Текст книги "Эхо заснувших болот"

Герман явно собирался поспорить, но видимо, сил на это уже не было, и он нехотя подчинился. Пока мужчина приглядывался к деревьям, Алиса удивлённо пялилась на него, поражаясь, что у него получается одновременно делать то, что она говорит, следить за пистолетом, который Нинка заткнула за пояс, и Игорем, напряжённо за ними наблюдавшим. Герман контролировал всё и вся, похоже даже не отдавая себе в этом отчёта, – по какой-то старой, глубоко засевшей привычке, давно ставшей частью его самого. Смотреть на него было интересно и немного страшно, отрываться совершенно не хотелось, но он наконец пошевелился, вынырнув из задумчивого ступора, и с уважением протянул:

– И правда что-то есть. Не пойму только…

– Ну так иди копай.

Он действительно направился к пригорку, будто ждал для этого её приказа, а девушка принялась придумывать, что бы там могло находиться. Было оно довольно высоким, за давностью лет покрытым приличным слоем земли и растительности, но контуры всё равно просматривались вполне отчётливо. Оставалось лишь удивляться, отчего они с Игорем ни разу не просекли очевидно рукотворного происхождения холмика. Впрочем, со стороны лужи они его никогда не разглядывали, да и заняты были другим.

Герман аккуратно поковырял лопатой усыпанную хвоей землю, пару раз копнул и, наткнувшись на что-то твёрдое, принялся работать руками, словно счищая толстый слой грязи со старого комода. Игорь и Нинка тоже спрыгнули вниз и, старательно помогая, с детским любопытством гадали, что же им сейчас откроется. Алиса стояла поодаль, решив не создавать лишний ажиотаж, однако заметив, что от земли освободился край какой-то ржавой конструкции, приблизилась.

Кое-где ещё сохранилась оранжевая краска, но по большей части коррозия взяла своё, и железо ломалось под пальцами, оставляя в находке впечатляющие дыры. О предназначении находки девушка догадалась только тогда, когда наткнулась бедром на выпирающие штыри, напоминавшие зубья садовых грабель. С недовольством потерев место, на котором теперь должен остаться синяк, она мстительно ткнула кулаком куда-то на уровне своего плеча и неожиданно вызвала лёгкий обвал: земля сползла ниже, открывая взору металлического гиганта.

– Это экскаватор, – охнула Алиса, не в силах поверить в собственное открытие. – Какого чёрта?

Остальные прекратили откапывать допотопную технику и принялись молчаливо её рассматривать. Герман отошёл на пару метров, чтобы лучше видеть общую картину, и оттуда заключил:

– Вероятно, он немного подзатонул в той луже, о которой вы говорите, или раньше здесь ещё мокрее было… То ли не смогли его вытащить, то ли не захотели – оставили так, и со временем природа начала побеждать… Даже деревья сверху выросли.

– Ну, не сверху, – из упрямства возразил Игорь. – Так, обогнули его чуток…

– Зато теперь мы точно знаем, из-за чего остановили стройку, – подала голос Нинка, которая приседала с камерой перед экскаватором, ища лучший ракурс. – Только странно, что рабочие раньше не допёрли, вроде бы болота невооружённым глазом видно…

Герман сосредоточенно таращился на неожиданную находку и явно не понимал, отчего неизвестный преступник решил её продемонстрировать. Новых мумий поблизости не наблюдалось, чего-то шокирующего не происходило, потерянная часть семейства так и не обнаружилась… Старый металлолом не мог иметь отношения к сложившейся ситуации, и Алиса начинала подозревать, что над ними просто издеваются – этакая изощрённая пытка, когда люди вынуждены плясать под чужую дудку и каждый раз терпеть неудачу.

– Нам надо поспать, – неожиданно сказала она, и хотя говорила тихо, все услышали. Предложение несколько диссонировало с общей действительностью и вызывало недоумённые взгляды, а потому пришлось пояснить: – Вечером бегали, ночью бегали, утром бегали… Мы уже ничего не соображаем, только паникуем, носимся как заведённые и занимаемся ерундой. Нужно мозгами работать, а не вот этим. – Девушка кивнула на лопату и вдруг резко сменила вскинулась. – Она тоже старая, да? Сейчас не такие делают.

