Текст книги "Наркотики – почему?"

Л.Ф.К. Мейс
Наркотики – почему?

© Шнапир Г.А., издание на русском языке, 2008.

© ООО “Товарищество научных изданий КМК”, оформление, 2008.

* * *

Введение

Когда в 1938 году профессор Хоффманн впервые выделил из спорыньи ЛСД (диэтиламид лизергиновой кислоты), а в 1943 году почти случайно обнаружил его специфическое действие на человека, началась эпоха, поставившая перед нами весьма драматическую проблему – развития наркомании в западном мире.

Появление ЛСД вызвало интерес трех групп людей. Прежде всего, появились ученые, такие как Лири, Хаксли, Коэн, Гельбке, Саломон и Уоттс, которые в удивительных изменениях сознания увидели возможность позитивного развития. Наркотик, по их мнению, может помочь человеческому сознанию осуществить прорыв в тот мир, проникновение в который было давно желаемым шагом из нашего сверхцивилизованного мира. И мы сможем обрести контакт со сверхчувственным миром, как это делали люди в древности, совершая религиозные и культовые обряды.

Вторая группа – психологи, которые воспользовались тем, что между образами, вызванными действием ЛСД, и теми, которые возникают в обычном мире сновидений и грез, существует известное родство. На основании этого они полагали, что путем контролируемого приема наркотика можно вызвать у пациента определенные сновидения и в результате лучше понять состояние его души. Кроме того, вполне вероятно, что образы, возникающие под действием ЛСД, вскрывают более глубокие сферы сознания, чем образы обычных сновидений.

Наконец, третья и последняя группа людей, исчисляемая тысячами и даже миллионами. Это все те, кто – одни больше, другие меньше – принимает наркотики. Перед каждым членом этой группы, в том числе и перед его близкими, стоит серьезная проблема, если это вообще не социальная катастрофа.

Вопрос о том, в какой мере изменение личности является индивидуальной или социальной проблемой, неоднократно исследовался и становился предметом широких дискуссий. Общепризнанны такие последствия приема наркотиков, как «болезненное пристрастие», постепенное разрушение головного мозга, нарушение душевного равновесия, неспособность сосредоточиться, общее снижение работоспособности, плюс возможный криминал. Мы эти проблемы рассматривать не будем: они касаются всех нас и постоянно требуют поиска новых решений. В последние годы на эту тему издано много литературы.

Для меня куда важнее обратиться здесь к взглядам тех, кто, так или иначе, оправдывает потребление наркотических средств, а изменение сознания при определенных условиях оценивает положительно. При этом речь заходит даже о том, что наркотики можно использовать в религиозных обрядах. Такое мифически-мистическое оправдание наркотиков, выдвигаемое вышеназванными авторами, имеет сейчас, по-видимому, более глубокие корни, чем принято считать.

Однако, возможно ли дать какую-то оценку измененному состоянию сознания, вызванному действием ЛСД, не имея собственного опыта? Полагаю, что да. И еще, думаю, мы должны понять: речь фактически идет о будущем развитии человеческого сознания, то есть об огромной опасности, которая угрожает не только отдельному индивидууму, но и всему человечеству.

Если верно, как иногда утверждают, что с помощью наркотических средств человек действительно может проникнуть в некий духовный мир или, как считают другие, стать «ясновидящим», или, согласно мнению третьих, развить в себе гораздо большие творческие способности, то как вообще оказывается возможным добиться этого только за счет приема внутрь каких-то растительных веществ?

Конечно, наука давно начала изучать, как определенные вещества влияют на центральную нервную систему человека, являющуюся фундаментом его сознания. Так ученые открыли, что, например, экстракт спорыньи (ЛСД) воздействует на некоторые железы внутренней секреции, а продукты последних в свою очередь вызывают изменения в известных участках центральной нервной системы, из-за чего могут возникать галлюцинации, различные видения, образы и т. п. Но тем самым проблема лишь сдвигается в другую плоскость, поскольку по-прежнему остается без ответа вопрос, как получается, что некая субстанция воздействует на известную железу строго определенным образом? Почему секреция данной железы должна оказывать именно такое влияние на конкретный участок центральной нервной системы? И еще: какая существует связь между нашим сознанием и центральной нервной системой?

