Текст книги "Белорусские знахари. Легенды, предания, рассказы, обряды. Этнографические материалы конца XVIII – начала XX века"

Царь-уж

С древнейших времён белорусы делили ужей на лесных и домашних. Домашних ужей они воспринимали, как воплощение духов предков, покровителей дома и семьи. Их так и называли, «домовый уж». Домовых ужей очень любили и всегда под печкой давали им пристанище, кормили молоком и хлебом. Ужи запросто ползали по дому, запускали свои мордочки в миски с едой. Согласно народной вере, если в доме под печкой жил уж, то в доме навсегда селились счастье и достаток.

Проживавшие в северо-западных уездах белорусы переняли у соседей-литовцев древний обряд. Когда домашний уж умирал, хозяева сильно о нём горевали, как о старом семейном друге. Потом делали оберег от всякой беды: сдирали с мертвого ужа кожу и вытапливали его подкожный жир для особой свечи. В тяжёлое время свечу из ужиного жира зажигали даже днём. Свет её разливался по всей земле, освещал тёмные места, будил всех ужей, и они во главе с со своим Царём спешили на помощь. Собравшись вместе, ужи перешаривали всё под землёй и приносили деньги, драгоценности. Они мстили обидчику хозяев и делали многое-многое другое.

У ужей был свой вырай, или рай, куда они уходили на зимовку. В вырае росло Мировое дерево, где каждый обитатель земли имел собственное место. Души людей и птиц помещались на ветках. Ужи устраивались у корней райского дерева. Но не каждому ужу удавалось оказаться в вырае. Укусившие весной или летом человека отлучались от ужиного рая и продолжали влачить на земле самое жалкое существование, стараясь попасть под колёса экипажа или ещё каким-либо способом притянуть к себе гибель. Уход в вырай приходился на Воздвижение, 14 сентября (ст. стиль). В этот день Бог со своими наместниками, пчелой и жаворонком, «замыкал» ворота рая до праздника Сороков, 9 марта (ст. стиль.) Огромный Царь-уж шёл впереди своих подданных. Его чешуя сверкала золотом и серебром, а голову украшала корона из золотых рожков. Самые непроходимые места выбирали ужи для своего похода на зимнюю спячку. Редко кому из людей удавалось встретить их. Если же человеку посчастливилось увидеть на Воздвижение ужей во главе с их царём, то полагалось поклониться Царю-ужу, разложить перед ним скатерть и положить на неё хлеб-соль. Проползая через скатерть, Царь-уж в знак благодарности сбрасывал один рожок. Получив рожок, человек мгновенно обретал необычную мудрость и проницательность, дар угадывать чужие мысли, объяснять причины и следствия событий, умение выпутываться из самых сложных ситуаций.

Похлёбка из ужиного мяса

Народ верил, что можно стать знахарем, съев похлёбку из ужиного мяса. Тогда человек начинал понимать язык животных, птиц и растений. Он врачевал змеиные укусы, и ему не вредил змеиный яд, который знахарь высасывал из ранок. Его уже никогда не кусали змеи, а он сам всегда мог призывать их к себе свистом.

«В селе Никольске Минского уезда Минской губернии жил пан, и у него служил молодой работник. Пан часто брал с собой работника в поездки. Работника удивляло, что всякий раз хозяин приказывал ему остановиться то лесу, то в поле, а сам что-то слушал. Стало парню очень интересно, что же это пан слушает.

Приедут они, бывало, домой, или выезжают из дома, так пану всё время подают поесть какую-то чёрную «поливку» (похлёбку). Один раз работник не выдержал и тайно от пана попробовал несколько ложек «поливки». Поехали снова в дорогу пан с работником. Теперь уже парень сам, без хозяйских указаний, лишь где что пискнуло или брызнуло, стоит и слушает. Удивило это пана. Спрашивает он:

– Почему ты останавливаешься, что ты знаешь?

– А вот хорошо послушать, как звери и птицы сами с собой разговаривают.

Догадался пан, откуда у работника такие знания.

– Ни ели ли ты ужового мяса, которое мне всегда дают? – спрашивает он.

– Да, попробовал, – отвечает работник.

