Текст книги "Корона тьмы. Сумеречные боги"

Глава 18 – Элрой

– Амарун —

Пальцы Элроя скользнули по кончикам светлых волос Фрейи, рисуя картину близости. Они ведь были молодоженами, влюбленной парой, искавшей уединения.

Фрейя в ответ улыбнулась ему такой теплой и любящей улыбкой, что почти сумела убедить его. И все же улыбка принцессы была так же лжива, как и ее объяснения на кухне, что припасы им нужны для долгой романтической поездки. Причем в этих словах была даже толика правды. Они действительно планировали поездку, но только она должна была привести их не к подножию Гор Сокровищ, а на борт «Хелении».

Радостная дрожь охватила Элроя при мысли, что скоро он вновь увидит свой корабль. Много, слишком много времени прошло с тех пор, как он в последний раз стоял на его палубе. Элрою недоставало мягкого покачивания судна на воде, трепета парусов на ветру, волн, разбивающихся о нос корабля, но ждать оставалось недолго.

– Что мне сказать королю, когда вы не вернетесь? – спросил Йель, который вместе с Элроем, Рэй и Фрейей стоял во дворе замка, ожидая, когда лошадей выведут из конюшни. Было свежее весеннее утро, и роса сверкала в сиянии восходящего солнца, отгоняющего последние тени ночи.

– Понятия не имею, – ответил Элрой, снова накручивая на палец прядь светлых волос, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Фрейя позволяла ему эти вольности, потому что понимала: чем больше близости они демонстрировали, тем влюбленнее выглядели, а значит, вызывали больше доверия. – Скажи ему, что в Зеакисе есть такая традиция – отправляться после свадьбы в плавание без всякого предупреждения.

Йель фыркнул:

– И он в это поверит?

– Скорее всего, нет, однако смирится с этим, чтобы не расстраивать меня. – Элрой пожал плечами, так как пользовался полным доверием короля. При дворе принцу Диглану разрешалось делать все, что он хотел. Элрою такое положение было по душе, так что два или три раза он даже этим воспользовался. Сначала он попросил принести ему виноград без кожуры, в следующий раз – расписать стену в замке. Оба желания Андроисом были исполнены. При виде отвратительной, отчасти даже непристойной картины король даже не моргнул глазом. Он делал все возможное, чтобы заслужить расположение Элроя и получить его поддержку в войне.

Долго же ему придется этого ждать. Элрой был не против подраться в кабаке, а хорошая, честная дуэль между двумя воинами была отличным поводом сделать ставку, но в войну вступать он не хотел. Этой цены не стоило даже бессмертие. Элрой готов был заплатить за него многое: пират даже согласился жениться на Фрейе, ну, или, по крайней мере, на двойнике принцессы, как ему стало известно позже. Он попытался использовать это обстоятельство, чтобы вымогать бессмертие у отца Фрейи, но король не собирался вмешиваться в это дело. Андроис не собирался довольствоваться меньшим, нежели войска принца Зеакиса, но об этом не могло быть и речи. Элрой не станет покупать себе бессмертие ценой жизней невинных людей.

Наконец конюх вывел трех оседланных лошадей. Он помог Фрейе и Рэй сесть верхом и пожелал хорошей поездки. Предложенные лошади были красивыми животными с блестящей шерстью и высокими холками. Было даже немного жаль, что их придется бросить в порту.

– Вы уже знаете, когда вернетесь? – спросил Йель, проводя рукой по волосам. На борту «Хелении» он выбривал голову налысо почти каждый день, якобы для того, чтобы лучше чувствовать море, но поскольку в Тобрии матрос выдавал себя за гвардейца из гвардии Зеакиса, его лохматая грива беспрепятственно росла, и теперь его лицо обрамляло великолепие всколоченных локонов.

– Нет, пока нет, но недели три нас точно не будет, – ответил Элрой. – Я хочу, чтобы ты и все остальные как можно дольше держали позиции здесь, в Амаруне, и прежде всего следили за королем. Что бы он ни говорил и ни делал, по возвращении я хочу об этом знать. Ясно?

Йель покорно кивнул, хотя ему, вероятно, не меньше, чем Элрою, хотелось вернуться в море.

