Текст книги "Обман и обольщение"

– Простите, я опоздала, – пробормотала она. Лакеи начали подавать первое блюдо – бульон, и разговор пошел о предстоящем карнавале.

Герцогиня назвала этот праздник увлекательным зрелищем. Ван Альден выразил сожаление, что будет вынужден пропустить его, поскольку утром ему предстоит ехать в Лондон.

Зашел разговор о маскарадных костюмах.

Эштон повернулся к Маргарет.

– А какой костюм выбрали вы, мисс Ван Альден? – спросил он.

– Колумбины, – ответила она и отвернулась.

– Насколько я помню, возлюбленным Колумбины был Арлекин. Кто же будет вашим Арлекином, Маргарет?

Шокированная его дерзкими словами и интимным тоном, Маргарет повернулась к Эштону, намереваясь осадить его, как он того и заслуживал. Но когда посмотрела ему в глаза, резкие слова сразу вылетели у нее из головы. Смех и обрывки разговоров отошли на второй план. Маргарет показалось, будто весь мир исчез, остались только она и Эштон. Эштон посмотрел на ее губы. Он хочет поцеловать ее. Маргарет не возражала бы. Она едва слышно вздохнула. Эштон удовлетворенно улыбнулся.

Маргарет выпрямилась, пытаясь вернуться в реальность.

– Вы могли бы стать моим Арлекином, милорд, – сказала Маргарет, пытаясь вести себя так, будто столь дерзкие предложения выслушивала по сто раз на дню. – Но это невозможно: ведь вы возвращаетесь в Лондон и не сможете присутствовать на карнавале.

– Ничего подобного. Я все-таки попаду на карнавал. Разве вы не слышали? Лорд Кеттеринг любезно пригласил меня посмотреть на праздник с его балкона. Я получил еще несколько подобных предложений.

– Что? – Она посмотрела на Эдварда, беседовавшего с герцогиней. Неужели все сговорились помогать этому охотнику за приданым?

Маргарет перевела взгляд на Эштона. Он продолжал смотреть на нее, на его лице появилось самодовольное выражение. «Боже правый, – подумала Маргарет, чувствуя, как ужас сжимает сердце. – Что же мне делать? Как вырваться из этой западни?»

Глава 5

Следующее утро выдалось суматошным. Слуги паковали вещи и делали другие приготовления для переезда хозяев в Рим. Эдвард отправился в путь вместе с леди Литтон и ее дочерьми в их городской дом на Пьяцца ди Витторио. Тревор не присоединился к другу. Он появился в столице вместе с герцогиней Арбэтнот и ее сопровождением.

В другом экипаже Маргарет и Корнелия ехали вместе с Ван Альденом на железнодорожную станцию. Пока носильщики разгружали поклажу, девушки и Генри направились на платформу, с которой поезда отправлялись во французский порт Кале.

Прежде чем сесть в вагон, Ван Альден повернулся к племяннице:

– Корнелия, дорогая, присмотри за Маргарет, пока меня не будет рядом.

Корнелия всегда крайне серьезно относилась к своей роли наставницы Маргарет.

– Можете на меня рассчитывать, дядя Генри. Счастливого пути. – Она поцеловала его в щеку и отошла в сторону, чтобы отец и дочь могли попрощаться без свидетелей.

– Девочка моя, поступай так, как будет говорить тебе Корнелия, – твердо сказал Ван Альден. – И никаких споров.

Маргарет мысленно скрестила два пальца.

– Да, папа, – ответила она, надеясь, что производит впечатление послушной дочери.

– Хорошо. Я должен вернуться в Лондон, но меня крайне беспокоит то, что ты остаешься без меня. Особенно сейчас.

– Особенно сейчас? – в замешательстве спросила она. – Что это значит?

Ван Альден дернул себя за усы. Ему явно было не по себе.

– Я знаю, что Эдвард и Эштон – давние друзья и деловые партнеры, – сказал он, – и потому они хотят подольше побыть вместе. Но мне не нравится, что Эштон будет гостить у Эдварда и Корнелии, пока ты будешь там, а я – в Лондоне. Мне это совсем не нравится.

