Текст книги "Щедрый подарок судьбы"

Глава 10

На пляже Джоан остановилась, посмотрела на замок и подумала, что первое впечатление часто обманчиво. Вчера она видела его в густых сумерках, видимость ухудшали закрывавшие небо тучи и морось дождя. Замок лишь однажды подсветила извилистая молния, и он показался ей зловещим чудовищем.

Сейчас же светило солнце, и Лохмор не производил впечатления страшного зверя. Он расположился на мысе, скалы под ним походили на темную юбку, подол которой трепали набегавшие волны.

Из южной бухты нельзя было разглядеть башню, где, по словам герцога, жила его тетя. Интересно, леди Мораг действительно такая неприятная дама, как утверждал племянник? Джоан постаралась вспомнить, что говорила о ней Белла, но во время ее пребывания в Лохморе еще был жив прежний герцог и все разговоры о новом жилье сводились к жалобам на ужасные условия в замке, а также планам по обновлению, закупкам и поездкам в Лондон.

Если замок вызывал двойственные чувства, то мнение Джоан о пляже было однозначным – он прекрасен. Ступая по мягкому песку, вдыхая солоноватый морской воздух, она улыбнулась появившемуся на небе солнышку и решила, что мир чудесен.

Джейми по привычке сбросил ботинки и принялся копаться в выброшенных на берег водорослях с комьями коричневатого песка. Он сообщил, что лучшие находки прячутся именно здесь, их приносят штормовые волны. Они нашли красивую ракушку, бело-жемчужную, переливающуюся внутри, и еще странную корягу, закрученную, как свиной хвостик, мальчик сразу решил, что она принадлежала друиду.

Вскоре Джейми проголодался, они собрали сокровища и решили возвращаться. Мальчик побежал вперед в одних чулках, по обыкновению забыв о ботинках. Ангус поднял обувь и с улыбкой посмотрел на Джоан:

– Не пытайтесь успеть за ним, миссис Лэнгдейл. Он исчезнет из виду быстрее, чем вы дойдете по песку до ступеней. До полдника им будет заниматься няня Муди, так что не торопитесь, можете еще здесь погулять. Когда будете готовы вернуться, пройдите до конца коридора цокольного этажа и поднимитесь по лестнице, окажетесь у второй, парадной лестницы, оттуда доберетесь до детской. Справитесь?

Джоан улыбнулась и кивнула. Как приятно некоторое время побыть наедине с собой.

Она подняла голову, оценивая возможность камнепада. Как-нибудь возьмет сюда книгу, ведь впереди целый месяц, но потом… Об этом не стоит сейчас думать.

Джоан шла вдоль самой кромки воды, остановилась, чтобы поднять раковину, которая наверняка понравится Джейми. Странным образом искривленная, снаружи извилистые полосы на темном фоне, будто ходы червей. Изнутри же она была удивительного кремово-розового цвета с перламутровым отливом, такому цвету позавидовал бы лучший живописец. Джоан провела по ней пальцем, стряхивая песок, и поразилась шелковистой гладкости, створка ракушки была даже теплой, словно живой. Будь она принцессой сказочной страны, из которой, по словам Джейми, приплывают его сокровища, она носила бы платья только такого цвета. Жизнь была бы прекрасна, потому что богатство и красота позволяют ни от кого не зависеть.

Стряхнув наваждение, Джоан поднялась по каменным ступеням к Морским воротам, прошла по коридору, но лестницы так и не обнаружила. Она не сразу поняла, что заблудилась, подняла глаза, огляделась, но не увидела ничего, кроме каменных сводов. Коридор хорошо освещался благодаря широкому арочному проходу в конце, через который она вошла, был даже слышен шум прибоя. Джоан не испытывала страха или паники, просто немного утомилась и проголодалась. Может, она ошиблась и свернула в другую сторону у Морских ворот? Она вернулась и прошла по другому коридору. Вскоре в конце действительно появилась винтовая лестница, но вела она не вверх, а вниз. Ей вспомнились слова герцога о том, что подвалы сейчас закрыты и не используются, в них слишком сыро. Значит, спускаться туда не стоит.

