Текст книги "Культурология и глобальные вызовы современности"

Приветственное слово

Состоявшиеся 19–21 ноября 2010 г. Дни Петербургской философии прошли на особенно высоком уровне. Общей темой была «Философия в диалоге культур: взгляд из Петербурга». Среди необычайно обширной и разнообразной программы научных мероприятий этих Дней Петербургской философии значимое место принадлежало Международному научному симпозиуму «Гуманизм XXI столетия: К идеологии самосохранения человечества». Этот симпозиум был приурочен к 80-летнему юбилею со дня рождения выдающегося российского и армянского учёного Эдуарда Саркисовича Маркаряна, являющегося одним из зачинателей отечественной культурологии и принадлежащего к числу её общепризнанных классиков.

Поистине вклад Э. С. Маркаряна трудно переоценить. Благодаря ему само понятие культурологии утвердилось в России и ряде сопредельных стран. Именно Маркарян первым в нашей стране очертил проблемное поле культурологии, показал её качественную специфику по отношению к философии культуры, социологии, этнографии и другим наукам, также изучающим мир культуры. Э.С Маркаряну принадлежит разработка и обоснование деятелъностной концепции культуры, ставшей одной из самых влиятельных на всём постсоветском интеллектуальном пространстве. По сути именно Маркаряну принадлежит обоснование необходимости культурологии как самостоятельной науки, отграничение её предмета, объекта, разработка методологии. Создание армянской культурологической школы также может быть с полным правом отнесено к числу важных заслуг Э.С. Маркаряна. Меня всегда восхищала в Эдуарде Саркисовиче его способность к стратегическому видению: каждый раз то, что он начинал разрабатывать в одиночку или же всего с несколькими своими единомышленниками (в т. ч. М.С. Каганом), вскоре становилось остро востребовано и получало самое широкое распространение.

По фундаментальности сделанных открытий, по значению полученных результатов исследований и стратегичности замыслов – работы Э.С Маркаряна представляют собой исключительное явление в современной науке. Диапазон его научных интересов необычайно широк – от изучения философско-исторических концепций локальных цивилизаций до осмысления проблемы внеземных цивилизаций, от построения собственной системной теории культуры до разработки общих принципов самоорганизации живых систем любой природы, от философских проблем происхождения культуры и человеческого общества до выявления первопричин глобального кризиса современной мировой цивилизации и аналитического моделирования её дальнейшего развития. Столь обширный круг научных поисков предопределил то, что основные исследования Э.С. Маркаряна находятся на стыке философии, социологии, культурологии, политологии и этнологии.

Мне доставляет большое удовольствие предварить сборник избранных докладов, представленных участниками прошедшего симпозиума. Это необычный тематический сборник, поскольку в центре внимания его авторов находятся глобальные вызовы современности, остро актуальная проблема создания подлинно гуманистической идеологии, а также разработка стратегических принципов перехода к гуманистически направляемому типу социокультурного развития. Несмотря на бесчисленные разговоры о гуманизме эта тема испытывает в настоящее значительные трудности, политика обходится без гуманизма, отношение к нему чисто формальное, что противоречит его сущности. Я не сомневаюсь, что предлагаемый сборник будет интересен широкому кругу читателей, обеспокоенных нарастающими кризисными явлениями и осознающих потребность в современном гуманизме как основе идеологии самосохранения человечества в XXI столетии.

Председатель Санкт-Петербургского

философского общества,

Заведующий кафедрой культурологии,

Декан Философского факультета СПбГУ Ю.Н. Солонин

Несколько слов о высокочтимом Эдуарде Саркисовиче Маркаряне
^{Л.А. Закс.}

Обращаюсь одновременно и к дорогому Юбиляру, и к тем, кто пришел его приветствовать и кто, не сомневаюсь, отдает себе отчет в том, кого чествуют, и что значит для всех нас явление жизни и культуры, имя которому – Эдуард Саркисович Маркарян.

