Текст книги "Найден, жив! Записки о поисковом отряде «Лиза Алерт»"

Нехороший лес

Только через сутки взялась записать.

В первый раз было так тяжело.

В теме поиска несколько раз было сказано, что лес отвратительный, это же подтвердили вернувшиеся поисковики. Выехали из Москвы втроем, не считая собаки, часов в 11 ночи. Дорога неблизкая – едем куда-то за Дубну. По пути выяснилось, что лес нехороший: местные в него не ходят, считая, что там водится нечистая сила. В дополнение ко всему оказалось, что в этом месте «кружит» компасы – видимо, лежит руда. Заговорили о леших, привидениях, духах – так и время прошло, тут и полночь, слава богу. На заднем сиденье уютно храпит поисковая собака.

Около двух вышли в лес. Он прелестнейший: сухой, песчаный, нечастый, мох, черника – загляденье. Впереди, помахивая хвостном, бежит довольная псина. Я про себя радуюсь: то ли обманули, то ли нам попался участок получше, все равно здорово, но помалкиваю – боюсь сглазить.

Сворачиваем с тропы к своей точке – и тут начинается.

Когда нормальный человек идет за грибами, он не полезет в болото, а обойдет его, он может также идти сколь угодно далеко вдоль речки в поисках хорошего бревна для перехода, не лезть в крапиву, не ломиться сквозь малинник, не перелезать через завалы и так далее. Я не имею в виду тех, кто мечется по лесу в поисках выхода – они, бывает, залезают в такие дебри, что мы только диву даемся. У нас такой возможности нет, потому что наша цель – пройти максимально прямо по своему квадрату в соответствии с задачей, ведь потерявшийся может быть где угодно. Поэтому мы идем через заросли крапивы в два раза выше нашего роста, лезем через бревна, пробираемся через болото, если есть хоть малейшая надежда, что оно проходимое.

Но такого я еще не видела.

Заросли какой-то лианы, очень похожей на виноград, обвивают нас. И в некоторых местах мы ломимся, как ледокол, через эти плети, а кое-где просто не можем сдвинуться с места, потому что они держат нас за ноги, и все. Где-то болотная трава такая высокая, а под ней так много поваленных и уже сгнивших деревьев, что можно довольно долго идти в ощущении, что ты на земле, и только ухнув с этих бревен, довольно болезненно с ней встречаешься.

Выдравшись из очередных пут, я витиевато выражаю вслух свои ощущения, напарница смотрит на меня с уважением и даже говорит комплимент моей способности формулировать.

Лес нас не пускает.

Я всегда придерживалась мнения, что природа лишена нравственности: волк ест зайца не потому, что он плохой, море устраивает шторм не из-за того, что не любит людей, но в этом лесу я кожей чувствую враждебное к нам отношение. Мне становится не по себе, душно, жарко, а вокруг нас роятся тучи комаров – я такого не припомню, хоть мы и облились перед выходом какой-то суперядовитой жидкостью, разъевшей пластмассовые стекла моих защитных очков. Нет возможности что-то снять или расстегнуть, нельзя ни на секунду останавливаться, по лицу течет пот, и ты непрерывно лупишь себя по нему – это единственный открытый участок тела. Я в очередной раз выбираюсь из крапивы, лиан и осоки и без сил валюсь на землю, прямо лицом, и некоторое время лежу без чувств и мыслей, пока комары не начинают есть заживо.

– Отмахали километр! – торжественно объявляет старшая группы.

Километр – это ого-го сколько, это два квадрата! Я радуюсь.

– Осталось пять…

Часа через три я всерьез забеспокоилась, что в какой-то момент просто не смогу идти дальше – и что? Помогла мысль о том, что я подведу других, и вынесенное со спортивных тренировок: когда говоришь про себя «все, я больше не могу» – встаешь и делаешь дальше. Как выяснилось, в отсутствие другого горючего помогают еще стыд и злость на себя….