Кроме того, необходимо ответить и еще на один вопрос. Утверждают, что ЛСД вызывает галлюциногенные состояния. О галлюцинациях говорят и в связи с известными душевными расстройствами, например, при шизофрении. Значит, можно предположить, что между этими галлюцинациями и сознанием, находящимся под действием ЛСД (или ЛСД-сознанием) существует какое-то родство, в силу чего и ЛСД, и схожие с ним препараты называют еще и «галлюциногенами». Однако вопрос, являются ли образы, вызванные действием ЛСД, действительно галлюцинациями, предполагает, будто мы знаем, что такое галлюцинации. Но это вовсе не так. Нельзя этого сказать и о сновидениях. Наука сделала бесконечно много открытий по части содержания и значения сновидений, но вопрос о том, что собой представляет сновидение (греза) и как оно возникает, остается без ответа.

Поэтому сначала мы должны ответить на вопрос, что такое сновидение, что такое галлюцинация, что такое ЛСД-сознание. Вероятно, к этому ряду можно прибавить горячечный и алкогольный бред и, может быть, даже те своеобразные видения, о которых рассказывают люди, называемые ясновидцами.

Кроме того, если Хаксли, Лири и др. правы, утверждая, что с помощью наркотиков можно прикоснуться к реальному миру духа, то встает еще один вопрос – о ценности подобного сознания. На первый взгляд ответ на него довольно затруднителен.

Однако мы легко убедимся, что на оба вопроса можно дать вполне определенные ответы, если обратиться к истоку, от которого берет начало измененное состояние сознания. Ведь это – растение, ставшее исходным материалом для наркотика. Вот и расспросим обо всем сами растения!

Общие сведения

Наиболее известные наркотики – опиум, марихуана, алкоголь, мескалин, псилоцибин и ЛСД. Все эти вещества получают из растений.

Для нашего подхода важно отметить, что опиум – это наркотик, пришедший с Востока, из Азии. (Пресловутый героин является производным опиума и вызывает совсем иное изменение сознания, нежели чистый опиум).

Итак, если опиум изначально появился на Востоке, где его использовали на протяжении тысячелетий, то мескалин и псилоцибин – это специфические наркотики Запада, которые еще в древности применялись индейцами Америки. Я полагаю, что и ЛСД можно спокойно отнести к этой последней группе, хотя впервые он был получен в Европе. Профессор Хоффманн довольно быстро обнаружил, что вызванное ЛСД состояние сознания принципиально не отличается от состояния, в которое сознание погружается под действием мескалина и псилоцибина. Происхождение другого наркотика, марихуаны, связывают с Африкой. Вообще-то, гашиш и марихуану получают из конопли, которая распространена во многих регионах мира. Однако жители Африки использовали «гашиш» (слово арабского происхождения) в своих обрядах еще в древние времена. Интересно, что слово «алкоголь» также произошло от арабского слова «дух».

Алкоголь, наверное, самое традиционное наркотическое средство для европейцев, а также и для белого населения Америки. Соответственно, алкоголь вместе с марихуаной (и гашишем) можно считать «серединными» наркотиками в отличие от «восточного» опиума и «западных» ЛСД, меска-лина и псилоцибина. Однако не только сами растения и их производные, но и различные состояния сознания, которые они вызывают, можно связывать с теми частями света, где возник обычай их употребления. Опиум вызывает сновидения, ЛСД, мескалин и псилоцибин приводят, как уже говорилось, к галлюцинациям. Они порождают образное сознание, в этом состоянии человек – и это следует отметить особо – остается «частично» бодрствующим, во всяком случае не засыпает совсем. Алкоголь и марихуана при больших дозах также способны вызывать образное сознание, но тогда возникает все-таки иное состояние, сейчас его называют опьянением.

