Текст книги "Зоя"

2 сентября, вторник

Третий день шел дождь.

Проснувшись утром, Зоя по-прежнему находилась в одном шаге от счастья. Артём был слишком джентльмен, чтобы под покровом ночи «красться» к ней, и она просто спала крепким сном за закрытыми дверями спальни.

Открывая глаза, Зоя столько раз видела эту комнату, что даже не удивилась и не растерялась, увидев ее снова.

Наспех умывшись и кое-как приведя себя в порядок, Зоя поспешила в гостиную. Артём стоял у окна с раздвинутыми шторами, спиной к ней. Зоя взглянула на его понурые плечи, и ее сердце екнуло.

– Доброе утро, – с напускной бодростью поздоровалась она. – Как спалось?

– Доброе, – словно очнувшись от каких-то дум, поспешно отозвался он и, повернувшись вполоборота, добавил: – Спалось нормально.

Зоя в нерешительности топталась в дверях кабинета. Она физически ощущала что-то невысказанное, повисшее в воздухе.

– Это мой брат, – четко произнес Артём и повернулся к ней.

– Прости?.. – недоуменно пробормотала Зоя, пытаясь сообразить, о ком может идти речь.

– Тот красавчик на «шевроле», которого ты видела вчера вечером, – мой брат.

– Что?! Кто?! – ошеломленно вскричала Зоя. – Как брат?! – Артём молча ждал, пока она успокоится. – Но он говорил мне, что его брат работает врачом… – жалобно протянула Зоя, чувствуя, как блестящий паркет апартаментов начинает качаться у нее под ногами.

– Верно. Нас у мамы трое. Врач – это еще один мой брат. У нас разные отцы. Извини, что не рассказал вчера.

– Ты придумываешь на ходу. – Зоя отказывалась верить его словам.

– Я не в том возрасте, чтобы такие вещи казались мне удачной шуткой. – Руки Артёма, опущенные вдоль туловища, непроизвольно сжались в кулаки. – У меня есть два младших брата. Оба носят забавную, но довольно редкую фамилию второго мужа нашей мамы – Кренделёвы.

– Не может такого быть… Я ничего о тебе не знаю… – с ужасом прошептала Зоя, на негнущихся ногах направляясь к дивану. – Совсем ничего…

– Не преувеличивай, – мягко проговорил Артём. – Ты знаешь и знала обо мне всё, кроме этого.

Зоя, словно пьяная, без сил опустилась на кожаные подушки дивана и попыталась сфокусироваться на Артёме.

– Много лет назад у родителей возникли какие-то разногласия, – не углубляясь в ненужные детали, ровным голосом продолжал тот, – и мама не захотела больше жить с отцом. Я был подростком. Потом она вышла замуж еще раз, и у меня появилось двое братьев.

– Ты всегда знал про Кренделёва, – вдруг охрипшим голосом констатировала Зоя.

– Думаю, да, – не стал отпираться Артём. – Но не по своей воле. Просто случайно узнал, Зоенька. Как-то летом он должен был приехать сюда в отпуск. Ты же, наверное, знаешь, что он несколько лет работал в соседнем регионе?

Она кивнула, и Артём невозмутимо продолжил:

– И знаешь, что его жену зовут так же, как тебя?

Кивок.

– Бывает же такое! – усмехнулся Артём. – У тебя весьма редкое для нашего времени имя. Невероятное совпадение… Ты так не считаешь?

Зоя плотно сжала губы. Вопрос был риторическим. Конечно, много лет она не могла поверить в то, что это простое совпадение. Где-то в глубине души она думала, что Кренделёв специально выбирал себе жену с таким же именем, чтобы сделать Зое больнее. Но эта мысль не имела под собой никаких оснований, и Зоя старалась не возвращаться к ней, чтобы окончательно не свихнуться.

Артём, помолчав, присел на другой конец дивана и спросил:

– И знаешь, что они жили в разных городах, пока он делал карьеру?

Еще кивок.

– Ну и отлично. Мы все знали, что он должен приехать в отпуск, и ждали его. Но ждали на несколько дней позже. – Артём неловко улыбнулся. – Меня довольно трудно удивить, но в тот раз ему это удалось.

