Текст книги "Темногорье. Плацкартный билет"

Глава 7. Истории дядюшки Флута

Флут зажёг лампы, закреплённые на стене спальни, и Катя с размаху упала на кровать. Наконец-то! Нормальная кровать! Не сиденье на вокзале, не охапка еловых веток, а кроватка. Мягкая, удобная и домашняя. Два дня прошло, а Катя уже наелась дикой жизни досыта. И как люди добровольно в походы ходят? Ни за что в жизни! Только добраться бы поскорее до радуги. Надо будет подробно расспросить обо всём козлоногого. Ха, как он обиделся, когда она его чёртом обозвала! Но она же не специально. Откуда ей знать, кто он такой. Катя не ожидала встретить существо, похожее на Флута, думала, такие только в сказках водятся. Хотя рогов у него нет. А вообще, он похож на доброго дядюшку: на макушке лысина, вокруг которой растут рыжие кучерявые волосы. Нос картошкой и хитрые глаза в сети мелких морщинок. Поэтому кажется, будто хозяин гостиницы постоянно улыбается.

Катя поднялась и прошла в ванную комнату. О-о-о, вода горячая и холодная. А это что? Зубная щётка? Блеск! Только зубной пасты нет, вместо неё порошок. Нужно сообразить, как им пользоваться. Катя смочила щётку и ткнула её в белый порошок, тот налип на щетину. Она почистила зубы, помыла руки и спустилась вниз. Там уже сидели Хирург и Игорь. Катя посмотрела на Хирурга: значит, он точно врач, а не профессиональный убийца. Всё полегче. Наверное, уморил какого-нибудь пациента.

Флут на кухне готовил что-то необыкновенно вкусное. Катя едва слюной не захлебнулась от запахов: очень хочется есть. А пока хозяин постоялого двора поставил перед ними по небольшой кружке парного молока и свежую выпечку. Катя набросилась на еду: откусывала от кекса большие куски, запивая их молоком. Вскоре по телу разлилось приятное тепло – как же хорошо. А тут и омлет с жареной колбасой подоспел. Флут ловко нарезал омлет на куски и разложил по тарелкам. Катя думала, что лопнет, но доела свою порцию. Всё же домашняя еда – самое лучшее на свете.

Она быстро прикончила ужин и откинулась на стуле. А Флут принёс кувшин с отваром из трав. Такого чая Катя никогда не пила: горячий, сладкий, с привкусом неизвестных трав: что-то среднее между мятой и листьями смородины. И кусок торта, сочащийся кремом, настолько нежный, что только ложкой есть. Катя с усилием пропихнула торт в себя и икнула. Переела! Флут довольно улыбнулся, глядя на них, и застарелый страх вернулся: вдруг он их отравил? И сейчас она станет корчиться в судорогах, а изо рта пойдёт пена? Катя не знала, что испуг возник не беспочвенно – на дальнем конце тёмного пути Глогх втянул в себя воздух и почувствовал горьковатый, ни с чем не сравнимый запах шедших по проклятой дороге.

Флут подкинул дров в камин и сел за стол.

– Поведайте мне ваши истории, – попросил он, – а я отвечу на вопросы или тоже расскажу историю или сказку. Меняю информацию на информацию.

Катя зевнула. Как же хочется спать! Но надо узнать, что здесь и как.

Флут зажёг керосиновую лампу, и вокруг неё запорхали белые мотыльки.

– Это особая лампа, – пояснил он, – мы можем разговаривать несколько часов без устали, а здесь пройдёт всего десять минут. Хотите?

В углу кто-то закопошился, и Катя с удивлением обнаружила там белого мохнатого паука размером с кулак.

Паук оказался секретарём! Спустился с паутины и залез в комод, доставая нужные бумаги, записи в которых делали ещё предки Флута. Катя подумала, что и ей бы такой секретарь пригодился. Писал бы за неё русский, решал алгебру с геометрией и физику с химией. Красота! А потом Флут прочитал им одну из историй. То, что он поведал, никак не укладывалось в голове.