Я понимаю, что подобные утверждения могут вызывать возражение. Разумеется, каждое из названных средств долгое время употреблялось и в других странах. А сегодня они вообще распространены по всему свету. Однако, если рассматривать использование наркотических средств в исторической ретроспективе, то, думается, что в рамках нашего изложения такая географическая дифференциация вполне оправдана.

Те или иные наркотики можно соотнести с разными частями света еще и вот почему.

Несмотря на то, что постоянно говорится о губительном действии алкоголя, нужно заметить, что, например, европейская культура развивалась, не только не взирая на его широкое распространение, но порой и благодаря этому. Известно, что многие деятели искусства и науки не избежали пристрастия к нему. Другой пример: тот, кто читал описания ритуалов американских индейцев, в ходе которых употреблялись псилоцибин и мескалин, вероятно, согласится, что эти народы безболезненно переносили их действие. Потому эти наркотики могли широко распространиться в пределах среды обитания этих народов.

Наконец, описания опиумных войн в Китае свидетельствуют, что потребление опиума именно тогда стало проблемой. При этом исследования Р. Гельбке показывают, что его курили и в предшествующие столетия, а может быть и тысячелетия. Но тогда это было более или менее нормальной составной частью жизни людей в тех регионах.

Для современного роста наркомании характерно прежде всего то, что различные наркотики распространились не в «своих» регионах. Дальше мы увидим, что на разных стадиях истории наркотики, возможно, играли особую роль. Думаю, что сейчас этот этап закончился. Можно даже сказать, что время наркотиков прошло.

Наркотики начинают становиться серьезной проблемой, когда попадают в «чужое» пространство. Всем известно, как были уничтожены, в том числе и с помощью алкоголя («огненной воды») индейские племена Северной Америки. Говорят, что алкоголизм поразил и Европу (сюда же можно отнести и нынешнюю Америку), но настоящей катастрофой обернулось здесь появление гашиша, опиума и ЛСД. Дальше мы поймем также, почему именно на Западе наркомания приняла ту форму, которую мы наблюдаем сейчас.

А вот африканский негр гораздо легче переносит гашиш, чем, например, алкоголь. Хоть негры и пили всегда свое, местное пиво, но у них не было ни вина, ни водки. В последние же десятилетия алкоголь для черного населения Африки стал настоящей бедой.

Те, кто защищает наркотики, усматривают в упомянутых выше состояниях сознания свои плюсы. Алкоголь и марихуана, по их мнению, способны не только снять напряжение повседневной жизни, но могут также повысить творческие силы и способности. Они считают, что «средства, создающие картины», «средства, вызывающие экстаз» (так называемые психоделики), приближают человека к откровению, подлинному выявлению того мира, который недоступен органам чувств в нормальном состоянии. Это тот самый мир, полагают они, к которому были устремлены на протяжении последних тысячелетий (и даже раньше) религиозные чувства и чаяния людей.

Эту фазу развития человечества, в сравнении ее с днем сегодняшним, называют обычно «примитивной эпохой суеверий», эпохой наивного невежества. Этим представлениям о нецивилизованном, почти животном, «природном» существовании человека в ту эпоху противоречат древние предания Махабхараты, Вед, Бхагават-Гиты, а также мифы и сказки, которые показывают, насколько глубокой духовной жизнью жили люди в древнейшие времена.

Если Хаксли, Гельбке и их единомышленники убеждены, что в древности человеческое сознание обладало способностью схватывать высшие реальности и что эти реальности были для наших предков столь же ценными, как и чувственное восприятие для современного человека, то в этом я целиком и полностью с ними согласен.

Однако я склонен считать, что человеческое сознание с течением времени стало совершенно иным, и если употребление наркотиков в давние времена могло быть правомерно, то их воздействие на нынешнее сознание оказывается абсолютно негативным. Ну а вопрос о том, почему все-таки наркотики столь притягательны для молодых людей, можно, по-видимому, прояснить с помощью следующих наблюдений.

В последние десятилетия вновь возник большой спрос на определенные жанры литературы. Я имею в виду прежде всего сказки, легенды, биографии людей и исторические романы. Думаю, вы будете удивлены, если я свяжу это с распространением кино, телевидения, «комиксов» и сотен иллюстрированных журналов. Во всем этом людям предлагается нечто, вероятно, способное вывести их за пределы атмосферы, которая в обыденной жизни слишком прочно удерживает их в своем плену.