Зое стало нехорошо. Она поняла, что именно собирается рассказать ей Артём.

– По-моему, я позвонил ему, чтобы узнать, какого числа он приедет, – продолжал тот, откинувшись на спинку дивана, – и каким поездом. Даже не представляешь, как я обалдел, когда он сказал, что уже приехал и находится в гостях! Так и сказал, слегка смутившись: «Да я тут… в гостях».

Повисла пауза. В любом другом случае Зоя наверняка вышла бы из себя от того, что Артём выдает информацию мизерными порциями, заставляя ее сгорать от нетерпения. Но сейчас Зое нечеловеческих усилий стоило сохранять невозмутимое выражение лица, маску спокойствия, за которой она прятала свои настоящие эмоции, главной из которых был страх.

– И в тот момент я понял, что он был с женщиной. – Артём внимательно посмотрел Зое в глаза. – С другой женщиной. Понимаешь?

Зоя моргнула, вжавшись в скользкую поверхность кожаного дивана.

– Если бы ему нечего было скрывать, он бы просто сказал мне: «Я у Васи Пупкина, давно не виделись, решили посидеть, выпить». А такая чрезмерная скрытность, особенно с братом – явный признак того, что тут что-то не так. – Артём улыбнулся уголками губ и поспешно добавил: – Ну, и проявление некоторого уважения к этой женщине, конечно. Потом выяснилось, что он приехал накануне с каким-то сослуживцем на машине и уже сутки здесь. Я предложил ему и его гостеприимной знакомой прокатиться по вечернему городу. Он замешкался с ответом. Вероятно, она была рядом и все слышала, и мое предложение испугало ее. Конечно, ей наверняка хотелось сохранить всё в тайне. Я понимаю.

Артём опять замолчал, собираясь с мыслями.

– В общем, он все-таки отказался. И правильно сделал, по-мужски. Это было только их дело, их двоих и больше никого. И я тоже, дурачок великовозрастный, додумался предложить такое. Скорее всего, своим звонком я всё им испортил. Всю романтику, атмосферу.

Зоя шумно сглотнула и заерзала на диване.

– На следующий день жена встретила его на вокзале, – вздохнул Артём, – как ни в чем не бывало. Уж не знаю, как ему это удалось. К счастью, она ничего не заподозрила.

Страх куда-то исчез. Все время, пока Артём говорил, Зоя неплохо изображала подлинную заинтересованность.

– Мне кажется, эти отношения были лишены будущего, – с неожиданной высокопарностью подвел черту Артём. – Или он, или его знакомая, а может, даже они оба, обрекли их на забвение. И это логично. – Он заглянул в Зоины остекленевшие глаза и добавил: – Все-таки я догадливый, соображаю.

Чувствуя себя хуже некуда, Зоя приложила все силы, чтобы сохранить лицо. Нужно было отдать должное Артёму – у него хватило деликатности не говорить лишнего (даже если ему было известно гораздо больше) и не задавать ей никаких вопросов. Выслушав его краткую, по-мужски лаконичную историю, Зоя пыталась привести мысли в порядок, тем более что кому, как не Зое, было знать все детали. Но чем больше она старалась, тем быстрее теряла самообладание.

«Если ты все знал, тогда, может быть, скажешь, почему Кренделёв не женился на мне?!» – готов был сорваться с ее губ вопрос.

Из-за коридора в апартаменты доносились разнообразные звуки, наполнявшие гостиницу «Кристалл», но внутри номера время и жизнь как будто замерли.

– Так смешно, – ни с того ни с сего произнес Артём, но в его голосе не было ни капли веселья. – Ты никогда бы не стала спрашивать, что́ я нашел в тебе. А вот я обязательно спросил бы, что́ ты нашла во мне.

Зоя не знала, что на это ответить. За десять минут монолога Артёма между ними образовалась настоящая пропасть. Пропасть горечи, предательства и неоправданных надежд.

«Не драматизируй!» – строго оборвала себя Зоя.

– Артём, – собрав волю в кулак, начала она, – спасибо за увлекательный рассказ. Было очень… интересно, даже захватывающе. А сейчас извини, мне пора.

– Как?! – воскликнул он, вскакивая на ноги. – А завтрак?

