Текст книги "Прекрасный Грейвс"

Глава 9

За четыре недели, минувшие после шторма, мы с Домом многое вместе пережили.

Мы дважды съездили в Бостон – первый раз в зоопарк, а второй – покататься на пароме по гавани (или хавани, как он ее называет). Побывали в музее китобойного промысла в Нью-Бедфорде, заглянули в музей Изабеллы Стюарт Гарднер и совершили однодневную поездку в Нью-Йорк, пока наши планы позволяют. В Линне мы отведали недорогих устриц, а в Ипсвиче посетили старый музыкальный магазин. Катались на велосипедах, вдыхали аромат цветов, выбегали на балкон и пускались в танцы каждый раз, как начинался дождь. Не изменяя своему обещанию, он пьет свой утренний кофе из моей глиняной кружки. Во всяком случае, когда не трудится в ночную смену.

Столько всякого у меня еще не было со времен поездки с Пиппой в Барселону, но Доминик упорствует, чтобы я выжала из Массачусетса буквально все соки.

– Ты провела достаточно времени в «чистилище» Новой Англии. Теперь ты – одна из нас. – Он обвивает рукой мое плечо и притягивает к себе, как только мы выходим из точки метания топоров. – Настало время для ранней трапезы.

И ведь в самом деле: за месяц мы успели многое сделать. Если не считать одного важного события – у нас еще не было секса.

Мы лежали в обнимку как две ложки, которые положили одна в другую, прижимались крепко и засыпали. Беспрерывно целовались, но так и не доводили дело до конца. Я по-прежнему боюсь сделать заключительный шаг. Возможно, потому, что для меня секс равносилен признанию той себя, которую я напридумывала шесть лет назад и которой больше нет. Не то чтобы меня не тянуло к Дому, но меня от него теперь и не оторвать тоже. Кроме того, я практически не встречала мужчин на пороге тридцатилетия, которые бы ждали, пока девушка переспит с ними. Однако Дом с пониманием отнесся к моему предложению и больше не поднимал эту тему.

Накануне Дня благодарения Дом приглашает меня на ужин. Он впервые повел нас в ресторан в Салеме, и складывается ощущение, что мы таким образом официально закрепили наши отношения. Так сказать, даем своего рода благословение нашему родному городу.

Локи сидит на подоконнике и пристально наблюдает за нами со злобным видом, то и дело взмахивая хвостом. Придерживая дверцу машины, я погрозила пальцем своему коту.

– Веди себя хорошо с тетушкой Норой и даже не вздумай ссать в мои новые ботинки.

В ответ он фыркает и отворачивается.

– Детки так быстро растут, – вздыхает Дом.

Я забираюсь на пассажирское сиденье и целую его в губы. Он выглядит изумительно. Побрился только сегодня, еще и с новой стрижкой. На заднем сиденье лежит спортивная сумка, которая, судя по всему, не та, что он берет с собой в спортзал каждый день.

– За тобой охотятся федералы? Мы от кого-то бежим? – Я вскинула бровь.

– Ага. Операция по убийству топором сорвалась. Кошмар какой-то. – Он прильнул ко мне, чтобы одарить еще более глубоким и пламенным поцелуем. Так продолжается какое-то время, что я почти забываю, о чем мы беседовали, как вдруг он продолжает: – А еще я раздобыл тебе поддельный паспорт. Сбежим в Аргентину? Я слышал, что там вкусно подают дульсе де лече[8]8
  Карамелизированное сгущенное молоко.


[Закрыть].

Поправляю воротник его рубашки.

– Ну нет, серьезно. Куда мы едем?

Мы все еще припаркованы перед моей дряхлой дырой под названием квартира. Дом бросает взгляд на входную дверь, и я вижу, что она полуоткрыта. Странно. Я точно помню, что закрывала ее.

– Что, черт побери, происходит? – я обращаюсь к нему.

Его лицо краснеет. Ага-а-а. Секретики. Секретики мне не нравятся. Ни капли их не люблю.

– Насчет наших планов поужинать… – Он почесал затылок. – Как ты смотришь на то, чтобы продлить наш сегодняшний вечер, скажем, до…

– До ночи? – помогаю ему ответить. Ночевка была бы кстати. Я бы даже сказала, очень. Мы ведь уже давно встречаемся.

– Скорее, хочу пригласить тебя к себе на все выходные.