Но хуже всего паршивое ощущение, что кроме нас и диких животных – а мы то и дело видим кабаньи и лосиные следы, чувствуем запах кабана, который ни с чем не перепутаешь, – здесь никого живого нет. Перед тем как мы вошли в лес, координатор намекнул, что мы «работаем на лежачего»: человек возраста нашего потерявшегося, без физических и психических патологий, должен был выйти из этого леса сам.

– Видимо, с ним что-то случилось, – сделал тогда вывод координатор.

«Случилось» означает: с ним произошло что-то, что в лучшем случае лишило его подвижности.

– Ты как к трупам относишься? – читает мои мысли старшая группы.

Я думаю и честно говорю, что еще не знаю.

Грибов мало, что тоже странно для такого дикого леса. В начале нашего пути я не смогла удержаться от искушения и подхватила на ходу крупный подберезовик, потом два белых. Но это было в начале, а в конце, когда отчетливо чувствую, что лес нами недоволен, я все вытряхиваю и, кажется, вслух извиняюсь, прошу духов этого леса отдать нам то, что мы ищем, отпустить нас с миром, и мы ничего лишнего не возьмем, оставим его в покое. Лес мрачно прислушивается. Старшая молчит и не удивляется…

Мы выходим из болота на прорытую грейдером траншею, я съезжаю на спине по насыпи и лежу, наслаждаясь тем, что меня не едят, что вокруг нет мокрой крапивы, хлещущей по лицу, что не надо перелезать через бревна, изображая из себя акробата…

Поиск – это такая редкая ситуация, когда ты случайным образом оказываешься в компании не очень близких или вообще незнакомых тебе людей, а дальше вы с ними несколько часов проводите бок о бок, и, случись что, «назад пятьсот, вперед пятьсот» – вас мало, именно вы будете друг другу помогать, больше никто. И когда вы вместе проходите этот путь, вы или проникаетесь взаимной симпатией и про себя решаете, что с этим человеком пойдете снова, или понимаете, что больше с ним не пойдете никогда.

Мое почти отчаяние на выходе из леса вознаграждается тем, что меня явно признали за свою несколько важных для меня людей. На меня благожелательно смотрит старшая группы. Координатор встречает нас на машине и сразу сует бутылку с водой со словами:

– Это вам явно сейчас нужно.

Вода непростая, с какими-то солями и магниями…

В штабе нам дают канистру с водой и мыло – помыться. К нашему выходу настрогали бутерброды, и я снова готова реветь, но если час назад это было от отчаяния, то сейчас – потому что чувствую себя полноправной частью этого удивительного сообщества. Я устала, как собака, я мокрая, грязная и потная, у меня укусы на лице, царапины на руках и свежие синяки на ногах, на ботинках чудовищный слой болотной грязи с песком, а штаны перепачканы доверху, но сегодня я точно знаю, что могу с полным правом говорить о них «мы».

Из леса я выходила с четким ощущением, что не знаю, когда в следующий раз захочу в лес и поеду на поиск. Сутки спустя поняла: скоро.

P. S. Потерявшийся умер в лесу: сердце. Мгновенно.

Суеверия, местные поверья, приметы поисковиков

Почти у каждого из нас есть странные и малообъяснимые истории из опыта поисков в ночных лесах, на кладбищах и в заброшенных зданиях. Однако обычно мы далеки от того, чтобы демонизировать ночной лес, и знаем, что кружит по лесу не леший, что кричит не кикимора и так далее. Более того, мы даже не верим в приметы из школьных учебников по окружающему миру и ОБЖ, потому что не раз их проверяли: увы, но мох далеко не всегда растет на севере, а довольно часто опоясывает все дерево или вообще нагло вырастает на южной стороне, муравейники тоже располагаются как им хочется, и ветки деревьев, учебников не читавших, кучно растут не в соответствии со сторонами света, а там, где есть для этого место.

Обыкновенная галлюцинация

В июне начиная часов с трех работать в подмосковном лесу на отклик почти бесполезно: надрываются лягушки, орут соловьи, сороки, сойки и вся данная богом лесу пернатая живность. Сначала надо их перекричать, а потом попытаться услышать что-то в ответ, обычно это малорезультативно.