Профессор Маркарян был в числе тех советских философов и ученых, кто после XX съезда первым начал специально анализировать феномен и понятие культуры. По моему глубокому убеждению, он был первым в нашей тогдашней стране, кто решительно порвал с оценочным (и идеологически, и в обывательском смысле) и идеализирующим толкованием феномена культуры. Кто отрефлексировал и очень убедительно обосновал социально-системные, прежде всего, функциональные основания концептуально-категориального выделения и анализа культуры (не постеснявшись и не испугавшись при этом едва ли не демонстративно опираться на западные научные источники). Кто настаивал на объективном и универсальном, всеохватном характере культуры и на ее по-настоящему материалистическом понимании. Удивительное дело: прошло сорок лет со дня выхода первой книги Э.С. Маркаряна «Очерки теории культуры», мир радикально изменился и вместе с ним наш жизненный и научный опыт, но многие наши коллеги продолжают дудеть в давно обветшавшую, узенькую и примитивную дудочку, дающую столь же узкий, односторонний, внеисторичный, идеализирующий и, в сущности, идеалистический образ культуры, будто и не было работ Маркаряна (а раньше, скажем, Е. Малиновского и Л. Уайта, а чуть позже – М.С. Кагана)! Но, в конце концов, Бог с ними!

Сейчас без каких либо оговорок можно уже говорить о Маркаряне как о фактическом основоположнике научной культурологии на территории СССР. О создателе до сих пор наиболее доказательной, в своих узловых позициях не опровергнутой системной теории культуры.

Я познакомился с этой теорией в студенческо-аспирантские годы. Безоговорочно принял и до сих пор разделяю ее исходные посылки и общее видение. В то же время, работая над кандидатской диссертацией и уже после ее защиты, я достаточно долго мысленно спорил с Эдуардом Саркисовичем по многим пунктам его концепции с позиций разделявшегося тогда мной информационного подхода к культуре, конечно, гораздо более узкого, чем теория Э.С. Маркаряна. Для каких-то (весьма, впрочем, второстепенных) возражений, я и сейчас в этом уверен, были достаточные основания. И все же чем больше я оспаривал Эдуарда Саркисовича, тем тверже стояла построенная им система, тем все более убедительной она становилась для меня. В конце концов я «сдался», перешел на позиции Эдуарда Саркисовича и уже многие годы, занимаясь разными аспектами культуры, читая культурологические курсы, продвигая по мере сил идею необходимости культурологического измерения политики во всех сферах общественной жизни, опираюсь на теорию культуры Маркаряна. В чем-то мною всё-таки уточненную и по-своему артикулируемую и интонируемую. Но Его теорию.

А сам Эдуард Саркисович, опираясь на весь свой накопленный научный и жизненный опыт, перешел в последнее время к исследованию глобальных и воистину кричащих проблем современности. И, читая его недавние работы, я поражаюсь не только их интеллектуальному, идейному масштабу, неизменно строгой системной маркаряновской логике, громадной внутренней убежденности автора, но и молодому, дерзкому бесстрашию, какой-то, не подберу другого слова, романтической гражданственности, всечеловечности, высокой гуманистичности его мысли и его мудрой тревоги за будущее человечества. Гражданин прекрасной Армении, он воистину воплощение богатств защищаемой им мировой культуры и ЧЕЛОВЕК МИРА.

Дорогой Эдуард Саркисович! К сожалению, мне не посчастливилось часто общаться с вами «очно», но несколько встреч «под эгидой» незабвенного Моисея Самойловича Кагана позволяют до сих пор хранить в эмоциональной памяти Ваш образ человека редкостного обаяния, интеллигентности, внутренней и внешней красоты.

Мне, признаться, с трудом верится в солидную юбилейную дату. По-хорошему завидую Вам и тем, кому даровано быть рядом с Вами. Дорожу внутренней связью с Вами, давно и благодарно учусь у Вас.

От всей души поздравляю Вас с юбилеем! С великолепными, «надолго задуманными», как сказал бы Пастернак, трудами! С сохраненными молодостью и благородством духа! С уважением и любовью ближних и дальних! Будьте здоровы и живите долго, трудясь, радуя и вдохновляя всех нас на познание мира, на служение человечеству и человечности!

С уважением и любовью,

Ректор Гуманитарного университета

Екатеринбурга Лев Закс

Гуманизм как стратегия сохранения и развития человечества
^{С.Н. Иконникова.}

Юбилейные даты неразрывно связаны с воспоминаниями, желанием потревожить прошлое, воспроизвести в памяти встречи, события, отношения.

