Текст книги "Не. Отпускай меня"

Глава 9

Ощущение падения разбудило меня. Я прерывисто дышала, широко открыв глаза. Включила свет. Я вспотела, пижама прилипла к коже. Мне приснилось, что я уехала из мотеля и, несмотря на минусовую температуру, вынуждена была спать в фургоне, так как нигде в городе больше не было мест в гостиницах. Я дрожала, холод впивался в тело, как сотни маленьких иголок, пока дверь в машину не открыла Апрель. Как после обеда в кафе, когда я рассказала ей об отказе Оливии, в ее взгляде были сочувствие и печаль, но и решительность тоже. Она сказала мне, что я не должна здесь оставаться, и с нечеловеческой силой потащила меня в ночлежку, где я должна была спать на нарах, окруженная незнакомыми мужчинами. Онемев, уже не от холода, а из-за всех этих глаз, которые наблюдали за мной, я легла на временную кровать – и упала.

Тяжело дыша, я снова опустила голову на подушку и потерла лоб. Некоторое время я просто лежала и смотрела в потолок, пока не прошло неприятное чувство в животе, которое оставил после себя сон. Потом я повернулась на бок и посмотрела на будильник. Это была уродливая вещь с пожелтевшим циферблатом и серым корпусом, который давным-давно, наверное, был черным. Было четыре часа утра. О сне не могло быть и речи, но и встать я еще не была готова. Я равнодушно смотрела на секундную стрелку и прислушивалась к тиканью, хорошо слышному в тишине ночи.

Тик. Тик. Тик. Тик. Тик…

Меня разбудил стук. Против ожидания я снова задремала, и не на несколько минут. Будильник показывал, что уже начало восьмого.

Я зевнула и свернулась калачиком на кровати, убежденная в том, что стук раздался из соседней комнаты, но он повторился, и я поняла, что кто-то стучит в мою дверь. В голове зазвонили сигнальные колокола. Кто бы это мог быть? Алан? От мысли о нем меня бросило в холодный пот, однако я быстро отбросила ее. Алан не мог знать, где я. Никто не знал этого. Кроме Апрель.

– Один момент! – крикнула я и откинула одеяло. На самом деле я не хотела открывать, так как сон породил страх, что меня выгонят, – совершенно беспричинный, потому что я только вчера оплатила комнату на два последующих дня. Я быстро сменила пижамные штаны на джинсы и набросила кардиган, чтобы скрыть соски, торчащие из-за холода в помещении. Видимо, отопление снова вышло из строя. Снимая навесной замок, я изобразила фальшивую улыбку, на случай, если перед дверью стоит хозяйка мотеля.

– Доброе… – Слово «утро» застряло у меня в горле.

Меня разбудила не хозяйка. Это был Лука. Он стоял передо мной, тяжело дыша. Его щеки покраснели. Пот капал с кончиков волос, выглядывавших из-под вязаной шапки. Спортивная одежда на нем не оставляла сомнений в том, что путь сюда он преодолел бегом. Через весь город до моей двери.

Он бежал ко мне.

Осознание этого вызвало затмение в голове, которое привело к тому, что я была не в состоянии реагировать. Я могла лишь пристально смотреть на него. Серые глаза в первый момент казались такими же ледяными, как в новогоднюю ночь, но с каждым ударом сердца, от которого учащался мой пульс, он словно оттаивал и все больше напоминал Луку, которого я знала в последние месяцы. Я все еще сплю?

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, стараясь говорить спокойно.

Он не ответил. Вместо этого он провел языком по шершавым губам, не отводя от меня взгляда.

На долю секунды я подумала, что он обнимет и поцелует меня, как в одном из этих романтических фильмов. Мое вероломное сердце так сильно хотело этого, что разуму нечего было сказать. И, прежде чем поняла, что делаю, я сделала шаг вперед – пока меня не остановил голос Луки:

– Я здесь, чтобы вернуть тебя.

– Что? – спросила я оцепенело, убежденная в том, что ослышалась, но вопросительное выражение на лице Луки подтверждало сказанное.

Он запнулся, как будто хотел еще раз обдумать собственные слова.

