Текст книги "33+. Алфавит жизненных историй"

Е. Единственность жизни

Было время, когда я подходила к друзьям и задавала им вопрос: «Скажи честно, ты когда-нибудь думал о том, что самолет, в котором ты летишь, может упасть?»

Все кивали. Конечно, все об этом задумывались хоть однажды.

Потом я продолжала: «В таких случаях иногда кто-то выживает. Скажи мне честно: в глубине души ты думал о том, что вот все погибнут, а ты непременно будешь в числе тех, кто выжил в авиакатастрофе?»

И каждый, чуть-чуть смущаясь, снова кивал.

Каждый был уверен (в глубине души), что он уцелеет в разбившемся самолете.

Однажды я задала тот же вопрос близкому другу: «Выживешь ли ты?..»

И он сказал: «Нет!»

Я обрадовалась: «Ну наконец-то хоть один здравомыслящий человек, который точно знает, что шанс уцелеть в авиакатастрофе очень низкий».

А он продолжил: «Нет! Потому что я не окажусь в разбившемся самолете».

Он был уверен: в падающем самолете оказываются те, кто по каким-то причинам уже должен закончить свой жизненный путь. А он не может в нем оказаться, потому что у него еще много планов на эту жизнь.

Да-да, мы все считаем себя избранными.

«Смерть? Не-е-е, это не для меня. Я еще не закончил дела на земле», – думаем мы.

Вряд ли кто-то из нас планирует свою смерть. Или думает: «О, сегодня понедельник! Самое время для лобового столкновения с автобусом».

Мы думаем, что слишком нужны для этого мира, а смерть не для нас.

…Эту книгу я начала писать, когда была в творческом отпуске в Нью-Йорке.

Однажды вечером я сидела в итальянском ресторане. Одна. С ноутбуком. Измученная оттого, что моя муза никак не приходит ко мне (я очень люблю спихнуть ответственность за отсутствие результата на кого-нибудь или что-нибудь).

Но вместо музы пришел кое-кто другой. Из кухни появился сорокалетний шеф-повар ресторана итальянец Карло. Он начал обходить столики, общаясь с посетителями.

Когда Карло подошел ко мне, я рассказала ему грустную историю про музу и про то, что пишу о людях, которые сумели измениться.

И он ответил:

– О, это же про меня! Знаешь, что со мной случилось два месяца назад? Два месяца назад я… умер, – начал рассказывать он.

– Как умер??? – раскрыла миндалевидные глаза я.

Выяснилось, что два месяца назад у Карло случился инсульт. Когда его привезли в больницу, он пережил клиническую смерть.

– Когда я вылетел из тела, то увидел себя лежащим на операционном столе. Я подумал: «Черт возьми, это же и правда я. Чувак, как же так? Ты же только начал жить!» – рассказывал он. К счастью, врачи его откачали.

Знаешь, что он сделал первым делом, когда вышел из больницы?

Купил себе новенькие часы «Ролекс». Он объяснил: «Знаешь, я всю жизнь мечтал о крутых “ролексах”, но думал, что это неоправданные траты. А тут я понял, что я не знаю, сколько мне отведено. Может, совсем мало. И я, черт возьми, хочу следить за отведенным мне временем именно по этим часам».

Он рассказал, что прожил два этих месяца после клинической смерти так весело и радостно, как не жил никогда ранее. Он ходит по улицам и танцует, громко поет и смеется раскатисто, от души.

Такая вот история. Как говорил Джек Воробей, «стоит разочек умереть, и приоритеты тут же меняются».

ВОПРОСЫ

(НЕ ДЛЯ СЛАБОНЕРВНЫХ)

А как ты думаешь, ты бы выжил(а) в упавшем самолете?

(ТОЖЕ НЕ ДЛЯ СЛАБОНЕРВНЫХ)

Если бы произошла клиническая смерть и твоя душа вылетела из тела, то что бы ты сказал, глядя на свое тело?

(ТЕМ БОЛЕЕ НЕ ДЛЯ СЛАБОНЕРВНЫХ)

Что бы ты сделал(а) первым делом, вернувшись к жизни после клинической смерти?

