Текст книги "Я и мой король"

Глава 5
Цена чуда

 
Что мне снег, что мне зной,
Что мне дождик проливной,
Когда мои друзья со мной!
 

М. Танич. Когда мои друзья со мной

Открывшая двери Ольга кинулась ко мне с распростертыми объятиями:

– Машка! Сколько лет, сколько зим! Совсем не изменилась, какая была, такая и осталась.

– Привет, Оль. Зато ты какая стала! – Я осмотрела подругу. Модная стрижка, макияж, маникюр. Да, мне до нее… – Мишка сейчас звонил, сказал, что приедет.

– Ну и замечательно. Ты его давно не видела?

– Да с тех самых пор и не видела. А что?

– Тогда тебя ожидает сюрприз. Ты его не узнаешь.

– В смысле?

– Вот увидишь. – Ольга хитро подмигнула. – Ну раздевайся давай.

Я разделась и разулась. Эх, знала бы, что такая встреча предстоит, оделась бы получше. Ольга меня заинтриговала: что там с Мишкой такое?

Следующие пятнадцать минут мы обсуждали общих друзей и знакомых. Кто, где и как после школы. Класс у нас какой-то недружный, я почти ни с кем не общалась.

– Оль, ты про себя расскажи. На кого учишься-то?

– Маш, ну ты же знаешь меня – я человек творческий, – рассмеялась подруга. – В театральном я, на режиссерском факультете. Потому и к Маринке тамадой согласилась пойти, что по профилю. Курсовой проект хочу сделать из этой свадьбы. Сценарий уже есть. Да почти все готово, тут времени-то осталось меньше двух недель. И вот сидим мы с ней вчера, первый танец молодых обсуждаем, а мне вдруг в голову стукнуло – Машка же есть.

– Оля, я еще не знаю, соглашусь ли.

– Да куда ты денешься! – махнула рукой подруга. – Я же знаю, как ты петь любишь.

– Скажешь тоже.

– Ладно тебе, а то я не помню, как ты дергалась, когда Мишка уехал. Все думали, что ты влюбилась в него, но я-то знала, что тебе ваш дуэт было жалко.

Раздался звонок в дверь.

– О, это он, богатым будет. – Ольга встала, чтобы открыть дверь. Проходя мимо зеркала, поправила прическу. А я оглядела себя.

– Оль, как я хоть выгляжу?

– Успокойся, нормально ты выглядишь, загадочная такая. – Подруга усмехнулась и вредным голосом добавила: – Девочка-цветочек.

Я кинула в нее подушечку с дивана, но она увернулась и рассмеялась:

– Радоваться надо, мужикам такие нравятся, – и пошла открывать.

Я пробурчала вслед:

– Что-то не замечаю, – и замерла в ожидании. В прихожей раздались голоса, шум снимаемой одежды. Потом в комнату вошла Ольга:

– Да вот она, партнерша твоя.

Вслед за ней в комнату шагнул неимоверно высокий парень. Это не Мишка.

– Привет, Маш, – улыбнулся незнакомец. – Ты чего застыла? Совсем не узнаешь старых друзей?

– Мишка?! Ты?! – Сказать, что я была удивлена, значит не сказать ничего. Медленно встала и подошла к парню, глядя снизу вверх. Метра два, не меньше. – Это как?

– О-о, кнопка, да ты вообще росла хоть? – усмехнулся он.

– Ага, за четыре года на три сантиметра, – ошарашенно выдала я. – Зато ты за двоих вырос.

Я вспомнила Мишку, каким он был, когда мы пели дуэтом – полный краснощекий мальчишка, не низкий, конечно, но такого никто бы предположить не мог. Полнота его вся ушла в рост, и сейчас он был скорее худым.

– Оля, – обернулся парень, – и ты мне с ней предлагаешь на публике спеть? Да нас же обсмеют, едва мы на сцену выйдем.

Да уж, пара из нас та еще получится. Даже если мне самые высокие каблуки надеть, я и то ему до подбородка не достану. А без каблуков я у него где-то в районе подмышек болтаюсь.

