Электронная библиотека » Л. Дж. Шэн » » онлайн чтение - страница 6

Текст книги "Индиго"


  • Текст добавлен: 22 декабря 2020, 01:12


Автор книги: Л. Дж. Шэн


Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Серьезно, Уинслоу, ты ведь не хочешь знать. – Я предупредила его в последний раз, устало отталкивая рукой. В мои обязанности не входило защищать его от правды. Правда уродлива и реальна, как полная гноя открытая рана. Насколько я понимала, Алекс привык к отфотошопленным женщинам. Не таким, как я, пришедшим с двумя тоннами багажа и фактическими недостатками.

– Говори уже, Беллами, – провозгласил он.

– Сегодня годовщина смерти родителей.

– Еще раз? – Он наклонился вперед, его мышцы напряглись от… чего? Что он чувствовал?

– Четыре года назад нам с братом позвонили и сказали, что их сбила машина у ресторана в корейском квартале. Подозреваемый скрылся. Они работали на трех работах и никуда не ходили. Но в каждую годовщину папа приглашал маму отпраздновать дату в ресторане со шведским столом. Какой-то псих сбил их по дороге к водохранилищу, куда они направлялись на прогулку, и умчался, оставив их умирать. Они погибли в годовщину собственной свадьбы. Поэтому годовщина смерти.

Мы просто смотрели друг на друга. Я не могла понять его, но мне впервые было все равно. Это мое горе. Моя боль. Моя жизнь. Не было нужды подстраиваться под него. И что мне с того, если он выглядел так, словно мое признание задело его. Алекс вскочил на ноги и направился к мини-бару без алкогольных напитков.

– Тебе было… сколько? Семнадцать? – Он говорил спокойным голосом, и на его лице снова ничего нельзя было прочитать.

– Я была одиннадцатиклассницей, – Я кивнула. До того момента я была отличницей. На взлете. Я собиралась использовать свою успеваемость, чтобы получить полную стипендию, но после несчастного случая я быстро скатилась. Частично от того, что мне пришлось найти работу, которая забирала часы учебы, но больше всего потому, что я потеряла мамину поддержку. К старшему классу все стало настолько плохо, что я с трудом выпустилась. Я завалила испанский и уверена, что учитель английского просто пожалел меня. Алекс почесал подбородок, затем залпом выпил тоник с лаймом и уставился в окно.

– Наверное, ты ненавидишь меня за то, что я был арестован за вождение в нетрезвом виде, – сегодня он говорил как приятный в общении, нормальный Алекс.

Я взяла сумку, компьютер Лукаса и направилась к двери. Если я останусь, то скажу ему правду – да, я терпеть не могу алкоголиков и презираю людей, для которых сесть за руль пьяными и подвергнуть опасности не только себя, но и невинных людей, например, идущих домой после ужина в честь годовщины их свадьбы, – обычное дело. Когда я выходила, зашел Лукас. Мы врезались друг в друга, и он, усмехнувшись, пробежал пальцами по каштановым волосам.

– Искал тебя. – Он мило улыбнулся, взгляд перескочил на Алекса на мгновение, а затем вернулся ко мне.

Я вручила ему его ноутбук.

– Спасибо. Ты мой спаситель, Люк.

– Нет проблем. Тебе лучше? Казалось, что-то тебя тревожило, когда мы были в твоей комнате. – И вот снова. Этот взгляд на Алекса. Он искал… чего-то. Может, реакции.

Я открыла было рот, чтобы ответить, когда Алекс появился у меня за спиной. Я подняла взгляд, и уставилась на его подбородок. Он был гораздо выше меня, стройный, с огромной харизмой. Мы словно принадлежали к разным видам. Его пальцы сжимали дверной косяк, а ноздри раздувались.

– В ее номере? – Он выплюнул последнее слово так, будто это было проклятье. – Что это ты делал в ее номере?

Лукас склонил голову набок, смущение омрачило его черты.

– Она просила одолжить ей компьютер.

– Мог бы и в коридоре подождать. Нет, погоди. Тебе это незнакомо, да, Вэйтроуз? Общаться с девушкой, не объявляя монополию на ее жизнь, время и пространство, – ответил Алекс.

