Текст книги "Обезглавленное древо. Книга первая. Айк"

2

Увесистая тяжесть шлепнулась Айку на ноги, и тонкий голосок пропищал:

– Айк, помоги! А-а-а!

– Ябеда! Вот тебе!

Ноги придавило еще сильнее, и Айк приподнял голову с подушки.

– Всемогущий, что ж такое…

В ответ – звук смачной плюхи и громкий рев. Айк с трудом сел и протер руками глаза. По ощущениям, он и десяти минут не проспал. Но сквозь частый переплет окна лился яркий свет – значит, солнце уже поднялось над лесом.

Эйвор на соседней кровати пошевелился и с недовольным стоном накрыл голову подушкой.

– Тихо, тихо, – пробормотал Айк, – что случилось?

В ногах, скорчившись, точно два зверька, сидели Мэйди и Лурдес. Жесткие черные волосы торчат во все стороны, поцарапанные коленки еле прикрыты драными ночнушками. Смуглое, широкоскулое личико Лу залито слезами.

– Она… она взяла мое платье! – Мэйди захлебывалась словами от злости. – Она…

Лурдес пыталась возразить, но рыдания мешали ей выговорить хоть слово. Она обеими руками вцепилась в скрытую одеялом ногу Айка.

– А что такого-то? У вас же одинаковые платья, – отчаянно зевая, поинтересовался он. – Ну хватит, Лу, не плачь!

– Не одинаковые! – прошипела Мэйди. Темные глаза ее сверкали от ярости. – Мое с бахромой, я сама сделала, а она…

– Ж…жа-а-адина! – прорыдала Лу, размазывая кулаками слезы.

Айк вздохнул и начал заново связывать в хвост пушистые, непокорные волосы.

Близняшкам было всего по три года, но драться они, кажется, начали еще в колыбели. Каждый день дом оглашался ревом и звуками потасовок. Сестры были коренастые, крепенькие, как грибы-боровички, и спуску друг другу не давали. Но Лурдес была все-таки послабее характером и чаще прибегала к Айку за защитой, чем Мэйди.

– Все, угомонитесь! – Айк зажал полой рубашки крошечный носишко сестры. – Сморкайся!

Лу высморкалась, все еще всхлипывая. Мэйди неприязненно покосилась на нее.

– Что нужно сделать, прежде чем лезть в драку? – со вздохом спросил Айк.

«Вот бы у меня появлялось по щепке всякий раз, как задаю этот вопрос. Можно было бы вообще забыть про заготовку дров. Навсегда».

– По… говорить? – с сомнением произнесла Мэйди.

– Правильно. Лу, ты спросила у сестры, можно ли взять ее платье?

Мэйди вылезла вперед. Обычно она не отличалась разговорчивостью – одно время Айк вообще думал, что она немая. Но тут, видимо, был жизненно важный вопрос.

– Да она…

– Погоди, Мэй, сестра скажет, а потом ты.

– А что она-а-а…

– Ш-ш-ш! – решительно цыкнул Айк, и Мэйди тут же замолчала. – Так. Ладно. Лу, еще раз – когда хочешь взять чужое, спрашивай разрешения. Мэйди, прежде чем бить, узнай, почему сестре захотелось эту вещь. Если она тебе так дорога, можно предложить что-нибудь другое. Или поменяться.

– Очень надо! – с отвращением произнесла Мэйди.

– Дура! – взвизгнула Лурдес.

Они смотрели друг на друга, как готовые сцепиться кошки.

– Моему терпению приходит конец! – грозно нахмурился Айк, и сестры опять умолкли, мрачно сопя. – Я все сказал. Идите, наденьте платья. И не шумите, отец дома!

Близняшки как по команде зажали ладошками рты и мышками шмыгнули в дверь. Айк усмехнулся – с этого надо было начинать. Сестры всегда дичились отца, хотя он ни разу их пальцем не тронул. В буквальном смысле – почти не обращал на них внимания, словно их и не было.

Айк скинул ноги с кровати. Сделал было движение, чтобы встать, но охнул и опустился назад. Усталость лежала на плечах, точно пудовый мешок с мукой. Он чувствовал каждую ссадину и синяк, о которых вчера даже не думал.

