Текст книги "Эхо заснувших болот"

– Обстоятельства. Расскажу, если мы наконец отсюда уйдём и больше нигде не будем останавливаться.

– А если ещё один труп найдём, тоже не останавливаться?

– Ускоряться. И что-то ты чересчур легко ко всему относишься.

– На себя посмотри. – В свитере становилось жарко, и она засучила рукава, произведя неожиданно грозное впечатление. – Где обещанный рассказ?

– Сколько оно тут лежит, на твой взгляд?

– Мой взгляд ничего подобного определить не может, это ж мумия.

– И смотрится она хреново, поэтому варианта два: либо труп попал сюда недавно и очень плохо сохранился, либо попал сюда давно и сохранился отлично.

– И тебе, конечно, ближе второй, не зря же тебя недостроенный город интересует.

– Ближе, но не поэтому. Просто одежда совсем истлела, за пару лет такое вряд ли могло произойти. А вот с начала восьмидесятых – вполне.

– Ну и откуда ты знаешь, когда строили город?

– От тебя. Вот прям только что и услышал. А ещё ты чересчур дотошная, представляю, каково с тобой жить.

Алиса побуравила его недовольным взглядом, но понимая, что внятных ответов всё равно не добьётся, решила не напирать.

– По-твоему, из-за него стройку остановили? Не мог же один несчастный случай, или что там с ним стряслось, всё затормозить. Да на стройках постоянно что-то такое происходит, это стандартный риск. А в те годы ещё и замалчивалось, наверное, по большей части.

– Наверное, – кивнул Герман. – Поэтому я ничего такого и не утверждал, это всё твои фантазии.

– Мои фантазии не на пустом месте возникли, – буркнула девушка. – Что, если его убили?

– А что, если нет?

– Ничего, – поразмыслив, недовольно признала она. – И в том, и другом случае – ничего.

– Вот именно.

Дальше они шли молча, мрачновато глядя себе под ноги и думая каждый о своём. Вернее, мысли их текли примерно в одном направлении, но к проблеме они подходили с разных сторон и мучились разными вещами. Алиса, к собственному удивлению, и правда отнеслась к появлению мумии вполне спокойно – возможно, дело было в том, что труп отличался не первой свежестью и особой угрозы вроде бы не представлял. Во всяком случае, проблем от него было меньше, чем от призрачной девицы с малышом, и одного этого хватало, чтобы вызвать робкую симпатию. Несчастному покойнику Алиса искренне сочувствовала, невольно воображала на его месте себя и радовалась оттого, что его злоключения наконец-то завершены. О чём думает Герман, она не знала, но с каждой минутой всё сильнее подозревала в нём некие таинственные мотивы и переживала, что до расставания не успеет их выяснить. В том, что ничего плохого он ей не сделает, Алиса почему-то не сомневалась, хотя в глубине души понимала, что следовало бы. Однако поворачиваясь к нему спиной, девушка даже ощущала себя в некоторой безопасности, а вовсе не ждала вероломного нападения.

К реке она вышла в почти нормальном настроении и полная радужных надежд. Сбыться им было не суждено.

Заслышав шаги, Игорь встрепенулся, приподнял голову над травой, на которой лежал, раскинув руки, и недоверчиво прищурился, словно удивляясь тому, что они ещё живы. Реакция друга Алисе очень не понравилась, а подозрительная тишина, царившая в лагере, и вовсе наводила на самые мрачные мысли.

– Где они? – отрывисто спросил Герман, судя по виду, будучи близок к обмороку.

– Не знаю, – после долгого молчания, во время которого Алиса на всякий случай приготовилась орать, пробормотал Игорь. – Но это ещё ничего, есть проблемы посерьёзнее…

– Ничего?! – Мужчина задохнулся от возмущения и резко побледнел. – Где моя семья?!

– Думаю, там же, где и мой катер.

Алиса панически огляделась, ища глазами его обожаемое плавсредство, и ошарашенно выдохнула:

– Его нет?

– В точку, красотка. – Игорь наконец поднялся с земли, зачем-то отряхнулся и поморщился от боли. Девушка не сразу поняла, в чём дело, а увидев его пострадавший палец, пришла в ужас.

