Текст книги "Красавицы Бостона. Злодей"

– Я смотрел на нее потому, что не хотел смотреть на тебя, – проворчал я.

– И почему ты не хотел на меня смотреть?

Потому что из-за тебя у меня учащается пульс, и я могу разрушить все, ради чего работал.

Я отбросил телефон в сторону. О чем я только думал, решив жениться на этой женщине?

О чем я только думал, делая свою глупую, необъяснимую слабость преградой на собственном пути?

– Разве важно, почему я не мог на тебя смотреть? Я смотрю сейчас и смирился с тем, что вижу. К слову о твоей сестре: чтобы ее убедить, хватило бы пяти минут переговоров и быстрого перепихона. И все же я выбрал тебя.

Лицо Цветочницы исказилось от отвращения, ведь она знала, что я прав. Эммабелль демонстрировала моральные принципы, как у печенья с сюрпризом. В теории она больше подходила моему дерзкому характеру. Однако на деле именно Персефона сводила меня с ума.

– Мы закончили. Скинь мне на почту твой размер кольца. – Я нажал на кнопку, чтобы опустить перегородку.

Персефона выставила ладонь.

– Еще два условия, прежде чем я соглашусь.

Повинуясь импульсивному порыву, я хотел посоветовать ей взять эти свои условия и засунуть в свою маленькую, наглую попку. Но даже я признавал, что она собиралась связать свою жизнь с одним из самых ненавистных мужчин Америки. И если она хочет красивую сумочку Hermes или новую пару сисек в качестве свадебного подарка, я вполне могу это устроить.

– Валяй.

– Первое: я хочу, чтобы мы зачали наших детей старым-добрым способом. Я знаю, что ты считаешь это жалким и примитивным желанием с моей стороны, но мне все равно. Я не хочу делать ЭКО. Не хочу, отнимать чужое место в своем стремлении завести ребенка, даже не попробовав сначала сделать это естественным путем. Знаю, что я не в твоем вкусе, но если я так далеко зайду ради тебя, то будет справедливо, если…

– Я войду и кончу в тебя, – закончил я за нее. – Понял.

Мне претила сама мысль о том, чтобы спать с Персефоной. Стоило представить, как я прикасаюсь к ней, и у меня по коже бежали мурашки. Не потому, что я не считал ее привлекательной. Все как раз наоборот. Однако, если уж выбирать между тем, чтобы обрюхатить ее или убить, я бы предпочел первое. С незначительным перевесом.

– Пеняй на себя, – протянул я. – Как всем известно, я эгоистичный человек – и в постели, и за ее пределами. Какое второе условие?

– Никаких проституток, пока я не забеременею. Ты не можешь прыгать ко мне в постель и при этом продолжать видеться со своими европейскими подружками.

– Нет.

– Да, – она скопировала мой сухой, безразличный тон. – Когда тебе потребуется удовлетворить свои потребности, придешь ко мне. Будем обслуживать друг друга, пока я не забеременею.

Судя по ее порозовевшим щекам, Персефона сгорала от стыда из-за этой ситуации, но все равно высказалась, что я не мог не оценить.

Мы по-прежнему кружили по окрестностям. Я посмотрел на часы и понял, что мы препирались два с половиной часа.

Куда ушло время и как мне, черт возьми, вернуть его обратно?

Я повернулся и снова на нее посмотрел. Ее лицо стало вдвое больше обычного, все покрытое порезами и синяками.

Я знал, что эта маленькая дурында откажется от сделки, если я не соглашусь с ее условиями.

Она делала это прежде и без колебаний сделает снова.

Овечка, шагающая прямо в объятия Колина Бирна на заклание.

– Ты умеешь торговаться. Добро пожаловать на темную сторону, Персефона. Оставь свое сердце у порога.