Ночью, когда понял, что отец вернулся, тут же принялся за уборку. Растопил плиту и поставил вариться кашу. Отнес близняшек в их комнату и уложил в кровать. Вскоре пришел Эйвор. Он присоединился было к Айку, но валился с ног от усталости и больше мешал, чем помогал. Айк отправил спать и его, а сам закончил убираться. Светало, так что он подоил коз, покормил и их, и собак, а потом… что было потом?

Как он ложился спать, Айк не помнил. Видно, упал и сразу уснул, не раздеваясь. Но главное – все сделал. Если отец пришел, как обычно, по темноте, он мог и не заметить устроенного близняшками разгрома.

Охая, как столетний дед, Айк все-таки поднялся. Ушибленная спина разогнулась весьма неохотно. Сестры оставили дверь распахнутой, и Айк с опаской выглянул в коридор. Дверь в спальню отца была как раз напротив их комнаты, а такие крики, как сегодня, и мертвого разбудят. Если же отец проснется раньше, чем нужно…

Но из-за закрытой двери не доносилось ни звука, и от сердца отлегло.

Эйвор не шевелился – наверное, снова задремал. Айк вытащил из-под подушки смятую бандану, бережно разгладил ее и повязал на голову. Окинул комнату быстрым взглядом. К счастью, сюда близняшки не успели добраться, все было на своих местах. Две кровати, два стула, два плетеных ивовых короба для вещей – просто и незатейливо. Ровно столько, сколько нужно.

На широком изголовье кровати Эйвора – догоревшая свеча в грубом железном подсвечнике и несколько книг. Айк поспешно взял их и вышел в коридор.

Дом семьи Райни был большим, крепким, в два этажа и с обширным чердаком, забитым всякой всячиной. На первом этаже общая комната и кухня; на втором библиотека, комната дедушки Айка – теперь в ней жили близняшки, – спальни отца и братьев. Из общей комнаты наверх вела деревянная лестница с резными перилами.

Айк занес книжки в библиотеку и, морщась, сбежал вниз. А на кухне вспомнил, что торопиться, в сущности, некуда. Горшок с кашей, завернутый в старое шерстяное одеяло, был еще теплым. Большую часть утренней работы Айк сделал ночью. Оставалось только выгнать коз на выпас. Для них в лесу было построено два загона, их чередовали, чтобы трава успевала вырасти.

Вернувшись из леса, Айк умылся у колодца. Сестры, очевидно, уже помирились и были заняты обычной утренней работой. Лурдес кормила кур, Мэйди собирала яйца в корзинку, казавшуюся огромной в ее руках. Платья они надели – если можно было назвать платьем два кое-как сшитых куска ткани, с дырками для рук и головы.

С подола платья Мэйди свисали какие-то рваные клочья. Очевидно, это и была «бахрома» – причина сражения. Айк улыбнулся.

Бахрома! Откуда она это слово-то выкопала?

«Платья» он сшил сам, как умел – в библиотеке не нашлось ни одной книги о шитье. Сестры были в восторге, но Айк считал, что на эти творения его рук без слез не взглянешь. А у девочек в деревне такие красивые платья!

И тут он вспомнил!

Деревня. Ловчая яма.

Джори и Крис!

Айку показалось, будто восходящее солнце заглянуло прямо внутрь него, в самое сердце. Заметил вдруг, что прекрасное весеннее утро в самом разгаре. Что дует мягкий, теплый ветерок, лес звенит птичьими голосами, а небо такое синее, словно за ночь его отмыли до блеска.

Подробности прошлой ночи одна за другой всплывали в его памяти.

Джори – у него удивительный голос, и он решил дружить с ними, несмотря ни на что!

Крис – веселая и боевая!

Айк чувствовал себя, как в детстве на Новогодье. Все вокруг, такое скучное и привычное, словно озарилось новым светом и засверкало яркими красками.

Но, разумеется, сполна насладиться моментом ему не дали.

Кто-то с размаху налетел на Айка сзади, и он чуть не взвыл от боли в спине.

– Эйв, ты что?! Больно же!

– Ой, прости! – Эйвор, всклокоченный, со следами от подушки на щеках, таращился на брата, словно видел его впервые. – Я… тебя потерял.

Айк только вздохнул.

– Слушай, хватит этих глупостей, а? Куда я денусь, сам подумай! Ну-ка…

Он заправил рубашку брата и затянул ему веревку на штанах, как маленькому.

– Вот, так-то лучше. Отец не проснулся?

– Неа.

Вид у Эйвора был подозрительно виноватый, и Айк снова нахмурился.