– Да уж, с такой каланчой выступать – себя не уважать.

– Ты кого каланчой назвала? – подозрительно уточнил Мишка, наклонив ко мне голову.

– А ты кого кнопкой обозвал? – вызывающе уставилась на него я. Покривила душой слегка: кнопкой он меня и раньше звал. Все-таки на три года старше.

– Э! Э! Вы еще подеритесь, – встала между нами Ольга. – Как дети, ей-богу.

– Да мы же любя, Оль. Правда, Машка? – подмигнул мне друг. Я улыбнулась и кивнула. – Доставай, что у меня в пакете, надо такую встречу обмыть.

Ольга вышла, зашуршала пакетом, звякнули бутылки.

– Ничего себе ты размахнулся, Миша, – донесся ее голос с кухни.

– Да это же вы студенты нищие, а я теперь человек деловой. – Мишка кивнул мне. – Ну иди сюда, я хоть посмотрю на тебя повнимательней. – Он схватил меня за плечи и бесцеремонно начал вертеть в руках. – Так, – вынес он вердикт через пару минут. – Не кормили, не поили и вообще в колодки забили по ходу дела. Машка, ну нельзя же так, как тебе было четырнадцать лет, так и осталось. Как тебя в институт-то пускают?

– Кончай издеваться. Скажешь тоже, четырнадцать лет. Мне восемнадцать скоро стукнет. – Я вздохнула и шмыгнула носом. – А с институтом угадал: весь первый курс охрана издевалась. Сначала по правде не верили, что я студентка, а потом прикалывались: пока студенческий не дам да они не рассмотрят внимательно со всех сторон, не пускали. Спасибо, хоть в этом году отстали наконец.

– Парень есть? – сузив глаза, уточнил Мишка.

– Не-а.

– А чего так?

– Никому я не нужна, Мишенька.

– Хм, – задумался он на секунду, потер подбородок. – Тогда я объявляю тебя своей дамой сердца. Буду ради тебя подвиги совершать. Хочешь?

Перед глазами мелькнул Дэн. Сердце кольнуло, но я отогнала видение. Мрачно ухмыльнулась:

– Нет уж, подвигов мне и так хватает.

– А говоришь, нет никого, – огорчился Мишка. – Как же так? Подвиги просто так никто не совершает.

– Да есть тут особая категория граждан. Не хочу об этом говорить.

– Не хочешь, и не надо, – приобнял меня одной рукой Мишка. – Пошли на диване посидим. Расскажешь, как жизнь молодая, как учишься. Ты у нас кто?

Мы уселись на диван. Мишка вытянул ноги, а я с ногами влезла на сиденье.

– Историк. Второй курс. А ты откуда здесь взялся? Учился же в другом городе.

– Я на преддипломную практику приехал.

– Вы чего там сидите, идите сюда, – раздался Ольгин голос с кухни.

Мы прошли к ней, расселись вокруг кухонного стола. Мишка откупорил бутылку вина и разлил его по пластиковым стаканчикам. Глядя на это, я невольно усмехнулась, вспомнив реакцию короля на пластиковую посуду. Заменив звон хрусталя словами «динь-динь», мы выпили за встречу. Я пригубила из стаканчика и невольно сморщилась: да уж, вино от короля, что ни говори, было лучше.

– Ну, Ольга батьковна, рассказывай свой коварный замысел.

Я вполуха слушала подругу, а сама посматривала на Мишку: видный такой получился. Еще несколько дней назад я бы стала пытаться привлечь его внимание и, пожалуй, согласилась спеть на свадьбе только ради возможности побыть рядом с ним. А теперь… А что теперь? Мне стало страшновато заглядывать в себя. Ну хоть перед собой-то я могу быть честной? С чего я так взбесилась, увидев Дэна с библиотекаршей. Ведь он честно обозначил свое отношение ко мне. Я что…

– Маша, ты где витаешь? – Мишка помахал у меня перед глазами. – Третий раз спрашиваю: попробуем сейчас спеть? У Оли уже фонограмма есть.

