Текст книги "Рок и Кара"

Глава 4

Одно из негласных правил шахмат гласит: не бойтесь неожиданных маневров. Если вы придумали какое-то новое оригинальное решение, не отказывайтесь от него из страха потерпеть поражение. Проиграть вы можете даже в случае, если будете использовать хорошо знакомые схемы из учебника.

День тянулся так медленно, что в какой-то момент я перестала поглядывать в окно. Казалось, солнце уже никогда не опустится за горизонт. Разумно было бы поспать, но при мысли о том, что до поединка осталось меньше суток, меня начинала сотрясать дрожь. Ко всему прочему, сестры выглядели сегодня особенно подавленными, и я опасалась оставлять их без присмотра, пусть даже ради того, чтобы отдохнуть перед ночной встречей с Роком.

Шута все время жалась ко мне. Она часто и невпопад спрашивала, умрем ли мы завтра. Я каждый раз говорила, что нет, и на какое-то время малышка затихала, чтобы затем задать тот же вопрос снова. Я видела, что поведение Шуты еще больше пугает Рони, которая и без того выглядела слишком погруженной в себя. Стараясь отвлечь обеих, я давала им несложные поручения, затем, когда поняла, что пришивание пуговиц едва ли вызывает у них радость, занимала разговорами. Вот только темы для беседы иссякли быстрее, чем я рассчитывала. Тогда, после долгой заминки, я вспомнила, что на самом дне сундука лежит вещь, почти забытая за ненужностью, – шахматы. Их в один из своих визитов преподнес моему отцу вождь клана Белой Лисицы. Родитель горячо поблагодарил того за подарок, но как только гости удалились, всучил вещицу мне. Всем забавам он предпочитал одну – хороший бой на мечах. Остальное неизменно вызывало у него лишь кривую усмешку.

Даже Свету нет-нет да и попадало за его интерес к чтению. Я же и вовсе старалась не брать в руки книг, предпочитая, как и положено благовоспитанной девице на выданье, проводить время за шитьем. Возможно, зря. Как я ни пыталась соответствовать ожиданиям отца, любимой дочерью стать все равно не смогла.

Неудивительно, что я тогда бережно сохранила ту шахматную доску. Конечно, меня восхитила красота и изящество вырезанных из дерева фигур, но не это стало причиной моей радости. Я обманывала себя, что отец и правда сделал мне подарок, а не избавился от ненужной ему безделицы.

Поначалу я даже играть не умела – просто рассматривала фигурки, любуясь тонкой работой мастера. Свет как-то заметил меня с шахматами и, посмеявшись над тем, что я нянчу их, словно куклы, поведал правила игры. Я увлеклась и довольно быстро (по словам брата) освоила их. К сожалению, оттачивать навыки мне было не с кем. Свет не проявлял особого интереса к шахматам, лишь изредка составлял мне компанию. Просить кого-то другого я опасалась, боясь, что моя увлеченность сомнительной для девицы игрой не понравится отцу. Вот я и убрала шахматы в сундук, чтобы не тревожить сердце попусту.

Довольная, что наконец придумала, чем можно отвлечь сестер, я с самым таинственным видом открыла сундук. На дне, под тяжестью приданого, лежала большая резная шкатулка. Я бережно достала ее.

Игра увлекла сестер почти сразу, но правила оказались для них сложны. Девочки то и дело путались в том, как ходят фигуры, однако это лишь добавляло веселья. Спустя час сестры разошлись не на шутку и стали с азартом охотиться за моим королем. Сражались они против меня вдвоем, но если Рони играла честно, то Шута порывалась жульничать и периодически незаметно утягивала с поля фигурки. Это вызывало возмущение с моей стороны и смех – с ее.

Обдумывая очередной ход, я не сразу обратила внимание на слова Рони.

– Король в этой игре такой беззащитный… Королева может ходить по-разному, а он – только передвигаться на одну клетку. Так странно.

– Да, интересно, – все еще занятая своими мыслями, согласилась я. – Обычно у короля больше власти.

– Вся игра держится на королеве. Она – самая ценная фигура, – задумчиво проговорила Рони.

– Не забывай, что игра прекращается, как только «убивают» короля, а не королеву.