– На все выходные? – повторяю я за ним.

– Да, – признается Дом с застенчивой улыбкой. – Очень и очень сильно хочу.

Входная дверь дома распахнулась настежь, и Нора помчалась к нашей машине, держа в руках мой чемодан. Она на полном серьезе упаковала вещи для меня. Не знаю, что беспокоит больше: то, что она собрала его, не сообщив мне, или же мои догадки о том, что они с Домом, вероятно, обсуждали этот вопрос друг с другом. Они уже виделись пару раз, когда он приезжал за мной на свидания, и, видимо, нашли общий язык. Не знала, что они обменялись номерами.

Нора открывает заднюю дверь машины и засовывает в нее мой маленький чемодан. Она наполовину протискивается своим телом в машину через окно и звонко целует меня в щеку.

– Ну давайте, детки. Приятно вам провести время на Мысе!

Дом изображает жестами сигнал «нет».

Нора зажимает рот рукой:

– Я правда только что испортила твой сюрприз?

– Весьма впечатляющим образом. – Дом повесил голову, мотая ею. Какой же он очаровательный, у меня дыхание перехватывает.

– Какой ты все-таки безупречный засранец у меня. – Хватаю его за щеки и притягиваю к себе, жадно целуя. Я поражена его заботливостью. – Это так трогательно с твоей стороны.

– Неплохо для убийцы с топором, а? – Он подмигивает мне. Эта шутка никогда нам не надоест. Я представляю, как мы будем шутить об этом через два, три, четыре года. И это здорово. Значит, я верю в свое будущее с Домиником.

– Очень даже, – с усмешкой обращаюсь к нему.

– Ну а если мне когда-нибудь потребуется помощь, чтобы избавиться от тела… – Дом обрывает мысль.

– Я в твоем распоряжении, – добавляет Нора. – Достаточно только позвонить. Без лишних вопросов.

Он снова наклоняется, чтобы поцеловать меня, прежде чем завести двигатель. Я поворачиваю голову к окну и прожигаю взглядом свою сожительницу.

– Эй, а вы отлично поработали. Я даже ничего не заметила.

– Прибереги спасибо на потом. А это самое «потом» наступит, как только откроешь свой чемодан. – Нора посмеивается, забегая обратно в нашу квартиру.

Что же там хранится? Теперь я горю от любопытства…

Мы с Домом тронулись в путь. Он сообщает мне, что подготовил целый плейлист для поездки. Дом подключает свою флешку к магнитоле и ставит старье: Nickelback и Dave Matthews Band. Конечно, это не мой жанр, но я молчу об этом, он ведь приложил столько усилий, чтобы преподнести мне сюрприз в виде романтических выходных. На протяжении всей поездки наши руки лежат на подставке для рук между сиденьями, а пальцы переплетены. Иногда он подпевает. Время от времени мы обсуждаем его или мою работу, или то, какая Нора молодец, что согласилась содействовать его плану. Как оказалось, неделю назад он написал ей в директ в «Инстаграме»[9]9
  Деятельность социальной сети запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности (согласно ст. 4 закона РФ «О средствах массовой информации»).


[Закрыть], там же и обратился к ней за помощью.

Мне никогда не доводилось бывать на Мысе. Меня никогда никуда не возили. Ну правда, до сегодняшнего дня в моей жизни такого не было ни разу. Доминик же быстро исправляет эту ситуацию. Опыт отдыха вдвоем кажется таким взрослым. Особенно когда через два с половиной часа он завозит нас в очаровательный мотель с завтраком. Мы оказываемся в одноэтажном домике с черной черепицей, где все усеяно цветами. Здание тщательно отреставрировано и включает в себя ресторан на открытом воздухе. И рядом же оборудована беседка с видом на океан. Я крепко стискиваю руку Дома.

– Ну, что об этом думаешь?

– Что я однозначно готова отдать тебе всю себя сегодня ночью, – я шучу лишь наполовину.

Доминик засмеялся, услышав это, затем удалился, чтобы вытащить весь багаж. Он отдает парковщику ключи от машины. Затем открывает мне дверь, по-рыцарски поклонившись.

– Дождись того момента, пока не отведаешь здешних булочек. Это любимое место легендарной миссис Г.

– Миссис Г?