Я поняла, что прослушала все, о чем говорила подруга, смущенно улыбнулась:

– Извините, задумалась. Так какую песню ты, Оль, предлагаешь? – В этом месте в голове четко прозвучали Ольгины слова. На автомате я сама себе ответила. – Песня «Дуэт», которую исполняет Алсу с Александром Шевченко. А-а, классная песня. Давай попробуем.

Мои друзья удивленно переглянулись и уставились на меня.

– Маша, ты как-то странно сама с собой разговариваешь.

– Да это так, игры разума. Хотите фокус? – Я решила пошалить.

– Хотим, а что за фокус? – поинтересовался Мишка.

– Сейчас продемонстрирую. Оль, тащи книжку какую-нибудь или журнал.

– Какую? Большую, маленькую? – решила уточнить подруга.

– Любую.

Ольга пожала плечами, вышла и через минуту принесла книгу большого формата: «П. Чайковский. Времена года»:

– Пойдет? Это девчонок, соседок моих.

Хм, ноты. Я покосилась на них и махнула рукой – покатит.

– Вот смотрите. Выбирайте любую страницу, а я посмотрю на нее ровно одну секунду и в подробностях расскажу, что было на этой странице. Можете задать любые уточняющие вопросы.

Ребята пожали плечами и наугад раскрыли том. Я взглянула на разворот:

– Можете убирать.

– Ну и что дальше?

– Начнем с верха страницы: «Апрель. Подснежник». Сначала там стишок идет:

 
Голубенький, чистый
Подснежник-цветок!
А подле сквозистый,
Последний снежок…
Последние слезы
О горе былом,
И первые грезы
О счастье ином…
 

А. Майков.

– Ну и что, ты этот стишок, может, и так знаешь. Ноты давай.

– Пожалуйста. Темп – подвижно и чуть свободно. Скрипичный ключ, си-бемоль, ми-бемоль, шесть восьмых. Из-за такта фа восьмая, потом четвертные соль с точкой, ля, восьмая си, следующий такт…

– Погоди, ты с середины.

– Под строкой «marcato la melodia». Басовый ключ, си бемоль, ми бемоль, соль с точкой, восьмые ми-фа два раза, потом ля-ми-фа, ми-фа, до, следующий такт…

– Стоп. Это же «Апрель». Ты, может, его наизусть знаешь.

– Теперь знаю эту страницу, – ехидно ответила я.

– Не, давай что-нибудь другое. – Мишка полистал ноты. – Вот тут.

Я взглянула на страницу:

– Готово. Откуда начать?

Мишка подозрительно взглянул на меня:

– Э-э, девоньки, а может, вы договорились?

– Нет, – одновременно ответили мы. А Ольга добавила: – Да мы со школы не виделись. Маш, а как ты это?

– Не, погодите, дайте-ка я сам книгу выберу. – С этими словами Мишка сходил в комнату и торжественно принес книгу: Станиславский. «Работа актера над собой». Не глядя открыл посередине и, едва я взглянула на нее, тут же выдернул из-под моего носа. – Читай. С третьего абзаца.

– «На практике перед нами встанет приблизительно такая программа: прежде всего вы должны будете по-своему представить себе все «предлагаемые обстоятельства», взятые из самой пьесы, из режиссерской постановки, из собственных артистических мечтаний. Весь этот материал создаст общее представление о жизни изображаемого образа в окружающих его условиях. Надо очень искренне поверить в реальную возможность такой жизни в самой действительности, надо привыкнуть к ней настолько, чтобы сродниться с этой чужой жизнью. Если все это удастся, то внутри вас сама собою создастся истина страстей или правдоподобие чувства…» – продекламировала я.

– Тэк-с, – протянул Мишка, – и в чем секрет?

Я пожала плечами:

– Никакого секрета. Я действительно запоминаю что вижу.

– О, что у меня есть! – расплылся в хитрой усмешке парень, ушел в прихожку и вернулся, с мерзкой ухмылкой протягивая мне обтрепанную книжку – «Камасутра». – Давай это.

