Текст книги "Зоя"

Артём на мгновение потерял дар речи. Озадаченный мужчина молча открыл, но тут же закрыл рот. Ни слова не говоря, он уперся взглядом в свой стакан, потом залпом проглотил его содержимое, встал и направился к выходу.

Договаривая последние слова, Зоя уже жалела об этом. Теперь, когда он уходил, совесть, как пиранья, пожирала ее изнутри.

Зоя стояла возле письменного стола и, проклиная себя, смотрела вслед незаслуженно оскорбленному ею Артёму. Она бы сказала ему, что жалеет о сказанном, что вовсе не хотела его обидеть и задеть его чувства. Но боялась быть отвергнутой. А его отвергнуть не побоялась.

Артём скрылся в гостиной. Из кабинета его не было видно. Но и звука открывающейся входной двери не последовало. Зоя бесшумно подошла к арке и выглянула. Мужчина стоял в прихожей спиной к Зое.

– Я в соседнем номере.

Он застал ее врасплох, внезапно обернувшись, и Зоя инстинктивно отпрянула от арки обратно в кабинет.

Хлопнула дверь. Зоя осталась одна. Ругая себя последними словами, она понуро доплелась до дивана и плюхнулась на подушки. В тишину номера проникали еле слышные гостиничные звуки: приехавшего лифта, сновавших по коридору горничных, кативших по устланному ковролином полу чемоданы постояльцев.

«Ну и что он там сейчас делает? – уныло думала Зоя. – В окно смотрит? Или вообще ушел куда-нибудь?»

Пройдясь по комнате, Зоя задержалась у стеклянной стены.

«Он слишком хорош, чтобы все это было похоже на правду», – сказала она себе.

Артём был значительно старше ее, лет на десять точно. Вокруг искрившихся голубых глаз появились первые морщинки, но они не старили его, а наоборот, придавали шарма. Светлые, коротко стриженные машинкой волосы. Спортсмен, скорее всего, боксер или борец, судя по крепким широким ладоням, а может и то, и другое. Выше среднего роста, около метра восьмидесяти или чуть пониже, мощного телосложения. Определенно в ее вкусе. Но она рядом с ним – инородный элемент.

Зоя в сердцах чертыхнулась. Надо же было так плюнуть человеку в душу! И не просто плюнуть – откровенно нагадить. Но теперь другого выбора нет – она должна уйти прямо сейчас. Как бы ей ни хотелось остаться, отмотать время на эти злосчастные тридцать минут назад, она не имеет права здесь оставаться. Он ушел не потому, что хотел продемонстрировать обиду, а потому, что уважал Зою и проявил деликатность. И Зоя была благодарна ему за это.

Она бросила взгляд на магнитный ключ, торчавший в приемнике. Отлично, она уйдет по-английски, не прощаясь.

Зоя оделась, закинула на плечо сумку, выдернула из считывателя пластиковую карту с магнитной полосой и вышла в коридор.

«Запасной» номер был рядом с апартаментами. Изначально Зоя планировала оставить магнитный ключ на полу, постучать и бегом спуститься по лестнице, которая была совсем рядом.

Но все пошло не так. Вместо того чтобы аккуратно положить ключ на пол, Зоя нечаянно уронила его, и он упал вплотную к двери. Побоявшись, что на ее стук Артём распахнет дверь и не заметит ключ (вдруг наступит на него или еще что), Зоя принялась поднимать его. Ушибленное тело не было таким податливым, как того требовала ситуация, и Зоя неуклюже, шумно и долго возилась под дверью. В итоге она сделала только хуже – половина карты застряла в щели между полом и дверью. В панике Зоя стукнула кулачком по деревянной створке и со всех ног метнулась на лестницу.

Быстро идти, а тем более бежать она не могла. Каждый сделанный шаг, особенно по ступенькам, отдавался адской болью в теле. Заставляя себя не замечать этого, Зоя упорно двигалась вперед. Не оглядываясь, она прошла через холл, вышла на улицу и направилась к пешеходному переходу.