Рони хотела что-то добавить, но я заметила, что Шута пытается украдкой стянуть с поля моего коня, и возмущенно поймала ее за руку.

Время за игрой летело быстро, и я удивленно подняла голову, когда раздался стук в дверь. Ему вторил десятикратный рык льва, выскочившего из настенных часов.

В покои вошел Рок и вежливо склонил голову, скупо уронив приветствие.

Я встала из-за стола, присела в ответном реверансе и, стараясь не выдать сковавшего меня напряжения, обратилась к сестрам:

– Вам пора спать.

– Но я хочу доиграть! – возмутилась Шута и недовольно засопела, получив тычок от Рони.

Рок мягко улыбнулся Шуте и подошел к столу с шахматными фигурками. Секунду он всматривался в расстановку сил на доске, а затем усмехнулся одной половиной рта.

– Милая Шута, тебе и правда пора спать. Но не потому, что я пришел за твоей сестрой, у тебя есть более веская причина.

– Какая же? – с любопытством выдохнула она.

Мы с Рони настороженно молчали.

– Через три хода ты проиграешь. – Рок взял фигурку короля, покрутил ее в руке. – Поверь мне, любую игру стоит заканчивать до того, как потерпишь поражение.

Он не поставил фигурку на место – положил ее, тем самым обозначив окончание игры. В комнате повисло молчание. Шута сопела, будто не знала, то ли заплакать, то ли рассмеяться. Рони смотрела на Рока с опаской и недоверием.

– Все, идите в постель. – Я настойчиво подтолкнула их к дверям спальни. – Спите спокойно и не ждите меня.

– Но… – попыталась возразить Рони, но я ее перебила:

– Я скоро вернусь.

Я поочередно поцеловала их в лоб и, схватив плащ, выскользнула из покоев. Рок уже ждал меня за дверями. Он кивнул страже, старательно отводящей глаза в сторону, и мы направились к черному входу.

– Я сожалею, что напугал ваших сестер.

Я посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Странно, ведь он не сказал ничего особенного. Почему же его слова повергли меня и моих сестер в такой ужас?

В очередной раз я призналась, что в Роке было что-то пугающее, придающее даже обычным его словам новый смысл. Как будто во всех фразах крылось двойное дно.

Я поняла, что молчу неприлично долго, и торопливо ответила:

– Вы не сказали ничего, что могло бы вызвать у сестер страх.

– Я никогда так не говорю, но люди все равно почему-то пугаются.

В том, как он пожал плечами и отвернулся, мне почудилась тщательно скрываемая бравада. Мысль, вихрем пронесшаяся в голове, заставила приоткрыть рот от удивления. Неужели Рок тоже чувствовал себя одиноким?

– Вы не спрашиваете, куда мы направляемся.

– Я думаю, вам виднее.

Рок хмыкнул. Кажется, к нему вернулось его обычное самообладание.

– Забавно, как вы подавляете в себе любопытство, Кара. Со мной вы можете этого не делать. Мы идем к конюшне.

Я не смогла сдержать удивления.

– К конюшне? Зачем? – Догадка мелькнула в моей голове, и к горлу подступила тошнота. – Неужели…

– Нет-нет, Кара, не волнуйтесь! – Рок легко понял мой невысказанный вопрос. – Сегодня наш урок будет иного рода.

«Значит ли это, что мне не придется никого убивать?»

Мучимая любопытством и ведомая волнением, я не заметила, как мы оказались у конюшни. Рок попросил меня подождать и исчез в темноте. Он вернулся довольно скоро, ведя под уздцы двух коней. Те были мне не знакомы. Высокие, мощные, черные, как самая темная ночь в году, они подходили Року и, судя по всему, ему и принадлежали.

– Сожалею, Кара, но я не мог взять вашу лошадь. Вам придется ехать на моем коне.

Я окинула взглядом скакуна (он был гораздо больше моей кобылки) и постаралась как можно увереннее к нему шагнуть. Никто не любит, когда при нем выражают сомнение, лошади – особенно.

– Вам лучше переобуться, – сказал Рок и потянулся к вещевому мешку, прикрепленному к седлу. – В туфлях совершенно невозможно ехать верхом.

