Текст книги "Кошачье семейство. Эмпат"

Эти трое из руководства Академии, конечно, вряд ли имели доступ к изолятору на территории столицы, однако их возможности воспользоваться связями среди бывших курсантов сложно переоценить.

– Согласен, – кивнул Тайрин. – Дальше.

– Маги-архиваторы.

Наш архив представлял собой сложную сеть запоминающих кристаллов, информацию в которые заносили маги. Разумеется, имелся и основной бумажный архив, где хранились все отчеты всех агентов за всю историю существования МУР, но найти там что-либо, не имея общей картины, которую давал запрос на кристаллы, было практически невозможно. Поиск по отдельным словам, по ассоциативным цепочкам, по перекрестным ссылкам, по именам, датам и названиям – все это и еще много полезных функций выполняли кристаллы. В них заносилась только общая информация, краткое содержание рапортов или сведения, которые агенты отдельно выделяли для внесения в кристаллы. Однако этого было достаточно, чтобы понять, что и где искать при необходимости.

Для выполнения этой работы магам-архиваторам необходим был полный допуск как минимум потому, что все отчеты проходили через их руки. Да, они могли и не читать то, что им попалось, ограничиться лишь выжимкой, которую нужно внести на кристаллы, – и, скорее всего, все так и делали, особенно опытные архиваторы, – но доступ у них был.

– Архиваторов сейчас трое, насколько я знаю, – произнес Тайрин. – Четвертый недавно вышел в отставку, и замены ему пока не нашли. Не интересовался подробно этими людьми, завтра займусь.

– Хранители основного архива, – продолжила я.

– За что ты их так? – улыбнулся Тайрин.

– Сами они вряд ли, конечно, могли на что-то интересное наткнуться, да и не читают они эту макулатуру, но, если знать, что искать, – способ найти можно.

– Там тоже все построено на системе допусков, – скептически ответил он.

– При наличии времени и желания обойти можно все.

– Тогда с тем же успехом можно подозревать и рядовых сотрудников штаба. Нет, Шайна, перегибаешь. Этих пока включать не будем, хотя мысль сама по себе интересная.

– Как скажешь, – пожала плечами я. – Тогда еще высшее руководство, и все.

– Высшее руководство – само собой. Но я бы добавил еще парочку самых опытных и толковых аналитиков.

– У них нет допуска, – нахмурилась я.

– У меня тоже нет, – подмигнул Тайрин. – Но это не мешает мне знать про тебя и Призрака.

М-да, вот тоже, кстати, проблема. И как таких людей вычислять? Допустим, сейчас Тайрин назовет имена, и я даже ему поверю, а на будущее? Мне до его уровня еще учиться и учиться, а жить-то надо сейчас.

– Что ж, – подвел итог Тайрин. – Четверо оперативников, трое сотрудников Академии, трое магов-архиваторов, двое аналитиков и высшее руководство. Могло быть и хуже.

– Нам их всех не проверить в адекватные сроки, – нахмурилась я.

– Для начала поищем связь с убийством наемника. Вдруг нам повезет, и «крыса» все-таки наследила. Ты ищешь исполнителя, эксперты как раз к завтрашнему утру обещали закончить отчет об осмотре тела, а я очерчиваю круг тех, кто мог быть в курсе его задержания вовремя. Все-таки привезли его поздним вечером, а к утру уже убили. Такая оперативность действий вполне могла оставить следы.

Настоящее время, столица Мелара,

штаб МУР

Найти исполнителя оказалось не так просто, как я себе это представляла. Казалось бы, ну кому может понадобиться пойти в изолятор посреди ночи? Как ни странно, охотников хватало.

