Текст книги "Вавилонские куклы"

–Сейчас, сейчас! У меня сотовый на зарядке! Сейчас вызову. Главное, что живой! – долетело до гостьи перед тем, как она покинула прохладный подъезд.

4

Подъезд, равно как и дом клиента остались позади, а ощущения ужаса не покидало девушку еще очень долго. Сделав несколько глубоких вздохов и похлопав себя по плечам, животу и бедрам, она немного успокоилась, что все ее тело – на месте. Не тронутое, никем не изуродованное.

Быстрым шагом, дама устремилась на автобусную остановку, где тут же села в ночной автобус, и, проехав в неизвестном направлении десять минут, сошла. Вызвав «Убер», она набрала Белкина:

–Цела? – тут же ответил Виктор.

–Почти, я буду через полчаса.

–Понял, – ответил собеседник, – жду.

Вот и показался родной трехэтажный дом старой «хрущевки» с продовольственным магазинчиком «Радуга», пристроенным рядом с крыльцом.

Девушка, как олимпийский бегун, в миг оказалась на втором этаже и постучала.

–Тайка, что случилось? – прямо с порога воскликнул друг, принимая сундучок и баул из рук девушки, – на жену нарвалась? Или клиент спалил? Плохо напоила?

Арсеньева стянула блондинистый парик и утерла им мокрый лоб. Господи, на ней все еще были надеты бахилы, вот ведь дура: так и подскользнутся можно.

–Я тебе говорю, надо сразу водки, безо льда… или текилы, десять шотов и никакой атлет не устоит…, – Белкин оттащил чемоданчик в зал, после чего деловито его вскрыл, – боже мой, на кого это мы наткнулись? Такая шикарная коллекция часов! Депутат?

–Банкир, – коротко ответила Тая и, наспех выковыряв из воспаленных глаз голубые линзы, ненужным фантиком кинула их прямо на пол. Пройдя вслед за подельником, девушка бессильно опустилась на диван, застеленный советским полинявшим одеялом, – Витя, они его чуть не убили…

Таисию бросило в жар, а затем немного затрясло. Друг, видя такое дело, кинулся на кухню, и прибежал обратно с валокордином и стаканом воды. Сев на полу прямо у ног девушки, Белкин выслушал сбивчивый рассказ своей сообщницы, иногда поглаживая ее по белокожему колену.

–Так, давай еще раз, – спокойно попросил Виктор, – свои отпечатки на ручке входной двери стереть ты уже успела, верно?

Тая кивнула и высморкалась в салфетку.

–На тебе все время были перчатки и бахилы, правильно?

Снова наклон головы, на которой теперь, вместо белой шевелюры виднелась своя родная, цвета темного шоколада.

–Умничка, Таечка, ты – просто молодец!

Виктор подбривающие похлопал девушку по коленке:

–Ты ему жизнь спасла! Он тебе теперь всем обязан!

Таисия прикусила губу и уставилась на Витьку. Не факт, что на кону была жизнь Красина, но то, что бригада скорой помощи приехала к нему в течении получаса после получения ударов в голову, явно являлось заслугой девушки. Ну и соседей Красина, в меньше степени.

–И лиц этих «заглянувших на огонек» ты не видела?

Нет видела, но голоса запомнила на всю жизнь.

–Так, где она, эта долбаная «Шанель», – пробормотал Витька и полез в баул. Из сумы на свет показалась недопитая водка, из-за которой друг вопросительно посмотрел на Таю.

Та лишь пожала плечами в ответ. Сунула второпях, стресс сказался.

–Пригодится еще – заверил ее друг, и извлек украденную ценность из мягчайшей овечьей кожи. Открыв сумочку, Белкин заглянул сначала в один кармашек, потом в другой. Затем, снова в первый. Засунув правую кисть внутрь, он стал ощупывать шелковые стенки.

–Вот тут, что-то есть, – пробубнил Виктор, – твой банкир ее под подкладку запихал, сейчас…, – и, вырвав кусок ткани, победно показал Тае свою находку.

–Флеш-драйв? – уточнила Тая, пожалев, что выпила валокордин. Надо было тяпнуть «Серого Гуся», притащенного с собой.