Может, если она воспользуется воротами на утесе, расположенными выше главного входа, а потом спустится вниз, тогда окажется в каком-то знакомом месте?

Джоан вновь, на этот раз внимательнее, оглядела лестницу. Она попробует спуститься и сразу вернется, если внизу только подвал и никакого прохода в замок. Миновав дюжину ступенек, она остановилась и опасливо посмотрела на непроницаемую темноту внизу. Она словно шевелилась, приближалась и отдалялась, временами издавая шелест и приглушенный свист. Джоан представила, что так, должно быть, дышит во сне огромное животное. Невольно сделала шаг назад и поднялась на ступень выше, напряглась, и сердце забилось сильнее.

– Это всего лишь ветер, – сказала она себе; беспокойство улеглось, словно повинуясь голосу.

Поразмыслив, Джоан решительно поднялась по лестнице и, поблуждав еще немного по туннелям, вышла наконец к нужной лестнице. Поднимаясь на первый этаж замка, она уже посмеивалась над своей трусостью.

– Веду себя как ребенок, – произнесла она, с облегчением перевела дыхание и стала закрывать тяжелую дверь.

– В чем дело?

Сердце подпрыгнуло к горлу: она меньше всего ожидала услышать герцога. Как оказалось, он стоял на парадной лестнице и с любопытством наблюдал за ней.

– Все в порядке, на мгновение показалось, что я заблудилась.

Он нахмурился, посмотрел под ноги, но не двинулся с места.

– Испугались?

– Немного, – нехотя призналась Джоан. – Всего на пару секунд. Ангус с Джейми ушли вперед, а я не заметила, как свернула не туда.

Лицо герцога стало хмурым, как грозовое небо.

– Именно поэтому я отправил с вами Ангуса. Им не стоило оставлять вас одну.

– Ничего же не случилось, ваша светлость. Легкое волнение.

– Все же я с ними поговорю.

– Прошу вас, не надо! – воскликнула Джоан слишком эмоционально и сразу потупила взгляд от смущения. – Мы чудесно провели время на берегу, нашли сокровища. Джейми проголодался и побежал вперед, Ангус сказал, что я могу не торопиться и погулять еще немного. Прошу вас, не ругайте их, я ведь не ребенок, не надо меня опекать.

Лохмор спустился, но остался стоять у последней ступени. Джоан молилась, чтобы он не подошел к ней ближе. Когда он возвышался над ней, рослый, широкоплечий, она ощущала себя маленькой и слабой, а это было непривычно. Она преодолела влечение к нему шесть лет назад, но и сейчас порой чувствует, что в его присутствии сердце начинает биться, как у мчащейся вдоль берега кобылы. Возможно, ей передавалось его напряжение. Она осознала это еще по дороге в Лохмор, с приближением к дому оно росло и становилось за метнее, эмоции роились в его душе, словно осы в банке, Джоан, кажется, даже слышала жужжание и ощущала рвущееся наружу раздражение. Скорее всего, причина его состояния вовсе не связана с ней, но ее присутствие усугубляло положение, а ей так хотелось его облегчить.

Жаль, что сейчас рядом нет Джейми, он бы рассказал отцу о прогулке, хотя так, пожалуй, было бы еще хуже.

Джоан огляделась, пытаясь найти повод сменить тему, и заметила на стене слева портрет очаровательной молодой женщины с темными волосами и миловидным лицом, красивой улыбкой и умными, лучистыми глазами. Она заметила табличку с надписью «Маргерит».

– Кто такая Маргерит?

– Маргерит?

– Да, леди на портрете.

Строгость во взгляде герцога исчезла, губы растянулись в улыбке, и сердце Джоан забилось и стало подпрыгивать, как выброшенная на берег рыба.

– Когда я был ребенком, не мог правильно произнести ее имя, поэтому называл Ромашка.

– Поэтому рядом висит тарелка, расписанная ромашками?

– Это работа мамы.

– Правда? Очень красиво. Я помню, Джейми говорил, что именно она нарисовала карту на стене. Она, должно быть, обладала множеством талантов.

