Текст книги "Ночь времени. Легенды луны о выборе, долге и любви"

6-й день Луны (декабрь)

Время слушать голос Вселенной.

Послание 6-го лунного дня.

Мир полон подсказок, будьте внимательны к знакам Вселенной.

Арис сидела на берегу моря и вглядывалась в отражение облаков. Она пришла, чтобы загадать желание. Нужно было войти в воду, увидеть отражение облаков и зачерпнуть пригоршню воды, нашептать свое желание и медленно опустить ладони в море, стараясь не расплескать воду, отпуская свое желание со словами: «Верю и люблю». Но пока Арис медлила, стараясь разобраться, чего же на самом деле хочет ее душа: просто любви мужчины и близости или именно любви Мадрука? Как любая женщина, Арис хотела любви и все еще верила в то, что она возможна. Но чувствовала ли она ее когда-нибудь? В этом жрица не была уверена. Может, ей больше хотелось самой открыться для любви, почувствовать и понять, как это – кого-то любить? Арис посмотрела на небо, белые бегущие облака складывались в послания, рисуя волшебные замки, корабли, плывущие к еще не изведанным землям, образы прекрасных женщин и образы сильных мужчин. В этих посланиях можно было увидеть знаки мира, показывающие направления. А если бы в этот день небо было безоблачным или слишком затянуто облаками, то это говорило бы о том, что гармония мира нарушена.

Пока в мире все пребывало в равновесии, но надолго ли, этого не знал никто. Облака уплывали, как уплывают наши желания, когда мы отпускаем их.

Когда мы чего-то очень сильно хотим, мы настолько к этому привязываемся, что энергия желания остается внутри нас, но стоит это отпустить, как энергия высвобождается, создавая поле, притягивающее нужные события для реализации желания. Арис думала и о Мадруке, и о других мужчинах, и об Илии.

– Попрошу пока просто любви у мира, – решила Арис и, поеживаясь, медленно вошла в прохладную зимнюю воду босыми ногами, зачерпнула воды и прошептала воде: «Прошу любви», опустила ладони в море и сказала: «Верю и люблю», отпуская желание в мировой океан.

Вернувшись в храм, чтобы зажечь благовония, так же помогающие ускорить исполнение желаний, Арис привычным взглядом скользнула по алтарю. И вдруг осознала, что прекрасный серебряный амулет с письменами на странном языке пропал. Увидев, что амулет пропал, Арис ощутила такую боль в сердце, что даже опустилась на пол. Словно что-то очень ценное забрали из ее жизни, словно что-то безвозвратно потеряно и уже невозможно вернуть. Чувство потери настолько захватило жрицу, что она начала рыдать. Она рыдала по утраченным иллюзиям, по своей так и не родившейся любви с Мадруком, о том, что время так быстро несется и она уже никогда не сможет верить в чудо, как верят ее юные жрицы. Она рыдала о том, что Тайра родила Мадруку сына, а она уже никогда не сможет иметь малышку – слишком поздно. Она корчилась от боли на полу и понимала, что пропажа амулета запустила в ней то, что копилось последние месяцы и за эти два дня лишь усилилось.

– Арис, что-то случилось? Кто-то погиб? Почему ты так убиваешься?

– Пропал серебряный амулет! Я всегда считала, что он послан нам богиней Луны, хотя никто даже не знает, что на нем написано.

– Разве? – изумилась Хортица. – Я сразу прочитала его, как приехала! Просто все забывала спросить тебя, как он попал в храм.

– А ты не помнишь, что там написано?

– Нет, к сожалению! – вздохнула Хортица. – Неужели тебя так расстроило его исчезновение?

– Да нет, все сразу нахлынуло! И особенно то, что теперь, после того, как родился малыш, невозможно быть вместе с Мадруком. Я плакала о том, чего никогда не случится.