Они попрощались и отправились в Пятое кольцо, чтобы повидаться с Мойрой, прежде чем уехать в Нихалос. Неторопливо, чтобы не вызвать подозрений, они проехали через двор и повели лошадей через огороженные стеной сады.

– Моя жизнь в твоих руках. Мое будущее в твоих делах. Избавь меня от скверны и защити меня от фейри… – раздалось по другую сторону стены. Всякий раз, оказываясь на границе королевских садов, Элрой слышал эти слова, произносимые приверженцами королевской религии. После смерти Хелении пират побывал во многих местах и познакомился со множеством культур и религий. Собственная вера Элроя была разрушена смертью любимой, но до сих пор он не позволял себе судить о других религиях и верованиях. И даже сейчас не осуждал этих людей. Элрой просто их не понимал. Андроис был человеком. Таким же, как и сам Элрой. В правителе Тобрии не было ничего божественного, а стремление короля Андроиса к власти и богатству разоряло его собственный народ. И все же молитвы не прекращались. Нет, с каждым днем они становились все громче и громче.

– Научи меня и придай мне форму. Защити меня и уследи за мной. Ты – владыка. Ты – сила. Твоя милость – честь для меня. Я недостоин твоей похвалы. Моя жизнь в твоих руках… – повторялись строфы. То была лишь одна из многих молитв, которые Элрой слышал за последние несколько недель.

Перед запертыми воротами они остановились, но одного мановения руки Фрейи оказалось достаточно, чтобы гвардейцы открыли их. С тех пор как Андроис отрезал дочери язык, он больше не обращался с ней как с пленницей, словно не считал нужным опасаться немой женщины. Однако решительное выражение лица принцессы показывало Элрою, как сильно король ошибался. Глядя прямо перед собой, Фрейя совершенно не обращала внимания на верующих, которые копошились вокруг нее, словно стая мелких рыбешек у брошенных в воду хлебных крошек. Каждый пытался уловить взгляд девушки или даже прикоснуться к ней, но гвардейцы оттеснили людей раньше, чем кто-либо из них успел это сделать.

И они беспрепятственно продолжили свой путь через первое кольцо. Миновали «Королевский» и множество других привилегированных магазинов, товары в которых предназначались только для самых богатых горожан. Несмотря на простой плащ, надетый на Фрейе, они не остались незамеченными. Люди останавливались, и пока одни начинали читать молитвы, другие принимались шептаться.

– Бедняжка больше не может говорить.

– Чудо, что принц не бросил ее.

– А она может издавать хоть какие-то звуки?

– Думаю, на ее месте я бы покончил с собой.

– А я бы покончил с собой, если бы у меня было такое лицо, как у тебя, – пробормотал Элрой, покосившись на Фрейю. Но девушка не рассмеялась над его комментарием, а только крепче натянула поводья своей лошади, вынуждая животное скакать быстрее, потому что не могла даже приказать этим людям замолчать. Они остановились перед рынком. Элрой велел Рэй ожидать в заранее установленном месте встречи, пока они с Фрейей будут разыскивать Мойру, потому что появиться на своих лошадях перед полуразрушенной хижиной женщины-алхимика они не могли. Это привлекло бы нежелательное внимание, а ведь Фрейя хотела предупредить старуху об отце, прежде чем вновь покинуть город.

В рыночном зале пахло благородными духами, дорогими специями и вкусной едой. Несмотря на раннее время, людей на рынке было много, и смешаться с толпой удалось без труда. Некоторое время Элрой и Фрейя бродили по рядам, пока не почувствовали, что за ними никто не следит. В тот же миг они выскользнули наружу через другую дверь. Фрейя натянула на лицо капюшон, а Элрой спрятал свою униформу под бесформенным одеянием из коричневой ткани. Потом пират полез в карман и вытащил пакет с финиками.

Фрейя бросила на него зловещий взгляд.

– Тоже хочешь?

Принцесса разочарованно покачала головой.

