Текст книги "Седьмая ведьма"

Холод заставил меня двигаться как можно быстрее. Вынырнув, я лихорадочно вдохнула и с возмущением нашла нахальные черные глаза, но сказать ничего не успела. Эрик обхватил меня, коварно улыбнулся, поцеловал и вдруг бросился наутек. Все еще переполненная возмущением, я погналась за ним.

Не знаю, как ему это удалось, но всего через минуту я и думать забыла о холоде!

С наступлением сумерек база заметно оживилась. Выспавшиеся после бурной ночи обитатели собрались возле крыльца. В мангале снова загорелся огонь. Мотоциклисты и гости расположились на лавочках и ступеньках крыльца, словно ожидая чего-то. Мы с Розой остались стоять возле решетки, чтобы не мешать Кате и Андрею. Собственно, только ради них мы и остались на улице. Эрика прямо с ужина увел один из его друзей. Попросил посмотреть мотоцикл. Что-то там у него «сбоило». Друг согласился без уговоров. Ушел сразу, только чмокнул меня в макушку и сказал, чтобы не ждали.

Когда и кто принес гитару, мы с Розой проследили. Парни и девушки начали подтягиваться ближе к мангалу, но гитарист просто сидел и перебирал струны, словно бы вовсе не собирался играть. Однако все изменилось, как только на крыльце появился Евгений. Все взоры сразу устремились к нему. В глазах собравшихся появился блеск, особенно у девушек. Приподняв свою гитару, Женя пробрался сквозь плотное кольцо окружения и сел рядом с первым гитаристом. Удар по струнам, еще один, и парни запели…

Мне никогда не доводилось бывать в компаниях такого рода. Голоса парней вызвали оторопь и заставили забыть о дыхании, так это было хорошо.

– Прости, но я должна подойти к нему ближе, – прошептала Роза и, не дожидаясь одобрения, растворилась среди слушателей.

Мне не хотелось ближе. Мне хотелось оказаться рядом со своим гонщиком. Но он так и не вернулся. Обхватив себя руками, я привалилась плечом к решетке и посмотрела на Катю с Андреем. Эти двое совершенно выпали из реальности! Они, наверное, и не слышали, что происходит вокруг. Стояли на границе света и разговаривали, держась за руки. Это было так трогательно. Я вздохнула и опустила голову. Стемнело уже. Скоро ночь… Моей талии коснулись теплые руки. Эрик подкрался незаметно. Но, буквально за долю секунды до этого, его выдал запах машинного масла. Я прижалась спиной к своему любителю поковыряться в технике и, прикрыв глаза, запрокинула голову.

– Любимая… – выдохнул он, обжигая кожу шеи поцелуями.

Внутри у меня словно вулкан взорвался! Кровь закипела, накрыла горячей волной желания. Будто вторя ей, над поляной раскатился сухой треск костра, а затем испуганные крики девушек. Оказывается, одно из палений в мангале рассыпалось настоящим фейерверком огненного дождя. Все, кто стояли поблизости, засуетились, пытаясь укрыться от напасти. Эрик на секунду замер, но когда зазвучал смех, снова поцеловал в шею и потянул к двери…

Эти выходные дали нам столько счастья, что приближение отъезда неизбежно вызвало грусть. Мы с Эриком окончательно прикипели друг к другу, и теперь, когда настала пора вернуться в обычную жизнь, не знали, как пережить момент расставания.

– С завтрашнего дня начинаются тренировки.

Мы стояли у моего подъезда. Подруги разошлись по домам, Евгений спал в машине.

– У меня скоро экзамены. – Я вздохнула. – Нужно готовиться.

– Лера, я смогу приезжать только по воскресеньям.

– Только в воскресенье? Это же целая вечность! – вместе со стоном вырвалось у меня.

– Да. Понимаю. Но тренировки вечером. От трека до города далеко. Придется жить на базе. Но в воскресенье я буду весь твой.

– Эрик… я люблю тебя. – Ну что еще я могла сказать? Только поддержать и выразить чувства. Он жил гонками и техникой. Для него это было важно. А значит, мне придется ждать и скучать, ведь сама же сказала, что никогда не стану вмешиваться в его дела.

– И я люблю тебя, – нежно выдохнул он.