– Спасибо, я не голодна, – бормотала Зоя, пятясь к дверям.

– Хотя бы кофе!

– Нет-нет, спасибо.

– Давай я отвезу тебя! – Артём предпринимал попытку за попыткой.

– Я на общественном транспорте доберусь. У тебя куча дел!

– К черту! Ты важнее! Зоя! – крикнул он.

В отчаянии она на мгновение замерла, но, очнувшись, выбежала за дверь.

Сколько раз она уходила вот так, сбегая не от Артёма, а от себя самой? Она давным-давно сбилась со счета.

Сколько раз то, сколько раз сё… Когда все это закончится?!

Зоя неслась вниз по лестнице, а память услужливо подсовывала ей воспоминания. От них нельзя было убежать, как от Артёма: они были вшиты ей под кожу, выжжены каленым железом на сердце. Ей надо было спрятаться от всего и всех и пережить все заново, чтобы наконец отпустить.

Зоя вырвалась из гостиницы, глотнула сырого воздуха и бросилась к остановке. Каждый раз, когда она вот так сбегала из «Кристалла», Артём догонял ее. Зоя молила бога, чтобы Артём наконец разозлился и не побежал за ней, и она смогла бы прийти в себя. Только проехав полпути в пропахшем выхлопными газами салоне старого пазика, Зоя сообразила, что ее мольбы были услышаны, но облегчения это ей не принесло.

В полуобморочном состоянии Зоя добралась до своего временного пристанища, взбежала на крыльцо, с грехом пополам справилась с замками и, ввалившись в прихожую, быстро захлопнула за собой входную дверь.

Запершись на все засовы, Зоя кинулась в кухню, чтобы сварить кофе, но, увидев неприступную газовую плиту, не удержалась и в сердцах выругалась:

– Чертов дом! Тоже мне «особняк»! Даже кофе не выпьешь!

Можно было бы, конечно, обойтись чаем, но тут Зоин взгляд упал на початую бутылку красного вина. Покосившись на кухонные часы, равнодушно показывавшие полдень, Зоя, плюнув на правила хорошего тона, схватила вино, подходящий бокал и побежала наверх в оранжерею. Неуклюже повалившись в кресло-качалку, она отдышалась, налила вина и, пригубив, устало закрыла глаза.

История, рассказанная Артёмом, приключилась с ней давно, восемь лет назад. Ей тогда было двадцать два. Все произошло именно так, как он говорил. Сколько она ни старалась, так и не смогла забыть эту историю, а теперь ей снова пришлось вспоминать всё в подробностях.

Их с Кренделёвым тайная встреча вышла случайно. В ту пору они еще поддерживали более-менее регулярное общение. Зоя не знала, чем руководствовался женатый Кренделёв, но о себе могла сказать: ей никак не удавалось отпустить ситуацию, отвлечься от Кренделёва. Она желала всего, что произошло тогда между ними, и ни разу ни о чем не пожалела, тем более что терять ей, одинокой, не обремененной обязательствами девушке было нечего.

Кренделёв действительно приехал на двое суток раньше, чем его ждали не посвященные, но при этом близкие люди, на машине со своим знакомым. То ли звезды так сошлись, и как раз кстати подвернулась такая возможность, то ли тайный преждевременный приезд был тщательно спланирован заранее, Зоя не знала. Тогда вообще многое сложилось одно к одному.

Светлана, Зоина сослуживица уехала куда-то отдыхать на майские праздники и оставила Зое ключи от своей квартиры, чтобы та поливала цветы. Забавно! Все видели в ней прирожденного цветовода, не иначе.

К тому моменту Зоя уже переехала из общежития в собственную квартиру, но, чувствуя, что на праздники намечается нечто особенное, сочла, что чужая квартира придаст еще больше остроты предстоящему рандеву. Конечно, Зоя лукавила, пытаясь объяснить себе выбор места для встречи жаждой острых ощущений. Где-то в глубине души она знала, что эта встреча наверняка станет для нее концом всего, поэтому будет лучше, если ничто в ее доме не будет напоминать о Кренделёве. Он слегка удивился, когда Зоя сообщила ему другой адрес – Грицевца, 13/3, второй подъезд, – но вдаваться в подробности не стал.