– Перелом?

– Наверное. Но какая теперь разница?

– Никакой, – пророкотал Герман. – Это лишь первый.

– Мальчики, может, вы…

– Твоя чокнутая баба угнала мой катер, а я ещё и…

– Кто кого угнал?!! – взорвался мужчина, и Алиса поняла, что он действительно себя не контролирует. Ничего удивительного в этом не было, но находиться рядом оказалось страшно. Сейчас она чувствовала с его стороны настоящую угрозу и знала, что ради родных он пойдёт на всё. Жизни и здоровье двух незадачливых аферистов его уж точно не волновали.

– А что не так? – злобно выплюнул Игорь, хотя девушка отчаянно делала ему знаки не разжигать конфликт ещё сильнее. – Ты рванул за сомнительной личностью в белом и не вернулся, они логично решили не ждать, пока твои кости…

– Игорь, – испуганно пискнула Алиса, заподозрив, что это с его костями сейчас случится что-то не то, но Герман вдруг взял себя в руки. Произошла трансформация так резко и неожиданно, что девушка принялась паниковать ещё активнее, а вот у остальных наладился почти мирный диалог.

– Маринка не могла этого сделать, она даже машину водить не умеет: боится.

– Зато твой сын, по-моему, не боится ничего и с катером вполне справился бы.

– Он не оставил бы меня здесь.

– Значит, Марина оставила бы? – Алиса тихо икнула, сообразив, что последняя ошибка принадлежала ей, и начала медленно отступать в сторону леса. – Я имела в виду, что… Что… Может, они и правда уехали? Чтобы позвать на помощь и спасти тебя, а не чтобы… В общем, это ради тебя. Уверена, ты поступил бы точно так же.

– Нет, – холодно отрезал Герман.

– Ладно, я, наверное, тоже, – робко зачастила она. – Но люди разные, в экстремальных ситуациях мыслят тоже по-разному… К тому же она мать и в первую очередь думала о детях. Посмотри на это с другой стороны – за нами скоро приедут, мумию отправят, куда надо…

– Кого? – слегка удивился Игорь. – Это ты о нём так, что ли?

– Вот интересно: если труп лежал там столько времени, и его не нашли, какова вероятность, что другое аналогичное, но немного изувеченное тело…

– Герман, хватит, – устало попросила она, почувствовав, что рукопашной уже не будет. – У нас с Нинкой есть байдарка, она двухместная, если выбросить всё барахло… Думаю, трое должны влезть, может, даже и четверо. Комфорт нам, конечно, не светит, но ничего, потерпим.

– А если моя семья всё ещё здесь? – вкрадчиво осведомился он, глазами метая ледяные молнии.

– Отправим сюда спасателей, наши местные…

– У нас уже был один местный гид, прекрасно знающий окрестности.

– Так я действительно знаю.

– И умудрился потерять троих человек?!

– Сам-то не потерялся, – опрометчиво, но логично возразил Игорь. – И вообще, хватит на меня наезжать, это ты их бросил, а не я.

Поскольку некоторая доля истины в его словах присутствовала, Герман побагровел и, сжав кулаки, двинулся к молодому человеку; Алиса быстро вмешалась:

– Он не их бросил, а меня спасал.

– Ну вот, тебя спас, но своих… – Игорь начал пятиться, вовремя вспомнив о травмированном пальце и нежелании окончательно его лишиться, однако замолчать уже не мог. – Я тоже побежал за тобой, и это понятно: естественно, ты мне дороже, чем чужое семейство. А его почему-то больше интересовал призрак, хотя дети просили не уходить… Я, кстати, видел их следы, прошёл по ним с километр, но никого не обнаружил. Так что, вполне возможно, они действительно не уплыли, а попали в настоящую беду и…

– Чёрт, Игорь, здесь уже перебор с трупами и призраками. – Алиса попыталась встать между ними, но через несколько мгновений поняла, что Герман её попросту не замечает. В его глазах полыхало такое бешенство, которое наверняка не снилось даже спятившему владельцу имения, доведённому недальновидными гражданами до их же уничтожения. Некоторое сходство ситуаций, сложившихся в одном и том же месте, привнесло в душу неприятный осадок; девушка предпочла бы думать о чём-то другом, но против воли начала размышлять о выделяемых болотами парах – не иначе как из-за них народ систематически теряет рассудок и совершает лютые злодейства, остающиеся потом в легендах.