Эта атмосфера создается так называемыми точными науками, сферой реальных фактов. В школах и университетах нас буквально заваливают невообразимо огромным количеством фактов. Мы перенасыщены фактами. Они удовлетворяют запросы нашего интеллекта, насыщают его, но человеческая душа требует совсем другой «пищи». В предоставлении ее и заключено благотворное воздействие образов. Образ открывает человеку гораздо больше, чем установленный факт, и, кроме того, он приводит в действие нашу фантазию. Думаю, в этом и заключается одна из причин нынешнего кризиса школьного образования. Наши классные занятия потеряли образность, стали сухими. И, может быть, именно поэтому мир образов, навеянных ЛСД, оказывается столь притягательным.

В этом смысле показателен еще один феномен. Во всех слоях общества значительно усилилась тяга к путешествиям.

Можно, естественно, сказать, что это просто результат развития техники и экономического подъема, которые делают путешествия доступными. Тем не менее, мне кажется, за этим стоит ностальгия человека по «образам»: он хочет видеть что-то другое, какой-то иной мир. И тут выясняется, что путешествовать можно и с помощью ЛСД. В эту «прогулку» человек отправляется, чтобы встретиться с иным миром.

Дабы лучше понять все сказанное и глубже вникнуть в проблему, познакомимся поближе с видениями, которые может вызвать ЛСД.

Общее описание действия ЛСД

Вот выдержки из нескольких статей известного голландского психиатра, который при лечении своих пациентов применяет ЛСД. То, что они переживают под воздействием наркотика, он описывает следующим образом:

«Пациент входит в состояние внутреннего видения, во времени которого его «внутреннее око» воспринимает калейдоскопическую смесь картин, а сам он пребывает в крайне суггестивном состоянии, свойственном его характеру. У него появляется состояние внутреннего просветления, своего рода “ясновидения”, позволяющее переживать взаимосвязи ранее недоступные. При этом стираются границы между субъективным (внутренним) и внешним мирами. Возникает чувство восхождения к универсальному единству жизни, сущностной связи со всем живущим и вообще со всей материей. Отсутствие пространства и времени переживается как вечность и бесконечность. Человека может наполнять безмерная радость и благодарность, связанные с глубоким внутренним умиротворением. Это состояние, захватывающее всего человека и в высшей точке приближающееся к экстазу, живо запечатлевается в памяти пациента. Весьма важно, что сознание, хотя и изменяется, но никогда не гаснет, и при этом всегда сохраняется здоровый остаток «Я», благодаря чему пациент пребывает одновременно в роли наблюдателя и в роли участника этого внутреннего процесса».

Один из пациентов описал это переживание следующим образом:

«Я чувствовал, как мое тело растворяется, и как я сам становлюсь, так сказать, частью того добра и спокойствия, которые вокруг меня. Не хватает слов, чтобы все это описать. Однако я знал, что здесь присутствует Бог. И в этот момент я познал высшую истину. Повсюду были святость и чистота. Я чувствовал себя смиренным и незначительным, был преисполнен почитания. Это было самое возвышенное переживание в моей жизни. Вероятно, ничего подобного со мной больше никогда не случится, но это и неважно: пережить такое один раз в жизни для простого смертного более чем достаточно!»

В этих описаниях я хотел бы выделить три момента.

Здесь речь идет в первую очередь об исчезновении границ между «миром» и «наблюдателем». Я бы описал этот так: исчезают стены, отделяющие нас от окружающего мира.

Упоминается чувство блаженства, которое испытывают многие под действием наркотика. И, наконец, становится ясно, что под действием наркотиков обладают двумя сознаниями одновременно: видят картины и в то же время владеют своими обычными чувствами, то есть «бодрствуют» и сохраняют «контактность».

Известно, что ЛСД не всегда оказывает такое положительное действие. У многих людей он вызывает исключительно неприятные ощущения и страх. Но поскольку мы рассматриваем сейчас этот вопрос с позиции защитников ЛСД, ограничимся приведенными описаниями.