Маргарет удивилась.

– Не нравится? – воскликнула она.

– Нет. Знай я, что все так получится, не стал бы приглашать его пожить на нашей вилле.

Маргарет в растерянности посмотрела на отца. В его глазах светилось беспокойство.

– Я не совсем тебя понимаю, папа. О чем ты говоришь?

– Я знаю, что они вместе учились в Итоне и Кембридже, но Эштон – настоящий шалопай.

– Правда? Почему ты так думаешь?

Ван Альден убедился, что Корнелия находится достаточно далеко, чтобы их слышать, и ответил:

– Эдвард рассказал мне, что Эштон поставляет египетские древности музеям и коллекционерам, но только достает он их не всегда честным путем.

Услышав эту новость, Маргарет почувствовала, как ее сердце сжалось от восхитительного ощущения опасности.

– Хочешь сказать, что он их ворует? – спросила девушка.

– Возможно. Точнее, он их выкапывает, не спрашивая на то официального разрешения египетских властей.

– И Эдвард тоже замешан в этом? – Маргарет ушам своим не верила. На Эдварда это не похоже.

– У него возникли подозрения. Но доказательств нет. Тем не менее Эштон тебе не пара.

Маргарет отвернулась и уставилась на стоявший рядом киоск, притворившись, будто ее заинтересовали разложенные там газеты.

– Лорд Эштон выражал такое желание? – спросила она, изо всех сил стараясь изобразить равнодушие.

– Он спрашивал меня о тебе, видимо, хотел поухаживать. Но я дал ему понять, что ни за что не выдам тебя за него замуж.

– А почему гы ему отказал? Ведь у него есть титул.

– Только то, что у мужчины есть титул, еще не означает, что он станет тебе хорошим мужем. Я хочу, чтобы с помощью замужества ты обрела положение в обществе, а не потеряла его.

Это становилось все более интересным. Маргарет повернулась к отцу:

– У него такая плохая репутация?

– Достаточно плохая, во всяком случае, в отношении женщин. Перед тем как Эштон покинул Англию, в обществе только и говорили, что о его связи с женой брата. Потом еще ходила молва насчет жены греческого посла. В ту пору Эштон жил в Каире. Насколько я понял, муж вызвал его на дуэль.

– Жена посла? – выдохнула Маргарет, дрожа от радостного возбуждения. – Какой скандал! А что там случилось?

– Тебе не обязательно знать все детали, – отрезал Ван Альден. – Просто запомни, что Эштон – не для тебя. Держись от него подальше, дорогая. Я уже сказал Корнелии и Эдварду, что не считаю его подходящим на роль твоего жениха. Корнелия получила четкие указания всегда быть рядом с тобой.

– Ох, папа! – воскликнула Маргарет, раздраженная тем, что другие люди имеют право контролировать каждый ее шаг. Как она сможет наслаждаться карнавалом, если каждую секунду за ней будет следить Корнелия? Маргарет любила кузину, но Корнелия была невыносима, когда дело касалось соблюдения приличий. – Я уже не ребенок.

Ван Альден строго посмотрел на дочь:

– Я знаю, что делаю, Мэгги. Хоть раз в жизни будь послушной дочерью и сделай так, как я прошу.

Он поцеловал ее в щеку и повернулся к вагону, не заметив взгляда, который послала ему Маргарет. Его заметила Корнелия, которая в этот момент подошла к кузине.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Иногда папа выводит меня из терпения.

Приехав домой к Эдварду, Тревор решил подождать его в библиотеке. Он как раз наливал себе в бокал портвейн, когда на пороге появился хозяин. Тревор замер, не донеся бокал до рта, и молча уставился на друга.

Эдвард увидел выражение его лица и нахмурился.

– Только попробуй засмеяться, – с угрозой сказал он. Тревор подавил приступ веселья, однако не смог удержаться и спросил:

– А фиолетовые лосины – обязательная часть костюма?

– Хватит, Тревор. – Эдвард поправил горб из папье-маше, который скрывался под плащом с зелеными и фиолетовыми полосами. – Я и так чувствую себя идиотом.