Я залилась краской:

– Не буду я это читать. Мне нельзя… э-э… ненужные знания.

– Чего это – ненужные? – усмехнулся Мишка. – Самые что ни на есть нужные и важные.

– И потом, там же картинки сплошные…

– А ты опишешь в подробностях, – иезуитски добавил он. – Давай-давай, сама говорила – любую книжку.

– Оль, ну чего он издевается? – в поисках поддержки взглянула я на подругу. – Не хочу я эту порнуху читать.

Но та вдруг поддержала Мишку:

– А что тут такого, мы все взрослые люди. Правда, Миш?

– Это вы взрослые, а я несовершеннолетняя, не развращайте меня. Пойдемте лучше петь.

– Ну если несовершеннолетняя… тогда рассказывай секрет фокуса.

– Да я же говорю, никакого секрета, память у меня хорошая. Вот и все.

– Вундеркинд? И с каких это пор с тобой, что-то я не припомню, чтобы ты раньше такой памятью блистала, – поинтересовалась Ольга.

– С недавних, – усмехнулась я. – Мы петь будем, в конце-то концов? А то, может, ну ее, эту песню, включишь Алсу – и всего делов.

– Э, ты мне прекрати такие разговорчики. Сравнила: где Алсу и где вы. На свадьбе будет куча народа из нашего городка, и все помнят, как вы пели раньше. Это же будет бомба!

Я призадумалась. Песня, конечно, хорошая, душевная и к случаю подходит прекрасно, но потянем ли мы – вот в чем вопрос. Не знаю, как Мишка, а я пела до окончания школы, а после того доводилось только голосить народные песни под хорошую пьянку.

– А репетировать мы где будем? – озвучил Мишка мои сомнения. – Нельзя же так вот выйти и спеть от балды.

– У меня в театралке можно, там все оборудование есть.

– Да уж, – вздохнула я. Ездить вечерами на репетиции мне сейчас некогда. Опять вспомнила о своих непонятных и невеселых на данный момент делах. – Давай свою фанеру, попробуем, а то, может, и говорить не о чем.

Все встали из-за стола, но мне тут же пришлось опереться о стенку и потихоньку присесть обратно, чтобы не упасть. Ой-ё! Неслабо меня повело. И перед глазами прыгают черные пятна. Неужто с вина? Вроде некрепленое. Или опять это заклинание фокусы выкидывает?

– Оль, шоколадка еще осталась?

– Да вон она, хочешь, доешь, – ответила подруга уже из коридора.

– Дай, пожалуйста. – Я закрыла глаза, пытаясь унять головокружение. – В руку мне.

– Маша, ты меня не пугай, что с тобой? – Ольга вернулась на кухню.

– Голова кружится, сейчас пройдет.

– Держи шоколадку. Э-э, матушка, – понизила она голос. – А ты, часом, не того? Не беременна?

Я от такого предположения аж подавилась:

– С ума сошла? Нет у меня никого, и не было.

– Да я же так спросила, всякое бывает, лучше сразу к врачу, а то уйдет время и поздно станет на аборт. С таким не шутят.

– Дура! Я сказала, не было никого. Вообще.

– Маш, – хихикнула Ольга, – так ты что, девчонка еще, что ли? – Сейчас я ее придушу.

– Чего вы там шепчетесь? – выглянул из комнаты Мишка. – Долго вас ждать?

– Пошли, – мрачно бросила я подруге. – Кажется, прошло.

Я осторожно встала и, придерживаясь за стеночку, пошла в комнату. Вроде нормально, но все равно слегка пошатывает. И в пот бросает. Не смогу я петь сейчас.

Ольга дала нам по листку со словами и включила сначала просто песню.

При первых же аккордах по коже у меня побежали мурашки. А когда вступил голос, сердце аж подпрыгнуло. «Ты видишь сны о чудесах и грезишь ими наяву…» Это ж прямо про меня. Сны я, может, и не вижу, но наяву чудеса уже встречала. Сама не заметила, как начала подпевать, а когда начался второй куплет, вступил и Мишка. Ого, какой у него голос стал. Потом мы попробовали спеть под фонограмму. Сердце радостно стучало в такт мелодии. Как я соскучилась по любимому когда-то занятию!