– Миссис Грейвс. Моя мама. Ее зовут Джемма. Мои родители каждый год по традиции привозили нас сюда на летние каникулы. Ну, за исключением пары раз… Уже, наверное, догадываешься, по какой причине.

За исключением тех дней, когда он был болен.

Как только мы попадаем внутрь, меня переполняет еще большее чувство радости, а хозяйка гостиницы, женщина по имени Дана, представляет нам наш номер. Мы с Домом следуем за ней, держась за руки. Я уверена, что улыбаюсь как полная идиотка, когда замечаю, с каким молчаливым одобрением она смотрит на нас. Дом признается ей, что неоднократно бывал здесь. Она же рассказывает, что руководит этим заведением лишь первый год. Перед уходом она вручает нам брошюрку. Дом забирает ее и клянется попробовать хотя бы парочку из предложенных Даной занятий. Он открывает дверь. Номер небольшой, но выглядит роскошно. С резными элементами, коврами в восточном стиле и живописью на морскую тематику. С балкона простирается вид на поле для гольфа.

Дом подходит к тумбочке и берет в руки маленький деревянный кораблик. На его губах заиграла улыбка. Я обнимаю его сзади, прижавшись головой к его спине.

– Эй, Дом.

– Слушаю.

– Как поживает мой самый идеальный парень в мире?

– Пожалуйста, не называй меня так. Из-за тебя я кажусь Крисом Эвансом, а он выглядит как болван. – Он ставит маленькое деревянное изделие на место и разворачивается, чтобы зажать меня в объятиях. – Заметила тот маленький кораблик, который я держал в руках?

– Ага. – Заглядываю ему за плечо, чтобы получше рассмотреть тот самый кораблик. Он изготовлен вручную из палисандрового дерева, снабжен длинной мачтой и украшен желтым льном.

– Когда мы с Сефом были маленькими, то приходили сюда и все время играли с этим корабликом. В этой самой комнате, если быть точнее. Вот почему я попросил заселить нас сюда. Мы каждый раз пытались украсть этот кораблик, собираясь уезжать, а мама всегда ловила нас и уговаривала вернуть его на место. Это было невыносимо, – он слегка засмеялся.

– И восхитительно в том числе, – добавляю я.

– Безусловно. Так проходили наши первые десять лет. И это тянулось аж до моего поступления в колледж.

Рассмеявшись, я целую его подбородок.

– И ты так и не смог найти его копию?

Он покачал головой.

– Для того чтобы выполнить одну такую модель, очевидно, требуются сотни часов, а сам проект принадлежит мастеру по дереву, который скончался десятки лет назад. Я находил модели, которые были близки к оригиналу, но они так и не могли сравниться с этим. В любом случае, дело здесь в ностальгии. Этот корабль ассоциируется у меня с тем, как я кувыркался колесом по пляжу, поедал роллы с омарами[10]10
  Ролл с лобстером – блюдо родом из Новой Англии. Он сделан из мяса лобстера и подается на булочке в стиле хот-дога, приготовленной на гриле.


[Закрыть] и как мама с папой целовались, думая, что мы не смотрим. – Он комично вздрагивает.

Зависть будто вонзает в меня свои когти, стоит мне представить эту картину. Они похожи на самую обычную семейку. Я напоминаю себе о том, что все они перенесли немало бед. И также о том, что у меня тоже есть ценнейшие воспоминания с моей семьей. Даже если они теперь опечалены тем, что я с ними сделала.

– Итак, какие планы сегодня на вечер? – спрашиваю я, повернувшись к Дому спиной, чтобы распаковать вещи. Да и потому что не хочу, чтобы он видел все мои мысли на лице.

– В планах сегодня ты, и только ты, – отвечает он мне с каменным лицом. – Шутка. Есть одно местечко неподалеку. Тебе там точно понравится. У них самые вкусные фаршированные моллюски. А потом отведаем мороженого из омара.

Невозможно не заметить шутку в словах Дома. Не то чтобы мне это не приходило в голову. Он привел нас сюда, чтобы заключить выгодную для себя сделку. Как Шон Данэм, еще один мой бывший, только у Дома это получается с большим изяществом. Это вам не «Ритц-Карлтон» после пары недель дурачества, а уже наоборот: чарующая, навевающая ностальгию гостиница спустя четыре недели. Но все же… я пока не уверена, что мне по душе решение Дома заняться сексом. Ведь оно было принято единолично.