Артём догнал ее на первом же перекрестке. Зажегся красный сигнал светофора, Зоя подпрыгивала от нетерпения. Оставалось совсем немного, поток автомобилей уже замедлял ход, как вдруг ей на плечи сзади опустились чьи-то руки. И Зоя прекрасно знала, чьи. Спускаясь по лестнице, она слышала, как открывалась дверь «запасного» номера.

– Не уходи!

Она обернулась. Артём запыхался. Он бежал от самой гостиницы. На улице был мороз, а он – в распахнутой куртке, надетой поверх футболки, и без шапки.

«Да не будь же ты такой сволочью!» – мысленно приказала себе Зоя. И не ушла.

С того дня Артём каждый день доказывал ей, что она самая красивая и обаятельная, заставляя, как бы это ни банально звучало, поверить в себя.

Они несколько раз пытались притереться друг к другу, но тщетно. Зои хватало максимум на полгода, и Артём здесь был не при чем. Причина была в ней, точнее, в Зоиной голове. История их знакомства так или иначе всплывала у нее в памяти, и чувство противоречия по-детски захлестывало ее. Навязчивая идея: «Он меня жалеет, а я этого не хочу» – вместе с Зоиными комплексами затмевала ей разум, и Зоя вновь уходила, сжигая мосты. Спустя некоторое время Артём, как кропотливый мостостроевец, снова принимался за их возведение.

Он любил ее искренне, честно. И она его, но какой-то странной любовью, балансировавшей на грани страсти и безразличия. Они сходились, расходились, снова сходились и опять расходились. И так раз за разом. Ни свадьбы, ни окончательного разрыва. В промежутках между тщетными попытками стать счастливыми вместе каждый из них жил своей жизнью. Зоя почти не сомневалась, что во время этих «свободных плаваний» у Артёма были другие женщины, правда, доказательств этого у нее не было – Артём никогда не обсуждал эту тему с Зоей. Тем не менее она была твердо убеждена (и это приносило ей какое-то странное мазохистское удовлетворение), что привлекать интерес противоположного пола – вполне нормально для такого завидного жениха, как Артём, которому к тому же какая-то серая мышь (это она о себе говорила так критично) много лет морочит голову. В это время Зоя с каким-то самоистязательным наслаждением барахталась в своих внутренних переживаниях. Она даже начала считать это сумасшествие отличительным признаком творческой личности. Так продолжалось несколько лет – до тех пор, пока Зоя, раскаявшись в своем эгоизме, не поставила жирную-прежирную точку.

– Мы должны отпустить друг друга, – сказала она однажды.

– Слишком поздно, – возразил он.

– Для этого никогда не поздно. Все, Тём, это конец. – И ушла.

С тех пор минуло почти два года. Но оказалось, что конец вовсе не окончательный.

* * *

– Хватит сиять, как медный таз. – Зоя легонько шлепнула Артёма ладонью по загорелому мускулистому предплечью правой руки.

– Не могу! – расхохотался он, не отрывая глаз от дороги. – Я так рад тебя видеть, ты себе не представляешь!

Не иначе как из-за их встречи природа неожиданно расщедрилась: начисто вымытое дождем вечернее небо сияло невероятной голубизной. Автомобиль «плыл» по блестящему мокрому асфальту полупустых городских улиц. Зоя сидела на пассажирском сиденье, в пол-оборота повернувшись к Артёму. Левой рукой, согнутой в локте, она, опираясь на спинку своего кресла, поддерживала склоненную влево голову. К ней вернулось то почти забытое чувство беспечности, когда Артём так же сидел за рулем, машина мчала их вдаль, и Зое было неважно, куда они едут, главное, Артём, воплощение надежности, был рядом.

Время не жалело его. Волосы заметно поседели, на лице прибавилось морщин, а на животе – несколько лишних килограммов. Но все это парадоксальным образом сделало Артёма еще мужественнее и привлекательнее. Его профиль все так же притягивал Зоин взгляд.

«Приворожил он меня, что ли?!» – мелькнуло вдруг в ее мозгу.