Когда затихли последние ноты, Ольга зааплодировала:

– Браво! Бис! Пара репетиций – и можно на сцену.

Мы договорились встретиться в театральном в среду, потом в пятницу и на той неделе пару раз. Потом пришли Ольгины соседки. Оказалось, что с Мишкой все уже знакомы, видимо, он здесь бывал. Начались шутки, подколы – обычная студенческая кутерьма. Дружно решили, что грех пропадать недопитому вину, и снова пошли на кухню, а я решила немного посидеть на диванчике:

– Я пока пить не буду, пожалуй, как-то нехорошо мне. Посижу тут немного и приду к вам. Вы идите, – еле вымучила из себя улыбку. Ольга с Мишкой переглянулись, но промолчали.

Я села на диван, прислушалась к своим ощущениям: голова не только кружится, но и тупо ноет в затылке. Болят глаза (смотреть, что ли, устали?) и совсем уж непонятно отчего – горло. Нет, кажется, вино тут ни при чем. Наверное, все это побочные эффекты заклинания. Ну раз уж приходится страдать, то надо использовать возможности заклинания на всю катушку. Решено – завтра с утра обкладываюсь учебниками и, пока все не пролистаю хотя бы, никуда не пойду. Зачем же мне над собой издеваться, еще на учебу ездить, с милым студенческим коллективом общаться. И в библиотеку буду выбираться только при необходимости. Правда, есть еще мааленькая тонкость. Король. Как мне себя с ним вести, не знаю. Сделать вид, что ничего не случилось и ничего не видела, я не смогу. Остается только уповать на то, что сегодня мы уже не увидимся – король или гуляет с девицей, или на «охоте». Вчера, помнится, он обмолвился, что опять пойдет добывать Силу. Правда, от кого он хочет схлопотать на этот раз – непонятно, ну да за ним не заржавеет. Чего-чего, а нарываться на неприятности он умеет.

Я еще посидела, перебирая злобные мысли в адрес одной коронованной особы. Потом решила последовать мудрому примеру незабвенной Скарлетт О’Хара и подумать о своих отношениях с королем завтра. Встряхнувшись, пошла на кухню, с которой доносились раскаты хохота. Так, вино кончилось, на столе уже водочка под немудреную закуску. Эх, была не была! Хуже уже некуда. С такой мыслью я влилась в дружную компанию. Опрокинув первую, заметила, что Ольга явно подбивает клинья к Мишке, а он как-то странно себя ведет. Вроде как это ему не очень по душе.

Первый раз я задумалась, как поеду домой в одиннадцатом часу. Надо выгребать, а то потом не уеду. Или уж оставаться на ночь. Но комнаты только две. В одной ночуют Ольгины соседки, а в другой Ольга не против остаться с Мишкой, судя по всему. Я тут лишняя. Однако попытка свалить по-тихому не удалась. Мне авторитетно заявили, что до двенадцати транспорт ходит вовсю и с моей стороны просто свинство уйти так рано. А потом меня и проводят. Громче всех возмущался Мишка.

Что было потом, помнилось уже смутно. Народу прибавилось. Появились какие-то парни и девчонки, чьих имен я даже не запомнила. Мы пели хором под гитару. Мишка сыграл и спел несколько песен один, и я вместе со всеми восхищенно внимала ему. Потом мы спели с ним дуэтом кое-что из нашего старого репертуара, сорвав бурные овации.

Причин нашего разгула в понедельник вечером я так и не поняла, равно как и все остальные. Всем хорошо, и ладно. Когда я наткнулась уже на третью целующуюся парочку, то поняла, что пора уходить. И на фига я так напилась? Поскольку времени было уже за полночь, тихо отвела в сторонку Ольгу и попросила взаймы денег на такси, пообещав вернуть в среду на репетиции. Сначала все дружно решили проводить меня до дороги и помочь поймать машину. А потом под разными благовидными предлогами все отказались. Влом выходить на мороз стало. В результате только Ольга и Мишка начали одеваться вместе со мной. Дальше не помню. Кажется, мы еще выпили на посошок. Потом помню, что я иду с Мишкой под руку. Ольга, наверное, с другой стороны.

