Текст книги "Сказание о Юсуфе Прекрасном"

Кул Гали
Сказание о Юсуфе Прекрасном

Настоящий перевод выполнен по изданию: Академия наук СССР, Казанский филиал, Институт языка, литературы и истории им.Галимджана Ибрагимова. Кул Гали. Кыйсса-и Йусуф. Казань, Татарское книжное издательство, 1983 год.

В оформлении обложки использован кадр из сериала «Пророк Юсуф», Иран, 2008 год.

* * *

Слово о Кул Гали
(предисловие переводчика)

Легенда об Иосифе Прекрасном несомненно является одним из наиболее почитаемых сюжетов Библии, вдохновившим многих художников и писателей на создание огромного числа оригинальных и самобытных произведений. Особенно широко было распространено это предание на Древнем Востоке, где только на тюркских языках известно более семидесяти произведений, авторы которых, используя сюжет сказания, старались обязательно привнести в него что-то своё, созвучное времени, сказать о чём-то наболевшем. И родоначальником этой литературы явился выдающийся поэт Древней Булгарии Кул Гали, родившийся в 1183 году.

Свою эпическую поэму он закончил писать в 1212 году и не раз возвращался к ней вплоть до 1233 года. Это был широко образованный человек, живший в то время, когда Булгария поддерживала теснейшие отношения с Мисром (Египтом), Древней Русью и другими странами, хорошо знал не только Коран, в котором рассказана легенда об Иосифе-Юсуфе, но также научные и исторические трактаты своего времени. Погиб Кул Гали в 1236–1240 годах, в период падения Булгарского государства, разгромленного ордами Чингисхана.

Как пишет в своей книге «Память» В. Чивилихин, булгары, населявшие Среднее Поволжье, первыми приняли на себя удар монгольских орд, и их ни в коем случае не следует смешивать с одним из немногочисленных монгольских племён, носившим название "татар". К сожалению, ни Булгария, ни Древняя Русь, ни Запад не смогли противостоять монголам, и началась другая история, последствия которой были очень и очень трагичны для многих народов Европы. Поэтому представляется совершенно неслучайным, что поэма появилась именно в это время и именно в этом регионе, что поэт всей силой своего таланта воспел честность и справедливость, мужество и храбрость, великую любовь и неукротимую веру в победу добра над злом – всё то, чем живёт простой народ, всё то, что поддерживает людей в самые трудные времена. Об этом говорит поэт во вступлении к поэме, ссылаясь на подвиги своих предшественников – выдающихся воинов, учёных, строителей мечетей и дворцов, вероучителей, упомянутых в Коране, которые всегда служили ему примером и укрепляли силу духа, спасая от отчаяния.

Идеалом же человека в поэме является её главный герой – библейский Иосиф Прекрасный, которого на Востоке называют Юсуфом Правдивым. Именно он служит решению грандиозной задачи, которую поставил перед собой Кул Гали – дать людям непревзойдённый пример для подражания на пути к свету и добру в окружающем жестоком мире. А жестоких несправедливостей в своей жизни Юсуф претерпел немало. Его беды начались ещё в ранней юности, когда одиннадцать братьев пытались сначала убить его из ревности к отцу и к великому будущему, предсказанному Юсуфу во сне, а затем решили продать в рабство. Уже тогда Юсуф выказал силу своего духа и великий дар убеждения, благодаря чему остался жив. В минуту грозной опасности он думает не о собственной жизни, а о своем отце, о том горе, которое причинит ему потеря любимого сына:

 
Убейте, если жалости в вас нет,
И пусть я не увижу белый свет,
Но думайте, какой держать ответ
Перед отцом, нарушив ваш обет…
 
 
Терзает душу мне одна печаль:
Отца любимого безмерно жаль,
Перенесёт утрату он едва ль,
Коль в непроглядном мраке жизни даль.
 

Юсуф стойко переносит все тяготы пребывания в колодце, куда он был сброшен братьями, позор и унижения, связанные с продажей в рабство, многолетнюю разлуку с родимым краем и любимым отцом, коварство горячо любимой замужней красавицы Зулейхи́, которая, будучи честно отвергнута им, на долгих двенадцать лет заключила его в тюрьму, и множество других невзгод, и хотя, по законам жанра того времени, к нему на помощь, по велению Аллаха, всегда является архангел Джабраил, это нисколько не умаляет в глазах читателя силу духа самого героя, его веру в лучшее.

