Текст книги "Краткое изложение книги «Радикальное Прощение. Духовная технология для исцеления взаимоотношений, избавления от гнева и чувства вины, нахождения взаимопонимания в любой ситуации»"

Ксения Москалева
Краткое изложение книги «Радикальное Прощение. Духовная технология для исцеления взаимоотношений, избавления от гнева и чувства вины, нахождения взаимопонимания в любой ситуации»

Введение

Колин Типпинг начинает с утверждения, что нас повсюду окружают жертвы. Так или иначе каждый из нас испытал какие-то драматические и травмирующие события, которые закрепили в нашем сознании архетип жертвы. Чтобы освободиться от него, нам необходимо заменить его чем-то радикально иным. Тем, что поможет освободиться от иллюзий и взглянуть на мир со стороны, выбраться из клетки собственной драмы и постигнуть истину. Нам нужно научиться Радикальному Прощению.

Но чтобы освоить его, нам придется в полной мере испытать архетип жертвы на себе. Ведь как можно пытаться преобразить то, с чем мы ни разу не сталкивались?

Типпинг считает, что архетип жертвы настолько укоренился в нашем сознании с древних времен, что мы не усвоили урок истинного прощения, преподанный Иисусом, – жертв среди нас нет. Более того, мы превратили Иисуса в наивысшую жертву. Истинное прощение, по мнению автора, подразумевает полный отказ от сознания жертвы.

Главная цель этой книги – провести четкое разграничение между прощением, которое утверждает архетип жертвы, и Радикальным Прощением, которое освобождает нас от этого архетипа.

Глава 1. История Джилл

Колин Типпинг начинает книгу с истории своей сестры. Он дает читателю представление о том, как Радикальное Прощение спасло ее брак и в корне изменило жизнь. Автор пишет, что подобный метод в корне отличается от традиционной психотерапии и психологических консультаций по проблемам взаимоотношений. Вот пересказ истории Джилл:

Однажды Колина навестили его сестра Джилл и брат Джон. С первого взгляда на сестру Колин понял, что с ней что-то приключилось. Так и было: Джилл рассказала, что у нее проблемы с ее супругом Джефом, и они, вероятно, разведутся. Дело в том, что в последнее время они с мужем почти перестали разговаривать: Джеф отвернулся от жены и винит ее в случившемся.

Джилл с Джефом жили вместе шесть лет, оба состояли в браке прежде. У Джефа от прежней жены было трое детей, у Джилл – четверо. Вот как Джилл описала брату ситуацию:

– Ты помнишь старшую дочь Джефа, Лорен? Ее муж год назад погиб в автокатастрофе. С тех пор у нее с Джефом сложились очень странные взаимоотношения. Он часами шепчется с ней по телефону, называет ее «любовь моя» и говорит всякие ласковые слова. Можно подумать, что она ему любовница, а не дочь. И когда она приходит к нам домой, они усаживаются рядышком в укромном уголке, куда нет доступа никому, особенно мне, и ведут свои долгие приглушенные беседы. У меня больше нет сил терпеть. Мне кажется, что она стала центром его жизни, а для меня там места нет. Я чувствую себя совершенно покинутой и ненужной.

Уже в тот момент у Колина начала складываться картина того, что происходит между Джилл и Джефом с точки зрения Радикального Прощения. Но сестра была слишком поглощена своей драмой и могла не понять, поэтому он решил отложить эту часть разговора. И все-таки, когда Джилл в очередной раз начала пересказывать свою историю, Колин наконец решил вмешаться и нерешительно спросил:

– Джилл, не хочешь ли ты взглянуть на эту ситуацию с другой стороны? Сможешь ли ты быть достаточно открытой, чтобы выслушать иную интерпретацию происходящего?

Она посмотрела озадаченно, словно спрашивая: «Какая уж тут может быть другая интерпретация? Все ясно как божий день». Однако в прошлом Колин уже помогал Джилл решить некоторые проблемы во взаимоотношениях, и у нее были основания ему верить. Поэтому она согласилась.

