Текст книги "Огонь vs Лед. Переворот наоборот"

– Признаю, – хрипит Вальден, а под ним расплывается темно-красная вязкая лужа.

– И будешь выполнять все приказы беспрекословно?

– Буду.

– Будешь верен и никогда не затеешь бунт?

– Буду. Не затею.

– Откажешься от «права силы», не будешь ни к кому его применять и снимешь метку?

– Да-а-а. Только отп-пусти. Руку же сломаешь.

– Невелика потеря. Если отступишь от данного слова, пощады не жди. Дуэли больше не будет. Будет казнь. Уяснил?

– Д-да-а. Мог бы и не говорить. Ты уже доказал, что не утратил свою силу. Подчиняться потерявшему власть принцу – это одно, а сильному командиру и дракону – совсем другое. Можешь не сомневаться, я полностью тебе предан. Ты доказал, что заслуживаешь этого. А теперь… Отпусти, пока ничего не сломал.

– Ты немедленно снимешь метку, – припечатывает Ринар, а у меня внутри все трепещет от предвкушения. Наконец-то!

Глава 9. Выбор

– Ошейник сними, – бурчит Вальден и дергает головой, будто металлический обруч натирает ему шею.

– Уменьшайся и не вздумай дурить, – голос Ринара звучит ровно, но в нем столько силы, что на месте Вальдена я не решилась бы ослушаться. – Брэв, сними с него ошейник.

Еще один статный парень стоит немного в стороне, а из-за его спины выглядывает девушка с каштановыми волосами. Ее глаза сверкают, когда она переводит взгляд с меня на Ринара. Кажется, она приветствовала меня при появлении в пещерах. Видимо, мы знакомы. Может, стоит увести ее из-под надзора сурового и с виду совсем не дружелюбного спутника и хорошенько расспросить о себе, о том, что здесь происходит, потому что пока я ничего не понимаю. Все это совершенно не укалывается в нарисованную Франисом картину мира. И Ринар… что это со мной происходило во время дуэли?

Но как следует поразмыслить мне не дают.

Сначала Брэв подходит в Ринару.

Мне удивительно наблюдать, как тот, кого называют принцем, командиром, склоняет голову перед подчиненным. Одно крыло Ринар сложил, но второе… меня снова пронзает болью – все так же волочится по земле, наверняка причиняя невероятные страдания. И ведь без магии не начнется ускоренная регенерация.

Брэв благоразумно первым освобождает от ошейника Ринара, что и правильно, на случай, если бы Вальден надумал воспользоваться временным превосходством в магической силе.

Получившая свободу магия рассыпается вокруг ледяными искрами, покрывает все блестящей ледяной коркой. Хочется подставить руки под льдистые завихрения, почувствовать их колкие прикосновения и прохладу, именно этого мне так не хватало, когда сгорала изнутри, но я не могу перестать думать о крыле, которое сейчас спешно латает получившая свободу магия. Это видно даже по тому, как перестают кровоточить и затягиваются раны. Если не сложить сейчас правильно все кости и мышцы, то крыло искривится, Ринар не сможет нормально летать! Почему же он не просит помощи? Неужели у них нет целителей? Не верю! Ведь разбойничье ремесло опасно и не всегда можно рассчитывать на естественную регенерацию.

Непонимающе смотрю на Ринара, а он не отводит сверкающих глаз от Вальдена.

– Получил свободу? Снимай, – кивает на меня Ринар.

Он о чем-нибудь кроме метки может думать? Например, о своем крыле?!

Хочу возмутиться, но рот все еще закрывает плотный водяной жгут. Укоризненно смотрю на своих охранников и поднимаю связанные руки.

Меня снова дергает его болью.

– Ой, прости, – спохватывается Декстер и взмахом руки освобождает меня от пут на руках и лице.

Я могу говорить! Я буду говорить!

Вальден уже направляется ко мне под надежным конвоем расправившего одно крыло Ринара.

– Не сейчас! – выставляю вперед руки, не подпуская к себе Вальдена.

