Текст книги "Исав насытившийся. Записки циничного гурмана"

Искренне надеюсь, что китайские штудии красного вина не касаются. А вообще, если цирроз не страшен – это очень хорошо.

Сегодня снова сделал салат из медуз, несмело попробовал – но, вопреки ожиданиям, салат удался неплохо. Кулинарная книга предписывает сушеных медуз размачивать целый день и восьмикратно при том менять воду. Обычно я размачиваю пару часов, но воду меняю чаще. А вчера я позабыл размочить медуз и размачивал сегодня всего-то с час. Но вкус у них был совершенно обычный.

9

Впечатления от визита в Вену. В «Ле Сьель», ресторане «Ана-Гранд-отеля» на Рингштрассе, меня впечатлила не столько кухня, сколько плата за гардероб. За номерок, как в театре, брали деньги – и больше, чем в театре (14 шиллингов).

В «Мраз унд Зон» мне в третий (и, надеюсь, в последний) раз продемонстрировали, что именно в Вене кроется под словом «запеченный». В Вене «запечением» называют панировку. Для меня «панировка» прочно ассоциируется с венским шницелем и в применении к нему вовсе не значит запекания. Потребовалось дважды (ранее) съесть запеченного сома и единожды (сегодня на обед) – запеченный сыр бри, чтобы понять: венское «запекание» – не для меня. В меню обнаружилось множество блюд из утятины и гусятины, но отсутствовала жареная утячья печенка, которую я охотно предпочел бы гусиной.

В «Корнате» спагетти с маслом и чесноком оказались превосходнейшие, а «морские точильщики»[34]34
  Lithopada (лат.).


[Закрыть] – еще лучше.

«Зеленый домик» на Кеттенбрюкенгассе, по-моему, один из лучших китайских ресторанов Вены (пишу «один из» только потому, что во всех еще не побывал). Замаринованная заживо каракатица, суп с золотыми грибами, обжаренные в чайных листьях медальоны из оленинины, сыр тофу полосками на подперченном фруктовом желе – всё наилучшего качества. И приличный выбор вин: каракатицу я запивал австрийским белым, косулю – итальянским красным, тофу – отличным пивом. Все пошло неплохо, и специи собственный вкус пищи не заглушали, а подчеркивали. Но все же предложенные вина вряд ли можно назвать идеальным аккомпанементом такой трапезы. И еще: в «Зеленом домике» чувствуешь себя немного не в своей тарелке. Мне абсолютно все равно, один я в зале или нет, однако я бы скорее предпочел видеть пару соседей-едоков, чем занавески вокруг. Трудно отделаться от подозрения, что за тобой все время подсматривают.

«Лу Чоу» на Коллергернгассе – далеко не второй из лучших китайских ресторанов Вены. Туда я заглянул, влекомый сентиментальными воспоминаниями (и, возможно, в последний раз – хорошими воспоминаниями я дорожу и не люблю портить их столкновением с действительностью). Еда там едва ли намного лучше, чем в китайских ресторанчиках Форарльберга (правда, ручаться не стану: я уже давненько не заходил в китайские ресторанчики Форарльберга).

Когда-то много лет назад я набрел на «Лу Чоу», возвращаясь из «Морского дома». Я тогда всякий раз, посещая Вену, захаживал в «Морской дом» посмотреть на морских чудищ и прочие чудеса эволюции. И как-то раз созерцание живности пробудило во мне такой голод, что я, оторвав взгляд от аквариумов, бросился искать хоть какой-нибудь ресторан. Им и оказалась китайская закусочная «Лу-Чоу» В нормальном состоянии само слово «закусочная» меня отпугнуло бы, да и вид у нее был убогий. Но еда… старик повар преподнес мне то, о чем я до того времени не подозревал: истинное мастерство китайской кухни. Вершиной ее были свиные потроха, и поедание их превратилось для меня со временем в ритуал. С дюжину раз один или с друзьями я заказывал тофу с чесноком, свиные потроха (большей частью номера 98 или 99, они получше прочих в венском соусе), две четвертушки красного и «Маотай».[35]35
  Водка «Маотай» считается наилучшей в Китае. Маотай – городок в провинции Гуйчжоу, где она производится. Эта водка – непременное угощение на официальных правительственных банкетах в Пекине и презентациях за рубежом. Она является «национальным напитком» и «дипломатическим напитком» Китая. Сейчас в Китае она появилась и в открытой продаже, но спрос на нее значительно превышает предложение, и стоит «Маотай» очень дорого.