– Ну, поедем, посмотрим, что ты можешь.

Проехали они немного, как закуковала кукушка. Пан спрашивает:

– О чём она говорит?

Работник всё ему ответил. Закричала иволга. Снова работник отгадал, о чём она кричит. После этого случая пан перестал брать парня с собой в поездки». (10. №2—3. С.114)

Получение знаний от змеи

Змеи хоть и не имели благосклонности к человеку, но иногда помогали целителям, приносили им «живую траву», оживлявшую людей. Белорусы, проживавшие рядом с этническими поляками, верили, что змея даёт человеку знахарские знания, дунув ему в уста или приложив к его языку свой язык. В восточных и северных уездах для обретения дара от змеи втыкали берёзовую веточку одним концом себе в ухо, а другим концом в змеиное горло.

Знахарка Авдотья Маркина из села Даньково Смоленской губернии рассказала В. Н. Добровольскому, как она научилась «отхаживать от змей». «Поймала я змею и посадила за пазуху. И целый день с ней ходила, пока змея не сдохла. Так и знать стала. На умерщвление змеи нужно поспешно проговорить: „Ози озие ози“. Она от этих слов убивается. И сколь дивно; когда она послышит первое слово, вдруг ушами приклоняется к земле, и хвостом прикрывает верхнее ухо, дабы не слышать далее». (13. С. 282)

Как пан старуху шептать научил

«В некоем селе жила старуха, лет сто ей было. Жила она одна, как былинка в поле. Все её родственники и свояки давно умерли, а она осталась, как гнилое и старое дерево. Село то было совсем маленькое, домов десять, и хата старухи стояла в самом конце села. Была она такой же старенькой и кривой, как её хозяйка. Некий добрый человек сделал к хатке подпорки и обложил дёрном. Вот хатка и стояла, не зная, в какую сторону упасть. Старуха собирала щепочки и жгла их в печке, так и грелась перед пламенем. Ела она печёный картофель и кусочки хлеба в воде размачивала.

Кто знает, сколько бы она ещё так прожила, но ехал как-то возле её хаты местный пан и был очень удивлён, что она так долго живёт.

– Разве ты, бабка, ещё жива?

– Жива-жива, паночек-соколик. Не даёт Бог смерти.

– Как же ты живёшь?

– Какая моя жизнь, паночек дорогой! Чем так жить, лучше гнить. И заработать не могу, и воды подать некому.

– Почему ты, бабка, не шепчешь и не ворожишь?

– Не умею, мой паночек.

– Слушай, бабка, я тебя научу.

– Научи, соколик ясный, научи, чтобы я зря место на свете не занимала.

Пан наклонился и говорит: «Вот позовут тебя к больному, а ты похукай трижды на него и шепчи: „Как жить будешь, так тут будешь, а умрёшь – там будешь“. Пошепчи так немного, дай выпить ему святой воды, он и поправится. А если умрёт, то такова его судьба. Вот за это тебя будут кормить и уважать». Поблагодарила старуха пана и стала шептать, людей спасать. Кому не пошепчет, каждый выздоравливает.

Пошли слухи, что есть такая бабка, что хорошо лечит и людей, и коров. И не только лечит, но и всё угадывает. Повалил к той бабке отовсюду народ, едут и везут всякое добро. Зажила бабка, как в сказке. Тем временем пан, что научил её шептать, всё это слышит и смеётся с глупых людей. Но как-то пошёл пан на охоту, много охотился, вспотел да накричался против ветра. Вот и появилась у него в горле скула (нарыв). Пан обратился к докторам, но те ничего не могли сделать. А скула всё увеличивалась и увеличивалась, вскоре и задушить могла. Жена предложила позвать ту известную шептуху, а пан и слушать не хочет. Но в конце концов приказал позвать. Пришла бабка, а пан уже еле дышит. Стала бабка хукать и шептать: «Жив будешь – тут будешь. Умрёшь – там будешь». Прислушался пан. Услышал, что шептуха шепчет, как он её научил, и принялся смеяться. А старуха всё шепчет и шепчет. Смех у пана стал такой сильный, что он не мог его сдерживать. Смеялся-смеялся пан, а скула у него в горле взяла и лопнула.