– Птичка, я пришелся тебе по вкусу? – расплывается он довольной улыбкой, а Ринар едва не промораживает меня взглядом.

– Нет, но это сейчас не важно. Надо правильно срастить крыло. Здесь есть целители? – осматриваюсь вокруг, но никто особенно не торопится помочь своему командиру, все недоуменно смотрят на меня. – Вы что, не понимаете, что ему нужна помощь? Его крыло неправильно срастется! Неужели какая-то паршивая метка важнее этого?!

– Не паршивая, а моя, – обиженно сопит Вальден.

– Не важно! – обрываю я  и снова осматриваю из-под сдвинутых бровей полукруг зрителей. Во дворце такого моего взгляда опасались. И не зря.

– Я целитель, – раздается сбоку тихий голос, и девушка с каштановыми волосами делает шаг вперед. – Принц, если вы позволите, то я осмотрю ваше крыло, – протягивает к нему тонкие бледные руки.

– Нет! – рявкает Ринар, и девушка отшатывается. – Крыло потерпит, и целитель потом все исправит, а я не позволю метке пробыть на тебе хоть на миг дольше необходимого. Что застыл? – поворачивается к Вальдену. – Снимай!

По лицу Ринара пробегает болезненная судорога. Кажется, он настроен решительно, и я благоразумно не спорю – чем дольше мы препираемся, тем дольше он не получит так необходимой помощи. В данной ситуации лучше уступить.

– С нее бы тоже снять ошейник, а то магия не сможет пробиться и снять метку, – замечает Вальден, а у меня подскакивает сердце.

Неужели вдобавок к свободе от метки я получу еще и свободу магии? Неужели бандиты и похитители на это пойдут?

– Отойдите, – приказывает Ринар моим стражам. – Все, кто может, укройтесь щитами, кто не может – отойдите подальше.

Внезапно. Чего это он? Боится, что получив магию, я сама на них нападу?

В общем-то, Ринар недалек от истины. Не сказать, чтобы я, хоть и невольно, но не обдумывала такой вариант.

Ведь я могу вернуться к Франису, рассказать, где прячутся разбойники, он их выловит и точно так же заставит Вальдена снять метку.

Уверена, он сделает это для меня, но стоит ли ради сиюминутного каприза оставаться чьей-то вещью? Или же каприз – это снять метку немедленно,  а не вернуться под надежное крыло жениха?

Но так ли оно надежно, как мне казалось? Почему, все, что я узнаю здесь совершенно идет вразрез тому, что говорил Франис? Мне необходимо со всем разобраться, а за дворцовыми стенами это вряд ли получится.

Внутри все трепещет от нетерпения, пока наблюдаю, как Ринар, убедившись, что все выполнили его распоряжение, приближается ко мне.

Осторожно, стараясь не поцарапать, снимает ошейник.

Мир сразу же взрывается красками. Я вижу, как подрагивают и переливаются разноцветные щиты. Ринар и сам окружил себя плотным искристо-голубым коконом. Его поверхность идет волнами, выдавая нервозность владельца, с нее срываются длинные плети, похожие на языки ледяного пламени и льнут ко мне, приятно охлаждая накаляющуюся кожу – магия наказывает за подавление. Опять.

Откуда я это знаю?

– Не нервничай. Все хорошо. Постарайся успокоиться, – мягкий рокот, как и магия, накатывает упругими волнами. Мне хорошо от этого. Слишком хорошо. Меня почти разрывает от эйфории.

– Успокойся, Алисия.

– Я спокойна, – хочу сказать, но не могу. Язык раскалился и отказывается слушаться.

– Если не удержишь магию, то она сожжет твою одежду. Ты ведь не хочешь этого перед столькими зрителями? – шепчет на ухо Ринар.

– У меня перья есть. Могу укрыться ими, – сдавленно выдаю я и пытаюсь утихомирить бушующее пламя, но получается не очень хорошо. – Не могу. Не получается. Это сильнее меня.