Оказывается, Темногорье похоже на шишку. «Еловую», – пояснил Флут. Ось – место соединения миров Темногорья, вокзал тысячи миров. Только не та мрачная башня, которую узрели они, а совсем другая. Она белоснежная, по ней двигаются кабины на канатах, перенося на нужный ярус.

«Это он про лифты, что ли?» – сообразила Катя. От каждого отходит платформа – дорога в один из миров. А то, что видели путники, – искажение из-за тёмного пути, неправильное отражение. «Вавилонская башня», – сумничал Игорь не к месту. Название на что-то смутно намекало, вроде есть легенда о башне, которую строили люди, чтобы добраться до небес. А потом боги на них рассердились и разрушили строение, а люди стали говорить на разных языках. Как-то так.

И вот в эту ось или вокзал попадают любыми способами, в зависимости от уровня развития мира. Некоторые пешком или на телегах. Флут как раз и живёт в таком мире, где из всех видов транспорта только гужевой развит. Так что им ещё повезло с поездом. А дальше от сердцевины расходятся чешуйки. И каждая чешуйка – отдельный мир, но все вместе всё равно Темногорье, ведь шишка одна. Чем дальше миры друг от друга, тем больше разница между ними. Где-то процветает магия, где-то технологии, а где-то полный упадок. Но в тех мирах, которые соприкасаются друг с другом, много сходства. «Параллельные миры», – вновь добавил Игорь.

И существуют три дороги: светлая, серая и тёмная. Они способны проходить через чешуйки, как нитка, соединяя разные слои Темногорья. По этим путям можно попасть в другие земли, минуя вокзал. «Как читы[1]1
  Чит-код (англ. cheat code, cheat – жульничество) – иногда отладочный код, который может быть введён в программу, чтобы изменить ход её работы (прим. ред.).


[Закрыть] в игре», – Игорь снова не остался в стороне.

– Обычно эти дороги закрыты, но иногда на них попадают путники, – поведал Флут, – и тогда Темногорье меняется.

– Как это? – не поняла Катя.

– Не знаю, – вздохнул Флут, – и не хочу узнать. Но говорят, что идущие по тёмному пути видят обратную сторону мира, его худшие свойства.

Катя узнала, что избранные пути находятся в постоянном движении. Сегодня проходят через постоялый двор Флута, а завтра выведут совсем к другой гостинице. Никто не может предугадать, где путники окажутся дальше.

– Может, вам повезёт, и вы очутитесь в Совскоге, это зачарованный лес. Там водится золотой олень, чьи рога горят, как факелы, а лесные духи водят хороводы среди дубов.

Он посмотрел на них и тут же поправился:

– Но, скорее всего, ничего хорошего вас не ждёт. Тёмная дорога всегда ведёт в плохие места. Просто сейчас вы недалеко от вокзала тысячи миров. Да и гильдия дорожников дорожит репутацией. Нас ни один путь не испортит.

Флут гордо подбоченился, мол, вот он какой правильный. А Катя загрустила: как же всё сложно. Хочется поскорее домой, а не бродить опасной дорогой.

Хирург задал вопрос:

– А что это за дверь возле основания радуги?

Флут оживился:

– Это сказка. Хотя сказывают, что быль. Существует место, где старый дракон зарыл сокровища: груды золота, разноцветные камни, тиары и ожерелья, короны и перстни. И там рождается радуга, только не обыденная, с семью дугами, а с тысячью, по числу миров. Я про дверь ничего не слышал, а вот знающие люди утверждают, что нашедший радугу может загадать любое желание.

Катя заметила, что Хирург при этих словах оживился. До этого сидел отстранённый, словно всё это мало заботило его. А теперь глаза заблестели, он подвинулся ближе к столу и начал внимательно слушать. «Интересно, что его так взволновало? – подумала Катя. – Мне тоже есть что загадать, если это всё правда. Но я же так не нервничаю!» Флут встал из-за стола, открыл буфет и что-то долго искал на полках. Затем вернулся к путникам и выложил три стёклышка.