–Все равному называют: флеш-драйв, флешка, USB-шка. Сколько, говоришь, они банкиру за нее предлагали?

–Пять миллионов.

–Рублей?

Тая снова пожала плечами, и поняла, что ей срочно необходим отдых. На нее словно навалилась бетонная стена, которая всей своей тяжестью давит на вымотанный переживаниями мозг. Рот отказывался формировать звуки; зрение стало размытым. Веки, покрасневшие от эмоций и долгого ношения линз, закрылись сами собой. Тело завалилось в сторону.

–Так, подруга, давай-ка на боковую, а я тут пока разберусь, – сквозь пелену полусна услышала Таисия.

Белкин, уложив девушку прямо на диване, помог ей вытянуть ноги и снял с натруженных ступ поношенные туфли. Накрыв соратницу шерстяным пледом, он выключил в зале свет и бесшумно прикрыл за собой дверь.

5

Солнечный свет упрямо бился куда-то вглубь сонного сознания. Во рту было сухо и противно от выпитого прошлой ночью валидола. Правая рука немного затекла, и шея, казалось, зажила отдельной от Таи жизнью.

Скинув с себя теплый плед, девушка глянула на деревянные часы, покоившиеся рядом с телевизором, находившимся напротив дивана.

Начало одиннадцатого. Пора вставать, чистить зубы, приводить себя в божеский вид. Возможно, записаться на прием массажа, дабы усладить напряженные мышцы плеч.

–Белкин, – крикнула Таисия, и, потянувшись, направилась в другу в спальню.

Виктор, как гостья и ожидала, пребывал на своем любимом игровом кресле, занятый находками:

–Утро! Как спалось?

–Ни одного сна, будто в черную дыру провалилась, – ответила соратница, и оглядела богатство.

На застеленной постели были разложены привезенные вчера драгоценности, с наклейками оригинальных цен. Оба айфона лежали на компьютерном столе, с разобранными внутренностями: экран, батарея, микросхемы в отдельных кучках. Таблета же покоилась на коленях у Белкина, кабелем подсоединенная к его лэптопу.

–Давай тогда, зубки, кофе, завтрак, а потом поговорим, – предложил друг и вернулся к своим профессиональным делам.

Из специально выделенного ей ящичка в шифоньере, подельница достала футболку, легинсы для йоги и новую пару нижнего белья.

Душ, как всегда, помог освежить голову, даже если шея, держащая ее, все еще пребывала в состоянии стресса. Видимо, Тая вчера ночью настолько вжалась в пол, что тело все еще продолжало исполнять команду хозяйки. Теплые капли текли по лицу девушки, по-потихоньку смывая негатив последней вылазки. То и дело перед ее глазами возникала полу-алая рубашка Вадима и струйки крови, идущие из его изуродованного носа.

Малюсенькая, залитая солнцем, кухня встретила Таю чириканьем птиц. Намазывая масло на хрустящий тост, девушка просматривала новости на телефоне. Допив только что сваренный кофе с молоком, гостья поняла, что в местных сводках про Красина не было написано ни слова. Может быть, это и к лучшему. Она ведь провела почти весь вечер в его окружении. Не дай бог, ее лицо отыщется на фоне бесчисленных селфи посетителей бара. Любое внимание к персоне «Нюры» не входило в планы Таисии.

Конечно, при «занятости» такого рода наткнуться на разного вида непредвиденные обстоятельства можно всегда. В этом-то и заключался риск. А где много на кону, там и самый жирный выигрыш. Бывали ситуации, когда клиент напивался слишком мало, и лез с приставаниями прямо в такси или даже баре. Случалось и такое, когда мужчины засыпали прямо в машине, не дойдя до собственного дома. Тогда Тае оставалось лишь, выпрыгнуть из автомобиля и отправляться домой. Иногда, в квартирах мужчин находились бывшие жены, сестры, друзья, и это тоже вынуждало деревенскую девушку «Нюру» ретироваться и начинать охоту заново. Просчитать все до каждой детали было невозможно. Да и при выборе клиента нужно было уметь анализировать все факторы: его одежду, аксессуары, возраст, наличие обручального кольца, обувь, прическу, присутствие рядом друзей, и, конечно, самое главное – степень агрессивности мужчины при потреблении бОльшего количества крепкого ликера.