Чем же, собственно говоря, являются эти картины? Чуть позже мы попытаемся понять их глубже. Сейчас же вновь подчеркнем, что, как правило, они считаются родственными сновидениям.

Психиатры, прописывающие ЛСД своим пациентам в терапевтических целях, используют вызываемые его действием картины для лечения, примерно так же, как это делали Фрейд, Юнг и их последователи, анализировавшие сновидения пациентов. Во время такого сна пациент видит себя как бы со стороны. Ему являются такие вещи, какие в обычном состоянии он может воспринимать только внутренне. Человек переживает свои чувствования как бы вовне. Такое бывает и во время обычных сновидений, и при галлюцинациях, и в бреду и прочих подобных состояниях.

Все еще неясен вопрос о том, что такое сновидение, бред, галлюцинация и что представляют собой видения ясновидцев и картины, вызываемые ЛСД.

Исследователи до сих пор интенсивно изучают такие состояния сознания, им удалось даже создать научную дисциплину, занимающуюся этими проблемами. Но откуда берутся эти картины – пока не известно, а именно от ответа на этот вопрос зависит возможность оценки тех состояний сознания, которые вызывают различные наркотические вещества. Каким может быть содержание этих картин: полностью субъективным или как-то связанным с другим объективным миром? Как получается, что в результате приема внутрь наркотика или какого-то определенного вещества возникает сознание иного рода, живущее по своим законам и обладающее каким-то содержанием?

Мы пока не научились объяснять это, исходя из внутренних свойств растений, служащих исходным материалом для получения наркотических веществ. Но тот «образ», который растение являет нам своей внешней формой, тем, как оно растет и развивается, может, наверное, иметь какую-то связь с тем, как рождаются картины в нашем сознании. Чтобы продвинуться на этом пути дальше, постараемся в последующих главах точнее описать соответствующие растения.

Опиум вырабатывают из мака (papaver somniferum), мескалин и псилоцибин добывают из кактуса (anhalonium lewinii) и гриба (psilocybe mexicana); при этом следует отметить, что научные (латинские) обозначения не везде оказываются одинаковыми. Основной компонент ЛСД экстрагируется из так называемой спорыньи (claviceps purpurea). Алкоголь, прежде всего вино, связан с виноградом. Марихуана и гашиш – производные от конопли (canabis sativa).

Растение востока – мак

Прежде чем двигаться дальше, необходимо понять, что мы называем растением вообще. Когда растение только начинает прорастать из земли, оно являет собой зеленый росток, тянущийся вверх. По этому первому всходу определить, что это за растение, может только специалист. Затем появляются листья: их форма уже более индивидуализирована, но и в этот момент узнать растение только по листьям все еще трудно.

Росток с листьями – это зеленая часть растения. Можно сказать, что самый существенный признак растительного мира – то, что это зеленый мир. Царство растений – царство «зеленого». Цвет этот одновременно выражает и невероятную живучесть этого мира. Именно поэтому человек так любит его. Мы все с удовольствием вдыхаем, например, великолепный свежий аромат только что скошенной травы, словно хотим вобрать в себя эту живучесть. Но в тот момент, когда нам является цветок, мы понимаем, что встретились с чем-то совершенно иным.

Удивительно, что все силы, которые вызывают к жизни краски и формы цветков, скрываются до поры до времени в самом зеленом растении. Конечно, и солнце, и тепло, приходящее снаружи, очень важны для цветения, однако то, что каждое растение создает свой особенный цветок, связано с обменом веществ, с биохимическими процессами в его зеленой части. Нечто, прежде полностью скрытое от нас, вдруг выходит наружу, воплощаясь в цветке, – и в этот момент мы, наконец, можем точно определить, что это за растение.

Но начало цветения означает одновременно и окончание роста растения. Цветок называют его последней ростовой почкой. Словно бы все жизненные силы растения приносятся в жертву цветку. Растение «умирает» в цветке и в это же время раскрывает себя особым образом. Чтобы еще точнее понять значение цветения для растения, обратим внимание на другое явление природы.