– Говорят, – произнёс он, – что, глядя через эти стёкла, можно увидеть путь к радуге, если собьёшься с дороги. Сам-то я не пробовал – ни к чему.

Они не стали отказываться, и каждый взял себе по стёклышку. А потом Флут поведал сказку, может, миф, а возможно – истинную правду.

Давным-давно по космосу блуждало существо. По меркам Вселенной, крошечное, а по нашим – с целый мир. Из его спины пробивались острые каменные шипы, на брюхе росла зелёная шерсть, а кровь была прозрачная и солёная. Существо походило на всё и ничего. Если смотреть на него частями, то понимаешь: спина – горная гряда, живот – бескрайние луга, кровеносная система – сеть рек и озёр. Правый глаз, ослепительно белый, – Солнце, левый, тёмный как ночь, – Луна. Существо бродило от звезды к звезде, убегало от чёрных дыр, пряталось в туманностях.

Но однажды повстречало оно огненную комету с длинным хвостом, переливающуюся, как сотни солнц: красных, белых, жёлтых, коричневых и чёрных. Любовь вспыхнула в сердце создания. Оно бросилось вдогонку за кометой, но та ускользала, заигрывая с ним. Бесконечно долго преследовало существо красавицу, а она дразнила: то подпускала поближе, то вновь убегала. Всё быстрее и быстрее, разгоняясь и разгораясь, мчались они по космосу. Наконец, создание догнало комету и заключило в объятья. И тут же вспыхнуло от боли – ведь любовь редко обходится без страданий. Из гор потекла огненная лава, кровь забурлила и превратилась в пар, трава побурела и стала бесплодной землёй. Глаза выкатились из глазниц и повисли на небе луной и солнцем. Существо скорчилось, замерло и навсегда уснуло. Так возник Скарамунт, мир Чёрной Луны. А комета помчалась прочь, такая же легкомысленная, как и раньше. С тех пор по Скарамунту бродят дети существа и кометы – первые жители края.

Катя с интересом выслушала истории Флута. Затем начались бесконечные разговоры: Хирург расспрашивал Флута, а того интересовало всё из их мира. Казалось, язык отвалится отвечать. Наконец, Флут утолил любопытство, и пришёл черёд рассказывать истории о себе. Паук-секретарь залез на краешек стола и держал в лапах перо и бумагу. Катя первой о себе рассказала, сама от себя не ожидала подобной инициативы, а паук записал каждое слово. Видимо, лампа вызывала откровенность. Слишком большую откровенность, потому что иначе Катя бы постаралась смягчить, представить себя в более выгодном свете. Затем выслушали Игоря, а под конец – Хирурга.

Глава 8. Небо падает

В больницу Аню привезли на скорой с приступом аппендицита. Саму операцию, как и девушку, Хирург не помнил – в тот день пациенты шли сплошным потоком, как будто кто-то включил конвейер. К концу смены он и собственное имя бы не произнёс. А утром, когда хочется только одного – свалиться и заснуть, – обход. Вот тут-то он её и разглядел. Аня лежала возле окна и как будто дремала. Но когда он подошёл, она открыла свои синие, точно осколки неба, глаза, и Хирурга словно ледяной водой окатило. Потом ему долго казалось, что в небесной лазури просверлили дыры, чтобы взять синь для Аниных глаз. Хирург оробел и севшим голосом поинтересовался самочувствием. Аня прикрыла глаза и тихо ответила, что всё нормально. И с того момента Хирург пропал, влюбился, как подросток. Он злился на самого себя, но всё тянул и тянул с выпиской, пока Аня не сказала, что уходит под расписку. И тогда Хирургу ничего не оставалось, как пригласить её на свидание.