Два дежурных смотрителя изолятора. Один из них поместил под стражу моего наемника, когда того доставили из лазарета. Второй заходил к наемнику сразу после того, как заступил на свою смену в полночь, поинтересоваться, все ли с узником в порядке и не нужно ли ему чего-нибудь. После снятия многих заклинаний организм требовал повышенного количества воды, и дежурный смотритель, зная, что узника доставили из лазарета, логично предположил, что тот вполне может захотеть пить. Лишать самого необходимого было не принято даже осужденных, не говоря уже о временно задержанных, так что смотритель просто ответственно отнесся к своей работе.

Дежурный маг штаба заходил ближе к полуночи проверить работу системы водоснабжения. Он весь день и вечер потратил на отладку системы в нашем здании и только ближе к ночи смог совершить контрольный обход всех точек, включая изолятор.

Дежурный офицер по штабу проверял нового задержанного на предмет соответствия поисковым ориентировкам, рассылаемым во все военные ведомства «собаками». Стандартная процедура, одна из немногих действующих договоренностей о взаимной помощи коллегам из смежных организаций. Они тоже всех своих задержанных проверяют по нашим ориентировкам.

Дежурный медик из лазарета приходил проверить состояние узника. Видимо, что-то было не так просто с заклинаниями, которые с него сняли, раз в списке дел для дежурного медик-лидер реанимационной бригады поставил отметку о необходимости повторной проверки через несколько часов после перевода в изолятор.

Не так много, как могло бы быть днем, но для ночи все же явный перебор. И при этом – никого лишнего, чья цель визита могла бы вызвать подозрения.

Все пятеро входили в изолятор в общий промежуток времени в три часа, как раз с такой точностью установили эксперты время смерти, и оно совпадало с этим «периодом визитов».

Убийство было совершено при помощи небольшой иглы с ядом, воткнувшейся наемнику сзади в шею.

Яд самый распространенный, тут концов не найти.

Игла тоже не шедевр технологической мысли, такие используются медиками повсеместно для ввода в кровь различных растворов и продаются в любой медицинской лавке. Эта иголка длиной с палец, то есть достаточно длинная для того, чтобы можно было обмакнуть один ее конец в яд, а другой без опаски взять голыми руками.

Самой иглы, разумеется, на теле наемника не осталось, слишком просто было бы магам по остаточному следу найти того, кто недавно к ней прикасался.

И главное, видимых следов вроде пены изо рта или судорог у жертв такого яда не было, то есть убить наемника мог любой из пятерых входивших в изолятор, остальные могли просто не заметить, что узник не спит, а давно мертв. Разве что маг-медик вряд ли мог принять при осмотре мертвое тело за спящего, но если убийца – он, то ему достаточно всего лишь соврать.

Эх, нам бы мага-дознавателя сюда, живо раскусил бы ложь.

Хотя стоп. Тайрин же сильный маг и должен чувствовать прямую ложь. Совестно, конечно, вешать и свою часть расследования на начальника, но вариантов у меня нет.

Тайрин ожидаемо не пришел в восторг от моей идеи. Я сочла возможным прийти с этим разговором к нему в кабинет в рабочее время, все же мы должны были отреагировать на устранение моего потенциального источника информации, даже безотносительно поисков «крысы».

– Шайна, ну ты же догадываешься, что, если бы все было так просто, специализации маг-дознаватель не существовало бы в природе? – насмешливо поинтересовался начальник, выслушав краткий отчет о промежуточных итогах моего расследования.

Догадываюсь, конечно. В Академии был курс основ дознания, и, разумеется, я понимала, что все может оказаться не просто. Прямую ложь сильные маги чувствовали, да. Но и обойти это было вполне возможно.

Например, обычно я представлялась «леди Шайлир Де’Рион», это было мое родовое имя, под ним меня знала вся аристократия, оно было внесено в генеалогическое дерево нашего рода. Однако и «Шайна» из моих уст не было ложью. Я давно привыкла к своему позывному и искренне считала его своим. С тем же успехом я могла представиться именем рода матери, а собственное имя сократить в любом приемлемом сочетании звуков, хотя бы «леди Лира Д’Кросс», и это тоже было бы правдой.