Седьмая

Персефона

На следующий день Дэвон Уайтхолл постучал в дверь моей квартиры, выглядя как воплощение греха в своем полосатом темно-синем костюме и со стильной стрижкой. Я, напротив, была одета в самое нарядное платье из Walmart, купленное шесть лет назад, туфли, которые видали лучшие времена, и ветровку от «Армии спасения»[24]24
  Международная христианская и благотворительная организация.


[Закрыть].

Кэрри Брэдшоу, уступи дорожку!

– Мистер Уайтхолл? – Я прислонилась к двери, подавив зевок.

Дэвон протиснулся мимо меня, врываясь в квартиру-студию, где на нашей общей кровати спала Эммабелль в одной только тонкой красной сорочке и высунув из-под одеяла загорелую ногу.

Она привлекла его внимание, заставив остановиться и полюбоваться видом.

– А кто эта рожденная из пены Афродита?

– Это моя сестра, мистер Зевс. А теперь, не будете ли вы так добры оторвать свой жуткий взгляд от ее ног…

Дэвон неохотно повернулся ко мне и сунул кипу бумаг мне в грудь. Как и Киллиан, Уайтхолл обладал необъяснимой способностью всколыхнуть окружающее пространство. Но если Килл пробуждал во мне желание умереть в его объятиях, то Дэвон излучал совсем другую энергетику. Загадочную.

– Я заполнил большую часть. Подпиши там, где расставлены галочки, и оставь инициалы внизу каждой страницы. Еще раз просмотри данные своего супруга и проверь, чтобы вся информация была указана верно. Также здесь отмечен список недостающих документов, которые тебе нужно передать для расторжения брака. Он представлен на последней странице. Доставь их мне к завтрашнему утру. Суду потребуется два рабочих дня на рассмотрение заявления, в течение которых ты соглашаешься не заявлять права на ваши с мистером Вейтчем общие денежные средства и имущество.

– У нас нет общих денежных средств и имущества.

– Точно.

Спрашивать у него, как он собирался обеспечить мне быстрый развод, не было смысла.

Киллиан Фитцпатрик был очень предприимчивым человеком и работал только с лучшими из лучших. С такими людьми, как Дэвон Уайтхолл и Сэм Бреннан, на подхвате он мог сделать практически все, кроме как сорвать луну с неба, чтобы подольше насладиться темнотой.

Я прижала документы к груди, чувствуя, как внутри кружит волнение вперемешку со страхом.

– Спасибо, Дэвон. Это…

– Ерунда, не благодари меня, глупышка. – Он поднял руку, жестом велев мне замолчать. – Я сделал это не по доброте душевной. А потому, что твоему будущему мужу нужна мать его детей, и желательно такая, которая принесет ему положительные отклики в прессе. Вот почему среди этой кипы документов ты найдешь соглашение о неразглашении и брачный контракт – советую внимательно прочитать оба документа в компании толкового адвоката. – Он достал несколько банкнот из бумажника и сунул мне в руку. – Возьми на случай, если не можешь позволить себе его услуги. Считай это моим свадебным подарком. Ко всему прочему прилагается список того, что можно делать, а что нельзя, и некоторые условия, на которые ты вчера дала устное согласие. Отказ от сожительства, соглашение об отказе от конкуренции…

– Соглашение об отказе от конкуренции? – моргнула я. – Я не планирую открывать нефтяную компанию в обозримом будущем.

Ну, то есть никогда не говори никогда, но такой вариант развития событий маловероятен.

Дэвон усмехнулся.

– Доступ к семейству Фитцпатриков означает, что ты можешь шпионить для конкурентов или решить начать работу на кого-то, с кем возникнет конфликт интересов.

– Я бы никогда так не сделала.

– Несомненно, дорогая. – Он похлопал меня по макушке, будто щенка, которого собирался обойти вниманием, а потом приютить его братика или сестричку. – Мы полностью тебе доверяем. И под «полностью» я подразумеваю восемьдесят три процента. Оставшиеся семнадцать – причина, по которой мы предпочитаем зафиксировать все письменно. Тебе придется заложить свои внутренние органы, если твое «никогда» превратится в «возможно».