В этот момент они остановились на красный сигнал светофора. Артём своими лучистыми глазами посмотрел на Зою.

– Давно не виделись.

– Чем ты занимался? – спросила она, и голос ее дрогнул от накатившего вдруг волнения, вызванного тем, что сейчас она услышит рассказ о какой-нибудь другой женщине, заменявшей ее все это время, хотя Артём никогда не опустился бы до того, чтобы перед ней своими любовными победами.

– Работал. Последние полторы недели провел с друзьями на море. С пацанами, – мимоходом уточнил он. Помолчав, Артём взглянул ей в глаза и начал было: – Мне не… – Но тут сзади раздался нетерпеливый звук клаксона.

Красный сигнал светофора давно сменился зеленым, и другие участники дорожного движения занервничали. Артём бросил сердитый взгляд в зеркало заднего вида, резко вжал педаль газа в пол, и автомобиль сорвался с места, оставив сигналивших далеко позади. Зоя почувствовала себя неловко и смущенно потерла переносицу.

– Мне не хватало тебя, – остановившись на другом светофоре, все-таки договорил Артём прерванную фразу, взглянув на Зою. – Я очень сильно соскучился.

Этого она боялась больше всего. Вжавшись в пассажирское кресло, Зоя опустила глаза, но кожей чувствовала, как Артём упрямо смотрит перед собой, сжимая руль сильными руками.

– У тебя новая машина, – проведя пальцем по ровной строчке красной нитки на мягкой темно-серой коже сиденья, пробормотала Зоя, избегая смотреть на Артёма.

Он ничего не ответил.

Солнце клонилось к горизонту. В полном молчании они продолжали колесить по городу, пока не уперлись в длинную пробку, которая не двигалась. Артём без колебаний свернул в какую-то узкую улочку, затем – в другую, третью.

Объезжая затор, они вдруг очутились неподалеку от Зоиной квартиры. Артём направил автомобиль во двор, где имелся сквозной проезд. Проезжая мимо дома, Зоя машинально бросила взгляд наверх, на окна своей квартиры и подскочила как ужаленная.

Ей показалось, или в окне гостиной горел свет?!

Артём заметил ее беспокойство и, выехав на проезжую часть, притормозил.

– Что-то не так?

– Мы можем еще раз проехать через двор?

Автомобиль объехал квартал и вновь повернул во двор. Зоя во все глаза смотрела на окно своей гостиной. Темно. Свет не горит. И в кухне тоже. И в спальне.

– Показалось, – выдохнула Зоя.

– Что?

Она заколебалась. Рассказывать или нет? Это будет выглядеть так глупо!

Артём припарковал машину на выезде из двора и выжидающе посмотрел на Зою.

– Мне показалось, что в моей гостиной горит свет, – взволнованно выпалила та.

– Выключить забыла?

Зою поразил его спокойный тон.

– Тёма! – воскликнула она. – Я не живу дома уже несколько дней! Перед уходом я все выключила!

– Сейчас горит? – Он мгновенно сориентировался в ситуации.

– Нет, – покачала головой Зоя. – Наверное, я на соседнее окно случайно посмотрела.

Мужчина нахмурился.

– Понимаешь, я смотрела через люк в крыше, – сконфуженно пояснила Зоя. – Там не очень хорошо было видно.

– Хочешь, поднимемся, проверим? – предложил он.

– У меня с собой нет ключей… – Зоя пожала плечами. – Ерунда. Я просто перепутала окна.

– Точно не хочешь сходить?

– Точно. Поехали отсюда, пожалуйста.

Артём послушно выехал на дорогу. Машин стало меньше. Зоя смотрела вперед сквозь лобовое стекло. Ее спутник уверенно управлял автомобилем, который мчался мимо домов. Еще по-летнему теплый ветер врывался в салон машины через открытые окна.

– А помнишь, как ты раньше пела? – вдруг спросил Артём.