Собственно, это и было основным ключом против ощущения лжи магов. Искренняя вера в свои слова приравнивала их в глазах магов к правде.

Конечно, заставить себя поверить во что угодно не так уж просто. Однако это возможно, и при выборе способов существовал целый веер вариантов, начиная от техник элементарного самовнушения и до ментального магического вмешательства.

– Курс основ дознания я помню, – прохладно ответила я.

– Я поговорю с ними, – смягчился Тайрин. – Но на результат я бы не рассчитывал. Возможно, нам все-таки придется привлечь дознавателя. Я подумаю об этом. У «собак» очень хорошие дознаватели, но не хотелось бы пускать их на нашу внутреннюю кухню, особенно в таком деле. Не заслужили они такого подарка, как «кот»-убийца… У тебя все?

– Только один вопрос. Какие у нас планы на вечер? – с явным предвкушением улыбнулась я.

– Я заеду за тобой, как вчера, – отразил мою улыбку мужчина.

– Буду ждать, – кивнула я и вышла из его кабинета.

Двенадцать лет назад, Мелар,

приграничная зона, родовой замок Де’Рион

Я хорошо помню день, когда детство для меня закончилось.

Шестнадцатый день рождения Реара стал для меня переломным моментом. Через пару месяцев он должен был уехать поступать в Академию МУР, да и сам по себе этот возраст был значимой вехой в жизни любого человека. В шестнадцать наступало официальное совершеннолетие. В шестнадцать все граждане Мелара должны были иметь сертификат об обязательном образовании. Аристократы традиционно получали его намного раньше, даже у меня в мои тринадцать он уже год как был, но формально самостоятельность для нас все равно наступала в шестнадцать.

Реара давно объявили наследником рода, но именно сейчас, после своего совершеннолетия, он собирался ехать с отцом в столицу, где его ждало представление королевскому роду как наследника рода Де’Рион. С этого момента он должен встать наравне с отцом и отвечать за род и свои действия полностью во всех ситуациях, без скидок на возраст и неопытность.

Я смотрела на брата из темного угла бального зала, где собрались на небольшой прием все наши ближайшие соседи и многочисленные безземельные аристократы, так или иначе связанные с нашим родом, и меня раздирали на части противоречивые эмоции.

Реар был красив. Высокий, уже раздавшийся в плечах, тренированный, уверенный в себе и сдержанно-гордый. Начиная с сегодняшнего дня любое его слово – это слово рода. Во многих случаях наследник может брать на себя функции главы рода, не спрашивая дополнительных полномочий и не согласовывая свои действия с отцом. Это не говоря уже о том, что слово любого аристократа незыблемо. Мне в силу возраста еще могли делать какие-то скидки на неточные формулировки и неопытность, а у него больше нет права на ошибку.

Он был одет в цвета рода: черный и темно-зеленый. Эта традиция уже почти отошла в прошлое, но на такие приемы, где виновником торжества был глава рода или наследник, цвета рода все еще считались необходимыми. Черный костюм идеально подчеркивал все еще по-юношески стройную фигуру, только начавшую наливаться силой, а темно-зеленые канты на воротнике заставляли мерцать непривычным отбликом родные серые глаза.

Я, пожалуй, впервые увидела в брате мужчину. И этот мужчина на мгновение заслонил от меня весь мир. Да пусть хоть весь мир исчезнет, если он будет рядом – это не имеет никакого значения.

Я вдруг поняла, что мы расстанемся с ним через пару месяцев. И первые пару лет я его не увижу вовсе, да и потом редкие встречи не заменят мне жизнь, которую я с детства привыкла делить с ним на двоих.

Наши пути расходятся.

Возможно, навсегда.

Я по-прежнему смотрела на зал и гостей, но уже не видела ничего. Хотелось выть на луну и раздирать грудь в клочья, чтобы избавиться от боли. Но я не могла себе позволить показать свое состояние. Я – аристократка владетельного рода, меня с детства учили держать лицо при любых ситуациях. Потом, в своей комнате, в одиночестве, я могу хоть в голос рыдать всю ночь напролет, предварительно опустив магическую защиту, чтобы никто не слышал, но – потом. Здесь и сейчас я – лицо рода Де’Рион наравне с родителями и братом.