– Ну, в конце концов, Пульчинелло – главный шут в итальянской комедии, разве не так?

– Перестань. – Эдвард опять завел руку за спину и в итоге вытащил из-под костюма обидный горб. – Я ненавижу эту штуку, – проговорил он и бросил его в угол.

– Разумный шаг, – одобрительно сказал Тревор и поднял бокал. – Тебе было бы очень неудобно сидеть на балконе с таким выростом на спине.

Эдвард поправил плащ и наконец обратил внимание на костюм Тревора.

– Ты весь в черном? – спросил он, с сомнением разглядывая его черный камзол, лосины и сапоги длиной до колена. – Я думал, ты оденешься Арлекином.

– Я так и оделся.

– Но Арлекин никогда не носил черной одежды.

Тревор указал на поношенную многоцветную накидку, свисавшую со спинки стула.

– Это все, что я смог найти для Арлекина, – ответил он.

– Я разыщу себе другой костюм, – сказал Эдвард. Ему надо было срочно успокоиться. Он опустился в кресло, качая головой. – Мне не важно, как я его добуду и сколько он будет стоить. Одно дело – сидеть в таком виде на балконе с друзьями, но я отказываюсь появляться в нем на балу в Британском посольстве.

Тревор решил, что пришло время поговорить о том, ради чего он приехал к другу. Он закрыл дверь библиотеки и сел на стул, стоявший напротив Эдварда.

– Скажи, ты помнишь, как мы однажды учинили взрыв в школе и нас вызывал к себе директор? Нам было тогда по тринадцать лет.

– Ты имеешь в виду День Гая Фокса,[3]3
  Британский праздник, когда принято пускать фейерверки.


[Закрыть] когда мы попытались сами сделать петарды в химической лаборатории? Конечно, помню.

– И ты помнишь, как я взял всю вину на себя, чтобы тебя не исключили?

– Да, конечно. Это был мой третий проступок, и директор обязательно отослал бы меня домой. Ты же безобразничал гораздо больше, чем я, и все-таки каким-то образом умудрился окончить школу только с одним замечанием. Тебе всегда чертовски везло, Тревор. Это нечестно.

– Что ж, надеюсь, удача еще какое-то время будет сопутствовать мне.

Помолчав, Эдвард сказал:

– Если это деньги, то я охотно одолжу тебе…

– Нет, это не деньги. То есть не совсем деньги.

Эдвард удивленно уставился на него:

– Тогда что же это?

Тревор перевел дух и заявил:

– Помоги мне завоевать сердце одной девушки. Я собираюсь жениться.

Карнавал начался. Маргарет могла слышать его звуки из своей комнаты – сначала это был отдаленный гул, но с каждым мгновением он становился все громче, пока не превратился в настоящий рев. Но комната Маргарет выходила в сад, и она не могла видеть, что сейчас происходит на улице.

– Ох, побыстрее, Молли, – поторопила она служанку, переминаясь с ноги на ногу, пока девушка застегивала пуговицы у нее на спине. – Я не хочу ничего пропустить.

– Простите за замечание, мисс, но если вы перестанете вертеться, то я закончу гораздо быстрее.

Маргарет перестала вертеться.

– Ну вот, – произнесла горничная, – я закончила.

Маргарет повернулась и спросила:

– Как я выгляжу?

– О, мисс, вы выглядите просто замечательно. Костюм сидит на вас как влитой.

– Это потому, что ты его так туго зашнуровала. Уверена, что упаду в обморок задолго до ужина. Или, что еще хуже, меня начнет мучить отрыжка, и леди Литтон будет шокирована.

Служанка рассмеялась, а Маргарет повернулась к зеркалу. На ней было полосатое платье из бархата. Сшитые по косой рукава у плеч были собраны в буфы, а потом постепенно сужались и в конце плотно обнимали запястья. И полосы, и рукава очень ее стройнили. Молли собрала ее волосы в высокую прическу, которая также делала Маргарет выше и стройнее. Но квадратный вырез казался ей все-таки неприлично глубоким. Помня о своей слишком пышной груди, Маргарет попыталась подтянуть материю вверх, но у нее ничего не получилось. Она нетерпеливо вздохнула и отвернулась от зеркала, а потом схватила белые перчатки и побежала к двери, натягивая их на ходу.