– Что? Я проголодался, – проговорил Элрой, запихивая финик в рот. Он украл их у одного из торговцев, когда они с Фрейей проходили мимо. Пират, правда, не собирался красть финики, но при виде такого разнообразия товаров просто не смог удержать свои руки при себе. Элрой скучал по своей прежней жизни: все эти приличия при дворе здорово его утомляли.

Прожевав финик, новоиспеченный муж Фрейи полез в другой карман своего плаща.

– Кстати, у меня есть кое-что и для Мойры.

Нахмурившись, Фрейя взяла мешочек из его рук.

– Волчий хвост, – сказал он. – Ты в прошлый раз ей приносила.

Принцесса, сморщив носик, пристально изучала его своим взглядом, но Элрой понятия не имел, что она хотела этим сказать. Она злилась на него? Это не те травы? Или они больше не подходили? Элрой совершенно не понимал, в чем дело, но писать на ходу Фрейя не могла, а останавливаться никто из них не хотел. Они оставили позади первое, потом второе кольцо. В третьем домики были намного меньше, теснее жались друг к другу, а люди выглядели менее безмятежными и даже измученными жизнью. В четвертом кольце в воздухе витала вонь сточных вод, потому что здесь не было канализации, которую король оборудовал в первых кольцах. Неровные улицы, изрытые выбоинами, были засыпаны кучами мусора; в переулках в поисках пищи сновали крысы. Бедность и нищета бросались в глаза, страдания с каждым шагом усиливались. Наконец они достигли пятого кольца и хижины Мойры. В этом районе война, казалось, началась уже давно. Крыши были разрушены, окна выбиты, а покосившиеся двери едва держались на петлях, словно их постоянно пинали ногами.

Хижина Мойры выглядела не менее ветхой. Никто бы не заподозрил, что именно здесь обитает могущественная женщина-алхимик. По крайней мере, Элрой считал, что Мойре присуща определенная власть, раз уж она была наставницей Фрейи. В прошлый раз, когда они приходили сюда, хижину окружали скелетоподобные кустарники. Теперь на них набухли сочные зеленые почки, но даже это не могло придать этому месту красоты.

Фрейя постучала.

Послышались шаги, потом дверь открылась и в проеме показалась Мойра – скрюченная старуха с жидкими тонкими волосами, которые казались скорее темно-серыми, чем черными, из-за множества седых прядей на голове. Ее глаза расширились:

– Что ты здесь делаешь, девочка?

Фрейя улыбнулась Мойре.

– Мы можем войти? – взял на себя роль посредника Элрой.

Взгляд старухи метнулся к пирату. Мойра недоверчиво смотрела на него, так что Элрой никак не мог понять, помнит ли она, что в прошлый раз оставила его на холоде, снабдив одним лишь тонким одеялом. Теперь на улице стало теплее, но Элрой не хотел оставаться на улице, словно дворовая псина. К тому же теперь его лицо было знакомо многим местным жителям.

– Снаружи я больше ждать не собираюсь, – скрестил он руки на груди.

Глаза Мойры, обрамленные сеточкой морщин, превратились в узкие щелочки. Но прежде чем старая ведьма успела что-то сказать, Фрейя схватила ее сухую, жилистую руку и вперила в нее свой молящий взгляд. Тяжело вздохнув, Мойра отступила в сторону, пропуская их в хижину. Никто не мог отказать в просьбе немой девушке.

Внутри хижины ощущалось приятное тепло. В камине горел огонь, над ним висел чайник с чаем, от которого исходил восхитительный аромат трав. Большего в этом скромном жилище увидеть было нельзя. Чуть поодаль располагались маленькая кухня, стол и шаткая на вид койка. Самым уютным в этом домишке был, пожалуй, старый, покрытый пятнами, изорванный ковер, прикрывающий прогнившие доски пола.

– Чаю? – спросила Мойра.

Фрейя покачала головой.

– Мы ненадолго, – объяснил Элрой. Зря терять время было нельзя. Он, конечно, был уверен, что сегодня отец Фрейи будет спокоен, да и Йель своими ловкими оправданиями сумеет выиграть для них время, но все же лучше было не рисковать.

Они сели за шаткий стол, и Фрейя тотчас же достала свои письменные принадлежности.

– Значит, то, что ты лишилась языка, – правда? – спросила Мойра.