***

До конца недели наше общение проходило в телефонном режиме. Урывками, украдкой. Этого было так мало! И время тянулось жутко медленно. Казалось, воскресенье никогда не наступит. Но неделя пролетела и вот уже рокочет приближающийся мотоцикл, а я бегу по ступенькам. Нет, не бегу, лечу!

Эрик подхватил меня и сжал до боли сильно.

– Любимая!

Понадобилось несколько минут, чтобы найти в себе силы и отлепиться от него. Проходящая мимо соседка покачала головой, тем самым заставив меня смутиться.

– Идем, – прошептала я, хватая гонщика за руку.

– Куда? – Он не сразу поддался.

– Ко мне домой. Родители в кафе, нам нечего бояться.

– А вдруг кто-то из них придет?

– Не придет. Идем.

Этот день отличался от других. Эрик знакомился с моей жизнью. Изучал комнату: прошелся по всем полкам, потом, не спрашивая разрешения, заглянул в стол.

– Нет. – Я вскочила с кровати, потому как он добрался до моего фотоальбома.

– Почему?! Ты ведь тоже смотрела, как я живу.

– Не сравнивай! – возмутилась я. – На что было смотреть в твоей комнате? Там только вещи. Отдай!

– Нет. – Эрик игриво улыбнулся, отводя от меня руку с альбомом.

Хитро сузив глаза, я обхватила его и нежно поцеловала в губы. Этого оказалось достаточно, чтобы он забыл о фотографиях, на время.

– Почему ты не хочешь показывать его? – спросил он, вновь завладев альбомом.

– Потому что нефотогеничная, и у меня почти всегда злой взгляд, – словно оправдываясь, произнесла я, но альбом забирать не стала.

– У-у-у! Теперь мне еще больше захотелось посмотреть.

– Не разочаруйся. – Я усмехнулась, прекрасно зная, что моих фотографий там всего несколько штук.

Эрик окинул меня изучающим взглядом, вдруг отложил предмет раздора в сторону и неожиданно спросил:

– Накормишь чем-нибудь?

Мои уши предательски вспыхнули. Захваченная чувствами, я совершенно не подумала, что он может быть голодным. Смущенно улыбнувшись, я кивнула.

– Да, конечно. Идем на кухню.

Сидя за столом и подперев голову рукой, Эрик с умилением смотрел, как я путаюсь в конфорках плиты, как лихорадочно мечусь по кухне. Под его насмешливым взглядом я волновалась еще больше, но пельмени сварила.

Когда тарелки уже стояли на столе, я вздохнула и все с тем же смущением посмотрела в карие глаза.

– Понимаешь… – начала я, но Эрик покачал головой.

– Все хорошо, не переживай. Я понимаю. Кафе и все такое.

– Нет. – Я опустила голову. – Дело вовсе не в этом. Просто… мне никогда не приходилось готовить для… кого-то. Это впервые.

Он вскинул брови.

– А подруги?!

– Как-то без этого обходились. Но ты не думай, я обязательно научусь, и в следующий раз удивлю тебя каким-нибудь кулинарным шедевром.

Мы усмехнулись одновременно, а потом Эрик покачал головой.

– Что? – не поняла его я.

– Вообще-то, меня и яичница вполне бы устроила, – снова усмехнулся он.

– Вот как! А что же ты сразу не сказал? Заставил меня волноваться. – Я игриво толкнула его. Но, едва отклонившись, он тут же придвинулся ко мне близко-близко.

– Засмотрелся на тебя. Ты еще совсем девчонка, но такая милая, особенно когда волнуешься.

Мне вдруг стало интересно, что он скажет, когда узнает, сколько мне лет? Как тогда оценит свое выражение? Девчонка – абсолютно точно! Улыбаясь, я прижалась к нему лбом, а потом прошептала:

– Ешь, а то остынет.

И снова настал момент расставания. Это было равносильно смерти. Мне до боли в груди не хотелось отпускать его. Он тоже не особо рвался уходить. Наверное, если бы не мои родители, мы так и остались стоять до утра в подъезде. Но полночь неизменно наступила. Мама с папой пришли домой, а вскоре до жути громко пророкотал мотоцикл. Словно специально оповещая, что увозит своего седока далеко и надолго. На глаза навернулись слезы. Почему все в этом мире против нас? Тренер вцепился в Эрика, словно бульдог. Вообще не позволяет ему расслабиться. Работа, трек, трек, работа… Мама вечно ворчит, что мне сначала надо окончить школу, а потом о парнях думать. Ее буквально перекашивало, как только видела меня разговаривающей по телефону. Пришлось даже это делать украдкой. Единственный, кто поддерживал нас, это мой отец. Он сразу догадался, что между нами уже не просто дружба, но лекций читать не стал. Просто однажды посмотрел настойчиво в глаза, а потом улыбнулся и сказал:

– Предохраняться не забывайте.