Зоя вмиг покраснела до корней волос. Конечно, она помнила. Это было давно, когда они только познакомились. Юная, переполненная эмоциями Зоя, высунувшись практически по пояс в люк в крыше, горланила на всю улицу песни, а Артём, как и сейчас, гнал машину по ночному городу. Такие концерты носили тогда регулярный характер, но со временем сошли на нет.

– Повторим? – не унимался Артём, лукаво улыбаясь.

– Да ты что! – испугалась Зоя. – Те гастроли нужно забыть и не вспоминать под страхом расстрела.

– Почему это?

– Сегодня короткого платья нет, – вместо ответа, отшутилась она, бросив взгляд на свои обычные джинсы и джемпер.

– Так даже лучше будет, – заверил ее мужчина, нажимая на какую-то кнопку сверху. Стеклянный люк медленно пополз внутрь крыши. – Не продует.

– Нет, Тёма, нет! – запротестовала Зоя.

– Ну пожалуйста! – хохотал он, настраивая стереосистему. – Давай что-нибудь эпическое. Ты не против?

Эпическим (и одновременно лирическим) оказался саундтрек из последнего фильма о Джеймсе Бонде. От этой песни у Зои каждый раз перехватывало дыхание. Услышав первые скрипичные аккорды и отчетливо представив каждый взмах смычков, она не смогла устоять. Музыка подхватила ее и понесла по волнам воспоминаний.

У каждой женщины есть свой Джеймс Бонд. Зоиным, бесспорно, всегда был Артём. Она никогда не сомневалась в нем. Периодически у нее возникала довольно трезвая мысль, что Артём, учитывая ее возраст и образ жизни, – самый последний вагон, в который она еще может запрыгнуть. И сразу вслед за этой мыслью приходил вопрос – почему, зная все неоспоримые достоинства Артёма и понимая скудность своих перспектив, Зоя до сих пор ломается, искушая судьбу, снова и снова дающую ей шанс?! Разве не боится она однажды узнать, что Артём встретил девушку, которую искал всю жизнь, более покладистую и любящую, чем Зоя?

Зоя не знала, был ли Артём когда-нибудь женат, но детей у него точно не было. Ему уже перевалило за сорок, и теоретически рано или поздно он должен был дозреть до того, чтобы обзавестись женой. И как Зое будет обидно, если к алтарю Артём поведет другую…

Перед припевом Артём кивнул головой в сторону люка. Зоя сама не ожидала, что даже спустя десять лет окажется так легка на подъем.

Она перебралась со своего кресла на широкий подлокотник между сиденьями, встала на него коленями и высунулась в люк.

Симфонический оркестр в треке подобрался к кульминационному моменту, музыка гремела, казалось, на весь город, автомобиль летел по дороге, а Зоя, крепко держась за какие-то выступы в крыше, старательно, во все легкие, выпевала каждую ноту. Редкие прохожие изумленно смотрели на них. Зоя ощущала себя не иначе как греческой богиней на колеснице, а Артём – вмиг помолодевшим и окрыленным. Машину немного качнуло на повороте, и Зоино бедро коснулось крепкого плеча Артёма.

Эпический трек закончился, за ним начинался другой. У Зои защемило сердце. Она спустилась в салон, во все глаза глядя на Артёма. Специально он их подобрал, что ли? Нахлынувшие эмоции полностью захватили ее. Новая песня была еще печальнее предыдущей.

«Привет из другой жизни. По крайней мере, я пыталась извиниться за то, что разбила твое сердце», – низким голосом с неподдельной горечью пела исполнительница.

Вторя ей, Зоя попыталась сосчитать, сколько раз разбивала сердце Артёма, но ни разу не пробовала извиниться.

Почувствовав, как защипало глаза, Зоя опять вылезла в люк.

Мир в ее голове начал переворачиваться. Она увидела со стороны все эти десять лет, себя, Артёма. Она была почти готова сделать его счастливым и самой обрести покой. Но вдруг…

Давно стемнело, но светофоры еще не отключили, и машина остановилась на перекрестке. Зоя спустилась на свое место, Артём не сводил с нее по-мальчишечьи влюбленных глаз. И тут она случайно на свою беду посмотрела в окно, и без того переворачивавшийся мир в ее голове завертелся, как волчок.