Вот выздоровел пан, отблагодарил старуху, что его от смерти спасла, а потом спрашивает:

– Ты, бабка, всё так же лечишь, как я тебя научил?

– Эге, соколик, всё время так.

– Ну а как же ты угадываешь?

– Угадываю, потому что Бог так даёт.

– Отгадай, бабка, что у меня в руке?

– Попался жучку в панскую ручку, – громко произнесла шептуха, испугавшись, что не сможет правильно ответить пану.

– Пусть тебя, бабка, Бог любит, как хорошо ты отгадываешь, – промолвил пан, раскрыл руку и показал лежавшего в ней жук.

Вот так шептала и ворожила та бабка, давая людям «пажытэчне» (жизнь), а себе «ужытэчне (на жизнь)». (48. С. 177—178)

Чародейская книга

«В одной из деревень возле Новогрудка жил великий знахарь Данила. Будто бы он сознался, что получил знания следующим образом. Во время крепостного права жилось ему очень худо. Был он настолько беден, что нуждался в куске хлеба. В один день пошёл Данила на панщину. Присматривал за работниками там престарелый эконом. В обеденное время он отвёл Данилу в сторону и сказал ему: «Вот теперь ты беден, не имеешь даже куска хлеба; возьми от меня то, что я знаю, и будешь иметь и деньги, и хлеб». Данила очень обрадовался возможности избавиться от бедности и с большой охотой принял предложение.

Вечером эконом повёл его к огромному камню. Сдвинули они вдвоём камень и нашли там некую книгу. Эконом сказал Даниле, чтобы тот, как только наступит ночь, лёг спать на этой книге, и уверял его, что через книгу он всё узнает. Данила, переутомлённый от тяжёлой работы, раскрыл книгу, прилёг на неё и сладко задремал. Проспал он спокойно до самой ночи, а ночью пришёл некий панич в капюшоне и грозно повелел читать книгу. Данила стал отговариваться незнанием грамоты, но панич заставил его читать. Книга содержала в себе различные знания, какие на земле творятся, и всякие знахарские дела.

Прочитал Данила всю книгу, и её содержание настолько врезалось ему в память, что он и теперь (в конце 90-х годов XIX века) помнит всё в ней написанное. Взял ли Данила с собой книгу или нет, неизвестно. Вроде, он показывал её человеку, которому всё рассказал. Но то могла быть и другая книга, например травник». (10. №2—3. С. 113)

Знахарь по воле случая

В книге «Русский народ, его обычаи, обряды, предания и суеверия» российский собиратель и исследователь фольклора Михаил Михайлович Забылин рассказал о знахаре Антоне Петрове из Гродненской губернии. Лечить людей его заставил случай, а местный священник одобрил такую знахарскую деятельность. «В полуверсте от одной деревни находилась небольшая мельница, содержимая крестьянином Антоном Петровым. О нём ходила молва, что это такой дока, каких редко сыскать… Это был старик лет 65, добрый, умный, сметливый. Слово «чёрт» никогда им не употреблялось, и он его заменял на слово «чёрный».

Антон Петров сам рассказывал, как его произвели в знахари. «Лет пять тому назад был у нас в деревне парень здоровый и бойкий. Вот раз приезжает он ко мне на мельницу молоть рожь. Летом на мельнице вообще бывает работы мало, вот я и хаживал обедать и ужинать домой в деревню. Это было уже к вечеру. Я и говорю: «Послушай, Ванюха, я пойду ужинать в деревню, побудь здесь пока». «Хорошо», – отвечает он. Я ему шутя и говорю: «Ты не боишься остаться один на мельнице?» «А кого мне бояться. Ко мне хоть сам черной (чёрт) приходи, я и тому все ребра переломаю», – отвечал он.