В тот вечер перед длинным уик-эндом, 30 апреля, выдавшийся неожиданно теплым для этого времени года и этих мест, Зоя вышла из дома заранее. Она прошла дворами до остановки, откуда на 359-м автобусе проехала по маршруту Куйбышева – Дом торговли. Даже спустя столько лет Зоя помнила, с какой дрожью в коленях она подходила к металлическому забору, отгораживавшему жителей нового девятиэтажного дома повышенной комфортности из красного и желтого кирпича от суровой действительности их небольшого городка и чужаков. Открывая магнитным ключом калитку, Зоя боялась, что все вокруг знают, что она замыслила что-то предосудительное, и не одобряют этого.

В полиэтиленовом пакете, который она сжимала одной рукой, лежал пластиковый контейнер с жареной курицей и отваренными на гарнир рожками. Зоя слишком трепетно относилась к Кренделёву и не могла не думать о том, что он проделает долгий путь к ней, приедет уставший и наверняка голодный.

Она осторожно притворила за собой калитку и, стараясь не привлекать внимания, быстрым шагом пересекла двор и скрылась в подъезде.

Квартира Светланы находилась на втором этаже, поэтому Зоя пешком поднялась на два пролета по лестнице. Поковырявшись ключом в замке, Зоя открыла дверь и вошла внутрь.

Светлана, несмотря на мизерную зарплату в редакции, явно не бедствовала. К тому же ее жилище выглядело абсолютно типично для свободной во всех смыслах девушки. Никакой загромождающей пространство мебели, никаких мультиварок и кухонных комбайнов, никаких безделушек, сувенирчиков или фотографий, вызывающих излишнюю сентиментальность.

Новая однокомнатная квартира с современным ремонтом по площади была, как Зоина двухкомнатная «сталинка». Пол из крупной плитки песочного цвета в просторной прихожей и кухне, как и предполагала Зоя, с подогревом. На стенах венецианская штукатурка нежно-розового оттенка с перламутром. В глянцевые белоснежные натяжные потолки можно было смотреться, как в зеркало (только шея немного затекала). Жилую комнату устилала паркетная доска цвета орех, стены были оклеены плотными обоями с золотисто-зеленым орнаментом. Светильники, мебель и шторы удачно сочетались между собой. Небольшой кухонный гарнитур с оранжевым фасадом вмещал все необходимое: и небольшую посудомоечную машину, и духовку, и варочную панель.

Осмотревшись, Зоя поставила контейнер с курицей в холодильник, пакет аккуратно свернула, пристроила рядом с микроволновкой и включила электрический чайник.

В чужой квартире делать было нечего. Цветов, по поводу которых так переживала Светлана, оказалось мало – комнатная пальма, фикус, орхидея и вроде бы цикламен. Зоя добросовестно проверила землю в цветочных горшках – полив не требовался – и в ожидании Кренделёва вышла на застекленную лоджию.

Второй этаж был непривычен для нее. Ей было не слишком комфортно находиться так близко к улице. Все-таки многоквартирный дом ассоциировался у нее с более-менее высотным расположением жилища, недоступным для прохожих, а тут казалось, что любой пешеход может чуть ли не за руку поздороваться с тобой.

Глядя в распахнутое окно лоджии, Зоя чувствовала, как ее постепенно охватывало волнение. И чем ближе подходил час икс, тем сильнее она волновалась.

Окно кухни и лоджия жилой комнаты выходили на тихую улочку, производившую впечатление непроезжей, но заставленную автомобилями. Дальше вдоль всей улочки тянулся высокий забор из бетонных плит, выкрашенный белой краской, отгораживавший территорию какого-то завода или фабрики. Вид, мягко говоря, не впечатлял.

Вдруг из-за угла показалась машина, кажется, ВАЗ. Сверкнув в лучах угасавшего солнца пыльным серебристым кузовом, она остановилась на некотором расстоянии от дома. Вскоре из приоткрытых окон водителя и переднего пассажира потянулись тонкие струйки табачного дыма. Зоя инстинктивно попятилась, чуть прикрыла створку окна и спряталась за занавеску. Из этого укрытия она смогла разглядеть, что пассажиром машины был Кренделёв.

Зоино сердце застучало громче.