Сознание прояснилось в машине. Куда-то я еду. Подняла голову. О, рядом Мишка, крепко прижимающий меня к себе.

– Миша, куда мы едем?

– Проснулась? К тебе едем.

– А Оля где?

– Дома осталась.

– А ты почему со мной?

– Привет. Ты ж сама меня пригласила.

– Да? Ну, значит, едем ко мне. У меня классное вино есть.

– Да ты уже говорила, и про хрустальные бокалы тоже, – усмехнулся Мишка. – И еще добавляла, что ты тоже человек и не только же мужикам гулять. Это ты о ком? С парнем поссорилась?

– Нет у меня парня.

– И хорошо, что нет. – С этими словами Мишка наклонился и поцеловал меня в губы, сначала легко, а потом по-настоящему, взасос. И, судя по саднящим губам, уже не в первый раз. Ох, как хорошо-то! Давно я ни с кем не целовалась. И я бы всецело отдалась пьянящему чувству, если бы не проснулась и моя головная боль.

– Эй, молодежь! Приехали, – окликнул нас водитель. Я глянула в окошко: и правда, мой подъезд.

– Пошли. – Мишка вылез из машины и потянул меня за руку. Я, подбирая полы шубы, неуклюже выгрузилась. Пока он рассчитывался, начала поправлять сбившуюся шапку. И тут мой взгляд выхватил темную фигуру, стоящую у подъезда. Король. Я в ужасе застыла. Хмель выдуло из головы моментально. Что ж я делаю? Мишку притащила – для чего, спрашивается? Сейчас же такие разборки будут! Я развернулась к машине:

– Миша, извини, все отменяется.

– Как – отменяется?

– Потом объясню. Езжай, пока машина есть.

– Какая муха тебя укусила? – Мишка был раздосадован. – Что я сделал не так?

Я увидела, что фигура направляется в нашу сторону, по спине побежали мурашки. Что сейчас может учинить король, даже представить страшно. Нельзя им встречаться. Я быстро зашептала:

– Уезжай, пожалуйста. В среду встретимся, поговорим.

Сзади раздалось вежливое покашливание.

– Добрый вечер, точнее, ночь. Я не помешаю? – Дэн, остановившийся в нескольких шагах, кинул в сторону Мишки быстрый оценивающий взгляд и уставился на меня.

– Тебе чего, мужик? – обернулся разозленный Мишка.

Я со страхом заглянула в лицо короля. Тот спокойно разглядывал нас. А на губах у Мишки следы моей помады. Я смутилась и рассердилась одновременно. Демонстративно повернулась к другу:

– Спокойной ночи, Мишенька.

– Кто это? – напряженно поинтересовался тот.

– Брат, – коротко пояснила я. – Видишь, как хлопочет? Встречает.

– Какой еще брат? У тебя ж…

– Все в среду, ага? – Я приподнялась на цыпочки, чтобы чмокнуть парня в щеку, но его лицо оказалось на недосягаемой высоте. – Ну наклонись хоть, – не выдержала я. Мишка недовольно склонился ко мне, а я, неожиданно для себя, вдруг обвила его шею руками и запечатлела на губах крепкий поцелуй. Кое-кому полезно полюбоваться.

Потом развернулась и, не оглядываясь, зашагала к подъезду. Сознание на морозе прояснилось быстро, и сейчас я уже была практически трезва. Зато ломящая боль в висках и затылке стала усиливаться. Сзади раздался голос короля, который благодарил Мишку за доставку моей персоны до дому, потом хлопнула дверца машины. За несколько шагов до подъезда меня догнал Дэн. Пока я доставала ключи, он махнул рукой – и домофон радостно подмигнул ему как родному. Даанэль пропустил меня вперед и следом вошел в подъезд.