Ё. Ё-Моё!

Однажды мой папа поднял на меня руку.

Это был единственный раз в жизни, когда он меня ударил.

Может, кто-то сейчас, прикрыв рот рукой, говорит: «Какой ужас! Бить ребенка – это бесчеловечно!»

Вообще-то нет. Это сейчас тебя могут посадить за рукоприкладство, а тогда, в начале девяностых, в маленьком российском городе Салавате мой отец мог бы получить награду «Самый гуманный отец года».

Ударил он меня за дело. Если честно, я и сама тогда была зла на себя, так что лучше уж получить один раз наказание и избавиться от чувства вины, чем жить с ожиданием наказания.

Человек так устроен, что постоянно ждет боли. И если у него нет физической боли, то он ждет боль социальную. Это был именно тот случай. Мне тогда очень нужно было, чтобы меня кто-то отхлестал. (Ой, чую, как сейчас радуется какой-нибудь психотерапевт, ставя мне диагноз «маниакальный мазохизм».)

История была следующая.

Мне было лет десять. Родители купили билет в цирк: девятый ряд, двадцать седьмое место.

Это был какой-то заезжий пафосный цирк, поэтому я ходила как пава в ожидании дня икс. Родители купили только один билет, потому что больше денег не было.

В назначенный день я пошла в цирк, который был совсем рядом.

Одна. Всю дорогу я сжимала билет в кармане курточки, чтобы не потерять его. Если я вынимала руку из кармана, то сначала убеждалась, что билетик остался в кармане, а не вылетел случайно. Я тряслась над этим билетиком, как над красной ядерной кнопкой.

Я дошла до цирка, разделась в гардеробе и направилась в туалет. Выйдя оттуда, начала шарить по карманам: моего билетика не было! Я начала судорожно осматривать туалетные кабинки, потом побежала в гардероб – безуспешно.

Я рыскала по карманам, почти ползала по полу, всматривалась в каждую бумажку, даже рылась в мусорке.

Поднимаясь по лестнице, я случайно услышала разговор парня с девушкой. Парень говорил: «Вот, держи. Я пойду на балкон, а у тебя теперь девятый ряд, двадцать седьмое место».

Я не поверила своим ушам: у них был мой билетик!

Я шла рядом с ними еще минуту и не могла сказать ни слова. Я боялась забрать у них МОЙ билет.

«Как их остановить? Ну как им сказать, что это я его потеряла?» Пока я набиралась смелости и придумывала речь, девушка с моим билетиком уже прошмыгнула в зал.

Контролер увидела меня и спросила: «Девочка, а где твой билет?»

Я сделала вид, что не услышала вопроса, и быстро сбежала по лестнице вниз.

Взяв куртку, я уныло побрела домой, с ужасом представляя, что скажу родителям. Они так радовались, что, несмотря на отсутствие денег, смогли отправить дочь в цирк.

Через пару минут я была дома. Папа спросил, что случилось. Я еле выдавила: «Я потеряла билет».

Папа был сильно не в духе и жестом показал, чтобы я легла, а потом молча прошелся по мне ремнем.

Через пару минут мне стало легче. Мое чувство вины растворилось в физической боли. («Ой, точно мазохистка», – кричат психотерапевты.) Жить с чувством вины было бы хуже.

Вот так закончилась тогда эта история.

Я вспомнила ее спустя почти двадцать лет и задумалась: «Почему тогда я не смогла забрать свое? Почему я не стояла грудью за то, что по праву принадлежит мне?»

Мне не нужно было забирать чужое. Нужно было всего лишь забрать то, что ПРИНАДЛЕЖИТ мне.

Эта история сильно продвинула меня вперед. Тогда я взяла стикер и написала на нем:

«Пришло время наконец забрать свой билетик!»

И я начала забирать его во всех сферах жизни.

Я стала учиться видеть свои личные границы и отстаивать их.

Не бояться заявлять о себе.

Требовать то, что по праву принадлежит мне.