Из попыток совладать с собой меня выдернули теплые обьятия.

– Шай, что случилось? – тихо шепнул Реар.

А я даже ответить не смогла, ошеломленная вдруг исчезнувшей болью. Привычное равновесие вернулось, принеся с собой отголоски гордости, фоновой иронии и стремления в новую жизнь.

– Шай! – нахмурился Реар.

– Потом, – шепнула я.

Я всегда была чутким ребенком, настроение родителей легко улавливала по мельчайшим жестам, да и шпионские игры с отцом внесли свой вклад. Природное любопытство, помноженное на некоторую неуверенность в завтрашнем дне, которую приносило мрачное прошлое родителей, прошедших по грани уничтожения рода, породило привычку очень внимательно относиться к любым переменам в мире и в себе.

Так не бывает! Стремление в новую жизнь, которую я только что видела в самых страшных красках, не могло так просто заиграть радужными тонами. Первой мыслью, конечно, было магическое вмешательство. Вот только я достаточно знала о магии, чтобы понимать, что ни один даже самый сильный ментальный маг не способен развернуть восприятие полностью и мгновенно.

– У нас есть пара минут, – возразил Реар. – Пойдем на балкон.

Он увлек меня за собой, и я не стала сопротивляться. Инстинктивно чуяла, что рядом с ним мне ничего не грозит, а мир подождет.

Реар закрыл за нами балконную дверь и вопросительно посмотрел на меня.

– Ты ведь хочешь новую жизнь? – аккуратно спросила я, уже предполагая, но еще не веря в собственную догадку.

– Хочу, – едва заметно улыбнулся брат. – Пришло время перемен, и оно пришло вовремя. Ты и сама знаешь, что отец дал нам все, что мог, и дальше учиться здесь нам уже нечему. Академия МУР – это новый уровень. Мне интересно, хочется попробовать свои силы…

…интересно, азартно, хочется сравнить себя с другими курсантами и быть на высоте за счет очень неплохой домашней базы, хочется опробовать свои навыки в реальном деле…

Я могла сейчас продолжить эту речь за Реара и чуяла, что не ошибусь даже в интонации. Да, я чувствовала все его эмоции. И они напрочь перекрывали мои собственные.

– Понимаю, – опустила голову я.

– Шай, что не так?

– …я тебя чувствую. Твои эмоции, твои желания, твои стремления. Тебя. Нет, не так. Сейчас я – это ты. У меня сейчас нет ничего своего.

Реар мгновенно собрался, на первый план в его внутреннем восприятии вышла жесткость, настороженность и напряженная готовность к чему угодно.

– Это в первый раз? – спросил он.

– Да.

Брат выдохнул и слегка расслабился. Ровное отстраненное спокойствие и уверенность, что мы справимся. Вместе.

Я благодарно улыбнулась.

Реар крепко меня обнял и зарылся лицом в мои волосы.

– Держись, – сказал он. – Пара часов осталась. А потом поговорим.

– Хорошо.

Мы вернулись в зал и разошлись в разные стороны. У наследника много обязанностей, да и с меня роль представителя принимающей стороны никто не снимал, вот только охватить мы с ним должны были разных гостей.

Я боялась отходить от брата, помнила еще ту сметающую все на своем пути боль разлуки, которая накрыла меня десять минут назад. Но, как ни странно, мои ощущения вернулись в довольно ослабленном виде. Была и боль, и тоска, и отторжение этого приема, который так не вовремя, и желание забиться в дальний угол, чтобы никого не видеть, – но все это можно было довольно спокойно терпеть. Как будто с того момента, когда я поняла, что мы с Реаром скоро расстанемся, прошло уже декады две и я привыкла, сжилась, смирилась с этой мыслью.