Он ухаживал по всем правилам: цветы, рестораны, вечерние прогулки… Рядом с Аней Хирург робел, точно прыщавый пацан. Она была удивительная. Сильная духом, несмотря на внешнюю хрупкость, с ироничным умом и вечным удивлением ребёнка. Широко распахнутые глаза казались далёкими Вселенными – такие же бездонные. В пушистые волосы хотелось зарыться и долго вдыхать запах. Среди светлых локонов над правым виском росла тёмно-пепельная прядь. Хирург сначала думал, что Аня специально красит её, чтобы выделиться, но, оказалось, с рождения. «Бог отметил», – пошутила она.

Вместе они были пять лет. Счастливых, чудесных, которые, казалось, обещали и дальше огромное и долгое совместное будущее. Но, как это бывает, – одна нелепая размолвка разрушила всё.

– Ты трус, Димка, – однажды сказала она, когда он устал и был не в силах что-то предпринимать. – Обычный трус.

И стала собирать вещи, а он не остановил.

Сначала думал, что вернётся. Поживёт без него, поскучает и примчится. Однако ни через неделю, ни через две Аня не объявилась. Характер тоже был ещё тот. Хирург маялся, места себе не находил, в одиночестве ему было неуютно, словно в одежде не своего размера. Ему не хватало её. Разбросанных вещей, запаха кофе по утрам, книг фэнтези, которые она обожала. И тогда он сломя голову, как мальчишка, помчался за ней.

Хирург звонил в дверь Аниной сестры, но ему долго не открывали, телефон молчал.

Он буквально выбился из сил и сел прямо там же, на ступеньку возле двери. Которая вдруг открылась.

– Что ты здесь делаешь? – холодно спросила Аня.

– Тебя жду, – честно сознался он. – Садись в машину, – пригласил он, – на улице холодно.

Он выжал газ, и они понеслись по пустынным улицам. Мелькали дома, чёрные деревья, бледные пятна фонарей. Вскоре выехали за город и снова поссорились.

– Отвези меня домой, – потребовала Аня.

Автомобиль рванул в разворот с места через две сплошных, нарушая все правила. И в тот же миг справа раздался глухой удар. Припозднившийся мотоциклист со всей своей скорости въехал в бок машины Хирурга.

«Откуда он взялся? – мысленно простонал он. – Ведь не было никого».

Молодой парень скорчился от боли на обочине, его отбросило на несколько метров. Одна нога была неестественно вывернута. Хирург вышел из машины и осмотрел мотоциклиста.

«Перелом», – диагностировал он.

– Аня, достань аптечку. Она в багажнике.

Аня молчала.

– Что ты там копаешься? – прокричал он. – Давай скорее!

Она продолжала молчать. Хирург обернулся: что с ней? Чтобы она и не выскочила помочь… Аня по-прежнему сидела на переднем сиденье, дверь с её стороны была смята.

Хирург медленно, будто во сне, распахнул машину – Аня не шевельнулась. Не очнулась она и тогда, когда он уложил её на свое пальто – над виском, прямо под пепельной прядью, этой чёртовой меткой, виднелась вмятина. В глазах навечно застыло удивление, точно она заметила вверху нечто поразительное. И тогда Хирург опустился рядом с ней, обнял и тоже поглядел на небо. Ему казалось, что оно смотрит на него, Хирурга, Аниными глазами. Они лежали целую вечность. Вокруг суетились люди, кто-то вызвал скорую, кто-то помогал мотоциклисту. А Хирург всё глядел в лазурь, укравшую Анины глаза, а после небо упало.

Глава 9. Пора в путь

Сказка про Скарамунт была хороша. В меру длинная и загадочная. О непознанном и понятном, о любви и игре в любовь, о вечном и проходящем. А история Хирурга – безнадёжная и больная, как любое горе. Когда все сказки и истории прозвучали, путники увидели, что лампа погасла, и над ней больше не кружат белые мотыльки. Флут пожелал им спокойной ночи. Все поднялись в свои комнаты и уснули. Ведь чай не зря был настоян на травах, дающих крепкий и глубокий сон. А сон – самое лучшее, что может случиться после сказки, ведь в нём любая история продолжается. И Хирургу всю ночь снились странные птицы-кометы, похожие на фениксов, – первые дети Скарамунта. Они вспыхивали, расцвечивая мрачный небосклон яркими огнями. И видение было такое чудесное, что просыпаться совсем не хотелось. Но всё волшебное когда-нибудь кончается, а впереди их ждала дорога, опасная и трудная.