– Его ей отрезал отец, – ответил Элрой, чтобы сэкономить время.

Глаза Мойры стали большими, как блюдца:

– Король Андроис?

Фрейя кивнула.

– Почему он это сделал?

Фрейя умоляюще посмотрела на Элроя. Тот подавил вздох, потому что приехал в Тобрию не для того, чтобы быть голосом принцессы. Но, тем не менее, пересказал Мойре все, что ему рассказывала Фрейя. Оставалось надеяться, что в конце этого путешествия его ждало бессмертие, по крайней мере словосочетание «секретная библиотека» звучало очень многообещающе. К тому же, в отличие от этого Ларкина, книги не могли скрыть от него свои знания. Пират все еще не мог поверить, что Хранитель не раскрыл ему тайну. В мизинце этого проклятого Ларкина было больше чести и долга, чем во всем его теле. И это едва не вызывало у Элроя чувство восхищения.

Когда Элрой закончил свой рассказ, в глазах Мойры стояли слезы. С дрожью в пальцах, которую женщина даже не пыталась скрыть, она схватила Фрейю за руки.

– Девочка, мне так жаль, мне безумно жаль. Я знала, что твой отец – недостойный человек, но это… – она покачала головой, не закончив фразу. Непролитые слезы, которые она сдерживала, делали ее и без того хриплый голос еще более осипшим.

Фрейя, глаза которой тоже блестели стеклянным блеском, высвободила свои руки и начала писать.

Мой голос потерян, этого уже не изменишь, но война еще не началась.

– Вы хотите попытаться помешать ему, – заключила Мойра.

Фрейя кивнула.

– Что вы задумали?

– Мы отправляемся в Нихалос, чтобы поговорить с Кираном, – сказал Элрой, в очередной раз удивляясь тому, каким само собой разумеющимся стало это мы, хотя он этого и не хотел. Существовала Фрейя и ее страна – с одной стороны, сам Элрой и его корабль – с другой, а между ними – только его желание обрести бессмертие. По крайней мере, такое разделение имелось в его голове, однако в сердце таилось гораздо большее. Элрой любил Тобрию и местный народ. Любил черный рынок и то, как людям нравились его карты. Был очарован магией и Фрейей. Эта девушка была для него не просто средством достижения цели – она была его другом. – Мы надеемся, что он поможет нам сорвать планы Андроиса.

Фрейя, одобрительно кивнув, написала:

Мне очень жаль, что я не смогла украсть из библиотеки книгу, которую вы хотели, но не сможете ли вы раздобыть для меня оружие, выкованное Огнем? Оно мне просто необходимо.

Мойра покачала головой:

– Мне очень жаль, но пока нет.

Фрейя кивнула и бросила на Элроя понимающий взгляд. С ним принцесса уже это обсуждала. Фрейя отчаянно хотела иметь магическое оружие, чтобы защищаться от эльв в Нихалосе. Элрой не знал, умела ли девушка обращаться с мечом, но сделать остановку в Аскане все равно не помешает. Там команда пирата могла пополнить свои запасы, к тому же на черном рынке можно будет подкупить фейри, которые сопроводят их в Нихалос.

Знаками Элрой показал Фрейе, что понял ее, и тогда принцесса повернулась к Мойре и принялась что-то писать. Несколько секунд в хижине слышались только потрескивание огня и скрежет пера принцессы.

Но пришла я не только из-за оружия. Я хотела предупредить тебя и остальных.

– Предупредить? – Мойра в ужасе вскинула голову. – О чем?

О моем отце. Он знает о моей магии и о том, что меня научила ты. Здесь ты больше не в безопасности.

В глазах Мойры вспыхнул страх:

– Он… он знает об этом?

Принцесса кивнула.

– Тогда почему я все еще жива?

Стратегия. Он отложил твою казнь до того момента, когда она возымеет наибольший эффект.

Мойра сглотнула:

– Какая мерзость.

Таков мой отец. Тебе нужно бежать. И остальным тоже.

– Но куда мне идти? Эта хижина – мой дом.