– Что ты опять учудил? Рассказывай давай.

– Н-ничего. Честное слово, Айки!

– Как вы вчера, нормально дошли?

– Ага. Они в крайнем доме поселились, том, что давно пустует. Их папа – кузнец, на старом месте не было работы, вот они и переехали сюда. Я и говорю, мол, здорово, кузнеца-то в деревне давно нет, помер, отцу пришлось мотыгу в город отнести – прошлой весной, помнишь? – и говорю, трудно, наверное, переезжать? А Крис говорит, мол, нет, не трудно, собрались и поехали, мы часто переезжали и…

Айк слушал этот нескончаемый монолог, кивал, а сам тем временем занимался делами. Забрал у Мэйди корзину с яйцами, отправил сестер умываться. Отнес яйца на кухню, выложил четыре штуки в горшок, остальные спрятал в погреб. Подбросил дров в раскоряченную, тронутую ржавчиной плиту – она занимала добрую половину тесной кухоньки. Достал миски, ложки, начал накладывать кашу.

Он уже сожалел, что не пошел вчера вместе с Эйвором. Дома ничего ужасного не случилось; можно было поболтать с Джори и Крис еще хоть полчаса! А теперь – когда они снова увидятся? Одному Всемогущему известно…

– …и тогда Джори говорит – а чего тянуть, давайте встретимся завтра, на границе леса, когда тени удлинятся, а я и говорю, давайте, здорово, мы обязательно придем…

– Что? Что ты сказал?! – вскинулся Айк, едва до него дошел смысл сказанного.

Эйвор осекся и в точности, как близняшки, зажал рот ладонями.

– Ты пообещал Джори и Крис встретиться сегодня

– А что такого-то? – пробормотал Эйвор. – Разве ты не хочешь?

– При чем тут, хочу я или нет! – Айк в сердцах швырнул разливную ложку в таз для грязной посуды. – Отец дома!

– Но я же не знал, что он вернется! – обиженно воскликнул Эйвор.

– Мэй и Лу весь день вчера были одни! Ты собирался их и сегодня оставить?

– Да ничего с ними не случится, – пробурчал Эйвор. С неприязнью покосился на сестер, которые чинно усаживались на скамью у стола.

– Не случится! Они разнесли весь дом! Я… – Тут Айк поймал испуганный взгляд Лурдес и осекся. И правда, он велел им вести себя тихо, а сам? Айк глубоко вдохнул, выдохнул и молча поставил перед Эйвором и близняшками полные миски.

Мэйди и Лу накинулись на еду без единого слова – видимо, вчерашняя голодовка не прошла для них даром. Эйвор сидел, опустив глаза, и катал по столу сухую луковицу.

– И не делай такое лицо, – сердито произнес Айк и сел напротив брата, – как ты мог быть таким безответственным?

Он вдруг осознал, что почти слово в слово повторил вчерашнюю фразу Джори. Да, укорять Эйвора бессмысленно – конечно, он хотел этой встречи. До ужаса хотел.

Однако как быть с отцом и близняшками? Айк в задумчивости покусал большой палец, наблюдая, как Мэйди и Лу уплетают ненавистную кашу и с хлюпаньем запивают ее козьим молоком. Кружки были большие, сестры держали их крепко, обеими руками.

Айк тряхнул головой и взял ложку. Там видно будет. Сейчас надо позавтракать – дел еще по горло.

Когда тени удлинялись, наступала самая любимая Айком часть дня. Основная работа сделана, еще чуть-чуть продержаться – и уже вечер. Айк с наслаждением предвкушал его, пока мыл посуду, колол дрова и чистил хлев. В доме наступит долгожданная тишина, можно будет сесть с книжкой в библиотеке, вытянуть гудящие ноги к огню и… заснуть.

Засыпал Айк таким образом часто – сильно уставал. Но сейчас, когда они с Эйвором шли к деревне, усталости не было и в помине. Жара спала, лучи солнца смягчились, приобрели медовый оттенок. И ни единого дуновения, ни одной тучки на темно-голубом небе. Все ветры дремали.

Лес, давший приют семье Райни, был создан явно не для прогулок. Неровную, глинистую почву во всех направлениях рассекали овраги. Одни были сухи, засыпаны прошлогодними листьями, по дну других журчали невидимые ручьи. Деревья пронизывали землю корнями, силились удержать ее на месте. И, как солдаты в неравном бою, гибли и падали.