– Па-а-ап… – простонала я, изображая недовольство.

– Валерия, быть взрослым – значит относиться ко всему ответственно. И не надеяться, что кто-то это сделает за тебя.

– Не переживай. Мы ответственные.

– И не думал. – Он приобнял меня и тихонечко вздохнул: – Как же ты быстро выросла.

Я понимала, он переживает за меня, как и мама тоже. Ведь они оба натворили глупостей по молодости. В результате она забеременела, еще не окончив школу. Конечно, теперь родители с ужасом сморят на Эрика и думают, что пойду по их стопам. Но папа хоть не делает из этого трагедию, в отличие от мамы.

Несмотря ни на что, были в нашей с Эриком разлуке и положительные моменты. Например, я не запустила учебу. С девчонками мы теперь тоже встречалась только на консультациях. А так, сидели по домам, зубрили, штудировали. И даже созванивались крайне редко.

Мы все волновались, но заметнее всего переживала Катя. Впрочем, мы давно знали эту особенность подруги. Обычно Роза довольно грубо одергивала ее, но в этот раз отчего-то говорила мягко и даже подбадривала:

– Ничего страшного. Соберешься и сдашь. Напиши себе шпаргалок…

– А если поймают? – запротестовала Катя.

– Я же говорю – напиши, а не воспользуйся.

– Роза права, когда пишешь, в памяти лучше откладывается, – кивнула я.

– Пожалуй, стоит попробовать. – Катя заметно повеселела и убежала домой вперед нас, а мы с Розой задержались возле подъезда.

– Как у вас с Эриком?

– Нормально. У него сейчас тренировки, потом будут соревнования. – Я поморщилась и махнула рукой.

– Катя тоже страдает, они с Андреем почти не видятся. Знаешь, я уже думаю – не так это здорово, иметь парня мотогонщика.

– Какая разница кто он. Главное – чувства.

– Не знаю. – Она повела плечами.

Я вздохнула. В чем-то Роза была права. Будь Эрик обычным парнем, ну скажем, школьником, мы бы виделись чаще. Только сердцу не прикажешь, да и поздно уже, я влюбилась в него слишком сильно, чтобы думать о ком-то другом.

Кто жертва?

В школе отзвенел для нас последний звонок. На стенде появилось расписание экзаменов. Первый был назначен на среду. Во вторник мама отпустила меня пораньше. Отдохнуть и все такое. Мое место заняла приходящая работница, поэтому я вышла из кафе через зал, а не как обычно.

Дверь за мной уже почти закрылась, когда в стекле мелькнуло отражение встающего из-за столика парня. Что-то насторожило меня в его темной фигуре. Пройдя вперед, я оглянулась. Парень тоже вышел из кафе и повернул голову в мою сторону. Это был Марат. Плохое предчувствие заставило ускорить шаг, а еще напряженно прислушиваться к тому, что происходит позади.

Прежде чем свернуть к дому, я снова оглянулась. Предчувствие не обмануло! Марат шел следом, но до этого держался на расстоянии, а как только понял, что его раскрыли, сразу рванул ко мне. На что надеялся?! И что ему вообще от меня нужно?

Пролетев мимо своего подъезда, я побежала дальше. Марат несся следом зловещей черной машиной. Шансов уйти от него почти не было! Наверное, только это заставило меня свернуть к дороге, чтобы вернуться в кафе.