Это мне не понравилось: «Ну, – думаю, – постой же, испробую я, каков ты таков?» «Хорошо, – говорю, – запри же двери-то на крючок». Потом я вместо деревни обошёл мельницу кругом, да под колёсами пробрался под мельницу, лицо вымарал грязью, а на голову надел вершу, что из прутьев плетутся, и полез в творило, где колеса мажут. Вот лезу помаленьку. Иван же, заслышав шорох, отступил шага на два и стал креститься. А я вдруг высунулся до половины, да и рожу ещё такую скорчил. Тут Иван не выдержал, со всех ног бросился в дверь, сшиб её с крючка и без оглядки подрал прямо в деревню

Сбросив вершу, я кричу: «Иван! Иван! Куда ты?» А его только пятки мелькают. «Вот тебе, – думаю, – и пошутил. Теперь и оставайся без ужина». Нечего делать, поел я хлебца, прихлебнул водицей и лёг спать. На другой день поутру слышу, кто-то ходит и покрикивает. «Э, – думаю, – смельчак пришёл». Отворил я дверь, гляжу: Ивана. «Что же, – говорю ему, – разве так караулят?» «Да что, дядя Антон, озяб до смерти, пошёл погреться», – отвечает Иван, а между тем спешит как можно быстрее лошадь запрячь, да на меня как-то странно посматривает. Я ни гугу, знай, подметаю мельницу. Запряг он лошадь и сейчас уехал. Я так думал, что дело тем и кончится, ан вышло не так. Дня через два является ко мне одна старуха и бух мне в ноги. «Батюшка, помоги», – говорит. «Что такое?» «Ваську моего испортили». «Как испортили?» «Да вот как, кормилец. Вчера, после уже полудня, вёз он сено. Жара страшная. Вот подле дороги идет Матрёна с водою, вот он и попросил напиться. Напившись же ей говорит: „Спасибо, бабка“. „Не на чем, -отвечает. – А при случае припомни“. „Припомню“. Отъехав сажень десяток вдруг ему под сердце и подступило, едва мог лошадь отпрячь и прямо на печь. Мы собрались ужинать, кличем его, нейдёт, а сам всё мечется. Поутру я ему, было, яичко поднесла, так не берёт. Так сделай милость, помоги!» «Да что ж я то тут могу сделать?» «Батюшка, ты такой-сякой! Помоги!» А сама – всё в ноги. «Постой! – думаю. – Дам я ей земляничного листа». Я его сам употребляю, когда занеможется. Возьмешь, поставишь самоварчик, да обольёшь лист кипятком, да чашек десять и выпьешь, а допрежь ты стаканчик винца хватишь, наденешь тулуп да на печь. Вот пот тебя и прошибёт. А к утру встанешь, как встрёпанный. «Постой, – говорю, – я тебе травки вынесу». Вынес ей пучка два, да и рассказал ей, что с ними делать.

Гляжу, на другой день она опять ко мне и снова бух в ноги. «Что, мол, опять худо с Васькой?» «Да какое, – говорит, – худо! Он уже на покос поехал». «Ну и слава Богу!» Она меж тем холста мне аршин эдак пять суёт. «Что ты? – говорю. – Бог с тобой! Куда мне?» А она всё: «Возьми да возьми». Злость меня взяла и говорю: «Отдай, мол, в церковь». Послушалась и ушла.

Что же, стал я замечать, что как завидят только меня, все кланяются ещё издали. «Что это, – думаю, – за чудеса такие?» Сперва я всё ту же травку давал; всю почти передавал. Ничего, выздоравливают, а там уже ворожить стали ходить. Я сначала сердился и гонял. Не тут то было; ломят, да и только. Уж больно стали надоедать. Я и пошёл к священнику, да и порассказал, в чём дело. Священник посмеялся да и сказал: «Ну, ты невольный знахарь. Терпи, нечего делать! Народ не скоро переломишь (переубедишь). Предоставь всё времени». (19. С. 207—208)

РАССКАЗЫ О ЗНАХАРЯХ

В 1896 году в журнале «Этнографическое обозрение», №2—3 была опубликована статья члена-сотрудника отделения этнографии Товарищества любителей природоведения, антропологии и этнографии при Московском университете, учителя Новогрудской школы Минской губернии Павла Петровича Демидовича «Из области верований и сказаний белорусов». В ней автор подробно описывал народные верования в нечистую силу, в волколаков, в заклятые места, в ведьм и чаровников. Большое внимание Павел Петрович уделил деятельности знахарей, их способам врачевания и заговорам. Про знахарские обряды и лекарства ему рассказывали жители Новогрудского уезда, получившие исцеление, а также их родственники и знакомые. Предоставим им слово.