Хирург проснулся рано, в окно ещё светила луна. Тени от горящих ламп побледнели и вытянулись. Некоторое время не мог сообразить, где он. А потом вспомнил, хотя больше всего хотел забыть или чтобы всё оказалось неправдой, злым розыгрышем. Эх, если бы переиграть, отменить, исправить… Как всегда, боимся мечтать, ведь мечты разбиваются вдребезги. Боимся начинать новые проекты, потому что отравлены сомнениями и неудачами. Боимся любить… Боимся летать, потому что боимся падать. А потом уже поздно.

Хирург посмотрел в окно: на луну, видимо, падала тень от облака, потому она казалась серой. Владелец гостиницы вчера рассказал сказку про радугу, исполняющую желания. Красивая история, только верить нельзя. Мёртвых никто не в состоянии оживить. Все эти истории о зомби, некромантах, магии вуду – бред. Наживка, чтобы он, Хирург, никуда не свернул с пути, а сам дошёл и детишек довёл до нужного места. А там… Он вспомнил Хранителя пути, и холодная волна пробежала по позвоночнику. Доверять такому – себе дороже. Это как с Новым годом: вечно ждёшь новогоднее чудо, а жизнь преподносит очередной салат оливье. Но выбора нет. Нет… Сам бы он наплевал на все условия, сошёл с дороги и остался в какой-нибудь деревушке. Но ведь для детей это возможность вернуться домой?

Никогда он не любил детей. А здесь ему какие-то высшие силы навязали сразу двоих. Пацан ещё ничего, самостоятельный. А вот девчонка не нравилась. Капризная, истеричная эгоистка.

Он повернулся на бок и постарался заснуть. Когда ещё выпадет возможность нормально отдохнуть? Этот полуфавн-полухоббит ясно сказал, что впереди ничего хорошего не ждёт. И если понятно, за что его проучили, то с ребятами – нет. Катя, конечно, эгоистка, а Игорь своим родителям немало проблем доставил, но наказание несоразмерно. А вдруг? Мысль обожгла, сбила дыхание. Не может быть… Но всё-таки. Он размышлял: «Меня наказали за убийство, пусть и неумышленное. А если и с ребятами так? И Катина мать могла не выдержать исчезновения дочери. Давление поднялось, а сосуды плохие, или тромб сорвался. А у Игоря мать рожала. Тоже могло всякое произойти, как с роженицей, так и с ребёнком. Осложнение при родах. Но тогда бы Хранитель пути упомянул об этом. Значит, их не из-за этого». У Хирурга отлегло от сердца.

Он перевернулся на другой бок. Хотелось спать, но в голову лезла всякая ерунда. Как бы узнать, за что именно ребята попали на тёмный путь? Неужели за минутную слабость? Тем более Игорь не может себя контролировать. В сознании не укладывается, что из-за такой малости их проучили. Да и Флут, похоже, ожидал увидеть чудовищ, а не обычных людей. Странная история, и похоже, что дурная, и так фигово ото всего. Лучше бы он просто умер.

Флут не выспался. И дело не в том, что он вечером вымыл посуду, а затем привёл в порядок одежду постояльцев – это привычная работа. Полночи он слушал музыку из плеера, отданного бегунком Игорем. Хороший обмен, замечательный. В травнике[2]2
  Травник – месяц в Темногорье, соответствующий нашему июню (прим. автора).