Я знаю, написала Фрейя, одарив Мойру грустным взглядом. Сунув руку в карман плаща, девушка достала оттуда сначала пакетик с украденными травами, а потом пухленький мешочек, вероятно, набитый золотом. Принцесса подтолкнула его к Мойре, и взгляд старухи метнулся к нему. Глаза ее при виде такого количества денег стали огромными, как блюдца. На новую жизнь.

На глазах Мойры выступили слезы.

– Спасибо, я поделюсь этим с остальными.

Фрейя встала со своего места, раскинув в немом призыве руки. Мойра тоже поднялась со стула и крепко обняла девушку. Вероятно, обе они знали, что это прощание – на всю жизнь. Несколько секунд женщины стояли обнявшись, а потом Мойра отпустила Фрейю и обхватила ее лицо ладонями.

– Я горжусь тобой, Фрейя. Я не могла бы пожелать себе лучшей ученицы.

Элрой видел, как по щеке Фрейи скатилась одинокая слеза.

Мойра отступила назад и повернулась к Элрою. Пронзительный взгляд старухи буравил пирата:

– А ты – позаботься о ней.

– Думаю, что Фрейя и сама может прекрасно позаботиться о себе, – ответил Элрой, поднимаясь со скрипучего стула. Он тоже полез в карман и, достав оставшиеся краденые финики, положил их на стол, в дополнение к травам и монетам. – Нам уже пора.

– Желаю вам удачной поездки.

Элрой открыл дверь, но Фрейя вышла не сразу. Она задержалась на месте еще две-три секунды, словно для того, чтобы в последний раз посмотреть на лицо старухи и запечатлеть его в памяти. И только после этого направилась к двери.

Они вышли из хижины и направились к месту встречи в третьем кольце, о котором договаривались с Рэй, чтобы оттуда отправиться в порт на западе, где их ждала «Хеления».

Я возвращаюсь домой, – подумал Элрой, ускоряя шаги.

Глава 19 – Ли

– Свободная земля —

Глухие удары колокола эхом разнеслись по площади, когда ворота в Мелидриан открылись. Ли издалека наблюдал, как дюжина Хранителей во главе с генералом Клиффордом поскакала верхом на лошадях, направляясь в Нихалос. С собой они везли письмо фельдмаршала, в котором последний напоминал Олдрену о Соглашении и призывал его воздержаться от любых военных действий.

В разговоре, который длился вчера несколько часов и затянулся до глубокой ночи, Ли вместе с Вэйлином рассказали Кори, Зейлан, Кирану и нескольким другим Хранителям высшего ранга о планах Олдрена. Они рассказали все, что знали, но снова и снова Хранители задавали вопросы, чтобы исключить любое недоразумение. Но никакого недоразумения не было. Олдрен хотел войны.

Ли сначала тоже не хотел в это верить, но слышал это своими собственными ушами. Истории Кирана и Зейлан подтверждали, что Олдрен не был тем, кем его все считали, – в буквальном смысле, потому что Киран был уверен, что жаждущий власти Неблагой, взошедший на трон в Нихалосе, не является его лучшим другом. После этого замечания Зейлан негодующе поведала остальным о проклятии Вэйлина и спросила, не мог ли Олдрен тоже оказаться под влиянием такого проклятия, что, однако же, было маловероятно. Олдрен не был полукровкой, он даже не был обычным фейри, он был знатным представителем дворянского рода, умел командовать обеими стихиями Неблагих, а кроме того, был обученным воином. Чтобы связать его кровной клятвой, потребовался бы чрезвычайно могущественный фейри, настолько могущественный, что Киран не мог назвать ни одного фейри при дворе, который был бы на это способен.

Наконец Кори прервал эту бессмысленную болтовню, потому что, откуда бы ни взялись намерения Олдрена, для Хранителей существовало только Соглашение, и его надлежало защищать. Помимо того что они отправили своих людей разыскивать Олдрена, Хранители должны были укрепить Стену и подготовить ее к возможным сражениям. Кроме того, двух всадников направили в Амарун – предупредить короля Андроиса о возможном нападении. До тех пор, пока фейри не перебрались через Стену, правителю Тобрии не разрешалось вмешиваться, но если все попытки остановить Олдрена провалятся, у него будет достаточно времени, чтобы приготовиться защищать свою страну.