Увлекательные предположения завели её довольно далеко, и Алиса была этому рада. Краем глаза она видела, как рухнул на землю Игорь, как на пальцах Германа застывает чужая кровь, как взлетает в воздух матово блестящее на солнце лезвие топора… Собственного крика она не слышала, все звуки вдруг исчезли, растворившись в ветвях деревьев, и только выстрел, громом разорвавший сухой, нагретый воздух, пронёсся над сонной рекой.

* * *

Они сидели вокруг кострища и молчаливо взирали друг на друга. Длилось это уже достаточно долго и порядком поднадоело, однако с чего начать, никто не знал. Подобрать соответствующие случаю слова было трудно, уместить все эмоции в паре коротких предложений – почти невозможно. Алиса нервно барабанила пальцами по колену, косясь то на разбитую физиономию Игоря, то на пистолет, и с тоской вспоминала время, когда ещё могла избежать участия в гонках на выживание, просто ответив «нет».

– В общем, дело – дрянь, – убеждённо резюмировала Нинка. Пистолет она старалась ни на кого не наводить, но всё равно продолжала сжимать в руке и явно была готова им воспользоваться.

– А можно чуть менее очевидно? – Кровь из носа Игоря уже не шла, но выглядеть молодой человек стал ещё плачевнее: часть лица распухла и покраснела, разбитую скулу так и не удалось как следует промыть, палец, наспех примотанный скотчем к соседнему, слишком ярко напоминал о недоступности медицинской и любой другой помощи.

– Мы всегда можем послушать тебя, – огрызнулся Герман.

– Будет надо – послушаем, – кивнула Нинка. – Мы трое общаемся с раннего детства, вместе через многое прошли, знаем друг друга наизусть… Я полагаю, никто не станет возражать против того, что у нас по сей день сохраняются некие доверительные отношения?

Игорь и Алиса кивнули, хотя последняя всё больше склонялась к мысли, что доверять здесь можно исключительно себе, да и то – не факт.

– Славно. Выходит, среди нас есть лишь один аутсайдер с тёмными намерениями и вот этим. – Она вяло махнула пистолетом. – Выпасть он мог только из его куртки, когда Лиска переодевалась.

– А почему она переодевалась в его куртку? – подал голос Игорь, злобно сверкнув глазами.

– Твоей поблизости не было, – буркнула девушка. – Нина права: мы все здесь в полной заднице, но доверять кому-то надо, и я однозначно выбираю вас, а не его. – Она обличающе ткнула пальцем в Германа, но через секунда слегка смягчилась. – Зачем тебе пистолет?

– Это не мой.

– А чей?

– У своей подруги спроси.

– Нина, чей это пистолет? – послушно переадресовалась Алиса. Та обиженно скривилась и с негодованием осведомилась:

– Ты видела его у меня раньше?

– Я и тебя раньше не видела. Уже лет десять.

– И здесь мы возвращаемся к нашим общим детским воспоминаниям и безоговорочному доверию.

– Да, возвращаемся, – подумав, кивнула Алиса. – Иначе вообще никуда не уйдём. И не уплывём.

– А уйти-то можно, – вдруг предложил Игорь. – Долго, конечно, наверное, несколько дней будем тащиться. Но всё же двигаться в нужном направлении лучше, чем просто сидеть и ждать, пока ещё что-нибудь случится. Пойдём по берегу, может, даже встретится кто-нибудь.

– Медведь?

– Олень, – скрежетнул зубами Игорь. – Один уже передо мной сидит.

– У этого оленя есть оленята и оле… Как её зовут? Олениха?

– Премного благодарен. – Герман сидел с непроницаемой физиономией, и казалось, даже не прислушивался к разговору, думая о чём-то своём. Ход его мыслей был ясен, во всяком случае, Алисе очень хотелось в это верить, однако она всеми силами гасила в себе зачатки сочувствия и очень старалась подозревать его в самых ужасных вещах, чтобы не расслабляться.