В соседнем ряду стоял в ожидании разрешающего сигнала светофора зеленый «шевроле», за рулем которого сидел… Кренделёв.

Зоя, не моргая, смотрела на него.

Он тоже увидел ее, переменился в лице, начал торопливо опускать стекло, но тут зажегся зеленый, и Артём рванул вперед. Зоя вцепилась в обшивку двери, высунув голову в открытое окно и глядя назад. Кренделёв гнался за ними, но Артём был неуловим. Они поймали «зеленую волну» светофоров и, не останавливаясь, преодолели так несколько перекрестков. Зоя неотрывно следила за Кренделёвым через заднее стекло. Наконец Артём сбавил скорость и выключил музыку.

– Хочешь, остановлюсь? – спросил он, и голос его прозвучал в тишине отстраненно, как никогда раньше.

Зоя не успела ответить, потому что машина Кренделёва исчезла.

– Уехал, – бесстрастно констатировал Артём.

Она закрыла лицо руками. Дыхание ее сбилось, сердце выпрыгивало из груди.

Они молча ехали по городу. Зоя больше не была богиней на колеснице, а Артём из-за нее не чувствовал крыльев за спиной. Она ненавидела себя.

Автомобиль медленно подъехал к гостинице и остановился.

– Зайдешь? – Артём не смотрел ей в глаза, уставившись куда-то в темноту первой в этом году осенней ночи.

К его удивлению, Зоя кивнула и вышла из машины.

Знакомым путем они прошли по «Кристаллу» и оказались в тех же апартаментах на шестом этаже. За время Зоиного отсутствия в них сделали косметический ремонт – освежили краску на стенах и потолке, заменили светильники и телевизор. Мебель осталась та же, только перед барной стойкой поставили два высоких стула.

Артём, не разуваясь, прошел за стойку. Зоя брела следом. Глядя на его поникшие плечи, она готова была убить себя за все.

– Может, позвонишь ему? – спокойно предложил Артём, внимательно следя за виски, так привычно для их встреч струившимся из бутылки в стакан со льдом.

Зоя чуть не свалилась с высокого барного стула. Уцепившись обеими руками за каменную столешницу, она постаралась удержать равновесие. Артём невозмутимо придвинул ей стакан.

– Куда он исчез?

Глянув внутрь стакана, Зоя с шумом выдохнула и залпом выпила всё виски. Такие крепкие напитки она пила исключительно в компании Артёма и то не каждый раз, поэтому необходимой сноровкой не обладала. Не слишком изящным жестом утерев тыльной стороной ладони губы, она поставила стакан и, чувствуя, как по горлу прокатывается не иначе как огненная лавина, молча посмотрела на Артёма.

Он не спеша налил ей еще и, взяв свой стакан, уселся в кресло возле письменного стола.

Зоя повернулась на своей жердочке в его сторону и, ссутулившись, замерла.

– За десять лет, – пригубив виски, начал Артём, глядя куда-то в пол, – каких только вариантов я не выдумал, чтобы добиться тебя. Я хотел уговорить тебя, завоевать, на крайний случай, заставить! Но… Я не могу.

Он сделал еще глоток и посмотрел в окно.

– Я ни в коем случае не виню тебя, Зоенька. Я сам виноват, потому что так и не понял тебя…

– Тём… – хрипло проговорила Зоя. – Ты здесь не при чем. Я сама себя не понимаю…

– Сколько ты его не видела?

Зоя закрыла глаза.

– Много лет. Дольше, чем я не видела тебя.

– И до сих пор он… будоражит тебя?

Она беспомощно развела руками. Что толку отрицать очевидное?

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. Пусть даже не со мной…

– Ой, нет, нет, нет! – взмолилась Зоя, протестующе замахав руками.

– Что – нет, нет, нет?

– Прошу тебя, не надо! Не начинай этот разговор!