Эти падения поражали Айка – тяжелое дерево ударялось о землю и разбивалось вдребезги, словно глиняная чашка. Куски ствола, ветви и сучья летели в разные стороны; если не придавит, то и без глаза остаться можно. Останки погибшего дерева перемешивались с кустами и молодой поросолью, образуя настоящую стену. Или падали в овраг, и тот становился непроходимым.

Но братьев Райни такие препятствия не пугали – у них были свои тропы даже в самых густых зарослях. Проскальзывали под завалами через звериные лазы; овраги и ямы пересекали по поваленным деревьям или перепрыгивали, уперев в дно подходящую лесину.

В глубине леса деревья росли густо. Землю покрывал толстый ковер из гниющей листвы, проткнутый редкими стеблями упорных сорняков и чахлой древесной поросли. Здесь выживали и буйно росли лишь кусты орешника – в иных каждая ветвь была толщиной с молодое дерево.

Эйвор, как обычно, бегал по лесу, играя в индейцев. Айк соорудил себе пиратскую бандану, а он украсил волосы белыми и пестрыми куриными перьями, а запястья – браслетами, сплетенными из тонкого, разноцветного корда. Воинственный клич доносился то слева, то справа. Эйвор забирался во все попадавшиеся на пути мобы и ловко выскакивал из них с другой стороны. Деревенские как огня боялись всего, что было связано с Исходом и старались не ходить там, где было много мобов. Но братьям мобы нравились, в детстве они с удовольствием играли в них.

Но сейчас Айку было не до игр. Его раздирали противоречивые чувства. Он с огромной радостью предвкушал встречу с Джори и Крис, но на задворках сознания, как всегда, пульсировала тревога. Так мышь скребется ночью под полом – вроде тихо, а раздражает.

Что скажет отец, когда проснется и не найдет их? Сестры будут вести себя тихо – будить отца не в их интересах. Если Лу заиграется и обо всем забудет, Мэйди найдет способ ее утихомирить. И все же… все же…

«Придется сказать, что мы ненадолго, – с сожалением думал Айк, проскальзывая сквозь кусты и уворачиваясь от низких веток, – что пришли, раз Эйвор пообещал, но нам сразу надо назад».

Лес поредел, в просветах между деревьями замелькало открытое пространство. Здесь надо было соблюдать осторожность, чтобы не наткнуться на деревенских.

Вдруг Эйвор взвизгнул:

– Джори! – и припустил вперед.

Айк огляделся, но никого не увидел. Он сообразил, что вчера ночью даже не разглядел лиц Джори и Крис, и в смущении замедлил шаг.

И тут навстречу ему из высокой травы поднялся юноша в простой белой рубашке и штанах, подвернутых до колен.

– Доброго дня, Айкен! – произнес он с улыбкой. Айк тоже невольно улыбнулся, чувствуя необычайную легкость на душе и во всем теле. Этот поразительный голос словно окутывал сердце теплым облаком. – Или, скорее, доброго вечера? Здорово, что вы пришли!

Айк молча кивнул. Он разглядывал Джори во все глаза, словно ребенок, который заполучил долгожданный подарок и спешит убедиться, что все именно так, как ему хотелось.

Они казались полной противоположностью друг другу. Айк был широкоплеч, тяжел в кости и мускулист, Джори – высок и худ. В облике Айка все было слегка грубовато – чуть широковатое переносье, массивная нижняя челюсть, широко посаженные глаза. Лицо Джори было под стать телу, худое, но приятное – высокие скулы, прямой нос, мягкий рисунок губ.

Его чуть портили лишь глубокие тени в подглазьях. Из-за них светло-серые глаза казались еще пронзительнее. Густые пряди пепельно-русых волос обрамляли высокий лоб и мягко падали на шею и уши. Айку даже завидно стало – бывают же нормальные волосы у людей! Не то что его копна – и обстричь жалко, и носить невозможно…

– Эй, ты заснул?

Айк вздрогнул от неожиданности, обернулся…

И никого не увидел. За кустами раздался заливистый смех.

– Любимая забава Крис, – с улыбкой пояснил Джори, – обожает всех пугать. Пытаюсь ее образумить, но пока без толку.

– И всегда будет без толку! – с вызовом произнес из кустов дерзкий голосок. Показаться Крис так и не пожелала. – Ну что, куда пойдем?