– Как вы сами себя выносите? – рассеянно пробормотала я, листая страницы.

Я говорила обобщенно. Дэвон, Килл, Сэм… все они были так пресыщены жизнью, что порой я задавалась вопросом, верили ли они хоть во что-то.

Дэвон непринужденно рассмеялся и снова бросил взгляд на мою сестру.

– Учитывая, что твое лицо разбито бандитами, я бы не стал осуждать твоего будущего мужа за желание защитить свои активы.

Будущий муж.

– Можно потише? – Я кивнула в сторону Белль. Обычно она спала как убитая, но я не хотела рисковать. – Сестра не знает, что произошло.

– Она что, слепая? – Дэвон вскинул бровь, остановив взгляд на фингале у меня под глазом.

– Она думает, что меня ограбили.

– Без обид, но ты непохожа на ту, у кого при себе есть лишняя наличка. – Пауза. – Или мелочь. Или талоны на питание. Ты ужасно исхудала.

Я хотела, чтобы он убрался из квартиры, из этого дома и из моей жизни, пока Белль не проснулась. Я все еще не рассказала ей про Киллиана. К тому времени, как я вчера пришла домой, она уже ушла на работу, а вернулась только в шестом часу утра, когда я уже спала. Сегодня мы ужинаем у Эш, и я решила, что как раз тогда и сообщу им эту новость.

Я покачала головой.

– Слушай, можешь дать мне номер моего будущего мужа?

Дэвон забрал телефон у меня из рук и вбил номер Киллиана в список контактов.

– Откуда ты знаешь мой пароль? – нахмурилась я.

– Мне пришлось шестьсот раз написать дату твоего рождения, пока я заполнял документы вчера вечером. Ты кажешься весьма предсказуемой. Опять же, без…

– Обид. Знаю. – Он по-прежнему не сводил глаз с моего телефона, порхая пальцами по экрану. – Ты же понимаешь, что, начиная фразу этими словами, ты автоматически делаешь ее обидной?

– Пароль, чтобы связаться с ним – шесть-шесть-шесть. Он отвечает только на сообщения. Время от времени.

Не может быть!

Дэвон шлепнул телефон на стопку документов, которую я держала в руках.

– Пока, Персефона.

– Подожди! – крикнула я. – А что с Колином Бирном? Я могу сказать ему, что подготовлю деньги?

Дэвон остановился на пороге.

– О, а это самая приятная часть вступления в семью Фитцпатрик. – Он раскрыл объятия. – Твои проблемы больше не твои. Насколько мне известно, Колин теперь в ведении Сэма Бреннана. В связи с этим, могу сказать, что ты под защитой, а Бирн в полнейшей заднице из-за того, что поднял на тебя руку. Добро пожаловать в семью, Перси.

– Что значит, ты разрываешь соглашение?

Изо рта и ноздрей Сейлор вылетел розовый лимонад, обрызгав весь стол, а с ним и мое платье.

Она закашлялась, размахивая руками. Эшлинг бросилась ей на помощь и принялась хлопать по спине. Видимо, напиток попал не в то горло.

На оранжерею, в которой мы ужинали, обрушилась неумолимая гроза, град норовил пробить стекла. В свои двадцать пять Эшлинг все еще жила в поместье Эйвбери-Корт, в особняке своих родителей. Она говорила, все потому, что с учебой в мединституте и благотворительной деятельностью у нее не было времени обзавестись своей квартирой, но мы все знали, что она заботилась о родителях, ухаживая за ними, как одна из их слуг, и вряд ли съедет от них до свадьбы.

В оранжерее горел теплый свет, и всюду были рассажены пестрые суккуленты.