Светофор переключился на желтый. Осталось всего пять секунд, и машины тронутся с места. Это был мой шанс! Собрав все силы, я на едином дыхании пересекла проезжую часть. Бросок действительно позволил оторваться от преследователя. Машины поехали, отрезая его от меня. Я сбавила темп. До кафе осталось совсем немного. И вдруг со стороны дороги донесся дикий визг тормозов, а потом послышался глухой удар и чьи-то крики. Невольно замерев на месте, я посмотрела на пешеходный переход. Там уже образовалось целое столпотворение. Одна машина развернулась поперек движения. Две остановились, едва не врезавшись в нее. Резко тормозили еще с десяток. Между ними бежали люди. А на перекрестке лежал распластавшийся Марат. Мне сделалось дурно. Какие мысли или желания могли заставить его броситься под колеса?! Немного помешкав, я все же решила пойти узнать, насколько все плохо.

Марат пошевелился, открыл глаза и обвел собравшихся удивленным взглядом. На убитого он не тянул, как и на раненого тоже!

– Живой! – радостно воскликнул сбивший его водитель. – Ну ты, парень, даешь! Бросился… очертя голову.

– Что происходит? – Марат сел.

– Ты попал под машину, – сказал кто-то.

– Под машину? – Продолжая озираться по сторонам, он отряхнул руки. – Ничего не понимаю. Как я здесь оказался?

– Надо вызвать скорую, – мрачно произнес водитель. – Похоже, головой ты все-таки конкретно ударился.

– Ничего мне не нужно, – грубо выкрикнул потерпевший и проворно вскочил на ноги. – Какого черта тут происходит?

– Ты бежал… там… и вдруг сиганул на дорогу. – Водитель внимательно смотрел на него.

– Куда я бежал? – Марат не играл! Ему абсолютно точно отшибло память. Как и в прошлый раз. Когда в лесу ударила его шлемом. Он рассказывал своим друзьям в школе. Для меня это было только на руку, поэтому решила тихонько ретироваться и сдвинулась назад, но этот живучий гад вдруг посмотрел на меня, вытянулся в струнку, а потом прыгнул вперед и пребольно схватил за руку.

– Ты принадлежишь мне! – утробно прорычал он, полыхнув чернотой в глазах.

Вскрикнув не столько от боли, сколько от неожиданности, я дернулась в попытке освободиться, но он только сильнее сжал пальцы. Тогда пришлось закричать по-настоящему. Водитель сразу бросился на помощь и еще несколько мужчин. Марата скрутили, уложили на асфальт и все же вызвали скорую помощь.

После этого происшествия сомнений не осталось, я что-то сделала с хоккеистом, поэтому он теперь преследует меня.

Забыв о сне и экзамене, я снова листала книгу заговоров, о которой успела забыть напрочь.

– Должно же быть хоть что-то? Ну хоть бы фраза или слово…

Почему память так шутит надо мной? Как и прежде, в книге ничего не обнаружилось, как и в моей голове тоже. То есть, совсем! Только ощущения и ускользающие образы. Это было необычно и было абсолютно точно! Произошедшее той ночью нельзя было списать на сон, на злость или плохое настроение, слова точно звучали, но какие и где их взяла, увы…

Я словно кружилась в хороводе. Мой голос звучал напевно, но приглушенно. Ему вторили другие голоса. Внутри круга гудел огонь. С каждым новым звуком он становился все мощнее. Языки пламени лихорадочно метались, рассыпались искрами. Удерживать его внутри хоровода становилось все труднее. Я сжимала чьи-то пальцы до последнего, пока силы не покинули меня. Пламя в этот момент рвануло вверх, опалило хоровод, разрывая его и поглощая все вокруг. Вздрогнув всем телом, я резко открыла глаза. Рассвет, тишина, до звонка будильника осталось пять минут.

Странный сон. Если не сказать больше! Хоровод, костер. Слова на другом языке. А если и в ту ночь, после клуба… Мне вдруг вспомнилось, как однажды, в детстве, бабушка назвала меня сероглазой ведьмочкой. В моих воспоминаниях до сих пор сохранился образ мамы в тот момент. Как она тогда разозлилась на нее. А ведь все было безобидно! Бабушка просто сшила новогодний костюм и вручила самодельную метелку.

Вздохнув, я провела ладонями по лицу. Поскорее бы все закончилось. Может, после школы Марат уедет куда-нибудь? Или подлечится в больнице. Мне вновь вспомнились его глаза. Тот зловещий огонь в зрачках. Словно бы в него вселилось нечто из фильмов-ужасов. Лечится ли такое лекарствами? Интуиция подсказывала – нет!

***

Поправив лацканы жакета, я еще раз посмотрела на свое отражение в зеркале.