Спустя четверть часа или больше Кренделёв и водитель вышли из машины и снова закурили. Зоя недоумевала: люди проехали вместе семьсот километров, но не накурились и не наговорились вдоволь?! Она буквально подпрыгивала от нетерпения, сверля Кренделёва взглядом из-за занавески. Все это выглядело так, словно он никак не мог собраться с духом, поэтому тянул время.

«Как бы не передумал!» – испугалась Зоя.

Наконец, не спеша докурив сигарету, Кренделёв щелчком отправил окурок на проезжую часть, под колеса серебристого автомобиля, открыл заднюю дверцу и вытащил большую спортивную сумку на длинном ремне. Непринужденно болтать с такой ношей было неудобно, поэтому Кренделёв, закинув баул на плечо, попрощался с водителем машины и, к Зоиному облегчению, двинулся в сторону дома.

Ликующим взглядом проводив отъезжавший серебристый автомобиль, Зоя захлопнула окно в лоджии и бросилась в прихожую.

Зазвонил домофон. Зоя сняла трубку, и тут же осветился экран, на котором появилось изображение Кренделёва, стоявшего возле калитки. Зоя молча нажала на кнопку и увидела, как Кренделёв, воровато посмотрев по сторонам, быстрым шагом вошел во двор и исчез из поля зрения камеры видеонаблюдения.

Услышав его шаги на лестнице, Зоя распахнула дверь.

Момент их встречи получился совсем не таким, как Зоя представляла себе. Кренделёв вошел в квартиру, захлопнул дверь, сбросил с плеча сумку с вещами и смущенно клюнул Зою в щеку. По правде сказать, Зое и этого было более чем достаточно. От волнения ее бросило в жар, щеки заалели, дыхание сбилось, все слова разом вылетели из головы. Она быстро коснулась руки Кренделёва, чуть сжав его пальцы, и испуганно отдернула свою вспотевшую ладошку.

Пока он мыл руки в ванной, Зоя разогрела курицу с рожками. Когда Кренделёв появился в кухне, на столе уже ждала красивая стеклянная тарелка с горячим ужином, пусть и по-домашнему прозаическим. Но, похоже, на такой прием он даже не рассчитывал, и с удивлением и одновременно с благодарностью во взгляде уселся за стол. Зоя решила не мешать ему и дать спокойно поесть, поэтому присела на стул напротив и молча наблюдала.

Дальняя дорога утомила Кренделёва, под его пронзительно синими глазами залегли тени. Зоя с грустью смотрела, как на его искривленном, неправильно сросшемся после перелома в детстве безымянном пальце правой руки блестит широкое обручальное кольцо. Второе досталось не ей.

Колечко, колечко, выйди на крылечко…

Уставший Кренделёв нечаянно звякнул вилкой о край тарелки, и Зоя, очнувшись от своих мыслей, бросилась наливать чай, хотя хозяйничать на чужой кухне ей не хотелось.

– Заварка только в пакетиках, – извиняющимся тоном сказала Зоя, обернувшись к Кренделёву.

– Ничего страшного, – своим бархатистым голосом ответил тот, улыбнувшись.

Его улыбка всегда была обезоруживающей для Зои, и в тот раз она чуть не пролила себе на руки кипяток из чайника.

В Зоином распоряжении было полтора дня, чтобы расставить в своей голове все по местам, но это время она пребывала на седьмом небе от счастья.

Выпив чаю, Зоя и Кренделёв перешли из кухни в жилую комнату. Оба прекрасно знали, почему и для чего здесь собрались. Всё время, что они были знакомы, между ними висело что-то недосказанное – то, на что никак не мог решиться Кренделёв.

У Зои, кроме всего прочего, были свои причины, чтобы расставить все точки над «и»: она настолько привязалась к Кренделёву, что это стало отравлять ей жизнь. Может, она не была красавицей, но и отсутствием ума не страдала. Женившись на другой, Кренделёв не оставил Зое шанса. Поэтому ей было жизненно необходимо поставить точку во всей этой истории, подвести такую черту, чтобы назад дороги для нее уже не было.

Наутро, открыв глаза, Зоя обнаружила, что на улице вовсю поливает дождь. Громкий стук капель о металлический оконный отлив разбудил и Кренделёва.