– На речку! – предложил голос Эйвора из тех же кустов. – Мы вам там все покажем!

– О, это то, что надо! – оживилась Крис. – Идем!

Айк бросил на Джори беспомощный взгляд. Речка была плохой идеей. Но в глазах Джори была такая неподдельная радость – у Айка язык не повернулся сказать, что они не смогут остаться.

– Ладно, только недолго! – сдался он. – Искупаемся и домой, Эйви, хорошо?

– Ага! – крикнул Эйвор откуда-то издалека. Ветер донес смех Крис.

– Вот так и живем, – развел руками Айк, пытаясь скрыть неловкость, – как начал ходить, так и побежал.

– Айкен, ну кому ты это говоришь? – рассмеялся Джори. – Как видишь, мы с тобой в одной лодке!

Айк улыбнулся. Ему было так уютно, словно зашел с мороза в тепло родного дома. Дома, где его всегда ждали. Где песни и смех мамы звучали с утра и до поздней ночи, а отец был просто немного угрюмым и неразговорчивым человеком. Сейчас, конечно, его тоже ждут, но все уже совсем не так…

– Все хорошо? – мягко спросил Джори. Айк кивнул и поспешно улыбнулся, чтобы скрыть набежавшие слезы.

– Лучше некуда! Идем!

Потеря времени была не единственной причиной для тревоги. Поэтому Айк не шел, а почти бежал, стремясь как можно скорее догнать Эйвора и Крис. Джори, словно чувствуя его настроение, шел сзади, ни о чем не спрашивая.

Болтовня и смех младших разносились по всему лесу. И это Эйвор, который то и дело спрашивал, тихо ли он идет!

Внезапно впереди раздался вопль, а затем ликующий хохот.

– Эйви, нет! – отчаянно крикнул Айк и со всех ног бросился вперед. Джори не отставал от него ни на шаг.

Они с разбегу вылетели на высокий, обрывистый берег реки, стиснутой со всех сторон лесом. Пронзительно-чистый поток, узкий и бурный, брал начало в сердце гор; вода в нем круглый год была ледяная. Чуть ниже небольшой водопад с грохотом обрушивался в каменную чашу заводи.

Эйвор и Крис стояли на краю обрыва. Увидев Айка, младший радостно гикнул и бросился бежать вверх по течению.

– Эйв, нет! Не смей, слышишь?! Эйвор! – завопил Айк.

С тем же успехом можно было просить реку повернуть вспять.

Айк в бессильной ярости топнул ногой, подбежал к краю обрыва и соскользнул вниз. Руки и штаны перепачкались в глине, посыпались влажные корни и камни.

У воды росло молодое, гибкое деревце; Айк встал возле него и лихорадочно поискал взглядом брата. Сердце у него так и бухало – он прекрасно знал, что сейчас будет.

Эйвор пробежал еще с десяток шагов, спрыгнул с берега на отмель. Стащил сапоги и прямо в одежде бултыхнулся в поток.

У Айка перехватило дыхание. Казалось, ледяная вода стиснула его собственное тело, стремясь добраться до сердца и остановить его.

Течение, которое испугало бы и взрослого человека, подхватило Эйвора и потащило с неумолимой силой. Его швыряло из стороны в сторону, как перышко. К счастью, камней в реке было мало, иначе пловца расплющило бы в лепешку.

Айк наблюдал за этим заплывом со смешанным чувством ужаса и отчаяния.

«Всемогущий, помоги ему выплыть! Не дай ему умереть, прошу тебя! Пусть выживет, и я уж тогда ему… нет-нет, я ничего не сделаю, Всемогущий, клянусь, только спаси его!»

Повторяя эту неистовую молитву, он навалился всем телом на деревце. Гибкие ветви заполоскались в потоке. Темная голова Эйвора, ныряя в бело-стальных струях, приближалась с огромной скоростью. Миг – и он ловко ухватился за ветви обеими руками.

Айк отскочил, деревце выпрямилось, поднимая Эйвора из воды. Айк схватил брата за рубашку, и они вместе повалились на камни.

Вода текла с Эйвора ручьями, он задыхался и хохотал от восторга.

– Айк, ты видел?! Видел, как я плыл? А ты, Крис?

– Ну ты даешь! – Крис спрыгнула с берега и помогла Эйвору подняться. Джори протянул руку Айку. – Обалденно!