Идеальный герой, естественно, должен иметь прекрасный внешний облик. И, действительно, Юсуф сказочно красив. Послушаем признание Зулейхи:

 
Твои ланиты – пурпур и гранат,
Твои уста – медвяный аромат,
А губы так меня к себе манят,
И радость безграничную сулят.
 
 
Персты – побеги ивовых ветвей,
А кисти – белой камфары белей,
Ладони – шёлка нежного нежней,
И жемчугам подобен блеск ногтей.
 
 
Ты чист душой, приятен голос твой,
Я пленена твоею красотой.
Едва ль рождён ты женщиной земной,
Найдётся ль меж людей другой такой.
 

Недаром служанки во дворце, нарезавшие апельсины, увидев Юсуфа, просто потеряли рассудок и перестали замечать, как режут свои пальцы, а однажды двенадцать тысяч всадников, отправленных за ним в погоню, попадали ниц и лежали три дня в беспамятстве, изумлённые его красотой. Но более всего поражает нас красота души Юсуфа. Будучи принят во дворце правителя Египта и щедро обласкан им, он не колеблясь отвергает домогательства его жены Зулейхи, хотя сам без памяти любит её. Он предпочитает скорее оказаться в подземелье, чём запятнать себя смертным грехом прелюбодеяния. Но и оказавшись в тюрьме, Юсуф не теряет присутствия духа и чувства человеческого достоинства. Он поддерживает добрым советом других заключённых, обнаруживает незаурядные качества и выказывает поистине государственное мышление: предвидя, что после семи лет благоденствия в стране наступит неурожай, он советует правителю создать повсеместно запасы зерна, благодаря чему Египет смог пережить тяжелейшее бедствие. За добрые деяния судьба вновь щедро вознаграждает Юсуфа. Благодарный царь Рейян освобождает его из заточения, а заодно по его просьбе выпускает других затворников и даже отдаёт ему всё царство, которым Юсуф умело правит:

 
Тогда пророку было тридцать лет.
Юсуф, в короне, пышно разодет,
Сидит на троне, излучая свет —
Глаз оторвать у смертных силы нет.
 
 
Пророк умом блестящим знаменит,
Над всеми справедливый суд чинит
И никого напрасно не винит:
Бедняк, богач – любого защитит.
 

Юсуф прощает своих неверных братьев и постаревшую, обезумевшую от несчастной любви Зулейху, которая вновь обретает свою красоту и впоследствии становится его женой, он вновь встречается со своим любимым отцом, а после своей кончины оставляет процветающую страну.

Несмотря на всю сказочность сюжета, множество преувеличений и гипербол, нетрудно представить, какую духовную силу черпал народ, читая поэму, если она пережила восемь веков и дошла до нас в рукописных списках общим числом более ста пятидесяти. Большая часть из них обнаружена на территории Татарии, но некоторые были найдены и в Пермской, Свердловской, Астраханской областях и Баку, а также хранятся в Санкт-Петербурге, Дрездене и Марбурге (ранее в Берлине). Поэма переведена на казахский и турецкий языки; в 1839-м и 1841-м годах появились её печатные издания; юбилей поэта широко отмечался во всём мире под эгидой ЮНЕСКО, в 1984 году вышло отличное издание книги на древнем тюркском и современном татарском языке с русским подстрочником, откуда и был выполнен настоящий перевод. Помимо основного текста в него включены и некоторые дополнительные строфы, обнаруженные в разных списках. До нашего времени дошло множество народных сказаний – бейтов, которые долгими зимними вечерами, при свете лучины, нараспев читали деревенские сказители, как это делала и моя незабвенная бабушка, которую я слушал, затаив дыхание.

Как показано в исследовании, приведённом в издании 1984 года, следы влияния Кул Гали заметны в творчестве многих современных поэтов, а на полях найденных рукописей есть множество пометок их владельцев. Одна рукопись даже фигурирует в списке имущества, конфискованного у участника Пугачёвского восстания. Это ли не свидетельство поистине всенародного признания творчества Кул Гали, современника Низами, Руставели и других великих гуманистов! Известно, что в период с 1839 по 1917 год поэма была издана более семидесяти раз.