Я оказалась зажата между ними, спиной к Алексу, лицом к Лукасу, мне было жарко и не только от румянца. Оба парня были настолько горячими, что стейк можно было пожарить, а это было неправильно, учитывая неподходящее время. Мой пульс возбужденно участился.

– Умно, Уинслоу. Если бы у твоего члена была автобиография, то она стала бы толще, чем у Билла Гейтса. – Голос Люка оставался приветливым, но умысел очевидным. Он предложил мне свою ладонь.

Мои глаза расширились в неверии. Это была глупая провокация, и они оба об этом знали. Я сделала шаг в сторону, уперевшись спиной в стену. Они уставились на меня, ожидая ответа. Ладонь Лукаса была открыта, но уже не в пригласительном жесте. Алекс оттолкнул ее, и Лукас прижал ее к телу. Алекс встал вплотную к своему барабанщику, и, прежде чем я осознала, что случилось, Лукас уже был прижат к стене рядом со мной. Алекс сжимал в кулаке ткань его влажной рубашки. Теперь они стояли нос к носу. Не было никаких сомнений, что между ними назревает конфликт, поскольку напряжение было подобно широкой и бурной реке.

– Давай кое-что проясним: эту девушку наняли не в качестве парковки твоего члена. Она моя помощница. Она заботится обо мне, обслуживает меня, отвечает мне и только мне. А это значит, что, если я еще раз застукаю тебя в ее комнате, а теперь я буду пристальнее следить, Вэйтроуз, я выкину тебя из турне и глазом не моргнув. Не забывай, ты просто хренов барабанщик. Кто угодно из технического персонала, имея две палки в руках, сможет заменить тебя.

Сердце стучало в горле. Каким бы злым Алекс Уинслоу ни был, когда в дело была вовлечена я, он никогда не разговаривал так ни с кем из своих друзей. Лукас оттолкнул Алекса, впечатав рок-звезду в противоположную стену.

– Отвали. Ведешь себя как жалкий сосунок с тех пор, как вышел из реабилитационного центра. Если твоя миссия по жизни – заставить всех себя ненавидеть, то ты отлично справляешься, Уинслоу.

Алекс немедленно занес руку, чтобы ударить Лукаса кулаком в лицо, но, к счастью, в коридоре появился Блэйк, и кинулся к нам.

– Эй! Вы двое, отошли друг от друга, – прокричал он, размахивая зажатым в кулак телефоном. Не передать словами, как неловко я чувствовала себя, стоя там как идиотка и наблюдая за этой словесной перепалкой. Я много чего хотела сделать, в том числе, не сдерживаясь, накричать на Алекса, объясняя, что не принадлежу ему, а затем сказать Лукасу, чтобы перестал вести себя как неуверенный в себе пятилетка, который хочет получить признание от вздорного мальчишки, живущего ниже по улице. Для достижения лучшего результата я решила прочитать им лекцию, каждому по отдельности, когда они остынут.

Блэйк втиснулся между ними и развел руки, прижав каждого парня к противоположной стене.

– Второй раз за день. Что за фигня тут творится? – потребовал ответа он.

– То же самое, что вчера. Вэйтроуз домогается моей няньки. – Алекс сдул прядь волос с потного лба и, черт, он все еще был без футболки, а я все еще старалась не желать его.

Лукас ухмыльнулся.

– Давай еще раз, тупица. Этот засранец не позволяет Инди дышать без его присутствия. По-видимому, нам больше нельзя общаться из-за его комплексов маленького члена.

– Маленький член! – Алекс воскликнул, как будто Лукас только что сказал ему, что земля плоская. – Мой член уже заработал больше денег, чем вы в этом году, и в скором времени потребуется полный штат, чтобы управлять его карьерой. Не смейте проявлять к нему неуважение.

Я что, правда стояла там и слушала, как три взрослых мужика обсуждают пенис Алекса?

– Ладно, ладно, ладно. – Блэйк сильнее прижал обоих к стенам, потому что они снова хотели вцепиться друг другу в лицо.

Я никогда не видела Лукаса таким, он всегда оставался спокойным и уравновешенным. А Алекс еще никогда не был настолько раздраженным.