Позавтракав мягким печеньем и несколькими чашками чая, Кренделёв пошел курить на балкон. Зоя, хоть и не выносила табачного дыма, увязалась за ним.

Шел проливной первый майский дождь. Кренделёв распахнул настежь створку окна в лоджии и, высунувшись по плечи на улицу, вытащил сигарету из пачки и прикурил. Зоя стояла вплотную, обнимая его обнаженный торс и не чуя под собой ног от радости. А Кренделёв даже не сразу догадался свободной рукой приобнять ее за плечи.

Зоя понимала, что Кренделёв никогда не любил ее. Он, бесспорно, испытывал симпатию, интерес, влечение, но не более того. Разделить Зоины высокие чувства он не был готов. Но Зоя из этого никогда трагедии не делала.

«Ну и пусть», – думала она тогда. Зоя готова была довольствоваться малым, и не мечтая выйти за него замуж. Иллюзий она не питала, поэтому смирилась с тем, что Кренделёв – герой не ее романа.

«Но он-то наверняка обо мне и не вспомнит! – уговаривала себя Зоя. – Что толку душу травить?!» – Но безрезультатно.

Оставшиеся сутки прошли так, как заведомо и предполагали Зоя и Кренделёв.

Дождь закончился. Проголодавшись, они заказали еду из японского ресторанчика, а пока ждали доставку, решили сходить в магазин.

Зое не меньше Кренделёва не хотелось быть замеченной в его компании, поэтому поход за аперитивом правильнее было бы назвать вылазкой. Они крались дворами, соблюдая «пионерское расстояние», а то и вообще делая вид, что незнакомы. Миновав все закоулки, перебежали в неположенном месте дорогу и шмыгнули в магазин.

Магазин оказался без самообслуживания, и как назло народу было много. В отдел с колбасой и молочными продуктами выстроилась очередь из пяти человек. Вдоль прилавков деловито сновали две продавщицы в синих форменных фартуках.

Представлявший интерес для Кренделёва и Зои отдел с алкоголем и кондитерскими изделиями располагался дальше, через арку. Они быстро прошли мимо очереди и встали напротив стеллажей с бутылками. По правой стороне вдоль всего магазина тянулся ряд огромных окон, выходивших на дорогу. От Зои не укрылось, что, разглядывая с приличного расстояния этикетки на выставленных на витрине бутылках, Кренделёв то и дело с опаской косился в сторону окна. Конечно, это покоробило ее, и сейчас она бы непременно сказала Кренделёву, чтобы он попытался вести себя непринужденно, иначе бдительная продавщица подумает, что они явились ограбить ее захудалый магазин. Но тогда Зоя не могла позволить себе отпустить такой дерзкий комментарий и с наиглупейшей улыбкой топталась рядом с Кренделёвым.

Процесс затянулся. Продавщица, оставившая товарку один на один с очередью в колбасном отделе, выжидающе смотрела на странную, явно перевозбужденную парочку. В конце концов, решив, что выпивки лучше взять с запасом, чтобы лишний раз не высовываться из дому, Зоя и Кренделёв выбрали аж три разных бутылки игристого вина из тех, что были подороже. Продавщица с явным облегчением поставила их в пакет, пробила чек на немаленькую сумму, отдала Кренделёву сдачу и поспешила обратно в колбасный.

Домой они вернулись тем же путем. Фужеров в кухне Светланы отчего-то не нашлось, и Кренделёву пришлось разливать благородное розовое шампанское в чайные фаянсовые чашки. Пока он возился с аперитивом, привезли еду. Зоя расплатилась и принялась распаковывать пластиковые контейнеры с роллами, суши и салатами. Через четверть часа стол был готов, и они наконец уселись обедать.

Когда случилось все то, что рано или поздно должно было случиться, Кренделёва внезапно одолели муки совести. Нет, он не жалел о том, что сделал. Ни в коем случае! Но некстати пробудившаяся совесть все же заговорила в нем. Ну еще бы! Ведь примерные мужья так не поступают.

Зоя вполуха слушала его терзания вперемешку с жалобами на семейную жизнь, рассеянно разглядывая на узкой груди Кренделёва большой темно-коричневый крест, свисавший на тесемке с его худой шеи. Выглядела эта вещица странно, если не сказать нелепо.