Всё вышесказанное безусловно важно для оценки данного произведения, но хочется затронуть ещё одно обстоятельство. Совсем недавно научившись добывать огонь, человек уже в буквальном смысле слова достаёт до Луны, Марса и других планет. Мы уже не мыслим современной жизни без удобного жилища, автомобилей, самолётов, телевидения, мобильных телефонов. Но невиданный взлёт человеческого разума сопровождали четырнадцать тысяч жестоких войн, две атомных бомбардировки, Чернобыль, мы лицом к лицу столкнулись с экологическими катастрофами, глубокими социальными противоречиями, терроризмом. А ведь выход из тупика лежит, казалось бы, на самой поверхности. Разве Иосиф Прекрасный, он же Юсуф Правдивый, не является достоянием трёх мировых религий и уже самим фактом своего существования буквально чуть ли не вопиет к справедливости, добру, единению всех людей? Но недаром Лион Фейхтвангер писал: «Гойя, или Тяжкий путь познания». Воистину мы всё ещё не ведаем, что творим. Как говорит Кул Гали:

 
Алмаз лишь камень, да алмаз не всяк,
И глупый не поймёт того никак,
Достоинств в книге не найдет простак,
Коль нет ума – и пользы на пятак.
 

Хочется верить, что труды наших великих предшественников не пропадут даром, что люди когда-нибудь по-настоящему прозреют, и мы ещё увидим «небо в алмазах».

Ренард Бадыгов

Вступление

Бисмиллахи-р-рахман эр-рахим[1]1
  «Именем Аллаха, Милостивого ко всем на этом свете и к уверовавшим на том», – благословение, которое используют мусульмане при начале всякого дела.


[Закрыть]

 
Единый, всемогущий наш Аллах,
Владыка в нескончаемых веках,
Кому ни на земле, ни в небесах
Нет равных, я хвалу мою пою.
 
 
Его избранник славный, Мухаммед,
Кого достойнее меж смертных нет,
В двух луках[2]2
  В двух луках – на двух расстояниях полёта стрелы


[Закрыть] лишь от Бога райский свет
Узрел пророк – об этом песнь пою.
 
 
В пещере друг его, Абу-бакар —
Кого народ прозвал «Сахиб аль-гар»[3]3
  Сахиб-аль-гар – «Друг по пещере»


[Закрыть].
За верность – наивысший Божий дар, —
Подвижничество, преданность пою.
 
 
Умар, Хаттаба сын – где взять мне слов
Строителю мечетей и дворцов!
Он их воздвиг сто сорок сороков
Во славу Бога – зодчего пою.
 
 
Принявший мученика смерть Усман —
Достоинства его хранит Коран.
Острейший ум ему Всевышним дан,
Чтоб свод прославить наш – его пою.
 
 
Храбрейший предводитель войск Али —
Молву о нём во все концы земли
Стотысячные рати разнесли.
Меч Зульфукар[4]4
  Зульфукар – меч Али


[Закрыть] и доблесть я пою.
 
 
Двум юношам, его двум сыновьям,
Двум мученикам, славным храбрецам,
Хасану и Хусайну – двум борцам,
Попавшим в рай, осанну я пою.
 
 
Халифам правоверным всем хвала,
Им светоч истины вручил Алла.
Отцов святых великие дела,
Их подвиги в науке я пою.
 
 
Из сотни тысяч более чем треть,
Сподобившихся Мухаммеда зреть
Счастливейших мужей, хочу воспеть,
Их твёрдость в правой вере я пою.
 
 
Источник знаний явлен нам один,
Что выше всех заоблачных вершин.
Знаком он всем – Нугман, Сабита сын, —
Ислама украшение пою.
 
 
Ученья веры доблестным сынам,
Мужам-вероучителям воздам.
Их милосердье да поможет нам.
Я тысячи похвал отцам пою.
 
 
Дай силы мне, великий наш Творец,
Поддержка и опора всех сердец,
Даруй мне милосердие, Отец,
Я доброту Всевышнего пою.
 