– Слушайте меня внимательно, оба. Алекс, Лукасу можно проводить время с твоей сиделкой, которая фактически не в твоем полном распоряжении просто потому, что работает на тебя. Лукас, можешь приударить за Инди. Инди, без обид, но именно это он и делает, но не делай этого так явно на глазах у Алекса. Все всё поняли?

Алекс смотрел на Блэйка так, словно ничего не понял и не хотел соглашаться со сказанным. Его глаза стреляли огнем, а губы были сжаты в тонкую линию. Спустя пару секунд тишины он вырвал руку из захвата Блэйка, не отрывая взгляда от менеджера.

– Обсудим это в номере. Я хочу прокатиться. Инди, ты поедешь со мной.

– Нет, – поправила я, борясь с желанием придушить его и одновременно наорать. – Я поеду в нашей машине с остальными ребятами.

– Ну тогда, – сказал он, улыбаясь, – думаю, мне надо поторопиться. Доставать наркоту в другом городе всегда хлопотно.

Я собиралась шагнуть к нему, когда Блэйк остановил меня, положив руку мне на плечо.

– Я разберусь с этим, – сказал он.

Дверь в гримерку открылась, и вошел краснощекий Элфи. Рядом с ним была привлекательная брюнетка в красном коротком платье, которую он держал за руку. Я успела заметить, что ее красная помада размазана по их лицам.

– Можете вы заткнуться хотя бы на одну несчастную минуту? Мы в каком-то роде заняты, распространяя здесь любовь.

– Любовь или хламидии? – пробубнил Алекс, зажигая сигарету с написанным на лице выражением «Да пошли вы все».

Лукас, зевая, скрестил руки.

– Извини, чувак, придется вам взять талон на получение компенсации. Твой босс грозит рецидивом, потому что он не может принять, что его барабанщик и няня тусуются вместе.

– Тусуются, да? – усмехнулся Элфи.

Держись. Не ударь никого. Тебе не нужно новый срок.

– Вы, ребята, полные идиоты, – заключила я, направляясь по коридору к черному выходу, где нас ждал внедорожник. – Все вы. Без исключений. Взрослые детки, с тугими кошельками и переизбытком свободного времени. – Я повернулась и затопала прочь, подняв оба средних пальца в воздух, чтобы подчеркнуть свои слова. – Я собираюсь сесть в машину, и попытайтесь не лопнуть от злости. Надеюсь, когда вы присоединитесь ко мне, вы хоть немного повзрослеете.

– Здесь все взрослые. – Элфи схватился за промежность, и на этот раз уже Лукас дал ему подзатыльник.

– Увидимся в полночь, Стардаст! – Алекс прокричал мне в спину.

Брюнетка пискнула.

– Божечки! Алекс Уинслоу! Можно автограф?

Я ускорила шаг и произнесла мантру, которую уже говорила себе раньше – речь шла только о деньгах. Все это временно и ничего не значило.

Но правда в том, что Алекс хотел забраться мне в трусики.

Лукас хотел стать частью моей жизни.

А я хотела выбраться из этого турне здоровой и невредимой.

Сердцем, телом и душой.

Глава девятая

Алекс


Джордж Карлин однажды сказал: «Что с тобой делает наркота? Она заставляет тебя хотеть еще больше наркоты». Джордж Карлин, леди и джентльмены, был абсолютно прав. С дурью я чувствовал себя бодрее, гораздо увереннее. И волновался намного меньше. Наркотики бодрили меня и делали достойным моей смехотворной стоимости. Благодаря дури меня было легче терпеть – я вел себя поприличнее, потому что не так сильно переживал из-за всего дерьма. И в то же время я становился несноснее, потому что думал, что Дерьмо – это я.

Сейчас я был в завязке и полностью осознавал тот факт, что мне нужно оправдать наличие средств на своем банковском счете, выпустив новый альбом. Слово «переоцененный» слышится слишком часто, когда твое искусство превращается в спортивные машины, освещаемые в СМИ отношения и особняки в Малибу. Деньги – тоже начало конца искусства, поцелуй смерти для творчества, рак для честности. Рано или поздно. Дело лишь в том, что неуверенность подобна змее. Может задушить тебя или съесть живьем. Тебе решать.

Я волновался из-за своего нового альбома, а от волнения становился придурком. Первыми под горячую руку попадали мои сотрудники, поэтому неудивительно, что я решил отыграться на Вэйтроузе, его милой улыбке и бессовестных намерениях. Неужели он думал, что я буду просто сидеть в стороне и позволю ему переспать с моей сексапильной нянечкой? Ага, сейчас.