– Ни пуха ни пера. – Мама подошла ко мне сзади.

– К черту, – кивнула я.

– Боишься? – Она заметила мою бледность, последствие бессонной ночи.

– Нет. Просто волнуюсь.

– Это нормально. Меня вообще мутило перед экзаменами.

– Да. Ты ведь беременная была.

– Точно. – Она вздохнула. – Получается, ты уже не первый раз пойдешь на экзамены.

Мы улыбнулись друг дружке. Сама не понимая того, она развеяла мое плохое настроение, а потом еще позвонил Эрик, и в школу я пришла в отличном расположении духа.

Первый экзамен остался позади, как и мои волнения тоже. Марата заперли в больнице. Значит, на какое-то время про него можно забыть. А пока листать книгу и надеяться, что какое-нибудь чудо разбудит мою память.

В воскресенье снова было счастье! В этот раз Эрик сразу пришел ко мне домой. Увидев в его руках коробку пирожных, да еще моих любимых, я невольно усмехнулась. Он не забыл, как назвал меня девчонкой. Я тоже не забыла, что обещала накормить его вкусным обедом. Но немного схитрила, не стала готовить заранее. Не хотелось делать этой одной, поэтому на кухню мы отправились вместе, и провели там почти половину дня. Жарили блинчики, выдумывали для них начинки, шутили, смеялись, а еще много говорили. Обо всем и ни о чем конкретно. Это был чудесный день! А вечером Эрик повез меня на маленькое, затерявшееся среди леса озеро.

К вечеру вода прогрелась так, что вылезать не хотелось. К тому же это действительно был укромный уголок. Только для нас двоих. Мы наслаждались теплом и друг другом до последнего луча солнца. Но день закончился, в конце концов, солнце совсем спряталось за деревьями. Эрик подхватил меня и вынес на берег.

– В пятницу мы выезжаем на опробование трека, – совершенно неожиданно сказал он.

И это прозвучало так, словно навсегда!

– Значит… мы не увидимся в воскресенье?

Он покачал головой и прижался ко мне лбом.

– Придется потерпеть немного. Но я обязательно заеду к тебе перед поездкой.

– Хорошо, – вздохнула я, пытаясь всеми силами отогнать мысли о предстоящей разлуке.

В город мы вернулись уже по темноте. Радость проведенного вместе дня угасла слишком быстро. Крепко сжимая руки, я до последнего оттягивала мучительный момент прощания, а когда Эрик выдохнул – мне пора – чуть не разрыдалась у него на плече. Даже не знаю, как удалось сдержаться.

И снова начались безумно длинные будни. Эрик тренировались. Я сдавала экзамены. Мы не виделись уже десять дней. Но, когда забрезжила надежда на близкую встречу, он вдруг сказал, что уезжает на соревнования. Конечно, ему давно было известно расписание заездов и соревнований, но, видимо, так он пытался смягчить новость о новой разлуке. Выдавал порциями, словно медленно вбивал гвозди в больное место.

– Мы пробудем там неделю, – прижимая меня к себе, говорил он.

– Я с ума сойду…

– Приезжай ко мне.

Эрик остановил мотоцикл прямо возле кафе. И даже слезать не стал. Тренер уже ждал его.

– Это невозможно, ты ведь знаешь. У меня еще один экзамен.

– Приезжай, когда сдашь.

Я вздохнула. Насколько же сильно мне этого хотелось! Мысли залихорадило в голове, мгновенно примеряя все возможные варианты, а потом и последствия подобного безрассудства. Нет. Все это плохо кончится. И для него, и для меня.

Телефон Эрика разразился звонком, словно стартовым выстрелом, заставил нас напрячься.

– Все, время вышло.

– Нет… – Я снова крепко обхватила его.

– Я люблю тебя. – Горячие губы коснулись моей щеки.

– Валерия, – донесся со стороны кафе голос мамы. – Ты нужна мне.

– Иди. – Эрик с усилием разжал мои руки. – Я позвоню с дороги.

– Удачи, – прошептала я, нехотя отходя от него.

– Валерия! – Мама подалась к нам, заговорила громче, не скрывая раздражения. Но, видимо вовремя поняла, что Эрик уезжает, поэтому осталась стоять на крыльце.