– Ты слишком долго подавляла свои силы, – прохладные губы скользят по краю уха. Хочется зажмуриться от удовольствия, тем более, что глаза тоже горят, но я не ведь не могу показать свою слабость! – Полгода слишком мало, чтобы магия достаточно хорошо освоилась, а сейчас ее снова блокировали, вот она и не слушается. Постарайся ее успокоить, а я помогу.

– Ка-ак? – уже сиплю я, наблюдая, как огненные языки срываются с руки и лижут ледяной кокон.

Ринару сейчас должно быть больно, ведь конфликтная магия старается пробиться сквозь его защиту, но я не чувствую у своего огня агрессивного и разрушительного настроя, он словно приветствует давнего друга, снова притирается к нему, привыкает.

Я не верю своим глазам – огненные и ледяные потоки сплетаются. Нет, лед не гасит пламя, а пламя не уничтожает лед, они словно стараются слиться воедино. Лед приобретает оранжевые отблески, а сердцевина огня наливается бело-синим цветом.

Что это такое? Я никогда раньше не слышала о таком. Единение двух противоположных стихий?

Поэтому Франис постоянно спрашивал меня какого цвета наши магии, а когда получал ответ, оставался недоволен – ведь ничего не менялось. Но на все вопросы дорогой жених отмалчивался, говорил, что объяснит позже, но это «позже» никогда не наступало, а Франис становился все мрачнее.

Ринар окутывает меня здоровым крылом, словно освежающим компрессом.

– Так лучше? – его прохладное дыхание раздувает волосы около шеи и щекочет кожу.

– Да, намного лучше.

– Сможешь удержать магию?

Прислушиваюсь к себе.

Огонь все еще неспокоен, но теперь он уже не напоминает неконтролируемый лесной пожар. Он, как костер в лесу, мечется под порывами ветра, но не пытается вырваться из намеченных границ. Этими границами стали объятия Ринара. Они отвлекли мой внутренний огонь, и теперь он заигрывает с ледяными искрами.

– Можешь приступать, – голос Ринара крепнет. Он немного опускает крыло. Ровно настолько, чтобы приоткрыть помеченное плечо.

Укрытый таким плотным щитом, что едва просматривается лицо, Вальден приближается к нам. Коротко и настороженно поглядывая на сурового Ринара, подносит ладонь к моему плечу.

Огонь внутри вскидывается навстречу оборотню, хочет обжечь, укусить, испепелить, но я его сдерживаю. Сосредотачиваюсь на прохладе прикосновений Ринара, и магия снова возвращается к прежней игре.

Плечо словно прижигает, но недолго. Неприятные ощущения сменяются онемением. Я изгибаюсь, смотрю – плечо чистое, каким и было, когда я появилась на свет.

– Вот и все, – Вальден поднимает глаза на лицо Ринара, его зрачки расширяются, он спешно отдергивает руку и отскакивает.

Ничего не понимая, я тоже поднимаю голову.

Ринар, бледный, как белоснежные простыни в моей комнате во дворце, зубы оскалены, а глаза – как черные бездонные колодцы.

Окутывающий его кокон перестает мягко поглаживать меня, он колет заострившимися шипами. Мне кажется, или даже черты лица Ринара стали более резкими агрессивными.

Он осторожно убирает от меня крыло, складывает за спиной, и лицо перекашивается гримасой боли.

– Теперь-то ты примешь помощь? – против воли в моем голосе слышен сарказм. Не дожидаясь ответа, я поворачиваюсь девушке, назвавшей себя целительницей. – Скорее же! Надо выправить его крыло!

– Да, пора заняться собой, – цедит сквозь зубы Ринар. – Но ответь на один вопрос – почему, получив свободу и магию, ты не сбежала?

Уже подставляя ему плечо, чтобы не так больно было из-за сломанного крыла, я запинаюсь от неожиданного вопроса и… падаю. Подсекаю Ринара, и мы с ним оба валимся на каменную крошку, путаясь в руках и ногах друг друга.