[Закрыть] Для этого меню я так и не смог подыскать подходящего немецкого эпитета. По-английски я бы сказал о нем «rich».[36]36
  Богатый, изобильный, роскошный, полновесный, полновкусный…


[Закрыть] А потом старик исчез. То ли вернулся к себе на родину, то ли отправился на пенсию, а может, на погост – кто знает? А еда становилась все хуже. Один раз попались даже потроха с грибами (прямое преступление против рецепта), другой раз оказались в крахмальной корке, плотностью напоминавшей сырную. А когда мы уже решили, что зашли туда в последний раз, потроха оказались неожиданно хорошими, и потому визит не стал последним.

Но сегодня все было по-другому. Ресторан сиял прямо-таки клинической чистотой (а раньше и с обычной-то были нелады, и в туалет приходилось идти через кухню). Посетителей встречала юная дама на табурете, весьма двусмысленно взгромоздившая обе ноги на ступеньку (что напомнило историю об императрице By Ти, предложившей заморскому гостю в качестве приветствия услады телесно-орального свойства). А меню изменилось до неузнаваемости. Свиные потроха подавались только запеченными (увы, увы…) и лишь в качестве закуски. Съел я их между салатом из водорослей и ягнятиной. Как говорится, все вкусно, а разочарования не заешь. И «Маотай» у них больше не подавали, а бамбуковой водкой его не заменить.

Общую стерильность подпортила сама юная дама, вздумавшая принять вертикальное положение. Она дважды пронзительно всчихнула – первый раз точно в салфетку, а во второй раз мимо, оросив стол, за которым сидели то ли пара приятельствующих семей, то ли целый клан. Клан, насколько можно судить по интонациям, ничего против не возымел.

10

Любопытнейшая история из разряда «один в ресторанном зале» случилась со мной в июле, во время визита в Мюнхен. «Нитайя» в «Гурмане» преподносилась чуть ли не как лучший тайский ресторан Германии. В «Гурмане» еще советовали непременно заказывать места заранее. Но какие предварительные заказы за два моих мюнхенских дня? Потому на первый день я явился в половине двенадцатого, чтобы попытать счастья, – а в случае неудачи иметь запас времени на отыскание чего-нибудь еще. Ресторан я нашел без труда, зашел в вестибюль с гардеробом и стойкой, где, по идее, должен сидеть распределяющий и указующий места, – но там никого не оказалось.

Спустился по лестнице вниз, но вместо ресторанной залы увидел лишь закрытую дверь. Вернулся – по-прежнему никого. Осмотревшись внимательнее, заметил проход в углу. Вышел на улицу посмотреть, нет ли где таблички с надписью: «Сегодня не работаем» или «Открываемся с полпервого» или чего-нибудь еще в этом роде. Ничего не нашел. Снова зашел внутрь, хлопнув дверью чуть сильнее… но никто не появился. Сунулся в замеченный проход, прошел, распахнул дверь в конце его, ожидая, что окажусь в подсобке для персонала или на кухне… Но нет, увидел пустой ресторанный зал и дверь в сад. Я подумал: кто-нибудь будет на кухне. Да, в самом деле. На табуретке сидела глубоко задумавшаяся дама (как я узнал чуть позднее, хозяйка заведения). Я уже хотел осторожненько, на цыпочках, ретироваться, но она заметила. Я предположил, что сегодня, наверное, закрыто. «Нет, нет, конечно нет. Сколько вас?» Я сдался и, ответив, что один, уселся за столик.