– Я, между прочим, пытаюсь оправдать твоё поведение.

– Не помню, чтобы я тебя об этом просил.

– А я не просила бежать за мной в ночи. Ты сам их оставил, нечего отыгрываться на других.

– Маскарад тоже я устроил?

– Ну, тут есть небольшая доля и нашей вины, – нехотя согласилась Алиса. – Но это всё равно не значит, что ты должен был…

– Ладно, хватит вам. – Нинка рубанула воздух ребром ладони, призывая остальных собраться, и серьёзно сказала: – Катер у нас угнали, байдарку тоже, из чего следует, что оленята… Тьфу ты, господи… Его родные всё ещё здесь, никуда они не уплыли. И о том, что мы тоже здесь, спасателям не сообщат. Посему выбираться придётся самим. Идея с марш-броском мне нравится, только у нас скоро закончится еда, да и насчёт медведей… Шансы на встречу с ними, пожалуй, не очень большие, но всё-таки есть.

– Пистолет у нас теперь тоже есть. Благодаря известному доброжелателю.

– А ты, Игорёша, часто ли ходил на медведя с пистолетом?

– У нас Алиса эксперт…

– Алиса считает, что надо остаться, – угрюмо сказала Алиса, не веря, что действительно это говорит, и потому упоминая себя в третьем лице. – Тут где-то дети бродят…

Глава потерянного семейства посмотрел на неё с некоторым удивлением, а Игорь и Нинка обменялись тяжёлыми взглядами.

– Бродят или уже нет, мы знать не можем…

– Вам ни к чему оставаться, – твёрдо сказал Герман. – К походным условиям вы все явно привычные, еду как-нибудь найдёте, в крайнем случае поголодаете пару дней. Отсутствие медведей не гарантирую, но они и здесь могут встретиться. Как дойдёте, вызовите сюда спасателей. Для всех нас будет лучше разделиться.

– А не ты ли недавно уверял, что с этой фразы начинаются серьёзные проблемы?

– Такое ощущение, что последние сутки ты отдыхала в каком-то другом месте: они уже начались.

Алиса понуро отвела взгляд, чувствуя, что выпроваживая своих недалёких мучителей, Герман пытается их защитить, словно малых детей уводя от опасности, но возразить было нечем.

– А пистолет?

– Возьмёте с собой.

– Тебе он нужнее.

– Лиска, ты сбрендила?

– Конечно сбрендила! – рявкнула она, и остальные содрогнулись. – Когда согласилась на эту бредовую авантюру! А теперь поздно, нормальной мне уже не стать!

– Ну нельзя быть такой категоричной, шанс есть всегда…

– Мы тут не одни, правильно? – Алиса резко поднялась и заходила перед кострищем. – Эта инфернальная фигура в модных шмотках явно принадлежала женщине, только я не думаю, что женщина могла куда-то увести всю семью Германа. То есть угрожая оружием, конечно, могла, но их трое, почему они не пытались сопротивляться или оставить нам какой-то намёк, хоть ту же стрелку на песке? Игорь говорит, что в лагере всё по-прежнему, признаков борьбы нет, лишь следы. Девочку не тащили, она шла сама, её брат и мать, вероятно, тоже. Значит, скорее всего, преступников было больше – с одной тёткой в платье вполне можно справиться.

– Существует такая штука, как ложь, – мрачно буркнул Герман. – Если правильно соврать, любой человек пойдёт куда угодно и абсолютно добровольно.

Алиса на мгновение замерла, радуясь, что у них начинает вырисовываться конструктивный диалог, и снова продолжила вышагивать по кругу, но делала это уже медленнее и спокойнее.

– Ты прав, им могли сказать, что с тобой что-то случилось, что нужна помощь. Тогда мы должны ответить на самый главный вопрос – зачем?

– Уродов в мире много, – философски начала Нинка. – Я когда за границу ездила…

– Оставь свои байки для благодарных потомков.

– Не факт, что они у меня теперь будут, – запечалилась подруга, но ностальгировать прекратила.