– Мороженое из омара? – я аж поперхнулась. – Такое вообще существует?

– Еще как, и это лучшее изобретение со времен появления нарезанного хлеба, – уверяет он меня, затем плюхнулся на матрас и распластался.

– Только не обижайся, если вдруг меня прилюдно стошнит, как только я его попробую. – Я раскрываю чемодан и тут обнаруживаю, что Нора набила его немыслимым количеством белья, и причем не моего. На нем все еще прикреплены бирки. Некоторые из этих вещей прямо-таки украшены дырками в тех местах человеческого тела, к которым никто не имеет права прикасаться. Я чувствую, как краснеют мои уши. Молниеносно застегиваю чемодан, пока Дом не увидел это. Остроумие – явно не конек моей соседки.

– Не стошнит, – успокаивает меня Дом. – Мы же понимаем друг друга.

– Ты правда так думаешь? – я обращаюсь к нему.

Он отрывает голову от кровати и смотрит на меня.

– Ну разумеется. Еще вспомнишь мои слова: к концу сегодняшнего вечера мороженое с омарами превратится в твое самое любимое блюдо в жизни.

* * *

Мороженое из омара оказалось ужасным на вкус.

Напоминает больше мороженое в песочном тесте, но вместо Oreo – частички рыбы. Оно вызывает у меня воспоминания о пирожных с глазурью, которые обычно продают на футбольных матчах. Именно такое десертное безобразие порождает сомнения относительно доверия людей к еде.

Фаршированный моллюск тоже не оставил после себя хороших впечатлений. Он оказался нечто большим, чем обычным кулинарным недоразумением. Но это как-никак серьезный момент для наших отношений. Мы с Домом просто обязаны понимать друг друга. Ни одна моя вторая половинка не согласится считать эту пародию на мороженое законным десертом. Я все еще пытаюсь забыть его выкрутасы в машине с Nickelback.

Прислушайся к себе, Эвер. Похож ли он на вменяемого человека?

Поэтому я концентрируюсь на хороших сторонах Доминика. Волшебство все-таки существует. В то время как мы, взявшись за руки, идем обратно к гостинице по Центральной улице, я замечаю, что в воздухе чувствуется легкий морозец. Наблюдаю за тем, как океан мерцает в темноте, будто засыпан крошечными черными бриллиантами. А мужчина, который ласкает мою шею, напоминает диснеевского принца. И я не имею в виду Кристоффа или принца Фердинанда. Доминик больше походит на обворожительного принца Эрика или красавца Навина.

Я вспоминаю, что всем этим Дом меня все еще посвящает в свое детство, в свою семью, чуть ли не в ДНК своей души. Ну и, конечно, он любитель морепродуктов, спорных сортов мороженого и Nickelback. Каждая из этих вещей несет в себе определенный ностальгический груз. Я стараюсь представить, каково бы мне было, если бы Дом признался, что ненавидит «Разукрашенных леди» (это те самые викторианские домики в Сан-Франциско), или каково бы мне было, если бы Дом ненавидел группу Oasis, или «Эпл Джекс», мой любимый сухой завтрак. Я бы в таком случае повалила его на пол и заставила забрать свои слова обратно.

Нельзя сказать, что все в нашем свидании прошло отвратительно. Мы попали на живой концерт, и Дом уговорил меня станцевать на столе, и я почувствовала себя самой раскрепощенной девушкой на свете впервые с тех времен, как я проколола носовую перегородку. В какой-то момент ему позвонил брат, и Дом взял трубку, перевел телефон на громкую связь и сказал:

– Сеф, передай этой девушке, как я без ума от нее!

Человек на том конце провода ехидно усмехнулся и отказался выполнять просьбу, но в ресторане раздалось хлопанье и свист.

И кто-то в зале даже закричал нам:

– Выходи за него замуж сейчас же, детка, или это сделаю я!

На обратном пути в гостиницу Дом внезапно притягивает меня к себе, и мы вместе перебегаем дорогу к пляжу. Пытаясь догнать его, я спотыкаюсь.

– Ты что задумал? – спрашиваю я его.

– Побежали купаться голышом, – предлагает он. – Это самое уединенное место на всем мысе Код, и будь я проклят, если мы не наделаем здесь воспоминаний.