Потом эта же дама принесла и первое, и второе, и третье. Может, она сама их и готовила… М-да, такой вот «превосходный во всех отношениях», «лучший в Германии тайский ресторан» погожим пятничным мюнхенским утром.

* * *

Один из немногих моих пищепринципов: по возможности избегать индустриально произведенных продуктов. Исключения из этого правила: лапша, тонкое, как бумага, слоеное азиатское тесто и выпечка из него. Их я сам не делаю, но люблю и постоянно покупаю. И перед многими японскими и китайскими «быстропродуктами» не могу устоять, уж больно они забавные. Про супы-«мирабилисы» я уже писал, но не упоминал еще про слоеную лапшу из бобов с разнообразными вкраплениями: от арахиса в «Касугаи Маме Итоко» до рыбы в продукте, по неизвестной причине обозванном «Натори Чиз Тара». Рыба там была заделана так искусно, что ни по виду, ни по запаху и вкусу сухого продукта ее не определить (свойство, общее для всякой «джанк-фуд», – но в данном случае приданное умышленно). А еще есть лапша, похожая на тонюсенькие зеленые спагетти, но обозванная «толстой» («Масудайя Часоба»), закрашенная не шпинатом, а зеленым чаем, и еще множество яств, о чьей природе можно только догадываться.

* * *

Журнал «Темпо» разделяет мое увлечение японскими «быстропродуктами». В декабрьском номере пишут про «марципан-суши», чай с ямсом, пшеничную лапшу со вкусом йямайо, особый кофе, моллюсков, крабов и мороженую рыбу в плитках, – все с ценами в иенах и адресом токийского поставщика.

Цены эти, однако, не слишком благоприятствуют знакомству с экзотикой. В переводе на шиллинги дынька стоит 1,5 тысячи, три гриба мацутане – 500, чашка кофе – 200.

* * *

Вышел поздно ночью на кухню попить воды и услышал странный шум – едва различимый, но явственно механической природы. Как я и думал, шел он не из посудомойки и не от опары, тихонько бродившей в посудине с гордым именем «Герман» (посудина эта не может дребезжать так, я проверил). Источником звука оказалась большая банка ананасов со сроком годности, истекшим в 1992 году. Ее раздуло. До позавчерашнего дня банка стояла в кладовой, где на пару градусов холоднее, чем на кухне. А потом ее пробуждение от долгого сна в прохладе (точно спящая красавица…) взбудоражило пару-тройку бактерий внутри.

Когда я нес банку к мусорному баку, нутром чуял: она вот-вот взорвется прямо в моих руках.

* * *

Через пару дней после газетного сообщения о безвременном сворачивании от ливней и наводнений сезона трюфелей в Пьемонте, мы купили на рынке Санкт-Галлена первые в сезоне тартюфи. Вчера я чуть было не польстился на летние трюфеля, уже продававшиеся под вывеской «черные», но вовремя присмотрелся к ним и к цене. Рядом с маленькими белыми тартюфи, которые я таки решился в конце концов купить, я дал вылежаться яйцам.[37]37
  Продукты, вылеживающиеся рядом с трюфелями, зачастую приобретают из восхитительный аромат – и даже привкус.


[Закрыть] В результате первый завтрак с трюфельными ароматами состоялся только сегодня. Рыночные цены на трюфеля сейчас – где-то 4900 франков за кило.

* * *

Видел вчера в трактире мусульманина, выковыривавшего кусочки ветчины из «Кордон Блю». Непонятно, конечно, почему он вообще его заказал, – должно быть, перепутал свинину с телятиной. Но, выковыряв ветчину, прочие компоненты сыра он скушал целиком, хотя они пропитались соками свинины и благоухали ею. Однако это его нисколько не отвратило. Очевидно, его «свинотабу» на загрязненную таким образом пищу не распространялось. А ведь для еврея подобная еда, несомненно, трефная. Какое из двух разновидностей табу логичнее, судить трудно, – главным образом потому, что табу вовсе не лежат в области логики.