Я мысленно отметила (уже не первый раз) поразительную внимательность Рока к деталям и молча кивнула. Мне в руки легла пара кожаных сапог, и я, воровато оглянувшись, быстро переобулась. Краем глаза я заметила, что из вещевого мешка торчат две позолоченные рукоятки.

– Мечи? – спросила я, и голос сел от волнения.

Рок мельком взглянул на оружие и покачал головой.

– Нет, рапиры. Я преподнес их вашему брату в качестве подарка на коронацию.

Коронацию, которая так и не состоялась. В памяти всплыла гора подарков, что Свет получил от кланов еще до поединка. Никто не воспринимал давнюю традицию всерьез, право Света на трон считалось неоспоримым.

– Вы не запомнили меня на церемонии?

Я нахмурилась. Церемония вручения даров была долгой и скучной. Она проходила в большом зале в присутствии представителей всех кланов. Почти все время я благополучно витала в своих мыслях.

И лишь смутно припоминала жгучее любопытство мужчин, когда кто-то из клана Медведей (как я сейчас поняла – Рок) вручил Свету чужеродное оружие, обернутое в бархат.

– Простите, тогда я не обратила на вас внимания.

Рок усмехнулся. Как мне показалось, с легкой досадой.

– А я на вас – более чем.

Чувствуя неловкость, я поторопилась увести разговор в сторону:

– Что такое рапира?

– Она похожа на меч, но гораздо легче. Я привез это оружие из своего последнего путешествия по Фасталии.

Я не без труда припомнила, что эта страна соседствовала с нашим королевством на юге и славилась своей сталью.

Рок подсадил меня и, пока я разбиралась с юбками, вскочил в седло сам.

– Зачем… – Голос все еще плохо слушался, и мне пришлось откашляться, чтобы продолжить. – Зачем вам оружие? И куда мы направляемся?

Рок, уже пустивший коня неспешной трусцой, с улыбкой обернулся. Видеть его широко улыбающимся было по-прежнему непривычно.

– Мы едем к реке – к месту проведения поединка. Не волнуйтесь, я же обещал, что сегодняшний вечер вам понравится.

Я с сомнением посмотрела ему в спину, а затем подхлестнула коня. Тот охотно бросился догонять своего товарища. В повадках животного чувствовалась хорошая выучка, поэтому я немного расслабилась.

Ночь была теплой, но ветреной. На темное беззвездное полотно неба неспешно выкатывалась полная желтая луна. Она то и дело ныряла в тяжелые тучи черничного цвета, и траву под копытами лошадей расчерчивали причудливые тени. Неуловимо пахло скорым дождем. Разлитую в воздухе свежесть разбавляли доносящиеся с полей терпкие ноты трав. Я с наслаждением втянула носом воздух. Мне показалось, что именно так и должна пахнуть свобода.

– Ночь прекрасна! – сказал Рок, когда я поравнялась с ним.

– Да. – Я улыбнулась, а затем, поколебавшись, призналась: – Ее красота умиротворяет.

Рок чуть натянул вожжи, чтобы его резвый конь не умчался вперед, и искоса взглянул на меня:

– Возможно, это потому, что сегодня полнолуние. Собственно, именно об этом я говорил – нам удивительно повезло!

Моя улыбка погасла. Следовало догадаться. Рок из всего пытался извлечь выгоду, и если его вдохновила ночь, то точно не из-за чудесного пейзажа.

– В чем же именно заключается удача? – вяло поинтересовалась я.

– Полнолуние, – пожал он плечами. Я не ответила, и Рок после паузы вновь посмотрел на меня. В его взгляде, в темноте казавшемся еще более колдовским, чем при свете дня, проскользнуло недоумение. – Кара, неужели вы не знаете, что ночи полной луны подпитывают дар? Он обновляется вместе с луной. Завтра утром вы почувствуете прилив сил, словно не было изматывающих испытаний предыдущих дней.

– Мне неоткуда было это узнать, – по возможности с достоинством ответила я. Щеки уже кольнуло румянцем стыда, и я отвернулась, стараясь его скрыть. – Мой дар всегда оставался тайной для окружающих.