– Что случилось с сиделкой? – Блэйк эхом озвучил мои мысли, убирая телефон в передний карман брюк.

Я перестал перебирать струны на Тане и посмотрел на него. Мы сидели на заднем сиденье такси, проезжавшем мимо достопримечательностей Мельбурна – Башни «Эврика», стадиона «Мельбурн Крикет Граунд», Королевских ботанических садов и Монумента памяти. Я понимал: если Блэйк убрал телефон, чтобы задать мне вопрос, – это серьезно.

– Поясни. – Я выковыривал грязь из-под ногтей.

– Раньше тебя не волновало, что мы флиртовали с твоими нянями. А мы всегда так и делали. Боже, Элфи трахнул двоих, и никто из них не продержался дольше недели.

Я выглянул в окно, выстукивая ритм по колену. О, жизнь моя, немного дури, и все стало бы лучше. Помогла бы подобрать слова и сделать то, что давно хочу – притащить Стардаст за волосы на балкон с видом на Мельбурн и трахать ее до потери чувств, пока она не попросит пощады.

– Позволь мне освежить твои воспоминания, Блэйк, – никто из моих компаньонок по трезвости не пересек отметку в три дня. Вот первый пункт на твоем пути. Второй? Возможно, эта няня продержится с нами все турне, и мне не нужна тут драма. Третье и последнее – к сожалению, она больше не бесполезна. Я, в каком-то смысле, нашел ей применение.

Между нами повисла тишина. Затем:

– Теперь твоя очередь пояснять. Что это за применение?

Блэйк хотел Дженну. В этом я точно был уверен. В первую же их встречу он спросил об огромном кольце на ее пальце еще до того, как узнал имя. Она ответила, что носит его специально, чтобы избавиться от таких идиотов, как он. В его вопросах насчет Индиго не было смысла. Я зубами достал сигарету из пачки и поджег ее, не обращая внимания на водителя, который в зеркало заднего вида посмотрел на меня с немым укором.

Вздыхая, я открыл окно.

– Индиго, как бы это сказать, вдохновляет меня на следующий альбом. Она приземленная, а я витаю в облаках. Она вдохновляет меня писать о Лос-Анджелесе, каким он был в старых фильмах. Просто посмотри на нее. Она одевается, как один из тех двойников Мэрилин Монро с «Аллеи славы». Я начал придумывать концепцию альбома, и она – его составляющая. Девочка с голубыми волосами в винтажном платье, которая ездит на велосипеде и пытается собрать из осколков свое сердце.

Сейчас я просто нес чушь. Мои объяснения звучали в лучшем случае слишком пафосно, а в худшем – как бредовая ерунда, но в этом и состоит преимущество быть музыкантом. Никто не может оспорить творческий процесс, даже если ты усядешься на крыше китайской забегаловки, совершенно голый, удерживая на голове вазу с фруктами и напевая «We Are The World» – несомненно, худшая песня, когда-либо написанная в истории, скажем так, с момента изобретения письма.

– Ха! – Блэйк гладил подбородок, тщательно обдумывая то дерьмо, что я только что скормил ему с ложечки. Я знал, он сделает что угодно, если это поможет мне выпустить хороший альбом, даже если потребуется содрать кожу с Вэйтроуза и использовать ее как новый чехол для Тани. Следующий шаг немного сложнее. Понимаете, быть сволочью – это искусство. Возможно, мне не стоило наглеть и плевать на смысл слова «дружба», но когда дело доходило до Лукаса, мне действительно было все равно. Я совсем не против, если он узнает, что я занимался фистингом с его маленькой подружкой под музыку The Pussycat Dolls.

– А еще я хочу ее трахнуть.

У Блэйка отвисла челюсть, а затем он расслабился и расплылся в улыбке, которую попытался скрыть. Почему он кажется таким довольным? Ему известно что-то, чего не знаю я?

– Я не говорил, что это будет секс втроем, – уточнил я.

Он снова нахмурился.

– Заткнись, Алекс.