Но в семи случаях из десяти все шло ровно: клиент был расслаблен и напичкан алкоголем по глазные яблоки, дом был пуст и радовал дорогим барахлом, после пропажи которого редко кто из потерпевших обращался в полицию. Во-первых, стыдно. Во-вторых, тоже стыдно. Это же надо, самим привести воровку в дом, да еще и потом завалится спать на всю ночь прямо при ней.

А как на самом деле выглядела преступница? Вроде бы светлые волосы да и глаза неестественно голубые. Ярких примет нет. В баре ее никто не знает, может быть, она и постоянная клиентка, да только дела до этому ни официантам, ни бармену нет: все заняты своей работой. За первый бокал пива рассчитывалась наличкой, а потом уже угощал клиент. А если и случится такое, что «Нюра» засветится на какой-нибудь камере со среднем или низким разрешением, то и длинный парик, и огромная пара очков скроют лицо от любопытных взглядов.

А дома у клиента – ни одного отпечатка. И уходит она всегда поздно: чтобы ни собачники, ни любители пробежаться во дворе не заприметили.

Прекрасная бизнес модель, высокий процент от вложенных инвестиций (парики, одежда и телефон из магазинов секон хэнд, отвратительно уродская, но дешевая обувь). Четвертый год на острый крючок садит самих рыбаков.

Тая поставила кружку в раковину, сунула квадратик шоколадки в рот и направилась обратно в спальню:

–Ну что, каков улов?

Белкин оторвал задумчивый взгляд от планшета:

–Чудеснейший! – он махнул рукой на кровать, – вот тут у нас коллективно выйдет примерно двести десять тысяч. Можно было бы и больше, но мне кажется, этот конкретный товар нужно отпустить чем можно быстрее.

Таисия согласно кивнула и присела на широкий подоконник, жирно намазанный белой краской.

–Айфончики не новой модели, но очень даже молоденькие. Видно, он с ними походил всего месяцок, другой. Ни одной царапинки, молодчинка Вадик. Экранчики за пару тысяч каждый, про батареи, микрофоны и динамики еще не постил², но, думаю, тоже разлетятся без проблем.

–Что с ней? – Тая пальчиком ткнула в таблету «Самсунг».

–Модель двухлетней давности. Без пин-кода. Минимум информации внутри: пару фоток из интернета, книжки про мотивацию и привычки богатых людей. Обнуляю. Отдам за тысяч за шесть. А теперь вот самое главное.

Из полочки, расположенной под поверхностью рабочего стола, Виктор извлек флеш-драйв, собранный из пластика синего цвета и металла. Тая нервно сглотнула, впившись в артефакт жадным взглядом.

Белкин самодовольно улыбнулся.

–Ну, – не вытерпела подельница, – что там? Ценные бумаги? Банковские счета? Коды для сейфа с золотым запасом?

–Не знаю, – искренне ответил друг, – на флешке содержится всего один файл. И я не могу его открыть.

Арсеньева недоверчиво сузила карие глаза.

Не может открыть? Белкину, разумеется, было не под силу вломится в Пентагон, но большинство компьютерных операций ему обычно были по плечу. Что же получается? Клиент оказался замаскированным хакером? Или украл эту флешку у кого-то другого?

–Совета спрашивал?

–Да. Как я и догадывался, – Витя подключил драйв к лэптопу, который тут же автоматически открыл корневую папку, – это, скажем так, кусок файла, который разорвали на несколько частей…

–Сколько?

–Не знаю, – снова признался Белкин, – может быть две, три, пятьдесят… Пока файл не будет собран воедино, то есть скопирован в одну и тут же папку, открыть его – нереально.

Тая пожевала губу, присела на кровать, бережно отодвинув часы «Piaget» чуть подальше.

–А что это за формат, мы знаем? Фото, аудио, видео или документ с таблицами? – поинтересовалась соратница, заранее зная ответ.