Бабочка откладывает яйцо, из которого выходит гусеница. Позже гусеница укутывается в кокон и превращается в куколку, а через какое-то время из куколки снова вылетает бабочка. Не похожи ли в каком-то смысле семя растения и яйцо бабочки, его зеленая часть и гусеница, бутон и куколка, цветок и бабочка? Гусеница живет за счет зелени листьев и растет, но ведь и растение растет, только пока зеленеет. Когда же на нем начинают образовываться бутоны, оно перестает выпускать новые зеленые побеги, рост прекращается. То же самое происходит с куколкой. Ненасытное пожирание зелени гусеницей, непрерывное стремление растения вверх – это в обоих случаях проявление их жизненной силы, которая в конце концов иссякает, и, подобно тому, как растение, собираясь в бутон, раскрывается затем в цветке, гусеница в куколке превращается в бабочку. С появлением бабочки на свет выходит то, что до этого тоже пряталось в закрытой каморке, в ходе таинственных процессов невидимо превращаясь во что-то другое. Подобно тому, как мы абсолютно точно определяем вид растения только по цветку, вид бабочки мы узнаем, когда она уже появляется на свет. Цветок и бабочка – в них круг замыкается и ими же заканчивается. То, что до этого росло и расширялось, теперь вновь сжимается в яйцо и семя.

В биологии бабочку называют «имаго», то есть «образ». Не можем ли мы и цветок рассматривать как образ растения? Кажется, будто в каждом растении разыгрывается недоступная глазу маленькая драма, финалом которой становится цветение. Мы можем наблюдать это и у медленно растущих цветов, например, у розы. Несколько месяцев стоит она в нашем саду с зелеными листьями, потом у нее набухают почки бутонов, и постепенно мы замечаем, как в тонких просветах чашелистника начинает светиться что-то, окрашенное в цвета будущих цветков. Бутоны растут очень медленно, и сам цветок поначалу совсем мал, но потом он набухает, раскрывается, после чего мы получаем возможность целыми днями наслаждаться великолепным цветением розы.

А теперь посмотрим на мак. В книге «Лечение лекарственными растениями» Вильгельм Пеликан дает характерное описание мака:

«На его тонком стебле очень быстро образуется мощный и крупный бутон. Из-за этого цветение оказывается недолгим: как только бутон раскрывается в ярко-окрашенный цветок, чашелистник безжизненно опускается вниз, а за ним быстро опадают и лепестки».

Вспомните, как в детстве вы с великой радостью срывали ослепительно яркие цветы мака, вспыхивавшие среди желтеющих спелых хлебов, но не успевали даже донести их до дома: увядшие лепестки тут же опадали. Это основная особенность мака и многочисленных маковых растений. Пеликан далее пишет о них:

«Быстро разгорающийся и столь же быстро угасающий процесс цветения приводит к тому, что все осыпается как пепел. Сколь сочны листья мака, сколь бурно бродит в них сок! В цветок же из этого ничего, кроме нектара, не попадает, из-за чего маки – по крайней мере настоящие – имеют очень мало пыльцы. А их плоды – это сухие стручки или коробочки».

Как сильно отличается мак от розы! Он торопится навстречу цветению, он хочет как можно скорее создать образ. Но в жертву цветку или, согласно нашим рассуждениям, в жертву образу, он приносит жизненную силу.

Возьмем теперь человека, пристрастившегося к опиуму. Очень точное описание внешности такого человека можно найти у Перл С. Бак в ее книге «Добрая земля». В ней она рассказывает о курильщике опиума – маленьком сморщенном человечке с желтой иссохшей кожей, дрожащими руками, тусклыми глазами, страдающем полным отсутствием аппетита. Дома все ругают его, а он при каждом удобном случае снова приходит в опиумный домик-курильню, ложится на узкую деревянную скамью и получает трубку с комочком опиума. После пары затяжек все невзгоды уносятся прочь, а его сознание наполняет чудесный мир образов. Герой бежит из мира чувств и вступает в мир собственных грез. Он ведет себя совершенно как мак, потому что, как и тот, хочет поскорее «увидеть картины» и расплачивается за эти грезы своей жизненной силой.