– Мой тоже. Но я много читал, собирал упоминания об одаренных людях буквально по крупицам. Иногда было непросто скрывать свой интерес к этой теме, но… – Он резко замолчал. Минуту всматривался вдаль, а затем продолжил: – Впрочем, я увлекся. Не уверен, что вам хочется услышать продолжение.

– Хочется, – тихо ответила я. – Отец считал, что мысли девицы должны быть заняты не историей и географией, а подготовкой приданого. Меня это тяготило, но я не осмеливалась спорить.

– Ваш отец был строг.

– Он желал мне добра.

– Но вашего отца больше нет. И теперь вы решаете, что для вас добро, а что – нет.

Я вздрогнула. Впервые с момента смерти отца ощутила что-то похожее на облегчение и устыдилась. Разве не должна я сейчас тосковать по тому, кто подарил мне жизнь?

Так почему же с потаенной радостью думаю о том, что больше не обязана следовать заветам отца и оправдывать его ожидания?

Суматоху моих постыдных мыслей прервал голос Рока:

– Простите, Кара. Я забыл о том, что в глазах окружающих вы прежде всего девушка.

Я уставилась на Рока в упор. Впервые я видела, чтобы ему стало неловко. К тому же выразился он несколько путано. Мне даже стало смешно.

– А по вашему мнению, я не девушка? – с любопытством и едва сдерживаемой улыбкой спросила я.

И тут произошло то, что заставило меня удивленно распахнуть глаза, – Рок покраснел. Его бесстрастное бледное лицо мазнули два красных пятна на щеках.

– Конечно, девушка! – горячо откликнулся он. В его низком голосе прорезались эмоции, Рок перестал казаться холодным. – Я имел в виду… Хотел сказать, что в глазах большинства людей вы слабое существо, не обладающее достаточным умом, чтобы читать то, что вам нравится. Лишь единственная книга в руках женщины не вызовет пересудов – учение о божественной природе наших предков.

Я поджала губы.

– Ваши слова жестоки.

– Они правдивы. – Рок уже взял себя в руки. Он снова говорил ровно, в его интонации появились прежние завораживающие нотки. – Так относятся к любой девушке клана: иногда как к обузе, о которой следует заботиться, но чаще – как к ребенку, требующему строгой руки.

Мне нечего было возразить. Рок говорил правду, не смягчая ее красивыми словами. Я молча посмотрела вперед. В темноте уже блеснула полоска реки, а до ноздрей донесся слабый запах воды.

– Вы можете все изменить, Кара. – От заявления Рока сердце забилось чаще. Но воодушевление, восторг и благодарность исчезли сразу, как он продолжил: – Когда станете королевой, конечно же.

Словно птицу в полете, меня сбили его слова. Не отрывая глаз от приближающихся гор и реки у их подножия, я кивнула. Рок снова манипулировал мною, преследовал свои цели, попутно надавливая на мои болевые точки. Почему-то с каждым разом осознавать это становилось все страшнее.

«Возможно ли, что я привязываюсь к нему? К единственному человеку, похожему на меня саму? К тому, кто протянул руку помощи, когда я в ней так нуждалась?»

Мы подъехали к месту проведения поединка. Рок спешился и подошел к моему коню. Смотря на своего спутника сверху вниз, я приняла его помощь и неожиданно спросила:

– А как вы, Рок, относитесь к девушкам? Как к обузе или как к капризному чаду?

Я не могла найти более неподходящего времени для вопроса. Рок как раз спускал меня с лошади. Заслышав вопрос, он усмехнулся. В тот момент, когда спутник держал меня за талию и с легкой иронией всматривался мне в лицо, я почувствовала себя беззащитной. По-прежнему смотрела на него сверху вниз, но сила была не на моей стороне. Мне бы сравнить себя с куклой, которую кукловод держит за ниточки, но… Я чувствовала иначе. Его жест оказался глубже, интимнее и таил в себе опасность, потому что был не уловкой, а порывом.

Помедлив, Рок поставил меня на землю. Под подошвой сапог хрустнули мелкие осколки – каменная крошка, лежащая возле подножия гор.

– Вы неправильно ставите вопрос, Кара. Спросите иначе, ведь главное, как я отношусь не к другим девушкам, а к вам.