Хозяин квартиры покрутил головой.

–Зачем такое проделывать? Почему бы просто не установить на файл пароль?

Задумчиво почесав макушку, парень лишь развел руками:

–Лично я могу лишь догадываться. Пароли обычно нужны для утаивания секретика от чужих, а не от своих.

–То есть?

–Ну вот… Представим, что у нас с тобой есть что-то ценное, скажем, карта сокровищ. Если у каждого из нас будет по копии той карты, то я буду немного переживать, что ты отправишься на поиски без меня, ведь у тебя есть для этого необходимые данные…

–Но если мы разорвали карту на пополам, тогда, лишь соединив две половинки, мы сможем найти сундук, – закончила Тая мысль друга, – своего рода страховка. Чтобы уж точно никакого предательства.

Оба помолчали. Планшет мигнул сообщением. Белкин отсоединил кабель, и наклеил на уголок таблеты наклейку с оригинальной ценой, а так же беглым списком технических характеристик устройства.

–Что с Вадимом?

–Банкиром твоим? – иронично подмигнул Белкин.

–Он не хозяин банка, а просто в нем работает, – исправила свое бывшее заявление Таисия, – я в новостях ничего не нашла.

–А это потому, что ничего и не было опубликовано. Про него вообще маловато в сети. Есть социалка³, но там одна фотка в профайле, да еще парочка с работы. В компании коллег, на каких-то корпоративных посиделках. Скучно, прямо невозможно. Несколько мотивационных фраз от Безоса⁴ и Цукеберга⁵, так, обычная туфта: «Думай, как богатый, и скоро им станешь». А вот жена его…Пардон, бывшая жена – Жанна – вот это девушка совершенно другого ранга.

Длинные пальцы Белкина забегали по клавиатуре. На экране открылись несколько страничек различных платформ.

–Начнем с того, что имя свое она никогда не меняла. Даже когда была замужем, ее фамилия оставалась Друцкая.

–Может быть, ей просто было лень менять паспорт, – предложила Тая.

–Может быть, – согласился друг, – а может, потому что Друцкие – это благородная фамилия. Существует такой древний русский княжеский род, основатели которого бежали из Литвы и поступили на службу к Василию Третьему. А это....какой век?

–Не знаю, – процедила подельница, – не все так страстно любят историю, как ты.

Белкин лишь разочарованно покачал головой:

–Шестнадцатый.

–Так что, семья Жанны – из этого рода? – спросила гостья, рассматривая картинку герба Друцких с мечом и четырьмя полумесяцами на экране ноутбука.

–Это неизвестно. Возможно, просто однофамильцы, но грех такую красоту заменять на плебейскую «Красина». Папашка ее – владелец сети аптек по всей стране, мама всю жизнь занималась искусством. Я сам не проверял, это Жанна в интервью рассказала.

Вскинув одну бровь, Тая лишь с интересом глянула на друга. Интервью? Поди, бывшая Вадима – птица высокого полета.

–У Жанны много страстей в жизни: конский спорт, помощь людям, просвещение молодежи, но самая большая это…

–Искусство, – догадалась Тая, закончив предложение за друга.

Этот вывод был очевиден. На большинстве фотографий Жанна имела фон из картин – и маленьких размеров лист А4, и гигантских во всю стену, абстракций и реалистичных. Иногда она позировала одна, но часто находилась в кадре с другими людьми. И все они, несмотря на различные прически, одежду, цвет кожи и выражение лица, имели одно сходство. Такое качество, которое видно за километр, и никакими ухищрениями его не спрячешь и не изведешь: состоятельность.

Деньги. Жанна выросла, впитав в себя, как растение – полезные микроэлементы из почвы, деньги. Такие люди не знают, сколько стоит литр молока или проезд в автобусе. Они летают только первым классом и понятия не имеют, что такое быстрорастворимый кофе. Они носят в своих сумочках своих собачек, которые больше напоминают крыс. Они знают, что остальному населению никогда не случится понять или приобщится к великому искусству по причине своей явной отсталости и необразованности. Но отчаиваться нельзя: ведь, на ком еще лежит ответственность за будущее планеты? Не на потных водителях электричек, и не на замотанных медсестрах. А на представителях элиты, которая, так уж и быть, при правильной организации, сможет помочь забитому пролетариату понять технику мазков Кандинского, или чем гениален Шагал.