Лохмор пожал плечом, насупился и отвернулся. Джоан не могла представить, какие ее слова могли вызвать такую реакцию.

– Она и Джейми похожи.

Он посмотрел прямо ей в глаза.

– Все считают, что он похож на Беллу.

Джоан решила, что больше так не думает. Возможно, причина в том, что образ Беллы стал стираться из памяти, но сейчас она отчетливо видит сходство характеров герцога и сына.

– Осмелюсь сказать, я так не считаю. Или у Беллы и вашей Ромашки много общего.

Лохмор нахмурился.

– Как же я сам этого не заметил? – Вопрос показался риторическим, потому Джоан не стала отвечать. – Впрочем, нет ничего удивительного. Предки Беллы по материнской линии принадлежали к той же французской ветви рода, заключались и брачные союзы, если это несло политическую выгоду обеим сторонам. Мой отец познакомился с мамой на приеме в Аксморе, он тогда был молод и только начинал появляться в свете. Да, теперь сходство для меня очевидно.

– Цвет волос, глаза, рот почти такие же, но выражение лица другое. Впрочем, не стоит забывать и о стремлении художников приукрасить, Маргерит могла выглядеть не совсем так, как на портрете.

– Насколько мне известно, она была приятной дамой, как внешне, так и характером, – произнес герцог, рассеянно глядя на портрет.

Джоан внутренне сжалась, отчетливее ощущая свои недостатки в сравнении с такой красавицей.

– Порой историю меняют в угоду современности. Мне почти доподлинно известно, что Маргерит была весьма своенравна.

– А кажется очень доброй.

– Мама говорила, что хотела назвать меня Маргерит. – В глазах Лохмора мелькнули искры смеха.

– Было бы довольно… странно.

– Она хотела, чтобы родилась девочка. Для мальчика, к ее сожалению, выбор имен был не так велик. Отец сделал это на правах главы клана, меня назвали Беннейт в честь деда.

– Обидно. Особенно имея такие заманчивые перспективы называться Колокольчик, или, например, Кервель – более мужественно.

– Очень смешно. Мама говорила, что другими вариантами были Роуэл и Эш. Я всегда знал, что дочь назову Маргерит, если она у меня родится.

Герцог вновь помрачнел и отошел от портрета, а Джоан принялась лихорадочно подыскивать новую тему для разговора.

– Ваша светлость, вы обмолвились, что я могу помочь вам со счетами. Буду рада приступить в любое время.

Он повернулся и принялся разглядывать ее платье. Джоан смутилась, она надеялась, что он не заметит. Подол был мокрым, к нему прилипли куски водорослей, местами виднелись пятна подсыхающего песка и грязи.

Джоан вздохнула и сделала шаг назад – подальше от этого непредсказуемого чудовища.

– Думаю, отложим на другой день. Я сообщу, если ваша помощь понадобится. А теперь рекомендую вам отправиться к Джейми, пока он не съел все, что подали на полдник. После прогулок по пляжу у него отменный аппетит.

Он развернулся и направился в сторону своих покоев, оставив Джоан в одиночестве размышлять, сможет ли она когда-нибудь понять, что на самом деле за человек Беннейт Лохмор.

Глава 11

– Где они, Ангус?

Слуга высунул голову из уборной Беннейта, на руке его висели галстуки.

– Они?

– Я только что проходил мимо комнат Джейми, его там нет.

– Ну, точно не скажу, они постоянно то тут, то там. Утром, когда ты уезжал к управляющему, он показывал ей ручей, потом пускали листья и кораблики в реке Амазонке у водопада в северной бухте.

Беннейт стянул галстук и бросил на кровать. Он был возбужден и обеспокоен, спокойствие Ангуса не возымело должного эффекта и не изменило настроения.

– Уже вторая половина дня. Идет дождь. Надеюсь, они благополучно вернулись из Бразилии?