– Зачем кому-то понадобились чужие дети и жена, я ещё худо-бедно могу предположить, только тут ведь всё в целом. Сначала мерзавцы нас с Нинкой ночью сфотографировали…

– Настоящее злодейство, – кивнула она.

– Но камеру с памятным снимком почему-то не взяли, оставили нам. Никто из присутствующих этого сделать не мог: вы, – она кивнула на Игоря и Германа, – тогда ещё были в пути, а мы дрыхли без задних ног, что запечатлено документально. Так что давайте на время отложим наши внутренние распри, у нас есть общий внешний враг, и мы должны объединиться…

– Вы могли и не спать, – вскользь заметил молодой человек. – Или по крайней мере одна из вас.

– А вы могли бы увести детей, – огрызнулась Алиса. – Или по крайней мере один из вас.

– Кстати, – оживился Игорь, – почему бы им не пойти за собственным отцом? То-то он так уверенно в лес драпанул, старательно изображая чрезмерное усердие в деле отлова местных фантомов.

– Мы останемся тут навсегда, – застонала Нинка. – Давайте на секунду предположим, что никто из нас ничего плохого не делал. Тогда выходит, что здесь обитает некто, кому мы все сильно не нравимся. При этом к нам с Лиской он относится лояльнее – только сфотографировал, обокрал и вещи разбросал. Неприятно, даже очень неприятно, но всё лучше, чем исчезновение целой семьи. Игорь, между прочим, тоже не особо пострадал. То есть пострадал, – она с опаской покосилась на возмущённого приятеля, – но по вполне объяснимым причинам, а не от действий неизвестного злоумышленника. Итого получается, что главной целью является Герман. Есть что сказать?

Мужчина покачал головой и устало потёр лицо руками. Под его глазами залегли чёрные круги, весь вид говорил о полнейшем отчаянии. Нинка посверлила его подозрительным взглядом, ничего особенного не заметила и нехотя продолжила:

– Ладно, допустим. Хотя желание отдохнуть в этом славном местечке и наличие пистолета в куртке наводят на некоторые сомнения. Но пока мы о них вежливо забудем. Кто-нибудь из присутствующих с мумией знаком?

– Я её не видел, – поёжился Игорь.

– А я видела, когда сюда шла. Даже не знаю, зачем – то ли оружие собиралась вернуть, то ли Лиску от владельца этого оружия спасать… Молчу-молчу. Пока… Если знакомых нет, может, хоть предположения имеются? Это к вам двоим вопрос.

– Почему сразу к нам? – хором удивились Алиса и Игорь.

– Потому что меня здесь не было десять лет, а его, – она указала рукояткой пистолета на Германа, – вообще никогда. Если случались громкие исчезновения людей, вы должны знать.

– Не было ничего, – подумав, сказала девушка. – То есть, может, и было, но, значит, не настолько громкое, чтобы вся общественность в ужас пришла. К тому же Герман считает, что мумия старая, осталась со времён несостоявшегося строительства.

Нинка нахмурилась, воскрешая в памяти образ болотного покойника, и была вынуждена согласиться.

– Может, так оно и есть. Трупак, конечно, совсем непрезентабельный, видно, что долго лежал… Но теперь лежать перестал, и надо думать, в этом опять-таки прослеживается заслуга неизвестного героя. Мне одной кажется, что он пытается нам на что-то намекнуть?

– На что можно намекать, обрядившись в белые тряпки? – угрюмо буркнул Герман. – Нас напугать хотят. Делают то же, что и Алиса с Игорем, только применяют бόльшую выдумку.

– Я бы попросила…

– Я бы тоже о многом попросил, но что теперь…

– У нас мотивы прозрачны, как те призраки, – невесело съязвил Игорь. – А у этого что? Допустим, ему не нравится, что мы здесь торчим, так зачем забирать часть туристов и транспорт? Белой девки и мумии было вполне достаточно – мы бы убрались отсюда на рассвете и больше никогда не возвращались. Нет, он хочет чего-то другого.

– Душу твою бессмертную.

– Так себе душа, – оценил Герман, – я бы не польстился.