– …Что с этим делать, не знаю, – удрученно говорил Кренделёв, вертя в руке китайские палочки для еды. – Приезжаю раз в сто лет, а дома ни посуда не мыта, ни еды не приготовлено, грязища. Спрашиваю, почему такой бардак, она сразу начинает орать, что на работе устает, денег получает три копейки… Еще и теща вечно лезет не в свое дело…

Нытье Кренделёва по поводу его жены, оказавшейся неидеальной во всех отношениях, Зое доводилось слышать и раньше. И хозяйка она никудышная, и лентяйка, и требует от бедолаги Кренделёва чересчур многого, да к тому же и характер у нее вздорный.

Зоя так и не поняла, зачем Кренделёв регулярно заводил этот разговор. Может быть, тешила она себя напрасными надеждами, он чувствовал себя виноватым перед ней за то, что женился на другой? Безусловно, это было бы весьма лестно для Зои, но увы. Скорее всего, этими разговорами Кренделёв оправдывался перед самим собой за то, что, несмотря на жену, продолжал общаться – да еще так тесно (и это мягко сказано) – с Зоей.

– Зато у нас с ней имена одинаковые, очень удобно для тебя, – пытаясь разрядить обстановку, в шутку заметила Зоя и протянула руку к кресту. – Из чего он сделан?

От прикосновения ее пальцев по телу Кренделёва побежали мурашки. Зоя лукаво усмехнулась.

– Деревянный, – усилием воли заставляя себя переключиться на другую тему, ответил Кренделёв. – Из мужского монастыря здесь неподалеку. Ты не была там?

Зоя отрицательно покачала головой и выпустила из пальцев крест.

– Зря. Съезди. Там красиво.

Она послушно кивнула и взяла свою чашку с шампанским, просунув указательный палец в петельку ручки.

К тому моменту, когда позвонил, как теперь выяснилось, Артём, Зоя и Кренделёв приканчивали вторую бутылку шампанского. Но, видимо, атмосфера была довольно нервозной для обоих, потому что они так и не опьянели. Разве что Кренделёв смог немного расслабиться, потому что, разговаривая с Артёмом, легонько поглаживал Зоину ладонь, лежавшую у него на плече. Стоявшая в одном полотенце за его спиной Зоя другой рукой в задумчивости неторопливо ерошила коротко стриженные темно-русые волосы Кренделёва.

– Прокатиться по городу?.. – неуверенно повторил за Артёмом Кренделёв, вопросительно взглянув на Зою.

Та энергично замотала головой, отказываясь.

– Наверное, нет… – пробормотал в трубку Кренделёв и снова посмотрел на Зою. – Да я понимаю, что стекла тонированные, и на улице скоро стемнеет…

Зоя одними губами произнесла: «Нет!» – и для большей убедительности еще раз отрицательно тряхнула головой.

Во-первых, ей не хотелось рисковать. Попасться, что называется, с поличным на глаза жене Кренделёва в их маленьком городке было проще простого.

Во-вторых, у Зои оставалось чуть больше двенадцати часов наедине с Кренделёвым, и она не хотела тратить это драгоценное время на что-то другое и делить с кем-то внимание Кренделёва.

Тот все-таки отказался от заманчивого предложения Артёма, и остаток вечера они с Зоей провели за разговорами по душам и третьей бутылкой шампанского. Они говорили, целовались, пили выдохшееся шампанское без пузырьков, делали небольшой перекур, потом возвращались на кухню и снова говорили, говорили, говорили…

Поезд, на котором должен был приехать Кренделёв, прибывал в одиннадцать утра, поэтому будильник, заведенный с вечера, разбудил их в девять.

Зоя открыла глаза и посмотрела на Кренделёва, проваливавшегося обратно в сон. Ей казалось, что она физически ощущает, как исчезают минуты, оставшиеся ей с Кренделёвым.

– Пора вставать, – нежно прошептала Зоя, приподнявшись на локте и во все глаза глядя на Кренделёва. Жаль, что она не обладала фотографической памятью, чтобы навсегда запечатлеть каждую его черточку.