[Закрыть] волшебники поедут на турнир. Будут там пить тёмный эль, настоянный на редких травах, курить трубки, хвастаться волшебством друг перед другом. А дорога на турнир пролегает мимо постоялого двора Флута. Так что найдётся волшебник, который за крышу над головой наколдует, чтобы музыка в этой коробочке звучала вечно. Ни у кого из знакомых Флута нет подобного плеера. Главное, дождаться, чтобы тёмный путь закрылся или свернул в сторону подальше от постоялого двора. Конечно, Флут плохого не желает, но в старинных записях указано, что следом за путниками на тёмную дорогу выходит страшное чудовище. И нет вины Флута, что он промолчал: кому захочется говорить о таком? Хотя немного их жаль, вроде неплохие люди. И потому Флут напёк в дорогу стопку тонких лепёшек: съешь одну – и день сыт.

Хирург поднялся – всё равно не заснуть. Залез в ванну и полчаса лежал, отмокая от беспокойных снов, усталости и ноющей боли в ногах. Надо завтракать и снова в путь. А завтра опять дорога, и послезавтра, и послепослезавтра. До бесконечности, пока не надоест и они не отступят. Он не верил, что они дойдут, но деваться некуда. Когда Хирург спустился вниз, Флут уже хлопотал на кухне.

– Уважаемый, доброе утро, – обратился Хирург. – Мне бы деньги обменять. Вы вчера говорили, что это возможно.

Флут с готовностью подошёл к стойке. Хирург достал из рюкзака наличность. Брови владельца постоялого двора поползли вверх:

– Разве можно носить с собой столько денег?

Хирург, похоже, выгреб из дома всю наличку, так что сумма оказалась внушительной.

Флут произвёл подсчеты и достал несколько стопок монет.

– Золотые монеты – стонары. Стонар равен десяти деснарам – серебряным монетам. А в каждом деснаре ровно десять однаров, – Флут указал на столбик с медными деньгами. – Советую стонары и большую часть деснаров убрать в мешок, который я вам вчера дал.

Хирург взял одну из монет: она была довольно увесистая. На одной стороне изображена радуга, а на другой – башня, видимо, тот самый вокзал, настоящий облик которого они так и не увидели.

– У нас выражение «добраться до радуги» означает исполнение самого заветного желания, – пояснил Флут, указывая на аверс монеты.

Хирург распихал мелкие деньги по карманам, а крупные убрал по совету Флута. Затем сказал, что хочет купить котелок с треногой и бурдюки для воды.

– Кто знает, может, с водой перебои будут, – пояснил он.

Сторговались за умеренную плату. Хирургу показалось, что Флут идёт на уступки, точно чувствуя вину. Напоследок владелец постоялого двора принёс лепёшки.

– Вам в дорогу, – пояснил он. – За счёт заведения.

Вскоре появились Катя и Игорь. Катя несла в руках игрушечного медвежонка. Хирург поразился: по виду почти взрослая девица, а ведёт себя как ребёнок – с игрушкой не расстаётся. Они позавтракали манной кашей с мёдом и орехами, выпили по кружке парного молока вприкуску со свежайшей выпечкой. Неспешно и с удовольствием. Затем Хирург и Игорь наполнили бурдюки водой и обмотали их вокруг себя, Катю нагружать не стали, ей и так неудобно сумку таскать. Взяли рюкзаки и отправились в путь. Флут напоследок крикнул:

– Будьте осторожнее на дороге! Удачи вам!

Хирург помахал ему на прощание рукой, и они тронулись в дорогу. Прошло десять минут, как Флут настиг их.

– Уважаемые, – скороговоркой пробормотал он, – извините, что вмешиваюсь не в своё дело, но не могу молчать. Существует легенда, что идущих по тёмному пути преследует страшное чудовище. Советую вам поторопиться и достичь радуги быстрее, чем оно настигнет вас.

Полуфавн-полухоббит выпалил свою речь на одном дыхании, точно боясь передумать, и взволнованно уставился на них. Хирург поддался мгновенному импульсу, шагнул к нему и обнял:

– Спасибо вам, уважаемый. Мы сделаем всё возможное, чтобы он нас не настиг.

На какое-то мгновение ему показалось, что хозяин постоялого двора плачет. Но это, наверное, из-за солнца.