Машина остановилась перед нашим отелем, было темно и холодно, и впервые за несколько недель у меня не было ощущения, что мою душу переехали все автомобили в радиусе двух сотен миль. Бодрящий воздух защекотал нос, как только я вышел из такси. Пока Блэйк рассчитывался с водителем, добавив ему чаевых за оставленную мною в машине сигаретную вонь, к нам подошли двое швейцаров. Один из них держал зонтик над моей головой. Другой предложил взять гитару. Я отказался. Никто не прикасался к Тане, кроме меня. Блэйк последовал за мной в здание, и на секунду мы перестали быть Алексом Уинслоу и его щеголеватым менеджером. Мы стали обычными двадцатисемилетними парнями, и я получил нагоняй от друга за то, что я такой невыносимый себялюб. Не было препятствий, ограждений и телохранителей, заслоняющих меня от целого мира.

– Вэйтроуз хочет Инди. Он дал это понять, – бросил Блэйк как бы между прочим, когда мы вошли в лифт. – Ты уже плавал в бассейне Лукаса, чувак. Помнишь Лору?

Смутно, и только потому, что в четырнадцать лет я еще не бывал под кайфом.

– У нас даже волосы на яйцах не росли тогда. К тому же я трахнул ее задолго до того, как они начали встречаться. – Я пренебрежительно отмахнулся от Блэйка. – Лора ушла от него, потому что этот придурок уделял ей слишком мало внимания. Он с нетерпением ждал этого турне и возможности присоединиться к нам в Лос-Анджелесе. Когда они расстались, я взял его к себе, купил билет на самолет, привез его в Калифорнию, точно так же, как это было с тобой. Лукас отплатил мне, толкнув Фэллон в объятия Уилла. Знаешь что? Он все еще мой барабанщик. Он задолжал мне, а я наконец-то нашел способ взыскать положенное. Ему придется узнать, каково это, когда девушка ускользает сквозь пальцы. Даю подсказку – не очень приятно. Вообще ни разу.

Двери лифта открылись. Мы шли до нашего номера в такой тишине, что шаги по ковру глухим эхом отдавались от стен. На часах одиннадцать пятьдесят четыре. Часть меня хотела знать, выйдет ли Инди в коридор в полночь, но большей части было наплевать. Мне нужно было писать песни. Ей придется помочь мне, хочет она того или нет.

– Остаешься здесь? – Блэйк устало потер лоб, другая рука уже лежала на дверной ручке.

Я кивнул на дверь комнаты няньки.

– Я закончу это турне с альбомом, – это было заявление, а не желание.

– Учитывая, сколько проблем ты доставляешь в процессе, тебе бы лучше сдержать слово. – Блэйк ущипнул себя за переносицу и захлопнул дверь перед моим лицом.

Одиннадцать пятьдесят пять.

Я стоял и смотрел на ее дверь, гадая, там ли Лукас. Определенно, он не был столь глуп, чтобы связаться с тем, что принадлежит мне. И это была голая, жестокая правда. Индиго Беллами – моя. Я заплатил за ее присутствие.

Хорошо это или плохо, но я имел право ею распоряжаться.

Я собирался использовать ее.

И трахнуть.

И дразнить ею Лукаса, потому что ему некуда деться – парню буквально придется смотреть на это. День за днем. Ночь за ночью. Как я видел Фэллон и Уилла на каждом сайте, в каждом журнале и на каждом носителе информации в этом мире. Целующихся, обнимающихся, улыбающихся на камеру. «Бушелл встретил свою любовь!», «Современное искусство: Уилл нашел свою Музу!», «Любовь в переулочке Лэнкфорд».

Одиннадцать пятьдесят шесть.

Клянусь, ее дверь дразнит меня.

Я был достаточно трезв, чтобы понять, что это невозможно, но все же это было так. Мне нужно постучать в дверь и покончить с этим, но что-то меня останавливало.

Одиннадцать пятьдесят семь.

Звуки за дверью. Что-то среднее между стоном и рычанием. Дело рук Вэйтроуза? Или ее собственных? Кровь закипала у меня в венах, член затвердел в трусах. Я представил, как она берет белую гостиничную подушку, сжимает ее своими загорелыми бедрами и верхом на ней ласкает свою киску. Она такая маленькая, что мне захотелось узнать, какая она внутри. Розовая, узкая и на ней легко остаются синяки. Я хотел запустить в нее свой язык и узнать это. Сорвать с нее трусики и проверить, совпадает ли цвет ее кожи на попке с цветом загорелых плеч и лица. Я физически ощущал потребность проверить данную информацию. Словно это – самая огромная тайна в мире.