– Конечно, ваша светлость. Потом они рассматривали в комнате с картой корабли, на которых хотели бы плыть. Затем съели второй завтрак и отправились в классную комнату, где сидели и читали. Потом вышло солнце, и они отправились в рощу, чтобы проверить, на месте ли домик для птиц, который мы вчера повесили, потом вернулись, как раз когда были готовы булочки миссис Мерри, потом…

– Ты злишься на меня, Ангус? Я испортил слишком много галстуков? Или отказал большому количеству арендаторов? Или продал твоего нерожденного ребенка?

Из уборной появилась вторая половина лица Ангуса, та, на которой был шрам, а потом и весь Ангус.

– Похоже, ты немного раздражен, ваша светлость.

– Учитывая, что ты обращаешься ко мне «ваша светлость», что делаешь только на людях или когда хочешь меня поддеть, не вижу ничего странного.

– Это потому, что ты в сотый раз за последние три дня спрашиваешь меня: «Где они?» Эта женщина вполне разумная и ответственная, с Джейми ничего не случится. Если ты ей не доверяешь, вели не выходить за пределы замка, и все. А еще лучше, проведи некоторое время вместе с ними, сам поймешь, можно ли ей доверять.

Беннейт закрыл глаза и досчитал до десяти. Потом до двадцати. Затем выругался про себя и вышел из комнаты.

Первое, что он увидел, – поднимающуюся по лестнице Джоан и ковыляющего за ней Флопса.

– Миссис Лэнгдейл!

Она обернулась, а Флопс привычно распластался у ее ног и стал похож на оброненную муфту, только высунутый розовый язык говорил о том, что это живое существо. В сером платье и со сложенными руками она выглядела как монахиня. Пару недель назад он поверил бы в ее кротость, но сейчас знал, что это лишь маска, вводящая в заблуждение если не всех, то многих.

– Слушаю, ваша светлость?

– Где Джейми?

– В своей комнате, ваша светлость. – Она посмотрела на него огромными серыми глазами и вскинула брови.

Это не сбило его с толку, лишь добавило пункт в список ее недостатков, и он ухватился за мысль, чтобы приписать еще один.

– Слышал, вы были в северной бухте.

– Слышали, ваша светлость?

– Кажется, я говорил, что Джейми и вам туда ходить запрещено. Верно?

– Точно так, ваша светлость.

Беннейт сдерживался уже из последних сил.

– Так зачем, скажите на милость, вы его туда повели?

– Я этого не делала, ваша светлость.

– Прекратите называть меня… – Он замолчал и перевел дыхание. – Говорите, вы его туда не отводили?

– Нет, ваша светлость. Вы сказали, что слышали об этом.

– А вы утверждаете, что этого не было?

– Я стараюсь говорить поменьше, ваша светлость, коротко отвечать на ваши вопросы.

Беннейт положил ладонь на горячий лоб. Казалось, голова сейчас взорвется.

Его мнение об этой женщине было верным с самого начала. Она принесет в его жизнь лишь несчастья. В ней скрыта угроза и проклятие Нагорья, из-за такого упрямства и начинались войны между кланами и длилась вражда.

– Следуйте за мной, миссис Лэнгдейл. – Он поднялся по лестнице и остановился на несколько ступеней выше. Обернувшись, увидел, что Джоан не двинулась с места. – Прошу вас составить мне компанию и пройти в библиотеку.

– Разумеется, ваша светлость.

– Беннейт.

Неожиданно произнесенное имя заставило Джоан несколько раз моргнуть. Затем она прищурилась, и на мгновение в глазах мелькнуло нечто похожее на удовлетворение, сменившееся усмешкой.

– Вы опасный человек, миссис Лэнгдейл.

– Вы завидуете, ваша светлость.

– Завидую?

– И от этого вы зеленее травы в долине.

Она невозмутимо стала подниматься по лестнице, обогнала его и не задержалась ни на секунду, будто его вовсе здесь не было. Ошеломленный, Беннейт несколько мгновений смотрел ей в спину и зашагал следом.

– Чему мне завидовать?

– Тому, что мы с Джейми увлекательно проводим время, а вы сидите, будто сыч, над своими гроссбухами либо пропадаете где-то до заката, и все потому, что никому не доверяете. Впрочем, вы доверяете Ангусу, но все же установили пределы ответственности для этого несчастного слуги.