 
Господь, я преклоняюсь пред тобой,
Слуга твой верный я и раб я твой.
Мой разум озари, о, Всеблагой,
Я щедрость к измождённому пою.
 
 
Ты к цели наш великий проводник,
Ты вечный вдохновения родник;
За помощь неоплатный твой должник,
Путеводитель мой – тебя пою.
 
 
Направь меня ты мудрости стезёй,
Обогати советом разум мой,
И пусть горит в груди огонь святой,
Твой светлый луч в душе моей пою.
 
 
Мне, немощному, вдохновенье дай,
И силу моему творенью дай,
Тебя восславить дерзновенье дай,
Удачу, что приносишь ты, пою.
 
 
Дай здравый ум, красноречивый слог,
Чтоб скуки мыслей избежать я мог,
Даруй мне благонравия залог;
Твоё величье, Господи, пою.
 
 
Твоей дерзаю помощи просить,
Дабы сердца людей обогатить,
Их души светом веры озарить —
Дела Юсуфа славные пою.
 
 
Хочу в стихах поведать я о том,
Как очутился он в краю чужом
И как в Египте сделался царём —
Внимая, разумейте, что пою.
 
 
Якуб-пророк Юсуфа миру дал —
Отца Юсуфа Бог наш отличал.
А дед, Исхак, табибом[5]5
  Табиб – Лекарь


[Закрыть] веры стал —
Я сына ибрагимова пою.
 
 
Рассыплю жемчуг, розы, базилик
И обращу к премудрости свой лик —
Да знает мир, как был Юсуф велик —
На пользу правоверным я пою.
 
 
Прекраснейшим из всех повествований,
Приятнейшим для слуха меж сказаний,
Помянутым, как знают все, в Коране,
Бесспорно, будет сказ, что я пою.
 

Глава I. Сон Юсуфа

 
Одиннадцати лет чудесный сон
Юсуф увидел: на коленях он
Спал у отца. Внезапно пробуждён,
Просил его, чтоб сон был объяснён.
 
 
Сказал: «Взошли и солнце, и луна,
Волшебным светом неба глубина
Одиннадцати звёзд озарена —
Скажи, отец, в чём толкованье сна?»
 
 
Якуб Юсуфу сон истолковал,
Юсуфу объясненье сна он дал:
«Тебе Господь надежду ниспослал,
Чтоб ты почёта, положенья ждал.
 
 
Он царство даст тебе, надежда есть,
Богатство даст такое, что не счесть.
Одиннадцать числом, сочтут за честь
Тебе родные братья службу несть.
 
 
Тебе известность всюду он предрёк,
Тебя узнают Запад и Восток,
Судил Халилу и Забиху[6]6
  Халил (любимец Бога) – Ибрагим (пророк), Забих (заколотый) – Исмагил (пророк)


[Закрыть] рок
Тебе державы уступить в свой срок.
 
 
Пророком Божья царства станешь ты,
Владыкой государства станешь ты,
Блаженство приносящим станешь ты,
И счастье приносящим станешь ты.
 
 
О, сын мой, полностью доверься мне,
Тебе предвижу царство в этом сне,
Твой путь начертан в горней вышине,
Премногих благ дождёшься, мнится мне.
 
 
Но береги свой сон как аманат[7]7
  Аманат – талисман


[Закрыть],
Сердца людские мстительность таят,
Они коварной злобою кипят,
Шайтана козни много бед сулят.
 
 
От братьев эту тайну схорони,
Ни слова про неё не пророни,
Тебе страданья принесут они —
Коварство, зависть не щадят родни».
 
 
А падчерица этот разговор
Подслушивала тайно, словно вор.
Прознавши всё, она во весь опор
Примчалась к братьям с новостью во двор:
 
 
«Наш брат Юсуф увидел чудный сон:
Луну и солнце вместе видел он,
В одиннадцати звёздах небосклон
Отцом как добрый знак был объяснён».
 
 
Не по сердцу известье им пришлось,
Застряла зависть в братьях, будто кость,
На чёрные дела подвигла злость —
Их души опалил шайтанов гость:
 
 
«Коль станет явью этот вещий сон,
Юсуф как падишах взойдёт на трон,
И нас себе служить заставит он,
Позор нам – каждый будет посрамлён.
 