Мотоцикл взревел и всего через несколько секунд исчез за поворотом, а голос мамы снова всколыхнул воздух, но уже более спокойно:

– Валерия! Ну сколько можно тебя звать?

– Да иду я, иду.

Мама распахнула дверь шире и, словно загоняя в клетку, пропустила меня вперед. Слезы для нее ничего не значили. Она прекрасно видела, в каком состоянии ее дочь, но заговорила о делах так, будто вообще ничего не случилось:

– Надо забрать цветы и зайти в химчистку. Еще нужно протереть дверь как следует! Посмотри, какая она грязная. Кстати, на сегодня я назначила встречу с менеджером…

Дальше я не слушала ее.

Всякий раз мама упорно пыталась привить мысль, что кафе станет делом моей жизни. Требовала присутствовать на всех значимых встречах. Заставляла вникать в тонкости управления и без конца твердила о поступлении в университет, на факультет менеджмента. А смогу ли там учиться, да и нужно ли мне это вообще – ни разу не спросила! Да, я не смела ей перечить. И документы на поступление подам обязательно. А что будет дальше…

Последний экзамен остался позади. Мы все написали хорошо. Девчонки теперь без конца трещали о выпускном, а я ходила, словно сама не своя.

– Ва́лери! – Роза строго посмотрела на меня. – Выпускной – это важный обряд! Ты не имеешь права пропустить его.

Мы остановились возле нашего подъезда.

– Не пропущу, не переживай. – Вместо того чтобы подняться на крыльцо, я села на лавочку и опустила плечи. Мне было просто невыносимо плохо, а Роза окончательно добивала своими нравоучениями.

– Тогда приди в себя, надо купить платье, туфли. Осталось всего десять дней, а ты даже в магазин не заходила.

– У меня есть неплохое платье.

– Это, интересно, какое? – Она нахально уставилась на меня.

– Шифоновое, зеленое.

– Да-да. – Роза вздохнула. – Зеленое, как твоя тоска.

Я усмехнулась.

– Давай в воскресенье сходим, попробуем подобрать тебе что-нибудь повеселее? – Голос подруги смягчился.

– Давай. – Я кивнула.

– Как дела у Эрика? – Она села рядом со мной.

– Победил в полуфинале, теперь готовится к финалу. Он почти не звонит, только пишет, и то коротко.

– Он еще долго там пробудет?

– Не знаю. Финал семнадцатого. Потом, наверное, домой.

– Ну вот! К выпускному точно приедет.

– Надеюсь, – кисло выдохнула я.

– Что за настроение? Куда он денется! – Роза потрепала меня по руке.

– Да кто их знает! Тренер вечно забирает его. То для разборок, то для тренировок, то еще какую-то ерунду придумывает. Мне иногда кажется, он, как и моя мама, делает все, чтобы разлучить нас.

– Ва́лери, откуда такие мысли?!

– А как еще объяснить, что они буквально заваливают нас заданиями? И потом, моя мама вообще не скрывает неприязни к Эрику. До сих пор называет его «этот мотоциклист»! А… – Я поморщилась. – Давай, действительно, сходим в магазин.

– Ну вот и отлично! Договорились! – Роза обхватила меня рукой за плечи. – Не вешай нос. Все будет хорошо.

Семнадцатого июня я начала волноваться с самого утра. Дома не находила себе места, в кафе разволновалась так, что даже не смогла справиться с телевизором, поэтому подошла к отцу.

– Папа, настрой спортивный канал, пожалуйста.

– Соревнования уже сегодня? – Он забрал у меня пульт и сразу направился в зал.

– Да. В интернете написано, финал будут транслировать. Хочу посмотреть.

– Соскучилась по нему?

– П-а-ап… – жалобно протянула я.

– Понятно. – Он улыбнулся. – Во сколько будут гонки?

– Я так и не разобралась, то ли в два, то ли в три.

Произведя манипуляции с кнопками, он включил нужный канал, после чего отдал пульт мне.

– Не выпускай его из рук, если не хочешь пропустить.

– Спасибо. – Я сразу поняла, что он имеет в виду.

Папа был абсолютно прав. Через полчаса мама начала ворчать, что телевизор показывает какую-то ерунду.

– Посетители скучают. – Она глянула на меня с недовольством.

– Мам, пожалуйста, – взмолилась я. – Мне очень важно. И потом, в зале всего два человека. И те сидят с ноутбуками. Им все равно, что показывает телевизор.