– Тебе надо снова поселиться у нас. Апрель скучает по тебе.

Апрель скучает по тебе. Ага. Я кашлянула.

– Ты серьезно?

Он медленно кивнул, и, хотя в ситуации не было ничего смешного, я засмеялась.

Исчезни. Горечь приказа все еще звучала у меня в ушах. А теперь он хотел его отменить? Это шутка? Плохая шутка. Он решил позабавиться и дать мне надежду лишь для того, чтобы потом снова ее забрать? Это месть за мой вопрос о сексе, заданный в новогодний вечер?

– Я могу напомнить тебе о том, что ты хотел, чтобы я ушла?

Губы Луки сжались в жесткую линию.

– Мы можем говорить не в коридоре?

Он не ждал моего ответа, а протиснулся в комнату мимо меня, коснувшись при этом рукой моего тела. Короткого прикосновения было достаточно, чтобы разбудить во мне желание обнять и поцеловать его.

Сага, возьми себя в руки! Я закрыла дверь и запахнула кардиган на груди, прежде чем скрестить руки. Из-за закрытых штор в помещении было темно. Горела лишь лампа рядом с тумбочкой. Но даже сумрачный свет ничего не скрашивал.

– Апрель рассказала, что ты живешь в жалкой дыре. Я думал, она преувеличивает, чтобы я чувствовал себя виноватым, но… вижу, что нет, – сказал Лука и повернулся вокруг своей оси. В маленькой комнате с низким потолком он казался просто гигантом.

– Это временно, – объяснила я, стараясь говорить равнодушно. Он не должен был заметить, как сильно я ненавидела свое пребывание здесь. Иначе моя ситуация выглядела бы еще более жалкой. У Луки была красивая квартира и Грейс. Я жила в крысиной норе. Одна.

– Ты живешь здесь уже полторы недели, – сказал Лука. Он снял шапку и провел рукой по волосам. Они казались намного темнее, когда были влажные. – Это не временно.

– По моему определению – временно. – Я прошла мимо Луки к окну, раздвинула шторы и открыла окно. Холодный воздух хлынул в помещение, и я вздрогнула.

– Ты не должна делать вид, будто тебя это устраивает.

– Я ничего не делаю, – возразила я, и слова прозвучали тупо даже в моих ушах. При этом я продолжала смотреть в окно, чтобы не смотреть на Луку, так как не доверяла себе и своим запутанным чувствам. Как можно иметь так много разных чувств к одному человеку? В течение нескольких дней! Тоска по нему, разочарование из-за пренебрежения, гнев и ненависть – все было здесь, и каждая отдельная эмоция была глубока и так сильна, что было больно. Однако я отказывалась признавать, что имя этой боли – любовь.

– Я… – Лука откашлялся и еще раз провел языком по губам. – Я хочу извиниться перед тобой.

– За что? – спросила я и посмотрела на оконную раму. Однако, даже не поднимая взгляда, я знала, что он подошел ближе. Я не только слышала скрип пола под его ногами, но и чувствовала его тепло.

– Сага.

Я вздрогнула от звуков своего имени и закрыла глаза, чтобы не потерять самообладания. В последний раз, когда так произносил его, он лежал со мной в постели, и все было замечательно. Все было замечательно, пока я не разрушила наши отношения.

Я тяжело сглотнула.

– Да?

– Посмотри на меня.

Мурашки поползли по рукам, но я все еще не поднимала глаз из страха, что вернется желание поцеловать его. Я напряженно ждала, что Лука скажет дальше, однако между нами возникла тишина, которая постепенно стала невыносимо действовать мне на нервы.

– Сага, – повторил наконец Лука. – Пожалуйста.

Его шепот прозвучал страдальчески. В его боли отразилась моя боль. Возможно, Апрель была права и он чувствовал себя после расставания не так хорошо, как я думала. В любом случае он не заслужил страдания. Я подняла голову и столкнулась с болью, за которую должна была ответить.

Лука стоял на расстоянии вытянутой руки, даже меньше, и, несмотря на открытое окно, мне внезапно стало нечем дышать.

Лука был рядом.

Слишком близко.

И все же недостаточно близко.

