его словами.

Разве Бонни могла стать жертвой отловщика собак? Но если так, значит, он должен был снова отпустить ее, иначе она никогда не нашлась бы. Смогу ли я все-таки что-то выяснить? Раз уж я был здесь, то мог бы и прислушаться немного, о чем говорят вокруг. Весь вечер я провел в размышлениях об этом, пробуя все блюда подряд в местном баре.

Поскольку лететь домой я должен был лишь через день, то решил на следующее утро пойти по следу отловщика. Для этого через Интернет я нашел адрес ближайшего приюта для животных, где мне точно могли помочь.

Приют оказался достаточно большим бетонным строением, приветствовавшим меня собачьим лаем, как только я выбрался из такси. Около десятка псин различных размеров просунули головы через ограждение и лаяли, словно соревнуясь, кто громче. Само заведение не производило угнетающего впечатления, по крайней мере здесь было чисто и аккуратно. Да и собаки не выглядели изголодавшимися и неухоженными.

– Я не могу вам точно сказать, какие собаки содержались здесь несколько месяцев назад, потому что животные редко когда задерживаются у нас надолго, – разочаровала меня сотрудница после того, как я рассказал ей о побеге Бонни. Она хорошо говорила по-немецки, и на вид я дал бы ей около тридцати лет. – Собак с ошейниками мы, разумеется, стараемся вернуть хозяевам. Другие остаются немного дольше, пока их не усыпит ветеринар. К несчастью, в приюте не хватает места для всех бродяг, – с сожалением закончила она и направилась к клеткам, чтобы покормить животных.

Я присоединился к ней, попутно размышляя над ее словами.

– Усыплять собак из-за нехватки места? Но разве нет другого выхода? – Ломая голову, я наблюдал за многочисленными псами, которые смотрели на нас беспомощными глазами и тихо поскуливали. «Заберешь меня с собой?» – казалось, спрашивали они. И я едва мог оторвать от них взгляд. Кто мне нравился больше? Большой коричневый пес со стоячими ушами или маленький пятнистый с пушистым хвостом? Или крошка, смесь таксы и пуделя, которая радостно прыгала, не спуская с меня глаз?

Работница приюта не обращала на меня и собак внимания, полностью окунувшись в работу. Она поливала пол водой из шланга и отодвинула парочку контейнеров с пути.

– Конечно, можно взять у нас собаку! Многие немцы так и поступают! – заметила она и добавила: – У нас все законно, мы являемся официальным приютом для животных. Раньше было по-другому, потому что во многих общинах были свои нелегальные приюты, так они избавлялись от собак.

– То есть я правильно понял, что всем этим животным грозит усыпление, если их не заберут в ближайшее время? – возмутился я. Даже меня, не большого любителя животных, все эти несчастные собаки растрогали до глубины души.

– А что же нам с ними делать? Это люди виноваты, что сначала завели животных, а затем выбросили на улицу! – оправдывалась женщина, не желая вступать в дискуссию. – Извините, мне пора на кухню. Но вы можете взять себе какую-нибудь собаку, я ведь вижу, как они вам понравились, – добавила она.

Мне было жаль четвероногих, но даже разговора о том, чтобы взять себе кого-то, не могло быть, поэтому я поспешил покинуть приют как можно скорее. Я не хотел и не мог больше смотреть в глаза этим псинам. Было ясно, что Бонни здесь не было. Но куда же повела ее дорога? Значит, сосед ошибся по поводу отловщика?

На обратном пути я спросил у водителя такси, нет ли поблизости другого приюта для животных.

– Не совсем приют, но что-то вроде того, – ответил он. – Туда время от времени сдают бродячих собак.

Я насторожился и попросил его отвезти меня туда.

Такси выехало из города по направлению к горам, прочь из унылого пригорода по пыльным проселочным дорогам и наконец с трудом взобралось на холм, на котором расположилась незатейливая деревянная постройка с крышей из волнистого железа, размером с гараж. Перед ней стоял помятый грузовик. Я не мог сказать, был ли это фургон отловщика, который я видел вчера вечером.