Вегетарианство целиком зиждется на медленности реакции растений на окружающее. Они просто не успевают проявить свое отношение к тому, что мы с ними проделываем. В одной экзотичной, с большой пылкостью написанной и популярной пару лет назад книге, чье название я, к сожалению, успел позабыть, со всей серьезностью вопрошалось, вправе ли человек есть растения. А если уж ест, то умерщвлять их должен как можно быстрее. Строго рассуждая, тяжело обосновать, почему нынешние сложно устроенные, высокоразвитые, ощутимо живые высшие растения следует считать «примитивнее» каких-нибудь древних беспозвоночных.

Приемлемым для человечества кажется только фотосинтез. И вообще, если быть последовательным, то следует избавиться и от собственных фагоцитов – ведь они поедают живые организмы. Вот тогда бы мы уж точно вели ангелоподобное существование.

Съел вчера сырую айву, а сегодня чувствую особую мягкость, приятность во рту. Любопытно, есть ли тут взаимосвязь? Фридрих и Шурихт в книге «Орехи и айва» (2-е изд., Лейпциг, 1990) на 63-й странице пишут о благотворности айвы: «А именно пектин и мягкая внутренняя слизь очень полезны для слизистой оболочки рта».

Петер с моей подачи сделал в «Колибри» штрудель с айвой и даже умудрился продать какой-то даме. Приятно не быть одиноким в своих пристрастиях. Сам я уплел аж две порции.

* * *

Экокорабль швейцарских природозащитников, везущий, помимо природозащитников, еще и аквариумы с рыбами Бодензее, пришел в нашу гавань. Я пошел к ним, главным образом затем, чтобы хоть раз в жизни увидеть своими глазами живого налима. Но преуспел не слишком. Во-первых, толкотня, не дающая ничего рассмотреть спокойно. Во-вторых, налима сунули в одну банку с угрем. Наверное, хотели показать родственных тварей вместе, но не позаботились о возможности рассмотреть их по отдельности. Маленький угорек спрятался целиком, а от куда большего налима виднелся только торчащий из-под камня кончик хвоста.

Микроорганизм, который я во времена своего детского увлечения микроскопией так хотел увидеть – пресноводный полип, – здесь тоже был. Но у большой лупы толкались еще сильнее, чем у аквариумов, сам полип в фокус не попал, а виднелась только нечленораздельная муть. И чашку Петри подписать забыли.

Книгу с картами обитания встречающихся в Швейцарии рыб и экологическую карту Бодензее я так и не купил (карту уже раскупили, книга только на заказ). Пришлось, вздохнув, удовольствоваться брошюрой «Наши пресноводные рыбы: свободны, как рыбы в воде?». Прочел там список вымирающих видов: речная минога, «софи»,[38]38
  Chordrostoma toxostoma.


[Закрыть] вьюн, «руа дю дубе»[39]39
  «Руа дю дубе» – родственная окуню рыба, названная по месту ее обитания в Швейцарии.


[Закрыть] и мраморная форель. В число близких к вымиранию попали озерная форель, «бродяга», «саветта»,[40]40
  Chondstoma soetta (лат.).


[Закрыть] горчак, подуст, «гиоццо»,[41]41
  Padogobius bonelli (лат.).


[Закрыть] «каньетта»[42]42
  Salaria fluviatilis (лат.).


[Закрыть] и усач. В списке видов, чья численность сильно сократилась, я нашел угрей, речную форель, карпов, сомов и сигов. Никакие опасности пока не угрожали щукам, лещам (обозванным швейцарцами «лесчи»), красноперкам, линям, речным окуням и, к счастью, налимам.

* * *

Я приехал вместе с тургруппой на Гаити, и мы отправились ночью гулять по городу, сплошь застроенному в стиле XVIII столетия. Вдруг я обнаружил, что сильно от всех отстал, и сумел нагнать их только у какого-то отеля с рестораном, чья витрина была сплошь заставлена маленькими тарелочками с кушаньями – главным образом из всякой морской живности. Я смотрел на них и радовался: наконец-то повезло попасть туда, где подают морских ежей и лопат, фугу и червей-палоло.