Последние слова обожгли ухо. Рок нагнулся ко мне, его голубые глаза смотрели серьезно. Я замерла, будто скованная льдом. Близость тела Рока, его тонкие губы, почти касающиеся моей мочки, взволновали меня до полной потери рассудка. Я стояла, раздираемая противоречивыми эмоциями, тонула в них и совершенно не представляла, чего же хочу сейчас больше.

А затем все неожиданно закончилось. Рок чуть отклонился, его рука потянулась за моей спиной к вещевому мешку.

– Ночь кажется холодной. Это нам пригодится. – Рок продемонстрировал ладонь с зажатой в ней кожаной фляжкой. – Вино, я говорю о вине, Кара.

Под бешеный стук сердца я медленно кивнула. Рок отошел, чтобы привязать коней. Его походка была легка и бесшумна, а сам он напоминал в ночи большую худую кошку – опасного хищника, которому все нипочем. В душе тяжелым валуном ухнуло разочарование. В голове снова возник образ его губ, находящихся в опасной близости от моих… Я сглотнула.

– Вы не ответили на мой вопрос, – упрямо напомнила я.

Рок проверил привязь, достал из своего мешка рапиры и только затем проговорил:

– Странно, что вас интересуют такие вещи. Разве они имеют значение?

– Возможно, имеют, – сдержанно сказала я.

Рок пожал плечами.

– Я не считаю женщин безвольными существами. И тем более я не считаю такой вас. Кара, вы обладаете огромной силой, пусть сами еще этого и не поняли. Вы не слабее меня, и мне, признаться, это нравится.

Свою речь он произносил на ходу, с каждым шагом и словом становясь мне ближе. Странная теплота разлилась внутри меня, и в этот раз плечи расправились сами собой, без каких-либо усилий с моей стороны.

Рок протянул мне рукоятку рапиры.

– Полагаю, вы никогда прежде не держали в руках оружие?

– Вы правы.

– Это не так сложно, как кажется. Да и вам не потребуется особого мастерства. Все, что вам нужно, – создать иллюзию боя.

Он кивнул в сторону реки.

– Учиться будем там, в воде. Я хочу, чтобы завтра вся ситуация показалась вам знакомой и привычной. Ничто не должно выбить вас из равновесия.

Меня снова передернуло от слов Рока, от их равнодушной деловитости. Впрочем, я понимала, что всего за пару дней и сама растеряла изрядную долю трепетности. Поединок меня пугал не чужой смертью. В конце концов, я ведь уже пошла по темной тропе. Меня приводила в ужас мысль, что я не справлюсь. Именно от нее начинали дрожать колени и потеть ладони.

Мы направились к реке. Повисшее молчание не было наполнено тишиной: плеск воды, шум ветра, шуршание камней под ногами и редкие крики ночных птиц напоминали о том, что все вокруг пропитано жизнью, и не позволяли страху поглотить меня. И все же я предпочла возобновить разговор. Остро желала слышать голос своего спутника – мягкий, бархатистый, уверяющий, что я иду по верному пути. Под аккомпанемент этого голоса я могла сделать многое. Теперь я это понимала.

– Почему рапира? – спросила я.

– Она легче, чем меч, но не менее благородна. Вам подходит.

Я улыбнулась. Кажется, я не только привыкла к комплиментам Рока, но и научилась распознавать его недомолвки.

– Вы же хотели добавить что-то еще?

– Верно. Вы начали понимать меня – хороший знак.

Я смутилась. Рок шел чуть впереди и не оглядывался, чему я была рада, – мне не хотелось, чтобы он сейчас увидел мое лицо.

– Мой брат никогда прежде не сражался на рапирах. Это немного уравнивает ваши шансы, ведь оружие будете выбирать вы.

Я промолчала, пытаясь отделаться от неприятной, чуть царапающей мысли, что Рок словно предусмотрел все заранее.

– Моему брату придется учиться на ходу. Он владеет мечом, но рапира требует другого обращения.

– Мне кажется, вы кое о чем забываете. Возможно, ваш брат впервые увидит рапиру, но, напомню, я тоже ею не владею. И я, в отличие от вашего брата, никакого оружия в руках не держала. Никогда!