– Слушайте, вы можете быть хоть чуть-чуть серьёзнее, это уже странно, в конце концов! – Алиса недовольно встряхнула волосами, как делала всякий раз, когда ей требовалась передышка, и принялась нервными движениями заплетать их в косичку. – Возможно, удастся найти катер, его не так уж просто спрятать. С остальным – гораздо хуже. Мы можем бегать по этим лесам до глубоких седин и так никого и не встретить.

– Мне нельзя седеть. – Нинка машинально дотронулась до своих фиолетовых прядей.

– А мне – сидеть, – буркнул Игорь. – Оставление людей в опасности это называется? Я про наш предполагаемый побег из медвежьих угодий. Наверное, всё-таки надо их поискать.

– Медведей?

Все посмотрели на Нинку так, что она неожиданно смутилась, хотя вообще ей это было несвойственно, и поспешно заверила:

– Да я ж не против, но нам нужен какой-то план. Нельзя просто туда-сюда ходить и озираться.

– Можно, если у тебя есть пистолет. Кстати, почему он именно у тебя?

– Потому что Герман от своих прав отказался, а значит, вещь принадлежит тому, кто её нашёл. И, кстати, почему топор именно у тебя?

– Нашёл, – скривился Игорь. – Ты от ответа не уходи, топором-то каждый умеет пользоваться, а вот огнестрельным оружием…

– Ой, прям вообще не догадаться, с какой стороны пуля вылетает…

– Что вы знаете об этом месте? – Голос Германа звучал спокойно и тихо, но все как-то сразу подобрались и посерьёзнели. Алиса с уважением на него покосилась, потому что сама призвать разошедшихся друзей к порядку не смогла, и с сожалением пожала плечами.

– Я уже рассказала тебе про стройку, а про деревню и кровавую расправу Игорь должен был.

– Что ещё?

– Ничего.

– Думайте. Должно быть из недавнего. Может, связанное не с этим местом, а с имением того психопата, или насчёт стройки что-то новое всплыло…

– В имении пруды осушили, – проинформировала Алиса. – Ты правда думаешь, что это как-то связано с исчезновением твоей семьи?

Герман ответил ей таким взглядом, что задавать дурацкие вопросы резко расхотелось.

– Я была там несколько дней назад, – сказала Нинка. – Просто прошлась с камерой, погуляла. К прудам не спускалась, но всё остальное за последние десять лет вроде не изменилось.

– А что там? Дом и парк?

– Ну, сейчас это домом и парком назвать уже сложно, но в целом – да. Хочешь посмотреть? – Не выпуская из руки пистолет, она протянула Герману фотоаппарат, с которым после злодейства, совершённого со спальным мешком и чаем, не расставалась.

Мужчина принялся просматривать снимки, но чувствовалось, что интереса не испытывает и уже ни на что не надеется. Алиса решила, что хоть какие-то новости о непостроенном городе занимали бы его гораздо больше, однако их действительно не было очень давно. А Герман почему-то считает иначе. Думает, что совсем уж отдалённое дореволюционное время не может иметь отношения к тому, что творится сейчас? Но ведь и с момента несостоявшегося строительства прошло около сорока лет, тоже немаленький срок. Ясно, что ни то, ни другое тут вообще ни при чём, а он всё равно продолжает хвататься за старые замшелые истории, от которых никакого толку… Знает больше, чем говорит? Само собой. Однако это должно быть связано с целью их путешествия, а не с двумя совершенно разными событиями, произошедшими с перерывом в целый век.

– Браконьеры, – подал голос Игорь. – Или беглые каторжники. Мы оказались в неправильном месте в неправильное время.

– И неправильной компанией, – покачал головой Герман. – Много ты знаешь браконьеров, которые по лесам мумий отлавливают?

Внезапное перемирие, выраженное готовностью общаться хотя бы на нейтральные темы, стало неожиданностью. Молодой человек до того удивился, что едва не выронил топор, но всё же вовремя его придержал и вполне логично заметил:

– Мы не знаем, что это за мумия. Может, для кого-то особую ценность представляет.