– Странно, ты же жрица, ты каждый день делаешь ритуалы и практики, чтобы создать новую реальность, новые возможности, и рыдаешь из-за того, что решила, будто никогда не будешь с Мадруком. Все зависит от твоего решения. Если ты поверишь, что это невозможно, этого не случится никогда, если ты решишь, что способна создать ту реальность, которую хочешь, то все получится. Боги дали нам все, чтобы мы стали творить вместе с ними, а мы ведем себя как беспомощные дети. Мы приходим на Землю, чтобы научиться созданию своей реальности, чтобы потом, когда станем телом света и обретем колоссальные возможности и колоссальную энергию, мы могли создавать новые миры.

– Странно… Я это знаю и многое делаю, но когда дело касается любви, начинаю в себе сомневаться. Я многое могу создавать, многим управлять, многое решать, но только не в любви. Любовь ускользает от меня, как ускользают облака. Я была сегодня на море и загадывала желание на привлечение любви.

– На привлечение любви Мадрука?

– Нет, – покачала головой Арис. – По-моему, этому пришло время положить конец. Перестать убеждать себя, что это мой мужчина.

– Хорошо, ты можешь убедить себя, что это не твой мужчина и не твоя любовь, но позволь миру послать тебе знак, подтверждающий или опровергающий это, – предложила Хортица.

– Уговорила, если я получу сегодня что-нибудь от Мадрука, это будет знак мира, что он мой мужчина. Тогда, может, я и поверю, – улыбнулась Арис настойчивости Хортицы. – Тем более что сегодня день посланий Вселенной и богини Луны. В шестой день важно чутко прислушиваться к знакам мира и стараться уловить послания в мире: в рисунке облаков, в звуках колокольчиков, в шуме ветра, в происходящих событиях.

– Да, да, – подтвердила Хортица. – Исчезает из жизни только то, что было необходимо нам для опыта, остается то, что было послано нам судьбой. Это я не про Мадрука, а про потерю амулета, – добавила Хортица. – Я уже прочитала все твои мысли и твои вопросы, – улыбнулась она Арис. – Ты слишком рано вычеркиваешь Мадрука из своей жизни.

Арис не успела ничего возразить, так как в храм влетела молоденькая жрица, протягивая Арис расшитый бархатный мешочек.

– Арис! К нам во двор прилетел орел правителя Мадрука с весточкой для тебя! – Девушка была очень воодушевлена, впервые увидев орла правителя, принесшего сообщение.

Арис развернула послание и прочитала: «Я почувствовал, что с тобой что-то происходит! Не расстраивайся, все, что было потерей, станет однажды благословением».

Правитель

Мадрук увидел вернувшегося Илия, печальный и потерянный вид советника поразил его. Илий рассказал про свою безуспешную попытку добиться любви Арис и про ее решение уйти в воздержание, чтобы набрать энергию и привлечь своего мужчину. Мадрука успокоило, что Арис не строит планы, не тешит себя иллюзиями, и где-то он даже вздохнул с облегчением, что ничто не угрожает его душевному покою и течению привычной жизни. Он огорчился разрушенным ожиданиям Илия, но в то же время не переставал думать об Арис. Иногда ему казалось, что он чувствует все, что с ней происходит. Вот и сейчас, стоило вернуться к делам, как ему стало неспокойно, чужая боль отозвалась в сердце, и он осознал, что в этот момент с Арис что-то происходит, что что-то сильно ее расстроило. Он понимал, что сейчас не может бросить все и помчаться в храм, но желание как-то поддержать ее, послать что-то, что успокоит и утешит, было настолько сильным, что правитель начал искать варианты. И увидел орла, который всегда выручал его, если нужно было куда-то срочно отправить сообщение. Мадрук написал на пергаменте несколько слов и отпустил птицу.

7-й день Луны (декабрь)

Время выбора направления пути

Послание 7-го лунного дня.

Слово сказанное – слово исполненное.

Трепетно относитесь к тому, что вы говорите.