Они вошли в библиотеку, и Джоан остановилась в самом центре комнаты. Беннейт застыл в дверях, подыскивая ответ на столь возмутительный выпад. Он решил не вести себя мелочно и сдерживать эмоции.

– Как вы заметили, я доверяю Ангусу, а он сказал, что вы пускали кораблики в реке у северной бухты.

– Мы этого не делали.

– Он… – Беннейт осекся. Как ей удается быть такой спокойной, когда он уже исчерпал все внутренние силы и готов устроить истерику, не хуже Джейми?

Он не завидовал и не ревновал сына. Он устал и очень нервничал. Чувствовал себя постоянно на грани срыва. За все годы жизни в Лохморе ему не было так плохо. А ведь должно быть совсем иначе, ведь скоро он вступит в брак и большая часть проблем имения и клана будет решена. Джоан сделала шаг вперед и демонстративно подняла руки, уступая.

– Мы с Джейми пускали кораблики по реке выше водопада. Мы не спускались в северную бухту. К тому же с нами был Ангус, поэтому ему все хорошо известно. Он тоже беспокоится за Джейми и за вас.

Тоже беспокоится.

Слова кольнули, но он отмахнулся от боли. Джоан, скорее всего, желала такой реакции или решила заняться и его воспитанием. Ему не нужны рядом люди, обеспокоенные его настоящим и будущим.

– Ангус по натуре человек тревожный. Приношу свои извинения за то, что… обвинил вас.

– Извинения приняты, ваша светлость. Вы хотели еще что-то сказать?

Беннейт порылся в мыслях. Джоан стояла напротив, сложив руки, будто терпеливый учитель, ожидавший ответа нерадивого ученика. Вероятно, ждет, когда он наконец оставит ее одну.

– Сядьте. Я задержу вас еще на пару минут. – Он указал на кресло у камина, и Джоан подчинилась. На фоне темно-красной парчовой ткани платье выглядело убого, как никогда. Ей бы пошли более насыщенные цвета, те, что подчеркивают стройную фигуру и глаза. И волосы хорошо бы не убирать в пучок.

– Слушаю, ваша светлость. Беннейт решил сразу перейти к сути:

– Мне не нравится, когда вы так говорите. Невероятно, как вам удается вкладывать столько презрения в обращение по титулу?

Глаза ее округлились.

– Презрения?

– Именно, и вы сами это не осознаете. Вот еще один из ваших бунтарских методов – возмущенный взгляд.

Щеки Джоан тронула краска смущения. В этой женщине все сдержанно – даже румянец бледно-розовый. Как ему разгадать ее? Что надо сделать, чтобы щеки стали пунцовыми?

Она расцепила руки, провела ладонями по юбке – жест, говорящий о внутреннем дискомфорте, Беннейт давно это понял – и вытянула вдоль тела. Ему стало неловко, что он так серьезно отнесся к ее выпадам, ведь оружие, доступное ей в этом мире, не так сильно, как хотелось.

– Простите, миссис Лэнгдейл. У меня нет права отчитывать вас. По правде говоря, я очень благодарен, что вы здесь и занимаетесь Джейми. Я убедился, что причина его плохого поведения в отсутствии друзей. Ребенок его возраста не должен проводить время только со взрослыми. Меня ему больше недостаточно.

Осознание этого поразило Беннейта. Последние два года, нет, пожалуй, с самого рождения сын постоянно был рядом, они стали единым целым. В год смерти прежнего герцога в их отношениях что-то изменилось, незначительное, но очевидное, как для него, так и для Джейми.

Беннейт подошел к окну. Библиотека была одним из немногих помещений на этом этаже, откуда открывался вид на море. Снова пошел дождь и размыл линию горизонта, отделявшую его от неба, оттого легко было представить, что находишься под водой или среди облаков на небе. Беннейт заметил, что Джоан наблюдает за ним из-под опущенных ресниц, и отошел к камину. Взгляд, несвойственный той Джоан, какой он ее видел, вызывал удивление и заинтересованность. Разумеется, она еще молода, хоть и вдова, такой взгляд подходил женщине, стремящейся привлечь внимание.