Громко заявлять о своей позиции без мысли о том, что она, возможно, глупая.

Быстро ориентироваться в ситуации и не пытаться подобрать максимально корректные слова. Конечно, вежливый подход – «Извините, сударь, не будете ли вы столь любезны убрать свою ногу с моей ноги» – это хорошо. Но если времени нет и нужен быстрый результат, то фраза «Уберите ногу» вполне подойдет.

Получать максимум из того, что мне обещали.

В конце концов, просто не бояться занимать лучшие места на парковке и в ресторане.

Мы ведь даже в ресторане боимся подходить к самому крутому столику: «А вдруг он приготовлен для особенных людей, не для меня?»

Да, для особенных.

И самый особенный человек – это ты.

И тебе я тоже скажу на всякий случай: «Пришло. Время. Наконец. Забрать. Свой. Билетик».

ВОПРОСЫ

А с тобой случались похожие истории, когда ты не мог(ла) или боялся(ась) отстоять то, что принадлежит тебе?

В каких областях тебе нужно быть смелее и жестче отстаивать свои границы?

Как ты можешь это сделать?

Пришло время на хрен забрать свой билетик!

Ж. Женщина, которую я люблю

Это было 30 декабря, за день до Нового года. Я в одиночестве лежала на постели в номере пятизвездочного отеля на Тверской и смотрела свои фотографии. Настроение было скверное, потому что я планировала провести предновогодние дни не так. Совсем не так..

Я рассчитывала быть в это время с дорогим мне человеком, но shit happens, поэтому мы расстались. Словом, настроение было дрянь, и я смотрела сотню селфи.

И тут произошло странное. Впервые за тридцать один год своей жизни я взглянула на свою фотку и произнесла: «Кажется, я люблю эту женщину».

Кажется. Я. Люблю. Эту. Женщину.

Впервые в жизни я говорила слова любви не мужчине, не маме, не лучшей подруге, не своему творчеству, а себе. И это было как-то диковато.

Моя мама говорит, что в детстве я все время спрашивала: «Мам, ты меня любишь?» Спрашивала настойчиво. По пять раз в день. А бывало и чаще.

«Неужели она не понимает, что я ее люблю? Что я делаю не так?» – говорила мама. А мне нужно было ежесекундное подтверждение того, что меня любят.

Пять раз в день.

Я выросла. Но желание знать, что меня любят, стало моим двигателем.

Я пыталась угодить своей начальнице. Когда она говорила, что нужно остаться на работе до шести утра, я покорно отвечала: «Хорошо».

И когда, измученная бессонной ночью, я встречала ее снова, то вопросительно поднимала глаза: «Ну вот, я сделала то, что ты просила. Теперь ты меня любишь?»

МОЕЙ ОПОРОЙ БЫЛА ЛЮБОВЬ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ.

Я пыталась угодить своему мальчику. Ох, какие это были изумрудные глаза! И ради них я готова была таскаться через всю Москву на электричках, автобусах и такси.

Каждый день.

Когда я приезжала к нему «на район», у меня на лбу была бегущая строка: «Я приехала к тебе. Теперь ты меня любишь?»

Мне так хотелось, чтобы меня любили другие.

Мне так нужна была эта любовь.

Я думала, что нужна.

Потом я стала интервьюером. Я брала интервью у звезд, многие из которых были так себе. Мелкие людишки, как сказал бы кто-нибудь из классиков XIX века.

Но мне так хотелось быть ближе к ним. Мне так хотелось, чтобы они меня любили, что я не задавала им неудобных вопросов, не показывала их темные стороны, не играла остро.

И когда интервью было готово, я отправляла его – вылизанное и идеальное – на согласование. И, нажав «Отправить», спрашивала внутри себя: «Ну вот, я показала вашу личность в интервью максимально хорошей. Теперь вы меня любите?»

Потом эта опора пошатнулась. Выяснилось, что стремление угодить всем – не лучшая стратегия для этого мира. И тогда я впервые задала себе вопрос: «Что я знаю о том, как любить себя?»