А еще где-то на пределе чувствительности остался легкий флер спокойствия и уверенности брата, как будто на какую-то микроскопическую долю я так и осталась им. Я инстинктивно куталась в это ощущение, как в теплую шаль, которую могу ухватить лишь за кончик и набросить только на одно плечо. Но даже это лучше, чем ничего.

Настоящее время, столица Мелара,

где-то в восточной части города

В семь вечера Тайрин встретил меня на крыльце дома и вновь насмешливым взглядом окинул мой наряд.

Брючный костюм на платье я, конечно, сменила, по всей логике легенды это напрашивалось. Однако остаться без возможности нормально действовать при необходимости я сейчас не хотела, а потому мое узкое длинное платье имело разрезы по бокам практически от пояса и также носилось с брюками. Помимо привычной свободы движений, оно давало еще и немало возможностей скрыть разнообразные клинки. Не то чтобы я сомневалась в подготовке Тайрина, но два бойца всяко лучше, чем один.

Не Тайрина – Ксандра.

Переключайся, Шай, ты еще не в родном замке, и ехать тебе туда еще даже не завтра…

– Куда прикажете, моя леди? – улыбнулся Ксандр, усадив меня в кар.

Удивленно посмотрела на него и встретила лукавый взгляд. Точно, вчера же он просил прощения за своеволие при выборе ресторана. Что за нелепое рассеянно-мечтательное настроение?!

«Кошка» драная, ты не на свидании, а на работе!!

– Вы меня приятно удивили, лорд Ксандр, – соблазнительно улыбнулась я, полноценно включившись наконец в игру. – Если я не ошибаюсь, как раз сегодня один из королевских магов заклинает фонтаны. Я бы хотела на это посмотреть.

Столица находилась на землях королевской семьи, и все городские дела, включая и развлекательные мероприятия, были в их сфере ответственности. Периодически один из королевских магов устраивал те или иные зрелищные представления, о которых заранее объявляли в газетах. Это происходило достаточно часто, чтобы не быть привилегией аристократии, но и достаточно редко, чтобы жители города с удовольствием приходили на них посмотреть. Как правило, раз в две-три декады в городе устраивали нечто в этом роде.

Заклинание фонтанов происходило на достаточно большой площади, расположенной в восточной части города недалеко от набережной, где было очень много фонтанов самых различных стилей и конструкций. Несколько веков назад площадь фонтанов располагалась сразу за городской территорией, и первые фонтаны были скорее произведением искусства скульпторов, нежели технической новинкой. С тех пор разрешение украсить площадь еще одним фонтаном выдавалось Академией Ремесла или лично королем как признание мастерства, и получившие его скульпторы с удовольствием возводили там свое очередное творение.

Как правило, королевский маг выбирал несколько самых больших фонтанов в разных частях площади и подвешивал на каждый из них заклинание с тихой мелодией. Одна нота мелодии соответствовала определенному цвету, которым окрашивалась вода, так что при звучании музыки фонтан переливался различными цветами ей в такт. Представление было бесплатным, любой житель города мог прийти на площадь и гулять на ней в свое удовольствие. Маг же весь вечер неторопливо обходил площадь, регулярно меняя мелодии и краски на фонтанах.

– Отличный выбор, леди Шайлир, – кивнул Ксандр. – Я как раз забронировал столик в одном из ресторанов с видом на площадь фонтанов.

– Я так предсказуема? – рассмеялась я.

– Я так предусмотрителен, – подмигнул мне он. – Я готовился, так что вряд ли вы могли озвучить пожелание, которое я не смог бы сегодня исполнить для вас.

Благодарно улыбнувшись спутнику, внутренне я напряглась. Не работают так ради легенды. Даже свою будущую жену не все способны так красиво соблазнять.

Я и так чувствую, что нравлюсь Ксандру чем дальше, тем больше, и столь зримые подтверждения излишни.