Было бы так просто дотронуться до него. Дать ему почувствовать, как сильно мне его не хватает. Я могла бы ему сказать, что жалею о своем решении оставить его. Но было верно и то, что он заслуживает лучшую женщину, чем я.

– В новогодний вечер я вел себя как мудак, – тихо, как будто боялся спугнуть меня, сказал Лука. – Я не должен был приводить с собой Грейс.

– И я жалею о том, как себя вела. Я не должна была задавать тебе этот вопрос. Не мое дело, с кем ты спишь. – Я тяжело сглотнула.

Губы Луки приоткрылись, но он ничего не сказал и снова сжал их. Он едва заметно покачал головой, словно призывая себя к порядку, и продолжил:

– Ничего страшного. Мы выпили. Алкоголь заставляет совершать глупые поступки. И говорить глупости.

– Возможно, ты и выпил. А я была пьяна, – исправила я его. Ну почему он такой понимающий?! Это так усложняет сопротивление.

– Возможно, – сказал Лука. – Тем не менее я должен был уйти, когда увидел, что ты тоже там. И с моей стороны было неправильно пытаться запретить тебе быть с Гэвином. Мне это трудно, но, если он действительно нравится тебе, я не буду стоять на твоем пути.

– Мне не нужен Гэвин. – Мне нужен только ты. Я нервно потерла лоб. В висках застучало. – Кроме того, он твой лучший друг и я бы никогда не стала между вами. Друзья на первом месте.

Углы рта Луки вздрогнули, но улыбка, которой мне так недоставало в прошедшие дни и которую я так хотела увидеть, не появилась. Словно он запретил себе смеяться над моим шутливым замечанием, его лицо сразу стало невыразительным.

– Так что скажешь?

Я смущенно оторвала взгляд от его рта. Я была так увлечена изгибом его губ, что не поняла, что он говорит. О чем это мы? Новогодний вечер, Грейс, Гэвин…

– Мое предложение, – сказал Лука. – Ты вернешься назад?

Конечно. Как я могла забыть? Его предложение. Были дюжины, возможно, сотни веских причин, но я медлила с ответом. Последние четыре месяца у Апрель и Луки были лучшими в моей жизни. Мне недоставало их. Недоставало завтраков с Апрель и колдовства над украшениями, в то время как Лука читал в кресле книгу, а его лицо пересказывало историю. Мне недоставало наших вечеров с «Игрой престолов» и чувства гармонии от близости Луки. Однако именно эти чувства удержали меня громко крикнуть «да». Новогодний вечер был слишком тяжелым, и я не знала, готова ли к тому, чтобы наблюдать его крепкие отношения с Грейс или другой женщиной.

– Сага? – спросил Лука.

– Извини, – пробормотала я и провела рукой по лицу, так как мне казалось, что глаза на мокром месте.

– Я тогда сказал, что ты должна исчезнуть… Мне очень жаль, – признался Лука, и я верила ему. Он был самый искренний человек из всех, кого я знала. – Я лишь хотел в тот момент сделать тебе больно, из-за того, что ты сказала, и жалею об этом.

– А мне жаль, что я утверждала, будто наша совместная ночь была мне противна. – Я тяжело сглотнула. – Просто сразу произошло слишком много событий.

– Почему ты ничего не сказала? – Лука избегал моего взгляда, словно ему было тяжело смотреть на меня. – Я бы остановился, если бы ты меня попросила. В любое время.

– Я знаю, – ответила я, отдавая себе отчет, что лишаю его возможности дискуссии. Но я не могла говорить о причинах моего решения.

Ни сегодня.

Ни завтра.

Никогда.

Глава 10

Я со вздохом поставила рюкзак рядом с диваном в квартире Луки, потом выпрямилась и сделала глубокий вдох. Я почти забыла, как это – прийти в помещение, где не пахнет дымом и тухлой едой. Взгляд перемещался от дивана к книжным полкам, кухне. Не многое изменилось за две недели. Лишь рождественская елка, которую я украсила с Апрель после Дня благодарения, была заменена обеденным столом с соответствующими стульями.

– Подарок родителей, – объяснил Лука с нейтральным выражением лица. Его лицо оставалось совершенно неподвижным с того времени, как мы покинули мотель.

