Текст книги "Как я вернула себя. Бонус"

***

Дрожащей рукой я набираю знакомый наизусть номер телефона.

– Да? – отвечает мне заспанный девичий голос.

Я не знаю, что и говорить в такой ситуации, и то ли от растерянности, то ли от переизбытка чувств начинаю всхлипывать в трубку.

– Мам, что случилось? – заспанный голос тут же становится бодрым, но взволнованным.

– Кейли… Твой папа… Его не стало сегодня ночью, – с трудом заставляю себя сообщить я, продолжая давиться слезами.

– Ох, – в трубке повисает молчание. – Я приеду так скоро, как только смогу, – голос дочери теперь тоже дрожит.

Ничего не ответив, я завершаю вызов. Не думаю, что была в силах в принципе даже слово ещё произнести. За секунду до того, как я позвонила Кейли, я не была уверена, что вообще знаю, как продолжать жить дальше.

Мэт был со мной всю мою жизнь. Все сорок два года, девятнадцать из которых мы были женаты. Восемнадцать из которых растили дочь, уехавшую полгода назад на обучение в университет.

Не знаю, что было бы со мной сейчас, если бы не её существование…

Кейли приехала ближе к обеду. Я даже так рано не ждала. Увидев её, я снова разрыдалась – она так похожа на своего папу. Каштановые волосы, голубые глаза, улыбка – точная копия отцовской.

– Ты позвонила дедушке? – спрашивает она, обнимая меня на пороге нашего дома.

Я отрицательно мычу и размыкаю наши объятия, чтобы наконец впустить дочь внутрь. Кейли вздыхает и снимает с плеч рюкзак, после чего садится на корточки и принимается внутри него что-то искать.

– После звонка тебе я всё утро собиралась, но так и не смогла заставить себя, – бормочу я, когда Кейли выуживает из недр рюкзака свой смартфон.

Не меняя положения тела, она набирает номер и прижимает телефон плечом к уху, одновременно застёгивая рюкзак.

Примерно после семи гудков Уилфорд соизволил поднять трубку.

– Привет, дедуль, – довольно бодро произносит Кейли. – Как ты?.. Рада слышать… Да, знаю, прости… Повод в этот раз крайне нерадостный… Да… Мама всю неделю в больнице дежурила… Да, сегодня ночью… Спасибо. Ты приедешь на похороны?.. Хорошо, будем ждать. До скорого.

Она убирает смартфон от уха и смотрит на меня. Я в процессе телефонного разговора моих ближайших и последних оставшихся родственников присела на находящуюся в коридоре банкетку.

Кажется, если б не хладнокровный тон дочери, то я бы так и продолжала обливаться слезами. Даже гадать не надо, в кого Кейли такая. Однако в её глазах я видела неподдельную боль от утраты отца и, наверное, непонимание. Это первая смерть в её жизни, возможно, она ещё толком и не осознала, как это, когда кого-то больше не существует.

***

Вчера перед сном я единолично выпила бутылку виски, чтобы лучше спать. Первый раз за последние дни я действительно смогла заснуть, но снились мне сплошные кошмары, в каждом из которых я снова теряла своего мужа. Поэтому дочь меня еле разбудила – я чувствовала себя более разбитой, чем до сна.

Не знаю, как я выдержу этот день.

Когда я наконец собралась и спустилась, в гостиной уже собрались все соседи с нашей небольшой улицы. Кейли их пригласила. Сначала я была не в восторге от этой затеи, но она настояла. На самом деле Мэт был бы рад, что столько людей пришли попрощаться с ним, он умудрялся налаживать контакт и поддерживать хорошие отношения со всеми, кто встречался ему больше одного раза.

Меня передёргивает от вида пустого гроба, стоящего посреди комнаты. Но он был обязательно нужен для проведения прощания, в то время, как тело Мэта уже было подвергнуто ресомации<sup>[1]1
  Технология кремации методом щелочного гидролиза, предложенная шотландским учёным Сэнди Сэлливаном в 2007 году.


[Закрыть]</sup>, и урна с его прахом наверняка как раз была на пути в колумбарий. Ещё больше меня передёргивает, когда я вижу фото Мэта, которое выбрала Кейли и поставила рядом с гробом. Фото, которое когда-то сделала я…

Мне срочно нужно выпить ещё.

Я пытаюсь проскользнуть на кухню, попутно вежливо кивая на слышимые со всех сторон от пришедших гостей соболезнования, как кто-то крепко и уверенно хватает меня за запястье.

– Папа, – облегчённо выдыхаю я.