Примечательно в этом сне то, что впервые за тридцать лет (по крайней мере впервые за тридцать лет запомнившийся) сон столь сильно окрасился в гастрономические тона. Все детство я провозился с аквариумами и террариумами, и мне постоянно снится, что либо я – хозяин огромного, заполненного экзотическими тварями аквариума, либо захожу в огромный зоомагазин, где все летающее, ползающее и плавающее – продается. И в этот раз я видел, в сущности, тот же сон – но впервые с четко выраженным намерением съесть зверей сна. Цензор снов, наверное, ушел пообедать…

* * *

Местная газета процитировала дюссельдорфского вирусолога Фридриха фон Райнбабена, так ответившего на вопрос, опасно ли коровье бешенство для людей: «Сейчас никто в мире не может сказать ни „да“, ни „нет“». Надпись под размещенной по соседству фотографией коровы гласила: «До сих пор возбудителя находили только в говядине». А рядышком – маленькая такая, празднично рапортующая заметка о том, что «китайские ученые, по сообщению агентства „Синьхуа“, вывели суперрыбу, чей рост благодаря трансплантации бычьих генов ускорился на 20 %». По мнению китайской госкомиссии, таких карпочудовищ стоит развести целых полтора миллиона.

Что ж, если восприимчивость к коровьему бешенству передается вместе с генным материалом, то Китай сможет заодно решить и проблему перенаселенности.

Мысль о коровьем бешенстве пришла ко мне во время поедания говядины – то ли «оссобуко», то ли фрикаделек – в швейцарском ресторане. Швейцария со ста шестнадцатью случаями заболевания – на третьем месте после Великобритании и Ирландии. А возбудитель болезни по-прежнему неизвестен, – известны только теории насчет него.

В сегодняшней газете оказалось и еще кое-что интересное: «Мигро» отозвал партию картофельных крокетов. В них оказалось слишком мало крахмала, и при фритировании они разбрызгивали кипящее масло, – вот уж воистину «кухня анархиста». А парой страниц далее я прочел об изобретении в Цюрихе картофельных чипсов, не содержащих ни жира, ни масел. И хотя построен только опытный образец безжирночипсовой машины, журналистскому восторгу нет предела: «Наконец в век полетов к звездам мы сможем без всяких лишних раздумий и сожалений грызть чипсы».

Сдается мне, господин репортер мог бы без всяких действительно лишних для него раздумий и с таким же успехом грызть чипсы уже сейчас, – ни у кого никаких сожалений не возникнет.

Еще новости с этой же страницы: около половины всех покупаемых в странах Евросоюза кур содержат сальмонеллу и кампилобактерии.[43]43
  Они вызывают воспаление слизистой желудка.


[Закрыть] Большинство болезнетворных бактерий при варке пищи погибает – но не эти. В трети из сорока семи проб сухофрукты, якобы серой не обработанные, серу содержали, а в иных образцах еще и гораздо выше нормы. Еще немного о том и о сем: австралийский ученый изобрел средство, предотвращающее коровью отрыжку, американский открыл «ген ожирения», а китайская Академия наук сообщила, что Китай наконец полностью обеспечил себя зерном.

11

На трассе из венского аэропорта в город проезжающих приветствует транспарант с надписью: «Картофельный салат – это всегда картофельный салат!» Чуть дальше следующий транспарант радует откровением: «Вена – это всегда Вена!»[44]44
  Кинематографиста и писательница Руфь Бекерманн, в «Профиле», 9 от 27 февраля 1995 года: «Южный автобан. Возвращение в Вену. „Картофельный салат – это всегда картофельный салат“. „Дахам – всегда Дахам“. „Вена – всегда Вена“. Будто не столица встречает гостей, а заштатный городишко. С исчезновением границ неприязнь к чужому и выпячивание своего приняла самые нелепые формы» (авт.). Названия, выписанные на транспарантах, даны на австрийском диалекте немецкого.