– Выглядит шикарно.

Он пробормотал что-то невразумительное и прошел мимо меня в кухню. Вскоре он вернулся с бутылкой воды и с размаху сел на диван, так что пружины опасно заскрипели под его тяжестью. Он открыл бутылку и сделал глоток, потом расстегнул куртку, которую надевал для занятий спортом. Под ней была футболка, влажная от пота. Она прилипла к телу, обозначив мускулы, которые я не так давно исследовала языком. Я еще очень хорошо помнила вкус его кожи, помнила покалывание губ при каждом поцелуе. Я решительно покачала головой, чтобы изгнать воспоминания об этом. Они не предвещали ничего хорошего.

Я растерянно вытерла влажные руки о джинсы и спросила себя, что мне делать дальше. Была среда, а это значило, что сегодня надо убирать кухню. Я снова должна заниматься этим? Мы не говорили об условиях, при которых я возвращаюсь, но я предположила, что действовало старое соглашение. В соответствии с ним я вносила часть платы за коммунальные услуги и брала на себя большую часть домашней работы. Я всегда считала соглашение справедливым и охотно занималась уборкой, так как, подобно возне с украшениями, такая работа отвлекала меня. Например, от того, что Лука в тот момент пристально смотрел на меня.

– Апрель… уже проснулась?

– Нет. – Он допил воду и внезапно встал. – Я приму душ.

– Да, – робко сказала я.

Лука ненадолго зашел в свою комнату, чтобы достать чистую одежду, а потом исчез в ванной. После того как он со щелчком запер дверь, я облегченно вздохнула, сильное напряжение немного спало.

Я всей душой надеялась, что так будет между нами не всегда, но я просто не знала, как вести себя с ним. Как утром после моей первой ночи здесь, я чувствовала неудержимое желание спрятаться у Апрель.

Я прокралась в ее комнату и осторожно открыла дверь. Свет проникал сквозь щели между шторами. Мне сразу бросилось в глаза, что комната убрана. Одежда не лежала на полу – она была сложена на кресле в углу; письменный стол, на котором прежде было невозможно работать, тоже освободили от вещей. На нем лежали лишь ноутбук, книги и несколько папок. Не была ли уборка комнаты рождественским подарком Луки?

Я на цыпочках подкралась к ее кровати. Она лежала на боку, свернувшись калачиком спиной к двери. Я стащила с ног туфли и легла рядом с ней на одеяло.

Она что-то пробурчала и сильнее прижалась к подушке.

– Что тебе надо, Лука?

– Лука принимает душ.

Тело Апрель напряглось, потом она выпрямилась и повернулась ко мне. Растрепанные светлые волосы на ее голове были похожи на птичье гнездо, пучок, который она сделала на ночь, наполовину развязался.

– Сага! Что ты здесь делаешь?

– Я здесь живу, – ответила я, и хотя с моего отъезда прошло лишь несколько дней и некоторые мои вещи не покидали квартиру, казалось странным произносить это вслух. – По крайней мере, временно.

– Честно?

Я кивнула и не смогла подавить улыбку.

Апрель радостно взвизгнула и придвинулась ко мне, чтобы обнять, потом она повернулась и включила лампу рядом с кроватью.

– Ты ведь не дурачишь меня?

– Нет. Ты выглядишь такой удивленной.

– Я удивлена, – подтвердила Апрель. – Я не думала, что ты вернешься. Особенно после новогоднего вечера. У тебя действительно все хорошо? Я пока не могу основываться на собственном опыте, но мои подруги из школы всегда были очень чувствительны, когда речь шла об экс-парнях. – «Экс-парнях» она произнесла тихо, словно речь шла о чем-то порочном.

– Все будет хорошо, – заверила я ее не очень убедительно. – По крайней мере, я надеюсь на это… Мы оба возьмем себя в руки. Обещаю. Кроме того, мне всегда нравилось жить вместе с вами. А стены не пахнут старым жиром. Это однозначный плюс.

Апрель рассмеялась.

– Я в любом случае рада, что ты вернулась. И я позабочусь о том, чтобы Лука вел себя прилично.