Начало 70-х годов было временем отступления «оттепели», но еще сохранялось стремление к новым поворотам в общественной жизни. Именно в этот период возникло новое направление в гуманитарных науках – теория и история культуры. Надо заметить, что в те годы высказывались предложения о том, чтобы назвать теорию культуры культурологией, но это вызывало негативное отношение в «инстанциях», поэтому решили «не возникать». Именно в то время развитие социологических исследований и теоретический статус социологии как науки подвергался критике, предлагалось ограничить социологию лишь эмпирическими методами сбора и анализа информации, оставив научный подход за историческим материализмом. Вообще отношение к новым направлениям в науке было весьма настороженным и касалось как общественных, так естественных наук. Стоит вспомнить о запретах и обвинениях в «ненаучности и буржуазности» генетики, кибернетики, семиотики, психоанализа, антропологии, информатики. Эта инерция общественного сознания длилась достаточно долго и преодолевалась с трудом.

В те годы проблемам культуры и цивилизации отводилось весьма скромное место. Существовал раздел в историческом материализме «Культура и наука», в котором рассматривались классовые основы культуры, значение культурной революции по ликвидации неграмотности, влияние производительных сил и производственных отношений на развитие материальной и духовной культуры. История культуры рассматривалась в строгих рамках общественно– экономических формаций. Вполне понятно, что изложение было догматическим, не анализировало перемен в культурной жизни. Вот на этом фоне идеологического застоя возникает теория и история культуры как новое направление гуманитарных наук. Слово инновация в те годы не было известным, но по сути дела, это направление было новаторским, ставило в центр научного анализа проблемы культуры, состояние духовности, изменение ценностного содержания общественного и индивидуального сознания. Привычная формула «бытие определяет сознание» подвергалась корректировке, на первый план выдвигались не количество чугуна, стали на душу населения, а состояние самой души – духовные ценности, свобода, справедливость, равенство возможностей, жизненные планы, интересы и потребности человека.

В истории культуры особое внимание стало уделяться национально-этническому своеобразию множества культур, достижениям мировой культуры в сферах искусства, науки, образования, особенностям повседневной и праздничной жизни. Религия стала рассматриваться не как «опиум для народа», но как неотъемлемая часть духовной жизни человеческого общества на всех стадиях развития. Социалистическая культура имела не только позитивные особенности, но и негативные проявления.

Не продолжая перечисление новых аспектов анализа социальной и духовной жизни, важно подчеркнуть, что именно теория культуры, позднее– культурология, отказалась от догматического подхода, рассматривая культуру как целостность в единстве природных, социальных и антропологических факторов.

Новое научное направление очень скоро приобрело известность. Возникали кафедры, научные институты и исследовательские центры. Сначала в Москве и Ленинграде, Ростове-на-Дону и Свердловске, Ереване и Киеве, затем во многих других городах. История научных центров развития культурологии заслуживает самостоятельного исследования. Необходимо воспроизвести исторический процесс возникновения новой гуманитарной отрасли знания, структуру и архитектонику основных разделов и категорий, динамику исторического развития, специфику методов изучения и взаимодействия с другими отраслями. Важно представить тот корпус ученых, деятелей культуры, которые внесли свой вклад в развитие культурологии как отрасли науки и образования. Развитие нового научного направления невозможно без сообщества ученых, объединенных общими интересами и позициями, взаимным притяжением и симпатией, расположенных друг к другу. Встречи на научных конференциях, форумах и конгрессах, отзывы на публикации, дружеское общение – неотъемлемая часть развития науки. Соперничество, зависть, высокомерие, недоброжелательность, безразличие и холодность могут разрушить хрупкий мир научного сотрудничества. Возникновению культурологии сопутствовал духовный климат взаимного уважения, доверия, поддержки, интереса к публикациям друг друга. Это были люди разных поколений, но объединенных общим научным интересом. Среди первых исследователей теории и истории культуры: С. Н. Артановский, А. И. Арнольдов, И. М. Быховская, П. С. Гуревич, А. Я. Гуревич, В. Е. Давидович, Ю. А. Жданов, Б. С. Ерасов, Н. С. Злобин, С. Н. Иконникова, М. С. Каган, Л. Н. Коган, Э. С. Маркарян, В. М. Межуев, Л. М. Мосолова, В. Н. Орлов, Э. А. Орлова, К. Ю. Разлогов, Э. В. Соколов, Ю. Н. Солонин и многие другие.