Начался сложный путь длиною в десять лет, благодаря которому я поняла:

Любить себя – значит перестать сравнивать себя с другими.

Любить себя – значит тотально заботиться о своем теле.

Любить себя – значит ценить свое время и не тратить его впустую.

Любить себя – значит говорить «да» сначала себе, а потом остальным.

Любить себя – значит сразу убедительно обозначать личные границы.

Любить себя – значит не пичкать себя всякой дрянью.

Любить себя – значит перестать винить себя за то, что ты не можешь изменить.

Любить себя – значит научиться концентрироваться на хорошем.

Любить себя – значит не стыдиться своей Тени, а подружиться с ней.

Любить себя – значит дать себе отдохнуть тогда, когда хочется.

Любить себя – значит позволять себе не быть идеальной.

Любить себя – значит не общаться с мудаками и не лебезить перед ними.

Любить себя – значит находить моменты, чтобы пообщаться с вечностью.

Любить себя – значит заниматься тем, что наполняет тебя энергией.

Любить себя – значит не соглашаться на меньшее и ждать Особого приглашения.

Любить себя – значит перестать бесконечно думать об ошибках прошлого.

Любить себя – значит не пытаться все проанализировать и просчитать.

Любить себя – значит быть верным тому, что любишь, и тем, кого любишь.

Любить себя – значит понимать, что единственный человек, который будет с тобой всю жизнь, – это ты.

ВОПРОСЫ

А что для тебя значит любить себя?

Через какие действия ты понимаешь, что любишь себя?

Что было бы твоим самым большим подарком самому(й) себе?

З. Зависимость от чужого мнения

Самый простой способ испортить себе жизнь – это зависеть от чужого мнения и стараться всем нравиться.

У меня есть курс «Текстура», на котором я учу людей писать взрывные тексты и громко заявлять о себе. Недавно его проходила девушка по имени Оля, которая сообщила мне: «Очень хочу писать посты, делиться своими мыслями, но меня в “Инстаграме” читает моя бывшая директриса Марья Ивановна, и она не поймет!»

Раньше я была мягкая и пыталась как-то подбодрить таких Оль, гладить их через монитор по плечику и говорить: «Ну, Оленька, ну давай ты не будешь бояться Марью Ивановну! Это же так здорово – реализовывать свою мечту без страха».

А потом я подумала: «Это с какого такого Сыктывкара я должна умолять человека исполнять его собственные мечты? Пусть будет как в Спарте: если тебя надо уговаривать быть смелым – значит, ты слабый младенец и мы тебя скинем в пропасть».

Сейчас я поступаю намного проще. Приходит такая Оля, и я говорю: «О, Оля, Олелло, Оло-ло-ло! Знаешь что? Боишься писать – не пиши! Страшно, что скажет Марья Ивановна? Да пожалуйста! Живи так всю жизнь: нереализованная, в боязни, оглядываясь на чье-то мнение. А когда ты умрешь, то я лично приду к твоему надгробию и напишу на нем: “Тут лежит Оля, для которой мнение Марьи Ивановны всегда было важнее своей мечты”».

Обычно на этом моменте Оли замолкают, оседают от того, как жестко расправились с их кокетством, а через пару месяцев начинают творить на полную!

Вот и вся математика. Как говорит бизнес-тренер Владимир Герасичев: «Говно вопрос, дружище. Это всего лишь твоя жизнь».

А вот тебе небольшой тест, как ты воспринимаешь самого(у) себя.

Скажи, если бы у тебя была возможность за месяц пообщаться со всеми семью миллиардами землян, то как ты думаешь, сколько из них сказали бы, что ты – приятный человек?

Десять процентов? Пятьдесят? Девяносто?

Кто бы ты ни был (а я уверена, что ты – прекрасный человек), ответь прямо сейчас.

Перед моим выступлением на конференции TEDx в Казани я задала этот вопрос организатору конференции Ане Шелковской. Она похлопала ресницами и ответила:

– Ну как сколько? Все!