Исцеление от заклятья

Рассказ жительницы Гродно. «На Пасху, когда мы ещё жили в Новогрудке, пришла ко мне нищая. По городу в это время особенно много нищих шатается, но я приметила, что эта нищая зашла ко мне уже во второй раз, и поэтому я спросила у неё: «Должно быть, для тебя нет иных домов, кроме нашего, что ты во второй раз пришла?» И хорошенько выругала её. Она повернулась к двери и говорит: «Будешь же ты хотеть, чтобы я пришла к тебе, но я не пойду!» И ушла с этими словами. Я усмехнулась на эти угрозы и стала ещё больше ругать её.

На третий день, ровно в то время, когда я выгнала эту нищенку, начала сильно болеть моя голова; мне представлялись различные ужасы вроде пожара, разбоя и тому подобное. Как полоумная бегала я по комнате, хватала вещи и бросала куда попало. Мой муж ужасно беспокоился и думал, что я сошла с ума. Сколько ни призывал он докторов, ни один не мог оказать мне помощь, так как после каждого лекарства мне становилось всё хуже.

Положение моё становилось самое отчаянное. Главное, что с утра я чувствовала себя вполне здоровою, но как только приближался урочный час, со мной делался припадок, при том с каждым разом всё сильнее и сильнее. Присоветовали моему мужу пригласить знахаря Данилу из окрестностей Новогрудка. Дослышалась я об этом и настояла. Пригласил мой муж Данилу. Он заехал в трактир и дал мне знать. Я поспешила к нему. Как только вошла я в комнату, Данила стал рассказывать мне, как случилось моё несчастие, и, между прочим, упомянул, что нищая сделала мне так, чтобы муж на следующую Пасху вместо пасхального стола поставил мой гроб. После визита к названному знахарю я стала вполне здоровой». (10. №2—3 С. 122)

Зелье из воронца

Рассказ старухи из местечка Вселюб. «Покупал у нас один человек поросёнка. Во время распивки барыша я не дала ему закуску к водке. Он выпил рюмку водки, и, не проронивши ни слова, вышел из комнаты. Мне это как-то бросилось в глаза, но я всё-таки ничего не сказала ему. В этот же день схватили меня какие-то боли. Я слегла в кровать. Что день, то боль моя усиливается. Главным образом болела спина. Я поехала в Новогрудок и поставила пиявки, но от этого боль моя ещё усилилась. Так я пролежала четыре недели в кровати.

Потом знающие люди посоветовали мне напиться воронцу. Я выпила полтора стакана, и боль моя сразу пропала». (Там же. 122)

Знахарь избавляет от звона в ушах

Рассказ жителя деревни Никольск. «Привёз один человек свою жену к знахарю в деревню Рымаш Слуцкого уезда и застал там посетителя. Посетитель этот рассказывал знахарю, как у него постоянно что-то звенит в ушах. Стал знахарь его заговаривать, и вдруг неведомо откуда появилась некая женщина и начала возле того посетителя корчиться и бросаться на него. Знахарь сам, похоже, тоже испугался, видимо ему это тоже было в новинку, но продолжал шептать. А как закончил он шептать, так эта женщина неизвестно куда пропала. А человек тот стал совсем здоров». (Там же. С. 119)

Знахарь помогает ведьму узнать

«Один крестьянин из местечка Вселюб заметил, что у его коров совершенно пропало молоко. Он поехал к знахарю в деревню Гавье Виленской губернии. Знахарь сказал ему: «Тебе устроила это твоя соседка; она всадила палец в молоко, и от того оно пропало у твоих коров. (Ведьмы разными способами отнимали молоко у чужих коров, отдавая его своим). Если хочешь, то я сделаю так, что она умрёт; иначе она будет постоянно вредить тебе. Но крестьянин ответил знахарю: «Нет, я не хочу этого: боюсь греха! Лучше ты сделай так, чтобы та женщина пришла ко мне, и чтобы я узнал её». «Хорошо, – сказал знахарь. – Она придёт к тебе на кутью, как только ты усядешься со своей семьёй за вечерю, и будет у тебя просить одолжить что-либо. Смотри же, не давай ей ничего и хорошенько наблюдай за ней, чтобы она ни в комнате, ни во дворе ничего не стянула; в противном случае тебе будет худо».