Таисия открывала новые фото Жанны, в секунды складывая в уме ту сумму, которая была потрачена на одежду и аксессуары женщины.

Очевидно, бывшая жена Вадима испытывала привязанность к туфлям от «Маноло Бланика», сумочкам «Прада» и шарфикам от «Гермеса». Наряды Жанна, или ее стилист, выбирали монохромные, ничего кричащего: брючные костюмы, платья-русалки, блузки без камней или вышивки, узкие юбки от «Dior», «Valentino», «Givgenchy». С такими на метро не поездишь: сразу все разойдется по швам, да и полный шаг в них сделать невозможно.

–Так, чем она занимается?

–Помнишь, рядом с площадью есть такое здание, архитектурой напоминает средневековый собор? Оно принадлежит ее отцу. Он купил его специально для дочки. Жанна открыла картинную галерею, «Атрибут».

Тая лишь охнула. Внутри помещения она никогда не была, но, проезжая мимо этого необыкновенной постройки, она обещала себе, что когда-нибудь туда заглянет.

–Мазню, значит, толкает, – подытожила девушка.

–Не только. Согласно постам из социалки, у нее там разные посиделки, встречи с художниками, писателями. А на третьем этаже офис, где под под ее контролем проходят разные заседания.

–Она уже и во власть пролезла?

Белкин хмыкнул:

–Нет, я же говорю, Жанна любит помогать людям.

–Благо творит, значит, – поняла Тая, и с иронией усмехнулась одной половинкой рта.

–Очень много благ, – Виктор открыл другое окошко, где были перечислены организации, где Жанна являлась главой комитета или его учредителем.

«Гавань», общество помощи женщинам, пострадавшим от домашнего насилия; «Белый Холст», общество оказания финансовой помощи неимущим художникам; «Серебряная Грива», фонд по защите и уходу за лошадьми; «Стрела», общество для оказании помощи инвалидам; «Медвежонок», фонд оказания помощи больным детям до пяти лет; «Вуаль», общество помощи подросткам, желающим профессионально изучать художественное искусство… Итого, в списке организаций имелось 14 пунктов.

–Кто сидит в комитетах? Все свои?

Белкин не уподобил эти риторические вопросы ответом. Разумеется! Не посадят же эти «благотворители» себе в совет людей на колясках, хромающих лошадей, или, упаси Боже, живых голодных художников.

–Чего же они с Вадиком развелись?

–Про это тоже, ни слова, – Белкин взял с тумбочки бутылочку воды, сделал несколько глотков, – но женаты они были года 4, суда по датам опубликованных фото, – расстались минимум месяца два назад, – после мая, она перестала появляется с ним на публике.

Открыв очередное изображение на красной дорожке, Тая увеличила фото, чтобы поближе рассмотреть лицо Друцкой. Светлые глаза ее казались спокойными, даже при большом стечении народа, виднеющимся у нее за открытыми плечами. Темные волосы было собраны в шишку. Платье из сатина оттенка слоновой кости плотную облегало точеную фигуру, на шее возлежало ожерелье из крупных жемчужин, а уши были чисты от украшений. В руках у женщины находилась та самая кремовая «Шанель», спасенная Таей из заточения в круглой коробке. Жанна умиротворенно смотрела прямо в объектив, напоминая собой бессмертную «Мону Лизу».

Родится в богатой семье – это подарок жизни. Но еще больший дар – наличие вкуса. Жанне, кристально очевидно, было щедро пожаловано и то, и другое.

–Ладно, черт с ней, – заключил Виктор, – спасибо ей за часы, и за бумажники. И, разумеется, за айфончики. Все? Больше в к этой семье у тебя вопросов не осталось?

Тая лишь цокнула языком.

Вопросов у девушки стало в два раза больше. Каким образом эти, на внешний взгляд, два противоположных друг другу человека не то, что стали встречаться, а даже поженились? Из-за чего решили развестись? Какой файл прячется на флешке?