С тех пор прошло много лет, но сохраняется общий интерес друг к другу и к проблемам культурологии.

Одним из первых культурологов является Эдуард Саркисович Маркарян, доктор философских наук, профессор, президент Международной ассоциации создания стратегии выживания и развития, руководитель Отдела ключевых стратегических проблем выживания и развития Института философии, социологии и права Национальной академии наук Республики Армения.

В 50-е годы он окончил в Москве очень известный и престижный Московский государственный институт международных отношений (МГИМО). В аспирантуре он изучал проблемы теории цивилизаций О. Шпенглера, А. Тойнби и защитил кандидатскую диссертацию по истории философии. По материалам кандидатской диссертации вышла монография в 1962 году «О концепции локальных цивилизаций»[1]1
  Маркарян Э. С.О концепции локальных цивилизаций. – Ереван. 1962.


[Закрыть]. В 1969 году вышла его книга «Очерки теории культуры»[2]2
  Маркарян Э. С. Очерки теории культуры. – Ереван. 1969.


[Закрыть]. Вскоре опубликована монография «О генезисе человеческой деятельности и культуры»[3]3
  Маркарян Э. С. О генезисе человеческой деятельности и культуры. – Ереван. 1973.


[Закрыть] (1973). Эти труды заложили основы нового подхода к теоретическому системному исследованию целостности культуры как общественного явления и способа человеческой деятельности. Э. С. Маркарян много выступает на международных конгрессах, научных конференциях, в журналах «Вопросы философии», «Советская этнография», его имя становится известным. Наряду с обоснованием теории культуры как науки, он разрабатывает идею взаимодействия и интеграции общественных и естественных наук, исследует соотношение понятий «организация и информация, деятельность и поведение». Так постепенно формируется методологическое обоснование теории культуры. Э. С. Маркарян анализирует труды американского культурантрополога Лесли Уайта, который еще в 1949 году назвал науку о культуре «культурологией». Теперь эта книга переведена на русский язык[4]4
  Уайт Л. Избранное. Наука о культуре. – М., 2004.


[Закрыть].

Как известно, процесс становления новой науки проходит ряд этапов. Первый этап характеризуется общим восприятием объекта как целостности. На втором этапе происходит дифференциация, выявление объектов для более детального изучения. На третьем этапе происходит возврат к постижению общих свойств, преодоление узкоспециализированного описания отдельных сфер и создание общей теории. Эти этапы проходит и культурология.

Для обозначения области знания, в которой начинает исследоваться класс явлений культуры, отмечает Э. С. Маркарян, используются различные термины: «теория культуры», «культурология», реже «культуроведение». Использование данных терминов в качестве синонимов нецелесообразно. Теория культуры отражает систему логико-методологического и теоретического знания о целостном феномене культуры. Термин «культурология» включает наряду с теоретическими позициями, эмпирические исследования этих явлений. Что касается «культуроведения», то это скорее собирательный термин, обозначающий всю сферу познания класса явлений культуры и включающий как теорию культуры и культурологию, так и более узкие, специализированные области знания о культуре. Важно иметь ввиду, что в отличие от культурологии культуроведение существует давно, с момента зарождения дисциплин, специально изучающих различные сферы и аспекты культуры. Именно это высказал Э. С. Маркарян в книге «Теория культуры и современная наука»[5]5
  Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука. Логико-методологический анализ. – М.,1983. – С7.