– Чьему-то мозгу точно стоит отдохнуть…

– Я имею в виду, что здесь что-то слишком много всего осталось, разве нет? – Она вопросительно посмотрела на Германа, который, как лицо наиболее заинтересованное, был предельно серьёзен. В другое время это раздражало бы, но сейчас Алиса нуждалась в разумном собеседнике, а не вечных шуточках приятелей.

– Пожалуй. – Он собирался ограничиться номинальным согласием, но понял, что от него ждут чего-то большего, и принялся развивать тему: – Вообще, глобальная стройка – дело такое… Здесь не только экскаватор могли забыть. Но вот лопата… Если она того времени, должна была где-то храниться. Где-то, где относительно сухо, иначе сгнила бы давно.

– Или на полметра в землю ушла, – поддержала Нинка. – Вон что за эти годы с экскаватором сделалось. Не помните, может, здесь был какой-нибудь дом, сарай?

– Не было, – уверенно отозвалась Алиса. – Мы бы знали и посещали. И я понятия не имею, где хранилась лопата, но по-моему, очень сомнительно, чтобы здесь забыли строительную технику. – Она недобро взглянула на Германа, заподозрив, что тот нарочно пытается увести их размышления куда-то не туда. – Город должен был стать закрытым, это секретный объект: за каждую единицу инвентаря рабочие отчитывались и получали по шапке в случае утери. Лопата – ладно, ерунда, но экскаватор-то как можно посеять? И да, судя по положению, он слегка ушёл вниз, в землю или трясину, но за сорок лет это, наверное, и так случилось бы. Изначально он мог стоять нормально. И даже если нет, сумели бы достать – не так уж глубоко он там сидит.

– Проще приложить немного усилий, вытаскивая это чудо, чем потом начальству ноги целовать и за общественную собственность ответственность нести, – согласился Игорь и обратился к Герману: – Ты сам не догадался? Или хотел, чтобы мы не догадались?

– Я хотел, чтобы мы сосредоточились на поисках моей семьи, а не на очередной допотопной загадке, – огрызнулся мужчина, но Алиса ему отчего-то не поверила. Впрочем, остальных объяснение вполне устроило. – Вам действительно надо отдохнуть, а я тут ещё покопаюсь, может, не заметили чего…

– Да щас, – хором отрезали Игорь и Нинка, которые явно начинали входить во вкус и о возможности вернуться в цивилизацию пешком вроде бы напрочь забыли.

– Спать будем все, – отрезала Алиса. – В одном месте, друг у друга на виду. Ну то есть…

– Тогда идём к реке, – сдался Герман. – Вдруг они вернутся…

Девушка с сомнением покачала головой, но разубеждать его не стала.

* * *

В сон Алиса провалилась мгновенно, даже не успев накрыться чужим спальным мешком. Разумное предложение назначить часового, созрев в сознании, так и не смогло оформиться в слова, и другие, очевидно, страдали аналогичными проблемами, поэтому лагерь был опрометчиво оставлен без охраны. Немного утешало то, что на их жизни пока никто не покушался, но в безопасности она всё равно себя не чувствовала; девушка беспокойно ворочалась, вздыхала и время от времени пинала задремавшую рядом Нинку, которая сквозь сон пыталась ответить тем же, однако неизменно промахивалась. Иногда Алиса открывала глаза и лежала не шевелясь, разглядывая оранжевый потолок палатки, своим популярным оттенком напоминавший об экскаваторе, но дальше ассоциаций дело не шло: голова наотрез отказывалась работать, заставляя тело разбираться самостоятельно.

Изредка связные мысли всё же мелькали, однако были до того неприятными, что Алиса предпочитала снова вернуться в забытьё, где не нужно было думать о чужих детях и постороннем мужике, которому она походя сломала жизнь. Нинка бормотала во сне что-то обнадёживающе-беспечное – настолько не сочетающееся с общим фоном, что хотелось заехать ей по физиономии, лишь бы этих глупостей не слышать. Пистолет из-за пояса подруга так и не вытащила и благополучно устроилась на нём, чем немного нервировала, но сил менять место дислокации всё равно уже не было.