– Джейми – чудесный ребенок, – неожиданно произнесла она. – По моему мнению, очевидно, что ему нужна компания, это вполне естественно, ваша све… – Она смутилась и опять покраснела.

– Я еще раз прошу меня извинить за сказанное ранее, однако называйте меня Лохмор, но никак не ваша светлость. А еще лучше Беннейт, хотя вы наверняка сочтете это неприличным и слишком фамильярным. Это претит вашей утонченной английской натуре, верно? В любом случае прошу оставить ненужные формальности, как видите, в замке проживает не так много людей.

– Я заметила, – улыбнулась Джоан, – и это меня радует.

– Радует?

– Да. В Аксморе постоянно находились две-три дюжины слуг, младшие лакеи менялись так часто, что я не успевала запомнить их имена. Я нахожу сокращенный личный состав хорошей идеей. Все здесь так… тепло относятся друг к другу.

Беннейт рассмеялся.

– Мне приятно, что вы нашли в Лохморе достоинства. Или это не ваши слова, а миссис Минервы?

– Я совершенно серьезно, атмосфера здесь напоминает дом пастора, в котором я выросла. Он находился в крошечной деревне, и все мы жили одной семьей.

Беннейт опустился в кресло и посмотрел на Джоан с нескрываемым любопытством.

– А как вышло, что вы переехали в Аксмор?

– Папа умер, когда мне было одиннадцать, и на его место прибыл другой священник. Мы с мамой стали жить с леди Тиль. Потом умерла и мама, и миледи отправила меня в дом герцога, чтобы я помогала с детьми.

– И сколько вам было лет, когда вы перебрались в Аксмор?

– Шестнадцать.

Джоан отвернулась и внезапно стала похожа на провинившуюся ученицу. Она не была прислугой по рождению и положению, но все же в ней присутствовала неуловимая готовность подчиняться. Если бы не произошедший по воле судьбы несчастный случай с Альфредом, она и сейчас была бы счастливой женой, а возможно, и матерью нескольких ребятишек. Отобранный шанс и незавидное положение, вероятно, тяготили ее сейчас больше, чем сразу после трагических событий.

– Это все, ваша… Лохмор? – Запнувшись, она растерялась и произнесла последний слог протяжно, будто нараспев.

Беннейт заерзал в кресле, подбирая слова:

– Все же хочу еще раз предложить вам отказаться от формального обращения на время пребывания в замке. Называйте меня Беннейт, а я, пожалуй, последую примеру Джейми и буду называть вас Джо. Джоан вам не подходит.

Ему не стоило произносить последнюю фразу, несмотря на то что она сама об это говорила. Джо внезапно улыбнулась, широко и весело, такой он видел ее однажды и сразу решил, что она похожа на эльфа – озорного, спонтанного, любителя фантазировать и превращать все в жизни в игру. Беннейт улыбнулся и откинул голову на спинку.

– Как все оказалось просто. Но я оставлю за собой право в некоторых случаях обращаться к вам «ваша светлость».

– Когда захотите поддеть меня?

– Точно так, Беннейт.

Она произнесла его имя почти так же неуверенно, как и слово «Лохмор», но все же он ощутил торжество победы и мысленно вручил себе оливковую ветвь.

– Тогда не забывайте, что и я могу отомстить кузине Джоан.

Он наморщила нос.

– А я это терпеть не могу. Придется с осторожностью обращаться со шпильками.

– О большем я и не прошу. А еще лучше вообще воздержаться от уколов.

Джоан поднялась и пригладила грубую ткань юбки.

– Нет, не лучше, тогда у вас совсем не будет повода срывать на мне свое плохое настроение, а от этого вы будете еще злее.

Она опять удалилась быстрее, чем он успел ответить. Беннейт посмотрел в окно. Приближался вечер, небо меняло цвет со светло-серого на графитовый, поленья в камине почти прогорели. Сейчас уже поздно, но завтра он обязательно поднимется к Джейми и прочитает ему сказку перед сном.