В голове невероятно ярко вспыхивает картинка: я и Ринар точно так же лежим только на поросшей травой земле, над нами качаются верхушки высоких деревьев, а из темноты подкрадывается опасность. Я чувствую ее всей кожей. Надо поскорее убираться, и как можно дальше, но Ринар не двигается. Что-то выкачало из него магию.  Он совершенно беззащитен и беспомощен, и от этого очень больно.

Картинка подергивается, сменяется другой: вот мы по очереди взмываем в воздух и оказываемся на чьей-то теплой и слегка шершавой спине. Ринар настолько слаб, что не в силах удержаться, и мне приходится его страховать. Воздух с силой хлещет по лицу. Я почти задыхаюсь то ли от скорости, то ли страха перед надвигающейся опасностью.

– Да помоги же, – высокий девичий голос выдергивает меня из миража или воспоминаний. – Ты ему сломанное крыло придавила, разве не видишь?

Что? Где?

Испуганно осматриваюсь и понимаю, что действительно лежу на покрытом коричневой корочкой крыле.

Ох! Как же это я так? Ему же больно.

Осторожно вытаскиваю руку и ногу из-под тяжелого неподвижного тела.

– Не уходи. Не оставляй меня снова, – едва слышно слетает с бледных губ, но при этом глаза Ринара зажмурены и так крепко, что от них к вискам разбегаются тонкие морщинки. – Останься…

Он удерживает меня за руку, но давление пальцев на запястье настолько слабое, что щемит сердце и чувствую, как к глазам подкатывают слезы.

– Что вы замерли? Поднимите же его!

Подчиняясь худенькой девушке, трое здоровых парней, подхватывают Ринара и, стараясь не тревожить, несут к узкой тропинке, устрашающе круто взбирающейся по скале к невидимым отсюда пещерам.

– Если бы мне освободили крылья, я могла бы поднять его по воздуху, – ни на что особенно не надеясь, замечаю я, но парни замирают. Вопросительно смотрят на Ринара, на него же  смотрит и юная целительница.

– Не-ет, – шепчет он. – Я еще не уверен, что Алис-сия не сбежит, – его голос срывается.

Дело даже хуже, чем кажется! Что с ним сделал оборотень, что не помогает даже регенерация? Неужели настолько сильны внутренние повреждения? Что же они медлят? Я бы давно уже взлетела и доставила его куда надо, а потом и девчонку, чтобы залечила раны. Неужели я произвожу впечатление настолько бессердечной?

– Мы же не знаем, что ей наговорил феникс, но подозреваю, что ничего хорошего.

Я вздрагиваю.

Вот как? Значит мои  подозрения не беспочвенны, и Франис был со мной не настолько искренен, как хотел показаться. Но ведь это лишний повод здесь задержаться, чтобы узнать их версию, неужели они не понимают?

– Я обернусь. Я мягкий, – вносит предложение рыжий, как мне показалось, самый нахальный парень, но сейчас, приглядевшись, замечаю в его глазах тоску. Неужели так печалится из-за ранения командира.

– Только осторожно, а не как обычно, – ворчит не него другой парень с развевающейся по ветру пепельной челкой.

– Хватит пререкаться, – обрывает их осмелевшая девушка.

В мгновение ока на месте рыжего оказывается огромный и прекрасный представитель кошачьих, чью роскошную рыжую шубу пересекают черные полосы. Оставшиеся двое, стараясь действовать осторожно, укладывают Ринара на его, действительно, мягкую и широкую спину, но стоит котику сделать пару шагов, как наездник начинает сползать.

– Так дело не пойдет, – замечает тот, что с пепельной челкой. – Его должен кто-то поддерживать, иначе не довезешь.

– Пр-русть это буд-дет Ал-лиссия, – слегка запинаясь, заявляет рыжий. –  Я не нанимался воз-зить на себ-бе всяких пятнистых.

– Рискнешь? – обладатель челки поворачивается ко мне и вопросительно смотрит.

Но я же хочу все узнать из первых рук? Хочу! Значит, Ринар должен выздороветь и как можно скорее.