Проснулась Алиса словно от толчка, с бешено колотящимся сердцем и острым ощущением беды. Нинка спокойно посапывала рядом, подмяв под себя ещё и фотоаппарат, снаружи никаких подозрительных звуков не доносилось, однако чувство было такое, будто из её жизни только что ушло что-то очень важное, принадлежавшее лишь ей и больше никому. Сиротливо всхлипнув, Алиса постаралась подавить своё волнение и выбралась из палатки; день близился к полудню, было жарко и душно, в воздухе висело лёгкое марево.

Стянув с себя свитер и одну из футболок, она поёжилась, привыкая к приятному ветерку, и прошлась вокруг, внимательно выискивая в лагере малейшие изменения. Таковых не нашлось, но тревога от этого стала только сильнее. Для приличия покашляв у входа, девушка сунула голову в соседнюю палатку и обнаружила там храпящего Игоря, который наверняка расстроился бы, узнав о рухнувшем на него одиночестве.

– Подъём! – рявкнула Алиса, заставив его подпрыгнуть из горизонтального положения. – Где чёртов Герман?!

Игорь принялся беспокойно озираться, словно надеясь найти его между складок сваленного грудой тряпья, потом заморгал, окончательно просыпаясь, и виновато развёл руками.

– Я не мог бдеть ежеминутно.

– Потому что был занят другим?

– Да, был, – буркнул он. – Как будто ты у палаток караул несла.

Поскольку в чём-то молодой человек был прав, Алиса нехотя сменила тон на менее раздражённый, уселась перед ним и в досаде пожаловалась:

– У нас целую семью из-под носа увели. Один ещё оставался, и того… Нинку вот только что видела, а сейчас уже не уверена, что она там.

– Так иди её тоже разбуди, что на мне-то отыгрываться…

– Ой, да вообще никаких причин.

– Слушай, Лис… – Он пересел к ней поближе, осторожно дотронулся до руки и внимательно посмотрел в глаза. – Прости меня, а? Ну не думал я, что всё так будет…

– Проехали. – Девушка не двигалась несколько секунд, прислушиваясь к своим ощущениям, а потом решила покинуть палатку. – Никто не думал. И я сама виновата, что согласилась.

– Ты бы не согласилась, если бы…

– Всё, закрыли тему.

– Тогда признавайся, куда дела моё платье.

– Туда же, куда и туфли, – мигом отреагировала Нинка, едва показавшись на улице. – Будешь ей всё позволять, она ещё и бантики твои заиграет…

Игорь хотел возмутиться, но против воли фыркнул.

– Между прочим, это моё семейное наследие. Я, может, ещё к алтарю…

– Не влезешь.

– Дочь в нём поведу.

– Она от тебя открестится, – усмехнулась Алиса. – А если вдруг будет не дочь…

– Тогда не открестится, у пацанов с дисциплиной строже. – Нинка широко зевнула и без особого удивления догадалась: – Мы опять кого-то не досчитались?

– Кого-то и лопаты, – подумав, резюмировал Игорь. – Вряд ли преступник имеет к этому отношение.

– Раз уж мы знаем, где Германа носит и чем он там занимается, может, пока пороемся в его вещах?

Предложение было озвучено таким невинным тоном, что друзья уставились на Нинку во все глаза, не в силах понять, говорит ли она всерьёз. Судя по лукавой улыбке, – не шутила.

– Как-то это…

– Неприлично? – подсказал молодой человек. – В тяжёлые времена не до воспитания.

– Можно подумать, в лёгкие ты им пользовался.

– У меня таких не было. Лис, может, правда?… Он всё равно не узнает, а если и узнает, рукой махнёт: ему сейчас не до того.

– И он бы нас понял, – убеждённо заявила Нинка. – Ещё и поддержал бы на все сто.

– Вот вернётся, и спросишь.

– А если не вернётся?