Я поперхнулась своей самооценкой и переспросила:

– То есть ты в трезвом уме и полном здравии считаешь, что если бы ты пообщалась с семью миллиардами землян, то понравилась бы каждому из них? Всем ста процентам?

Аня ответила:

– Ну конечно.

На следующий день во время своего выступления я задала этот вопрос всему залу. Варианты были разные: несколько человек считали себя настолько неприятными людьми, что думали, что они понравятся только пяти – десяти процентам землян. В среднем называли пятьдесят – семьдесят процентов. Были еще несколько божественно потрясающих и приятных людей, которые считали, что понравятся ста процентам.

Это тест, под которым нет научной основы. Но он тем не менее очень глубокий.

Я советую тебе задуматься, если у тебя получились крайности: меньше десяти процентов или больше девяноста. Ты серьезно думаешь, что ты настолько мерзкий человек, что понравишься только одному из десяти? Или, наоборот, ты думаешь, что ты настолько восхитительная личность, что тебя высоко оценят девять из десяти?

Обожаю этот тест!

Меня он расслабляет и показывает важную вещь: всем понравиться невозможно. Не-воз-мож-но. Ну, только если ты, конечно, не организатор TEDх Аня.

Каким бы ты ни был божественным, все равно найдутся люди, которые будут считать тебя лживым, подлым, неискренним.

Каким бы ты ни был скверным человечишкой, все равно найдутся люди, которые увидят в тебе божью искру, которые будут считать тебя очаровательным, исключительным, превосходным.

Так что если ты по-прежнему боишься чужого мнения, то…

Не переживай, ничего не делай, никем не становись, ведь это – ВСЕГО ЛИШЬ твоя жизнь.

ВОПРОСЫ

Есть ли человек, мнения или оценки которого ты боишься?

Как ты думаешь, что для тебя важнее: его мнение или твоя мечта?

Если ничего в твоей жизни не изменится, какая надпись появится на твоем надгробии?

И. Иллюзорность «добРа и зЛа»

«Со мной произошла странная история. Очень странная история», – это было первое сообщение, которое я получила от подруги. Она только что прилетела из Москвы в Уфу, и я встречала ее в аэропорту.

Когда она села ко мне в машину, то выпалила:

– Я знаю, ты не сможешь стереть эту информацию из памяти, но мне надо с кем-то поделиться. Это случилось за пару часов до моего отлета из Москвы…

Итак, готов?

Начиналось все красиво и романтично: чемодан моей подруги застрял колесом в московском асфальте. Да, в стране, где асфальт кладут на снег, такое бывает.

Через секунду к ней подлетел неравнодушный мужчина и стал вызволять чемодан из асфальтового плена. Галантный незнакомец предложил подвезти ее до «Павелецкой». Оттуда она должна была ехать на «Аэроэкспрессе» до аэропорта Домодедово.

Она села в машину к незнакомцу. Пока попахивает романтической ситуацией, да? Как ты думаешь, как будут развиваться события? Как в сказке?

Когда она села в машину, двери заблокировались. Тебе стало страшно?

Ну ты даешь: стоит только написать, что двери заблокированы, как тебе уже чудится сексуальный маньяк. Шалунишка. Как же легко манипулировать человеческим сознанием!

Нет, все намного тривиальнее: просто у этого элегантного мужчины в машине установлена функция автоматической блокировки дверей.

Пока незнакомец вез ее до «Павелецкой», они разговорились. Джентльмен сказал, что работает в компании, продающей кондиционеры. Когда он выяснил, что подруга летит в Уфу, то искренне обрадовался и сообщил: «О, моя жена тоже из Уфы!»

Потом он немного засентиментальничал и признался: «Мы с женой четыре года пытались зачать ребенка. Мы так хотели своего пупса. Так много любви накопилось, да и я ждал наследника. Сейчас нашему Лешке семь месяцев. Вон у меня на телефоне заставка, смотри», – сказал незнакомец, показывая своего сынишку и смахивая фантомную слезу.