– То, что я скажу, может показаться тебе странным, но постарайся не спорить, пока я не закончу. Просто оставайся открытой и подумай, имеют ли мои слова для тебя хоть какой-то смысл. То, что ты рассказала, конечно, правда, – как видишь ее ты. Я ничуть не сомневаюсь, что все происходит именно так, как ты говоришь. Кроме того, Джон был свидетелем этой ситуации и может подтвердить твои слова. Правда, Джон? – осведомился Колин, обернувшись к брату.

Джон согласно кивнул. Колин продолжил:

– Я не ставлю под сомнение твои слова и не пытаюсь преуменьшить значение происходящего. Однако позволь мне указать, что, возможно, за твоей ситуацией скрывается что-то еще. Между тобой и Джефом действительно развернулась жизненная драма, но что, если за этой драмой скрывается некое духовное событие? Что, если в этой ситуации вы можете увидеть возможность для исцеления и роста? Ведь тогда произошедшее можно было бы истолковать совсем иначе, правда?

И Джон, и Джилл смотрели на Колина так, словно он говорил на иностранном языке. Он решил отступить от теоретических объяснений и обратился непосредственно к случаю сестры.

– Вспомни последние месяца три, Джилл. Что ты чаще всего чувствовала, когда видела, с какой любовью Джефри общается со своей дочерью Лорен?

– Большей частью злость! – ответила Джилл и, подумав, добавила: – Разочарование! И печаль. Я чувствую себя одинокой и нелюбимой. Было бы не так тяжело, если бы я думала, что он вообще не умеет любить, однако он умеет и любит, – но только ее!

Яростно и страстно выплюнув последние слова, Джилл впервые после своего приезда разрыдалась. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем сестра успокоилась и снова смогла говорить. Тогда Колин спросил:

– Джилл, вспомни, не испытывала ли ты те же чувства, когда была маленькой?

– Да, – ответила сестра без колебаний. – Папа тоже меня не любил! Я думала, что он не способен любить никого! А потом, Колин, я увидела, как он относится к твоей дочери. Ее-то папа любил. Так почему же он не любил меня, черт побери?! – прокричав эти слова, она ударила кулаком по столу и снова разрыдалась. Джилл имела в виду старшую дочь Колина, Лорен. По случайности или, скорее, по закону синхронистичности она носит то же имя, что и старшая дочь Джефа.

Поплакав, Джилл почувствовала себя намного лучше. Слезы принесли ей облегчение и, возможно, что-то перевернули в ее душе.

– Расскажи мне, что произошло между моей дочерью, Лорен, и отцом, – попросил Колин.

Джилл взяла себя в руки и заговорила:

– Видишь ли, я всегда очень хотела, чтобы отец любил меня, но чувствовала, что он ко мне равнодушен. Мне казалось, что со мной что-то не так. Когда я стала старше, мама сказала, что папа вообще никого не способен любить, даже ее. Тогда я с этим примирилась. Я объяснила себе, что, если он вообще никого не любит, значит, я не виновата в том, что он равнодушен ко мне. Он не был плохим отцом, просто не умел любить. Мне было жаль его.

Мне вспоминается один день у тебя дома. Я увидела, как твоя маленькая Лорен берет папу за руку и ведет его посмотреть на цветы в саду. Она просто очаровала его. Когда они вернулись в дом, папа посадил Лорен на колени, играл с ней и смеялся. Я пришла в отчаяние: «Если он способен любить Лорен, почему не способен любить меня?» – последние слова Джилл произнесла шепотом, и из глаз ее потекли слезы боли и печали, которые она держала в себе все эти годы.

Взглянув на историю Джилл с точки зрения Радикального Прощения, Колин заметил, что своим на первый взгляд странным поведением Джеф подсознательно пытался помочь жене исцелить ее неразрешенную боль. Если Джилл сумеет увидеть совершенство в действиях мужа, ей удастся исцелиться от этой боли, – и поведение Джефа почти наверняка изменится.