–Ты-то чем сегодня займешься? Парик я с шампунем в тазике замочил, а то он долгой поездки вчера немного замарался… Эй, – Виктор щелкнул пальцами прямо у лица задумавшейся соратницы.

–Да что буду делать, – протянула Тая и закрыла все окна, содержащие фото Друцкой, – немного расслаблюсь, в магазин за продуктами схожу, маникюр соображу.

Белкин улыбнулся этому плану и вернулся к е-мейлам и сообщениям. За сбыт продукции на их скромном предприятии отвечал Витька. У него со временем появились свои каналы, проверенные лица, которые потом сами перепродавали товар по другим ценам, но это парочку интересовало мало. Главное, что никто не сумел привязать украденные вещи ни к «Нюре», ни к ее товарищу– айтишнику.

Квартира Таи располагалась в десяти минутах от двушки Белкина. Девушка специально выбрала небольшую студию именно в этом районе, поближе к другу. Распланировав весь оставшийся день, Арсеньева отправилась в бассейн. Она старалась плавать минимум два часа в неделю, чтобы поддерживать форму и свои навыки, полученные еще в детстве. Колыхаясь на самой поверхности воды, повернувшись лицом к высокому потолку, Тая не могла стряхнуть с себя прилипчивые мысли про Вадима и Жанну.

Про такого рода жилье, люди как Тая – простые, из обыкновенных рабочих семей – могли лишь мечтать или видеть в сериалах про красивую жизнь. Но и у богатых случаются разводы и разбитые надежды. Другого калибра, но все же.

В сознании Арсеньевой снова возникла алая рубашка, и на долю секунды Тая коснулась пола большим пальцем левой ноги. Чтобы доказать само себе, что дно прямо под ней. Она в безопасности.

Как себя чувствует Вадим? Навсегда ли над его бровью останется противный шрам?

Позже, после бассейна, с полу-влажными волосами, Тая забежала в супермаркет со списком продуктов. На автомате накладывая в тележку привычные пачки с гречкой, масло, орехи и кефир, Тая переключалась между приложением для заметок и страницами новостей.

Все еще ничего. А может быть, и не напишут? Ведь Красин не является какой-то видной фигурой, на работе он всего лишь винтик огромной банковской машины. А теперь еще и разведенный, и отношение к своей состоятельной жене средней в городе важности имеет теперь мизерное.

После позднего ужина, Таисия вытащила набор с отмычками на кухонный столик, который частенько служил и письменным, и компьютерным. Разложив перед собой замки разного вида, она взялась за цилиндровый. Вооружившись вкруткой⁶, девушка засекла время в приложении смартфона. Провозившись на сорок три секунды дольше последнего результата, Тая вздохнула и перешла к врезному замку. Найдя в наборе коловорот⁷, она снова взялась за механизм.

Наконец-то услышав характерный щелчок, она стукнула кулаком по столу так, что железяки ответили металлическим лязгом. Регресс на лицо: секундомер показал почти на минуту дольше, чем ее обычный показатель для этого типа замка.

Руки не слушались хозяйку, в уме крутились совершенно дикие идеи.

Если бы не Тая, то сумку «Шанель» те два урода нашли бы в две секунды. И, очень даже вероятно, не стали бы его бить Красина до такой степени, что Вадим почти перестал дышать.

Какого состояние «банкира»? Жив ли он? Находится ли в больнице или уже отлеживается дома?А самое главное оставалось еще большей загадкой: какой такой документ является настолько важным, что Красину за него предлагали аж целых пять миллионов?

Выдержать подобного издевательства над своей богатой фантазией Таисия не смогла. Накинув ветровку и нацепив кеды, она закрыла квартиру и выбежала из подъезда.

Виктор, отворив дверь, лишь закатил глаза:

–Так и знал: вернешься еще до рассвета. Вот не сидится тебе. На маникюр-то успела?

Тая, быстрее хозяина, оказалась в спальне и присела на его кровать, напротив лэптопа.

–Открой список ее благотворительницей, – без предисловий попросила Арсеньева, откинув локоны от покрасневшего лица.