Арис проснулась рано утром и еще раз перечитала слова Мадрука: «Все, что было потерей, станет однажды благословением. То, что было потерей, обернется обретением» – и задумалась. В свете солнца события уже вовсе не казались столь драматичными и безнадежными, особенно в седьмой лунный день, когда необходимо было быть очень осторожными со своими мыслями и произносимыми словами. В этот день все сказанное, даже про себя, приобретает магическую силу, поэтому даже случайно оброненная грубость или пришедший в голову негатив могут привести к необратимым последствиям.

Обычно этот день в храме был временем молчания. Оно помогало женщинам накопить энергию, погрузиться в себя, разобраться со своими желаниями и мыслями. Если вдруг одолевали сомнения или всплывали страхи, их тут же следовало превратить во что-то светлое, радостное и обнадеживающее. Было непривычно ходить по молчаливому храму, встречая погруженных в себя жриц с задумчивыми и серьезными лицами, прислушивающихся к тому, что происходит внутри них, и замирающих посреди двора, пытающихся интерпретировать любое чувство, любую мысль, любое желание в светлом ключе, и вдруг видеть озаряющие их лица улыбки, если им это удавалось.

Вечером те, кто понимал наконец свое желание, начинали выполнять ритуал на его исполнение. Его надо было проводить в течение семи дней до полнолуния. Требовалась небольшая пирамида, усиливающая и концентрирующая энергию, написанное на чем-нибудь желание, сформулированное так, как будто оно уже исполнилось, и собственный портрет, нарисованный даже условно. На портрет клали листочек с желанием и ставили пирамидку так, чтобы ее грани были ориентированы по сторонам света. И ежедневно в течение этих семи суток следовало повторять три раза в день свое желание и представлять, что оно уже исполнилось, максимально стараясь увидеть все детали и прочувствовать все эмоции. В полнолуние нужно было сжечь листочек с желанием и развеять пепел по ветру.

Не всем удавалось быть до конца последовательными и собранными, мир, словно проверяя на истинность желания и готовность к изменениям, начинал чинить всякие препятствия, как внутренние, так и внешние. Кто-то забывал, кого-то отвлекали, кому-то надоедало. И лишь те, кто делал практику регулярно, показывали Вселенной важность своего желания и готовность вложить в это свое время, свою энергию и свою страсть.

– Что же, видимо, все-таки придется найти пирамиду и посвятить семь дней своему желанию, заодно и посмотрю, как будет на это реагировать мир, – решила Арис и легко соскочила с ложа.

Глава IV

8-й день Луны (март)

Время перерождения.

Послание 8-го дня.

Пройдите сквозь огонь своих переживаний и своего опыта.

Позвольте этому изменить вас.

Весна нежными красками все превратила в подернутую дымкой фреску: голубоватое небо, нежную зелень листьев, бирюзовое море. Такие же фрески украшали дворец и арену в долине реки Кератос, куда Арис предстояло ехать на торжества, посвященные весеннему равноденствию, и именно в эти дни проходили ритуальные игры с быками. Это был единственный день в году, когда Арис выступала в роли жрицы в ритуале Огня.

В образе быка почитался могучий бог плодородия, ему посвящались ритуальные танцы молодых жриц. Нужно было ухватить быка за рога, сделать в воздухе над его спиной двойной переворот и спрыгнуть позади.

Арис ехала на это празднование с замирающим сердцем. Со дня их встречи с Мадруком прошло больше года. Отрыдав в декабре, Арис смирилась с тем, что ее страсть осталась только страстью, где-то в глубине души надеясь на новую любовь, а где-то ожидая встречи с Мадруком.

Погруженная в свои размышления, Арис рассеяно управляла быками, скользя взглядом по пустынной дороге, вьющейся среди оливковых деревьев, и вздрогнула, услышав шум нагоняющей ее повозки. Она обернулась и увидела Мадрука. Остановив мчащихся быков, он бросился к ней навстречу и, легко сняв ее с повозки, опустил на землю, сжимая в объятиях.