Мы можем и дальше продолжить это сравнение. Обратим внимание на то, что сновидения и биохимические процессы в организме человека находятся примерно в том же отношении, как цветок и росток или как образ и незримые процессы обмена веществ в растении.

Несколько лет назад я видел сон, явившийся хорошей иллюстрацией этого. Мне снилось, что я копаюсь в земле и ищу какие-то кристаллы. Наконец, я попадаю в темное помещение с высоким потолком в виде купола. В одном из углов этого подземелья я вижу человека у кучи открыто горящих углей. Над костром на цепи висят каминные щипцы. Цепь продета в шкив, укрепленный высоко под сводом, и спускается с другой его стороны так, что с ее помощью можно поднять наверх несколько пылающих углей. Я спрашиваю: «Вы часто находите кристаллы в углях?» «О, да, – отвечает человек, – а когда они раскаленные поднимаются наверх вместе с углями, то там они пылают еще дольше, и тогда это изумительно красиво!» С этого момента я начинаю медленно просыпаться. И начинаю думать примерно так: когда кучку горящих углей поднимают из огня высоко под купол, они попадают там на свежий воздух и начинают неприятно пахнуть! И я почувствовал этот запах. А когда наконец полностью проснулся, мне показалось, что он все еще остается со мной. И я тут же обнаружил, что у меня началась жуткая мигрень. И сразу понял, что видел сон, навеянный мигренью!

В современной медицине термин «мигрень» чаще всего соотносят с латинским выражением hemi crania, где hemi – половина, cranium – череп. Это связывают с тем, что мигрень, как установлено, поражает только половину головы. Однако, в старинном медицинском труде XVII века, написанном Иоганнесом ван Бевервиком (Joh. Van Beverwyck, Schatz der Gesundheit, 1651), есть и другое, на мой взгляд более разумное толкование термина «мигрень». Там сказано: при головных болях в наш мозг поднимается то, что отторгается в результате обмена веществ. Эти отходы, так сказать, «мигрируют» наверх; отсюда и «мигрень».

В моем сне все это преобразилось в соответствующие картины. В темном куполе свода можно опознать полость черепной коробки. В горящем костре – процессы обмена веществ, изображенные в виде теплового излучения. Это описание охотно подтвердили бы очень многие пациенты, страдающие мигренью. И даже запах серы (или запах тухлых яиц), который часто ощущают больные при мигрени, считается ее симптомом. Таким образом, мы видим, как в сновидении в качестве образа или картины может проявить себя какой-нибудь процесс, происходящий в системе обмена веществ.

Когда человек курит опиум, он тем самым позволяет маку «высказываться» в его теле. Мак словно предлагает курильщику опиума: давай как можно быстрее устремимся к картинкам.

Здесь вместо слова «высказываться» можно было бы употребить выражение «делать жест». Пеликан описывает процесс цветения мака как быстрое сгорание. Можно сравнить цветение мака с горящей соломой, которая вспыхивает мгновенно и столь же быстро гаснет, прогорая дотла. С курильщиком опиума мак творит то же, что он проделывает в природе с самим собой. Картины вспыхивают на внутреннем «экране» человека и тут же гаснут, как «сгорает» цветок мака. За ними уходит и жизненная сила. Да и в наших обычных сновидениях действует то же правило: от того, как мы спим, зависит наша жизненная сила. Глубокий сон без сновидений – самый бодрящий. Нормально переносятся короткие сновидения. Но когда человек видит слишком много снов, это мешает нормальному ночному отдыху.

Разумеется, это всего лишь самые общие замечания, и остается еще очень много неясного. Заметим только пока, что истинный смысл вещей открывается лишь когда накопленные в достаточном количестве факты складываются вдруг в единую картину. Так же, как буквы, расставленные в определенном порядке, становятся словом, несущим смысл. Ведь духовное содержание любой вещи обнаруживается, лишь когда приведены в согласие все ее части.