 
Его к себе нам следует призвать,
Порасспросить и тайну разузнать,
Достойное решение принять,
Чтоб будущего без опаски ждать».
 
 
И вот Юсуф пред братьями предстал,
Он плачущими горько их застал,
В смирении притворном увидал —
Про сон Юсуфа каждый вопрошал.
 
 
Хранил Юсуф молчания обет,
Отцовский твёрдо помнил он совет;
Растерян в ожиданье многих бед,
Не знал, сказать им правду или нет.
 
 
Тут повскакали братья чередой,
Попарно подходя, наперебой
Его просили с ласковой мольбой:
«Поведай правду, брат наш дорогой.
 
 
Любимец наш, ты сон свой не скрывай,
Сомнениями душу не терзай,
Нас за врагов своих не почитай,
Нам тоже насладиться тайной дай».
 
 
Юсуф обидеть братьев не хотел,
Он сердце благородное имел,
Хитрить, скрывая правду, не умел —
И долго им перечить не посмел.
 
 
Юсуфов сон так души их потряс,
Что братья всполошились в тот же час,
Подумали: «Он за нос водит нас,
На самом деле ложь его рассказ.
 
 
И день, и ночь мы ходим за скотом,
Овец, коров мучительно пасём,
Юсуф же, сын Рахили, вознесён —
Шутя всего добился жалким сном.
 
 
К отцу, давайте, все мы подойдём
И разговор о братце заведём,
Потом его с собою уведём,
Убьём иль продадим – своё возьмём.
 
 
С отцом одни останемся тогда,
К себе он нас приблизит навсегда;
Смотреть за ним мы будем все года —
Минуют нас и горе, и беда.
 
 
Отец его жалеет больше нас,
Из виду потеряв хотя б на час;
Ему он и наследства вдвое даст —
Вдвойне сынку любимому воздаст».
 
 
И вот Якуб их принял, Исраил[8]8
  Исраил – раб Божий, а также богоборец


[Закрыть];
Пред ним колени каждый преклонил
И друг за другом жалостно просил,
Чтоб он Юсуфа с ними отпустил:
 
 
«С собой хотим забрать его, отец,
Пускай походит около овец,
Ума пусть набирается малец,
К закату возвратится вновь юнец.
 
 
Пускай на берегу прозрачных вод
Он роз охапки пышные нарвёт,
А вечерком опять домой придёт,
Цветов тебе в подарок принесёт».
 
 
Услышав их, Якуб, насторожён,
Увиденный самим припомнил сон,
Был сердцем опечален и смущён:
Юсуфа отпускать не думал он.
 
 
Сказал: «Уснув в вечерней тишине,
Одиннадцать овец я пас во сне,
Был бдительней обычного вдвойне,
Но волк увёл одну – о, горе мне!»
 
 
А сыновья ведут такую речь:
«Его мы будем пуще глаз стеречь
И от волков сумеем уберечь —
Всех перебьём, не убоявшись встреч».
 
 
Из головы Якуба сон нейдёт,
Он говорит: «Так дело не пойдёт,
Душа моя покоя не найдёт,
Коли Юсуф обратно не придёт».
 
 
Тогда они пустились на обман,
Сказав Юсуфу: «Попытайся сам,
И мы с тобой отправимся к лугам,
Ты много разных птиц увидишь там».
 
 
Юсуф отца явился умолять:
«Пусти нас на лужайку погулять,
Послушать пенье птиц и роз нарвать,
А к вечеру вернемся мы опять».
 
 
Но Исраил согласья не давал,
Разлуку невозможною считал,
А сын его за шею обнимал,
Отца неторопливо умолял.
 
 
Беда всегда приходит не одна:
Лишает зренья, разума она,
И поглощает моря глубина
Суда, Всевышней воле отдана.
 
 
Якуб несчастный просьбам уступил
И сыновьям довериться решил;
Когда их заверенья получил,
Назавтра на прогулку отпустил,
 
 
Сказав: «Его несите на руках,
О нём заботясь, прочь гоните страх,
Когда гулять придется на лугах,
Пусть испытает радость в муравах».
 