…Пока собрала в машину пеших по югу и юго-западу Москвы, пока доехали за 80 км, в общем, приехали на место довольно поздно, после полуночи, и «лисы» (группы поиска) уже вовсю чесали лес. Наша «лиса» получила было задание прочесывать поселок, но в рации захрипело, зашипело, и одна из групп – с другой стороны земного шара, судя по качеству – передала: был отклик. И исчезла из эфира. Чтобы получить более полную информацию и установить координаты точки, координатору и инфоргу пришлось им звонить (радиосвязь умерла окончательно) и писать сообщения (телефонная тоже была так себе).

Наконец точка, где группа на свой крик «Ди-и-и-и-и-ма-а-а-а!!!» услышала ответ, установлена на карте. Координатор сегодня Дулин, он отправляет туда эмчеэсовцев и еще одну «лису» на подмогу. Когда он собирает группу из наших и дает задание, я стою рядом и ловлю его взгляд; поймав, делаю глаза, как у кота из «Шрека» (у нас это семейный талант).

– …и Кнорре, – заканчивает формировать группу Дулин.

Я хватаю отрядный фонарь и вприпрыжку бегу за своей «лисой», которая выезжает на место отклика.

История такая. Пропал молодой парень, страдающий ментальными отклонениями, – у него развитие на уровне восьмилетнего ребенка плюс припадки по типу эпилептических. Одна из «лис», прочесывая лес, услышала отклик на свой зов: необходимо установить точку, откуда кричали (совсем не простая задача), и прочесать это место.

При виде нашей машины, бодро рассекающей по полям, на свет божий выходит «лиса», передавшая информацию об отклике. Это двое ребят и девушка. Они говорят, что крик был «странный» и «ужасный», переходящий в хрип, на грани истерики, причем дважды, и изображают его в облегченной версии для нас. Неприятно, да.

– Это было, знаете, страшно, – говорит один из них, здоровенный шкаф под метр девяносто. – Настолько, что прямо не хотелось идти в этом направлении.

Я с беспокойством смотрю в лес. Я не люблю страшных криков. Некстати вспоминается фильм «Джен Эйр» из моего детства, где меня корежило даже от обычного смеха героини с «ментальными нарушениями».

Мы готовимся к выходу в лес (очки от веток, сигнальные жилеты, фонари на изготовку и т. д.) и начинаем двигаться в соответствии с командами старшего. Нас трое, идем мы близко друг от друга, к тому же с нами чудесный пес одного из наших поисковиков. Он бодро ловит луч от фонарей, вообще не проявляет ни малейшего беспокойства и успокаивает (меня, по крайней мере) своим присутствием. Рабочая версия такая: у парня был припадок, после чего он отключился, что с ним всегда происходит после приступа, так что мы «работаем на лежачего», то есть ориентируемся в поиске на то, что он лежит.

Разговор о пережитом ребятами страхе мгновенно вызывает в моей памяти самое страшное впечатление с поисков. Вспоминать о нем до сих пор неприятно, но оно приходит само.

Это был один из моих первых лесных поисков. Искали бабушку по Киевскому шоссе. С самого начала родственники проявляли высокую активность: собрали своих чуть ли не 20 человек и, забегая вперед, поддерживали угасающий поиск больше недели, трясли поисковиков, кормили нас и укладывали спать в доме, благодаря чему, по моим впечатлением, был чрезвычайно высокий отклик, приезжала куча народу – увы, опять же забегая вперед, безрезультатно: прошел уже почти год – не нашли ни бабушку, ни ее собачку.

Итак, тогда мы вышли в лес искать бабушку группой из четырех человек, растянулись цепью и начали прочес. Я даже толком не прочитала ориентировку – бабушка и бабушка, какую увидим в лесу в два часа ночи, ту и «соберем». Ходили где-то час, то есть были еще достаточно бодры. И вот идем мы, идем, и мой сосед, крайний справа, кричит «стоп» – значит, он что-то увидел, – цепь останавливается, и он идет к поваленному дереву. Из любопытства я перевожу туда фонарь и высвечиваю бревно метрах в десяти от меня. У бревна спиной ко мне на боку лежит скрюченная женская фигура в темно-синем блестящем пальто. Я изо всех сил ору «Стоп!!!», не понимая, почему мой напарник пошел чуть правее, дергаю фонарем, снова возвращаю луч света в то же место и вижу, что возле дерева никого нет. Мало того – там нет ничего, что могло быть напоминать лежащую человеческую фигуру в темном. Я перестаю дышать.