В лагере повисло тягостное молчание; было видно, что подруга мысленно ругает себя за несдержанность, но брать слова назад она явно не собиралась. В итоге Нинка виновато пожала плечами и ничего не сказала, а Игорь тихо пробормотал:

– Есть такая вероятность. Полагаю, нам стоит быть к этому готовыми. Так, на всякий случай.

– Может, пока будем рыться в его вещах, ещё выберем костюм для похорон?! – взорвалась Алиса, напугав не только товарищей по несчастью, но и саму себя.

– Платье ж есть, – не удержалась Нинка. – И праздничное, и нарядное, и перед людьми не стыдно…

Алиса одарила её таким взглядом, что подруга резко замолчала и, отойдя подальше, невзначай оказалась за спиной Игоря, где, очевидно, намеревалась спрятаться.

– Человек из-за нас семью потерял, может, уже и не вернёт её никогда, а вы как какие-то падальщики…

– Ты слова-то выбирай. – Нинка вышла из своего укрытия, и стало ясно, что шутки кончились. – Давайте будем откровенны: мы все понимаем, что причина того, что происходит, – этот вот тип. Не знаю, как и почему, не знаю, отчего оно проехалось именно по родным, а не по нему самому, но припёрся он сюда неспроста – и заодно притянул за собой приключения на наши задницы. Если уж кого и винить, то его, потому что из-за милых дружеских розыгрышей такого не случается!

– Розыгрышем ты называешь наше небольшое мошенничество? – вкрадчиво уточнила Алиса, хотя в глубине души была согласна.

– Это сейчас неважно. Важно спасти его невезучее семейство, по глупости связавшееся с не пойми кем, и выбраться к людям. И кстати, напомните сдать в полицию его пистолет – пусть там выясняют, откуда оружие и какие у него права на ношение…

– Может, это и не его, – из вредности буркнула Алиса.

– Ага, тот, кто в наших вещах рылся, случайно потерял. А то и в качестве компенсации оставил.

Последний аргумент крыть было нечем, к тому же Игорь, воспользовавшись их дискуссией о морально-этических аспектах несанкционированного обыска, уже исчез в палатке и, судя по звукам, вытряхивал содержимое рюкзаков. Алиса упрямо скрестила руки на груди и отошла в сторонку, всем видом демонстрируя протест, однако активно не мешала, и оттого почему-то чувствовала себя предательницей. Нинка, радостно присоединившись к молодому человеку, с азартом рылась в вещах, оставленных на улице, и было видно, что от своего криминального занятия она получает настоящее удовольствие. Алиса побуравила её осуждающим взглядом, поняла, что невербальное сообщение по причине чрезмерного старания адресата до него так и не дошло, и отправилась искать обед.

К несчастью, чтобы раздобыть провизию, она была вынуждена воспользоваться теми же приёмами, что и друзья, и чувствовала себя редкостной лицемеркой; попытки заглушить совесть вполне убедительным доводом на тему того, что пища необходима для поддержания жизни, ни к чему не привели. Угрюмо пережёвывая размокший хлеб, девушка увлечённо посылала на собственную голову все кары небесные, которых и она, и её приятели – будущие уголовники – безусловно, заслуживали, а потому появление Германа умудрилась пропустить.

Мужчина был зол и выглядел так, будто перекопал пол-леса, лопата белела сломанным древком, а часть тёплой одежды оказалась благополучно утраченной – он был в синей футболке, разорванной в двух местах.

– Герман! – очень громко возрадовалась Алиса, намекая друзьям, что пора завязывать с незаконной деятельностью. В палатке что-то рухнуло и шумно зашелестело, а Нинка как ни в чём не бывало поинтересовалась, где овощи, притворяясь, что тоже ищет еду.

Хозяин поруганного имущества безмолвно указал на пакет, лежавший прямо у её ног, и устало опустился на песок. Приличным пляжем местность похвастаться по понятным причинам не могла, однако чувствовалось, что Герман рад и этому.

– Откопал? – Алиса села рядом и, не зная, что ещё спросить, начала с очевидного.