Подруга призналась:

– В этот момент мне так захотелось его обнять по-сестрински. Столько в нем было света и тепла. И я даже пожалела, что мой мужик не такой эмоциональный.

Ну как, теперь ты веришь, что это все-таки не сексуальный маньяк, который захотел ее расчленить? Ну, конечно же, нет. Подруга же прилетела нерасчлененная.

Когда они подъехали к «Павелецкой», незнакомец сказал: «А давай я тебя подброшу до аэропорта. Мне как раз в ту сторону». Подруга кивнула – очень уж хотелось побыть в обществе такого рыцаря.

…Как только они выехали на трассу, незнакомец поменялся в лице и произнес:

– Я сейчас тебе кое-что расскажу. Только пообещай не выпрыгивать из машины на полном ходу.

Моя подруга напряглась.

Дальше рассказываю со слов незнакомца.

Ровно две недели назад я ехал по этой же трассе. Ехал, слушал музыку и наслаждался жизнью, думая о моей жене и сыночке. Метрах в ста впереди на обочине стояла девушка невысокого роста. Даже издалека я разглядел, что она на позднем сроке беременности: животик выпирал сильно.

Я мысленно порадовался за нее и подумал: «Тоже пацан, наверное, будет. Счастливая!»

Вдруг возле девушки появился какой-то мужчина в черном, который попытался выхватить у нее сумку. Она сопротивлялась, изо всех сил стараясь удержать ее в руках.

Я резко надавил на педаль газа.

Этот падла заметил, что я еду прямо на него, и побежал прочь. Через пару секунд я остановился возле девушки и быстро спросил:

– Он пытался вас ограбить?

Девушку трясло; она обхватила руками живот и, всхлипывая, кивнула.

Я быстро газанул за этим придурком. Он уже свернул с дороги и побежал в поле. Спуск был некрутой, поэтому я решил догонять его на машине. Я поехал по полю, чувствуя, как бешено бьется мое сердце и зашкаливает адреналин. Во мне проснулся животный инстинкт охотника.

Очень скоро я догнал мерзавца. Я выскочил из машины и пробежал несколько метров, не замечая разлетающихся ошметков грязи. Догнал. Схватил его за шкирку. Зарычал. Пару раз врезал ему по физиономии. Потом стал трясти подонка за плечи. Он упал. Я поднял его, затолкал в машину и решил отвезти к беременной девушке, чтобы вместе с ней поехать в полицию. Зло должно быть наказано.

Когда мы подъехали к девушке, она уже рассказывала эту историю по телефону своему мужу.

Я спросил ее:

– Будешь писать заявление?

Она растерянно пробормотала:

– Мне жалко его… Он, наверное, есть хотел. Посмотрите, он выглядит очень худым. Да и муж будет здесь уже через минуту. Я рожу вот-вот. Не хочу последние часы или дни перед родами тратить на переживания и ехать в полицию. Давайте отпустим его, а?

Ее глаза были полны сострадания.

Я не знал, что делать. С одной стороны, было и правда жаль его. Парень выглядел несчастным и забитым. С другой стороны, я вспомнил, как мы с женой четыре года пытались зачать ребенка. И так мне стало обидно! За мою жену, и за ребенка, и за эту девушку беременную.

Я усадил его в машину и отъехал в лесополосу. Парень все это время сидел тихо.

Я достал кусок провода, который лежал у меня в багажнике, и стал трясущимися руками его связывать. Я не мог поступить по-другому. Все было правильно. В рот ему я засунул тряпку, которой протираю грязные номера. А потом я затолкал его в багажник.

Что я чувствовал в тот момент? Я чувствовал, что поступаю правильно.

Потом я приехал домой – у нас частный дом. Зашел. Обнял жену. Поцеловал сынишку.

Она сказала:

– Ты выглядишь нервным. Что-то случилось?

Я отмахнулся:

– Немного расстроился, что не успел купить автозапчасти со скидкой.