– Важно, – всё с тем же подчеркнутым недовольством выдохнула она, однако настаивать не стала.

И вот начался репортаж с мотогонок. Замерев посреди зала с полотенцем в руках, я смотрела, как гонщики выходят на старт. Комментатор назвал фамилию Эрика, сказал его номер. Я села за столик. За соседним столом в это время разместились два молодых человека.

– О, смотри, гонки, – сказал один из них. Я отчего-то испугалась, что это может быть кто-то из знакомых Эрика.

– Что толку смотреть? Наши никогда не выигрывали, – со скепсисом отозвался его спутник.

– Ну, всякое бывает. – Первый парень улыбнулся.

К ним подошла моя мама. Они начали обсуждать меню. В это время на гонках дали старт. Эрик сразу вышел в число лидеров. Забыв как дышать, я впилась взглядом в экран.

– Технично идет, – первый парень снова вернулся к телевизору.

– Надо же. – Второй развернул стул, и теперь они уже внимательно следили за гонками.

– Еще два круга. Если пройдет ровно…

– Лирчи сильнее, вот увидишь, он не даст себя обойти.

Отмашка флажком известила, что гонщики вышли на финальный круг. Эрик шел третьим.

– Нет, не вытянет. – Первый парень облокотился на стол.

И тут, на вираже, Эрик обошел сразу обоих соперников. Напряженно глядя на экран, я сжала кулаки.

– Давай! – тихо выкрикнул один из парней.

Задержав дыхание, я следила за Эриком, он шел первым, но отрыв от соперников был слишком маленьким и уже на повороте, перед финишной прямой, его все-таки обошел мотоциклист по фамилии Лирчи.

– Жалко, – протянул первый парень.

– И все же. Второе место тоже кое-что значит.

– Да, да. Теперь на него будут смотреть как на подающего большие надежды.

Я достала из фартука пульт и переключила канал. Парни повернули ко мне головы.

– Увлекаетесь мотогонками? – заигрывающим голосом спросил тот, что сидел дальше от меня.

– Это был мой парень, – тихо ответила я.

– О! Наши поздравления, – немного опешив, произнес он.

– Спасибо. – Я улыбнулась и пошла на кухню.

Отец колдовал у плиты. Когда подошла к нему, взглянул на меня и на секунду замер.

– Судя по твоему лицу, Эрик проиграл.

– Занял второе место.

– Это же хорошо! – с недоумением воскликнул он.

– Наверное. Только парни, которые сидят в зале, как-то не особо восторгались.

– А разве в гонках не трехступенчатое награждение?

– Трех… но, кто их знает… – Я пожала плечами.

Папа отставил сковороду в сторону и обнял меня.

– Не знаю, что там говорили парни, но думаю, второе место на чемпионате России – это хорошо.

– Надеюсь, – протянула я, хотя для меня имел значение только сам Эрик, его настроение, его желание. И радоваться я стану только в том случае, если услышу в трубке телефона счастливый голос.

Эрик позвонил через три часа.

– Поздравляю! – искренне сказала я.

– Уже знаешь, – устало выдохнул он.

– Ты не рад?

– Второе место – это не победа.

– Ну ничего, будут еще соревнования.

– Будут, конечно.

Мне категорически не нравилось его настроение. Словно он вместо второго десятое место занял! Поэтому решила немного подбодрить его:

– Знаешь, одну победу ты все-таки одержал сегодня.

– В смысле?

– Только благодаря тебе я не спасовала перед мамой и поэтому смотрела гонки прямо в кафе.

– Ты, правда, смотрела соревнования?! – Вот теперь его голос зазвучал нормально.

– Да, от начала и до конца. Даже про работу забыла.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

– Я тоже люблю тебя и безумно хочу увидеть.

– Мы выезжаем утром. – Он вздохнул. – А сегодня у меня еще пресс-конференция.

– Тебе это не нравится, – сделала вывод я. – Где ты сейчас?

– Сбежал ото всех, чтобы тебе позвонить. Я бы вообще с удовольствием уехал. Но… Тренер на седьмом небе от счастья. Наш гараж теперь на слуху. Уже начали поступать предложения от спонсоров.

– Но ведь ты мечтал об этом.

– Да, мечтал… – Он замолчал.