Однако и он не может не понимать, что такие намеки я читаю с листа, все же базовая подготовка у нас с ним абсолютно одинаковая. Так зачем он их делает? Неужели всерьез хочет сделать нашу легенду реальностью?..

Когда мы приехали к ресторану, я была вынуждена признать, что без предусмотрительности Ксандра вечер был бы намного менее комфортным. Во всяком случае, без предварительного заказа мы не нашли бы места для ужина, все окрестные заведения, из которых было видно хотя бы кусочек площади, были забиты полностью. А гулять в толпе горожан, которые заполнили саму площадь, я бы долго не смогла. Как ни крути, такое скопление людей даже самому слабому эмпату долго выдерживать сложно.

Усевшись за столик и окинув беглым взглядом обстановку, я поняла, что что-то не так. Слишком тихо и спокойно, слишком… безэмоционально?

Поймав мой ищущий взгляд, Ксандр небрежным жестом поправил браслет на запястье. Ничем не примечательный широкий серебряный браслет с замысловатым знаком из восточной письменности, выложенным из крошечных темных камней, скорее даже непритязательный для аристократа.

Прямо я спросить не могла, но догадалась, что именно эта вещь каким-то образом рассеивает чужие эмоции. Да и только ли чужие? Не зря же меня так резко выкинуло из рабочего настроя на пороге собственного дома.

Никогда даже не слышала о таких вещах. А это ведь бесценная штука для эмпата! Я даже сейчас, давно научившись жить с фоном из чужих ощущений, готова отдать за нее все свое состояние.

Ксандр лишь усмехнулся, правильно истолковав мой многообещающий взгляд, и легким жестом подвинул ко мне книжку меню.

Уже ближе к ночи, когда люди с площади начали расходиться, мы все-таки прогулялись среди разноцветных фонтанов. Мне было интересно даже не столько посмотреть на них, сколько погулять с артефактом среди людей. Осталось удивительное ощущение одиночества в толпе, и я, наверное, впервые задумалась, а как живут обычные люди, не-эмпаты? Редкое же счастье, если есть, с чем сравнивать…

Артефакт Ксандра не блокировал эмоции, а скорее рассеивал. Поверхностные эмоции – практически полностью, более глубокие просто размывал до утраты остроты. И оказалось, что чувствовать-то мне почти нечего. Да оно и понятно, мало кто со свежей душевной раной будет стремиться в праздничную круговерть, заранее же ясно, что она не увлечет, а только добавит горечи и одиночества. А вот редкие всплески яркой эйфории и тихого пронзительного счастья до меня все-таки долетали.

Не удивлюсь, кстати, если многие горожане, а не только я, потом будут вспоминать эту прогулку среди музыкальных фонтанов как удивительно умиротворяющую и ласково-гармоничную. Таких моментов все же почти не бывает в жизни, а когда случаются, то это именно моменты, а не часами длящиеся ощущения.

Это был сказочный подарок, о котором я не могла даже мечтать, но все свои порывы хоть как-то отблагодарить Ксандра за этот вечер я придушила на корню. Еще не хватало сейчас закрутить с ним настоящий роман из благодарности, а через пару дней остыть от впечатлений, очнуться и понять, что это было зря. Эмоциональное опьянение ничем по большому счету не отличается от алкогольного, и даже последствия ровно те же. Вот только не уверена, что Ксандр это понимает. И, надеюсь, мне хватит воли до конца вечера, чтобы этого не проверять.

Настоящее время, столица Мелара,

дом леди Шайлир Де’Рион

– Я сегодня поговорил с Крайсом, – сказал Тайрин после того, как я опустила защиту и мы устроились в разных концах кровати в моей спальне. – В конце концов, его это тоже касается, Призрак появился в столице по его вызову. Информации я дал минимум, разумеется. Если он – «крыса», мы ничего не теряем, он и так все это знает без нас. А вот помочь он нам может. У него есть выходы на разведслужбу королевской семьи, и он обещал нам мага-дознавателя. Такие вещи, как привлечение стороннего дознавателя, все равно идут только через согласование с руководством МУР, и для этого согласования я выбрал Крайса.