Чуть позже в тот день Джилл спросила:

– Колин, тебе не кажется странным, что дочь Джефа зовут так же, как и твою дочь? Подумай: обе блондинки, и обе первенцы. Вот ведь странное совпадение!

– Это ключ к пониманию всей ситуации, – ответил Колин. – Сама подумай, какие еще параллели ты видишь между тем эпизодом, когда папа играл с Лорен, и своей нынешней историей?

– Обеих девочек одинаково зовут, и обе легко получают то, чего я не могу добиться от мужчин. Твоя Лорен сумела добиться от папы любви, которой так не хватало мне. И дочь Джефа, Лорен, тоже получает от своего отца любовь, – но за мой счет. О Господи! – воскликнула Джилл. Теперь она начала понимать. – Но почему? – спросила она тревожно.

Колин ответил:

– Это прекрасная иллюстрация того, что за любой жизненной драмой скрывается незримая реальность. Поняв, как это все происходит, ты почувствуешь уверенность и умиротворенность, осознаешь, насколько заботлив к нам Бог (или Вселенная, или как ты предпочтешь назвать Это), независимо от того, насколько тягостной кажется ситуация.

С духовной точки зрения ощущение дискомфорта в любой ситуации служит нам сигналом, что мы не в ладу с духовным законом и нам дана возможность исцелить душевные травмы. Однако мы нечасто смотрим на вещи таким образом и предпочитаем винить во всем окружающих. Это мешает нам извлечь из ситуации урок и исцелиться. Тем самым мы создаем вокруг себя еще больше дискомфорта, до тех пор, пока обстоятельства буквально не заставят нас задаться вопросом: «Что же все-таки происходит?»

В твоем случае, нужно исцелить боль, вызванную тем, что отец никогда не проявлял свою любовь к тебе. Эта боль уже просыпалась много раз в различных ситуациях, но, поскольку ты никогда не замечала возможности исцеления, все оставалось по-прежнему. Поэтому каждая новая возможность увидеть свою проблему и избавиться от нее – это дар!

Давай-ка я объясню, что произошло. Когда ты была маленькой, тебе казалось, будто папа тебя не любит и не заботится о тебе. Поскольку ты не получала этой любви, то решила, будто с тобой что-то не в порядке. Ты стала всерьез полагать, будто не достойна любви и изначально недостаточно хороша. Это убеждение глубоко засело в подсознании и стало регулировать взаимоотношения с людьми.

Позже, узнав, что отец от природы не очень душевный человек и, вероятно, вообще не способен никого любить, ты в некоторой степени реабилитировала себя и частично исцелилась. Но затем произошло ошеломительное событие, которое вернуло тебя в исходную точку. Увидев, как нежен папа к моей дочери Лорен, ты вновь утвердилась в своих изначальных убеждениях. Ты сказала себе: «Оказывается, отец способен любить, но только не меня. Очевидно, причина во мне. Я недостаточно хороша для папы и никогда не буду достаточно хороша ни для одного мужчины». С этого момента ты постоянно создавала в своей жизни ситуации, подтверждающие, что ты недостаточно хороша.

– Каким это образом? – перебила Джилл. – Я не вижу, в чем была недостаточно хороша.

– А как складывались твои отношения с первым мужем, Генри? – спросил Колин. Джилл была замужем за Генри, отцом ее четверых детей, в течение пятнадцати лет.

– Во многом неплохо, но он мне постоянно изменял. Он постоянно искал возможности заняться сексом с другими женщинами, и меня это ужасно угнетало.

– Вот именно. И в этой ситуации ты воспринимала его как мучителя, а себя как жертву. Хотя на самом деле ты сама привлекла этого человека в свою жизнь именно потому, что в глубине души знала: он предоставит достаточно подтверждений, что ты недостаточно хороша. Изменяя тебе, он доказывал, что твоя самооценка верна.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что я теперь должна сказать ему за это спасибо? Ну уж нет! – сказала она, не в силах скрыть свой гнев.