[Закрыть] Сперва напугать, потом объяснить, – вполне в духе почитателей Карла Крауса.[45]45
  Каря Краус (1874–1936) – знаменитый австрийский поэт, драматург, публицист, оратор и сатирик. Родился в 1874 году в Гичине (Чехия, тогда в составе Австро-Венгерской империи). Большую часть жизни провел в Вене. В 1899 году начал издавать журнал «Факел» и тома избранных его статей из него. Крупнейшее произведение Крауса-драма-турга «Последние дни человечества», написано во время Первой мировой войны и опубликовано в 1919-м. Многие критики считают Крауса адептом вневременных добродетелей, а его критику частных пороков – защитой абстрактной духовной непогрешимости.


[Закрыть]

Встреча дегустаторов в Вене – прелюбопытное сборище. У меня почти сразу возникло ощущение, что истые винознатцы не слишком разбираются в закусках. Впрочем, это скорее явление локально-австрийское. У нас гастрогазета пишет почти исключительно о винах и ограничивается одним-двумя разделами о еде. «Гурман» мне куда интереснее как раз потому, что там все наоборот. Австрийскую страсть к винописаниям, конечно, можно объяснить наличием уже устоявшейся детальной терминологии описания вин, строгого ритуала дегустации, твердых критериев и, не в последнюю очередь, разнообразием австрийских вин. Но что оно в сравнении с разнообразием продуктов, кушаний и рецептов?

Мнение господ дегустаторов о банкете в ресторане «Винсент» (настоящий праздник чревоугодия, с тринадцатью переменами блюд и тремя видами вина к ним) заключалось главным образом в том, что «Вельтлинер» стоило бы заменить рислингом. А про ягненка, зажаренного со специями (по-моему, верх изысканности), шпигованную трюфелями курочку или медальоны из оленины с сельдерейным пюре я не услышал ничего, кроме банального «очень вкусно» (что, разумеется, полностью соответствовало действительности). Про суп из топинамбура с рябиной вообще никто ничего связного не сказал.

Хвалили корнишоны, подававшиеся с запеченными в трюфельной муке креветками. Это мне показалось не столько изысканным, сколько избыточным. Смутное волнение пробудило во мне мороженое с белыми трюфелями (правда, скорее не с самими трюфелями, а с ароматизатором).

Ужин в «Цинь-Тао»: еда в стиле «Дим-сум». Считается, об этнической кухне тяжело судить, если не знаешь, какой именно она должна быть. Мне это утверждение кажется странным. Чтобы судить о чем угодно, даже вовсе не знакомом, нужно попросту попробовать. А после смело судить, полагаясь на личное восприятие.

Какова на вкус запеченная с бобовыми листочками «сумочка счастья» в Пекине, я не знаю и вряд ли этим заинтересуюсь, пока не попаду в Пекин. О свежести свинины, говядины, оленины, рыбы и тому подобного всегда можно судить, а готовят китайцы большей частью именно их, а не экзотику вроде голотурий и тигровых пенисов – да и те варят и жарят вполне обыкновенно. А для какого-нибудь австрийского «Путеводителя для гурманов» мои вкусы уж наверняка интереснее, нежели подлинные китайские. И вовсе не к чему возмущаться, если кто-то не скрывает скромности своих познаний в виноведении, так как пьет пиво «Цинг-тао», «Маотай» (по моей рекомендации заказанным, но после пробы единодушно отвергнутым), а ведь большинство этих знатоков ни крабов, ни раков не смогут оценить по одним только клешням и ни акульих плавников, ни настоящего крабового мяса на вкус не отличат от сурими.

Кто-то из них заметил, что черемшу для фирменных здешних пирожков возят самолетом из Таиланда. Я тут же задумался: попросту ли это «наша» черемша из другой климатической зоны, или это похоже на историю с базиликом, который в Таиланде вкусом совсем на наш не похож.