Королевская разведслужба работает только на поиск информации об аристократах и в редких случаях привлекается для решения конфликтов в их среде. Это несколько специфичное направление деятельности, но именно поэтому дознавателей, хотя и не совсем классической специализации, считают лучшими в стране.

– Ты знал, что у него есть такие связи? – удивилась я.

– Догадывался. В конце концов, он – единственный представитель герцогского рода в МУР. Если привлечь королевского дознавателя не смог бы он, то никто не смог бы. А с «собаками» в таком деле ни один из руководства не дал бы нам связаться. Лучше уж пусть дело останется нераскрытым, чем допускать к нему «собак».

Взаимоотношения МУР и СОБ действительно очень напоминали классическое «как кошка с собакой». Обеспечение порядка на территории страны полностью лежало на СОБ, начиная с патрулирования улиц и заканчивая расследованиями магических преступлений. МУР занимался преступлениями государственного значения как внутри страны, так и за ее пределами. Как минимум заговоры против королевской семьи часто имели корни по обе стороны границы. Казалось бы, что нам делить?

По факту наши ведомства были смежными, а трения на границе – любой, в том числе и границе разделения полномочий – практически неизбежны.

Классический пример – контрабанда. Мелкая контрабанда морских деликатесов, на которые в Меларе установлены заградительные таможенные пошлины, – это однозначно в зоне ответственности «собак». Контрабанда новейшего магического оружия – это уже угроза государственного уровня. А вот контрабанду наркотических веществ так и вовсе до сих пор не поделили. Ее, кстати, ни «кошки», ни «собаки» вешать себе на шею не хотят. Отлавливают этих деятелей по мере возможности и те и другие, особенно если информация попадается заодно с чем-нибудь еще, но и только. В этом смысле нас пока спасает очень вялый интерес населения к наркотикам, непопулярны они у нас, но рано или поздно заняться этим придется. Вопрос в том – кому.

– А нам нужен именно королевский дознаватель? – уточнила я.

– Да, – решительно кивнул Тайрин. – Какие бы цели ни преследовала «крыса», они однозначно противоречат интересам короля. И значит, королевскому дознавателю мы можем доверять.

Я скептически усмехнулась. Вот можно подумать, дознаватели – не люди, и у них не может быть своих целей или даже договоренности с той же «крысой» играть на одной стороне.

– А, ты же ничего о них не знаешь, – спохватился Тайрин. – Королевских дознавателей на сегодняшний день всего четверо. И все они принесли магическую присягу лично королю. Предать его интересы они физически не способны.

Не убедил.

Что-то в этом роде я, конечно, предполагала, просто потому что глупо создавать себе личную спецслужбу и не позаботиться о ее верности. Про магическую присягу я слышала впервые, но смысл, в общем, угадывался. Однако даже так могла быть куча вариантов.

– И как это помешает им участвовать в интригах между аристократами, если, допустим, у «крысы» нет планов заговора, а есть просто желание устранить пару конкурентов? – поинтересовалась я.

– Напрямую помешает, – отрезал Тайрин. – Любое ослабление МУР – против интересов короля. Будь то сокращение числа агентов или смена руководства, которое опять же назначает сам король.

Я догадывалась, что чего-то не знаю про магическую присягу в целом и про королевский род в частности, но при этом понимала, что Тайрин меня просвещать не будет. Что ж, остается поверить ему на слово. У отца потом попробую уточнить детали.

– Ты хочешь сказать, что искать «крысу» нам будет королевский дознаватель? – уточнила я.

– Если ее можно поймать со стороны убийства наемника в изоляторе – то да, – кивнул Тайрин. – Да и по итогам этого дела король вполне может отправить своего дознавателя разбираться дальше, все-таки «крыса» в МУР – далеко не рядовой случай.