– Это из-за меня, да? – сразу догадалась я.

– Лера, они хотят отправить меня в Европу. На целый год.

– Год… – холодея, выдохнула я, но тут же постаралась взять себя в руки. – Это ведь хорошо, просто замечательно! – не узнавая своего голоса, говорила я.

– Лера, я не смогу отказаться, тренер столько вложил в меня.

– Конечно, я понимаю. Да ты и не должен.

– Лера…

– Эрик, люди десятилетиями ждут, а тут всего год.

– И ты, правда, будешь ждать меня?

– А ты сомневаешься?

– Нет, но…

– Я буду ждать тебя сколько угодно, главное, чтобы ты этого хотел.

– Хочу, хочу, безумно хочу, – горячо прошептал он.

– Ну, тогда и не стоит хандрить.

– Ты права. Не стоит. Ладно, пойду найду тренера.

После разговора с Эриком меня одолело чувство вины. Конечно, я не виновата, что мы влюбились друг в друга, но все же – именно из-за меня у него такое настроение. Наверное, не случись нашего знакомства, сейчас он радовался бы победе, шумихе, предложениям спонсоров, ведь это слава, признание. Именно к ней он стремился. Но с моим появлением все изменилось.

***

Весь следующий день я была как на иголках, но долгожданный звонок раздался только около девяти часов.

– Эрик! – чуть ли не закричала я.

– Выходи на улицу, – весело произнес он.

И я полетела! Через зал, мимо кухни…

– Валерия! – воткнулся в спину окрик мамы.

– Сейчас, – не останавливаясь, бросила ей, а сама пробежала по коридору и птицей вырвалась на задний двор. Эрик подхватил меня, и я прилепилась к нему, словно репей. Руками, ногами.

– Любимая… – Нежный шепот накрыл меня с головой. По щекам потекли слезы.

– Эрик…

Я понимала, у нас есть всего несколько минут, прежде чем мама отправится на мои поиски, но даже пошевелиться была не в состоянии.

– Поехали ко мне. – Эрик продолжал покрывать мое лицо поцелуями.

– Это невозможно, ты ведь знаешь. Мама костьми ляжет, но не отпустит.

– А мы не станем спрашивать, – усмехнулся он, но когда с болью посмотрела на него, поспешил ретироваться: – Шучу. – Он поставил меня на ноги и провел ладонями по волосам. – Не хочу осложнять тебе жизнь. Но на выходные ты ведь сможешь отпроситься?

Ничего не ответив, я достала из фартука телефон и, произведя манипуляцию с кнопками, поднесла его к уху.

– Сейчас призовем на помощь тяжелую артиллерию. Роза, выручай!

Эрик заулыбался, услышав имя подруги.

– Что случилось? – встревожилась она.

– Мы хотим на выходные…

– Ясно, – не дав мне договорить, прервала она. – А нам можно на базу?

– Роза спрашивает, можно им тоже? – Я сосредоточилась на любопытных карих глазах.

– Договорюсь. Без проблем.

– Можно, – ответила я Розе.

– Ты во сколько завтра в кафе придешь? – спросила подруга.

– К двенадцати.

– Тогда встретимся полпервого. Пока!

Телефон умолк, я снова посмотрела на Эрика.

– Ну все, можно считать, мы уже едем на базу.

– Отлично. – Он снова прошелся поцелуями по моим губам.

Но мне пора было возвращаться. Вздохнув, я отстранилась.

– Надо показаться на глаза маме, иначе выходные накроются медным тазом. – Продолжая сжимать его руку, я шагнула назад.

– Я буду ждать здесь. – Эрик тоже не сразу выпустил мои пальцы.

С силой зажмурив веки, я снова вздохнула, а потом развернулась и побежала в кафе.

Забежав в моечную, я сразу принялась вытаскивать из машины чистую посуду.

– Где ты была? – Голос мамы заставил меня вздрогнуть. Я посмотрела на нее.

– Живот прихватило.

Она на секунду замерла, удивленно вскинув брови, но вопросов больше задавать не стала, так и ушла молча. Ну что ж, чудесно! Мне удалось провести ее, а значит, завтра Роза вполне убедительно сможет вызволить меня с этой каторги. Однако рабочий день еще не закончился! Нетерпеливо поглядывая на часы, я спешила навести порядок на кухне.