– Подождите, мисс! – крикнула вслед ей Молли. – Ваша маска.

Маргарет вбежала обратно в комнату, взяла из рук служанки голубую атласную маску и снова помчалась к выходу. Она спустилась по лестнице и влетела в библиотеку. Ее балкон был выбран в качестве наблюдательного пункта за карнавалом. Но Маргарет не собиралась ждать приезда гостей, чтобы посмотреть на праздник. Она ринулась в дальний угол комнаты, к створчатым дверям, которые вели на балкон. Маргарет открыла их и резко остановилась, обнаружив, что там уже кто-то есть. На другом конце балкона, облокотившись о перила, стоял лорд Эштон. Он был во всем черном и нисколько не походил на Арлекина.

Пытаясь отдышаться, Маргарет положила руку на живот и замерла на месте. Бархатный камзол подчеркивал его и без того широкие плечи, лосины облегали стройные ноги и мускулистые бедра. Его мужественная красота опять поразила Маргарет.

Девушка продолжала стоять в дверях, раздумывая, настолько ли уж ей нужно поскорее увидеть карнавал, чтобы встречаться ради этого с Эштоном. Но прежде чем она решила незаметно уйти, Эштон повернулся и увидел ее.

– Добрый вечер! – сказал он и кивнул в сторону доносящегося с плошади гомона. – Кажется, как будто тут собрался весь мир, не правда ли? Выходите на балкон и сами убедитесь в этом.

Любопытство возобладало над опасениями, и Маргарет направилась вперед. Она встала рядом с Тревором и, облокотившись на перила, стала рассматривать открывшуюся сцену. В обед улицы Рима еще были обманчиво спокойными и тихими, но теперь, на закате солнца, вечный город волшебным образом преобразился.

Все балконы домов и дворцов, окружавших Пьяцца дель Пополо, были ярко освещены и увешаны яркими флагами и тканями. Кареты, украшенные цветами и лентами, с черепашьей скоростью везли своих богатых пассажиров на балы и светские рауты. Сама площадь была битком набита принцессами и пажами, рыцарями и крестьянами, молочницами и клоунами. Толпа неистово ревела, музыканты играли на флейтах и аккордеонах, на каждом углу свое искусство демонстрировали жонглеры, акробаты и фокусники.

– О, посмотрите! – воскликнула Маргарет и показала на три воздушных шара, летевших высоко над городом. – Я всегда хотела полетать на воздушном шаре!

– Зачем? – спросил Тревор.

– Чтобы увидеть землю такой, какой ее видит Бог, – ответила Маргарет. – Вам так не кажется?

– Я никогда об этом не думал, – сказал Тревор, не сводя с нее глаз.

Маргарет наклонилась, чтобы лучше рассмотреть площадь.

– Как много народу! Но наверняка так не будет продолжаться всю неделю.

– Днем – нет. Поскольку праздник стихает только к рассвету, днем на улицах будет спокойно.

– Да, должны же люди когда-нибудь спать.

– Именно. Но такое веселье будет происходить каждую ночь, пока не наступит вторник. В этот день в восемь вечера начнется Великий пост.

Маргарет повернула к нему голову:

– Вы говорите так, будто уже видели карнавал.

– Несколько раз, в Риме и в Венеции. Я подумал, что раз у вашего отца тут есть дом, то вы уже тоже видели карнавал.

– Нет, – ответила Маргарет, качая головой. – Папа купил виллу всего год назад. Он приехал сюда по делам и когда узнал, что продается загородный дом, на территории которого находятся римские руины, то тут же приобрел его. – Она криво улыбнулась Тревору: – Мой отец – страстный любитель археологии.

– Да, я знаю. Он показал мне раскопки в первое же утро, как только я приехал.