У Эйвора зуб на зуб не попадал, но глаза сверкали от удовольствия. Айк еле сдерживался, чтобы не надавать братцу хороших затрещин.

– Здорово, скажи? Хочешь попробовать? – предложил Эйвор Крис.

– Нет! – в один голос воскликнули Айк и Джори.

– Ну ясное дело! – надулась Крис. – Раз я девчонка, так обязательно потону?

– Не потому, что ты девчонка, – спокойно произнес Джори, – просто это опасно.

– Не опасно! – весело воскликнул Эйвор, выжимая воду из волос. – Айк меня всегда ловит!

У Айка потемнело в глазах. Он присел на влажную гальку и прижал ладонь ко лбу.

– Ты чего? – удивился Эйвор.

– Уйди с глаз моих! – рявкнул Айк. Но когда брат отпрыгнул в сторону и начал карабкаться на обрыв, поднял голову. – Нет, погоди! Возьми сапоги и спускайся вниз, к заводи. Никаких купаний, понятно? Сиди на берегу, грейся и чтобы в лес ни ногой!

– Хорошо-хорошо! – поспешно произнес Эйвор.

Младшие забрались наверх и исчезли за краем берега. Айк глубоко дышал, дурнота понемногу отступала. Рядом шумела и бесновалась река.

– Это было… что-то! – с уважением заметил Джори, усаживаясь рядом с Айком. – Твой брат настоящий храбрец. Я бы не рискнул проделать такую штуку!

– Идиот он малолетний, а не храбрец! – Айк схватил камень и со всей силы запустил в бурлившую воду. – Когда-нибудь ему не повезет, а я увижу это и чокнусь.

– Таким, как он, обычно всегда везет, – улыбнулся Джори. – Крис из той же породы. Сколько она падала с деревьев, не сосчитать! И ничего, хотя пару раз до крови расшиблась.

– А ты что?

– А что я? Перевязывал. Да все бесполезно, Айкен. Есть люди, которым скучно жить, как все. Им хочется чего-то такого, чтобы кровь будоражило.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво произнес Айк.

– Крис рассказывала. Я, как и ты, с ума сходил от ее проделок. Как-то подбегаю к ней, начинаю отчитывать, а она и говорит: «Ой, Джори, мне так хорошо, давай ты позже поругаешься!»

Джори засмеялся мягким, грудным смехом. Айк покачал головой.

– Прямо хоть вообще не ходи с ним на реку! Пошли, хочу убедиться, что не полез снова купаться.

Одежда Эйвора быстро подсохла, и он все-таки улизнул в лес. Крис задержалась, чтобы напиться, и Айк наконец-то смог рассмотреть ее получше.

Светлые волосы девочка заплела в необычную косу – с одной стороны головы, от виска к затылку, где она была завязана в хвост вместе с остальными волосами. Впрочем, странное во внешности Крис не ограничивалось прической.

В отличие от брата она была не просто худой, а костлявой. Лопатки угловато оттопыривали ткань полотняного платья, а ключицы так выступали, что, казалось, тронь и порежешься. Движения гибкие, сильные, как у молодой ласки, глаза – злая синева летнего неба.

Левый глаз Крис был наполовину синий, а наполовину коричневый. Он буквально притягивал взгляд Айка, и Крис тут же это заметила.

– Понравилась? – с вызовом осведомилась она. Подвижное, в мелких веснушках личико презрительно скривилось. – Может, сразу поцелуемся?

Айк покраснел и поспешно отвел глаза.

– Что это? – все же спросил он. – Это… от удара?

– Нет, от любопытства!

Айк удивленно моргнул.

– Когда я была маленькой, подглядывала за лесными феями, и они заметили. – Крис гордо задрала и без того вздернутый нос. Кончик его, как и подбородок, был слегка раздвоен. – Это метка на удачу, мало кому дается. Завидуй молча!

И Айк промолчал – просто не знал, что сказать. Когда Крис победно усмехнулась и побежала догонять Эйвора, он перевел взгляд на Джори, который сидел на нагретых солнцем камнях и блаженно жмурился.

– Подглядывала за феями?

Джори улыбнулся.

– Это мама придумала. Не хотела, чтобы Крис переживала. Ну и умела отвечать другим детям. Ее в детстве часто дразнили.

– А что это на самом деле? – Айк стянул сапоги и опустил ноги в прохладную темную воду.