– Конечно, – киваю я и хватаюсь за густой мех.

– Эй! Понежнее можно?! – восклицает ездовой кот. – Мало того, что подпалила, сейчас еще и все шерсть выдерешь.

Не поняла. У меня магия была заблокирована. Когда я успела его подпалить?

У кого бы спросить?

Оглядываюсь на роскошную челку, но вместо него стоит на четырех лапах и нервно хлещет по бокам хвостом тоже немаленький котик  в белой шубке с раскиданными по ней черными пятнышками.

Два кошака – повезло мне. Кто еще из оборотней славится повышенной сексуальностью?

Интересно, а третий кто?

Кошусь на третьего парня, но и его уже нет! Вместо него огромный волк подставляет спину нашей хрупкой целительнице.

– Долго еще стоять будем? – едко спрашивает она и словно даже подталкивает своего волка коленями в бока. Вот это смелось у человеческой девушки, или необходимость лечения больного ее так подстегивает?

Тем не менее, волк без возражений срывается с места, только серый хвост мелькает, за ним следуют и оба котика, я же практически утопаю в густой шерсти и при этом стараюсь удержать Ринара на подпрыгивающей хребтине.

Да уж, аккуратности рыжего точно не учили. У меня даже зубы постукивают, и несколько раз прикусываю язык. Лишь бы челюсть не выбить – и стараюсь держать голову повыше.

Каково же Ринару от этой бешеной скачки, с его-то травмами?

Стиснув ногами поджарые бока кошака, я подсовываю руки под Ринара и стараюсь смягчить удары о кошачий хребет.

– Как же хорошо, – шепчет Ринар. – Помнишь? Почти так же мы ехали на Нее.

Кто такая Нея? Еще один оборотень? Это она была в моих воспоминаниях?

Из-за стремительного бега котика в лицо хлещет ветер. Стараясь укрыться, я пригибаю голову и носом утыкаюсь в плечо Ринара. Его волосы путаются с моими, пряно-острый аромат морозных яблок дразнит обоняние, а по затылку словно ударяет чем-то тяжелым.

И снова перед глазами картинки. Поразительно яркие и четкие: высокое массивное здание из камня, перед ним площадь, на которой вместе со мной стоят другие парни и девушки, но я почему-то одета как мальчик и очень боюсь. Боюсь, что меня разоблачат. Боюсь за оставшуюся дома семью…

У меня есть дом! Есть семья! И это точно не Франис! Чего бы мне бояться за почти самое сильное существо в империи?

Не обращая внимания на наливающую виски боль, стараюсь копнуть глубже, вспомнить хоть что-то о себе… о семье, но картинки не ждут, они сменяют одна другую, и я откладываю размышления на потом – сейчас, во время безумной гонки, после всплеска магии, видимо, немного прочистившего мозги, ловлю информацию.

Над нами возвышается высокий и статный мужчина. Он и раньше приходил в воспоминаниях, но я никогда не могла разглядеть его лица – все было смазано, а теперь вижу! И у него лицо Ринара! Но боюсь я не его, вернее, его тоже боюсь, но не так, как своего преследователя, от которого сбежала в саму Академию…

А училась в Академии! Так вот что это за высокое каменное здание. Почему же Франис ни разу о ней не упомянул?

Оглядываюсь через плечо – и девушка тоже кажется знакомой. Вгрызаюсь в память. Кажется, голова сейчас просто разорвется, но все-таки выскакивает имя – Дарина. И по ощущениям она точно не была мне врагом. Скорее, другом.

Тогда, от кого же я скрывалась?

Подсказывает фантомное жжение в онемевшем плече – от того, кто поставил метку.

Это на меня очень похоже. Никогда не испытывала желания кому-то принадлежать, порой даже излишняя опека Франиса раздражала, поэтому я до сих пор не давала согласия на брак. Не была уверена, что мы с ним подходим друг другу, и что он не задушит меня своей заботой.