Я не смогла скрыть волнения, поэтому в конце фразы повысила голос. Я шла, смотря под ноги и осторожно обходя острые камешки, поэтому испуганно отшатнулась, когда уткнулась в грудь Рока. Думаю, после моих слов он резко остановился и обернулся, что и послужило причиной нашего столкновения.

– Я знаю, вам страшно, Кара. – Он положил раскрытые ладони мне на плечи, словно успокаивая. Жест выходил далеко за пределы правил этикета, принятых в приличном обществе, но Рок так часто нарушал мое личное пространство, что я к этому привыкла. В душе не возникло протеста, только легкий отголосок смущения. – Я мог бы сказать, что вы не должны бояться, но знаю: от страха сложно избавиться.

– Это не совсем то, что я надеялась услышать, – неуверенно парировала я и улыбнулась через силу. Ирония давалась мне с трудом.

За головой Рока сияла луна. В ее свете его тонкие черты казались не хищными, а благородными. Я впервые подумала о том, что Рок, пожалуй, красив.

– Правда так считаете?

– Что?

Рок смешался, но быстро нашелся с ответом.

– Я спросил, правда ли вы хотели услышать иной ответ. Впрочем, можете не подыскивать слов. – Рок снова стал серьезным. Его глаза, казалось, смотрели мне прямо в душу. – Кара, вы можете бояться. Не боится только глупец. Но я хочу, чтобы вы знали: завтра победа будет на вашей стороне. Солнце еще не успеет склониться к западу, как жрец водрузит на вашу голову корону.

– Вы это узнали, – спросила я тихо, не отрывая взгляда от его лица, – из своих видений?

– Да, – уверенно сказал он.

Еще какое-то время мы молча изучали друг друга. Его глаза больше не казались мне льдистыми. Я видела в них прежде не замеченное мною тепло. Оно сбивало меня с толку. Я чувствовала, что Рок манипулирует мною, но иногда его слова и поступки казались слишком искренними. Они заставляли… тянуться к нему.

«Мне хочется ему доверять», – поколебавшись, признала я.

– Однажды вы поверите мне, Кара, – хрипло пообещал Рок. Он расцепил руки, все это время некрепко сжимающие мои плечи, и отошел на несколько шагов. Сделав приглашающий жест, который выглядел бы в чьем-нибудь другом исполнении наигранным и шутовским, а у него получившийся естественным и чуточку снисходительным, Рок скупо уронил: – Предлагаю начать наш урок.

Я не заметила, как мы спустились к месту проведения поединка, и теперь с удивлением посмотрела на реку за спиной Рока.

Несколько мгновений я вглядывалась в воду, в ее быстрое течение, а затем подошла к спутнику, протянула руку и медленно вытащила рапиру из ножен. Рок не шелохнулся, но в его глазах, на самом донышке, вспыхнул огонь восхищения и… страха?

Удивительно, но мне самой стало спокойно. Все метания исчезли. Я больше не боялась проиграть.

– Вы готовы, Рок?

– Если это угодно королеве.

Он согнулся в поклоне, а я едва скрыла улыбку. Даже говоря откровенные банальности, граничащие с раболепием, Рок все равно оставался собой. Ведь хищник не перестанет быть хищником только оттого, что склонит голову перед зайцем.

Я так и не смогла определить, что в манерах Рока преобладало: заученная на уроках этикета изящность или врожденное чувство превосходства.

– Я пока не королева. – Я сама не поняла, как повторила слова Света перед коронацией. Это совпадение заставило меня нахмуриться.

– Завтра вы станете ею, Кара.

Я промолчала. Правила требовали, чтобы поединок проходил в воде, поэтому я обошла Рока и вступила в бурлящую горную реку. Ноги обожгло холодом, даже сапоги не спасли. Мне стоило большого труда удержаться от крика.

Рок удивленно приподнял одну бровь.

– Иногда, Кара, вы поражаете меня своей смелостью. Признаться, я думал, что урок мы начнем на берегу.

– Я люблю сложности, – солгала я, стараясь не клацать зубами.

Рок хмыкнул и с немного неискренним уважением кивнул:

– Похвально. Наверное…

– Рок! – Я почти рявкнула. Холодная вода заставляла полностью забыть о вбитых с детства манерах. Во мне даже проснулся сарказм. – Может, вы и советы будете давать мне с берега?

– О нет! Наблюдать со стороны мне никогда не нравилось. Предпочитаю войти в реку и утонуть, чем махать оружием на безопасном расстоянии от драки.

До меня не сразу дошел иносказательный смысл его слов.

Я была осторожна в своих поступках, но чужая решительность не могла не произвести на меня впечатление. Тем более не спонтанная, а осмысленная и вымученная.

– Я попрошу вас немного подождать. Мне нужно разуться.

– Подошва сапог скользит в воде? – вежливо поинтересовалась я, стараясь не смотреть в сторону Рока. Конечно, мужские оголенные щиколотки не то же самое, что женские. Здесь правила приличия были менее категоричны, но все же… Я чувствовала, что мое лицо осталось невозмутимым, однако вот кончики ушей буквально пылали.

– Нет, подошва у сапог совершенно не скользкая, но она тяжелая. Я боюсь отдавить вам ноги.

Мой рот распахнулся сам собой, но от удивления я не нашлась с ответом. Забота Рока зачастую проявлялась самым неожиданным способом. Она ставила меня в тупик, но вместе с тем дарила неведомое мне раньше чувство нужности. Никто раньше не думал о моем комфорте так… тщательно.

Рок стянул сапоги и, отбросив их в сторону, шагнул в воду.

– Кара, попробуйте сделать взмах рапирой. Привыкните к ее тяжести, к силе.

Я последовала его совету. Подняла клинок, встала в стойку, в которой часто видела брата или Ника во время боя, и сделала выпад в сторону воображаемого противника. Затем еще один. Намокшее и потяжелевшее платье путалось в ногах. Несмотря на холодный ветер, дующий с гор, на лбу выступила испарина. Я раздраженно откинула назад несколько выпавших из косы прядей и не без зависти посмотрела на Рока, спокойно передвигающегося в воде в узких черных кожаных штанах.

– Кажется, я понимаю, почему никто из женщин не соглашался участвовать в поединке, – мрачно сказала я.

– Вы можете изменить правила, – напомнил Рок. – Как только станете королевой, выпустите указ, дозволяющий женщинам носить мужскую одежду. Если того требуют обстоятельства, конечно.

– Конечно, – задумчиво согласилась я. Рок не впервые соблазнял меня теми изменениями, которые я могла привнести в общество, став королевой. Но впервые его слова попали в цель.

Все еще погруженная в свои мысли, я еще несколько раз взмахнула рапирой, прежде чем теплая мужская рука перехватила мою ладонь. Я вздрогнула. Рок встал у меня за спиной.

– Клинок нужно держать иначе. Будто он продолжение вас. Вот так, понимаете?

Он обхватывал мое запястье, направляя руку. Его дыхание щекотало шею. Я судорожно сглотнула.

– И сила. Вы берете ее из плеч, а нужно вот отсюда. – Его вторая ладонь легла мне на талию и сжала ее. Мое дыхание невольно участилось. – Чувствуете разницу?

– Д-да, – неуверенно выдохнула я.

– Работайте всем телом, не только плечами. Их постарайтесь держать расслабленными. Лишь тогда удар будет достаточно силен.

– Я-я поняла. – Я ничего не могла поделать с заиканием. Мне казалось, что я уже привыкла к отсутствию всяких приличий при общении с Роком, но это было чересчур.

– Помните, вам нужно держать врага на расстоянии и лишь однажды пойти на сближение – ради одного-единственного удара. Неважно, куда он придется, но постарайтесь целиться в грудь или живот. Если мой брат скончается от пустяковой раны в руку, люди начнут задавать вопросы.

– Это ни к чему, – покладисто согласилась я.

«Вопросов и без того слишком много».

Они сейчас разрывали мою голову. Замерев, я стояла по колено в ледяной воде, но совершенно не чувствовала холода. Моя спина была прижата к груди Рока, одна его рука по-прежнему покоилась на моей талии, другая обхватила запястье. Луна наполовину спряталась за темными облаками, и в сгустившейся темноте, обострившей и без того оголенные чувства, я все отчетливее слышала дыхание Рока на своей коже.

