Текст книги "Академия пяти дорог. Императрица"

Глава 2

– Ваше гребаное величество, бежать будете или в облаках витать? А может, прислугу позовете, чтобы вас на ручках по плацу носили? – орал Эльдар, пытаясь подстегнуть меня к активным действиям.

Я же еле волочила ноги после принятия всех недовольных режимом и демонстрации своих способностей. За свою жизнь Теренис-старший нажил немало врагов, а теперь они стремились предъявить претензии его сыну. Я мрачно размышляла над тем, что старый жук создает нам проблемы даже после смерти, мешая сосредоточиться на поставленной задаче. Хорошо, что Роах вернулся и во всем помогал Тавру, правда, после его возвращения я практически не могла побыть наедине со своим женихом. Мне было некомфортно, ледяной взгляд заставлял чувствовать себя виноватой, уязвимой. Каждый раз, когда Роах пытался поговорить со мной наедине, я делала вид, что страшно спешу, или мой зверь-покровитель чудом обретал сознание и мешал беседе, мощным телом оттесняя графа в сторону. Роаха он на дух не переносил.

Чак-Чо, в данный момент растерявший остатки человеческого разума, радостно несся рядом, оставляя мокрые следы, что еще больше раздражало Эльдара. Влюбленная парочка из двух самых злобных преподавателей академии теперь устраивала смежные занятия, и, пока мы скакали, выполняя команды Эльдара, Ниньо швыряла в нас небольшие огненные шары, оставлявшие небольшие круглые ожоги, словно кто-то прижег сигарой кожу. Доставалось не мне одной. Мои телохранительницы тоже бежали из последних сил, а Снежа, сестра Роаха, так и вовсе сослалась на поврежденную лодыжку и уселась в углу. Лучше всех из обучающихся в академии девушек с заданием справлялась Алекса, умудрявшаяся не только уворачиваться от летящих в нее фаерболов, но и магией отправлять их обратно. Ниньо только улыбалась, она любила студентов, которые оказывались способны ей противостоять.

– Закончили, личинки. Как всегда плохо. Ты, – Эльдар ткнул пальцем в крупного парня с факультета магии земли, – еще раз увижу, что прибегаешь к зелью-энергетику, поставлю вопрос об отчислении. И где вы их только берете… – Парень поспешно коснулся оттопырившегося нагрудного кармана спортивной формы. Юношей она не так облепляла, как девчонок, иначе это стало бы хорошим поводом для шуток. Женская униформа прилегала как вторая кожа, но в ней было необыкновенно удобно, и мы не просили ее заменить. – До экзамена по моему предмету осталось меньше месяца. Вы знаете, второго шанса я, в отличие от супруги, не даю. Все провалившиеся могут попрощаться с академией.

Иногда мир по-настоящему безумное место. Эльдар поцеловал Ниньо в губы, с нежностью и трепетом глядя на грозу студентов. Парочка удалилась, воркуя, как обычные молодожены, только он был одним из немногих императорских берсерков, способных в порыве ярости высвобождать колоссальную силу, а она – первой женщиной, заслужившей звание командующего войском. Когда-то плененную Ниньо подвергли пыткам, ее руки до сих пор украшали следы глубоких ожогов, стесняться которых она перестала лишь недавно. Поговаривали, что у преподавательницы в них все тело. Когда ее освободили, она еще год не могла пользоваться собственным огнем, так боялась пламени.

Уже не в первый раз слышала о зельях-энергетиках, они распространились по академии со скоростью сплетен о том, кто с кем встречается. Я подошла к пойманному Эльдаром магу. Как и многие другие, он при моем появлении согнулся в три погибели. Титул как-никак.

– Привет. – Парень с каштановыми волосами южанина и загорелой кожей смотрел на меня настороженным взглядом, все знали мои отношения с двумя самыми могущественными людьми в империи. – Ты не мог бы рассказать мне, что это за зелье? – Дабы убрать проступивший в его глазах ужас, поспешно добавила: – Я в последнее время так устаю, пригодилось бы нечто подобное.

На самом деле я опасалась, не из рук ли это ведьмы, снабжавшей Терениса эликсиром вечной жизни. Поймать ее было одной из важнейших задач для нас с Тавром и Роахом. Основным компонентом зелья являлась жизненная сила невинно убитого мага-стихийника, но причина была еще и в том, что принц подготавливал закон, позволяющий ведьмам выйти из подполья, иметь равные права и практиковать свою магию. Но этот закон никогда не поддержат совет и аристократия, если узнают, какой опасной силой обладают настоящие ведьмы.