– Мы справимся.

Апрель не должна быть посредником между мной и Лукой. Это постоянно заставляло бы ее выбирать чью-то сторону, а я не желала ей этого. Мы взрослые люди, и нам как-то удастся договориться и не вести себя, как на встрече Нового года. Я твердо верила в это. Все-таки еще две недели назад мы любили друг друга.

Апрель и я довольно долго лежали в постели и болтали о том о сем, словно не виделись год. Она рассказала мне, что Меган отказалась забрать обратно картину у Камерона. Он бросил ее в мусор, но уже через полчаса вытащил из страха, что кто-то ее увидит, забрал с собой и где-то повесил. А я посвятила ее в свои планы устроиться на вторую работу – выгуливать собак. Апрель понравилась идея, и она предупредила меня о том, что когда-нибудь пойдет со мной, чтобы поиграть с прелестными щенками.

Вдохновленная ее энтузиазмом, я наконец осмелилась позвонить по номеру, листок с которым захватила с собой из «Le Petit».

Мне ответила госпожа Джексон. У нее был хриплый голос, как будто она всю жизнь была заядлой курильщицей. Она прожужжала мне все уши, рассказывая о причинах, по которым не могла больше совершать долгие прогулки со своими пятью джек-рассел-терьерами. Я рассчитывала на то, что она пригласит меня к себе, чтобы познакомиться, прежде чем доверит мне своих «малышей». Однако мы сразу договорились о дате первой прогулки с собаками. На следующей неделе.

Луку в эти часы я не видела. Я предположила, что он спрятался от меня в своей комнате, как я от него – в комнате Апрель.

– Аарон что-нибудь сказал по поводу поцелуя?

– Какого поцелуя? – спросила Апрель, роясь в гигантской куче вещей на кресле. – Со мной или с Коннором?

– Конечно с Коннором. – Я знала, что между Апрель и Аароном ничего нет.

Она вздохнула.

– Только то, что в этом не было ничего особенного.

– Ничего особенного? – спросила я, приподняв бровь. – Это был поцелуй с языком.

– Я знаю! – Она вытащила пуловер из стопки одежды, которая при этом опасно покачнулась. – Я сказала ему, что другим парням это точно не показалось бы таким невинным. На это он пожал плечами и назвал всех других обывателями, не понимающими шуток. Я бы охотно выслушала мнение Коннора по этому поводу.

– Я могу спросить, когда в следующий раз увижу его. – Хотя я не знала, когда именно это могло бы быть. Я снова жила здесь и могла использовать ноутбук Апрель, мне больше не требовалось ходить в интернет-кафе.

– У тебя есть планы на сегодня? – спросила я озадаченно. Уже был ранний вечер, а Апрель провела весь день в пижаме, однако теперь она прыгала с одной ноги на другую, влезая в джинсы.

– Да. Мы хотим пойти в кино. – Она застегнула молнию. Я гадала, кого она подразумевала под словом мы. – Хочешь с нами?

– Не думаю.

– Из-за Луки?

– В том числе, – созналась я.

Кроме того, прошла уже вечность с тех пор, как я последний раз была в кино. Логически мне было понятно, что люди там не интересовались мной. Они пришли со своими друзьями, семьей или партнерами посмотреть фильм. Но моему страху, к сожалению, это было безразлично. Он видел в кинозалах лишь опасность, исходящую от незнакомцев, которые могли напасть в темноте.

– Апрель? – раздался стук в прикрытую дверь. – Ты идешь?

Я ожидала, что Лука ворвется без приглашения, как он всегда делал прежде. Однако он так не поступил. Он ждал, когда Апрель полностью откроет дверь.

– Один момент.

Лука посмотрел на меня. Я все еще лежала на кровати Апрель в леггинсах и светлой футболке с коричневым пятном между грудей. Апрель и я умяли упаковку пралине, которую ей прислала из Бринзона старая подруга, и я уронила одну штуку. И теперь едва ли могла выглядеть более неопрятно.

– Пойдешь с нами?

Я покачала головой:

– Слишком устала.

– Жаль, – сказал он, но мне показалось, что я услышала облегчение в его голосе.