– Прости, что так поздно приехал, милая, – говорит он, отводя меня как раз в сторону кухни. – Как ты держишься?

Я мотаю головой в сторону, не будучи сама уверенной, какой ответ имею в виду: «Никак» или «Лучше не спрашивай», и обнимаю отца.

– Ну ладно, ладно, – бормочет он, гладя меня рукой по спине.

– Выпьешь со мной? – спрашиваю я, когда мы всё-таки оказываемся на кухне.

– Нет, спасибо, я за рулём.

– В твоём возрасте нужно уже прекращать водить самому, я же предлагала купить автомобиль с автопилотом, – ворчу я, откупоривая новую бутылку с виски.

Отец хмыкает с улыбкой и едва заметно кивает.

Вообще, он как будто перестал стареть после пятидесяти. Выглядел до сих пор живо и здорово. Даже женился, в конце концов, шесть лет назад. И чуть меньше года назад тоже стал вдовцом. Возможно, поэтому потерю лучшего друга он переносил сейчас легче.

– Мама! Ты что пьяна уже? – возмущается Кейли. – Нам пора к крематорию ехать.

– Прости, – мой язык заплетается. – Не заметила, как выпила лишнего.

Дочь раздосадовано вздыхает, но, поняв, что для меня сегодняшний день тяжелее, чем для кого-либо ещё, решает сменить объект выражения гнева.

– А ты куда смотрел? – обращается она к Уилфорду.

Тот лишь виновато разводит руками.

– Поезжайте пока, я сейчас умоюсь, выпью кофе и быстро к вам присоединюсь, – говорю я, пошатываясь подходя к раковине, чтобы помыть стакан.

Кейли снова вздыхает, но возражать не пытается.

– Пятнадцать минут, – отчеканивает строго она. – Я вызову тебе такси.

Я киваю, не поворачивая головы в её сторону.

Когда я выхожу из дома, ни на сотую промилле так и не успев протрезветь, меня ждёт у крыльца уже беспилотник. Оказавшись на заднем сиденье автомобиля, я тут же отрубаюсь, буквально как только он трогается с места.

***

– Миссис? – будит меня тоненький женский голос.

Я открываю глаза и вижу молоденькую медсестру. Оглядевшись, я понимаю, что нахожусь на стуле в зале ожидания больницы, накрытая собственной курткой. От опьянения уже не было не следа, только голова теперь дико раскалывалась.

Я что напилась настолько, что похороны собственного мужа пропустила?

– Миссис, – снова обращается медсестра. – Доктор сейчас к Вам подойдёт.

– Что я здесь делаю? – сиплю я.

Сразу проснулась жажда, в горле пересохло до боли.

– Вас привезли в состоянии алкогольного опьянения. Вас сейчас осмотрят и при необходимости поставят капельницу.

Какую к чёрту капельницу? Мне нужно в крематорий!

Медсестра тут же убегает, стоило мне кивнуть, и я спешу надеть куртку и выскользнуть на лестницу, ведущую вниз к выходу, попутно успев налить воды из кулера в одноразовый пластиковый стаканчик.

Дорога возле больницы выглядела так, будто только что прошёл дождь, небо было затянуто тучами, хотя с утра не было ни облачка.

Достав из кармана куртки свой смартфон, я с ужасом обнаруживаю, что он не включается. На крыльцо как раз вышел покурить один из врачей, и я решаю попытаться одолжить у него телефон, чтобы позвонить.

Прежде чем я начинаю набирать номер Кейли я вижу, что виджет на рабочем столе позаимствованного аппарата сообщает о том, что сейчас апрель 2024 года.

Я нервно сглатываю.

Чёрт. Совсем и забыла, что это опять со мной произойдёт, когда Мэта не станет. Но почему прямо сегодня?

Надеюсь, фейковое удостоверение личности всё ещё у меня в бумажнике. Да, оно тут. Даже выглядит до сих пор неплохо. Удивительно, что в этом времени всё ещё физические версии документов используются.

Так и не совершив звонок, я возвращаю телефон владельцу и одалживаю зажигалку, которой слегка подплавляю край удостоверения. Теперь есть веский повод его поменять.

Что мне вообще делать тут теперь нужно? Надо сначала купить машину. И телефон.

Только вот, пожалуй, следовало испортить документ, якобы удостоверяющий мою личность, после покупки автомобиля. Не очень умный ход, Айми, не очень. Ещё бы знать, где я умудрилась купить транспортное средство, снятое с производства несколько лет назад…

К счастью, врач, выручивший меня и телефоном, и зажигалкой, оказался любителем ретро-автомобилей и подсказал, что я могу купить интересующий меня родстер у одного его знакомого из соседнего города, к которому он едет в гости сегодня вечером после окончания смены. Ну просто везение на везении.