Парень затараторил:

– Это просто смесь трав, настойка… Ничего незаконного.

В последнее время многие студенты изменились – перестали засыпать на занятиях, могли сосредоточиться на предметах, проявляли чудеса выносливости. После слов Эльдара стало понятно, с чем это связано. А то уж посчитала, что жизнь при дворе меня разбаловала и я недостаточно энергична для занятий в военной академии.

– И где такую достать?

Старалась не выдать, подлинных мотивов интереса, но парень все равно перепугался. Мой теперешний статус довлел над однокурсниками, и они перестали нормально со мной общаться.

– Можешь взять этот флакон, я не успел из него отпить, – он протянул мне прозрачную бутылочку.

Только мне нужен вовсе не флакончик, а изготовитель содержимого.

– Не буду ж я тебя обирать. У меня достаточно средств, чтобы купить целый ящик.

Что правда, то правда, денег у меня теперь было слишком много. Мама от такого изобилия финансов просто обезумела, количество ее новых платьев не переставало расти, мебель уже не умещалась в нашем скромном доме. Даже отец, обычно безмолвно потакавший ее прихотям, начал тихо препираться: «Может быть, хватит, дорогая?»

– Не знаю, стоит ли говорить… – Парень замялся.

Ну конечно, я все еще протеже Роаха, что знаю я, знает и он. И хотя эти зелья не были запрещены официально, студенты не хотели лишаться возможности подстегнуть свои силы.

– Как ты купил зелье? – спросила невинно, но используя магию голоса.

Обещала себе без необходимости не подчинять людей своей воле, но ситуация была как раз такой необходимостью.

– Оставил деньги в дупле дерева в парке, на следующий день там был флакон с моим именем. – Парень и не понял, что я сломила его волю.

Люди часто думали, что делают что-то сами, когда на самом деле им приказывала я.

Поблагодарила его, вызнав о месте, где происходила продажа. Шара, моя внимательная телохранительница, уже стояла рядом и лишь кивнула с присущей ей молчаливостью, когда я попросила ее и других девушек изучить «обменный пункт». До следующего занятия оставалось полчаса, как раз хватит времени увидеться с Роахом и обсудить с ним распространение странного энергетика в академии. Стараясь побороть сомнения, уверенными шагами направилась в его кабинет.

Граф оказался не один. В кресле сидел Амир, второй преподаватель магии воздуха, когда-то заменявший графа на индивидуальных занятиях. В глубоких черных глазах я увидела узнавание за долю секунды до того, как он улыбнулся узкими губами.

– Ваше высочество. – Он поднялся, отдал короткий церемониальный поклон.

Хотя Роах и объявил на всеобщем собрании, что ко мне как к студентке академии все должны обращаться как прежде, преподаватели, кроме Ниньо и Эльдара, стали видеть во мне принцессу или того хуже, императрицу.

– Маримар, ты по важному делу? – Граф не церемонился.

Очевидно, своим появлением я прервала важный разговор. Хотела извиниться и уйти, но Амир произнес:

– Мы уже закончили, ректор. – Он поклонился и слинял.

По недовольному взгляду Роаха и тому, как скоро Амир затворил за собой дверь, поняла, что он хотел бы продолжить беседу.

– Амир сделал что-то не так? – поинтересовалась.

Мне он нравился, этот мужчина олицетворял тот образ преподавателя, который я рисовала в своем воображении, еще только намереваясь поступать в военную академию. Умелый маг, сильный, способный молниеносно принимать решения, он вызывал уважение, никогда не повышал голос, а главное, не имел любимчиков.

– Я не могу поделиться деталями разговора, скажу только, что не ожидал от него подобного. Уволить не могу, но выговор сделать обязан, – в голосе Роаха сквозило разочарование.

Что мог сделать Амир, чтобы заслужить выговор? Пьянство или азартные игры отпадали, за такое Роах уволил бы. Решила обязательно разузнать позже, сейчас хотелось поговорить о ведьмах и зельях. Достала флакон и протянула графу. Тот ничуть не удивился, откупорив и понюхав содержимое, молча достал из ящика стола похожий.