Мое сердце сейчас будто выпрыгнет из груди. Сама обстановка и запах моря напоминают мне о Джо. Чувства нахлынули, навалились на меня, как снег. Но я соглашаюсь на авантюру. Если наша с Домом любовь кажется совершенно не такой, как с Джо, это же не означает, что она хуже, верно?

Мы раздеваемся до трусов и за руки бежим к океану. Я вскрикиваю, отчаянно сопротивляясь ледяной ноябрьской воде. Я не сбавляю ход, даже когда Дом окунается в воду, унося меня с собой.

Выныриваю из воды первой. Следом за мной всплывает Дом.

– С ума сойти, вода ледяная! – завопила я. Обычно я так не кричу. Но я уже представляю, что такие девушки Дому по вкусу. Ему больше нравятся неженки, нежели девушки с перчинкой.

«С каких это пор мы ориентируемся на ожидания парней?» – слышу в голове голос Пиппы. Или мамы. В любом случае, они не были бы рады моим воплям.

– Бедняжка Линн, – тихо произносит Дом, прижавшись своим телом к моему.

Мы подплываем ближе к берегу. В последний раз я усвоила для себя много после того, как полезла в большой водоем посреди ночи. Дом обхватывает мощными пальцами мои ягодицы. Я почти машинально обвиваю ногами его торс. Во время поцелуя мы стучим зубами от холода. Мои соски упираются в его твердую грудь. Он и раньше видел меня обнаженной, но сейчас ощущения совсем другие. Хочу большего.

Я перестала испытывать необъяснимое желание превратиться в Вирджинию Вульф. Абсолютно пропало желание набить карманы камнями, прежде чем войти в воду. И я считаю это большой победой над собой.

– Сыграем в признания, – произносит он и захватывает мою нижнюю губу зубами. От соприкосновения холодной воды с нашими разогревшимися от поцелуев губами меня пробирает дрожь.

– Ну же, порази меня.

– Когда я впервые увидел тебя в тот самый день, ты выглядела такой классной, веселой, очаровательной, что я сразу был готов сделать тебе предложение.

– Но… с чего бы вдруг? – Я не могу избавиться от ощущения, что я не такая, какую он ищет. Дело не в том, что я сама о себе плохого мнения. Просто мы априори не подходим друг другу.

– Ты ведь такая великолепная, – он покрывает поцелуями мой подбородок, шею, кончик носа, – и милая. Заботливая. А еще ты так сильно воодушевляешь меня собой. В тот день, когда ты оказалась в моей квартире, я не хотел, чтобы ты уходила. Я все время думал, как хорошо, что ты не умеешь читать мои мысли, потому что тогда бы ты подумала, что я какой-то отморозок. И потом, когда мы снова встретились в ту ночь, когда я потерял свою пациентку… милую Анну… мне казалось, что Бог послал мне знак. И я чувствовал. Чувствовал, что наши сердца сотворены из одного и того же материала. Треснули в одних и тех же местах. Но даже при этом они бьются в едином ритме.

Мы лбами прижимаемся друг к другу. Закрываю глаза, трепеща от удовольствия. Он так прекрасно обо мне высказывается. Хочется верить каждой крупице того, что он произносит. И я понимаю, что в часть из этих слов я все же верю. Я не в силах отрицать, насколько сильно изменилась моя жизнь с тех пор, как в нее вошел Дом. Нора права. Ну и что, что нам не нравится одинаковая музыка или одни и те же фильмы. Ну и что, что у нас нет общих увлечений? Дом быстро стал моим лучшим другом. Еще и таким привлекательным.

– А что ты в тот момент обо мне думала? – интересуется он, пока его пальцы ласкают мои ляжки. – Я про первый раз, когда мы встретились.

Решаю сказать ему правду:

– Ну, я чувствовала себя до боли заурядной по сравнению с тобой. – От этого он захихикал. – Ты выглядел таким сексуальным, ухоженным и невероятно дерзким. А еще я думала, что у нас с тобой нет ничего общего по жизни.

Он наклоняет голову, чтобы окинуть всю меня взглядом. На его ресницах – темных, длинных и несправедливо доставшихся парню – застыли крохотные капельки воды, похожие на падающие звезды.

– Надеюсь, теперь все изменилось.