Виктор, лишь покачав светлой головой, сделал желаемое. Тая, впившись в экран цепким взглядом, прошлась по пунктам.

…Лошади, неимущие художники, инвалиды, больные дети…

Пальчик с коротким, не накрашенным ноготком остановился на слове «Гавань».

Общество помощи женщинам, пострадавшим от домашнего насилия.

Виктор заинтересованно вгляделся в экран. Пухлый ротик девушки превратился в оскал хищного зверя, карие глаза с небольшими зелеными прожилками наполнились нездоровым азартом:

–В десятку.

6

Утро радовало свежестью, несмотря на то, что еще полчаса назад по радио передавали прогноз с нестерпимой жарой в 32 градуса. Да и движение сегодня было средней плотности: до офиса получилось доехать за полчаса до начала заседания. Второй понедельник месяца Друцкая занималась вопросами помощи людям, у которых не было средств заниматься само-образованием с сфере художественного и изобразительного искусства. И к своей работе в фонде «Вуаль», так же как в других благотворительных фондах и обществах, Жанна относилась очень серьезно.

Конечно, если говорить о таких числах, как население мира, страны, или даже ее города, статистика со всех 14 организаций, в которых была вовлечена женщина, выглядела скудно. В прошлом году, Друцкая (и остальные учредители) смогли помочь примерно тридцати людям и девяти лошадям. За год до этого, цифра – и людская, и лошадиная, была немного меньше. Однако, в уме у себя Жанна старалась постоянно держать запомнившуюся фразу: «Даже если ты помог не всему миру, а всего лишь одной живой душе, для этой души ты открыл весь мир».

А если отвлечься от пустой философии, то дел в галерее было не так уж и много. Персонал у Жанны был вышколен и обучен до такой степени, что «Атрибут» являлся прекрасно сложенной машиной. Необходимости приезжать на работу каждый день было смехотворно мало. Выставки длились неделями, и смена картин происходила примерно два раза в месяц. Надо же чем-то занять себя в дневное время, перед тем, как друзья съезжались на мини-парти⁸, обычно происходящие на втором этаже «Атрибута»: с коктейлями, пальчиковой едой и обязательной беседой о выставляющимся художнике.

Обыденно припарковав свою белоснежную «Ауди» на подземной стоянке, Жанна размеренным шагом направлялась в галерею. Здание располагалось всего в метрах 200, за углом от кофейни «Глубокая Чашка». Идти Друцкая могла с умеренной скоростью из-за лаковых «Джимми Чу» насыщенного сливового цвета с каблуками в восемь сантиметров. Эта была абсолютно новая пара, к ней пришлось купить брючный костюм от «Garavani» грязно-розового оттенка со штанинами, которые утончаются к голени, и новую белую блузу от «Neiman Marcus», чтобы угол разреза на воротнике был полностью параллелен отвороту на пиджаке.

Жанна, заморгав внезапно появившемуся солнце, вытащила зажатую подмышкой лаковую сумочку от «Miu Miu» и, оторвав взгляд от дороги, опустила прищуренные глаза вниз на сумку. В эту секунду, она почувствовала, как кто-то наткнулся на ее левый локоть.

–Ой, осторожно, – услышала Жанна женский голос, и, повернув голову налево, увидела девушку, идущую Друцкой на встречу, которая выронила из рук телефон и большой блокнот формата А4.

Вещи упали прямо на прохожую часть: девайс свалился экраном вниз, а блокнот раскрылся и показал свои внутренности не только Жанне, но и всем прохожим.

–Господи, нет, нет, только не это, – взмолилась девушка, и Жанна окинула ее беглым взглядом. Потертые старые джинсы, черная майка, надетая под рубашку из блекло-синей фланели, которая повидала несколько десятилетней. Когда-то бывавшие белыми кроссовки теперь имели цвет неизвестный науке, на носке левого ботинка подошва отошла от тканевой части минимум на три сантиметр. Жанне стало интересно, в чем был смысл такой обуви, которая пропускает через себя и дождь, и ветер, и грязь.