– В зельях нет запретной магии, – сообщил он, – но тебе пить не рекомендовал бы. Дополнительная нагрузка на сердце, а ты и так еле справляешься после работы, что вынуждена делать из-за Тавра.

Я смерила графа жестким взглядом, давая понять, что не хочу слушать, как он поливает принца грязью.

– Если бы ты так защищала меня, – грустно улыбнулся Роах, – был бы самым счастливым человеком на земле. Но ведь верность и любовь нельзя купить или продать, неправда ли?

– В школах Танцующих леди вполне возможно, – напомнила графу о дне нашего знакомства.

Тогда он попытался купить меня, чтобы сделать своей младшей женой или любовницей, и родители с радостью подписали контракт, по которому я должна была принадлежать ему после своего восемнадцатилетия. Только я смогла укрыться в академии и… снова попала к нему в лапы.

– Можно купить иллюзию, но не настоящую любовь. Кстати, раз уж напомнила, твоя бывшая директриса просила меня о встрече. Умоляла нас двоих посетить школу.

Я дернулась. Аделина была моим ночным кошмаром с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать. Она отвечала за занятия в школе Танцующих леди, где девушек из бедных семей обучали искусству угождать мужчинам, быть услужливым куском мяса, который должен иметь товарный вид. «Спину прямо», «Не смотри господину в глаза», «Смейся любой шутке», «Веди себя, будто влюблена в него. Мужчины глупы и тщеславны» – наставления до сих пор звучали в ушах как удары хлыста.

– Никуда не пойду. – В голосе упрямство и обида, но я ничего не могла с собой поделать. – Думаю, будет достаточно, если вы отправитесь один.

– Я тоже так посчитал, потому и не хотел тебе сообщать. Но разве тебе не любопытно узнать, почему Аделина просила именно тебя прийти к ней? Возможно, это связано с твоей просьбой? Кто уговаривал принца закрыть квартал Красных Фонарей и запретить аристократам иметь младших жен?

Тяжело вздохнула. Откуда Роах мог узнать об этом? А Аделина? Да, я хотела, чтобы варварский обычай иметь по несколько жен остался в прошлом, чтобы дома порока навсегда закрыли свои двери, чтобы девочек прекратили обучать искусству соблазна с маленького возраста, а потом продавать их по достижении совершеннолетия.

– Почему вы об этом заговорили?

Роах поднялся, приблизился. Неужели снова замерз? Раньше он нуждался в моих объятьях, только когда начинал превращать все вокруг себя в лед. Граф погладил меня по щеке теплой ладонью, значит, его сила под контролем и не превращала его в Ледяного короля.

– Я очень сожалею, Маримар. Годы в школе Танцующих леди оставили раны в твоей душе. Я вижу это, более того, понимаю, каким напыщенным и самодовольным ублюдком показался тебе в день нашей встречи. Им я и был. Тебе неприятно вспоминать об этом месте и общаться с Аделиной. Но пойми, для многих девушек быть младшей женой или даже любовницей дворянина остается единственным способом выжить, получить положение в обществе, родить детей, которые получат права наследования. А если ты продолжишь настаивать на закрытии квартала Красных Фонарей, то совершишь большую ошибку. – Я фыркнула. Что за ошибку? – Давай встретимся с директрисой, узнаем, что от тебя хотят, выслушаем аргументы. Ты же не станешь прятаться, как неразумное дитя?

Вздернув подбородок, посмотрела в его льдистые глаза. Последняя фраза и сравнение меня с ребенком были откровенной провокацией, но от того она не стала менее действенной.

– Она хотела встретиться в школе…

Это был не вопрос. Я знала, что директриса желает увидеть нас там, потому что практически никогда не покидает места работы. Конечно, как и младшим женам, ей был запрещен вход во дворец, но от этого женщины не становились менее осведомленными в государственных делах. Я могла приказать Аделине явиться на аудиенцию, но это было бы мелочно, тем более что обратилась она не к Тавру, а к нам с графом.

– Можем отправиться к ней вечером, – предложила. – Я буду готова после занятий.

С этими словами решительно направилась к двери.

– Маримар, – окликнул меня граф. Тон его был уверенным, и я оглянулась. Почему-то с первого дня после возвращения Роаха в столицу я ждала и боялась этого рокового признания. – Я люблю тебя. Просто хочу, чтобы ты это знала. – Фраза была произнесена будничным тоном, словно мне сообщали об изменениях в расписании.