Это была галлюцинация. Обыкновенная галлюцинация, вызванная, вероятно, каким-то визуальным эффектом из-за перехода взгляда с темного на белый ствол поваленной березы и ожиданием увидеть лежащую фигуру. Но что интересно, как я через минуту узнала из ориентировки, наша потеряшка была как раз в синем пальто! При желании это тоже легко объяснить – возможно, я все-таки что-то прочитала про бабушку до того, но как же мне было неприятно, боже мой! Всю дорогу я ежилась, вспоминая лежащую женщину, которая до сих пор так отчетливо стоит у меня перед глазами, что я вижу каждую складку на ее пальто. Неприятно было оттого, что для меня это был первый случай галлюцинации – без температуры, жара, таблеток и чего-либо еще. Впервые я узнала, как неожиданно может среагировать собственный мозг. До сих пор не могу прийти в себя.

…В поисках парня с эпилепсией мы ходим по болоту, в траве по грудь, проваливаемся, продираемся сквозь кусты и завалы, забираемся на валы, с чувством полного права пропитываемся росой и измазываемся в грязи – в общем, все как обычно. Часа через полтора я начинаю в уме горестно перечислять то, что надо было взять и что не взяла: сухая одежда, сухая обувь, бумажные платки и… да, бутерброды с плавленым сыром… Еще примерно через час у меня остается ровно одна задача: только бы идти, не пропустить и не свалиться. Становится необыкновенно красиво: над Подмосковьем встает солнце. В три уже светло, розовеет восток, темнеют облака. Это завораживающе прекрасно, и я смотрю на то, как поднимается пар с озера, светлеют тени у воды, голубеет небо и темнеет неподвижный ковыль, останавливаюсь и выключаю фонарь.

Мы не нашли его. Поиск продолжается.

Работа на отклик

У нас есть алгоритмы поиска для самых разных обстоятельств и категорий пропавших, благо более чем девятилетний опыт и десятки тысяч самых разных поисков позволяют разработать механизмы реагирования на все возможные случаи. Есть общие правила для разных категорий пропавших, связанные в том числе с работой в природной среде. Если человек пропал недавно, мы стараемся найти его на отклик. Это означает, что группы отправляются в лес, разделенный на квадраты, и их основная задача – пройти свой участок, с определенной периодичностью и в соответствии с правилами этой работы выкрикивать имя пропавшего и внимательно слушать отклик. Работа на отклик – отдельная поисковая дисциплина со своими нюансами и хитростями. Так, например, если мы ищем ребенка, то в составе групп, выкрикивающих его имя, обязательно есть женщины, и только они зовут ребенка – иначе дети пугаются незнакомого мужского голоса и могут не отозваться.

Почему, потерявшись, нельзя рассчитывать на собаку

У обычного человека в голове часто есть утешительная мысль о том, что если он потеряется с собакой, она непременно выведет его к дому. Так вот, обычно это не так: собака остается с потерявшимся хозяином и никуда его не ведет. Если мы ищем человека с собакой, то обычно и находим с собакой. Бывают и трагические случаи, когда собака до последнего пытается спасти хозяина и согреть своим телом – так, например, было с четырехлетней Лизой Фомкиной, чье имя носит наш отряд: когда нашли ее тело, рядом лежала собака.

К сожалению, обычные домашние собаки не столько спасают, сколько, наоборот, становятся причиной пропаж и даже гибели людей: например, убегают куда-то, и хозяева бросаются искать их в лесу, или проваливаются под лед, а хозяева пытаются их спасти. Особенно часто в этих ситуациях страдают, конечно, дети.