Когда тот наконец проснулся, Зоя сразу почувствовала перемену в его поведении. Кренделёву предстояло максимально убедительно разыграть перед женой сцену прибытия на железнодорожный вокзал, поэтому он держался с Зоей очень сдержанно, чуть ли не холодно.

Они выпили чаю и вызвали такси. Кренделёв сложил свои вещи в сумку, а Зоя прибрала в квартире. Перед выходом Кренделёв замешкался. Он внимательно посмотрел Зое в глаза и сказал:

– Ну, я тебе позвоню.

Зоя знала, что этого, как обычно, не случится, но как ни в чем не бывало кивнула, соглашаясь, и пошла к такси. Кренделёв шел впереди.

В машине они не проронили ни слова.

Водителю было велено сначала ехать на вокзал, но не к главному входу, а подъехать с тыльной стороны. Едва машина остановилась, Кренделёв, бросив кроткий взгляд на Зою, молча выскочил со своей неподъемной сумкой и чуть ли не бегом устремился к пешеходному мосту. Он взмыл вверх по бетонным ступеням и скрылся из виду. Зоя с грустью смотрела ему вслед, пока машина не повернула за угол, искренне надеясь, что Кренделёв успеет к прибытию поезда, благополучно сыграет свою роль в театре одного актера и не вызовет никаких подозрений у жены.

Таксист высадил Зою у подъезда, и она, еле передвигая ноги, поплелась домой. Ее одежда еще пахла туалетной водой Кренделёва, а губы горели от поцелуев.

Все это больше не повторится, и он никогда ей не позвонит. Так и будут жить на этом свете две Зои: Кренделёва и не-Кренделёва. И не-Кренделёвой придется с этим смириться.

В отчаянии Зоя закричала…

…И проснулась. Ее воспоминания обернулись кошмаром.

Зоя потерла лицо ладонями. Она чувствовала себя совершенно разбитой. В груди болело, будто кто-то ворочал там раскаленным прутом.

«Уныние – грех», – предприняла Зоя не слишком успешную мысленную попытку подбодрить себя.

День клонился к вечеру. Дождь продолжал назойливо стучать по стеклянному потолку оранжереи. Зоя с трудом выбралась из кресла-качалки и пошла искать свой мобильный телефон. Он отчего-то валялся на лестничной площадке перед входом в оранжерею. Едва Зоя взяла аппарат в руки, раздался звонок. Артём.

– Открой, пожалуйста, калитку, – проговорил он, когда Зоя ответила.

Ничего не сказав, Зоя нажала на отбой и побрела на улицу. Накинув дождевик, она доковыляла до калитки и с грохотом отодвинула щеколду.

Машина Артёма стояла перед воротами, а сам он топтался под дождем, сжимая в левой руке большую охапку кораллово-красных роз.

– Артём! – ахнула Зоя. – Мне сто лет не дарили цветы… – призналась она, с еле сдерживаемым восторгом принимая слегка намокший букет. – Спасибо.

– Я обидел тебя, – виновато потупил взор Артём. – Извини, пожалуйста.

– Ерунда.

– Давай куда-нибудь съездим, поужинаем? – Он зябко поежился. – Мокро… немного.

Хоть Зоя и чувствовала себя разбитой, и ей не хотелось никуда идти, еще меньше ей хотелось суетиться, пытаясь организовать прием гостя. К тому же ей нечем было его угостить. Пришлось согласиться на приглашение где-то поужинать. Так было проще.

– Только закрою все, – сказала она и, бережно прижимая букет к дождевику, пошла к дому.

Спустя пять минут Зоя сидела на переднем сиденье машины Артёма. Цветы она положила назад. В салоне было тепло – работала печка.

Артём привычно гнал автомобиль по улицам их небольшого города, и Зоино сердце чувствовало, что он – именно тот мужчина, которого она так долго искала. Но что-то постоянно мешало ей довести дело до конца.

Они приехали в старый ресторанчик в центре напротив горсада, куда периодически ходили с самого начала знакомства. Пожилой метрдотель проводил их к уединенному столику в уголке, вручил меню и винную карту.

– Выпьешь? – спросил Артём, усаживаясь на обитый бордовой с золотистыми полосами тканью стул.