– Она не разрывает соглашение. – Убедившись, что с Сейлор все в порядке, Эш поспешила подать мне салфетки. – Перси по-прежнему замужем за Пакстоном. Она не может выйти за кого-то другого.

Я сообщила эту шокирующую новость, как только села за стол и даже не успела взять себе спринг-ролл.

– Я разрываю соглашение. – Сделала глубокий вдох, готовясь к очередной буре, но уже прямо посреди оранжереи. – Я выхожу замуж за Киллиана. Прямо сейчас он занимается свидетельством о расторжении моего брака.

– Киллиана – того самого Киллиана? – Настал черед Эммабелль подавиться, на сей раз крабовыми рангунами[25]25
  Обжаренные во фритюре тайские пельмени, фаршированные мясом краба или его заменителем в смеси со сливочным сыром, зеленым луком или чесноком.


[Закрыть]. – Высокого, мрачного, угрюмого? У которого из головы торчат два маленьких красных рога? А может, и хвост припрятан между его стальными булками? – Сестра взяла пельмень палочками и отправила в рот.

– За моего брата Киллиана? – добавила Эш.

– Да. – Я со стоном опустила лоб на свою все еще пустующую тарелку. – Того самого.

– Зачем? – спросила Сейлор.

– Как так? – воскликнула Белль.

– Он тебе угрожает? – взвизгнула Эшлинг.

– Слушай, если дело в деньгах, то мы с Хантером будем только рады помочь. – Сейлор потянулась через стол и промокнула салфеткой мой воротник, делая вид, будто стирает оставленные ею пятна от лимонада.

– Я тоже. Я не смогу себе простить, если узнаю, что ты вышла за моего брата, потому что оказалась в бедственном положении. – Эш прижала руку к груди над сердцем. На ней был кардиган и длинная юбка в клетку. Иссиня-черные волосы собраны в аккуратный пучок.

Они не понимали. Ничего не понимали. Реалии моей жизни. Ситуацию, в которой я оказалась, мои обязательства, мои беды…

– Конечно, она не хочет за него выходить. – Сейлор взмахнула руками. – Речь же про Килла Фитцпатрика. Наград за выдающиеся личностные качества он в последнее десятилетие не получал.

– Любовь меняет людей. Вы с моим братом – яркий тому пример, – заметила Эшлинг.

Сейлор покачала головой.

– Хантер всегда был хорошим, но потерянным человеком. А Киллиан – плохой и прекрасно знает, кто он и что он. Волку никогда не стать домашним питомцем.

Твой муж снялся в домашнем порно, – хотелось закричать мне. – Кто ты такая, чтобы судить?

Я бросила взгляд на Белль. Она потягивала вино, внимательно меня разглядывая. Моя сестра вела себя на удивление тихо. Отчасти я ожидала, что она помчится прямиком к Киллиану домой и, угрожая ножом, выудит у него больше информации. Но нет. Она просто осмысляла услышанное. Вникала.

– Послушайте. – Я вздохнула. – Спасибо за предложения, но у меня все нормально. Я выхожу за него, потому что хочу этого. Понимаю, что это неожиданно, но мы с Киллом сблизились в последние несколько…

– Не вздумай заканчивать это предложение, – сухо предостерегла Белль, опустошив бокал шардоне. – Ты и так уже нарушаешь договор. Хотя бы имей совесть и не ври нам. Ваше с Киллом знакомство ограничивается тем, что ты для него подруга его младшей сестры.

– Если Киллиан попросил тебя выйти за него, то его мотивы исключительно неправильные, – голос Сейлор смягчился, когда она попыталась сменить тактику. – Он говорил тебе, что совсем не испытывает чувств? Вообще никаких? Для него это повод для гордости.

Втянув лапшу между губ (первый кусочек еды за этот вечер), я кивнула.

– Я знаю, кто такой Килл. Мы уже много лет вращаемся в одних и тех же кругах.

