Книга: Мы живем неправильно - Ксения Букша

Казалось бы, что за книжка? Два десятка коротких рассказов и такая длинная на их фоне повесть (а на деле — тоже короткая). Хотя после аннотации и спохватываешься с ужасом, а чего добился ты в свои двадцать пять лет? Мне ещё рано об этом думать, мне «до двадцати пяти ещё неделя впереди», но было очень увлекательно следить за мыслью писательницы как человека, близкого по возрасту.

Проблема в том, что ещё до чтения меня оглушили одами, панегириками, похвалами автору — крч, запугали как-след. Был риск, что книга мне не понравится только из врождённого чувства собственной вредности. Но обошлось. И в итоге я для себя расшифровала слова Быкова про «нормального двадцатипятилетнего гения» как определение человека с редкостно адекватным восприятием (политым творческим соусом и посыпанным порошком поэтичности), который, ко всему прочему, мастерски владеет словом. Так что Дмитрию Быкову можно верить, верить, верить.

Хотя не стоит верить всему, что написано на обложке (камень в пиар-огород): не сказала бы, что рассказы Букши — это «истории про то, почему всё так». Скорее это «истории про то, как оно вообще», и никаких тебе «почему» да «потому»: сказка кончилась, морали не будет. Это истории-фотоснимки, на которых объёмно и образно запечатлены моменты чьих-то жизней. Ткшт, если вдруг название пообещало рассказать вам сокровенные тайны бытия, то вас нагло обманули — оно лишь отражает, как зеркало, наши мысли, а зеркало не способно делиться тайнами (и даже «свет-мой-зеркальце» не сработает). Зеркала, они вообще не очень-то разговорчивые.

Может быть, кому-то придёт в голову другое сравнение, но ощущение бесстрастности наблюдателя, его фотографического, фиксирующего и ничего не поясняющего взгляда, всё равно будет ярким. И каждый финал — открытый. Даже не так, здесь вообще нет такого понятия, как финал: пока есть жизнь — нет смерти, одни лишь перемены. Перед глазами мелькают страницы, имена, судьбы, профессии и увлечения, сомнения и чувства, мелькают быстро, но все они настолько яркие, что выжигают свой образ на сетчатке и стоят перед внутренним взором долгие часы. Обычно говорят о послевкусии, но здесь может быть только «послеобразие». И самый приятный в этом момент: уловив и запечатлев образ, можешь наконец-то уловить и понять разгадку «фотографии в прозе». Есть у меня дурная привычка даже самые обычные книги воспринимать как головоломки, но здесь в ней нет нужды — каждая история буквально вынуждает задаваться вопросами: «о чём эта история?», «зачем она написана?», «почему эти люди так поступили?» Да, я уже писала, что в текстах нет никаких «почему» и «потому» — вопросы и ответы в нас, читателях.

К тому же, эти «фотографии» запечатлены восхитительно сочным русским языком и запечатляют в своей пыльной прохладе восхитительно серебристый Петербург. Пожалуй, уже за это можно безоглядно влюбиться в книгу.

Осмысляя её, я вспомнила детство, лет 9–10, когда мучительно пыталась расшифровать, декодировать окружающих меня людей — приходилось ломать голову над схожими вопросами: «о чём он думал?», «зачем она это сказала?», «почему эти люди так поступили?» В каком-то смысле я снова погрузилась в детство благодаря этой книге — и на контрасте вижу, как легко мне сегодня даётся расшифровка сигналов, как многому научилась. И, может быть, из-за близости возраста, мне кажется, что я точно знаю, что хотел сказать автор. Что Алиса Розенбаум — очень даже неглупая девушка со специфическим чувством юмора. Что даже самый душевно благоустроенный Василий Анисимов может в чужом городе потерять себя. Что самые важные события могут заключаться в хрупких скорлупках одного мгновения, а могут растягиваться на долгие мучительные часы. Что на деле мы можем оказаться кем угодно. Что...

Хотя вряд ли Ксения Букша ориентировалась на ту механику, как я сейчас расписала, и не думаю, что она стремилась к такому впечатлению, которое у меня сложилось, — но это и не важно: книга, как её понимает автор, и книга, как её понимает читатель, — это две разных книги.

P.S. Самое лучшее в книге - аннотация.

"Мы живём неправильно" - это сборник, состоящий из рассказов и одной повести.

«Третьеклассница» - самый первый и самый запоминающийся рассказ в сборнике. Про милую девочку, которая хулиганит, проказничает и вообще ведёт себя всякими подобными взрослыми словами, что у них, у этих взрослых, от неё голова болит. А она ведь просто видит повсюду счастье и хочет этим счастьем с другими поделиться. Будь то маленькие бенгальские огоньки-звездочки или украденные в школьной столовке апельсины. «Последняя пятница лета» - очень меланхоличный рассказ, в стиле «харукимураками». Про семью: про маму, про папу, про дочку. И про то, что папе приходится зарабатывать им всем на жизнь, и папы дома практически не бывает. А его хороший друг, у которого есть только собака, по выходным возит его жену и его дочку к себе на дачу. Каждые выходные. Всё лето. Никто ни о какой любви не говорит, но во взгляде Серого понимаешь, что хотел бы он возить жену (друга) и дочку (друга) на дачу всегда, постоянно, вечно.

А вообще рассказы Букши они не рассказы, они зарисовки. Нет там развития сюжета, есть лишь картинка, которая показывается тебе на мгновение и тут же исчезает – заканчивается рассказ. Так что не читайте рассказы Букши, если вы хотите читать именно рассказы. Или, наоборот, прочитайте, чтобы понять, как это, когда мы живём неправильно и рассказы тоже живут неправильно. А я ещё о повести поговорю.

Повесть «Все оттенки серого» очень серая, неприглядная повесть, но интересная, сносящая крышу и приводящая в когнитивный диссонанс и в дисгармонический дисбаланс (ну что-то вроде того). Эта повесть про то, как строить дома сверху вниз из яиц, алюминия, букв и прочего нереализованного до сих пор материала. А ещё она про то, как во всём этом, сходящем с ума мире, в котором дом строят из дерьма (дом! – это же одна из трёх вещей, которые должен настоящий мужчина сделать, а настоящая женщина должна в этот настоящий дом принести настоящий уют!), не потерять себя – видеть по-прежнему серые, настоящие, черно-белые сны, в которых ты тот, кто ты есть на самом деле, а не тот, кем притворяешься в жизни. Так вот. Не стройте дома из дерьма, люди. Работайте на совесть. Будьте самими собой. И просто будьте. Как-то так. Но мне эта повесть почему-то понравилась, хотя и отвратительная местами, т.е. отвращает она очень, неприятные ощущения приносит. Подумать только, дома строить не с земли, а с неба. И они в воздухе вертятся, как кубы. А как в этом доме жить?