В ответ я крепко целую его. Мы тремся друг о друга под водой. От волн, ласкающих мою кожу, и трения наших тел я чувствую, что уже на грани. Моя грудь прижимается к его, тяжелая и мягкая. Он опускает голову, берет мой сосок губами и начинает его посасывать. Его горячий язык так обхватывает мою похолодевшую от воды грудь. Я стону, наблюдая, как мои пальцы пропадают в его густых волосах.

– Я хочу войти в тебя. – Он проводит зубами по моему соску, отчего тот становится еще более чувствительным.

Я беру его за руку, и мы оба направляемся обратно к берегу. Я выпрыгиваю из своего промокшего нижнего белья и иду спиной вперед и приглашающе зову его пальцем. Он следует за мной, но больше не выглядит как очаровательный принц. Теперь он больше похож на огромного злого волка.

– Линн, – в голосе Дома звучит угроза. Он приближается ко мне, прижимая к деревянному забору. Чувствую себя сейчас настолько живой, кислород словно прожигает меня изнутри.

– А?

– Не помешал бы презерватив.

– Не переживай, – говорю я. – Я начала принимать противозачаточные год назад, чтобы бороться со спазмами и всякими высыпаниями на теле.

– Так ты любишь грязные разговорчики, значит? – с прищуром обращается Дом ко мне. – А у тебя это хорошо получается.

Я издаю удивленный смешок:

– Упс. Слишком много информации?

Он делает еще шаг навстречу. Я же отступаю назад. Мне нравится, как он со мной играет в кошки-мышки.

– Ничего из того, что ты мне скажешь, не будет считаться лишней информацией. Хочу знать тебя лучше, чем ты саму себя.

Дом делает ко мне еще один шаг. Я ударяюсь поясницей о забор. Дыхание перехватывает одновременно и от хихиканья, и от купания в холодной воде, и от поцелуев. Боже, какой кайф!

Он прижал меня к ограждению, уперев руки по обе стороны от меня. Его лицо так близко к моему, что я могу языком ощутить его дыхание. Нет ничего на свете, чего бы я хотела больше прямо сейчас, чем заняться сексом с этим мужчиной.

– Я здоров, – прохрипел он.

– Я тоже.

– А ты, де..?

– …девственница, ты имеешь в виду? – я пытаюсь сдержать улыбку. – Жаль тебя расстраивать, но нет.

– Просто хотел убедиться. Не уверен в способности быть нежным прямо сейчас, – он ласково улыбается. Я нащупываю между нами бугорок, дразняще провожу по нему указательным пальцем, останавливаясь на головке.

– Хм-м, знаешь что? Я так понимаю, что я тебе тоже нравлюсь, – напоминаю ему о нашем разговоре в колдовском магазинчике пару недель назад.

– Виновен по всем пунктам. Себе же во вред я чувствую, как я без ума от тебя, Линн.

Дом опускает меня на песчаную дюну, своим ртом движется по моей челюсти, опускаясь все ниже. Он проводит линию своим жарким языком между моей грудью и направляется все ниже к пупку. Я зарываюсь пальцами в его волосы. Холодные, погруженные в песок, мы тонем в этом идеальном моменте.

Он нежно проникает в меня своим языком, целуя меня там, где я больше всего в нем нуждаюсь, там, где мне так хочется чувствовать его. Мои ноги раздвигаются. Я выгибаюсь бедрами вперед, желая большего. Он не торопится, ласкает меня языком расслабленно, и вскоре я, вцепившись в его плечи, теряю самообладание, как физическое, так и эмоциональное.

– Прошу тебя, Дом.

Он приподнимает свой корпус и входит в меня безо всякого предупреждения. Сразу. Проходит пару секунд, но никаких других движений внутри меня не последовало. Видимо, так он дает мне время привыкнуть к его размерам. Но потом он начинает целовать мое лицо, и, к своему ужасу, я понимаю, что плачу.

– Линн, милая моя, – шепчет он, поймав губами очередную слезинку. – Мне жаль, что последние несколько лет дались тебе нелегко. Я здесь, чтобы изменить это. Доверишься мне?

Кивнув в ответ, я целую его.

Возможно, Дом понял мой кивок, ведь он знает, что я не намерена останавливаться. Вместо того чтобы отстраниться, он начинает входить в меня все резче и быстрее. Мне требуется пару секунд, чтобы собраться, но после нескольких толчков я постепенно расслабляюсь. Чтобы насладиться этим.