– А нам её решили подарить просто так, по доброте душевной. У них своих переизбыток, вот и…

Алиса пихнула подругу в бок, и та, резко замолчав, проследила за её взглядом. Герман по-прежнему рассматривал фотографии, почти не реагируя на разговоры остальных, однако что-то в его лице неуловимо изменилось. Теперь оно казалось ещё более напряжённым и мрачным, чем за пять минут до того, хотя явных причин для подобных трансформаций вроде бы не имелось, да и шансы на то, что ситуация станет намного хуже, были невелики.

– Что-то нашёл? – осторожно спросила Алиса, опасаясь, что он снова начнёт отнекиваться.

Вопреки её предположениям, мужчина кивнул и протянул им камеру.

– Я не уверен, но меня смущает вот этот снимок. Какой-то он нехудожественный, в отличие от остальных. Ты фотографировала?

Нинка нахмурилась и с сомнением покачала головой.

– Не помню, но маловероятно. Я не вижу здесь того, что могло бы меня заинтересовать. Свет самый обычный, оттенки тоже, три эти сосны… Я в последнее время на более крупных планах специализируюсь, и тут вообще ничего особенного…

– Вот и я подумал, что ничего особенного. А снято без причуд – так же, как вас снимали.

– И что, этот тип неоднократно был рядом с моей камерой? – возмутилась Нинка. – Я ж её без присмотра не оставляла почти. Но тут ни даты, ни времени – стёрто всё. Я обычно так не делаю.

– А он делает. Потому что не хочет, чтобы мы знали, когда в его загребущие ручонки снова попало наше имущество, – разозлилась Алиса. – Надо же, какая подлость – мало того что тащит всё, что плохо лежит, так ещё и шифроваться пытается!

– Кому-нибудь эти сосны о чём-нибудь говорят? – тихо спросил Герман, и девушка вдруг отчётливо поняла, чего он боится. Три дерева – три тела, ассоциация напрашивается сама собой. Преступник великодушно подсказывает им, где искать, – очевидно, чтобы не мучились до конца дней бесплодными предположениями. В какой-то степени это даже мило, но Герман вряд ли оценит.

– Я помню что-то такое, – возрадовался Игорь. – Лис, мы сбегали от наших в это место. Сосны тогда, конечно, чуток поменьше были, но форма, по-моему, та же. Там ещё была вечная болотистая лужа, через которую мы по какому-то бревну перебирались.

– Лужу помню и бревно тоже, а деревья – нет, – пожала плечами девушка. – Да и сколько их здесь таких…

– Если понадобится, будем пересчитывать. – Герман поднялся, с сожалением посмотрел на пистолет, но требовать его не стал. – Вернее, буду. Вам я по-прежнему предлагаю отвалить в известном направлении.

– В неизвестном, – нудно уточнил Игорь. – Без кого-то из нас ты эти сосны всё равно не найдёшь, и вариантов здесь немного: либо я иду с тобой, и девчонки мужественно совершают экстремальный тур по просторам нашей родины, либо я сопровождаю в эксклюзивном туре Нинку, а тебе оставляю Алису, но что-то мне подсказывает…

– Вместе вляпались, вместе и выбираемся, – в один голос отрезали подруги. Герман задержал на Алисе задумчивый взгляд, но более всеобщему решению не противился.

* * *

Насчёт сосен Алиса слегка покривила душой: помнила она их прекрасно, куда лучше, чем хотела бы. В своё время Игорь, блистая оригинальностью, нарёк пригорок у лужи «холмом свиданий», и регулярно её туда водил, подкупая ответственного за них учителя разной ерундой вроде сигарет. Что мешало молодому человеку выбрать местечко поромантичнее и поближе к дому, оставалось загадкой; по сути, Алиса была вынуждена ходить в школьные походы, чтобы иметь хоть какую-то личную жизнь. В основном жизнь эта ограничивалась малоинтересными беседами на темы, касавшиеся одноклассников, и редкими поцелуями, впечатления от которых скрашивали дни до следующей вылазки. С возрастом девушка поняла, что в любовных делах Игорь отличался нехарактерной для большинства парней робостью и банально не решался предложить постоянные отношения, однако тогда его метания казались непоследовательными и виделись в тёмных тонах. Выдержав пару бурных и даже опасных сцен ревности, юноша окончательно определился со своей ролью хорошего друга и блюл её по сей день, правда, иногда всё же погружаясь в воспоминания и размышляя над вечным вопросом: «А что, если бы я в то время…». Алиса о его ностальгии прекрасно знала и очень старалась её не поощрять, но поскольку последние годы жизнь была совсем уж тусклой и беспросветной, тоже порой предавалась мечтам о том, чего так и не случилось.