Осталось разжиться денежными средствами. Девятнадцать лет назад мы с Мэтом предусмотрительно обдумывали, каким образом я бы смогла взять деньги с собой в данной ситуации, и самым разумным решением показалось купить нам обоим обручальные кольца общей стоимостью соответствующие цене автомобиля. Папа тогда, однако, был просто в шоке, посчитал, что это максималистские замашки молодого женского мозга, в чём переубеждать его, по очевидным причинам, никто не стал.

Я записываю номер нового знакомого шариковой ручкой, опять же одолженной у него, на руке и обещаю позвонить, как только приобрету новый девайс для осуществления голосовых вызовов. После чего прощаюсь и направляюсь прочь с территории больницы.

Зайдя в первый встретившийся на пути ломбард, я снимаю обручальное кольцо со своего пальца и вместе с кольцом моего покойного мужа и цепочкой, на котором оно висело на моей груди под чёрной блузкой, отдаю на оценку. Было в этих действиях что-то болезненное – это последнее, что физически связывало меня с человеком, являющимся любовью моей жизни, в данном, ныне чужом и забытом времени.

Оценщик предлагает мне заплатить за всё сумму почти в двое меньшую стоимости родстера, поэтому я разочарованно, но в то же время с облегчением направляюсь на поиски следующего ломбарда.

Во второй раз мне повезло больше, и я получаю достойное предложение за имеющиеся украшения.

– Извлекаете выгоду после развода? – усмехается оценщик.

– Не совсем, но мой брак закончился явно печально, – вздыхаю уклончиво я.

Язык не поворачивался совершенно незнакомому человеку сообщить, что я теперь вдова.

– Мне нужно Ваше удостоверение личности.

Я киваю и достаю из кармана куртки оплавленную ламинированную карточку.

Мужчина берёт её из моих рук, недоверчиво оценивает с обеих сторон, затем внимательно смотрит на меня, словно сравнивая, точно ли я на фото, и, нахмурившись, молча продолжает пялиться в удостоверение.

– Знаю-знаю, – решаю вмешаться в его размышления я, до того, как он сам додумает в очередной раз. – Давно нужно поменять. Но фото и все данные отлично же видно.

Мужчина озадаченно хмыкает и уже собрался что-то спросить, как я перебиваю:

– Угораздило же сигарету на него уронить.

Оценщик снова усмехается.

– Вы не похожи на курящую женщину, – отмечает он.

– Вот именно после того, как чуть не спалила документ, я бросила, – уверенно сочиняю я.

Мужчина понимающе кивает и, внеся сведения о Кейли Спарк, которой я теперь являлась в этом времени, в компьютер, отсчитывает мне необходимое количество новеньких купюр. Я перепроверяю сумму, поблагодарив, попрощаюсь и покидаю помещение. Полученных денег мне как раз хватит на то, чтобы помимо автомобиля купить себе какой-нибудь из продаваемых в данном году флагманов<sup>[2]2
  Смартфон с наилучшими для определённого временного периода характеристиками.


[Закрыть]</sup>.

***

Сколько раз я была на этом кладбище за свою жизнь, я при всём желании не смогу пересчитать. В 2031 году на его территории построили крематорий с колумбарием. Многие могилы уже были перезахоронены, в том числе и моей мамы, т.к. её тело находилось в земле уже тридцать лет. Папа поначалу переживал по этому поводу и даже хотел писать куда-то жалобу, но со временем принял. А когда женился на Гейл, и вовсе забыл думать об этом.

Я приехала сюда на только что приобретённом бирюзовом автомобиле. Даже не помню, почему в двадцать три я захотела именно такой цвет? Выделиться? На тот момент моя жизнь казалась мне недостаточно полноценной?

Так долго стою на пронизывающем ветру возле машины, погружённая в свои размышления, что не замечаю, как неприкрыто пялюсь на пару, выходящую с кладбища и подходящую к их автомобилю.

Лицо девушки заплаканное и грустное. И в нём я вижу будто себя: вся боль потери в глазах. И тут вспоминаю – это же и есть я. Молодая моя версия.

На мгновение я ощущаю испуг. Могу ли я видеть сама себя здесь? Ах да, могу. Это ведь и была наша первая встреча. Но узнаю́ я себя всё-таки с трудом. Неудивительно, что та я не узнает эту меня.

Я перевожу взгляд на спутника молодой меня, и в моей груди будто по швам расходится зияющая кровоточащая рана.