– Почему? – напирал Артём.

– Потому что я никогда бы не стала счастливой с ним, – горько вздохнула Зоя.

– Почему? – как попугай, заладил Артём, вздернув чуть тронутые сединой густые брови.

– Он ненадежный человек.

– Это как?

Зоя резко подняла голову.

– Не прикидывайся, будто не понимаешь!

– Ты думаешь, что я прикидываюсь, потому что я тоже ненадежный?

Некстати вспомнив, сколько раз Кренделёв обещал ей позвонить и не звонил, обещал встретиться и надолго пропадал, Зоя раздраженно посмотрела на Артёма, но, кроме искреннего недоумения в его взгляде, не увидела ничего.

– Наоборот, – коротко бросила Зоя и в попытке погасить разгоравшееся внутри раздражение сделала изрядный глоток виски. – Ты надежный и поэтому знаешь, что это такое, – когда в горле перестало жечь, любезно пояснила Зоя. Она очень надеялась, что это прозвучало не как вульгарное пьяное откровение.

Артём, играя желваками, задумчиво катал подтаявшие кубики льда по донышку своего бокала.

– Если так, – наконец нарушил он молчание, – тогда зачем тебе эти бесполезные воспоминания?

Тоже молчавшая Зоя оставила его лишенный смысла вопрос без ответа. Зачем, зачем… Занадом! Если бы она знала!

– Он женат?

Вздрогнув от неожиданности, Зоя кивнула.

– Разведется ради тебя? – не отставал Артём.

Виски сделало свое дело, и слегка опьяневшая Зоя возмущенно закричала:

– Да он не женился на мне ради меня, а ты спрашиваешь – разведется ли!

Она с трудом балансировала на барном стуле, вызывая опасения у наблюдательного Артёма, что добром это не кончится. Чтобы предотвратить ее падение, Артём встал из-за письменного стола и решительно двинулся к барной стойке, но проявить заботу не успел. Зоя неуклюже сползла со стула и, не обращая на Артёма внимания, не слишком твердой походкой пошла в сторону ванной комнаты. Она ужасно устала, чувствовала себя глупее некуда и поэтому предпочла взять небольшую паузу, чтобы охладить ум.

Наверное, Зоя все-таки зря считала себя гадким утенком, но это больше был комплекс, чем реальность. Она не была дурнушкой. Да, Зоя не придавала большого значения своему внешнему виду. Одежду и обувь выбирала удобную и практичную – преимущественно джинсы, джемпера и кроссовки или мокасины: в платье и туфлях на шпильках на велосипеде не поедешь. С макияжем всегда была на «вы». Волосы ее были чистыми, но это и всё. Никакими средствами для укладки, выпрямления или завивки она не пользовалась. Ногти стригла по-школьному коротко, лаком не покрывала. При этом ее заурядная, ничем не примечательная внешность невероятным образом привлекала мужчин. И если бы не сложный характер, Зоя наверняка уже была бы замужем. Но если одежду можно сменить, глаза и губы накрасить тушью и помадой, а волосы красиво причесать, то навести порядок в голове было гораздо сложнее. А именно откровенный бардак в голове мешал Зое быть счастливой. Иногда ей казалось, что она уже давно у него в заложницах.

Никто больше не имел смысла, кроме Артёма. Ни Кренделёв, ни Румянцев, с такой удивительной легкостью очаровавший ее, ни кто другой. Только Артём. А сколько лет понадобилось Зое, чтобы это понять? Те десять, что они знакомы? Конечно, нет. Гораздо раньше, почти сразу же. Но, жертва собственных мыслей, Зоя, как последняя эгоистка, сама усложняла жизнь им обоим.

Зоя поплескала холодной воды на раскрасневшиеся щеки.

Время неумолимо. Еще лет пять, и она превратится в вышедшую, как любят говорить, в тираж одинокую женщину, которой только и останется, что коротать дни в компании нескольких кошек. Так и будет, если она всерьез не займется своим внешним видом. А Зоя не сомневалась, что если за тридцать лет она не ударилась в дебри фэшн-индустрии, то чуда уже не произойдет.