Загаженный лес

Мытищи, лес прямо рядом с Ярославским шоссе. Грохочут машины. В лесу неприятно, загажено, тревожно. Плохие предчувствия: ищем мужчину 54 лет, который с другом – «дядей Сережей» (вот он, стоит рядом со штабной машиной с виноватым видом) – ходили купаться, заплутали, жара, а наш потерявшийся – инсулинозависимый. Ему стало плохо, друг побежал к шоссе за помощью, вернулся – а его нет. Случилось это около полутора суток назад. Ищем лежачего.

Я продираюсь со своей группой через лес и удивляюсь про себя, как он одновременно может быть диким и заросшим – и замусоренным. Мне физически тошно, когда я иду по свалке в лесу, когда ступаю по прогнившей одежде и пластиковым бутылкам. Ни для кого из нас не секрет, что в подмосковных лесах, особенно рядом с дорогой, бывают целые поселки бездомных. И все-таки одно дело – это знать, и совсем другое – видеть своими глазами в родном подмосковном лесу нечто похожее на трущобы в окрестностях Дели: дома из коробок, завешанные тряпками и пленкой, пепелища с самодельными мангалами и прочие следы присутствия человека выживающего, которому плевать на окружающий лес. Даже будка для собаки, сляпанная из кусков шифера, есть. И все это стоит на сплошном слое мусорного дерьма.

И самое удивительное, когда выбираешься из этой помойки и входишь в более или менее чистый лес, – это увидеть на предрассветной поляне, в тумане и в седой от росы зелени гордую и красивую фигуру лося, который стоит и недоуменно смотрит на нас. Отводим фонари в сторону и аккуратно отходим к деревьям. Здесь же – невероятная лесная малина: огромные, с клубнику, ягоды, и поскольку ломлюсь через малинник, я успеваю срывать и закидывать их в рот, пока меня не одергивают и не напоминают о главной цели нашего визита. Лес не сдается, он продолжает жить, затягивая мелкой травой прожженные проплешины, покрывая опавшими листьями гниющий мусор, а я ловлю себя на том, что мне дико стыдно – и перед лесом, и перед лосем – за то, что я тоже человек…

Прямо у шоссе, буквально в 50 метрах, – остатки деревни: дом на фундаменте, гараж, еще дом, одичавшая сирень, яблоня. Кто тут жил, с видом на Ярославское шоссе? Или шоссе здесь не было, а потом оно вильнуло к домам и хозяева уехали? Заходим в покосившийся и покореженный дом, аккуратно его осматриваем. Здесь тоже явно время от времени живут, вокруг набросано мусора по щиколотку, но при этом в доме сохранилось зеркало на стене, обои, шкаф. Ухожу с тяжелым чувством и больной головой.

…А потерявшегося таки через несколько часов после нашего выхода нашли, живым! Какая радость, когда предчувствия не оправдываются. Полиция и наши еще раз как следует поговорили с дядей Сережей, который до этого дважды показывал разные места, где оставил своего друга, и он привел ребят туда, где и лежал наш объект поиска.

– Молодец дядя Сережа! – оптимистично говорю я, выслушав эту историю по телефону.

– Ага, молодец! – заводится координатор…

Остальное – опустим.

Лоси на поисках

Лоси в средней полосе России попадаются в лесах довольно часто. Более того, лося легко можно встретить даже в Москве, на том же Лосином острове (где мы регулярно кого-то ищем). В принципе, это достаточно мирное, не очень умное животное. Но осенью, когда у лосей брачный период и гон, лучше им на глаза не попадаться, потому что никто не знает, что придет в их вскруженную гормонами голову.

Лосихи тоже могут быть агрессивны при защите своего потомства, поэтому общая рекомендация для поисковиков – относиться к этим животным с уважением, избегать контакта, при необходимости прятаться за деревом. Известны истории, как лось, когда его что-то заводило, бросался на людей, на машины, а при его весе это реальная угроза быть растоптанным.

Найден, погиб

Увидела в городе на столбе стандартную лизаалертовскую ориентировку: такого-то числа такой-то ушел из дома и не вернулся, ветеран войны, может быть дезориентирован… Результат я уже знала. Попыталась содрать, но без ножниц не получилось – клеили быстрым и надежным способом: скотчем вокруг всего столба, да еще и двойной обмоткой. Тогда достала ручку и написала крупными буквами через всю ориентировку: «ПОГИБ».