С легкой грацией, Друцкая присела, держа коленки вместе, как настоящая леди, и подняла блокнот, так как из двух предметов ближе к ней упал именно он. Отправив сумочку обратно подмышку, женщина не удержалась в любопытстве и перехлестнула пару страничек. Увиденное так ее восхитило, что она не смогла удержать нейтральную мимику на ухоженном лице.

Со страниц блокнота на нее смотрели десятки зарисовок простым карандашом и угольком, выполненных в разных техниках. Предметами миниатюрных рисунков служили руки, обычные человеческие пальцы, держащие чайную кружку, ручку, ложку. Как известно любому художнику, рисовать эти части тела было особенно трудно. Тот, кто сумел запечатлеть фаланги (и женские, и детские) в данном черновике, потратил десятки часов на то, чтобы натренировать свои профессиональные навыки.

–Господи, он же меня убьет, – взвыла девушка, подняв старенький смартфон с зацементированной дорожки.

Жанна, сначала не понимая, о чем речь, увидела паутинку разбитого стекла на дисплее айфона:

–Возьмите, пожалуйста, – вежливо произнесла она, немного жалея о том, что в такой грустный для девушки момент Друцкой было бы неприлично поинтересоваться о личности автора зарисовок.

–Спасибо, – сдавлено произнесла девушка, и Жанна только что заметила ее огненную гриву, собранную в высокий хвостик на макушке. Обильная челка закрывала почти пол-лица, на котором виднелся синяк – прямо в центре левой скулы. На бровью заживала еще одна ранка, по виду, немного старше синяка. Когда девушка протянула руку, чтобы забрать блокнот, Жанне показались несколько пластырей на костяшках тонкой кисти незнакомки. Рукав ее фланелевой рубашки задрался к локтю, обнажив зелено-фиолетовые разводы на коже, браслетом опоясывающие запястье обладательницы медных волос .

Жанна оторопела. Разумеется, в реальной жизни человеческие увечья она наблюдала не раз. Однажды, ее бывший муж так напился на Новый Год, что упал в сугроб и рассек себе губу. Лариска, лучшая подруга Друцкой, на ее глазах, свалилась с лошади, когда готовилась к краевым соревнованиям, и сломала руку. Сама Жанна неоднократно падала с Дакоты, своего любимого жеребца, и бесконечно наносила специальные крема на порезы в районах ладоней и коленок. Но наблюдать результаты настоящих побоев на незнакомой, совершенно чужой, да еще такой молодой девушке оказалось делом более грустным, в отличии от разбитой губы пьяного супруга.

–Простите, – вкрадчиво начала Жанна, и осеклась.

Как бы по-вежливее спросить «Кто вам по башке настучал?».

–…у вас все в порядке?

Девушка закусила губы и едва заметно кивнула:

–Да, простите, все хорошо, – незнакомка засунула блокнот в потертый спортивный рюкзак, и снова с унынием уставилась в разбитый телефон.

–Это вы рисовали?

–Ага, – выдавила рыжая, и внезапно разрыдалась, – он меня точно убьет…Это ведь его телефон, а не мой.., –утирая слезы размером с горошину, девушка всхлипывала так, что у Жанны сжалось сердце.

Люди, проходящие мимо, с очевидной любознательностью рассматривали парочку, застывшую на середине тротуара. Мельком глядя на часы, Жанна осторожно, боясь потревожить старые синяки, сжала запястье девушки:

–Послушайте… Как вас, простите?

–Ирина.

–Послушайте, Ирина, давайте мы на секундочку забежим в кафе, вот сюда, – Жанна указала на «Глубокую чашку», которая своим крыльцом находилась в нескольких метрах, – вы любите кофе?

–У меня смена через полчаса, – сквозь слезы выговорила рыжая и утерла глаз манжетой фланелевой рубашки с торчащими нитками.

–Ничего, мы за полчаса успеем, – пообещала Жанна, сама толком не зная, что именно она собиралась успеть.

Зайдя в кафе, Жанна выбрала им местечко подальше от кассы и кофейной машины. Бариста, правильно оценив то, что женщина такого калибра как Друцкая не станет заказывать у кассы, как обыкновенный плебей, сам подошел к их столику.