Артём, конечно, тоже не молодеет, но быть бесконечно привлекательной для него Зоя все равно не сможет. И на сколько еще у него хватит терпения? Когда он не выдержит ее издевательств и с легким сердцем пошлет ее, грубо говоря, куда подальше? Зоя была вынуждена признать, что ей этого совсем не хочется.

Так в чем же дело?! Плевать на всё и на всех! Сколько уже времени упущено!

«Не попробуешь – не узнаешь!» – пронеслась в Зоиной голове знакомая мысль.

И с каждым днем у нее оставалось все меньше времени, чтобы узнать.

Зоя еще пару раз плеснула воды на щеки, закрыла кран и, воодушевленная принятым решением, вышла из ванной комнаты.

Готовясь объявить хорошую новость Артёму, она впорхнула в кабинет, ожидая увидеть его за барной стойкой. Но Артём сидел за письменным столом с включенной настольной лампой. В левой руке – бокал виски, в правой – помятый листок бумаги.

– Наверное, это выпало из твоего кармана, – увидев ее в дверях, виновато пробормотал Артём, указав взглядом на листок. – Извини, я подумал, что это я или горничная обронила, и случайно прочитал.

Присмотревшись, Зоя узнала свою расшифровку.

– Ничего страшного, – отмахнулась она. – Было бы что там читать.

– А что это такое? – поинтересовался Артём.

И вместо того, чтобы порадовать несчастного хорошими новостями, Зоя пустилась в объяснение своих изысканий юного дешифровщика.

По мере приближения к финалу голубые глаза Артёма засверкали, как два чистейших топаза.

– Когда я был мальчишкой, мы с пацанами во дворе играли в разведчиков. И я, между прочим, был главным по шифровкам.

– Правда? Как видишь, я разгадать не смогла, – развела руками Зоя, присаживаясь на край стола.

– Обозначение символов и букв проверяла?

– Естественно! Полдня просидела.

Артём еще раз внимательно пробежался глазами по листку.

«нэс оъюънъ. щятщъ эырдфюз. рэюз цчфрщю»

– Слушай, похоже, это код в коде, – задумчиво протянул он.

– Что-что? Код в коде? – расхохоталась Зоя, пересаживаясь на барный стул. – Я тебя умоляю! Эту белиберду я нашла в почтовом ящике у Кольки и Тамары. Они давно вышли из возраста детских забав.

– Может, и вышли…

Зоя облокотилась на барную стойку, наблюдая, как Артём все больше погружается в ее писанину.

В своем почтовом ящике Зоя ни разу не находила ничего подобного. Рекламные буклеты, брошюры различных религиозных групп, бесплатные газеты, даже редкие письма – все, что угодно, кроме шифровок. Она, конечно, вовсе не хотела лезть в чужие дела, но найденный клочок бумаги с морзянкой не давал ей покоя.

Код в коде… Советское детство Артёма и детство современных ребятишек сильно отличались. Нынешние дети поглощены электронными гаджетами и на улице практически не гуляют, поэтому о таких прелестях, как код в коде, даже не подозревают.

– Есть такой примитивный код – код Цезаря, – наконец прервал молчание Артём, отложив листок в сторону и откинувшись в кресле. – Так называемый шифр подстановки. Суть его сводится к замене символов исходного текста другими, смещенными влево или чаще вправо на некоторое произвольно выбранное число позиций. Примитивен он потому, что поддается расшифровке элементарным методом подбора. Количество позиций ограничено количеством букв алфавита – в русском языке тридцать три. Чтобы разгадать такой код, достаточно просто быть усидчивым и терпеливым человеком. – Он сверкнул глазами и скромно заметил: – И я такими качествами обладаю.

– Думаешь, это тот случай? – с сомнением спросила Зоя.