[Закрыть]. Необходимо обратить внимание на следующее: монография выходит в Москве, в крупном и авторитетном научном издательстве и исследует логико– методологическое обоснование теории культуры. Все это является свидетельством научного признания новой науки. В моей библиотеке сохранились эти книги с дружескими надписями автора. К этому времени мы были хорошо знакомы, встречались на конференциях с приветствием «Дорогой Эдик-джан!. Это отношение к другу, собеседнику и коллеге сохранилось до сих пор. Надо признать, что за эти годы Эдуард Саркисович не изменился. Он по-прежнему мил и деликатен, как дипломат, модно и со вкусом одет, особенно тщательно всегда выбран галстук. Он почти не сутулится, ибо ежедневно занимается йогой. Тихий голос, мягкая улыбка, готовность продолжать обсуждение научных проблем в любой ситуации, своеобразная «упертостъ», свидетельствующая об увлеченности проблемой – являются чертами его облика и духовного мира. Он как ученый, остро чувствует тревогу от экологической катастрофы, распространения экстремизма и терроризма, мирового финансового кризиса, дисбаланса базовых ценностей культуры, стихийного развития цивилизаций, расточительности и потребительского стиля жизни, доминирования технократического подхода в политике, преобладания штампов массовой культуры. Эти и многие другие проблемы современности требуют не только конкретного решения, но и разработки новой стратегии гуманистического развития человечества.

В новых условиях именно культура представляет способ родового самосохранения человечества. Э. С. Маркарян предлагает расширить понятие гуманизма, включая в него как заботу о свободе и благополучии отдельного человека, проявление сочувствия, жалости, сострадания, милосердия, толерантности в отношениях между людьми, так и гуманистическую стратегию самосохранения человечества. Важным является предупреждение агрессии и насилия в различных формах, лечение болезненных состояний и душевных кризисов, восстановление принципа благоговения перед жизнью.

Самосохранение человечества становится центральной идеей гуманизма. В нее включаются как императивы экологического выживания, так и поиск новой стратегии развития цивилизаций, обеспечение иммунитета и нравственной устойчивости общества. Гуманистическая ориентация сознания должна стать основой образования и воспитания человека, приоритетом развития общества и культуры. Этот подход требует мобилизации всех духовных и материальных сил, нравственных и интеллектуальных ресурсов, преодоления дисбаланса базовых целей человеческой деятельности.

Хочу высказать всемерную поддержку гуманистической позиции и гражданской ответственности замечательного культуролога и философа Эдуарда Саркисовича Маркаряна. Желаю, дорогой Эдик-джан, здоровья и уверенности в реализации идей гуманизма как стратегического ресурса самосохранения и культурного развития человечества!

Президент Санкт-Петербургского

культурологического общества, д.ф.н., проф. С. Н. Иконникова

Традиции и инновации. Непреходящий урок мыслителя и гражданина
^{И. Я. Левяш.}

Исходный и базовый термин, который характеризует юбиляра, – горний человек. «Во дни сомнений и тягостных раздумий» периода кризиса и распада СССР, как грани глобального кризиса безоглядно-потребительского дольнего мира, Эдуард Саркисович Маркарян – в составе блистательной плеяды отечественных мыслителей – рано понял, «какое тысячелетье на дворе». Он представил «городу и миру» свои «преждевременные мысли» о вероятностных альтернативах нашего времени и пришел к постижению смыслов, целей и технологий синтеза традиций и инноваций, реальных возможностей «здесь и сейчас» оптимизации социально-исторического процесса.

Это оценка не отстраненного наблюдателя, а коллеги юбиляра по идейному «штурму и натиску» 70–80 г.г. прошлого века в многообразии их форм, получивших высокую оценку П. Сорокина. Служение Человеку во всеоружии новейших достижений науки, прежде всего не искаженного, аутентично понятого марксизма, системно-синергетической методологии, – таков был императив времени.

В этой когорте заметно выделялась творческая группа, которую возглавлял член-корр. РАН И. Т. Фролов (известный журнал «Человек» – его детище). Эдуард Саркисович был одним из пассионариев этой группы. Уже в 1967 г. он защитил докторскую диссертацию «Методологические проблемы системного исследования общественной жизни». Наша общая творческая платформа была развернуто заявлена в коллективной монографии «Марксистско-ленинская концепция глобальных проблем современности» (1985). Эдуард Саркисович представлен в ней статьей «Глобальное моделирование как особый адаптивный и оптимизационный механизм культуры» (кстати, автор этих строк – текстом «Функции экологического прогнозирования»). Монография привлекла внимание просвещенного «цеха» мировой общественности, в том числе – аналитиков Римского клуба.