Глава 11

– Я ненавижу мужчин, – приветствовала меня Меган и разочарованно вздохнула.

Я звонила ей на следующее утро.

– Окееей. – Я растянула слово и укрыла ноги бабушкиным лоскутным одеялом, держа в руке чашку с кофе. – Для этого есть причина?

– У меня вчера было свидание. Тиндер-свидание.

Я отпила кофе и скривилась от отвращения. Кофе был слишком горьким.

– Ты имеешь в виду это приложение для знакомств? – спросила я, стараясь говорить тихо, так как Лука и Апрель еще спали.

– Именно. Я загрузила его на Рождество, чтобы немного отвлечься от моей семьи, и мне написал этот парень. Такой милый. Синие волосы. Трехдневная щетина. Татуировки. И с пирсингом Принц Альберт, как он мне сказал.

– Прямо твой тип мужчины. – Хотя понятия не имела, каким был пирсинг Принц Альберт, я не решилась спрашивать. – В чем проблема?

– Он засранец. Первые десять минут свидания были очень милыми. Мы пошли в мой любимый ресторан и были единодушны во мнении, какие закуски закажем. Потом начали беседовать. Он рассказал мне о своей учебе и фирме отца. Довольно подробно. Слишком подробно. Тем не менее я его слушала, так как… Ну, почему не послушать. Но, когда потом я рассказала ему о своих планах и картинах, он имел наглость закатить глаза и спросить, не собираюсь ли я когда-нибудь по-настоящему работать.

– О-о.

– Да! Я попыталась остаться спокойной и объяснить ему, что искусство является настоящей работой, а в некоторых смыслах даже тяжелее, так как я не могу, как другие, вернуться из офиса домой и забыть о работе. Я занята делом двадцать четыре часа в сутки.

Я глотнула еще кофе.

– Я в курсе.

– И знаешь, что парень мне сказал на это?

Я покачала головой:

– Нет, что?

– Как скажешь. – Меган снова вздохнула.

В жизни было мало вещей, которые ее действительно раздражали, но игнорирование ее работы однозначно относилось к этим вещам.

– Мне очень жаль, что твое свидание оказалось плохим. Но не позволяй такому идиоту влиять на твой настрой. То, что ты делаешь, важно. Без искусства мир был бы скучным. Хотя ты могла бы не рисовать свой портрет с Камероном.

– Это была шутка.

– Шутка, на которую ты потратила много времени.

– Мне просто захотелось это сделать.

Я буквально увидела, как Меган пожала плечами. Этот аргумент мне казался немного слабым, ведь она работала над картиной часов пятнадцать или больше. Но я уже давным-давно оставила попытку понять Меган. Большую часть времени даже она сама не понимала себя. Цена творческого духа, говорила она об этом.

– А как у тебя дела? – спросила Меган после небольшой паузы. Как продвинулись поиски квартиры?

– Не намного, но я снова поселилась у Апрель и Луки. – Я произнесла слова очень быстро в надежде, что они пронесутся мимо Меган как поезд, на который она не может запрыгнуть. Я не хотела слышать, что она скажет на это. Но мне не повезло.

– Что?! Вы снова вместе?

Я вздохнула:

– Нет, но он пришел вчера в мотель и извинился за то, что было в новогодний вечер, и за то, что он выгнал меня на Рождество.

– Ты хочешь, чтобы вы снова сошлись?

Да!

– Нет! – сказала я решительно, хотя хотела в этот момент лежать с Лукой в его постели, вместо того чтобы одиноко сидеть на диване с кофе, от горького вкуса которого меня тошнило.

– И что теперь? – переспросила Меган. Ее голос звучал скептически. – Ты просто останешься там жить?

– Конечно нет. Я продолжаю подыскивать жилье. Я не могу все время спать на диване в комнате Луки. Если бы не Апрель и противный запах в мотеле, я бы, наверное, не согласилась.

Просто внуши себе это.

– Тебе не мешает то, что приходится постоянно видеть Луку?

– Это не имеет большого значения. Я все равно думаю о нем все время, – созналась я и отпила еще немного кофе, который просто был недостаточно сладким. Я поднялась, чтобы пойти на кухню, когда открылась дверь в комнату Луки.