Что ж, я почти готова вычеркнуть Тайрина из своего списка потенциальных «крыс». Все-таки пригласить королевского мага-дознавателя, будучи как раз его целью, – это полное безумие.

Вот уточню у отца детали про магическую присягу – и можно вычеркивать.

Да и за потенциальной жертвой в моем лице так не ухаживают. Не с применением редчайших артефактов, которые лучше бы вообще никогда ни перед кем не светить, на всякий случай, во избежание.

– А ты сам говорил с подозреваемыми? – спросила я.

– Говорил. Но прошелся только по стандартным вопросам и посмотрел на них как маг. Лжи не увидел ни в ком, если тебя это интересует, но и глубже не полез. Есть у меня подозрение, что если «крыса» заранее подстраховалась на случай поимки наемников, то там могут быть какие угодно ментальные закладки, вплоть до приказа убить себя при угрозе раскрытия. У меня, конечно, есть базовые навыки ведения дознания, но все-таки пусть лучше с этим разбирается профессионал. Жалко будет упустить такую ниточку только из-за моего нетерпения.

Пожалуй, в этом он прав. Все-таки «коты» – разведчики, нормальных дознавателей среди нас нет. Нам дают базовые навыки по многим смежным дисциплинам, и умение правильно задавать вопросы и делать выводы – одно из них, но распутывать ментальные сети и извлекать информацию даже в безнадежных случаях ни я, ни Тайрин не умеем.

– Когда ждать дознавателя?

– Думаю, через пару-тройку дней.

– То есть я могу его и не застать до отъезда? – разочарованно переспросила я.

– Интересно? – тепло улыбнулся Тайрин.

– Конечно, интересно, – усмехнулась я. – Что такое маг – я представляю. Что такое дознаватель – в общем, тоже. А вот маг-дознаватель, да еще и из таинственной королевской спецслужбы… Когда я еще такое увижу?

– Он с тобой, между прочим, не как с коллегой общаться будет, а как с одним из фигурантов дела, – напомнил Тайрин. – И это может оказаться не так уж приятно.

– Да при чем тут приятно-неприятно! Эмпату вообще жить редко когда приятно, нашел чем удивить. Мне ему в глаза посмотреть интересно. Почувствовать, каково это – быть им…

– А, вот оно что, – рассмеялся Тайрин. – Да, я забыл, что тебе, в принципе, и мимолетной встречи хватит, чтобы многое понять.

– Справедливости ради – все-таки не обязательно понять. Почувствовать.

– Не понял, – честно признался Тайрин.

– Ощущения – это просто ощущения. Когда они знакомые – достаточно легко подвести под них логическую базу и как-то опознать с учетом опыта. Реагирует человек вот так на определенную фразу – и такое ощущение я уже встречала у таких вот людей, значит, могу сделать вывод, что реагирует он так потому, что думает то-то и то-то. И то это надо проверять еще по нескольким ключевым моментам. Если реакция ожидаемая – что ж, я могу сделать вывод, что вот на эту тему у него такие-то жизненные принципы. А если нет – придется подбирать варианты и тоже их проверять. И только когда логическая цепочка полностью выстроится, с учетом правильных эмоциональных откликов, я смогу сказать, что поняла его. Опять же на одну конкретную тему. Но я же по большому счету не то чтобы с огромным числом людей общалась и имела возможность проверять свои выводы полностью. И что-то новое для меня в эмоциях встречается. Нет, не так. В эмоциях – действительно нового я давно не видела. А вот в этих самых жизненных принципах – ты не представляешь, какое разнообразие у людей. Шаблонных вещей на самом деле очень мало. А все остальное – совсем разное. Особенно если до глубины копать, как я люблю.

Тайрин задумчиво курил и с интересом меня разглядывал.

– Я как-то до сих пор не задумывался, – наконец сказал он, – сколько всего о человеке может узнать эмпат, если у него будет такая цель…