Я извиваюсь под ним от удовольствия и впиваюсь в него, и тут очередная волна наслаждения накрывает меня. Дом достигает оргазма вместе со мной.

Обессилев, он рухнул на меня. Я еще глубже погружаюсь в песок, прижимаясь к нему.

Дом целует меня в макушку.

– Спасибо, Эверлинн. Знаю, тебе нелегко. Но я хочу оставаться рядом. О своем решении ты точно не пожалеешь.

Затем, спустя пару секунд он произносит:

– Между прочим, твоим решением оказался я.

Я улыбаюсь ему. Годами верила, что в жизни никогда уже не будет настолько хорошо, как сегодня. Тратила впустую дни и месяцы, гневаясь на весь мир, на Джо, на мобильные телефоны и саму себя.

В то же время я не перестаю проводить параллели между этим и последним сексом.

И оба раза – с парнем из Массачусетса.

Оба раза случились на пляже.

И в обоих случаях мы неловко кружились вокруг темы с презервативами, прежде чем заняться любовью.

Но не все настолько одинаково. Ведь как бы сильно мне ни нравился Дом, я не увлеклась им. Я не готова ради него умереть. Конец света не наступит, даже если мы расстанемся.

Доминик чувствует себя безопасно рядом со мной.

А это как раз то, что мне нужно.

* * *

На следующее утро мы отправляемся поглазеть на китов, сыграть в мини-гольф и поучаствовать в занятии по подводному плаванию в мелком бассейне. К тому моменту, когда мы возвращаемся в наш номер, я чувствую дикое утомление. Завтра мы поедем домой и вновь вернемся к привычной жизни. Однако у нас еще впереди целый вечер, и я боюсь, что мой перевозбужденный парень (он же ведь мой парень, да?) захочет в это время прыгнуть с тарзанки, отправиться пешком по железной дороге в никуда и поселиться в какой-нибудь деревушке.

Словно прочитав мои мысли, Дом выходит из ванной. За его спиной клубится пар. Его тело так блестит на солнце. И, взяв маленькое полотенце, он оборачивает его на талии.

– Малыш, не хочешь прогуляться? Выпьем пару кружечек пива. Или, может, сходим на какое-нибудь ночное шоу?

Мне бы очень хотелось ответить ему «да». Не стоит забывать, что мы здесь оказались именно по его инициативе. Это место – его страсть. Но правда в том, что я скучаю по прежней себе. Лучше сидеть с хорошей книжкой в руках и питаться не настоящей едой, а искусственными красителями.

– Не будешь сильно возражать, если мы сегодня побудем в номере? – спрашиваю я, сидя на подушке.

Дом садится на край кровати, потирая лоб.

– Я утомил тебя, да?

– Ну так, немного, – я улыбаюсь ему.

Он стиснул в руке мою ногу. Ей уже хочется выдохнуть от облегчения. Все мои мышцы затекли от постоянной ходьбы. Я не так спортивна, как Дом.

– Прости. Иногда меня заносит. Почему бы, в общем-то, и не устроить вечер в стиле Эверлинн Лоусон.

– Правда? – я засияла от счастья.

Он кивает.

– Какая у нас программа на сегодня?

Мы заказываем еду в номер. Пока ждем, когда нам ее подадут, мы занимаемся сексом. Он был великолепен, а бургер с картошкой фри оказался просто божественным. Затем я посылаю Дома на первый этаж, чтобы он принес нам самые заурядные закуски, какие только сможет найти, а сама тем временем ищу какой-нибудь из платных фильмов, которые предлагает гостиница. Вернувшись, мы снова зарываемся в постель, ведь нет ничего более возбуждающего, чем парень, который приносит тебе вкусняшки. Для просмотра предлагаю остановиться на классике, но Дом настаивает на том, чтобы мы посмотрели что-нибудь такое, что я обязательно смотрела бы, оставшись одна. Я делаю выбор в пользу «Паразитов», так как эта кинокартина завоевала кучу наград, а еще выбираю ее потому, что я люблю смотреть зарубежные фильмы. Просмотр кино для меня – это как побывать за границей, но бесплатно.

Фильм отлично снят. Такой весь реалистичный и без всяких прикрас. Но я замечаю краем глаза, что Дом то и дело задремывает при просмотре. Как только фильм заканчивается, Дом изо всех сил старается выразить восторг, чтобы показать мне, что ему тоже понравилось.