 
Вот десятеро по два разошлись,
Затем тайком попарно собрались,
За умысел коварный принялись
И совершить убийство поклялись:
 
 
«К отцу, домой явившись, подойдём
И на колени перед ним падём,
С рыданьями поведаем о том,
Как насмерть волк загрыз его; потом
 
 
Отцу мы станем каяться в грехах,
Ошибки признавая, и, в слезах,
Всю жизнь молиться, дабы в небесах
Простил нас всепрощающий Аллах».
 
 
Лишь тьма исчезла в утренних лучах,
Уже все десять братьев на ногах —
К отцу ведут Юсуфа второпях,
Всё наставляя в ласковых словах.
 
 
Якуб-пророк к приходу братьев встал
И горькими слезами зарыдал,
Юсуфа сам обмыл и причесал,
«Пускай идёт», – так братьям он сказал.
 
 
Сам накормил его и напоил,
В прекрасные одежды нарядил
И мускусом сорочку надушил,
Глаза сурьмою ярко насурьмил;
 
 
Снабдил его халиловой чалмой,
Исхаков пояс завязал рукой,
Бурдюк наполнил чистою водой,
Корзину камышовую – едой.
 
 
Юсуфа обнял и поцеловал,
Из рук своих им в руки передал,
Пораньше возвращаться наказал,
Моля: «Скорей бы вечер наступал.
 
 
Вручаю вам бесценный аманат,
И пусть несут его за братом брат
Да стерегут, во все глаза глядят,
Не убоятся никаких преград».
 
 
Обратно повернул Якуб-пророк
И – не успел переступить порог —
Глядит, вослед со всех пустилась ног,
Рыдая, Дина, и Якуб лишь смог
 
 
Сказать ей: «Доченька, куда летишь,
Зачем так горько плачешь и бежишь,
Их не догонишь, как ни поспешишь,
Зачем напрасно рану бередишь?»
 
 
Она стремглав за ними – догнала
И братца крепко за руку взяла,
«Юсуф, вернись», – промолвить лишь смогла
И тем в смятенье братьев привела.
 
 
Но Дина не уходит, умоляет
И беспокойства их не замечает,
Юсуфа крепко держит, не пускает,
Скорей к отцу вернуться призывает.
 
 
А братья, видя оборот такой,
Тотчас с Юсуфом скрылись за горой.
Якуб стоит у дома сам не свой,
Вернулась Дина – слёзы льёт рекой.
 
 
Она ему: «Мне снился страшный сон:
Был десятью волками окружён
Юсуф наш – вырваться пытался он,
Но ими был бесследно унесён».
 
 
Якуб от этой вести побледнел,
От горя сделался бледней чем мел,
Жалел Юсуфа, горестно скорбел,
Прервать рыданий дочери не смел.
 
 
А братья, оказавшись за горой,
Тотчас Юсуфа сбросили долой,
Разлили по земле бурдюк с водой,
А пищу псам отдали, пнув ногой.
 
 
Юсуф трусцой за братьями бежал;
Недолго про себя он размышлял —
Недобрые их мысли разгадал
И, преклоня колени, вопрошал:
 
 
«Зачем так поступаете со мной?
Любой из вас мне дорог, как родной.
За вас молюсь пред Богом всей душой,
Какой пред вами грешен я виной?»
 
 
Они в ответ: «Ты ложный видел сон,
Отцом превратно истолкован он.
Превыше всех нас был ты вознесён,
Но знай, отныне ты всего лишён».
 
 
Тогда Юсуф заплакал и сказал:
«От жажды обессилел я, устал,
Истёрлись ноги – видите, отстал».
Никто его словам внимать не стал.
 
 
Прильнёт Юсуф к Шамгуну – тот толкнёт,
За волосы Рауиль таскать начнёт,
А третий гонит кулаком вперёд,
Четвертый же ногою поддаёт.
 
 
Юсуф: «Нам Богом наша жизнь дана.
Опутал вас проклятый Сатана.
Неужто так несносна вам она,
Зачем такая жертва вам нужна?
 
 
Убейте, если жалости в вас нет,
И пусть я не увижу белый свет,
Но думайте, какой держать ответ
Перед отцом, нарушив ваш обет.
 
 
От горя поседеет Исраил,
Состарится и выбьется из сил,
Но горе тем, кто Бога позабыл,
Неправедное дело совершил.
 