Я приостановилась и обернулась. Лука с растрепанными волосами стоял в дверном проеме. Я сразу вспомнила о новогодней ночи, только в этот раз я не стояла на коленях над унитазом и меня не тошнило – хотя мне было так же плохо. Лука слышал, что я только что говорила Меган? Я попыталась прочитать по его лицу, но его выражение ничего не выдало, хотя, казалось, он был немного удивлен, увидев меня. Как будто за ночь забыл, что вернул меня.

Несколько секунд мы пристально смотрели друг на друга. Мои щеки стали горячими. Разум призывал меня что-нибудь сказать, хотя бы «доброе утро». Но я не могла преодолеть себя и заговорить. От напряжения в воздухе кожу стало покалывать. Казалось, мы оба ждали, что будет делать другой. Но никто из нас не решался сделать первый шаг из страха выбрать неправильное направление.

Наконец Лука приоткрыл рот.

Я с нетерпением немного подалась вперед, но он тотчас сжал губы. И, прежде чем я почувствовала разочарование оттого, что он ничего не сказал, Лука сдвинулся с места и большими шагами приблизился ко мне. Два-три удара сердца во мне жила абсурдная надежда, будто он подошел ко мне, чтобы поцеловать и сказать, что хочет быть со мной, даже если у меня есть тайны от него. Но он, конечно, не сделал этого. Не доходя до дивана, он изменил направление и пошел к входной двери. Рывком сорвал куртку с вешалки и схватил ключи. Не остановился, чтобы обуться, а взял кроссовки и вынес их за дверь, которая мгновение спустя закрылась за ним с громким щелчком.

Так же безмолвно, как только что смотрела ему в лицо, я посмотрела вслед Луке.

– Сага? – Судя по озабоченному голосу, Меган позвала меня уже несколько раз. – Ты еще здесь?

Я покачала головой, чтобы стряхнуть оцепенение, навалившееся на меня. Однако не могла избавиться от боли в груди.

– Да, я тут, – ответила я слабым голосом. – Я отвлеклась. Здесь был Лука.

– И?

– Ничего. Он ушел, – объяснила я, и вдруг мною овладела апатия, как после долгого напряженного дня. Охотнее всего я бы свернулась клубком на диване и никогда бы не вставала. – Мне тоже надо идти, – продолжила я, так как не хотела давать Меган шанс анализировать мои слова. – Надо заняться психологией. Завтра созвонимся. Люблю тебя.

Я закончила разговор, прежде чем Меган смогла что-нибудь возразить, и выпила несколько больших глотков все еще горького кофе. При этом я содрогнулась от отвращения, но противный вкус, по крайней мере, отвлек меня на несколько секунд от мыслей о Луке.

Он избегал меня. Это был неоспоримый факт. Возможно, его внезапное бегство в первое утро можно было бы охарактеризовать как реакцию короткого замыкания, но через два дня стало ясно: Лука не хотел меня видеть. Он делал все, чтобы не находиться со мной в одном помещении. По утрам он уходил из дома, когда я была в ванной, а вечерами возвращался лишь тогда, когда я уже была в кровати. А в промежутке он врывался в квартиру, как вихрь, и тут же исчезал. Так быстро, что у меня не оставалось возможности обратиться к нему.

Хотя я сказала Меган по телефону, что должна учиться, я еще не прикасалась к своим конспектам. Я просто не могла сконцентрироваться, не говоря уже о мотивации. Вместо этого в последние дни я обрабатывала заказы в своем Etsy-магазине, продолжала искать квартиру и смотрела вместе с Апрель «Игру престолов». Однако пересдача неумолимо приближалась, и, так как не могла себе позволить провалиться еще раз, я наконец позвонила Коннору. Узнав от Апрель, что он тоже не сдал экзамен, я предложила ему заниматься вместе. Он обрадовался этой идее и согласился при условии, что я прочитаю ему вслух некоторые учебные материалы, так как ему это было трудно из-за дислексии. Мы договорились на полдень, так как раньше у Коннора еще был дополнительный курс в университете, который он посещал во время каникул, чтобы поднять баллы. Возможно, это надо было сделать и мне.