Расплатившись с водителем такси, я выбрался наружу и огляделся. Меня поразила тишина. Единственный звук, который я услышал, напоминал шелест флага на флагштоке. Солнце беспощадно заливало холм, и вокруг не было совершенно никакого укрытия. Ни пальмы, ни фигового дерева, ни куста.

Я медленно приблизился к постройке и был внезапно атакован стаей мух. В нос ударил резкий запах мочи и мертвечины. Приходилось смотреть, куда я ступал, потому что на земле валялись пустые консервные банки, рыбные отходы и гнилые овощи. Все просто кишело личинками. На бельевой веревке висели две шкуры и громко хлопали на ветру.

Когда я уже собирался убраться восвояси, дверь распахнулась и наружу вышел мужчина. Он был из тех людей, которые выглядят на двадцать лет старше, чем есть на самом деле. Из-за загрубевшей на солнце кожи, многочисленных фибром на веках и напряженной манеры держать себя он выглядел уставшим и видавшим виды. Изборожденное морщинами лицо красноречиво свидетельствовало об историях, которые мне не особо хотелось слышать. Меня интересовало лишь, что произошло с Бонни.

– Вы говорите по-немецки? – попытал я счастья.

Он кивнул, поэтому я перешел непосредственно к делу и показал ему фото Бонни на своем мобильном.

– Я ищу эту собаку. Вы ее случайно не видели?

– Кто вам показал сюда дорогу? – вдруг заволновался он вместо ответа и зыркнул с угрозой.

Но меня этим не запугаешь.

– Водитель такси, – ответил я и окинул взглядом его комбинезон, забрызганный кровью и другими пятнами неясного происхождения.

– Я не видел эту собаку, – отмахнулся он и прикурил сигарету без фильтра.

Было очевидно, что мужчина не был склонен к беседе, но я так быстро не сдавался, поэтому попробовал еще раз, чуть приветливей.

– Но посмотрите же на фото. Это произошло около семи месяцев назад.

– Семь месяцев? – Он гадко рассмеялся, пока не закашлялся. – За это время я перевидал стольких собак, – уклончиво ответил он, и шкуры на бельевой веревке согласно зашелестели.

– Да, но я говорил с людьми, которые заявляли, что видели вас с моей собакой! – продолжал я настаивать. Это была, конечно, ложь, но я надеялся, что моя игра натолкнет его на воспоминания. И действительно, мужчина вдруг стал неуверенным, немного подумал и выдохнул облако дыма прямо мне в лицо. Хоть запах табака был невыносимым, но он все же заглушал всеобщую вонь разложения.

– На этой собаке был ошейник. Она не была бродягой! – настаивал я.

Но отловщик лишь покачал головой. Я снова поднес экран прямо к его глазам и перелистнул на следующую фотографию Бонни в надежде, что он узнает псину.

– Боже мой! Это же Diablo blanco! – внезапно воскликнул он в удивлении и недоверчиво покачал головой.

«Diablo blanco» означало «белый дьявол», насколько хватало моих знаний испанского языка. Я в удивлении уставился на экран и обнаружил, что на второй фотографии была видна и Пиппа.

– Откуда у вас эта фотография? – спросил он меня с таким видом, словно встретил самого черта.

– Вы знаете обеих собак?

Вместо ответа он снова зыркнул с недоверием.

– Если вы сейчас расскажете мне обо всем, я оставлю вас в покое, – пообещал я. Но отловщик лишь отмахнулся, как человек, который не доверяет людям, потому что жизнь часто подводит его. Но, находясь так близко у цели, я не мог и не хотел сдаваться, и я думал, что знал, как можно договориться с ним.

– Послушай, я тебя прекрасно понимаю, – начал я товарищеским тоном. – Тебе не хочется неприятностей с какими-то там туристами, которые приезжают сюда в отпуск, пока ты здесь работаешь как проклятый. Но я грек, и мы, южане, можем доверять друг другу, не так ли? Я лишь хочу знать, что случилось с обеими, вот и все!