Я подбил соседей по столу попробовать жареные куриные ножки – именно ножки, не окорочка. Повар задумался и попросил нас заглянуть под крышку бамбукового коробка с отрубленными цыплячьими пальцами – на предмет выяснения, не ужаснемся ли мы тому, что собираемся есть. Но ужаснулись мы не более, чем тамошнему манговому пудингу.

* * *

На следующий день в ресторане «Ункай», японский ресторан «АНА-Гранд-отеля»: хотел заказать маринованные голотурии, а в меню их не оказалось. Были медузы (на вкус как мои, только помягче), раки и светящиеся каракатицы.

Заказал я 750-шиллинговую трапезу с сасими и суши; последнее мне показалось несколько грубым. Вокруг сидели почти одни венцы, для которых, наверное, здешнее «шабу-шабу»[46]46
  Название блюда «шабу-шабу» – имитация звука при быстром погружении в кипяток и вынимании тончайшего ломтика говядины.


[Закрыть] считается венцом японского стола.

А зеленого чая здесь подливают, сколько хочешь, и бесплатно. Это приятно.

* * *

Потом пошел в кино, на «Интервью с вампиром» Нила Джордана. Привлекло меня имя режиссера. Вампиры и фильмы о них меня не слишком интересуют, но Джордан-то до сих пор плохих фильмов не делал.

Фильм превзошел мои ожидания. Вопреки им, оказался не примитивным, не скверным, а очень даже стоящим. Остроумный, местами жестокий, очень романтический фильм. А вампиры так аппетитно причмокивают и причавкивают, что ни единого гурмана не оставят равнодушным. Хоть джордановские кровососы и аристократы, сосут они вовсе не в высокопарно-театральной манере Кристофера Ли.[47]47
  Кристофер Ли (р. 27 мая 1927 года в Веллингтоне, Новая Зеландия) – известен ролями инфернальных злодеев. Последняя – роль падшего мага Сарумана в экранизации «Властелина Колец».


[Закрыть] Но пользуются шейными салфетками («скатертями» язык не поворачивается сказать, ведь кушают они большей частью стоя), изрядно при этом брызгают, булькают и чавкают. Дезертирство публики с середины фильма – тоже свидетельство достоинств. Люди охотно смотрят на глупости, но ретируются, когда задевает за живое.

Особенно примечательной показалась мне та сцена, где Том Круз выжимает кровь живой крысы в бокал. Собственно говоря, разве не так питаемся и все мы? Просто мы чуть дольше терзаем звериную плоть, прежде чем уложить ее на наши тарелки.

* * *

В «Мраз унд Зон» ел жареную каракатицу, – такую вчера видел и в «Ункае». Еще заказал телячьи почки со сморчками, имевшими настолько сильный, отчетливый, резкий привкус чего-то ароматичекого, что я даже поинтересовался, в чем их отмачивали. Мне ответили – в можжевеловом взваре. Но один он вряд ли бы придал такой вкус…

* * *

А вечером во мне проснулась «страсть Исава», и я направился в «Ханси» на Пратерштерн. В меню там – чечевица с жареным салом и клецками, ливерная колбаса с кислой капустой, сардельки с капустой и сочные сосиски, а глядя на соседей по столу, можно испортить себе аппетит. Но еда там стоящая – во всяком случае, потраченных на нее денег. Я взял бобовый гуляш с «Дебрецинером» и остался вполне доволен: и на вкус не настолько хорошо, чтобы опять захотелось в «Ханси», и Исав утихомирен.

* * *

Снова наткнулся на вино и закуску, вместе создавших вкус, не похожий ни на одно, ни на другое. Рокфор после «Отборного Шардонэ Эрнста Трибоймера» ощущался во рту чем-то напоминающим сардинки в масле. Причем я никак не мог разобраться, чем отдает сильнее, собственно сардинками или маслом. Попробовал вино с мимолетти и бри – ничего подобного. И рокфор сам по себе вполне ничего.