– Вот они, – торжественно объявил Игорь, указывая на сосны. – Говорил же, как на фотке.

– Лужи нет, – удивилась Алиса. – Странно, я всегда считала, что она вечная – что-то наподобие космоса.

– Зато лопата есть, – глухо сообщила Нинка, кивнув на орудие труда, прислонённое к деревьям. – Полагаю, зачем нам её оставили, спрашивать глупо?

Герман пошатнулся, ухватился за плечо Алисы, которая стояла ближе всех, и сразу вернулся в естественное положение. Не придумав ничего лучше, она шепнула:

– Посиди где-нибудь, мы сами…

Он упрямо мотнул головой, слегка покачиваясь, дошёл до лопаты, взял её обеими руками и непонимающе огляделся.

– Где копать-то? – озвучила Нинка общий вопрос. – Что за бред, почему нам оставили лопату, но не оставили карту или указатель какой? Ну нарисовали бы крестик на дереве… – Она защёлкала фотоаппаратом, рассчитывая через объектив разглядеть то, что не видно иначе, однако неординарный подход к решению проблемы ничего не дал. Когда-нибудь кто-нибудь найдёт мою камеру в этом чёртовом лесу и узнает, что с нами случилось.

– И на последнем снимке будет автопортрет улыбающейся мумии, – буркнула девушка. – Не нагнетай, а?

Алиса с жалостью посмотрела на Германа и впервые за всё время ощутила острое чувство вины. То, что изначально представлялось детской шалостью, от которой почти не будет вреда, грозило вот-вот превратиться в настоящую трагедию, и причиной этого была она. Друзья реального масштаба катастрофы, видимо, ещё не поняли, а может, пытались по-своему защититься от пугающей правды, но для них всё случившееся по-прежнему было продолжением школьного похода с его страшилками и весельем. Алиса же, в красках представляя судьбу детей, испытывала всепоглощающий ужас и не знала, как будет жить дальше, даже если ей выпадет такой шанс.

Она отошла от остальных и спустилась на дно бывшей лужи. Под ногами неаппетитно чавкало, напоминая о ночной грозе, но в целом особенно топким место не казалось. Алиса преодолела несколько метров, вспомнила, что где-то здесь должна быть похоронена её любимая заколка, выброшенная Игорем в пылу очередной ссоры, и обернулась, чтобы посмотреть на сосны с непривычного ракурса. Не многим деревьям выпадает возможность быть свидетелями стольких конфликтов и примирений – вон они даже растут как-то неестественно, словно пытаются обхватить толстыми корнями и изогнутыми стволами нечто необъятное. Приглядевшись, девушка сосредоточенно нахмурилась и подошла поближе.

– Брось-ка мне лопату, – крикнула она Герману, так и не поняв до конца, что именно видит.

Вместо того чтобы исполнить просьбу, он стремительно спустился сам и, осмотревшись, вопросительно на неё уставился.

– Что ты нашла?

– Не знаю. – Девушка смущённо пожала плечами, досадуя, что ненароком вселила в него напрасную надежду, и неуверенно указала на сосны. – Ты не думаешь, что они какие-то странные?

Мужчина взглянул на неё очень внимательно и, пока она ожидала низвержения громов и молний на свою бестолковую, слегка пустоватую голову, мягко произнёс:

– Спасибо, что пытаешься помочь.

Алиса от изумления икнула и даже начала улыбаться, но сообразив, что ко всем её словам и действиям он относится откровенно несерьёзно, будто ни на что толковое она в принципе не способна, разозлилась.

– Раскрой свои старческие, подслеповатые глаза и посмотри вон туда. – Она грубо схватила его за плечо и развернула так, чтобы сосны оказались прямо напротив. – Ну, смотри, внимательно смотри!