– Пр-риехали, – вибрацию кошачьих ребер под своими коленями я чувствую раньше, чем слышу рык ездового котика, и меня накрывает чувством досады. Слишком быстро кошак сумел преодолеть головоломную тропу.

Конечно, понимаю, что это неправильно, и Ринару нужна помощь, но так хотелось посмотреть побольше «картинок». Память или магия слишком непостоянны и непредсказуемы. Кто знает, когда в следующий раз побалуют новой порцией воспоминаний.

– Скорее-скорее, – соскользнувшая с волчьей спины Дарина торопит вернувшихся к человеческому облику парней. – Декстер, Бравен, несите принца в его апартаменты.

Волк, видимо, он и есть Бравен, галантно помогает мне спуститься с кошачьей спины, а потом они вместе с Декстером поднимают Ринара.

Несут осторожно мимо высыпавших из своих «комнат» обитателей пещеры.

– Скорее-скорее, – торопит их Дарина, и я с ней согласна. Чем быстрее выправят крыло и разберутся с повреждениями, тем будет лучше. – Уложите его на кровать, а я скоро вернусь.

Хочу крикнуть «куда?», но Дарина уже исчезает за поворотом.

– Наверное, за своими снадобьями, – пыхтит Декстер. Видимо, дракон – не самая легкая ноша.

Я иду за парнями, как приклеенная, не могу отступить уйти, тем более, что… мы приближаемся к выделенной для меня части пещеры.

Неужели парни думают, что мы будем жить вместе? С чего бы?

Но, нет. Немного не доходя до входа в мою спальню, они поворачиваются, и Декстер взмахом руки снимает иллюзию – на месте монолитного серого камня оказывается довольно широкий вход, защищенный множеством светящихся разными цветами печатей. Есть там и ослепительно-голубые, запитанные ледяной магией.

Помня о конфликте наших сил, я останавливаюсь, пячусь, не хочу попадать в зону действия ледяной защиты, но чувствую прикосновение к руке прохладных пальцев.

– Не уходи, – едва слышно шепчет Ринар. Не оставляй меня одного. Я не смогу без тебя, я не… – слова тонут в хрипе, а меня словно ледяным мечом пронзает. Больно, холодно и не могу дышать. В панике осматриваюсь – нет, под действие печати еще не попала. Неужели это магия Ринара наказывает? Пожалуй, правильнее согласиться.

– Я останусь с тобой, – переплетаю свои пальцы с пальцами Ринара и острее чувствую насколько они холодные, почти ледяные.

Пересекаю печать и почти не чувствую ее воздействия, только по коже проходятся колкие иголочки. Наверное, Ринар снял защиту, иначе мне было бы ее не преодолеть.

Декстер и Бравен подносят принца к огромной, больше человеческого роста, кровати с серебристым балдахином на прозрачных, словно ледяных стойках, и укладывают поверх темно-синего с серебряной вышивкой покрывала.

Неплохо разбойники живут.

– Наверное, лучше перевернуть его на живот, чтобы крыло было свободно, – предлагаю я. Ребята кивают, а я стараюсь расплести наши пальцы, но Ринар не выпускает.

Под удивленными взглядами парней, я взбираюсь на кровать. Проявляя чудеса акробатики, следом за перемещающейся рукой перелезаю через переворачиваемого ими Ринара и устраиваюсь на противоположном краю кровати. Слезть с нее не позволяет цепкая хватка.

– А вот и я! – влетает Дарина, действительно, нагруженная множеством флакончиков. – Уложили на живот? Молодцы. Тогда сразу займемся крылом.

Деловито расставив зелья на тумбочке около кровати, она, только слегка покосившись на меня, присаживается рядом с поврежденным крылом и осторожно расправляет его.

Ринар сдавленно шипит сквозь стиснутые зубы.

– Думаю, вам лучше выпить обезболивающее зелье, – озабоченно замечает Дарина  и тянется к мятно-зеленому флакончику, а я ловлю на себе пронзительный взгляд Ринара и чувствую, как начинают пылать щеки.

Уверена, это почему-то связано с зельем. Но почему?