– Прости, что опоздал, – сказал Коннор, убирая влажную прядь с лица. Дождь шел целый день. – Профессор задержал нас, и я упустил автобус. Почему они ездят с таким интервалом?

– Я тоже не знаю, но если бы ты сказал, я бы заехала за тобой. – Я взяла его мокрую куртку и повесила на пустые плечики.

– Все в порядке. Ты сможешь потом отвезти меня домой?

– Конечно. – Это было самое меньшее, что я могла сделать, вызвав его.

Сначала я думала встретиться с ним для учебы в кафе или в университете. Но находиться среди незнакомых людей в этот день было для меня слишком обременительно.

– Где сядем? У нас на выбор есть обеденный стол, диван и пол.

Коннор с любопытством огляделся в гостиной. Глаза его округлились при виде многочисленных книг, которые выстроились на полках прямо-таки в военном порядке.

– Обеденный стол подойдет.

– Замечательно.

Я принесла нам воды, пока Коннор раскладывал свои конспекты. Его записи были явно более структурированными, чем мои, он работал с большим количеством пометок и цветов, чтобы ориентироваться в материале. Сначала мы просмотрели свои записи, чтобы решить, что считаем значимым, а что нет. Мы не хотели упускать много, но какие-то приоритеты должны были быть установлены. Потом мы выбрали тематическое поле, к которому я прочла вслух наши конспекты. Мы попытались воспроизвести прочитанное собственными словами и объяснить друг другу. Этот процесс мы повторили с другими темами, и я пришла к заключению, что позвонить Коннору было абсолютно правильным решением. Одна я никогда не сделала бы так много за такой короткий промежуток времени. Прежде всего мне помогло пересказывать Коннору усвоенное. С каждым разом, когда он кивал и соглашался со мной, росла моя уверенность.

– Перерыв? – спросила я спустя три часа. Я совсем обалдела и хотела есть, тем более что Апрель полчаса назад принесла нам из гастронома на перекрестке сэндвичи, которые ждали в холодильнике.

– Надо бы, – согласился Коннор.

Он снял очки и потер глаза. Я принесла сэндвичи из кухни и спросила Апрель, не хочет ли она присоединиться к нам, но она была занята повторным просмотром сериала «Джессика Джонс».

Коннор сел со своей тарелкой в кресло, я удобно устроилась на диване. Мы ели молча, Коннор снова оглядывал пространство. Когда он увидел мои коробки рядом с диваном, его глаза сузились, и я поняла, что он обдумывал, не спросить ли меня о Луке. Но я не хотела говорить о нем.

– Что с поиском квартиры?

Взгляд Коннора остановился на мне.

– Дело идет. Правда, медленно. Завтра иду осматривать одну, но у меня есть некоторые опасения.

– Почему?

– Квартира хорошо расположена, отлично выглядит и цена выгодная. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Возможно, тебе просто повезло.

– Мне никогда не везет, – сказал Коннор с абсолютным убеждением в голосе. – Держу пари, тут какая-то загвоздка. И я ее просмотрел.

У меня пробудилось любопытство.

– Покажешь квартиру?

– Конечно. – Коннор отложил в сторону наполовину съеденный сэндвич с сыром и достал из рюкзака ноутбук. Тот самый, который я видела во время нашей коллективной работы.

Коннор сел с ноутбуком рядом со мной на диван. На рабочем столе компьютера было фото какой-то музыкальной группы с женщиной с голубыми волосами на переднем плане. Он открыл браузер и, кликнув несколько раз, открыл объявления. Квартира действительно была красивой. Она располагалась в самом сердце Мелвью, имела прекрасную ванную с естественным светом и хорошее транспортное сообщение. Цена удивляла.

– Возможно, два моих будущих соседа по квартире выращивают в подвале наркотики и благоприятная арендная плата была бы моим вознаграждением за молчание, – сказал Коннор и прокрутил описание квартиры вниз.

Два мужчины, которые сдавали комнату, не казались наркодилерами, но внешность может быть обманчива. Лучшим примером, демонстрирующим это, был Алан – друг и помощник днем, извращенец ночью.