Я выпил чаю, а потом спустился в гараж к машине, где лежал парень. Я вытащил его из багажника. Мне хотелось мести. Я закинул его в самую темную комнату подвала. Он пролежал там три дня. Я не кормил и не поил его. Он просто лежал связанный в моем подвале. А я каждое утро ходил на работу, улыбался жене и играл с сыном.

Через три дня я спустился в подвал и удостоверился, что он жив. Выглядел он неважно. Этого мне было достаточно: я решил, что теперь Фемида будет довольна.

Я принес ему воды.

– Что ты сделаешь со мной? – спросил он.

– Ничего. Ты можешь идти, – ответил я.

Он схватил кружку, сделал несколько жадных глотков. Исподлобья взглянул на меня, ожидая подвоха. Видимо, он не думал, что я вот так просто его отпущу. Пошатнувшись, он вышел за порог. Потом оглянулся: у него был безжизненный взгляд.

У меня появилось ощущение, что я должен ему что-то сказать. Напоследок. Я опустил глаза и произнес:

– Иди, иди.

Он вышел за порог. Потом за калитку. И больше я его не видел.

Вот такая история.

Неприглядная.

Наверное, тебе интересно, почему я захотел тебе ее рассказать? Просто захотелось поделиться. Я же человек.

Но даже мой брат, который работает в силовых структурах, а они иногда там творят та-а-а-акое, сказал, что я чудовище. А ты что думаешь? Я чудовище, да?

На этом вопросе они подъехали к аэропорту. Моя подруга была потрясена. Выходя из машины, она бросила ему:

– То, что ты сделал, это ужасно… Но я на твоем месте поступила бы так же.

Когда подруга рассказала мне эту историю, я долго не могла понять, как к этому относиться. И что, черт возьми, происходит в подвалах нашей страны каждый день?

Я не хочу рассуждать о том, прав или не прав был тот человек. Мир не черный и не белый. Он серенький, так что полутонов много. Не бывает стопроцентных грешников и стопроцентных праведников.

Но знаете, из этой истории я сделала несколько важных выводов.

1. Прекрасные люди способны на мерзкие поступки

Этот мужик, который подвозил мою подругу, был хорошим, эмпатичным человеком, готовым прийти на помощь и моей подруге, и незнакомой беременной девушке, любящим отцом и мужем и наверняка ответственным работником. Словом, никто не ожидал, что он может похитить человека и спокойно держать его в плену трое суток.

Вряд ли у него были какие-то проблемы с психикой.

То есть этот мужик – самый что ни на есть среднестатистический человек. Такой же, как ваш сосед, муж, брат, сын. Вспомните Родиона Раскольникова из «Преступления и наказания». Он был хорошим сыном и братом, и его волновали проблемы других людей. Хороший был парень. Да вот взял и замочил старушку-процентщицу.

Был хороший слоган одного фильма: «Каждый маньяк – чей-то сосед».

2. Нам только кажется, что мы хорошо знаем других людей

Мы вешаем ярлыки: «Вот этот хороший парень точно никогда не сделает никакого дерьма. А вот этот – тот еще пройдоха, уж от него-то надо держаться подальше».

Но по факту самый ярый пройдоха может тебя выручить, а самый праведный человек запрет в подвале на три дня.

3. Для переключения тумблера в голове не нужен Апокалипсис

В жизни нашего то ли героя, то ли антигероя не случилось ничего экстраординарного. Он не потерял близких, не попал в аварию, не остался без еды на сорок дней. Словом, ничего такого, после чего может поехать крыша, не произошло.

Но… накопилось, знаете ли. Накопилась обида, и тумблер легко переключился из положения «я классный парень» в положение «я хочу творить зло».

Мы недооцениваем, как легко может переключиться этот тумблер. И никто не знает, что там может долбануть сверху, чтобы человек совершил такое.

Вот такие выводы.

Я, пожалуй, воздержусь от оценок. Мало ли.

А то сама кого-нибудь запру однажды в подвале. Вот будет хохма.

ВОПРОСЫ

А о чем эта история для тебя?

Будучи на месте этих людей, как бы ты себя повел(а)?

Ну и классический вопрос: кто виноват, что все сложилось именно так?