Всех, кому известны труды Э. С. Маркаряна, поражает широчайший диапазон его интересов. В итоге – попытки уложить творчество юбиляра на прокрустовом ложе той или иной специализации: «М. – социолог», «М. – культуролог» и т. п. В этом есть грани истины, но не всей и – не главной. Русская барыня (в одном из трудов Г. В. Плеханова) восхищалась своим учителем-французом, который «знает все, даже Апокалипсис». Заметим, что Апокалисис, или на современном языке – глобальные проблемы современности – непреходящий исследовательский объект нашего юбиляра. Эдуард Саркисович – прежде всего мета-мыслитель в духе античной «науки наук» и европейского Просвещения, но не их эпигон. Скорее он диагност и Мастер стратагем Современности.

Э. С. Маркарян констатирует уникальность поставленной задачи – осознанной и системной регуляции процессов взаимодействия субъектов общества друг с другом и с природной средой. Этой проблеме посвящена одна из первых его книг «Интегративные тенденции во взаимодействии общественных и естественных наук (1977), и далее – «Ключевые методологические вопросы интеграции наук об обществе и природе» (1983). Научное обеспечение этого процесса, пишет автор, требует значительного усиления интегративного взаимодействия общественных и естественных наук, тесного сопряжения с техническими науками не только естествознания, но и обществознания. В этой связи главным источником трудностей является противоречие между междисциплинарными задачами и монодисциплинарной организацией, продолжающей господствовать в науке.

Такие размышления – целиком в духе интегративного задания кантовской философии. Вектор постижения человека и его мира, оплодотворенный синтезом знания о них в различных сферах, постепенно обретает статус парадигмы единого знания – человековедения. К. Маркс предвидел, что «естествознание включит в себя науку о человеке в такой же мере, в какой наука включит в себя естествознание. Это будет одна наука» о человеке и его мире в их целостности.

Свободный дух веет, где хочет, но такая способность не задана автоматически. Она – следствие постижения смыслового и системообразующего ядра заново становящейся «науки наук» о человеке, и ее роль выполняет культурологическое знание. Как известно, авторская позиция понимания культуры сводится к ее интерпретации как специфического способа человеческой деятельности, универсальной технологии ее осуществления. В понятие культурологического анализа вкладывается «определенное значение, связанное с исследовательской ориентацией на достижение целостных свойств культуры как сквозного всеохватывающего социального явления».

Это означает парадокс: с одной стороны, культура – это «наше всё», но с другой – далеко не всё, что есть социум, есть культура (то также и ее плод – цивилизация и, увы, варваризация). Э. С. Маркарян сожалеет, что науки об обществе остаются в роли Золушки, в «познавательной западне» чистого «знаниеведения». По его мнению, это глубочайшее заблуждение, несущее в себе огромную опасность. Нарастание эвристического потенциала и престижа наук об обществе и в этом ключе – реформирование науки и образования должны занять достойное место в стратегической перспективе человечества.

Такая перспектива требует кардинальной «переоценки ценностей». Поэтому Э. С. Маркарян, признавая уместность различных подходов в сфере гуманитарного знания, к примеру, аксиологического или эстетического, подчеркивает, что необходим и качественно иной – интегративный подход. Если библейский постулат гласит, что «в начале было Слово», то уже Гете ревизует это положение: «В начале было Дело», и Маркс выдвигает в качестве высшего мерила ценности общественно-историческую практику. Деятельностная интерпретация социогуманитарной методологии приводит Э. С. Маркаряна к важному выводу, что именно «культура является универсальным адаптивным и эпохи. К обоснованию ключевой роли знаний о способе социокультурного типа самоорганизации в условиях современного планетарного кризиса» (2000).

Придерживаясь постулата эпохи Просвещения о том, что «Знание – сила», Э. С. Маркарян не довольствуется ее линейным видением и ясно видит амбивалентные, включая предкатастрофные, последствия. Он не ограничивается констатацией К. Поппера, что «Будущее – это прошлое настоящего». Отсюда – контрапункт всего творчества юбиляра – связь между прошлым и будущим, которая актуализирована настоящим, и в этом контексте – в равной мере его непреходящий интерес к таким интегративным формам знания, как традициология и моделирование.