– Килл нигде не вращается, – рассмеялась Сейлор. – Он расхаживает с дерзкой ухмылкой и все портит. Просто скажи мне, сколько денег нужно, и я тебя вытащу. Забудь про заем. Ничего мне не возвращай.

Она потянулась к сумке, висящей на спинке стула, достала оттуда чековую книжку и жахнула ее на стол. Щелкнула ручкой и принялась выписывать чек на мое имя.

– А я попрошу athair предоставить хорошего адвоката по бракоразводным процессам, – живо вмешалась Эшлинг. – Все поправимо. Еще не поздно отказаться. Мы позаботимся о том, чтобы ты в любом случае получила…

– Хотите услышать правду? – прорычала я, вскочив на ноги и сотрясаясь от злости. – Ладно, вот вам правда: я не такая, как вы. Белль – смекалистая сердцеедка и леди-босс, которая хочет завоевать мир и создать свою империю. Эшлинг, ты родилась в привилегированной семье. Денег у тебя больше, чем у некоторых стран, а еще два брата, которые готовы убить за тебя, и перспективная карьера врача. Сейл, ты уже встретила своего прекрасного принца, у тебя есть отец и брат, которые всегда выручат. Я… – Я покачала головой, горько рассмеявшись. – Я другая. Я хотела выйти замуж по любви. Так я и сделала. И сказать, что из этого ничего не вышло, было бы преуменьшением века. Пришло время выйти замуж ради удобства. Это не самый благородный поступок. Поверьте, я это прекрасно понимаю. Но это мой выбор. Я выбираю безопасность. Я выбираю стабильность. Я знаю, что он не полюбит меня, но будет заботиться обо мне, чего не смог сделать Пакстон. Если я смогу с этим смириться, то и вы сможете.

Между нами повисло напряженное молчание. Его нарушил только громкий звук, с которым Сейлор тяжело сглотнула.

– Я разрываю соглашение, – прошептала я, а ложь горела на языке. На самом деле я выходила замуж по любви. Просто так вышло, что эта любовь, к большому сожалению, была безответной. – И вы ничего не можете с этим поделать.

Восемь лет назад Сейлор потащила всех нас на благотворительный бал, на который ее пригласил Хантер. Там мы увидели девушку, с которой учились в старшей школе, в компании мужчины лет на тридцать старше нее. Она выглядела подавленной и печальной, потерянной и богатой. Красивый пустой сосуд, в котором когда-то жили надежды, мечты и амбиции. Одно только выражение ее лица высасывало всю жизнь на вечеринке. Мы дали обещание, что никогда не позволим друг другу выйти замуж ради чего-то, кроме любви.

– Послушайте, у меня есть варианты. Правда. – Я прихватила сумку и пальто. – Я сама выбираю быть с Киллианом. Пускай, он не даст мне любви, но зато даст все остальное, что я ищу. Я смогу создать семью, о которой всегда мечтала, завести детей. Обрести дом, который смогу называть своим… – Я замолчала. – Я лишь прошу, чтобы вы меня поддержали. Это безумно, безрассудно и нетипично, но все равно это мой выбор.

Эшлинг опустила голову на руки.

Сейлор сидела с таким видом, будто я влепила ей пощечину.

И только Белль встала, подхватила свою сумку и взяла меня за руку.

– Что ж. Если позволите, мне нужно поорать на свою сестру, пережить нервный срыв, а потом смириться с ее решением. Увидимся, дамы.

В итоге мы с Белль поехали домой, отложив ужин на потом.

Настроение испортилось, и у всех пропал аппетит.

Эш сказала, что всегда поддержит меня, если я передумаю, а Сейлор пригрозила, что застрелит Килла из лука и приколет его стрелой к стене, как бабочку, если он облажается. Мы все знали, что она на это способна, поскольку Сейлор была лучницей.

Через десять минут пути в сторону дома, я наконец нарушила молчание.