– Кабину немного освободил, ну и так, по мелочи. Полностью не вытащить, там всё вросло уже.

– Так и не надо вытаскивать, зачем?

– Думал, там очередная подсказка. – Он помолчал и словно самому себе напомнил: – Когда Маруське семь лет исполнилось, я для неё на день рождения такой квест сделал: ходишь от одной вещи к другой и разгадываешь загадки. С каждым разом всё ближе к цели…

– Мы тоже ближе, – уверенно заявила девушка. – Просто пока ещё не знаем об этом.

– Как и о многом другом. – Он поднялся и направился к пакету с едой, явно не желая выслушивать слова утешения. На освободившемся месте тут же нарисовался Игорь, от которого за версту несло неприятностями, подозрениями и почему-то чесноком.

– Так у них была ещё одна сумка с провиантом? – принюхавшись, догадалась Алиса.

– Прошедшее время ты употребила на редкость верно. Давай пройдёмся.

Девушка нехотя встала с песка и проследовала за другом. Шли они вдоль кромки воды, всё больше удаляясь от лагеря и приближаясь к высокой лысоватой горке, на которой в юности иногда встречали рассвет. Воспоминания были милыми и очень нежными, овеянными наивными детскими чувствами и надеждами, но сейчас Алиса не была готова им предаваться.

– Может, остановимся уже? Что ты нашёл?

Игорь сунул руку в задний карман джинсов и извлёк оттуда сложенную вчетверо газетную страницу, любовно завёрнутую в офисный файлик. Была она пожелтевшей и немного не такой, как выпускают сейчас, – сразу видно, реликвия.

– Читать будешь, или пересказать?

Алиса взяла листок в руки, но тут же передумала, чувствуя, что переходит какую-то черту, и хмуро уточнила:

– Мне действительно нужно об этом знать?

– И тебе, и Нинке. Просто решил не уводить вас обеих, ей потом скажу. В общем, это наша местная газета, пишут об ударной стройке, перевыполнении планов и всём таком.

– И чего?

– Как это чего? Зачем Герман её хранит, по-твоему? Много лет, между прочим, хранит. – Он развернул статью прямо у неё перед лицом и ткнул пальцем куда-то в середину. – Что видишь?

– Хвалебные отзывы о какой-то доярке.

– Выше смотри.

Алиса безрадостно вгляделась в узкие строки, написанные чересчур скучным, бесцветным языком, но ничего особенного в них так и не заметила.

– Статья как статья. То, что он её хранит, конечно, странно, но ведь знал, куда едет: может, подготовился, детям хотел показать…

– А фото тебя не смущает?

– Германа я на нём не вижу, – безразлично пожала плечами девушка. – Что тебя напрягает? Ну стоят улыбающиеся строители на фоне экскаватора… Это, что ли, зацепило? Так вряд ли он тот же самый.

– Строители не одни стоят, – начал терять терпение Игорь. – Вот эти двое явно с семьями.

– И?…

– Это значит, что семьи жили тут же или в городе, но по-любому здесь бывали.

– Кошмар какой, теперь-то всё ясно!

– Семьи – это жёны, – принялся по слогам разжёвывать молодой человек, – и дети. В том числе – очень маленькие дети.

Сопротивляться дальше было бессмысленно, притворяться дурочкой тоже надоело, но верить не хотелось до последнего.

– Вилами на воде писано.

– У тебя есть другое объяснение?

– Ну хорошо, допустим, родители Германа работали на этой стройке, пусть даже он сам сюда заезжал, будучи совсем мелким, и что с того? Помнить он по причине возраста ничего не может, сделать то, за что его теперь так наказывают, тем более был не способен…

– Не факт, – задумчиво произнёс Игорь. – Сколько ему тогда могло быть? Года три? Такие дети уже вполне умеют делать гадости, в том и числе и довольно серьёзные, хоть и не вполне осознанно.

– И кто-то все эти десятилетия сидел здесь и ждал, пока он вернётся, чтобы как следует отыграться? Завязывай бредить.

– И ещё не он мог перейти кому-то дорогу, а его родители, – не слушая её, продолжал молодой человек. – Это, конечно, более вероятно. И мстить им стали бы как раз через него.

– Ага. А ему – через его детей, и мы снова в тупике. Я понимаю, что тебе очень хочется видеть Германа средоточием всего мирового зла, но давай вернёмся к реальности. Вполне возможно, что его родители и правда здесь работали, у них остались хорошие воспоминания, и он решил сделать им приятное – свозить сюда внуков, пересказать семейные истории. Есть такая штука – связь поколений, многие ею дорожат.

– Тебе-то откуда знать?

– От других слышала, – огрызнулась Алиса и, развернувшись, зашагала обратно. – Если тебя так беспокоит эта статья, можем прямо у него спросить.

– Упомянув, что вероломно его обыскали?

– Хотелось бы заметить, что в этом участвовали не все.

– Точно, некоторые взирали со скорбной укоризной, но почему-то молча попустительствовали… – Сообразив, что она сейчас обидится, и разговор будет завершён, Игорь поспешно перешёл к насущному: – Если всё так, как ты думаешь, с чего он молчит? Детям ничего не рассказывал, я бы запомнил, а нам – и подавно. И не надо говорить, что просто речь о том не заходила, – да мы неоднократно спрашивали, какого чёрта они сюда припёрлись! И пистолет ещё! Решил проехаться по местам родительской славы и заодно в кого-нибудь пострелять?

– Медведи тут, – вяло напомнила девушка, уже не зная, во что верить.

– Против медведя он с тем же успехом мог взять рогатку или кирпич. И почему ты без конца его защищаешь? – В голосе Игоря отчётливо слышалась ревность.

– Потому что Герман – жертва. Да, наверное, с некоторыми тайнами и не совсем прозрачными намерениями, но тем не менее – жертва. В том числе и наша.

– Не думаю, что он с тобой согласился бы.

– Мне пофиг, – честно ответила девушка. – Лучше скажи, что со статьёй будешь делать. Вернёшь, надеюсь?

– Если он ещё не обнаружил пропажу. Тогда разумнее свалить на похитителя, который и так всё прёт.

– А ты не узнаешь, – с лёгкой мстительностью напомнила Алиса. – Он же не сообщит тебе об утрате того, о чём ты вообще ни малейшего представления иметь не должен. Так что придётся рискнуть, и потом вас ждёт увлекательное сочинение нелепых оправданий.

– Ты-то что веселишься, тебя тоже ждёт.

– И это правильно, – кивнула девушка, радуясь, что наконец получит по заслугам.

Увы, с долгожданным наказанием не задалось: то ли Герман ничего не заметил, то ли газета была наименее значимым из того, что он не досчитался за последние сутки, но вещи мужчина в ужасе не перетряхивал и волосы на себе не рвал. Алисе даже показалось, что выглядит он чуть спокойнее, чем пятнадцать минут назад, и в целом впечатление производит скорее обнадёживающее. Позавидовав крепости чужих нервов, она немного походила вокруг, раздумывая, чем себя занять, а потом остановилась прямо напротив Германа и, решительно уперев руки в бока, отчеканила:

– Если этот мерзавец считает, что он один такой крутой специалист по издевательствам, придётся его разочаровать. Заманим в ловушку и будем пытать, морить голодом и истязать психологически – всё, что понадобится, чтобы вернуть твою семью.

Герман удивлённо моргнул и посмотрел на неё с внимательным интересом.

* * *

Вытащить мумию из леса было непросто. Тело рассыпáлось на глазах, оставляя за собой дорожку чего-то склизко-противного, грозило в любой момент полностью развалиться на части и в целом смотрелось так, будто смена места дислокации душу ему совершенно не греет. Основную часть трудностей взвалили на себя мужчины, что Алису чрезвычайно радовало, но ей всё равно пришлось помогать, когда труп водружали на разрезанный спальный мешок, чтобы было удобнее тащить, и после – когда требовалось устроить его в сидячем положении на раскладном походном стуле. Блестящая идея, посетившая девушку столь внезапно и предательски, теперь казалась не иначе как происками нечистого, потому что в любом другом случае она наверняка воспротивилась бы искушению и продолжала оставаться нормальным человеком – по крайней мере, Алиса старательно себя в этом убеждала.

Нинка к предложенному развлечению тоже отнеслась без особого рвения и потому активно пользовалась возможностью избежать наименее приятных моментов, прячась за бесценной камерой. Не понимая, с какой целью подруга документирует этапы их славного пути, Алиса с дрожью представляла реакцию общественности, которая однажды придёт в восторг от оригинального фоторепортажа, но сейчас думать об этом было некогда. Собственно, думать не хотелось в принципе – мыслительный процесс только расстраивал и напоминал о мрачноватом будущем, с каждой минутой видевшемся всё отчётливее.

Если Нинка временами возмущалась, но в целом даже получала от процесса какое-то удовольствие, то Игорь, то и дело посматривая на травмированный, примотанный скотчем к соседнему палец, просто молча следовал указаниям, вероятно догадываясь о тщетности возражений.

Поведение друзей, хоть и выглядело странноватым, сильного беспокойства не вызывало – понятно же, что экстремальные ситуации влияют на людей по-разному, а к встрече с мумией никто из них не готовился. Но вот из-за Германа с его скупой улыбкой, порой мелькавшей на губах, Алиса ощущала мороз по коже и уже всерьёз начинала жалеть о несостоявшемся марш-броске в направлении цивилизации: не исключено, что среди медведей они были бы в куда большей безопасности.

– Родного стула я лишился, что теперь? – устало выдохнул Игорь, отступив на пару метров и с омерзением любуясь результатами совместного труда. – Сигару бы ему в зубы…

– Не кощунствуй, – поморщился Герман. В глазах его мелькнуло что-то очень нехорошее и в то же время – отчаянно-радостное. Сейчас он на жертву уже не тянул; Алиса даже на секунду подумала, что избавившись от родственников, мужчина испытывает некоторое облегчение, но тут же отмела предположение за очевидной недостоверностью.

– Надо повернуть его лицом к реке, – с сомнением окинув мумию профессиональным взглядом, заявила Нина. – И шляпу надеть. Есть у кого-нибудь шляпа?

– Косынка вон лежит, – махнул рукой Игорь. – Маринина.

Герман на мгновение замер, однако всё же подобрал валявшийся недалеко от палатки платок и, с отвращением морщась, принялся заматывать им голову мумии.

– Сразу понятно, что ты никогда этого не делал.

– Рад, что у тебя большой опыт. – Мужчина чересчур услужливо протянул Алисе косынку, явно ожидая, что она откажется, но девушка напустила на себя крайне безразличный вид.

– Узел завязывают вот здесь. – Четырьмя пальцами, стараясь не касаться трупа, она проделала необходимые манипуляции и посмотрела на своё творение едва ли не с гордостью. – Боюсь вызывать чьё-то возмущение, но, может, платье? Пол мы так и не знаем, а под платок подходит…

– Не позволю, – упёрся Игорь. – Это семейная реликвия.

– Тогда шаль. Найдётся?

– Ну конечно, как в двухдневном походе без шали…

Герман со вздохом порылся в вещах и выудил оттуда синюю толстовку. Принадлежать она явно могла только его сыну, что наверняка остановило бы любого вменяемого человека от последующих действий, однако нерадивый отец преспокойно накинул шмотку пропавшего ребёнка на плечи мумии и в ответ на пару негодующих взглядов пояснил:

– Артём не будет против.

– Ты так уверен? Просто на его месте я бы вряд ли…

– Переживёт, – отрезал любящий родитель.

– Не факт, – тихо буркнул Игорь, но его расслышали. Взор, которым Герман одарил присутствующих, мог бы занять достойное место в каком-нибудь фильме ужасов, однако от комментариев мужчина воздержался.

– Пойду к экскаватору, покопаю там ещё, – слишком равнодушно бросил он. – А вы – не вздумайте разделяться. К темноте вернусь.

– А если нет? – вкрадчиво уточнила Нинка, явно не оценив приказного тона.