В интерпретации Э. С. Маркаряна, «любовь к отеческим гробам», т. е. традиции, определены как любые групповые стереотипы деятельности, базирующиеся на научении. Данная область знания представляет непреходящий интерес, и благодаря приложению традициологических принципов к эволюции человечества удалось получить результаты, равновеликие тем, которые были получены благодаря дарвиновским принципам естественного отбора. Эти результаты определяются особенностями адаптивно-адаптирующей человеческой деятельности, неразравной связью «естественного», стихийного, методом «проб и ошибок» характера эволюции общества и его осознанного конструирования. В этом смысле автор солидарен с блестящей формулой британского мыслителя А. Н. Уайтхеда: «Мы не можем жить без музеев, но и не можем жить в музеях».

Такая логика приводит к тому, что «для преодоления стихийного характера общественного развития необходимо перенесение использования механизма «проб и ошибок» с уровня самой системы на модельный уровень. Именно это замещение уровней характерно для метода глобального моделирования. Выраженный в нем прогностический является средством перемещения механизма «проб и ошибок» с уровня самой развивающейся системы на модельный уровень. Это производится благодаря модельному прогнозированию (имитации) различных возможных альтернатив ее эволюции в целях отбора из них наиболее оптимального. Принципы такого прогностического поиска безотносительны: а) к тому, происходит ли развитие в результате стихийной или осознанной генерации инноваций (в том числе и посредством системно-оптимизационного прогностического моделирования); б) к глобальному или региональному (и, в духе исследований юбиляра добавим – глокальному) масштабу эволюции прогнозируемой системы.

Э. С. Маркарян подчеркивает, что оптимизация того или иного процесса деятельности означает совершенствование способа его реализации применительно к заданным условиям. «Но если культура есть специфический универсальный способ человеческой деятельности, то оптимизация различных сфер деятельности возможна лишь посредством изхменений в самой культуре. Знание ее системообразующих свойств оказывается принципиально важным для оптимизационного моделирования процессов общественного развития. Они, отмечает Э. С. Маркарян, «являются и процессами управления самой культурой. В этом диалектическом двуединстве и состоит суть рассматривемой проблемы. Теоретические предпосылки для этого создаются благодаря культурологической интерпретации понятия «технология». Она позволяет сопоставлять любые способы деятельности безотносительно к тому, в какой сфере социальной практики они проявляются. Именно в этом мы усматриваем методологическое значение понимания культуры как специфического способа деятельности для практики глобального моделирования».

Э. С. Маркарян – один из немногих Мастеров, способный синтезировать социально-философский уровень моделирования с теориями т. н. «среднего уровня» (регионального) и, в терминах П. Савицкого, «месторазвития» наций-государств в рамках новой дисцилины – этнокультурологии. Об этом, в соответствии с данной структурой исследований, свидетельствуют его книги «Способность стратегического управления миром» (1998), «Науки о культуре и императивы эпохи» (2000), «О концепции локальных цивилизаций (1962), «Императивы экологического выживания и наука: поиск новой стратегии» (1989), «Культура жизнеобеспечения и этнос. Опыт этнокультурологического исследования (1983), «Региональный эколого-ноосферный эксперимент. Обоснование идеи и концепция программы системно-оптимизационных экологических исследований (1986), «Глобальные аспекты геноцида армян» (2005).

Последовательная реализация исследовательской программы синтеза традиций и инноваций стала надежным основанием формулировки Э. С. Маркаряном стратегических принципов выживания и развития и в этой парадигме – принципов реформирования ООН, ЮНЕСКО, научно-образовательных и иных структур. Особенно примечательны его идея регионального эколого-ноосферного эксперимента, известный как проект РЭНЭ. В нем предложено интегративное решение реальный переход от культуры войны к культуре мира.

Новая, но, надеемся, – не последняя книга Э. С. Маркаряна «Гуманизм XXI столетия. Идеология самосохранения человечества» – это, с одной стороны, обобщение результатов его предыдущих работ, с другой – исследование реалий XXI столетия и гуманистическая интерпретация судьбы гуманизма и идеологии антикризисного выживания и стабильного развития мира. Автор предлагает действительно инновационную инверсию: самосохранение социокультурного типа организации жизни является предпосылкой жизнедеятельности человека, но, в свою очередь, выживание, как исходная предпосылка жизнедеятельности, эволюция общества предполагает его воспроизводство. Иными словами, императив в том, что впервые в истории человечества развитие является условием его выживанния.