В ответ лишь кивнула, чувствуя, как сжалось сердце в груди, а душа наполнилась болью. Не было сил сказать что-то или двинуться с места. Стояла за дверью кабинета ректора, судорожно сжимая кулаки и надеясь, что буря в моей душе не прольется ливнем над академией.

Погода все-таки испортилась, и когда мы с Роахом в сопровождении Чак-Чо вышли из здания и направились к поджидающей нас карете, дождь лил уже вовсю. Граф создал над нашими головами невидимый воздушный полог, не дающий холодным каплям попасть на одежду и волосы. Чак-Чо веселился, прыгая по лужам, потом залез в карету, и та моментально заполнилась запахом мокрой псины.

Я вздохнула. Может, это и волшебный зверь-покровитель, но пахнет он ничуть не лучше обычного. Мы с Тавром успели обменяться письмами, я спрашивала, не возражает ли он против нашей с графом поездки, на что принц написал: «Не сомневаюсь в твоем благоразумии, ожидаю во дворце. На десерт будет твой любимый шоколадный торт». Роах пытался завести светскую беседу, я отвечала односложно, глядя в окно и отмечая, что весна полноправно вступает в свои права. Деревья красовались зеленоватыми почками, под ногами проглядывала трава, хотя кое-где еще лежали островки снега, сквозь который проклюнулись первоцветы. Показалось даже, что я увидела бабочку, спрятавшуюся от дождя под крышей одного из домов, граничащих с академией. Место считалось престижным, и раньше, когда Роах еще не был главой этого учебного заведения, студенты из самой верхушки дворянства позволяли себе покупать здесь небольшие дома, где они обитали вместо общежития.

– Как твои ощущения перед предстоящими экзаменами? – Холодный взгляд графа пронзал и заставлял чувствовать себя открытой и ранимой.

– Все прекрасно, – сказала с улыбкой, подумав, что с моим новым титулом и сдавать-то ничего не придется, слишком все боялись единственного в империи мага воды и будущей императрицы.

– Тебе не хватает вызова, неправда ли? – Светлая бровь графа поднялась и изогнулась, давая понять, что он знает меня гораздо лучше, чем хотелось бы.

– Теперь меня никто ни о чем не спрашивает, предварительно не поинтересовавшись, готова ли ответить, – пришлось признать. – Это отбивает желание учиться. Зато понятно, почему все наши императоры были такими… узколобыми.

Теренис вечно бил себя в грудь, крича: «Государство – это я», его предшественник почти не покидал дворца, да и другие представители императорской фамилии не блистали знаниями и пониманием жизни своего народа.

Роах одобрительно улыбнулся, рассматривая мою несчастную мордашку:

– Ты озвучиваешь то, о чем я давно думаю. Огромной империей невозможно править из одного кресла. Я предложил Тавру вариант замены имеющейся системы, но он отказался. Считает, что поделить власть, оставшись главой государства лишь формально, равно ее потере. На самом деле это значит…

– Разделить ответственность, – закончила за графа, полностью с ним согласная.

Идея на самом деле отличная. Империя слишком огромна, чтобы ей мог управлять тот, кто не может себе позволить часто покидать столицу.

Чак-Чо поднял голову и тихонько рыкнул, во взгляде блеснула холодная синева, и я поняла, что на время к нему возвращается разум.

«Что бы ни предлагал тебе Ледяной король, не слушай его», – раздалось в голове. Чак-Чо был способен общаться словами, но предпочитал транслировать мысли лично мне. После занятий с Гораной я стала слышать его гораздо отчетливей. Зверь-покровитель дурного не посоветует, поэтому я постаралась сменить тему:

– От меня наверняка пахнет ведьмами куда сильнее, чем раньше.

Учитывая, сколь сильно Роах ненавидел запах их магии, было удивительно, как он умудряется сидеть со мной в одной карете, да еще и светские беседы вести.

– Океаном от тебя пахнет, котенок. – Наедине граф все еще звал меня «котенком», и в душе я понимала, что нужно его одернуть, но не делала этого.