– Я ждал тебя, как же я ждал тебя!

Арис ощутила, как предательская дрожь желания снова завладела ее телом и умом. Все ее разговоры с самой собой, что все прошло, тут же превратились в пепел. Единственное, чего ей хотелось, – отдаться этой страсти прямо здесь и сейчас. И Мадрук, почувствовав это, стал срывать с нее одежду, и через несколько мгновений она уже лежала на широкой скамье его повозки, застеленной леопардовой шкурой. В его напоре была страсть изголодавшегося самца, желание взять ее прямо здесь и сейчас. Борясь с самой собой, последним усилием воли она оттолкнула его.

– Не здесь! Не так! – прошептала она и, уже переведя дух, мягко сказала: – Я не могу!

– Да, – усмехнулся он, – ты же ушла в воздержание и копишь энергию, чтобы привлечь свою любовь.

– Откуда ты знаешь?

– Илий рассказал мне.

– Да! Я хочу привлечь свою любовь! – с вызовом подтвердила она.

– Я понимаю, тебе нужен рядом мужчина, а я рядом быть не могу.

– Да, я знаю. Как Тайра, как малыш?

– Замечательно. Тайра вся погрузилась в материнство и, по-моему, очень счастлива! Я приказал поселить нас рядом.

– Зачем?

– Чтобы чувствовать твое дыхание за стеной!

– Постараюсь дышать как можно громче! – пообещала Арис. – Как я помню, гостевые домики стоят достаточно далеко друг от друга. Думаю, нам пора идти! Скоро начнется ритуал очищения огнем!

– Да, иногда нам нужно пройти через огонь своего опыта и позволить этому огню преобразовать нас.

– Есть опасность, что этот огонь может испепелить нас.

– Все может случиться, но пока желание испытать это сильнее страха сгореть в этом. Увидимся на ритуале.

Мадрук сел в свою повозку и так же быстро умчался.

Правитель

Он сам не понимал, что с ним происходит. Стоило увидеть Арис и ощутить ее рядом с собой, как все его обещания самому себе тут же забылись. Он и сам не понимал, чего в этом было больше: желания почувствовать свою мужскую власть или желания что-то понять про себя, познать свои глубины, позволить проявиться тому, что так долго было подавлено, находясь под всяческими запретами, созданными им самим. С Арис все эти запреты таяли, как тает снег под солнечными лучами, и все, что томилось внутри, вдруг начинало буйно расцветать. Мадрук не понимал, почему его это тревожило и в то же время влекло. Может, потому, что с Арис ему не надо было притворяться кем-то, играть роль, и независимо от его воли и где-то даже его желания он становился самим собой, таким, каким он был под сковавшими его льдами чужих ожиданий и собственных правил. И то, что таилось в глубинах его существа, прорывалось в его необузданном желании ее. Эта страсть была не только страстью к женщине, скорее эта была страсть к жизни, желание действия, будоражащая сила созидания, спонтанность и свобода. «Может, – поймал себя на мысли Мадрук, – именно то, что рядом с Арис я чувствую свободу быть самим собой, так и влечет меня к ней?» С другими ему приходилось проявляться так, как от него ожидали, а Арис принимала и восхищалась им таким, какой он был, истинным.

Арис задумчиво проводила его взглядом. Она почувствовала огромную радость от того, что страсть все еще тянула их другу к другу. И впервые не стала винить себя за это. В этот день Луны важно было признаться в своих слабостях и ошибках и простить себя за них, попросить прощения у других и у себя и позволить всему старому, отжившему, мешающему сгореть в очищающем пламени, чтобы все печали, горести, иллюзии, обиды превратились в пепел. В этот день сжигали старые вещи, чтобы все дурное осталось в прошлом, сжигали весь мусор, накопившейся за зиму, чтобы высвободить силу, которая, очищая все и всех, кто стоит рядом, превратилась бы в новую энергию для нового урожая. Но больше всего женщины, которые хотели привлечь нового мужчину в свою жизнь, любили сжигать что-нибудь принадлежащее бывшему возлюбленному или бывшему мужу. Арис знала, что жрицы при храме вечером тоже зажгут костер и все девушки и женщины окрестных деревень принесут к нему что-то на сожжение.