Мэт. Ещё довольно молодой и здоровый. И, как и всегда, невообразимо красивый мужчина.

На мои глаза начинают наворачиваться слёзы, в лёгких будто заканчивается воздух. Под непонимающий взгляд молодой меня я поднимаю солнцезащитные очки на глаза, хотя было по-прежнему пасмурно, сажусь в кабриолет и вжимаю педаль газа до упора.

Я не знаю, как я выдержу два месяца в этом времени. Видеть своего мужа молодым и живым будет просто невыносимо.

***

Несколько часов я катаюсь вокруг города, пытаясь успокоиться и смириться с моим назначением здесь. Начинаю вспоминать: мне нужно устроиться преподавателем в университет, где я под своим настоящим именем в будущем и так умудрюсь проработать пятнадцать лет. Надо съездить к моей бабушке и рассказать о том, что у неё была внучка всё это время. Нужно найти Джулию, тётю Мэта, и убедить её поговорить с ним после стольких лет и рассказать правду о его родителях.

Сколько всего… Если б я только могла в это не ввязываться. Но… не могу. Должна.

Бабушка умерла, когда мне было двадцать пять. Кейли её даже не помнит – слишком маленькая была. Но я рада, что смогла с ней познакомиться и провести хотя бы пару лет.

Я задумчиво переминаюсь с ноги на ногу на пороге её дома и не решаюсь постучать. В итоге я дождалась того, что дверь открылась перед моим носом, когда старушка куда-то собралась пойти.

– Э-э-э, здравствуйте, – мямлю я.

Бабушка с прищуром на меня всматривается и только через несколько секунд догадывается надеть очки, достав их из сумки.

– Добрый день. Чем могу помочь? – с улыбкой отзывается она.

– Вы Эмбер Спаркс? – зачем-то спрашиваю я.

– Да.

– А я… Кейли, – представляюсь я, вовремя сообразив, что фамилию нынешней своей личности лучше не упоминать.

– Кейли, – задумчиво повторяет женщина. – Похоже на имя моей дочери Хейли, покойся она с миром…

– Я как раз хотела кое-что с Вами о ней обсудить. Найдётся минутка?

– Конечно, – соглашается бабушка и, подхватив меня под локоть, ведёт куда-то. – Я собиралась в магазин в соседнем квартале, можем поговорить по пути. И, если захочешь, Кейли, можешь помочь донести мне потом сумки с продуктами до дома.

Я и забыла, какой она была дружелюбной, что аж невольно заливаюсь смехом.

Пока мы были в магазине, я рассказываю про саму себя, догадавшись найти собственный аккаунт в Инстаграм и показать фото. Когда я провожаю родственницу до дома, она отыскивает клочок бумаги, чтобы я записала её номер телефона и передала свежеобретённой внучке.

Даже немного раздражает, что здесь приходится пользоваться такими допотопными «технологиями», но в данной ситуации это был единственный приемлемый способ для последующей передачи информации.

***

После прошлой бессонной ночи и мотаний чуть ли не на другой конец страны и обратно в течение сегодняшнего дня я поняла, что без чашки кофе просто умру или потеряю сознание прямо за рулём, поэтому завернула в первое попавшееся кафе. После этого сразу поеду в университет устраиваться, так сказать, на работу.

Я топчусь возле кассы и жду, пока бариста принесёт заказанный мной на вынос двойной эспрессо, как до меня доносится знакомый голос:

– Я не хочу, чтобы тебе было больно, когда кому-то из вас происходящее надоест.

Обернувшись, я вижу молодую себя, сидящую вместе с отцом за одним из столиков. И Уилфорд как раз поднял на меня глаза, видимо, ощутив мой взгляд.

Я испуганно приоткрываю рот, замешкавшись, хватаю свой стакан с кофе, так кстати только что принесённый, выскакиваю пулей из кафе, заворачиваю за угол и вжимаюсь спиной в стену, будто это поможет мне слиться с ней и остаться незамеченной.

– Наверное, показалось, – слышу я отца, вышедшего на крыльцо, и бесшумно с облегчением выдыхаю.

Он ведь должен будет так или иначе встретиться с такой мной, но точно не сейчас. Ведь для него я – Айми, увлечение молодости его лучшего друга. А молодая я пока не должна знать, что вернулась снова в прошлое через столько лет.

Поэтому нужно заставлять её думать, что я возрождение моей матери. Какой дебилизм и абсурд. Как будто тупой сюжетный ход для дешёвой мелодрамы. Но я не могу менять события текущего времени.