– Правда? – Маргарет рассмеялась. – И без сомнения, замучил вас до смерти рассказами о мозаике и гончарной мастерской.

– На самом деле нет. Он поведал мне свои теории о технологиях, которые использовали древние римляне, и я с интересом выслушал его. – Тревор повернулся к Маргарет и окинул ее пристальным взглядом. Она вдруг осознала, насколько близко находится от нее этот мужчина. – А что интересует вас, мисс Ван Альден?

Маргарет почувствовала, что это просто любопытство.

– Вряд ли вас заинтересует то, что интересно мне, – быстро проговорила Маргарет и убежала в библиотеку.

Тревор последовал за ней и закрыл за собой дверь.

– Почему же? Говорят, вы большая любительница приключений. Это правда?

Маргарет остановилась. Значит, эти курицы опять о ней сплетничали. Что же они рассказали Эштону на этот раз? Маргарет повернулась к Эштону:

– Человеку вашего положения не пристало слушать сплетни.

– Человеку моего положения сплетни часто приносят пользу. Но уверяю вас, я не сплетничаю. Я просто слушаю. Так что не беспокойтесь, Маргарет, никто не узнает о вашем увлечении эротическими романами и романтическими встречами при луне. Эти тайны я унесу с собой в могилу.

– Вам обязательно напоминать мне об этом? – воскликнула Маргарет.

– Наверное, нет. Но мне интересно все, что касается вас. Ваши поступки подтверждают то, что мне о вас рассказали.

– И что же вам обо мне рассказали?

– Что вы – очень современная девушка, курите сигары, играете в карты, что вы очень смелая.

Она поняла, что имел в виду Эштон.

– Надеюсь, вас обрадует, что от сигар меня стошнило, что я проиграла в карты, а лорд Эджуэр после моего смелого вторжения в комнату для джентльменов еще месяц с ужасом смотрел на меня.

– Значит, вы любительница приключений? В этом я могу вам помочь. Обещаю, мои приключения вас не разочаруют.

– О каких именно приключениях вы говорите?

– Для начала я подумал, что вы, может быть, хотите лично поучаствовать в карнавале, а не просто посмотреть на него с балкона.

Откуда Эштон узнал о ее самом заветном желании?

– Вы готовы стать моим проводником?

– Проводником, телохранителем, участником всех ваших приключений. Что вы на это скажете?

Маргарет подозрительно посмотрела на Тревора:

– Почему вы вдруг решили сделать мне такое предложение?

– Последние десять лет я вел весьма необычную, полную опасностей жизнь. Но все это в прошлом. Теперь я стал частью так называемого цивилизованного общества, и меня одолела тоска. Графский титул обязывает меня появляться в свете, посещать балы и приемы, а это так скучно! Насколько я понимаю, вам тоже не нравится светская жизнь. Поэтому мы оба получим удовольствие от моей затеи.

Его объяснение было разумным. И все-таки Маргарет сомневалась. Вдруг он очередной охотник за приданым?

– Если вы ищете приключений и веселья, возьмите с собой мужчину.

– Я и так провожу все время с мужчинами. Мы пьем вместе, играем в карты, веселимся и попадаем в различные переделки. Так что если я возьму с собой друга, то в этом не будет ничего уникального.

– А что мы будем делать?

– Все, что пожелаете.

На мгновение подозрения исчезли, уступив место радостному волнению. С Тревором Маргарет могла попасть в места, о которых знала лишь понаслышке, увидеть вещи, о которых читала только в книгах.

– Ваше предложение звучит крайне неприлично, – едва дыша, проговорила Маргарет.

– Ну и что? Мы будем вести себя осторожно, и никто ничего не узнает.

– Отец сказал, чтобы я держалась от вас подальше.

– Правда? – Тревор загадочно улыбнулся.

Он подошел к ней вплотную, поднял руки, взял лицо Маргарет в ладони и принялся гладить пальцами ее щеки. Сердце девушки учащенно забилось. Руки Тревора задевали с обеих сторон ее грудь, и от этого интимного прикосновения девушку бросало то в жар, то в холод. Маргарет знала, что должна отвергнуть предложение Эштона, оттолкнуть его и выйти из комнаты, высоко подняв голову. Но вместо этого Маргарет смотрела в его синие глаза, завороженная его пристальным взглядом и теплом, исходившим от его тела.