Приехал крестьянин домой и рассказал про всё жене. Жена, подумав немного, сказала мужу: «Действительно, было раз, что соседка пришла к нам в хату и, увидев в кувшине накрытое молоко, спросила: „Что это у вас?“ И, как бы невзначай, всадила в кувшин средний палец. Между тем коровы этого крестьянина поправились и стали давать молока по-прежнему. Вот пришла кутья. Только что сел крестьянин за стол, зашла соседка и просит его привезти ей дров. Потом, немного погодя, она стала просить у него одолжить два рубля денег, под тем предлогом, что у ней вышел весь корм для коровы и нужно купить. Тогда крестьянин смекнул, что эта соседка и есть та ведьма, что отняла у его коров молоко. Поэтому он „выговорил“ ей за это и хорошенько её выдрал (побил)». (Там же. С. 118—119)

Солдат-знахарь из Вселюба и ведьмар

«Женился один солдат. А был в том селе великий ведьмар. Все его звали на свадьбы: боялись, чтобы он чего плохого не сделал. Сват стал говорить солдату, чтобы тот тоже позвал ведьмара этого на свадьбу. Солдат ответил: «Да зачем его звать; будет у нас и без него гостей достаточно». Солдат тот был ещё лучший ухарь, чем тот ведьмар.

В воскресенье попраздновали все в доме молодой и поехали к молодому. Ведьмар как раз в это время сидел возле окна, высматривал их, что ли? Вот он так «сделал» (наколдовал), что вся дружина жениха побежала волколаками. Солдат махнул беленьким платочком, и снова все сделались людьми. А ведьмару тому он «сделал», что у того на голове рога выросли, и зад распух, словно бревно. Так он не мог ни туда, ни сюда вылезти. Гости на свадьбе принялись просить солдата, чтобы тот «отделал» (снял колдовство) ведьмару. Солдат ответил: «А что, хорошо. Пусть уж придёт, погуляет свадьбу с нами». И «сделал» так, что зад ведьмара «оттух», а с головы рога слезли, только на их месте остались длинные кишки.

Пришёл ведьмар на свадьбу и говорит молодому: «Выпьем уже мы с тобой на мир». Налил рюмку водки и «сделал» так, чтобы у молодого все до одного зубы выпали. Солдат выпил водку, так у него все зубы и повыпадали. Он вставил их на место и налил рюмку водки ведьмару. Ведьмар как выпил ту водку, так сразу у него глаза наверх повылазили». (Там же. С. 119—120)

Состязание знахарей

«В корчме деревни Полонной Новогрудского уезда сошлись два знающих лоцмана-плотогона. Подвыпили они хорошенько и стали хвастаться друг перед другом своими знаниями. На столе лежал сыр. Один из них взял кусочек сыра и говорит: «Я сделаю этот сыр чёрным». Дунул он на него, и сыр действительно сделался черней угля. Другой тоже взял кусочек сыра и также сделал его чёрным. А потом говорит: «Это ещё не диво. Вот ты сделай так, чтобы этот сыр из чёрного обратился опять в белый». Сам дунул на сыр и, действительно, сделал его белым. Первый же знающий отказался это сделать. Тогда товарищ повалил его на землю и стал страшно бить, приговаривая: «А, так ты только наводишь порчу на людей, а отогнать её не умеешь!» Кровь ручьём полилась из первого. Сам же он испускал дикие стоны и упрашивал товарища отпустить его. Но товарищ говорил ему, что не отпустит до тех пор, пока тот не поклянётся ему больше никогда не применять свои знания.

На крики прибежала шинкарка (владелица корчмы) и тоже принялась упрашивать второго знающего отпустить своего товарища, и указала при этом на обилие крови, излившейся из него. Но второй знающий ответил ей на это, что только пустая кровь вылилась, а добрая осталась. И всё-таки принудил своего товарища поклясться в отречении от дальнейшего применения знаний». (Там же. 120—121)