Здание, в котором располагалась школа Танцующих леди, стремительно приближалось. Я затаила дыхание, мысленно пытаясь стереть из памяти проведенные здесь годы. Безуспешно. Столетние клены, что росли перед школой, уже выпустили листву. Девочки были на уроках, из многочисленных витражных окон доносилась музыка. Наверняка Гектор, наш бессменный барабанщик, отбивает ритм, под который ученицы танцуют, учась демонстрировать свои лучшие черты. «Сделайте вид, что не нарочно коснулись груди, это подогреет внимание к вам, – твердила наша преподавательница по танцам. – Кокетливо опустите взгляд, оголите лодыжку чуть больше положенного». Танцующая леди должна уметь поддержать разговор, быть хорошо образованной, разбирающейся в литературе, музыке и искусстве. А еще должна уметь заинтересованно смотреть на любого мужчину, так, чтобы он почувствовал себя значимым. Но главное – должна быть соблазнительна, иначе не сможет выгодно себя продать.

Сразу за школой, высокими шпилями и полукруглыми окнами схожей с богатым поместьем аристократа, начинался квартал Красных Фонарей. С территорией школы граничили дорогие элитные дома, куда ходили самые состоятельные посетители, и девочки, не устроившиеся младшими женами или содержанками, направлялись туда. Дальше следовали дома победнее, где работали некрасивые или стареющие женщины, не сумевшие выторговать себе более достойную судьбу. А на самой окраине квартала располагались трущобы, где можно было сыскать чью-нибудь благосклонность за пару медных монет. Кошмар каждой девушки, что попадала в школу.

Наша карета привлекла внимание, я увидела несколько любопытных мордашек, высунувшихся посмотреть, кто приехал. Роах вышел первым, подал мне руку, сегодня очень теплую, и я вышла из кареты. За мной выпрыгнул Чак-Чо. У окон столпилось больше девочек, очевидно, побросавших занятия, чтобы поглазеть на нас. Роах под руку ввел меня в здание школы, где нас встретил безукоризненно одетый личный слуга Аделины. Он был уроженцем Черных Островов, на бритой наголо голове танцевали блики. Я хорошо помнила его из детства: массивная фигура внушала страх, он никогда не разговаривал, безмолвно подчиняясь директрисе. Имени его никто не знал – Аделина обычно щелкала пальцами, и он появлялся, словно отделившись от ее тени.

Низко поклонившись, мужчина склонил голову, молча приглашая нас следовать за ним. Я пыталась сосредоточиться, рассматривая спину в черной ливрее, чтобы не обращать внимания на взгляды и тихий шепот девочек всех возрастов. Видимо, Аделина поведала им целую историю, что мое сегодняшнее положение стало возможным только благодаря ее урокам. А еще наверняка придумала, что я была ее любимой ученицей, – она всегда преувеличивала собственную значимость разными историями.

Мы вошли в ее натопленный кабинет. Пахло табаком, на столе стоял графин, наполненный ледяным чаем. Аделина, одетая в розовое платье, низко поклонилась нам в знак приветствия.

– Ваше высочество, граф. Не могу передать словами, как благодарна за ваше внимание, – голос женщины звучал взволнованно, из безукоризненной высокой прически выбился черный локон.

Я держалась прямо, стараясь контролировать дыхание. Для всей империи я была Мари из клана Синего Огня, повелительницей воды и волшебного зверя Чак-Чо, но сейчас снова стала двенадцатилетней девочкой-сквиром, впервые встретившейся с этой властной женщиной и потрясенной ее внутренней силой, хотя Аделина никогда не обладала магией. Как бы я ни относилась к директрисе, ее пример заставил меня по-другому взглянуть на свои возможности.

Роах подвел меня к креслу, Чак-Чо опустился подле меня на пол, сам граф уселся в соседнее, и его холодный голос рассек тишину:

– Надеюсь, мы приглашены не ради праздной беседы. Вы понимаете, что наше время ограниченно? – одной фразой он поставил все точки над «i», дав понять, что наш визит – вопиющее нарушение этикета и что мы делаем большое одолжение, выслушивая директрису.

– Я бы никогда не посмела злоупотребить временем высокопоставленных особ, если бы это не было вопросом жизни и смерти. – Аделина прикрыла узкие глаза, сделавшись похожей на лису. Как и раньше на ее лице не угадывались следы возраста. – В моей школе, да и во всем квартале стали пропадать девушки.