– Я не удивлен, что ваш отец приказал вам держаться от меня подальше. – Он медленно нагнул к ней голову и остановился, когда его рот оказался всего лишь в дюйме от губ Маргарет. – Но мы оба знаем, что вы не всегда делаете то, что вам велят.

– Не всегда, – прошептала Маргарет.

– И я тоже. Запретный плод нам обоим кажется слаще. – С этими словами он накрыл ее губы поцелуем, который был совершенно не таким, каким представляла его в своем воображении Маргарет. В этом поцелуе не было нежной сладости, о которой она мечтала, не было романтической галантности, которой она ждала от своего придуманного принца. Этот мужчина целовал ее требовательно и ненасытно, и кровь в жилах у Маргарет забурлила.

Маргарет ухватилась за стол у нее за спиной и приоткрыла губы. Его язык ворвался внутрь, а руки опустились на талию, чтобы оторвать ее от стола и привлечь к себе Маргарет, тихо вскрикнув, прервала поцелуй. Она схватилась за лацканы его костюма и спрятала лицо у него на плече. Но Тревора это не смутило. Он продолжал ласкать Маргарет, покрывая поцелуями ее шею, пробуя на вкус ее нежную кожу.

Тревор легонько укусил ее за мочку уха. Маргарет задрожала. Она чувствовала близость его мускулистого тела, силу его объятий. Маргарет еще крепче схватилась за бархатные отвороты его камзола.

– О, пожалуйста, Эштон, вы должны остановиться.

– Должен? – прошептал Тревор. От его теплого дыхания у Маргарет мурашки побежали по телу. – Но почему?

– Дверь в коридор открыта. Нас может кто-нибудь увидеть.

– Но разве риск не придает поцелую особую прелесть? Так что можете считать поцелуй нашим первым совместным приключением. Разве не этого вы хотели в ту ночь, когда я встретил вас в саду?

– Да, – еле слышно прошептала Маргарет. – Но сюда в любой момент могут войти.

Тревор медленно провел большим пальцем по ее нижней губе.

– Я намерен вас соблазнить и не собираюсь этого скрывать.

Маргарет попыталась высвободиться из объятий Тревора, но он еще крепче обнял ее.

– Вы слишком много о себе мните, Эштон, – прошептала Маргарет.

– Ничего подобного. Просто сообщаю вам о своих намерениях.

– Я уже говорила вам, что не выйду за вас замуж.

– Разве я сказал, что собираюсь на вас жениться? Мне в голову бы такое не пришло. Больше всего я ценю свободу.

Маргарет едва держалась на ногах, охваченная желанием.

– Остановитесь, прошу вас! – выдохнула она.

– Ваше слово для меня закон. – Тревор тотчас же отстранился от Маргарет. – Ну что, Маргарет, вы согласны вместе со мной посмотреть карнавал?

Маргарет понимала, что, согласившись на его предложение, рискует своей репутацией. Но соблазн был слишком велик, и она поддалась искушению.

– Да, – ответила она, – согласна.

– Завтра вечером, на балу у герцогини Арбэтнот, договоримся о дальнейших действиях. Оставьте для меня вальс. – Тревор отпустил Маргарет, посмотрел на нее и улыбнулся.

– Почему именно вы? – с печалью в голосе спросила Маргарет, остановившись в дверях. – Почему впервые это произошло именно с вами? Ведь вы мне даже не правитесь.

«Пока не нравлюсь, – подумал Тревор, глядя ей вслед. – Но я вам понравлюсь, милая Мэгги. Непременно».

Маргарет не знала, как ей удалось прожить вчерашний вечер и нынешний день. Каждая улыбка, каждый направленный на нее взгляд, казалось, был наполнен особым смыслом, как будто все окружающие знали, что ее целовал мужчина, что она собиралась вместе с ним тайно присоединиться к толпе на улице и посмотреть карнавал.