– Кара, вы готовы сразиться со мной?

Сердце забилось непозволительно громко, и я подумала, что его стук заглушает даже плеск воды.

– Конечно, – преувеличенно спокойно сказала я.

– Прекрасно.

Его шепот коснулся моего уха, а затем Рок резко отстранился. Я обернулась, сжимая рапиру. Он отошел от меня на несколько шагов и кивнул.

– На счет три. Раз, два… три!

Я оказалась не готова к атаке. Привыкнув к вкрадчивости, какой-то ленивой медлительности, присущей Року, я не ожидала от него такого молниеносного нападения. Словно домашний кот вдруг превратился в свирепую рысь.

– Плохо, Кара. Мой брат бы вас уже убил, – не без недовольства сказал Рок, наставив на меня клинок. – Пробуем снова.

Во второй раз вышло чуть лучше. Я уклонилась от удара, но, желая оказаться как можно дальше от противника, упала и ушла под воду с головой.

– Кара, вы в порядке?

Первым, кого я увидела, вынырнув из холодной реки и отчаянно закашляв, был Рок, протягивающий мне руку.

– Да, – солгала я, принимая его помощь. – Начнем сначала.

Рок молча кивнул и рывком поставил меня на ноги.

Прическа распалась, и я перекинула влажные волосы на одно плечо, чтобы не мешали. С платьем же, которое отвратительным мокрым комом путалось в ногах, я поделать ничего не могла. Чувствовала себя котенком, которого насильно искупали в большом тазу, и это ощущение беспомощности и раздражения медленно рождало в груди что-то горячее и горькое – злость.

Я злилась на неудобную одежду, правила приличия и мужчин. И в особенности на одного из них, который сейчас стоял передо мной.

Рывок – удар – падение. Рывок – удар – падение. Я сбилась со счета, сколько раз Рок молча подавал мне руку и так же молча помогал встать. Внутри меня огненной лавой бурлили эмоции, усталости я не ощущала вовсе. Лишь подняться с каждым разом становилось все сложнее.

Рок в очередной раз выбил оружие у меня из рук и приставил острие своей рапиры к моему горлу.

– Злость – это хорошее чувство. Не хуже других. – Его негромкий голос с вкрадчивыми, ласкающими ухо нотками вызвал у меня дрожь. Я хотела отвести взгляд от его глаз и не смогла. В свете луны они стали похожи на темные сапфиры. – Только не в бою.

Я смотрела прямо на него, поэтому не пропустила момента, когда его тонкие губы чуть приоткрылись, словно в удивлении. Казалось, он услышал что-то невероятное.

– Вы умеете читать мысли, верно, Рок? – Я скорее утверждала, чем спрашивала. Эта догадка давно не давала мне покоя, но высказать ее я решилась только сейчас. Стыд придавал смелости: я понимала, что в моей голове бродило немало крамольного. Вспомнить хотя бы то, о чем я подумала мгновение назад.

– Крамолы в вас маловато, уж поверьте, – пробормотал Рок.

Мы оба были поражены и смятены. Наверное, поэтому Рок так и не убрал рапиру от моего горла, а я так и не отвела ее рукой.

– Вы обманули меня. – Мой голос звенел, и я слышала это. – Вы говорили, что не читаете мысли!

– Скорее уж это ваши, Кара, глаза напоминают драгоценные камни. Особенно сейчас, когда вы в гневе, – рассеянно проговорил Рок и не к месту добавил: – Еще немного, и вы зашипите, как кошка.

– Да что вы себе позволяете!

Я резко ушла в сторону, и если бы Рок вовремя не убрал оружие, то на моей шее непременно остался бы длинный шрам от острого клинка. Я метнулась к своей рапире, утопленной двумя шагами левее, и обернулась, готовая к драке. Наверное, я выглядела как вестница разгневанных богов. Мокрая, растрепанная и безумно злая. Рок настороженно поглядывал на меня, не торопясь идти на сближение.

– Я говорил, – тихо начал он, – что ваши мысли написаны у вас на лбу. Ни больше ни меньше, Кара.