– У нас есть отличная замена, – быстро вмешалась Алиса, кивнув в сторону мумии. – Можем ещё поэкспериментировать со стилем.

– У меня где-то бусы были, – воодушевилась подруга. – И лак для ногтей. Ой, у него ногти-то остались?

Герман с некоторым возмущением приподнял брови, обречённо что-то пробурчал и, подхватив лопату за сломанное древко, уверенно зашагал к лесу. Алиса хотела что-то сказать, но подходящих слов не нашла, зато оценила задумчивый взгляд, брошенный им на прощание. Почему-то персонально на неё.

– Вы правда собираетесь это наряжать? – поморщился Игорь, не в состоянии поверить в очевидное.

– Только под Новый год.

Молодой человек закатил глаза и, обойдя мумию по широкому кругу, направился к пакету с едой. На нервной почве аппетит разыгрался у всех, однако перекусывать в присутствии трупа было не слишком приятно, и, подумав, компания переехала на значительное расстояние – откуда тело смотрелось почти сносно. Естественно, при внимательном взгляде всё становилось на свои места, но если не особенно напрягать зрение, можно было вообразить, что на стуле отдыхает притомившийся турист.

– Ты действительно веришь, что это сработает? – Игорь собирался сунуть в рот подвядший помидор, но покосившись на мумию, резко передумал и ограничился кипятком из старой железной кружки.

– Зачем-то нам это чудо оставили, – пожала плечами Алиса. – Для нашего поганца оно что-то значит. А это – нетривиальный ход, который привлечёт его внимание. Надо только не забыть ловушки расставить, иначе все труды насмарку.

– Не то чтобы я не восхищалась твоей извращённой логикой, но… Вот, смотри. – Нинка протянула подруге камеру, демонстрируя недавно сделанные снимки. – Ничего не напрягает?

Алиса недовольно поморщилась, прекрасно понимая, о чём речь, и передала фотоаппарат Игорю. Сознавать, что дурацкое, ноющее ощущение её не обмануло, было на редкость неприятно, но против фактов не попрёшь: с Германом было что-то не так. На лицах всех остальных застыло примерно одинаковое выражение – смесь брезгливости, тоски и отчаяния, а отец утраченного семейства взирал на мумию едва ли не с восхищением и нежностью. Скрыть свои эмоции он даже не пытался, а может, думал, что во время перетаскивания трупа их никто не заметит, однако бесстрастная камера запечатлела куда больше, чем человеческий глаз.

– Маньяк, – невесело прокомментировала Нинка. – Самый натуральный маньяк. Меня прям удивляет, что идея перенести тело сюда принадлежала тебе, а не ему.

– Не маньяк, – буркнула Алиса. – Просто знает, кто это. Что, вообще-то, довольно странно. То есть у нас тут уже ничего нестранного не осталось, но даже на этом фоне… Когда прикрыли стройку, Герману было два-три года, кого он мог здесь знать? Ну хорошо, пусть знал, пусть это кто-то из родных или друзей, но такой вот щенячьей привязанности к почившему он испытывать всё равно не должен – слишком мелким был и слишком много времени прошло. Как бы там ни было сорок лет назад, сейчас наша мумия для него совсем чужая и настолько положительных чувств вызывать не может.

– Так почему обязательно сорок? – подал голос Игорь. – То, что труп фигово выглядит, ещё не значит, что он лежал в болоте все эти годы. Вполне мог появиться там гораздо позже, например, пару лет назад. Когда Герман приезжал сюда в прошлый раз.

– Что? Откуда ты знаешь? – Девушки уставились на него во все глаза; Алиса даже приподнялась с песка, но тут же рухнула обратно.

– Они трындели всю дорогу. – Молодой человек перестал бороться с искушением и тоскливо расправился с помидором. – У Германа работа, связанная с поездками, – насколько я понял, детей и жену не видит совсем. Поэтому сейчас решил взять их с собой, что, как нам известно, стало роковой ошибкой.

– Так что насчёт посещения этих мест? – нетерпеливо напомнила Нинка.

– В городе был года два назад, тогда семья оставалась в Москве, а он у нас пробыл около месяца.