– Ты грек? – спросил он, и в первый раз за все время я увидел на его лице некое подобие улыбки.

– Да, я родом из Греции. А теперь поделись-ка со мной сигаретой и расскажи, что произошло с собаками!

Он угрюмо проворчал что-то, но открыл коробку и протянул мне. Хоть я уже давно бросил курить, я взял сигарету. Мне следовало пройти через это.

Конечно, сигарета была ужасной, и я закашлялся. И снова на его лице появилась своеобразная улыбка. Хлопая меня по плечу, он начал рассказывать. А я тем временем курил самую ужасную сигарету в своей жизни.

Белый дьяволенок

Меня зовут Хосе Альварес, и должен сразу заметить, что я не отловщик собак. За свою жизнь я перепробовал немало профессий: работал и официантом, и матросом, и водителем такси, да всех уже и не вспомнишь. Я был женат много лет и имею двоих детей.

Мой брак разрушился, потому что жена сказала, что я слишком много времени трачу на азартные игры. Ну, хорошо, я немало денег проиграл в карты, но нельзя же из-за этого бросить мужа, не так ли?

С тех пор как я стал жить один, я перебивался на временных работах, иногда даже ловил собак и усыплял их. Но чаще я ловил крыс или уничтожал насекомых. Я делал это не из убеждений, и это не приносило мне удовольствия. Просто работа.

Однажды мне поступил звонок. Шеф-повар одного из шикарных отелей заметил на территории гостиницы «белого дьяволенка». Под грозным именем скрывалась маленькая белая бродяга, с которой на протяжении нескольких недель забавлялись поварята гостиницы. Пес постоянно пробирался в кладовые и лакомился ветчиной или другими деликатесами. Животина имела отличный нюх на самое лучшее и дорогое – не так, как обычные дворняги, тем хватает и содержимого мусорных баков.

Маленького избалованного пса ненавидели все. «Поймаешь эту собаку, получишь пятьдесят евро!» – сказали мне. Разумеется, я не раз пытался поймать бесстыдного воришку с поличным, но ему постоянно удавалось ускользнуть. Предполагаю, что он чуял мой автомобиль издалека.

Но однажды вечером я решил, что больше не потерплю насмешек со стороны пса. Я припарковался подальше и добрался до гостиницы пешком.

При попытке выйти из заднего входа дерзкий воришка попался в мою ловушку. Он барахтался, словно рыба, и оглушительно лаял, но все без толку. Я его высмеял и дал парочку пинков! Ведь он это заслужил! Затем я загрузил его в фургон и уехал.

Дорога к моей лачуге пролегала через жилой комплекс, где проживали в основном иностранцы. И вдруг в свете фонаря я заметил маленькую коричневую собаку на тротуаре.

«Еще один бродяга! Сегодня удачный день», – подумал я.

Я остановился и вышел из машины. Маленькая собачка тут же подбежала и посмотрела на меня огромными круглыми глазами. Хоть я и не любил собак, эта показалась мне милой. Я заметил ошейник, и стало ясно, что это не бродяга. Хозяин собаки наверняка жил в этом комплексе.

В этот момент пес в фургоне начал лаять.

– Заткнись, чертенок! – прорычал я, что возымело лишь обратный эффект, и собака стала лаять еще громче. В окнах зажегся свет, и один из жителей из любопытства выглянул в окно. «Не хватало еще неприятностей», – сказал я себе и сел в машину. Маленькую собаку с ошейником я оставил, наверняка она найдет своего хозяина.

Однако, проехав несколько километров, я услышал поскуливание с заднего сиденья. Это была маленькая коричневая собачка, которая, похоже, незаметно пробралась в фургон, пока я отвлекся. Я даже не раздумывал о том, чтобы вернуться и снова высадить его у летних домиков, я слишком устал. К тому же опасался, что кто-то заметит меня и подумает, что я отлавливаю собак с ошейниками, поэтому я отправился дальше. Маленькую собачку я решил высадить где-то в городе на следующий день.