О-о-ох, мой член уперся в молнию и набух до такой степени, что я чувствовал, как кровь пульсирует по его венам.

Одиннадцать пятьдесят восемь.

Из ее комнаты послышались шаги. Туда, сюда. Туда, сюда. Она, скорее всего, собирала вещи, а не мастурбировала. Я поправил член через джинсы, отряхнул одежду и хрустнул шеей. Так. Мне нужен секс. Стардаст еще не вариант. Она относилась к такому типу цыпочек, которым сначала надо узнать тебя поближе. Я мысленно записал напоминание, что как только мы приземлимся в Японии, я просуну свой член в первую же раздвинутую пару ног, которую смогу найти. Может, прямо в аэропорту. Даже если меня застукают. Не было ни одного человека в западном полушарии, который не видел бы мой член. Включая саму Инди. Как же ее глаза блестели, когда она смотрела на него…

Одиннадцать пятьдесят девять.

Беспокойство. Почему я беспокоился? Она ничего для меня не значила. Но она определенно была нужна. Все дело в альбоме, как мне казалось. Эта мысль засела у меня в голове.

Полночь.

Дверь все еще закрыта. Я не слышал ее шагов и не чувствовал ее приближения, а должен бы. Тепло тела способно передаваться через дерево, железо и пространство. Я сжал челюсти и ухватился за ручку ее двери. Это было бессмысленно. Дверь закрывалась автоматически, и даже я понимал, что не имею никакого права проникать в ее номер.

Минута первого.

Девчонка не собиралась подчиняться. Какая взбалмошная. Я занес кулак, чтобы постучать в дверь. В ту секунду, когда я почти коснулся дерева, дверь распахнулась. Передо мной стояла Инди с опухшими и красными глазами. В горле застряли слова, которые я так и не смог произнести. В большинстве своем ругательства, так что, может, оно и к лучшему, что я промолчал.

– Мне нужно, чтобы кто-нибудь обнял меня сегодня вечером, – выговорила она с трудом, обнимая себя за талию. Ее веки затрепетали от собственной искренности, словно она отдала мне что-то драгоценное. Свою слабость. И, конечно, я принял ее. Я вошел в ее номер. Если кто-то и будет обнимать Индиго Беллами во время этого турне, то это буду я. Она оттолкнула меня, коснувшись ладонью моей груди, и шагнула из комнаты в коридор вместе со мной.

Когда вечером она рассказала мне о своих родителях, мне стало ее жаль. Кажется, ее родители были достойными людьми.

– Давай будем относиться к этому бесстрастно, хорошо? Не ты ли придумал правило, что песни мы пишем за порогом наших комнат? Коридор – нейтральная территория.

– Мы уже давно оставили нейтралитет позади, и, черт тебя дери, опять ты все усложняешь, – прорычал я.

– Сегодня мне позволено вести себя как захочется, – фыркнула она.

Возможно, она была права. Я не был сиротой, но мог вполне ощутить себя таковым с моими-то родителями.

Не давая ей шансов к отступлению, я незамедлительно обхватил ее руками, держа, словно хрупкий фарфор. Она не такая костлявая, как мне казалось. Мне представлялось, что обнимать ее – то же самое, что обнимать мешок мрамора, но в реальности она была мягкой повсюду. От этой мысли я еще крепче прижал ее к себе, будто она могла ускользнуть сквозь пальцы, словно дымка.

Я положил подбородок на ее макушку, а она уткнулась мне носом в подмышку. Инди оказалась теплой и нежной. Восхитительной, вообще-то. Мне хотелось принять ее как наркотик. Сразу всю, за один присест. Я хотел, чтобы у меня случилась передозировка ею, понимая, какой вред я добровольно наношу своему организму. Потому что Инди, как наркотики, была временным спасением. Когда наши три месяца подойдут к концу, она оставит мою непристойную задницу и вернется к тому, что осталось от ее неблагополучной, но любящей семьи.

Я не винил ее.