– Ни фига себе! Этот фильм – сплошной аттракцион, не правда ли? – Он вскрывает упаковку M&M’s и высыпает мне немного на руку. – Концовка была просто… вау.

– Ага. Это было нечто сногсшибательное. Но мне зашло.

Его улыбка гаснет, а глаза останавливаются на моих губах.

– Сногсшибательная тут ты, Линн.

Я растянулась на кровати рядом с ним, поцеловав его плечо.

– Вы и сами не так уж и плохи, мистер.

– Вообще-то… – он нерешительно произносит, – я все это время врал тебе. Ты мне не нравишься.

В растерянности от услышанного я выпрямляюсь. Мы уставились друг на друга. Выглядит Дом печальным. Даже немного бледным.

– Не нравлюсь?.. – спрашиваю я его.

– Нет, – он сглатывает, глядя мне в глаза. – Я люблю тебя.

– Оу.

– Оу, – он улыбается.

В моей груди разгорается паника. Она проникает во все мои конечности. Сердце колотится как сумасшедшее. Тишина тянется слишком долго: она кажется такой грозной и звенящей. Единственный способ прервать ее – это подкрепить наш разговор чем-то таким же мощным, как и заявление Дома. Но я не умею так делать. Я не в силах лгать этому человеку, который для меня совершенно удивителен. Он заслуживает большего, чем просто болтовню. Это я его тут не люблю, а не он меня. Я вроде бы с ним чувствую себя почти у цели, но не совсем.

– Ты вызываешь у меня такие чувства, какие не вызывает никто другой, Дом, – признаюсь я. Каждое слово звучит искренне. – Ты – олицетворение надежды.

Я вижу, что Дом не доволен моим ответом. Не то чтобы я говорю все неправильно. Дело в том, что я не говорю ему в ответ, что тоже его люблю. Он притягивает меня к себе, поглаживая мои волосы, будто старший брат.

– Спасибо, малышка. А теперь извини меня, отойду пока пожевать табак и немного поваляюсь, чтобы восстановить свою мужественность.

Желая в отчаянии наладить отношения с Домом, Норой и даже немного с собой, я обхватываю его руки своими.

– Когда я училась во втором классе, то все, о чем я мечтала, это стать девушкой Люка Кима.

Дом в замешательстве вскидывает брови.

– Оке-ей…

– Я написала ему послание, но так и не отдала его. У меня просто не хватило смелости.

Я вижу, что Дом не слушает мою историю, поэтому я спрыгиваю с кровати и говорю ему, чтобы он никуда не уходил. В номере нет ни блокнотов, ни ручек. Это место не позволяет создать впечатление, что сюда приходят поработать. Я надеваю тапочки, спускаюсь в вестибюль и прошу лист бумаги с ручкой. Перед уходом я сообщаю девушке на ресепшене, что мне нужно поговорить с Даной завтра утром.

– Она будет здесь около шести.

Чтобы не забыть, я достаю телефон из кармана и ставлю будильник на 5:45.

Я пишу записку в холле, прежде чем вернуться обратно в номер. Когда я открываю дверь, то вижу Дома там, где я его оставила, и он все еще в недоумении от происходящего. Я вкладываю листок бумаги ему в ладонь, а затем скрываюсь в ванной комнате.

Привет, Дом.

Это Эверлинн. Даже не знаю, как тебе это сказать, но ты мне и вправду нравишься. Я бы очень хотела, чтобы ты стал моим парнем. Клянусь быть примерной девушкой, быть с тобой всегда вежливой и не донимать тебя из-за твоих друзей. Просьба сообщить мне о своем решении, и, пожалуйста, не рассказывай об этом письме друзьям. Благодарю.

P. S. Я поделюсь с тобой своими аудио из Fruity Loops, конечно, если ты согласишься.

Эверлинн

Это точная копия той записки, которую я написала Люку, только под именем Дома. Проходит буквально минута. Моя спина уже словно приклеилась к двери. Тревога начинает закрадываться в душу. А что если Дом подумает, что это не мило, а, наоборот, как-то глупо? Что если он не захочет быть с той, кто не любит его в ответ? А вдруг его настолько оттолкнула моя идея об идеальной ночи, что он теперь пересматривает наши отношения?