В молчании мы дошли до лифта, молча поднялись на этаж. Я нервничала. Перед дверью Дэн сделал сложное движение рукой, щелкнул замок, и мы вошли в квартиру. С непроницаемым лицом король принял мою шубу, разделся сам. Я себя чувствовала как перед отцовской взбучкой. Вот уж нетушки! Он мне никто, и хозяйка в этом доме я. Могу и напомнить при случае. Нельзя показывать, что я боюсь или переживаю. А еще у меня раскалывается голова. Прошла мимо парня в ванную. Умылась. Ох, плохо мне, даже морозит слегка. Не могу я сейчас разговоры разговаривать, лучше пойду спать. Вышла, пошатываясь, побрела в спальню: спать, спать.

– Маша, – раздался сзади голос, – я хочу с тобой поговорить.

– А я не хочу, – не оборачиваясь, буркнула я.

– Маша, иди сюда. – Голос стал настойчивым.

– Я иду спать. Все разговоры завтра.

– Нам нужно поговорить, сейчас. – Вот зараза, не отвяжется никак.

– Говори. – Я прислонилась к стене коридора и опустила глаза в пол. Ох, плывет все перед глазами.

– Что за поведение?

– Морали читать будешь?

– Вообще не помешало бы. На дворе ночь, а ты только вернулась из гостей, на ногах едва держишься. Притащила с собой какого-то типа и целовалась с ним – прямо на улице, в моем присутствии! Не ожидал от тебя такого!

– А по-моему, это не твое дело. С кем и как я провожу свое время – тебя не касается.

– Это верно, но есть же рамки приличий!

– Приличий? Например, цеплять девиц в библиотеке? – ляпнула я. Блин, не удержалась.

– Ты видела? – тихо спросил Дэн.

– Да! Я видела! И мне было очень приятно это наблюдать. Так же как тебе мои поцелуи с Мишкой.

– Я так и знал, что этим кончится, – так же тихо продолжил он. – Надеяться было глупо.

– Что чем кончится?

– Маша, я предупреждал тебя.

– Ты меня все время о чем-то предупреждаешь.

– Я предупреждал тебя о чувствах. Сейчас ты ведешь себя неадекватно. Не стоило мне накладывать это заклятие. Я его сниму.

– Нет!

– Оно дается тебе слишком дорогой ценой. Я не знаю, почему это так. – Дэн поднялся со своего места и шагнул ко мне.

– Нет! Это заклинание мне нужно. С завтрашнего дня я начну готовиться к сессии, – попятилась я.

Король приблизился вплотную и взял меня за плечи:

– Маша, это ради твоего же блага. Ты не выдержишь.

– Не трогай меня! Так нечестно! Это была моя плата за помощь тебе.

– Я заплачу другим способом. Мы не сможем общаться, пока на тебе это заклинание.

– Нет! Ты его не снимешь против моей воли, а я не дамся!

– Наивно так считать. Что ты сможешь противопоставить мне? – осведомился король.

– Ты сильнее, но смотреть тебе в глаза не заставишь!

– Если ты не будешь смотреть мне в глаза, я все равно сниму заклинание, но в таком случае тебе будет больно, очень больно. Лучше по-хорошему. – С этими словами он развернул меня ко входу в комнату и неуклонно начал подталкивать вперед.

Я попыталась высвободиться – никак. Губы задрожали, по щекам побежали злые слезы. Он снимет с меня заклятие, и я ничего не смогу сделать. Подняла голову и встретила взгляд короля.

– Ненавижу тебя.

Дэн дернулся как от удара. Его руки разжались. Лицо исказила страдальческая гримаса. Но уже через миг он овладел собой и надел маску короля. Безразличным голосом произнес:

– Как хочешь. Я ухожу. Вещи заберу завтра. – С этими словами он прошел в прихожую, молча оделся и вышел.

– Скатертью дорога! – крикнула я вслед и разревелась.

Вот и все. Сказка кончилась. И мне так больно!