Черт, я даже не стал бы останавливать ее.

В душе я понимал, что такой мерзавец, как я, не удержит ее.


Инди


Самый грубый подонок в мире, как выяснилось, мог приятно отвлечь.

Ведь я снова здесь, в коридоре, лицом к лицу, душа в душу с самым непутевым человеком в мире.

Вообще-то я собиралась остаться в комнате, даже если бы мир рухнул и Алекс попытался бы сломать дверь. Но потом, вскоре после концерта, позвонила Наташа, и я поняла, что последнее, что мне сегодня нужно – это оставаться в номере и хандрить. В ее голосе слышалась паника. Очевидно, представления Крэйга о том, как быть хорошим мужем и папой, сегодня канули в небытие, стоило ему встать с кровати. Нэт позвонила ее подруга Триш, сказала, что Крэйг привел к ней Зигги, ничего не сказав, и от него воняло, как от ирландского борделя. Нэт пришлось уйти с работы и забрать сына, затем безуспешно искать мужа на улицах, прижимая малыша к груди.

Мой брат вернется домой. Мы обе это знали.

А еще он самым искренним образом станет извиняться и скажет, что такого больше не повторится.

«Что-то нашло».

«Не после всего, через что нам пришлось пройти».

«Брось, Нэт, ты знаешь, что семья для меня – все».

О да, мой брат очаровашка. Он никогда не повышал голос на жену, не бил ее и не винил во всех своих неприятностях. Нэт останется, а трещина в фундаменте их отношений станет еще больше, и счастье Зигги ускользнет сквозь нее.

– Если тебе нужно поговорить, вперед! – ледяной голос Алекса вторгся в мои мрачные мысли, его ботинок был у меня между выпрямленными ногами. Он касался лишь лодыжек, но все равно казался неуместным. И вот опять мы в коридоре, как на ладони, как все заветные секреты, которые должны остаться таковыми.

В голову мне пришла сомнительная идея.

– Это поможет тебе написать песни?

Он пожал плечами.

– Если бы я знал ответ на этот вопрос, то у меня уже было бы тридцать альбомов, а не четыре, и, возможно, достаточно денег, чтобы купить весь Лос-Анджелес и сжечь его дотла.

– Ты обворожителен, – я закатила глаза.

– Вряд ли. И я совсем не продуктивен.

– Это поправимо. Курсы тайм-менеджмента очень популярны, – подметила я.

Он одарил меня одним из своих колких взглядов.

– Хорошо, что мы живем сейчас. Итак. Что насчет твоей сегодняшней вспышки гнева? – он снова вернулся к теме.

Я наклонила голову, изучая его. Его хмурые брови. Его от природы пухлые губы. Гладко выбритое лицо, которое молодость делала мягким, а жизнь – суровым. Если бы не его растрепанные волосы и сердитый вид, говорящий: «Жизнь – боль, а потом ты умираешь», он мог бы сойти за кого-то другого. Менее пугающего. Не настолько выматывающего. И не такого опасного для моего сердца. Алекс так красив, и талантлив, и обожаем, и несчастен. Как можно иметь так много, а чувствовать так мало?

Я открыла рот, зная, что правда вырвется наружу, но боялась ее услышать.

– Я всегда знала, что в моей жизни произойдет эта большая, колоссальная катастрофа. Даже до того, как это случилось. Словно в каком-то смысле я ждала этого. Для того чтобы понять, кто я. Юность я провела, сидя в комнате за шитьем, не боясь показаться чудаковатой, как ты вежливо выразился. Мой брат, Крэйг, как раз был совсем другим. Преуспевающий футболист с чирлидершей под ручку.

– И как? – спросил Алекс. Его армейский ботинок ласкал мою лодыжку, взбираясь вверх по ноге. Хуже всего, что я позволяла ему. Еще вчера я бы так не поступила. И завтра я оттолкну его. Но сегодня я была такой хрупкой, а благодаря ему чувствовала себя лучше, пусть это и плохая идея. – Нашла себя?

– Нет. Не думаю. Этот осколок всегда со мной, куда бы я ни пошла. Осколок у девушки, которую лишили родителей. Но я все еще улыбаюсь, и смеюсь, и провожу время с племянником и друзьями. Моя трагедия – как уродливый шрам, скрытый от мира. Только я могу его видеть.