– Родимое пятно, – пояснил Джори, – обычно на коже бывает, а у нее на глазу. Редкая вещь, тут она права. Но ничего такого страшного. Или волшебного.

Из леса донеслись веселые голоса, а затем хохот и треск веток.

Айк поболтал ногами в воде. Он был восхищен и очарован. Все Райни, кроме белокожего Эйвора, были смуглыми и темноволосыми. Так что эта золотистая косичка и необыкновенные глаза пленили его воображение. По возрасту Крис больше подходила ему, Айку. Почему она вдруг обратила внимание на младшего?

Впрочем, мысль эта кольнула и тут же исчезла – он слишком увлекся беседой с Джори. Они говорили и не могли наговориться. Как будто знали друг друга всю жизнь и теперь просто встретились после долгой разлуки. Было в Джори нечто, располагавшее к откровенности. Может быть, то, как он слушал – серьезно, сосредоточенно. И если что-то говорил, это были своевременные слова.

Эйвор и Крис давно уже вернулись – усталые, грязные и страшно довольные, когда Айк с екнувшим сердцем взглянул на просвечивавшее меж ветвей небо и понял, что солнце клонится к закату. Поднялся, с острым сожалением глядя на Джори.

– Нам пора.

– Как, уже? – огорченно воскликнул Эйвор.

Айк разделял его чувства. Ему казалось, они и часа не провели вместе. Но тени указывали на то, что час прошел и далеко не один.

Отец уже наверняка проснулся.

– Давайте мы вас проводим, – предложил Джори, и сердце Айка радостно подпрыгнуло.

Эйвор и Крис так набегались по лесу, что не успевали за старшими и тащились шагах в двадцати позади. Только теперь Айк ощутил, как проголодался. Обед был давно, а луковицы диких орхидей и молодые побеги камыша – не самая питательная еда.

Один Джори словно обрел второе дыхание. Он тихонько напевал, и походка его была легкой и пружинистой.

– Прекрасный день, – произнес он, – спасибо, что показали нам с Крис такое замечательное место.

Айк так удивился, что даже про голод забыл.

– Да это обычная река, ничего особенного. Ты же видел море!

– Это другое.

– Но ведь море лучше!

– Не лучше и не хуже. Это разные вещи.

– Ну-у… – с сомнением протянул Айк. Реку он любил, но море!

Джори был первым человеком, которому Айк признался в своих мечтах. И он хотел не просто полюбоваться морем, о нет! Когда-нибудь он сядет на корабль и поплывет к тем далеким землям, где живут индейцы. Не может быть, чтобы после Исхода никого из них не осталось! И здорово было бы стать пиратом, хоть Дирхель и утверждает, что это гадкое занятие.

Айк уже видел себя на палубе огромного, прекрасного корабля под всеми парусами, когда голос Джори вернул его в реальный мир:

– Айкен, взгляни-ка.

Он послушно посмотрел вверх. И ничего не увидел.

– А-а-э… ты о чем?

– Такие цвета, прямо как жидкий огонь!

Лучи заходящего солнца скользили по кронам деревьев, и те полыхали беззвучным пожаром. Солнце почти село, небо на западе приобрело зеленоватый оттенок. К востоку он плавно переходил в голубой и, наконец, в густо-синий. Там, в этой сочной синеве, уже таился желтый кругляк луны. Стоит солнцу исчезнуть за горизонтом – и она решительно полезет вверх и станет холодной, белой, сияющей.

Айк перевел взгляд на Джори и вздрогнул – его спокойное лицо озарилось каким-то неземным восторгом, глаза сияли. Это так не вязалось с манерой говорить и держаться, что у Айка вырвался изумленный возглас. Джори вздрогнул, и его лицо тут же обрело прежнее, ровно-приветливое выражение.

Он бросил на Айка странно виноватый взгляд.

– Прости. Очень красиво… разве нет?

Айк не знал, что и сказать. Закаты он наблюдал каждый день, они были чем-то привычным, как дом и лес. Но он еще никогда не видел, чтобы человек выглядел настолько по-разному за такой короткий промежуток времени.

Джори прикусил губу.

– Ну вот, опять…

– Что «опять»? – удивился Айк.

– Да вот это. Когда кто-то видит меня… таким, сразу начинается: «Что это с тобой? На каком ты свете?» и так далее. И всякой дружбе конец.