– Почему ты не взбесилась? – Я смотрела в окно, наблюдая за проносящимися мимо обледенелыми зданиями. Белль свернула на боковую улицу.

– Прости, ты ждала полноценное представление?

– Ждала? Нет. Предвидела? Да.

Сестра рассмеялась.

– Я не Вилли Вонка. Я не делаю из дерьма конфетку, сестренка. Ты знаешь, как я отношусь к Киллу Фитцпатрику, но ты уже не ребенок. Ты способна принимать собственные решения, даже если я считаю, что из-за этих решений тебе прямая дорога в психушку.

– Раньше это никогда не мешало тебе относиться ко мне с большим трепетом.

Погодите, я что, злюсь на сестру за то, что она не устроила сцену? Нет. Конечно же нет. Это было бы глупо. Впрочем, я сама вела себя глуповато. А Белль по характеру было несвойственно избегать возможности устроить скандал. К тому же ее не назвать большой поклонницей Киллиана.

Да и вообще, если бы у Киллиана в самом деле был фан-клуб, она бы, наверное, спалила его дотла.

И станцевала на оставшемся пепле.

А потом выложила бы об этом пост в Инстаграм[26]26
  Деятельность социальной сети запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности (согласно ст. 4 закона РФ «О средствах массовой информации»).


[Закрыть].

Причем в ленту, а не в сторис. Вот как серьезно она была настроена его ненавидеть.

– Я всегда тебя поддержу. Но можно скажу честно? Я уже наполовину убеждена в успешности этой затеи. Пакстон оставил тебя без денег и с разбитым сердцем. Я видела, как ты страдаешь все последние восемь месяцев, стараясь не вешать нос. Если ты хочешь сменить тактику и выйти за богатого мужчину, который будет тебя обеспечивать, я стану последней, кто тебя за это осудит. В конечном счете, мы все делаем выбор исходя из своих возможностей.

Она замолчала, покусываю нижнюю губу.

– Но дело не только в этом.

Я повернулась посмотреть на нее, оторвав взгляд от окна.

– Знаю, ты никогда ничего не говорила, но я всегда как будто знала, что ты неравнодушна к Киллу. Это было видно по твоим глазам, когда он входил в комнату. Они менялись. Блестели, – прошептала она. – Никогда не поздно изменить имя принца в твоей истории. Если только ты в итоге не окажешься со злодеем.

– Он не может быть злодеем. – Я помотала головой. – Он уже меня спас.

– Ты знаешь, что он неспособен любить? – тихо спросила она.

– Любовь – это роскошь, которую не все могут себе позволить.

– Что ж, если кто и может свернуть горы, то это ты, сестренка.

Она убрала одну руку с руля и сжала мое колено.

Я задумалась, как много Белль известно о моем положении. Дэвон был прав. Я непохожа на женщину, которую могут жестоко ограбить. Пока Белль обрабатывала мои раны и хлопотала над каждой царапиной на следующий день после того, как Камински меня избил, она воздержалась от привычного допроса с пристрастием и не стала донимать меня, когда я сказала, что не хочу писать заявление в полицию.

Между мной и моей сестрой был океан лжи и тайн, и мне хотелось доплыть до берега, упасть к ее ногам и рассказать обо всем.

О Паксе. О ростовщиках. Об Облачном Желании тетушки Тильды.

Но я не могла. Не могла впутывать ее в свои проблемы. Я сама должна их решить.

– Ты не наивная маленькая барышня, которой все тебя считают. – Белль заглушила двигатель, и я вдруг поняла, что мы припарковались возле ее дома. – У тебя есть и когти, и клыки, а еще характер к ним в придачу. Персефона была не только девой цветов. Она также была королевой смерти. Твоего жениха ждет неприятное открытие. Но знай: если Килл когда-нибудь попытается разыграть из себя Аида, я лично спущусь в преисподнюю и оторву ему яйца.