– Однако Генри ведь действительно поддерживал тебя в твоем убеждении, – заметил Колин. – Если бы он вел себя иначе, хранил верность и относился к тебе так, будто ты вполне хороша, ты бы создала другую драматическую ситуацию, чтобы подтвердить свои убеждения. Хотя твое мнение о себе ложно, оно мешает тебе быть достаточно хорошей.

Если бы ты тогда исцелилась от своей боли и отказалась от убеждения, будто ты недостаточно хороша, Генри сразу же перестал бы ухаживать за твоими подругами. А если бы не перестал, ты бы с радостью его оставила и нашла другого мужчину, для которого была бы хороша. Мы всегда создаем реальность вокруг себя в соответствии с собственными убеждениями.

Джилл была несколько озадачена, поэтому Колин уточнил:

– Всякий раз, когда Генри заводил очередной роман, он давал тебе возможность вспомнить о боли, мучающей тебя с детства, и осознать, какие представления о себе портят тебе жизнь. Тем самым он дал тебе шанс изменить свои убеждения и таким образом исцелить детскую травму. Вот что я имею в виду, говоря о Радикальном Прощении. Разве ты не видишь, Джилл, что Генри заслуживает прощения?

– Да, думаю, заслуживает, – ответила сестра. – Генри просто подтверждал мою правоту по поводу того, что я недостаточно хороша. Так?

– Правильно, и, поскольку Генри предоставил тебе такую возможность, он заслуживает благодарности. Я понимаю, тебе трудно это признать. Мы не приучены вдумываться в текущую ситуацию, говоря себе: «Ну-ка посмотрим, чем я наполнил свою жизнь?» Нас приучили судить, винить, разыгрывать из себя жертву и стремиться к отмщению. И еще мы не приучены думать, что нашей жизнью управляют силы, лежащие за пределами сознания.

На самом деле тебя пыталась исцелить душа Генри. Внешне казалось, что Генри просто следует своим сексуальным пристрастиям, но его душа, – работая в паре с твоей душой, – решила использовать это пристрастие для твоего духовного роста. Работа Радикального Прощения направлена именно на признание этого факта. Цель Радикального Прощения состоит в том, чтобы увидеть истину, скрывающуюся за поверхностью видимых событий, и найти любовь, которая есть в каждой ситуации.

Колин почувствовал, что разговор о Джефе поможет Джилл лучше понять все эти принципы, поэтому сказал:

– Давай еще раз вспомним о Джефе и посмотрим, как эти принципы применимы к вашим взаимоотношениям. В самом начале вашей совместной жизни Джеф был к тебе очень нежен, ваша жизнь протекала достаточно хорошо. Однако такая ситуация не соответствовала твоим представлениям о себе. Согласно твоим убеждениям мужчина не должен проявлять так много любви к тебе. Ты недостаточно хороша, помнишь?

Джилл кивнула, все еще неуверенная и озадаченная.

– Твоя душа знает, что тебе необходимо избавиться от этого убеждения, поэтому она каким-то образом вступает в сговор с душой Джефа, чтобы помочь тебе. Джеф проявляет любовь к другой Лорен, таким образом разыгрывая перед тобой тот же сценарий, который вы разыграли с отцом много лет назад. Кажется, что он безжалостно мучает тебя, а ты оказываешься в роли беспомощной жертвы. Разве не такова твоя нынешняя ситуация?

– Думаю, такова, – спокойно сказала Джилл.

– И вот ты опять оказалась перед выбором: либо исцелиться и вырасти, либо снова доказать правоту своих убеждений. Исцеление состоит в том, чтобы допустить, что за поведением Джефа кроется другой смысл, другое намерение – дар, предназначенный тебе.

Немного подумав, Джилл сказала:

– Джеф действительно ведет себя чертовски странно, и найти причины этому очень трудно. Полагаю, ситуация и вправду в чем-то подобна тому, что было с Генри, но сейчас мне это трудно признать, поскольку я слишком растерянна. Я вижу только то, что творится на поверхности.

– Это нормально, – сказал Колин ободряюще. – Тебе даже нет нужды разбираться во всем до конца. Уже само желание предположить, что происходит что-то незримое, – огромный шаг вперед. Исцеление на 90 % происходит уже тогда, когда ты допускаешь саму мысль о том, что эту ситуацию любовно создала для тебя твоя же душа. Допуская это, ты передаешь контроль над происходящим в руки Бога. А он уже позаботится об оставшихся 10 %. Если ты на глубочайшем уровне поймешь и примешь мысль о том, что Бог все уладит, и положишься на Него, то тебе вообще не придется ничего делать. Ситуация разрешится сама собой, и к тебе придет исцеление.

Однако для этого нужно предпринять один вполне рациональный шаг – признать, что твое убеждение в собственной несостоятельности не имеет под собой никакого реального основания. Это просто история, которую ты сама сочинила, произвольно интерпретируя несколько фактов.

Папа не обнимал тебя, не играл с тобой, не брал на руки. Он не удовлетворял твою потребность в любви. Это факты. На основании данных фактов ты пришла к заключению: «Папа меня не любит». Однако из того факта, что он не удовлетворял твои потребности, отнюдь не следует, что он тебя не любил. Возможно, он просто не умел выразить свою любовь так, как хотела ты.

Потом, основываясь на тех же фактах, ты сделала следующее смелое предположение: «Это моя вина. Должно быть, со мной что-то не так». А это еще большая ложь, чем первое предположение.

В том, что ты пришла к этому выводу, нет ничего удивительного, ибо такой ход мыслей свойствен малышам: когда что-то идет не так, ребенок считает, что виноват в этом именно он. От этой мысли малыш испытывает нестерпимую душевную боль, и чтобы избавиться от нее, вытесняет эту мысль в подсознание, но в результате ему становится лишь еще труднее уйти от ложного убеждения. Таким образом, повзрослев, мы по-прежнему остаемся в плену у идеи «со мной что-то не так, и я сам во всем виноват». Всякий раз, когда какая-то ситуация в жизни пробуждает в нас воспоминания о вытесненной боли или связанных с ней представлениях, это вызывает у нас эмоциональную регрессию. Мы чувствуем и ведем себя в точности как малыш, которому пришлось впервые пережить эту боль. Именно это произошло, когда ты увидела, как моя Лорен сумела пробудить любовь в нашем отце. Тебе было уже двадцать семь лет, но в тот момент ты регрессировала до уровня двухлетней девочки, которой кажется, будто ее не любят. Ту же самую ситуацию ты разыгрываешь и сейчас, но на этот раз во взаимоотношениях с мужем.

Ты строишь свои взаимоотношения, основываясь на выводах, которые сделаны двухлетним ребенком и на самом деле не имеют под собой никакого основания, – заключил Колин. – Ты понимаешь это, Джилл?

– Да, понимаю, – ответила сестра. – Я сделала глупые выводы, основываясь на этих подсознательных предпосылках, правильно?

– Да, но это произошло, когда тебе было больно и ты была еще слишком маленькой, чтобы поступить разумнее, – сказал Колин. – Ты избавилась от боли, вытеснив ее, но ложные убеждения продолжали управлять твоей жизнью на подсознательном уровне. Тогда твоя душа решила устроить тебе в жизни драму, которая помогла бы тебе вновь осознать свои ложные убеждения. Таким образом, ты получила возможность исцелиться. Ты сама притягивала к себе людей, которые заставляли тебя посмотреть в лицо собственной боли и освежить опыт детства, – продолжал Колин. – Именно это делает сейчас Джеф. Я, конечно, не утверждаю, будто он делает это сознательно. Нет, он наверняка не меньше озадачен собственным поведением, чем ты. Помни, это взаимодействие душ. Его душа знает о твоей детской боли и понимает, что ты не избавишься от нее, если снова не пройдешь через этот опыт.

– Ого! – воскликнула Джилл, глубоко вздохнув. Впервые с тех пор, как начался этот разговор, ее тело расслабилось. – Это, конечно, совершенно непривычный для меня взгляд на вещи, но знаешь что? Мне стало легче. Такое впечатление, что после нашего разговора с моих плеч упал тяжелый груз.

– Дело в том, что изменилось твое энергетическое поле, – ответил Колин. – Ты только представь, сколько тебе пришлось тратить энергии лишь на то, чтобы постоянно оживлять в своей памяти этот эпизод с отцом и Лорен. Добавь сюда энергию, уходившую на то, чтобы сдерживать боль и обиду, связанные с этой историей. Часть этой боли ушла сегодня вместе со слезами. А только что ты признала, что вся эта история – вымышленная. Представь себе, насколько тебе должно стать от этого легче. Вдобавок ты расходовала очень много энергии на Джефа – на то, чтобы он был не таким, как нужно; на то, чтобы самой быть не такой, как нужно; на то, чтобы оставаться жертвой, и так далее. Одного желания увидеть ситуацию в новом ракурсе оказалось достаточно, чтобы высвободить всю эту энергию и использовать себе во благо. Не удивительно, что ты почувствовала себя лучше! – заключил Колин и улыбнулся.

– А что было бы, если бы я не поняла, что кроется за нашей с Джефом ситуацией, и просто ушла от него? – спросила Джилл.

– Твоя душа нашла бы другого человека, который помог бы тебе исцелиться, – ответил Колин не раздумывая. – Но ты ведь не ушла от него? Вместо этого ты приехала сюда. Тебе нужно понять, что эта поездка не была случайной. В этой системе нет места для случайностей. Ты затеяла эту поездку именно для того, чтобы дать себе возможность разобраться в динамике своих взаимоотношений с Джефом. Твоя душа привела тебя сюда.

– А что думать о двух Лорен? – поинтересовалась Джилл. – Как это понимать? Не может же это быть просто совпадением.

– Для совпадений в этой системе тоже нет места. Просто твоя душа и души других людей все вместе задумали эту ситуацию и очень ловко задействовали в ней двух разных Лорен – сейчас и тогда. Более удачного ключа и не придумаешь. Трудно представить себе, что это не было устроено нарочно, не правда ли?

– А что же мне делать теперь? – спросила Джилл.

– А тебе ничего особенного делать и не нужно, – ответил Колин. – Отныне более важно, как ты себя чувствуешь. Ты поняла, что не являешься жертвой? Ты поняла, что Джеф не мучитель? Ты поняла, что именно эта ситуация была тебе необходима? Ты понимаешь, насколько сильно любит тебя этот мужчина, – если говорить о том, что происходит на уровне душ?

– Что ты имеешь в виду?

– Он готов делать что угодно, лишь бы довести тебя до точки, откуда ты сможешь взглянуть на собственные представления о себе и увидеть, насколько они неверны. Ты понимаешь, какой дискомфорт он согласился терпеть, чтобы помочь тебе? По природе своей он не жестокий человек, поэтому все это должно даваться ему с трудом. Не многие мужчины смогли бы такое для тебя сделать, рискуя при этом тебя потерять. Воистину, Джеф – твой ангел. Когда ты это поймешь, в тебе проснется такая благодарность к нему! Кроме того, ты перестанешь посылать подсознательные сигналы, что недостойна любви. Возможно, впервые в жизни ты сумеешь полностью раскрыть свое сердце для любви. Ты простишь Джефа, поскольку тебе станет совершенно очевидно, что ничего плохого не происходило в вашей жизни. Ситуация была совершенной во всех отношениях.

Я уверен, что в этот самый момент, пока мы говорим, Джеф меняется и скоро откажется от своего странного поведения. Душа Джефа уже узнала, что ты простила его и отказалась от ложного представления о себе самой. Его энергетическое поле изменится вместе с твоим.

Так что, вернувшись домой, можешь ничего не делать. Я даже хочу, чтобы ты пообещала мне не предпринимать активные действия после возвращения и не рассказывать Джефу о своем новом взгляде на ситуацию. Я хочу, чтобы ты увидела, как все наладится само собой, просто вследствие того, что изменилось твое восприятие.