С чувством облегчения, уставший, я добрался до своей лачуги. Первым делом мне следовало белого дьяволенка «отправить поспать», так я это называл. Другую собаку я запер в ванной.

Глядя на белого пса, я по-настоящему рассердился. Он ест ветчину и салями, а я могу себе позволить лишь консервы! Ему жилось намного лучше, чем мне с моей дерьмовой жизнью. Мой брак развалился, дети считают меня неудачником, а мой начальник обходился со мной как с собачьим дерьмом!

Пока все это крутилось у меня в голове, мохнатый воришка снова принялся лаять. Только когда я достал из упаковки шприц и яд, он замолчал – маленький дьяволенок наверняка чувствовал, что ждет его впереди. И тут внезапно появилась коричневая собачка, которой каким-то образом удалось выбраться из ванной комнаты.

– А тебе чего нужно? Это не для тебя! – выругался я и набрал в шприц яд. Но маленькая собачка смотрела на меня печальными глазами и прижалась к моему колену, как кошка. На одну секунду я заколебался. Но лишь на секунду.

– Оставь меня в покое, проклятая псина! Тебе живется гораздо лучше, чем мне! Твои хозяева проводят здесь прекрасный отпуск, пока я прозябаю в этой лачуге! – В ярости я снял с нее ошейник. – Ну вот, теперь мы можем разобраться и с тобой!

Но когда я собирался сделать укол, произошло нечто неожиданное. Белый пес поднял лапу и справил нужду на мою штанину.

Я был в таком шоке, что не смог вовремя среагировать. В растерянности смотрел я на насквозь промокшую ткань. Но на этом все не закончилось. Дьяволенок прыгнул на дверь, которую я лишь слегка прикрыл, и она распахнулась. Вместо того чтобы сразу же выскочить, он стал лаять своему другу, пока тот не выбежал. И лишь после этого он помчал следом.

Я все еще стоял как зачарованный. Прошло некоторое время, прежде чем я пришел в себя и выбежал вслед за ними. Но темнота проглотила обеих собак. Я сыпал проклятьями и бежал сквозь ночь, но собак и след простыл. Поверь, я так ревел от ярости и ругался вслед псам, что меня наверняка слышали в Лас-Пальмас. Чтобы избежать неприятностей с хозяином коричневой собаки, я выбросил ошейник. Пока ты не спросил, я и думать позабыл об этих проказниках. Да и зачем? Они оба наверняка покинули город, потому что повара больше не жаловались на «белого дьяволенка». Во всяком случае, мне они больше не попадались на глаза.

Трое братьев

Таков был рассказ Хосе. У меня не было причин не верить ему, да и зачем бедняге было лгать? Он не так уж легко отделался. К тому же рассказ о Бонни выглядел весьма правдиво.

После того как Бонни сбежала от шума хлопушек, она блуждала по городу и добралась до дома Эллен. Однако дверь была заперта, а хозяйка не появлялась, потому что улетела обратно в Германию. Доверчивая Бонни привязалась к первому человеку, которого встретила перед домом, и по глупой случайности им оказался отловщик собак.

Не желая оставаться ночью одна, она просто запрыгнула в его машину и уехала. Типичная Бонни. Однако ее привязанность к людям сыграла с ней злую шутку. Если бы Пиппа не позвала ее при побеге из барака, вряд ли она пережила бы тот вечер.

Я заверил Хосе, что никакие неприятности не грозят ему из-за этой истории, и вернулся в домик Эллен. Я был рад больше не слышать хлопанья шкур на бельевой веревке.

Какое мнение у меня сложилось о Хосе? Он оказался в заложниках у собственной судьбы, и ему приходилось как-то с этим справляться. Не мне его судить. Но то, что он вообще признался, заслуживало отдельного внимания. Я был так переполнен эмоциями, что ночью не мог заснуть. У меня из головы не выходил Хосе.