Арис добралась до своего небольшого гостевого домика и улыбнулась про себя: гостевой дом правителя стоял совсем рядом.

Надев ритуальную одежду, Арис пошла на поляну. Сложенные в виде колодца дрова были уже приготовлены к ритуалу.

Со всех сторон подходили люди. Кто-то нес просто пучки соломы, кто-то – кусочки дерева, кто-то – старые вещи.

Зазвучал гонг, извещая о начале ритуала. Небольшая процессия шествовала к костру. Двое юношей с длинными, уложенными в волны волосами, в одних набедренных повязках впереди несли подношения для огня, питающие его силу, – ритоны с вином и оливковым маслом, потом шла Арис, несущая два золотых лабриса, и замыкали шествие еще двое юношей: один нес огромное блюдо с ржаными лепешками, другой – поднос со сливочным маслом. Подойдя к священному костру, юноши встали по сторонам света, а Арис остановилась в центре образованного ими квадрата.

Три раза ударил гонг, и тогда жрица начала говорить:

– Я, жрица, пришедшая из темноты, здесь и сейчас призываю великое вечное пламя и прошу духов огня служить нам. – И Арис зажгла факелом костер.

– Я, Хранитель Севера, призываю силу огня, несущую озарение, служить нам. – И юноша бросил в огонь сливочное масло.

– Я, Хранитель Юга, призываю силу огня, тайное пламя всякого чуда, служить нам. – И юноша вылил в огонь оливковое масло.

– Я, Хранитель Востока, призываю силу огня, силу страсти и творения, служить нам. – Юноша вылил в огонь вино из ритона.

– Я, Хранитель Запада, призываю силу огня, силу жизни и света, служить нам. – И юноша бросил в огонь лепешку.

– Прими эти дары, великое вечное пламя! – Звенящий голос Арис разрезал тишину ночи. – Прими эти дары, Божественный Огонь, да очистятся Земля и Небо, да очистятся наши души, да очистятся наши тела, да очистятся наши помыслы. Я призываю с небес Божественный Огонь. Да снизойдет на Землю твой сияющий Свет. – И Арис представила, как божественный свет по спирали опускается вниз, усиливая горящее пламя и очищая все и всех вокруг.

– Найдите пару, зажгите свои факелы от священного огня и, загадав желание, обойдите три раза вокруг костра, – призвала она всех присутствующих.

Юноши первые пошли в толпу и вывели четырех девушек, каждый зажег факел от священного костра, и, загадывая желания, они пошли по кругу.

Арис оглянулась, ища глазами Мадрука, в абсолютной уверенности, что он ждет, чтобы пройти по кругу с ней, и оторопела, увидев, что он уже держал за руку Десму. Внутри как будто что-то оборвалось. Она мысленно заметалась, не понимая, откуда взялась Десма, почему Мадрук выбрал ее, что делать и кого выбирать ей… В смятении она озиралась вокруг и вдруг увидела ждущий и нежный взгляд Илия, словно свет маяка в бунтующем море ее страстей. Она подошла и взяла его за руку. С горящими факелами в руках они медленно обходили костер. Но Арис ничего не могла поделать с собой – по ее щекам катились крупные слезы. Илий сочувственно смотрел на нее, не спрашивая, что происходит. К концу третьего круга Арис постаралась взять себя в руки, ей еще надо было завершить церемонию. Решив, что во время ритуалов многие испытывают разные чувства и поэтому ее слезы не должны никого удивить, она взглядом поблагодарила Илия и опять встала в центре около костра. Арис чувствовала жар пламени и мысленно просила его трансформировать ее боль в ее силу. Наконец-то все пары завершили кружение и, взяв лепешки, снова встали вокруг костра. Каждый брал две лепешки, одну отдавая огню как подношение и прося о будущем плодородии, вторую съедая сам.