– Ты почувствуешь, что и сама изменилась, заметишь, что стала более умиротворенной, сосредоточенной и расслабленной. Для того чтобы ваши взаимоотношения наладились, потребуется время, и вначале будет нелегко, однако в конце концов все будет в порядке, – закончил Колин убежденно.

Прежде чем Джилл вернулась в Англию, Колин с ней еще не раз рассматривали этот новый взгляд на ситуацию. Человеку, переживающему самый пик душевной боли, всегда трудно принять точку зрения Радикального Прощения, для этого требуется время.

В день отъезда Джилл было явно не по себе: уходя по коридору аэропорта к самолету, она обернулась и постаралась уверенно помахать мне на прощание, но Колин знал, что она боится утратить свое новое понимание и снова увязнуть в этой жизненной драме.

Встреча с Джефом, кажется, прошла хорошо. Джилл попросила, чтобы он не расспрашивал у нее сразу же, что произошло во время поездки в Америку. Еще она попросила мужа, чтобы он дал ей несколько дней, чтобы прийти в себя. Однако Джилл сразу же заметила происшедшую в нем перемену. Муж стал внимательным, ласковым и заботливым – совсем как тот Джеф, которого она знала до всей этой истории.

В течение нескольких следующих дней Джилл сказала Джефу, что больше не винит его ни в чем и не требует, чтобы он каким-то образом изменился. Джилл сказала, что поняла, что она сама должна брать на себя ответственность за свои чувства и решать любые возникающие в ее жизни проблемы, не виня ни в чем Джефа. Она не вдавалась в тонкости своего нового подхода к жизни и ничего не пыталась объяснить.

После возвращения Джилл дела дома шли хорошо, и поведение Джефа по отношению к Лорен очень сильно изменилось. Фактически все вернулось в норму, но отношения между Джилл и Джефом по-прежнему оставались несколько напряженными, и они общались довольно мало.

Недели через две ситуация пришла к своему логическому завершению.

Глядя на Джефа, Джилл сказала спокойно:

– У меня такое чувство, словно я потеряла лучшего друга.

– У меня тоже, – ответил Джеф.

Впервые за много месяцев они почувствовали объединяющую их связь. Обнявшись, они расплакались.

– Давай поговорим, – предложила Джилл. – Мне нужно рассказать тебе о том, чему научил меня Колин в Америке. Вначале все может показаться тебе достаточно странным, но я хочу поделиться с тобой. Ты не обязан мне верить. Я просто хочу, чтобы ты выслушал. Согласен?

– Я выслушаю, как бы трудно это ни было, – ответил Джеф. – Я почувствовал, что с тобой произошло что-то важное, и хочу знать обо всем. Ты изменилась, и мне нравится, какая ты стала. Ты уже не тот человек, который улетал в Америку вместе с Джоном. Итак, рассказывай.

Джилл говорила и говорила. Она, как могла, объяснила мужу динамику Радикального Прощения, стараясь, чтобы он все понял. Она чувствовала себя очень сильной – уверенной в себе и в своем новом взгляде на жизнь. Ее мысли были ясными и спокойными. Джеф, человек практического ума и скептик, на этот раз не спорил, – более того, он оказался открыт к идеям, которые высказала Джилл. Он согласился рассмотреть в качестве гипотезы, что за повседневной реальностью может лежать некий духовный мир, и признал, что при таких условиях концепция Радикального Прощения не лишена логики. Он не смог принять все это полностью, однако с готовностью выслушал Джилл и увидел, каким образом эти идеи изменили eе взгляд на мир.

Приблизительно через месяц после их беседы Джеф вообще перестал опекать Лорен так, как прежде. И Лорен, в свою очередь, перестала заходить и звонить так часто. Все постепенно вернулось в прежнее русло, и взаимоотношения между Джилл и Джефом понемногу становились еще более нежными и прочными. К Джефу опять вернулась его врожденная доброта и чувствительность, Джилл перестала чувствовать себя неполноценной, Лорен нашла счастье в жизни.