– У меня все иначе. – Алекс улыбнулся, рассеянно перебирая струны гитары. – Моя трагедия – открытая рана, которую любой может ткнуть и расковырять. Моя невеста публично бросила меня и ушла к бывшему лучшему другу, после чего в таблоидах появились статьи, что она спала с ним, пока мы еще были парой, а я ездил в турне. Я наркоман, идиот, озлобленная сволочь, которая даже сидеть спокойно не может, когда его враг получает «Грэмми». Все могут увидеть мои шрамы. Без исключений. Моя душа пуста, я растратил ее. Я подписывал крупные контракты с известными компаниями за огромные деньги. Последние шесть лет они диктовали мне каждый шаг. И все, что они не высосали из меня, за них сделала толпа. Потому что каждый раз, выходя на сцену, Инди, ты отдаешь своим фанатам всего себя. Всего. На фиг. Себя. Затем просыпаешься на следующий день и делаешь то же самое.

Меня сильно удивило его признание. Чудо, что я вообще смогла говорить после такого.

– Ты поэтому себя так ведешь? – Не то чтобы это извиняло его, но желание понять Алекса сжигало меня изнутри.

Он прислонился головой к стене.

– Хватит с нас философского бреда. Так. Это совсем не вдохновляет. Расскажи мне о своей сексуальной жизни.

Я стрельнула в него взглядом, снова возводя стены вокруг себя, кирпичик за кирпичиком.

– Нет.

– Потому что у тебя таковой нет? Это можно исправить.

– Потому что это – не твоего ума дело, и раз уж об этом зашел разговор, то буду тебе признательна, если ты перестанешь ко мне подкатывать.

Он поставил гитару, выхватил сигарету из пачки, лежавшей у его ног, достал блокнот и синий маркер «Шарпи», и принялся писать. Синий «Шарпи». Как в статье. Алекс верен своим привычкам. Интересно, это его любимый цвет?

Сейчас в нем было что-то невероятно сексуальное: он творит искусство, сидя прямо передо мной с незажженной сигаретой, зажатой между ровными рядами зубов. Я понятия не имела, что Алекс пишет, и сомневалась, что он ответит, если спрошу. Но сама идея, что однажды я услышу его творение по радио, заставляла меня трепетать.

– Если хочешь, чтобы я поверил, что тебе не хочется грубого секса со мной, возможно, стоит перестать так смотреть на меня. Будто ты уже моя, – сказал он, все еще глядя в блокнот. Я отвела взгляд, лицо обдало жаром, на щеках заиграл румянец.

– Грубиян.

– А ты врунья. – Он поднял глаза, пытаясь поймать мой взгляд. – Тебе действительно нравится Вэйтроуз? На самом деле нравится? Не верю. Ни секундочки не верил. Знаешь, в чем разница между мной и тобой, Стардаст? Ты смотришь на меня, но я вижу тебя. И я вижу правду. Ты не умеешь скрывать свои чувства, всем все сразу ясно, а это значит, что ты ужасная лгунья. Ты смотришь на Вэйтроуза с нежностью. Как на соседского чужого ребенка. На меня ты смотришь так, будто вот-вот взорвешься, ожидая, что я подожгу тебя, и ты наконец загоришься.

Все остановилось.

Воздух.

Мир.

Мое сердце.

Все это Алекс говорил, держа сигарету губами. С невидящим взглядом и знойным, грубым голосом, который менялся и становился приятным, когда он записывал свою музыку. Где-то открылась и закрылась дверь, и мы оба повернули головы в том направлении. Это Элфи провожал до лифта двух хихикающих девчонок в мини-юбках. Он шлепнул их по задницам, подталкивая к дверям, и не удостоил нас даже взглядом. Они прошли мимо, их голоса звучали громко, а он лаял будто бешеная собака, притворяясь, что кусает и грызет их шеи. Элфи нас не заметил.

– Мы выезжаем в аэропорт меньше чем через два часа. – Я откашлялась после того, как смех стих. Элфи с девушками повернули в коридор. – Получил все, что хотел?

– Нет. – Он наклонился вперед, его рука сжала мое запястье. Его взгляд пленил меня. – Как и ты.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 | Следующая
  • 4.2 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации