Текст книги "Эрик"

Эрик
Ксения Подъячева

© Ксения Подъячева, 2023

ISBN 978-5-0060-2502-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Лиз сидела на диване и шумно втягивала воздух через нос.

– Я не верю. Это ложь, – повторяла она, обхватив себя руками.

– Лиз, думаю, вам придётся в это поверить, – спокойно проговорил мужчина, сжимая пистолет в руке.

За полтора часа до этого.

Лиз тщательно набирала продуктовую корзину. Её окружал аромат свежей зелени, фруктов и корнеплодов. Сегодня хотелось приготовить особенный ужин.

На улице стояла прекрасная погода. Легкий ветер разряжал устоявшуюся жару. Но не перебивал мечту девушки о кондиционере.

«Продукты куплены, ужин с тебя. Целую!», – написанное смс отправилось мужу, а Лиз загрузила пакеты в машину.

Через 20 минут она подъехала к дому. Девушка улыбнулась приятным воспоминаниям: как они вместе с Эриком выбирали мебель для гостиной, как спорили какие цветы посадить и как Лиз отчаянно боролась с любовью мужа к тёмным шторам. Он старался вести аскетичный образ жизни, частенько повторяя: «Если придётся срочно уехать, вещи не станут нас обременять».

Почему вообще должна была возникнуть такая надобность, Лиз не понимала, но оправдывала тяжёлой жизнью Эрика.

Ему с самого детства было нелегко. До 12 лет Эрик обладал исключительным слухом, занимался музыкой. Но в 13 необъяснимая болезнь забрала единственный природный дар: потеря голоса. Он всё ещё мог играть на гитаре, скрипке, пианино, но, в знак скорби, так ни разу не взял в руки инструмент.

Лиз довольно быстро научилась общаться с будущим мужем. Они вместе разучивали язык жестов, находили общие точки соприкосновения и уже через полгода стали единым целым.

С самого начала эта история была обречена стать идеальной.

Лиз никогда не слышала голос Эрика. Даже когда он случайно обжигался или резался, не издавал ни звука. Она не слышала его, но страстно желала этого.

Встряхнув головой, Лиз очнулась от воспоминаний и бодро вошла в дом. Это место – их общая крепость, в которой они частенько запирались из-за нелюдимости Эрика. Лиз, в общем-то, была не против, но людей ей не хватало. Приходилось тайком встречаться со старыми друзьями.

Хотя, впрочем, они быстро становились скучными. Бытовые проблемы, дети, работа – основные темы для обсуждения. Эрик же каждый день дарил ей чувство лёгкости и невесомости. И хотя бы поэтому стоило закрыть глаза на некоторые странности мужа.

Ключ с трудом повернулся в замке. Лиз это не понравилось.

– Надо будет вызвать мастера, – пробормотала она и вошла в дом. Привычная обстановка встретила её знакомым шлейфом парфюма. – Эрик? Ты дома? – ответом была тишина.

«Вылил литр одеколона. Как обычно», – улыбнулась девушка про себя и прошла на кухню.

Половица за спиной предательски скрипнула.

– Прощу прощения, – проговорил незнакомый мужской голос. – Но я вынужден попросить вас поднять руки.

Лиз медленно обернулась и вскрикнула. Фрукты и овощи выпали из рук, рассыпавшись по полу. Несколько апельсинов подкатились к ботинку незнакомца.

– Пожалуйста, – настойчиво, но мягко, проговорил мужчина. – Я не хочу причинять вам боль. Поднимите руки! – Молящий голос не соответствовал направленному на Лиз пистолету. Девушка уставилась на мужчину непонимающим взглядом. Так много вопросов роилось в её голове и ни одного ответа не приходило на ум.

Глава 2

Высокий мужчина пробирался через плотную толпу пешеходов. Его напускная беззаботность могла бы обмануть любого. Но за сосредоточенным взглядом что-то скрывалось. Что-то, что могло испугать особенно внимательного зеваку.

Эрик, а это был именно он, вроде бы растерянно оглядывался по сторонам. Но его «небрежный» взгляд сканировал каждый угол. Будто что-то искал.

Наконец, спустя пару кварталов, Эрик увидел блик солнечного зайчика в окне. Он удовлетворённо хмыкнул. Мимо проехала тонированная машина, как по заказу. Что ещё больше убедило мужчину в догадках.

«Думают, я растерял все навыки. Размяк.», – эта мысль, как заноза, уже несколько месяцев сидела в голове Эрика. Паранойя ещё больше усилилась, когда 2 раза в день мимо его дома стал проезжать фургончик с мороженым. С дурацкой песней на всю округу. Будто бы Эрик не понимал – это часть маскировки.

Через неделю «такой атаки» его мозг не выдержал. Сдерживаемые до этого чувства хлынули потоком и привели к ссоре с Лиз. Он не хотел этого, но так вышло. Она незаметно подошла к нему (а это была её особенно раздражающая черта) и стала о чем-то говорить. Эрик сначала разозлился. Думал, что на неё, оказалось на себя, свой страх и паранойю. Пока Лиз что-то пыталась рассказать, он развернулся и вышел из комнаты. Так всегда происходило, когда ему не хотелось говорить и слушать. Это жутко раздражало жену, но так было лучше. ПТСР давал о себе знать в самый неподходящий момент. И тогда он мог сотворить что угодно.

Именно поэтому, как только этот фургон начал беспокоить Эрика сильнее, чем обычные вещи, он пошёл на групповую терапию. В тайне от Лиз. Но отчасти из-за нее. Что бы там она себе не думала, Эрик любил жену и не готов был потерять из-за какой-то чёртовой паранойи. Если он справился с этим однажды, справится и сейчас.

Именно эти мысли крутились в его голове, когда Эрик открывал неприметную дверь где-то во дворах.

Из задумчивости его вывел голос старого знакомого:

– Эрик! Я думал, ты не придешь! – Генри лихо подкатил на своей коляске к новому приятелю.

В лице, изрезанном бороздами морщин и шрамов, было сложно уловить те мальчишеские эмоции, так живо сохранившиеся в голосе Генри.

Эрик помнил его с момента обучения в Академии. Помнил, как Генри стал тем, кто его всегда поддерживал и отстаивал. Помнил, как потом просил оставить его на поле боя. И помнил, как Генри, очнувшись в палате, откинул одеяло, увидел то, что осталось от его ног и весело рассмеялся:

– Ну, пожалуй, я счастливее многих! – сказал он тогда. – У меня хотя бы остались части поважнее ступней.

На самом деле Генри оторвало ноги по колени. Будто кто-то аккуратно выкрутил их из коленных чашечек. И оставил так. В насмешку.

Эрик улыбнулся и отрицательно мотнул головой. Здесь никто не владел языком жестов, поэтому при общении с ним каждый выкручивался, как мог. Некоторые почти кричали, думая, что с голосом он потерял и слух. Это было забавно. Первые три раза.

Эрик достал телефон и написал сообщение. Голосовой помощник озвучил:

– Я бы сегодня не уснул, если бы в десятый раз не услышал, как тебе повезло остаться без ног.

Генри расхохотался и заявил:

– Но это чистая правда! Девочки так и ведутся на эту крутую тачку! – Он резко крутанулся на коляске и описал полный круг. – Видишь? Я всё ещё профи!

– Да, руками ты точно орудуешь мастерски, – бросил Эрик механизированным голосом.

Терапия всегда начиналась одинаково. Все шутили и смеялись ровно до тех пор, пока их не просили сесть в круг. Будто была какая-то магия, заставляющая их замолчать и вспомнить свои самые черные дни.

Даже вечно улыбающийся Генри, замолкал и погружался в себя. Правда, его морщины разглаживались, шрамы становились незаметнее и перед Эриком снова возникал его верный боевой товарищ.

После обучения в Академии их пути разошлись. Встретились лишь раз случайно на спецзадании. Они оба выполняли секретное задание, но в составе разных групп.

Эрик предпочитал одиночество, а Генри всегда был командным игроком.

Эрик не смог завершить задание, за что, впоследствии, поплатился подмоченной репутацией. Но бросить давнего товарища не смог.

Когда они впервые после стольких лет встретились в группе, Генри не узнал Эрика. А тот решил молчать, считая, что воспоминания, связанные с ним, слишком болезненные. И ворошить это гнездо чувств не стоит. По крайней мере, пока. Поэтому по негласному согласию между этими двумя, они делились своими историями, но никогда не говорили друг о друге.

– Эрик, думаю, сегодня тебе стоит поделиться своими эмоциями, – проговорил доктор Палмер. Он был молод и энергичен, но не по годам разумен, что особенно ценил Эрик. И поэтому так любил ходить именно в эту группу. А сменил он их множество.

На телефоне включилась заготовленная запись, озвучиваемая голосовым помощником. Он мог бы попросить Лиз зачитать всё, что написал, но она не была в курсе терапии.

«Как вы знаете, я не могу сильно распространяться о себе и своих действиях. Всё это под грифом секретно. И именно этот гриф вырывает из моей жизни почти 10 лет. Быть может, я бы никогда здесь не появился, если бы не отголоски прошлого, преследующие меня последние месяцы.

Сначала я списывал все на паранойю. Убеждал, что мне кажется. Но в последнюю неделю я устроил слежку и убедился в своей правоте.

Эта ужасно раскрашенная машина с диким воем проезжает мимо дома каждый день: утром и вечером. Будто сверяют мое расписание. Стоит мне выйти за порог, за мной всегда следует один или два человека в солнечных очках.

Почему-то организация, которой я отдал 10 лет своей жизни, в один миг списала меня со счетов. Неужели они думают, что моя отставка отняла у меня сообразительность и профессиональные навыки? Нет, я ничего этого не лишился. И только благодаря своей подготовке пару дней назад заметил снайпера. Он следит за мной, а я за ним.

Но, пожалуй, меня возмущает тот факт, что новые агенты действуют так топорно. Неужели профессиональная подготовка стала в разы хуже? Или это то поколение, что насмотрелось пафосных фильмов об агентах и теперь следует их примеру? Надо признать, ни один вариант «Джеймса Бонда» ни на грамм не приближен к реальности. А те, кто за мной следят, явно переигрывают.

Помимо этого мне, всё же, интересно, чем я их так заинтересовал?

За время своей отставки я ни словом не обмолвился о нашей связи. Только здесь, в этой группе (которую мне там же и рекомендовали) я могу говорить более-менее свободно».

Запись внезапно прервалась. Эрик удивлённо взглянул на дисплей телефона. Кажется, он записал далеко не всё, что хотел. Доктор Палмер решил заполнить наступившую тишину и спросил:

– А как же Лиз? Она знает? – Эрик отрицательно покачал головой.

– Но не думаешь ли ты, что разумнее предупредить её? – Эрик повторил свой жест и начал быстро печатать текст.

– Информация о слежке не обезопасит Лиз, а сделает более уязвимой. Я не готов подвергать её такой опасности.

– Но если слежка существует. И она организована теми, о ком ты говоришь, получается, Лиз уже в опасности. – Подытожил доктор Палмер. Эрик кивнул.

– Со мной она в безопасности. Пока я жив, не допущу, чтобы Лиз пострадала.

– Так какой выход из этой ситуации видишь ты?

– Доктор, если вы говорите о том, чтобы сбежать и обезопасить себя… Я не привык убегать. Я останусь и буду биться.

– А отослать Лиз? Например, к родственникам, о которых никто не знает?

– Эта организация, – Эрик ухмыльнулся, – знает всё. Да и Лиз не поедет никуда без меня. Я слишком хорошо её знаю.

– Извините, что вклиниваюсь, – робкий голос Генри прорезал диалог пациента и доктора. – Но у меня тоже есть подобный опыт, и я бы… – Эрик удивлённо посмотрел на своего бывшего товарища. Это в первый раз, когда их истории прошлого соприкоснулись. Генри заговорил о том, что связало его с Эриком до конца жизни.

– Я бы проверил тех, кто следит за тобой, – обронил старый друг.

– Проверил? Я уже всё проверил!

– Как я понял, ты знаешь только то, что за тобой кто-то следит. Остальное – догадки. – С этим Эрик вынужденно согласился. Впрочем, его согласие было больше похоже на молчание.

– А если это просто сталкеры, играющие в непонятную игру? Например, «последи за незнакомым парнем и сведи его с ума?». Да, Эрик. Мир безумен. И это ещё не самое страшное, что могут сделать люди. – Эрик поразмыслил и, в конце концов, согласился. Что-то было в голосе Генри. Что-то, что заставило его усомниться в собственной уверенности.

– А снайпер – это тоже часть игры? – грустно улыбнулся он.

– Думаю, твоя подготовка поможет тебе разобраться с этим быстрее, чем мне.

«Снова о своих ногах», – подумал Эрик и мысленно закатил глаза.

Глава 3

– Прошу, не надо… – медленно проговорила Лиз. – Я всего лишь домработница и… – Мужчина устало потёр лоб и сдвинул шляпу на затылок. Она явно была не по размеру.

– Для домработницы здесь слишком много ваших фотографий, – обронил он тихим, но властным голосом.

Лиз лихорадочно пробежалась глазами по фото, будто проверяя. Трюк не удался. «Возможно, не стоило украшать всю стену нашими лицами», – промелькнула мрачная мысль у Лиз в голове.

– Забирайте деньги, драгоценности, что хотите! Только не трогайте меня, – дрожащим голосом прошептала она.

– Если бы хотел, вы были бы уже давно мертвы. Я наблюдал за вами больше часа. – Лиз ужаснулась. Все наставления и тренировки мужа для подобных ситуаций вылетели из головы.

«Он меня убьёт», – подумала девушка и подняла руки выше.

Но если подумать, ситуация складывалась комичная. Ещё ни в одном фильме или рассказе Эрика убийца не был вежлив и обходителен. Это сбивало с толку.

– Мы можем где-нибудь присесть? – голос незнакомца вырвал Лиз из паутины размышлений.

– Что? Простите…

– Присесть? – повторил мужчина.

– Да, в гостиной… – От удивления Лиз указала в сторону комнаты и спокойно пошла вперёд, не дожидаясь, пока незнакомец укажет пистолетом в нужном направлении.

Молчание затягивалось. И хотя мужчина напротив не был приглашенным гостем, Лиз, всё равно, чувствовала обязательство быть гостеприимной. Гамма противоречащих эмоций несколько сбивало. «Наверное, это и есть тот самый пресловутый адреналин опасности, о котором часто упоминал Эрик».

Незнакомец расположился в углу в кресле.

«Удачное место», – отметила про себя Лиз. «Так он увидит возвращение Эрика домой и одновременно контролировать меня. Боги, Эрик даже не сразу поймёт в чём дело!». Лиз беспомощно сжала кулаки. Всё, на что она уповала – военная подготовка мужа.

Он, конечно, никогда не распространялся о том, чем занимался до их встречи. Но по поведению и некоторым мелочам, Лиз знала – это «что-то» было опасным и травматичным. По крайней мере психика мужа пошатнулась.

Девушка была обескуражена поведением преступника. Ей хотелось понять его мотивы и одновременно с этим мозг лихорадочно пытался найти путь к спасению. Очевидным и самым реальным, казалось, дождаться Эрика.

Незнакомец поёрзал в кресле и посмотрел на девушку. Лиз вжалась в центр дивана.

Когда ОН вернётся, не увидит её или мужчину с пистолетом. Для этого нужно будет войти в гостиную, а там…

«Там я возьму его на мушку», – зло подумал про себя грабитель.

Лиз внимательно следила за его руками. Мужчина не двигался, но в позе было что-то такое… Словно сидеть в кресле – профессия.

– Как вас зовут? – От удивления Лиз широко распахнула глаза.

– Что, простите?

– Имя, – мягко ответил мужчина.

– Лиз… – Ситуация напоминала сюр. Знакомиться с грабителем? Нонсенс!

– А я…

– Не надо! – Почти закричала девушка. – Не говорите…

– От чего же? – Недоумённо пробормотал незнакомец.

– Если я буду знать ваше имя или план… Значит, вы не оставите меня в живых. – Мужчина задумчиво хмыкнул.

– А если я уверен в своём плане?

– Значит, вы – глупец, – прошептала Лиз и подумала: «Зачем я с ним вообще разговариваю? Хотя это объяснимо. С такими людьми нужно идти на контакт, быть чуть ли не сообщником, чтобы ему было труднее от тебя избавиться… Но зачем я подсказываю ему ходы?!».

– Видите ли, вам не стоит беспокоиться о своей безопасности. – Лиз поджала губы и выразительно посмотрела на пистолет. Мужчина проследил за взглядом и повертел оружие так, будто впервые его видел.

– Всего лишь мера предосторожности.

– От слабой девушки? – Дрожащим голосом спросила Лиз. Она понимала, что перечить преступнику равно подписать себе смертный приговор. Но слова сами вылетали, стремительно проносясь мимо мозга.

– Вы – не моя цель, Лиз, – мягко проговорил мужчина. И в его голосе было что-то такое, что настораживало. Но что?

Что-то скрипнуло внутри дома, и незнакомец резко обернулся.

Всего лишь скрип. Никого. Он шумно выдохнул и почувствовал, как вспотел.

– Нервы сдают? – Тихо заметила девушка.

– Что?

– Вы делаете это в первый раз? – Чуть громче повторила Лиз.

– С вами хочется откровенничать, Лиз, – признался мужчина. – Но вас это пугает, не так ли?

– Да.

– А если абстрагироваться от этой ситуации и забыть про пистолет…

– Сложно забыть про него, особенно, когда дуло направлено в мою сторону, – заметила Лиз.

– Согласен. Но, как я и говорил, это всего лишь мера предосторожности. – Что-то в его голосе заставляло Лиз напрягаться и при этом не испытывать животного страха?

– Деньги вон там, – девушка кивнула в сторону шкафа. – Драгоценности там же, – это была отчаянная попытка. Мужчина отрицательно покачал головой.

– Нет, Лиз. Не вы, не ваши деньги. Только ОН.

– Он?

– Ваш муж… Его, кажется, сейчас зовут Эрик?

«Эрик? Откуда он знает? Значит, он следил за нами? И быть может даже не один день? Втерся в доверие соседям? Почему именно Эрик?».

Эти мысли вихрем пронеслись в голове Лиз. А эмоции отразились на лице.

Мужчина наклонился вперёд, не сводя с неё пистолета, и снял шляпу. Под ней оказалась лысина, обрамлённая поредевшими и поседевшими волосами.

Лиз только сейчас по-настоящему взглянула на него. Это был мужчина лет 50—60. Глубокие морщины пролегли около глаз и рта. Без сомнения, раньше он смеялся и довольно часто. Лиз знала. Такие же мимические морщины были и у нее.

Но вот те, что на лбу… Такие появляются, когда ты слишком часто хмуришься. Такие же борозды были на лбу её мужа.

Судя по всему, он был тощ. Руки высохли, плащ на пару размеров больше, болтался на теле. Чтобы скрыть болезненную худобу мужчина надел довольно тёплый свитер.

И это в такую жару!

Создавалось впечатление будто у него страшная зависимость, заставляющая заниматься грабежом. Но руки… руки не тряслись. Пусть он и обращался с пистолетом, как дилетант, почему-то Лиз была уверена: в нужный момент, он не струсит.

Где-то на краю сознания пролетела мысль о собственном хладнокровии.

А затем ещё одна.

«Сейчас? Что он имел ввиду, говоря «сейчас?».

– Эрик, – повторила Лиз, как в тумане.

– Значит, я по адресу, – удовлетворённо кивнул мужчина.

– Почему Эрик? – Снова прошептала Лиз. Мужчина неопределённо пожал плечами.

– Вы боитесь это услышать. – Создалось глупое ощущение, как в тех дурацких фильмах. Когда главному герою злодей рассказывает свой план. А потом смотрит, как рушатся его же идеи.

– Сюр, – пробормотала Лиз. Незнакомец впервые улыбнулся.

– Не понимаю, как такая, как вы… Лиз, что вы делаете рядом с этим мужчиной? – Собеседник кивнул на их общую с Эриком фотографию.

– Я будто на приёме у психолога, – невнятно пробормотала она. Мужчина снова пожал плечами и, удобно устроившись в кресле, проговорил:

– Заключим пари? – Лиз удивлённо посмотрела на этого странного человека, но промолчала. – Вы расскажете мне свою историю. А я свою.

– В «пари» люди спорят на что-то…

– Моя ставка – ваша свобода. Но при условии, что вы выслушаете меня до конца. – Лиз и поверить не могла своему счастью. Но решила не спешить с выводами.

– Но мне нечего поставить, да и гарантий, что…

– Ваши гарантии – моё слово. Поверьте, я ещё ни разу не нарушал его. – Лиз вжалась в спинку дивана и обхватила себя руками.

– Мне нечего поставить, – повторила она.

– Если в конце вы мне поверите, получите свободу.

Это было глупое пари, в котором Лиз, по итогу, освобождалась. Но при этом не давала ничего взамен. Хотя, судя по всему, мужчине нужно было просто выговориться. Девушка кивнула.

– Моё имя Идан Стоун, – начал мужчина.

Глава 4

Яркий солнечный свет заливал кабинет. Как въедливая хозяйка, выводил на свет вихри пыли. Впрочем, это не беспокоило двух мужчин, сидящих напротив друг друга.

– Мне тяжело с этим справиться, – наконец, проговорил тот, что сидел в кресле. Лучи солнца касались его спины, рук, оставляя голову в тени. Создавался эффект двух реальностей. Впрочем, это было недалеко от правды.

– Продолжайте в удобном темпе. Если надо собраться с мыслями, можем помолчать, – проговорил второй.

Он сидел в углу, где солнце никак не могло до него добраться. Сложив ногу на ногу, слегка покачивал носком правой. Что ужасно нервировало второго мужчину. Он то и дело бросал обеспокоенный взгляд на эти блестящие и явно дорогие туфли.

«Такие не купишь на простую зарплату. Наверняка подрабатывает еще где-то», – сварливо звенела мысль в голове второго.

Мужчина, сидящий в кресле, нервно вжался в спинку и проговорил:

+ Вы знаете, я не хочу открывать своего реального имени. И я уверен, в вашей картотеке есть то, что указано в документах. Но хочу, чтобы вы знали – оно тоже не настоящее. – Мужчина напротив одобрительно кивнул, приглашая продолжить.

Сидящий в кресле помедлил и сжал кулаки. Чтобы успокоиться, взглянул в тот самый угол, где сидело его так называемое спасение.

«На вид он немного старше меня. Может, даже одного возраста. Выглядит хорошо, зажиточно. Значит жизнь его слаще моей. На руке кольцо – женат. Выглаженная рубашка – женщина заботлива. Нет ни одного семейного фото – боится? Но чего? Сглаза? Или тех, кто к нему приходит? Интересно, они опасны? Опаснее, чем…?».

Женатый мужчина пошевелился в своём углу и поправил очки.

– Ваше имя… Как вы хотите, чтобы я вас называл?

– Я бы предпочёл остаться безымянным. – Последовал немедленный ответ.

– Ваше право, – доверительно развёл руками мужчина в очках. – Но, признаюсь, мне бы не хотелось называть вас «тот самый» или что еще хуже «неизвестный». Моя цель – стать вашим другом и проводником. Моё единственное желание – помочь вам, Стив, – подсказал мужчина в кресле.

– Стивен, – согласился другой из угла.

– Могу ли я называть вас по имени?

– Лучше всего, если пока я останусь для вас доктором. Иначе наша терапия может сойти на нет. По крайней мере на этом этапе. – Стивен медленно кивнул и расслабился. Лёд тронулся.

Позднее в карточке нового пациента доктор сделает пометку.

«Расстройство личности. Но не её разделение. Будто живёт в своём мире и здесь. Тяжёлая жизненная ситуация. Погибшая семья. Нападение маньяка? Надо выяснить. Не исключено, что в момент приступа он сделал это сам. Позвонить Эрону, подстраховаться».

Доктор отложил ручку, снял очки и потёр переносицу. Усталость накатила на него с новой силой. Чтобы как-то взбодриться и прийти в себя, из выдвижного ящика достал единственное семейное фото. На него смотрела улыбающаяся жена и трое детей. Самый старший – Марк, затем Ири и Сайк. Имена выбирали какими-то неведомыми способами, понятными только женщине. Доктор подозревал, что растит под своей крышей героев любимых сериалов жены.

– Скоро мы будем вместе, – мужчина счастливо улыбнулся и задвинул фото в дальний угол ящика. Он никогда не говорил о своей семье, придерживаясь врачебной этики. Да и пациентам всегда важнее собственная история. Плюс некоторые могли испытывать нездоровой интерес к личной жизни своего доктора. И тем самым, не всегда нарочно, нанести вред его семье. Так что осторожность не помешает.

Семья доктора уже полгода переезжала к нему. Причиной стало окончание учебного года. Родители не хотели отрывать детей от уроков. И ждали. Летом они должны были воссоединиться. А пока доктор жил на два города.

Нет слов, чтобы описать, как отец скучает по своим детям.

Но работа делала своё дело и отвлекала от личных переживаний. В особенности «Стивен».

В его документах значилось «Майк Майерс», но «Стивен» упорно отказывался отзываться на это имя, в добавок твердя, что и «Майк» – не то. Как выяснилось потом, родители дали мальчику неблагозвучное имя (по его версии), которое он сменил, как только стал совершеннолетним.

Доктор не мог винить его за это решение. Чуя, что его дочь и младший сын могут поступить точно также.

Но интересным было не это, а клиническая картина Стивена.

Доктор долго размышлял над его историей и всё никак не мог отделить зерна от плевел, реальность от выдумки.

Стивен приходил к нему уже 4 месяца. И прогресс был налицо. Из замкнутого молодого человека он превращался в здорового мужчину, избавляющегося от навязчивых мыслей.

Его история ужасала. В детстве на глазах Стивена были убиты мать и отец. Довольно зверским способом. Садисты или сатанисты – полиция так и не выяснила. Хоть мальчик и дал подробные показания.

По его словам, родители часто запирались в своей комнате. Сначала они тихо шептались, затем (не всегда) была слышна какая-то возня. И возмущённые крики. Иногда голосов было больше двух. Мальчик жутко пугался и почти всю ночь проводил под кроватью. Однажды он увидел, как дверь спальни родителей отворяется и оттуда выходит отец в балахоне. На одежде кровь. Такое повторялось, но не часто. И в какой-то момент вошло в норму. Пока в их дом не постучали.

Это было в один из летних дней, когда у Стивена были каникулы. Он играл со своей собакой на заднем дворе. В дверь постучали. Мальчик не видел, кто это или что это было. Спустя некоторое время раздался короткий крик и наступила тишина.

Стивен пожал плечами и продолжил свою игру. Такие крики стали нормой.

День близился к вечеру, мама еще ни разу не позвала его обедать, что крайне удивило Стивена. Тогда он обогнул дом и вошёл через парадный вход. Почему не стал заходить через чёрный, даже в старшем возрасте Стив так и не смог объяснить.

На полу разлилась тёмная и вязкая лужа. Мальчик попытался обогнуть её, но безуспешно. Слизь создала из гостиной идеальный каток. Стивен поскользнулся и упал на колени, прокатившись до самой кухни. Чтобы остановиться пытался тормозить руками. А когда поднял их к глазам, то закричал. То была кровь.

Мальчик толкнул дверь на кухню и отключился.

Дальше, по его словам, он ничего не помнит. И только знает из полицейского отчёта, что его родителей распотрошили в считанные минуты. Вырезали глаза и языки, вспороли брюхо, а кишки развесили, как гирлянду.

Доктор запросил данный протокол и его замутило. Фотографии были ужасными. Будто кто-то играл в куклы реальными людьми. Стивен упустил несколько моментов, но оно было к лучшему. Обычный человек не выдержал бы и описания, а мальчик столкнулся с этим лицом к лицу. Судя по отчёту судмедэксперта, родителей застали в момент совершения полового акта. Убийцы удачно подгадали момент для казни.

Основная версия следствия – сатанисты или секта. Мотивы преступления так и не были найдены.

Следствие вскоре закрыли, а парня сдали в интернат. Там он просыпался от кошмаров. Впрочем, как и сейчас.

Сменил несколько психологов и дольше всего задержался именно здесь. В кресле этого доктора.

Психолог жалел Стивена. Жалел так, как отец может жалеть своего ребёнка. Ужасная судьба, постигшая его в столь юном возрасте, отразилась на дальнейшей жизни. И Стивен не всегда понимал, где реальность, а где выдумка.

Через несколько сеансов парень признался, что видит призраков. Или считает, что видит. Каждый раз они нашёптывали ему, что где-то рядом убийца, насильник или вор. И каждый раз он их находил. Но не мог сделать что-то больше. Стоял, как вкопанный и смотрел. Иногда умудрялся испугать своим видом преступника. После этого очередной призрак исчезал.

Доктор жалел Стивена. И понимал, что привязывается к нему. Они действительно становились чем-то большим, чем просто доктор и пациент.

Решающим моментом стал финал терапии. Стивену стало намного лучше. Он перестал видеть призраков. И превратился в здорового человека, а заодно и верного друга доктора.

– Что ж, Стивен. Мы достигли огромных успехов! Я поздравляю тебя с этим.

– Доктор, вы сделали невозможное, – улыбаясь проговорил пациент. – Я стал жить полноценной жизнью.

– Я рад. Рад. – Мужчины пожали друг другу руки.

Стивен поднялся, открыл дверь и замер.

– Доктор?

– Да, Стив?

– Моё настоящее имя…

– Я знаю… – мягко проговорил доктор.

– Нет, то, что дала мне мать. – Доктор замер. За время терапии это была единственная тема, которую мальчик отказывался затрагивать.

– Да? – Немного сдавленным голосом проговорил он.

– Моё настоящее имя – Эрик.