– Я благодарю священное пламя и священный огонь за помощь и поддержку! Я отпускаю духов всех стихий и благодарю их. Да пребудет мир и счастье для всех и везде!

Юноша с севера встал впереди, за ним встал юноша с юга, за ним встала Арис, за ней встал юноша с запада, и завершал процессию юноша с востока. Медленно процессия удалилась в темноту ночи.

Арис почтительно попрощалась с Хранителями сторон света и медленно пошла в сторону священной рощи. Но стоило ей оказаться за пределами видимости, как медленный величественный шаг жрицы сменился на быструю походку рассерженной и обиженной женщины. Сердце бешено колотилось, в ней клокотали унижение, злость, обида, непонимание, стыд, ревность. «Как он мог так страстно меня целовать и в самый важный момент выбрать другую? Зачем мне нужна эта бесконечная пытка? Чего я жду от него? Он даже не замечает, что кому-то становится больно от его действий! Разве об этом я мечтала?!» Арис продолжала быстро шагать, ее грудь вздымалась и ноздри раздувались. Она настолько далеко зашла в лес, что даже перестала слышать голоса людей. Постепенно тишина и умиротворение ночной чащи остудили и ее. Посмотрев на серп растущей Луны, Арис несколько раз вдохнула и выдохнула и уже почти спокойно пошла в сторону гостевого домика. Но стоило ей войти и закрыть за собой дверь, как она услышала шаги проходящих мимо: тихий голос Мадрука и журчащий смех Десмы. Все опять поднялось и скрутило клубком нахлынувших на нее эмоций.

«Какая я же я глупая и наивная, что поддаюсь его страсти. Мне надо держаться от него подальше! Осталось продержаться два дня, и я постараюсь навсегда забыть его», – уговаривала она себя.

– Арис, ты спишь? – услышала она стук в дверь и одновременно голос Мадрука.

– Я устала! – рявкнула она ледяным тоном. – Увидимся завтра.

Правитель

Он не понимал, что случилось с Арис. Но знал, что происходит с ним. Много лет он подавлял свои желания, импульсы, проявления, подчиняясь требованиям отца, долгу, обязательствам, прихотям Тайры, и в какой-то момент все это стало напоминать бурлящую лаву вулкана, готовую вырваться наружу. Он понимал, что можно усилием воли и дальше хоронить себя и свои проявления, но однажды этот вулкан проснется и похоронит его. Он пытался уговорить себя, обуздать, но острейшая необходимость наконец-то столкнуться лицом к лицу со своими страхами и желаниями вынуждали его бесстрашно двигаться к самому себе, невзирая на нежелание причинить кому-то боль. Иногда ему казалось, что это был выбор без выбора, когда он уже не мог жить с тем собой, который постоянно давит себя и лжет себе. Мадрук осознавал, что для всех было бы спокойнее продолжать и дальше жить в убаюкивающей иллюзии внешнего благополучия, особенно Тайре и малышу, но сила, раздирающая его изнутри, изматывающая борьба с собой были настолько невыносимы, что требовали выхода. Он не знал, как Тайра воспримет все эти изменения, проявления его истинного «я», но и это его уже не останавливало. Наоборот, рождение сына заставило его еще острее ощутить желание понять и выразить себя. Он привез Десму, чтобы что-то понять в себе, разобраться с тем, что он сам себе не позволял проявлять, но пока не был готов отказаться и от Арис. Ему хотелось отпустить себя, насладиться ими обеими, утолить свои желания, познать свое истинное «я».