Что за жизнь вел он в этом заброшенном месте! Он охотился на бродячих собак, травил их ядом и жил в грязи и нищете. Судьба обошлась с ним жестоко.

Я не мог не подумать о Пиппе, которую незаслуженно прозвали «белым дьяволенком». Напротив, она была ангелом, потому что спасла Бонни жизнь. Она подумала не только о себе, а ждала, пока и Бонни окажется в безопасности.

При этом Пиппа совсем не знала Бонни. Ведь они впервые встретились у Хосе.

Повел бы я себя так же в ситуации, когда на кону собственная жизнь? Помог ли незнакомцу, прежде чем спас собственную шкуру? Лучше об этом и не думать… В любом случае я почувствовал искреннее уважение по отношению к Пиппе!

Теперь первая часть мозаики была раскрыта: я знал, как Бонни и Пиппа познакомились. Ужасная ночь в лачуге сблизила их. С того момента они держались вместе, несмотря на все «классовые предрассудки»: с одной стороны – избалованная Бонни с зажиточного севера, а с другой стороны – уличная бродяга с Гран-Канарии, которая крала еду из кладовой гостиницы. Несмотря на все это, они держались вместе с момента спасения. И мне это очень нравилось.

Но что случилось с ними после? Я должен был узнать, как собакам удалось покинуть остров. Но с чего следовало начать?

В последний день на острове я бродил по городу и выполнил оставшиеся поручения. Я пребывал в прекрасном расположении духа, ведь я все же разузнал кое-что, о чем мог рассказать Эллен. Втайне я гордился собой.

Случайно проходя мимо порта, я решил прогуляться по пирсу. Я дышал прохладным соленым морским воздухом. Отвратительные запахи прошлого вечера у Хосе, вся эта вонь от мусора, мертвечины и гнилых продуктов словно канули в небытие. Я довольный шел дальше и наслаждался оживлением порта. Это напоминало мне детство, когда в Пирее я с ревностью в глазах провожал уходящие в плавание корабли.

Мой взгляд упал на автомобильный паром, и я невольно спросил себя, куда же он идет. Добродушный служащий порта объяснил, что паром связывает Гран-Канарию с континентом. Я удивился, потому что всегда думал, что на Канарские острова можно было добраться лишь самолетом. Ведь Гран-Канария находится приблизительно в тысяче пятистах километрах от континента!

Какие-то мужчины – похоже, члены экипажа – сидели на причальных тумбах и курили. Они были азиатами по происхождению, я предположил, что из Таиланда или Филиппин.

Один из них бросился мне в глаза. У него были густые волосы и очень приветливый и жизнерадостный взгляд. Когда он встал и прошел мимо меня, я оторопел. На его футболке были изображены две собаки, которые были мне хорошо известны, – Бонни и Пиппа! Но что это могло означать?

– Молодой человек! Подождите, пожалуйста! – выпалил я и побежал вслед за ним. Он повернулся и вопросительно посмотрел на меня. Теперь я убедился: это, без сомнения, были Бонни и Пиппа!

– Позвольте узнать, откуда у вас такая футболка? Я знаю этих собак!

– Вы уверены? – взволнованно спросил он и разгладил изображение на груди.

– Без сомнения!

Я вытащил свой мобильный и показал фото псин. Увидев его, он заулыбался во весь рот:

– Вот это да!

Я объяснил, что собаки сейчас живут в Германии и что я пытаюсь выяснить, как они попали отсюда на континент.

– Значит, они живы! Слава богу! Я часто молился за своих братьев и… и… – Голос мужчины оборвался. Его глаза наполнились слезами, а затем он в долгом рукопожатии стал сердечно трясти мою руку, пока я раздумывал над его словами. Что он сказал? За своих братьев?

Утерев слезы, он представился. Его имя Хоа, и он матрос на пароме. Он с радостью был готов поделиться своей историей. Мы отправились в ближайшее кафе и провели там полдня.