Целоваться ей очень понравилось. Этого Маргарет не могла отрицать.

«Я намерен тебя соблазнить».

И Маргарет не сомневалась в том, что он говорил серьезно. Если учесть, что рассказывали об Эштоне отец и герцогиня Арбэтнот, он вполне мог это сделать. Эштон соблазнил немало женщин. Маргарет знала, что должна вести себя крайне осторожно, но ей хотелось вырваться из монотонной жизни, которую она вынуждена была вести. И если опираться на опыт вчерашнего вечера, Маргарет не сомневалась, что Тревор Сент-Джеймс способен осуществить ее мечту. Контроль за ситуацией был в ее руках. Она возьмет от их встреч только то, что ей хочется, и отдаст ровно столько, сколько получит взамен.

Маргарет кружилась в вальсе с неуклюжим итальянским послом и то и дело беспокойно оглядывалась. Куда подевался Тревор?

Уже десять вечера, а он так и не появился на балу. Маргарет протанцевала еще один вальс, кадриль и два рила, и лишь после этого Тревор появился в зале. Эдвард уже вел ее на очередной танец, когда раздался его голос.

– Извини, Кеттеринг, – произнес Тревор, – но мисс Ван Альден обещала этот вальс мне.

Эдвард отступил в сторону, Маргарет с облегчением перевела дух.

– Наконец-то, – сказала она, когда Тревор взял ее за руку и повел в центр зала. – Я думала, ты вообще не приедешь. – Как-то незаметно они перешли на ты.

– Скучала по мне? – Он прижал ее к себе так близко, как позволяли приличия, и закружил по залу.

– Я подумала, что ты изменил свое решение.

– Конечно, нет. А ты?

– Тоже нет. Почему ты опоздал?

– Из-за очаровательной Лили Розетти, оперной певицы. Восхитительная женщина, одни волосы чего стоят! Черные, как смоль.

Маргарет выразила свое негодование, но тут же поняла, что Тревор ее разыгрывает.

– Зачем ты это делаешь? – спросила она.

– Что именно? – спросил он.

– Дразнишь меня.

– А-а-а, это… – Тревор рассмеялся. – Наверное, потому что ты мне веришь.

– Больше не буду, – пообещала Маргарет. Он крепче сжал ее руку.

– Очень на это надеюсь, Мэгги. Друзья должны понимать друг друга.

Маргарет хотела возразить, мол, они не друзья, но Тревор нагнул голову и тихо сказал ей:

– Бал скорее всего закончится лишь на рассвете. Придумай какой-нибудь предлог, чтобы пораньше уехать отсюда. В полночь ты должна быть дома. Переоденься, подожди еще час, пока все заснут, а потом иди к заднему входу в сад. Я буду ждать тебя там.

Маргарет кивнула, дрожа от нетерпения.

– Что мне надеть? – спросила она. – Мужской костюм?

Тревор расхохотался.

– Тише, – шепнула Маргарет. – Что в этом смешного?

– Мужской костюм? Право же, Мэгги. – Тревор покачал головой и бросил взгляд на глубокий вырез ее платья. – Вряд ли ты кого-нибудь этим обманешь.

– Ох! – Маргарет поняла, что он имел в виду, и почувствовала, как румянец горячей волной залил ей щеки. – Что же мне надеть? – спросила она, услышав финальный аккорд вальса.

– Что-нибудь простое и удобное. Ты сможешь нарядиться крестьянкой? Надо найти блузу, юбку, шаль и ботинки на низком каблуке.

– Думаю, мне удастся отыскать что-то в этом роде.

– Хорошо. – Тревор повел ее к Эдварду и Корнелии, которые стояли вместе с друзьями неподалеку от стола с пуншем. Там он остановился, поднял ее руку и произнес шепотом: – Если ты решишь надеть корсет, не затягивай его слишком туго. Не хочу, чтобы ты упала в обморок, если нам придется бежать по темным улицам или перебираться через стены.

Тревор поцеловал пальцы Маргарет и ушел.