***

Четыре часа утра, а я торчу в столичном аэропорту, ожидая, когда приземлится самолёт Джулии Теонсон.

Когда девятнадцать лет назад они с Мэтом сблизились, я невзначай поинтересовалась, где она провела столько лет и когда вернулась. В общих чертах: когда родители Джулии узнали о её якобы малолетней беременности от парня, которого она отбила у собственной сестры, то выгнали из дома. Через полгода после того, как она с трудом закончила школу с ребёнком на руках, её родители погибли в автокатастрофе.

Так как настоящая мать Мэта пропала почти сразу после его рождения и, как было установлено, тоже уже не была в живых, в наследство Джулии достался тот самый дом, куда с отцом Мэта они тут же переехали. Последний, не имея за душой ни гроша, предложил ей пожениться, но она поняла, что причиной этого является только внезапно доставшееся имущество, и отказалась. Однако он быстро подсуетился и получил распоряжение суда, по которому имел полное право проживать вместе со своим ребёнком.

И Джулии ничего не оставалось, как оставить их обоих в своём доме. Так как выгнать на улицу ни в чём не виноватого мальчика, который хоть и не родной сын ей, но всё-таки племянник и теперь самый близкий родственник, она не посмела бы. Вместо этого почти пятнадцать лет она пыталась найти достойную работу, чтобы было в те времена в маленьком городке и без высшего образования крайне тяжело, или хотя бы удачно выйти замуж, чтобы вырваться из плена и бремени собственного дома.

Но ни с работой, ни с мужем так у неё не сложилось. И тогда, будучи уже тридцатилетней, она приняла решение сбежать в другую страну и никогда не возвращаться. Но на тот момент ей не хватало даже на билет на автобус, и она попросила добавить недостающую сумму у незнакомой женщины, стоявшей позади неё в очереди в кассу вокзала.

Собственно, так она встретила Эмилию Парсон, мою бабушку. Они разговорились, и Джулия призналась в том, что собирается оставить пятнадцатилетнего Мэта, на что моя бабушка пообещала позаботиться о нём и даже не осудила выбранный женщиной путь, но взяла обещание, что та будет приезжать к нему хотя бы раз в год.

Два раза Джулия сдержала слово, а потом, когда Мэт стал совершеннолетним и до неё дошли слухи о кончине его отца (эту семью реально преследует смерть), то решила, что с неё хватит. Через некоторое время она встретила заграницей богатого мужчину, который поощрял все её прихоти, но замуж так и не звал. А так как она не молодела, то через некоторое время нашёл замену.

Так до старости Джулия Теонсон моталась из страны в страну, то выигрывая кучу денег в казино, то просаживая их до последнего цента, пока не поняла, что хочет вернуться домой и дожить свои дни тихо и спокойно. И как раз со своими азартными пристрастиями влезла в долги.

И вот теперь я жду её, в тот день, когда она, по её рассказу, вернулась на родину и встретила загадочную женщину, которая и привела её к нам с Мэтом.

– Джулия! – кричу я и машу рукой, немного подпрыгивая, чтобы она наверняка меня заметила.

Женщина недоверчиво хмурится, но всё-таки идёт ко мне.

– Я Вас знаю? – интересуется она.

– Пока что нет, – улыбаюсь я. – Меня зовут Кейли, – протягиваю ей свою ладонь.

– Очень приятно, – бурчит Джулия и несколько с пренебрежением пожимает кончики моих пальцев. – Так а Вы меня откуда знаете?

– Я… друг семьи. И можно на «ты».

– Семьи? – удивляется женщина.

– Я знаю Мэта, – решаю не держать интригу я.

Брови Джулии взлетают ко лбу, она шумно выдыхает и говорит:

– Думаю, нам стоит где-нибудь в более уединённом месте обсудить это подробнее.

Мы садимся за единственным свободным столиком в кафе аэропорта.

– Красивая сумка, – отмечаю я. – Биркин?

Женщина с ещё большим удивлением и теперь уважением смотрит на меня и кивает.

– Твоя тоже ничего, – усмехается она. – Майкл Корс?

Я тоже вежливо киваю, вспоминая воодушевление от своей покупки с первой заработной платы в этом времени, и заказываю нам обеим кофе.

– Вообще-то я бы чего-нибудь покрепче выпила, – пытается перебить меня Джулия. – Но, пожалуй, да, не в пять утра, – замечая мой осуждающий взгляд, передумывает она.

И тут она задаёт вопрос, от которого меня словно морально бульдозером переезжает:

– Так и кто ты Мэтти, жена?