– Почему конец? – еще сильнее удивился Айк. – Ты прав, и впрямь красиво. Я как-то раньше… не знаю… не замечал.

Джори метнул в него быстрый взгляд. Отвел упавшие на лицо пряди волос и заправил их за уши порывистым, нервным движением.

– Ну, тогда ладно. Знаешь, когда я вижу что-то такое… прекрасное и столь недолговечное, я как будто пропадаю куда-то. Просто стою и смотрю. Могу не услышать, что меня позвали. Многим это кажется… ненормальным. Вот и ты сейчас…

– Я? Да нет, Джори, брось! – поспешно произнес Айк. – Просто у тебя было лицо такое…

– Не от мира сего? – подсказал Джори. Он улыбался, но в серых глазах притаилась тревога.

– Необычное. Это меня удивило, вот и все. А что касается пропадания и прочего в этом духе, это мне знакомо. Эйвор частенько страдает потерей слуха, особенно когда просишь помочь по хозяйству.

Джори рассмеялся и легкая тень беспокойства, омрачавшая его лицо, исчезла без следа.

– А ты давно живешь здесь, Айкен?

Айк вздохнул с облегчением и улыбнулся.

– Всегда. Наш дом дедушка построил, это он сюда переехал. Отец родился и вырос здесь.

– А твой отец, кто он?

– Э-э-э… в каком смысле «кто»? Человек.

– Ну понятное дело, – улыбнулся Джори, – я имел в виду, чем он занимается?

Айк замялся. Признаваться было стыдно, молчать – глупо. Но он чувствовал необъяснимое доверие к Джори и решился почти сразу.

– Если честно, я не знаю.

Брови Джори изумленно взлетели.

– Не знаешь? Как это?

– Ну вот так, – Айк с досадой пожал плечами, – он уходит в город на неделю, на две, приносит оттуда еду, одежду. Иногда инструменты. Но что он делает там, в городе…

– А ты не спрашивал? – резонно заметил Джори.

– Спрашивал, когда был еще маленький. Он сказал, я все узнаю, когда подрасту.

– Это интересно. – Даже в сумерках было видно, как лицо Джори загорелось огнем любопытства. В этот миг он очень походил на сестру. – А ты не пробовал…

– Что?

– Ну, пойти за ним и посмотреть?

– Куда пойти? – не понял Айк. – В город? Ты спятил?

– А что такого? Это недалеко. Пешком часа за два доберешься.

Айк покачал головой. Он знал каждую тропку в лесу на много миль вокруг дома, но никогда не задумывался о том, чтобы сходить в город. Да и что его могло там ждать? Он достаточно уже «пообщался» с деревенскими жителями.

Но когда он сказал об этом Джори, ответ поразил его простотой и очевидностью:

– Ты же никогда не был в городе, да? Значит, там тебя никто не знает. Люди будут относиться к тебе, как к любому незнакомцу – то есть никак.

Какое-то время Айк шел молча, переваривая эту удивительную мысль. Джори не мешал ему. Солнце село, в воздухе разливалась блаженная прохлада. Под деревьями быстро сгущался полумрак; оглушительно стрекотали цикады. Надо было прибавить шагу. Но новая идея захватила Айка, и он на какое-то время забыл обо всем.

– Слушай, – наконец произнес он, – а ты был в городе?

– Ага. Мы заезжали туда узнать, не требуется ли где в округе кузнец. А потом приехали сюда.

– И как там? – спросил Айк, с замиранием сердца глядя на приятеля.

– Сходи и посмотри, – хитро прищурился тот.

– Джори! – возмущенно воскликнул Айк. Его спутник засмеялся, негромко, но так заразительно, что Айк невольно присоединился к нему. Улыбка совершенно преображала невозмутимое лицо Джори – в нем словно вспыхивал внутренний огонь.

– Да я шучу, не обижайся. Ну, а если серьезно, что тебе мешает сходить? Запрет?

– Н-нет, – неуверенно произнес Айк, – напрямую мне не запрещали, но…

– Но?

– Отец ведь не хочет об этом говорить. Значит, это тайна, разве не так?

Джори пожал плечами.

– Твой отец сказал, что ты все узнаешь, когда подрастешь. Может, время пришло. Это как с книжками. Одни сразу понятны, а другие слишком сложные. Начинаешь понимать лишь позднее.

– А ты какие книги читал? – Айк с облегчением оставил опасную тему. – У вас их много?