 
Терзает душу мне одна печаль:
Любимого отца безмерно жаль,
Перенесёт утрату он едва ль,
Коль в непроглядном мраке жизни даль.
 
 
Исхака внук, Якуба верный сын,
Лицом к лицу со злом я здесь один,
И пусть для покушенья нет причин —
Сколь много будет у отца седин!»
 
 
Шамгун правдивой речью разъярён.
С ножом к Юсуфу подбегает он,
Чтоб заколоть его – и поражён:
Нежданно смехом был он посрамлён.
 
 
Шамгун воскликнул: «Братец, отчего ж
Ты радуешься, видя острый нож?
Недавно плакал – как тебя поймёшь?
Ответь пред тем, как в мир иной сойдёшь».
 
 
Юсуф сказал: «Я дома, братья, мнил:
Господь мне счастье предопределил.
Но как далёк от истины я был!
Рабу совсем иной он путь сулил.
 
 
Напрасно думал я тогда, увы:
«Мои все десять братьев – это львы;
Любой душман лишится головы,
Посмевши без ума пойти на вы.
 
 
Но, перед тем как снизойти во мрак,
В одном грехе покается простак:
Я понял, кто мне самый страшный враг,
Урок был поучителен. Итак,
 
 
Когда в родном я доме обитал,
Догадываться понемногу стал,
Но прочь все подозренья отметал,
Я вас непогрешимыми считал.
 
 
Сомнений тех давно пропал и след,
На мне теперь живого места нет.
Услышал я достойный вас ответ
И благородства не нашёл примет.
 
 
Когда в сердцах у вас Иблис[9]9
  Иблис – Сатана


[Закрыть] засел
И вам не избежать недобрых дел,
Хотя б сто тысяч жизней я имел,
Их в жертву принести бы вам хотел».
 
 
От этих слов Яхуда поостыл,
К Юсуфу состраданье ощутил,
От злого дела отойти решил,
И пожалеть невинного просил.
 
 
К Юсуфу милосердье он явил,
Его своей одеждою прикрыл,
Раскаявшись, убийство отвратил,
Его от злобной мести защитил.
 
 
Господь ему знаменье ниспослал,
Чтоб он Юсуфу помощь оказал,
Помехой девяти злодеям стал,
И тут упрёки братьев услыхал:
 
 
«Зачем ты вероломство совершил,
Зачем от клятвы отступить решил,
Юсуфа пожалел и защитил,
Совсем забыл о том, что говорил?»
 
 
Сказал Яхуда: «В чём я виноват?
Одумайтесь; когда на брата брат
Наброситься с кинжалом острым рад,
Ему Господь предуготовит ад.
 
 
Живите честно, с совестью в ладу,
Не накликайте на себя беду.
Иначе вам по Страшному Суду
Огонь и муки вечные в аду.
 
 
Когда, верша деянья не к лицу,
Родному изменили вы отцу,
Закрыли путь к небесному Творцу,
Тогда придёте к должному концу.
 
 
Когда в огонь прославленный Халил
Невежею Намрудом брошен был,
В цветущий сад огонь тот превратил
Господь – туда его и поселил.
 
 
Он говорил: "О, друг мой, Ибрагим,
Тобою сын без памяти любим.
Но надлежит тебе расстаться с ним.
Пожертвуй им, и будешь мной храним".
 
 
В живых остался юный Исмаил,
Халиулле огонь не повредил,
Якуб пред Богом тоже не грешил —
И вы молитесь не жалея сил».
 
 
Но не пошли слова Яхуды впрок,
И не помог им нравственный урок,
Не верится, что в ад сойдут в свой срок —
Освободить Юсуфа он не смог.
 
 
Когда Яхуда средства исчерпал,
На совесть их надежду потерял,
Стыдить он братьев более не стал,
И путь иной невольно испытал,
 
 
Сказав: «Зачем Юсуфа убивать?
Грех тяжкий кровь безвинно проливать.
В колодец киньте брата погибать —
Умрёт иль, может, выживет, как знать».
 
 
Не мешкая, решили братья внять
Словам Яхуды и совет принять.
Услышав предложенье то, опять
Юсуф, бедняга, стал их умолять.