Очень странно

Впервые за сезон зашла в лес возле дачи посмотреть, что там с подберезовиками. И, скажу я вам, ЭТО ТАК СТРАННО – ИСКАТЬ В ЛЕСУ ГРИБЫ!

Правила безопасности в лесу

Наши правила безопасности – это концентрированный опыт тех, кто профессионально занимается выживанием в лесу, и выводы, сделанные по итогам тысяч наших поисков. Мы учим им детей и стараемся транслировать их взрослым. Они просты и, на наш взгляд, очевидны, но, увы, далеко не каждый готов признать агрессивной для современного человека средой обычный лес по соседству, хотя по статистике именно там обычно и теряются чаще всего, причем далеко не всегда с благополучным исходом.

Поэтому мы снова и снова проводим занятия для детей, читаем лекции для родителей и пишем статьи, где рассказываем о правилах безопасности в лесу.

И детей, и взрослых мы учим тому, что главное – это правильно собраться. Всегда, даже если вы ушли «на полчасика», берите с собой «детский список»:

– еду (шоколадка поможет вам долгое время продержаться);

– воду;

– свисток (пригодится, потому что вы быстро устанете кричать);

– компас, если ребенок умеет им пользоваться;

– полностью заряженный мобильный телефон – сегодня это инструмент спасения и способ сообщить о том, что вы потерялись.

Секрет, который знают далеко не все взрослые: в большинстве случаев, когда ваш телефон «не видит» сеть, когда нет связи и, кажется, нет никакой возможности связаться с внешним миром, можно набрать номер экстренных служб 112. В ситуации, когда рядом нет вышек вашего сотового оператора, на телефоне нет сети, но вы попали в беду и нужна помощь экстренных служб, телефон при звонке на номер 112 будет «цепляться» к вышке любого сотового оператора, находящейся поблизости. Иногда на телефонах, когда они теряют сеть, появляется надпись SOS или «Экстренный вызов» – это и есть тот самый номер, на который надо позвонить, чтобы спасатели узнали, что вам нужна помощь.

Взрослым также крайне желательно брать с собой таблетки, которые они ежедневно принимают, – даже если вы ушли совсем ненадолго, – зажигалку или спички, фонарик, пакет, который в случае необходимости может послужить укрытием.

Всегда, отправляясь в лес, одевайтесь в непромокаемую теплую одежду. Очень важно, чтобы она была заметной, поэтому, если вы принципиально ходите в лес в камуфляже или чем-то немарком – коричневом или черном, купите на ближайшей заправке за 200 рублей так называемый сигнальный жилет кричащих, неестественных цветов – желтого, оранжевого. Это сделает вас заметным на случай, если понадобится искать. Если же вы уйдете в камуфляже и потом, потерявшись, по какой-то причине будете лежать, вас найдут, только если наступят.

Всегда сообщайте близким, куда собираетесь идти и когда планируете вернуться. Если никого дома нет или вы живете один, оставьте записку или отправьте сообщение.

Если вы потерялись, остановитесь! Самая большая ошибка, которую совершают заблудившиеся люди, – они начинают беспорядочно метаться, подгоняемые паникой, и в результате забираются в непролазные чащи, уходят еще дальше, проваливаются в болота и получают травмы. Остановитесь, сделайте привал, перекусите, покурите, подумайте, постарайтесь успокоиться и убедить себя в том, что ничего страшного не произошло – еще день, и вы при этом целы, живы и здоровы. Если вы принимаете решение искать выход самостоятельно, помните: двигаться надо по дорожке или тропинке, меняя ее только на более широкую или цивилизованную. То есть сойти с грунтовой дорожки на асфальтированную можно, наоборот – нельзя. Свяжитесь по телефону с родными, если не получается, звоните в 112. И обязательно прекратите всякое движение до темноты, обустраивайтесь на ночлег, если вы не сумели выйти до ночи из леса. И главное, научите детей основному правилу потерявшегося: потерялся – оставайся на месте!