– Попробовать стоит. Конечно, существует разновидность кода Цезаря, она тоже носит какое-то красивое название, только я его не помню, – признался Артём. – В нем вместо числа берется определенное слово, в соответствии с которым шифруется текст. И если ты это слово не знаешь, то разгадать код уже сложнее. – Он потер ладонью лоб. – Но, если честно, я не думаю, что мы имеем дело с такими профессионалами.

– Тогда начнем?

Они вооружились бумагой и остро заточенными карандашами, написали каждый для себя русский алфавит и принялись за работу. Артём за письменным столом перебирал нечетные числа, Зоя за барной стойкой – четные.

Процесс шел медленнее, чем хотелось. Сквозь тюль Зоя краем глаза видела, как погасли уличные фонари, которые автоматически отключались глубокой ночью в целях экономии.

– Букву «ё» не забыла? – спросил Артём.

Зоя мотнула головой.

– А «и краткое»?

Она снова ответила отрицательно.

В конце концов на цифре 12 у Зои что-то начало вырисовываться. Собрав волю в кулак, она внимательно отсчитывала двенадцать символов назад от каждой буквы в ее расшифровке морзянки.

– У меня получается, – взволнованно пробормотала она, не прекращая считать. – Смотри. – Зоя отложила карандаш и придвинула листок ближе к подошедшему Артёму.

«Всё готово. Нужно спешить. Есть клиент».

Они в четыре глаза уставились на расшифровку.

– По-моему, твоим родственникам есть что скрывать, – осторожно заметил Артём. – Это не похоже на детскую шалость.

– Это похоже на идиотизм, – сердито ответила Зоя, слезая с барного стула, чтобы размять затекшие ноги и спину. – Не могу представить себе Кольку, тайком бегающего к задним воротам за этими записками.

– А его жену?

– Тамару? – Зоя в задумчивости прошлась по комнате. – Да черт ее знает! Мне кажется, скучнее их образа жизни и представить нельзя.

– Чем они занимаются?

– Ну, Колька, ты, наверное, помнишь, главный геолог в нашем НИПИ. Тамара занимается чем-то вроде ландшафтного дизайна. У нее своя фирма, и она весьма преуспела в этом бизнесе. Детей у них нет.

– Так, может, эта записка как-то связана с Тамариной работой? – предположил Артём.

– Она всего лишь за деньги деревья и цветы сажает! – фыркнула Зоя. – К чему такая конспирация?

– Цветы сажает…

Артём умолк. Зоя тоже пыталась заставить свой сонный мозг размышлять, но получалось плохо.

– А не могла она, копаясь на чужом участке, найти что-нибудь эдакое? К примеру, что-то очень ценное?

– Может, и могла, но откуда я знаю… Давай оставим это на потом? – взмолилась Зоя. – Сколько времени?

Он взглянул на циферблат своих наручных часов.

– Три почти.

– Три часа ночи?! – вскричала Зоя. – С ума сойти!

Немой вопрос Артёма повис в воздухе.

«За одну ночь с „особняком“ ничего не случится, а утром я вернусь», – приняла решение Зоя.

– Ты не будешь возражать, если я не стану вызывать такси? – смущенно пряча глаза, пробормотала она. – А то уже поздно, страшновато, а мы с тобой выпили, и тебе за руль нельзя…

– Без проблем, – с напускным спокойствием ответил он.

На самом деле Артём с трудом скрывал свой восторг, что всегда бесстрашная Зоя вдруг нашла такой трогательный и одновременно убедительный предлог остаться.

– Спальня в твоем распоряжении, – гостеприимно добавил он. – Только отель переполнен. Куча командировочного народу приехало на какую-то конференцию. Мой запасной номер тоже занят, поэтому я переночую в гостиной.

– Извини, не хотела доставлять тебе неудобства…

– О чем ты говоришь! – изумленно воскликнул Артём. – Ты всегда желанная гостья… – И тихо добавил: – Больше, чем гостья.

Сделав вид, что не расслышала, Зоя шмыгнула в ванную комнату.

Умывшись и удобно устроившись в постели, обведя слипающимися глазами знакомую спальню, она сквозь дрему подумала: «Я в одном шаге от счастья».