Ли услышал, как рядом с ним раздались шаги. Звук оборвался как раз у того бревна, на котором он сидел. Хранитель отвел взгляд от уже закрывшихся ворот и посмотрел на Кори. Фельдмаршал сбросил свой черный плащ, отороченный меховой отделкой, и его вьющиеся каштановые волосы выглядели более растрепанными, чем в обычные дни, словно он незаметно для себя трепал их руками.

– Могу я присесть?

Ли кивнул.

Кори сел, опершись локтями о колени, и замолчал. Целую вечность они просидели молча, наслаждаясь этим моментом тишины, потому что такого не было с тех пор, как Ли три дня назад вернулся к Стене. С тех пор их дни были наполнены разговорами и беспокойными приготовлениями, ибо еще ни один из Хранителей не был свидетелем нападения на Стену. Да, время от времени эльвам удавалось преодолеть это препятствие, но сама Стена войны еще не знала.

– Зейлан и Киран предупреждали меня.

Ли поднял голову:

– Что?

– По прибытии они предупредили меня насчет Олдрена. Но я не стал их слушать и сказал, что это личное дело фейри. А теперь он хочет развязать войну.

– Ты не мог этого знать.

– Ларкин знал бы.

– Ты не можешь быть в этом уверен. Он тоже совершал ошибки.

– Что, если уже слишком поздно? – спросил Кори.

– Это не так. Мы с Зейлан разминулись в Нихалосе совсем на короткое время. За сколько дней до нас они прибыли сюда? За два? Три? Но даже если бы ты направил людей немедленно, это бы мало что изменило. Олдрен либо передумает, либо нет. Пара дней ничего не изменит.

– Как ты думаешь, он позволит себя переубедить?

Ли поджал губы. Помедлил. Огорчать Кори ему не хотелось, но искажение правды доставит облегчение лишь на время, зато в перспективе причинит только вред.

– Нет. Я не знаю, что случилось с Олдреном. То ли его подменили, как считает Киран, то ли он все это время вел двойную игру, но фейри, которого я видел, настроен очень решительно.

Напрягшись, Кори на мгновение прикрыл глаза.

– Это будет разрушительно.

Ли кивнул. В лучшем случае погибнут все Хранители. В худшем – тысячи невинных. Для народа надежда еще оставалась, но для Хранителей ее уже не было, и это чувствовалось. Настроение на базе было тоскливым. Все стали тише, спокойнее и будто бы ушли в себя, словно в мыслях уже прощались с этим миром. Многие прожили долгую жизнь и были готовы к этой судьбе, настолько готовы, насколько это вообще было возможно. Но среди молодых Хранителей и юных послушников царило беспокойство и даже страх.

– Ты должен устроить пир, – сказал Ли.

Кори поднял голову:

– Что?

– Последний пир… – При этих словах горло Ли сжалось, но мужчина заставил себя продолжать говорить: – Предоставь им возможность попрощаться друг с другом.

– Не думаю, что у нас для этого есть время.

– Наверное, его нет, но для этого его просто необходимо найти.

Кори задумчивым взглядом обвел площадь, наблюдая, как его люди переносят ящики, полные оружия, и мешки с припасами. Наконец он кивнул:

– Ты прав. Они заслуживают провести несколько приятных мгновений, пусть они и будут последними. Ты можешь позаботиться о подготовке праздника?

Ли покачал головой:

– Честно говоря, я хотел попросить тебя кое о чем другом.

– О чем?

– О разрешении покинуть Стену.

Кори нахмурился:

– Для чего?

– Я хочу увезти отсюда Кирана. – И Вэйлина, подумал он, но не произнес этого имени вслух, потому что для этой войны полукровка был не важен. Он много значил только для самого Ли. – Он законный наследник престола, и до тех пор, пока Олдрен не будет признан Богами, сохраняет свое право на корону. Если кто и сможет свергнуть Олдрена, так это он.

– Но ведь он был не особенно популярен у своего народа.

– Да, но это было до того, как Олдрен стал агрессором, – привел свои аргументы Ли. – Я уверен, что среди фейри есть те, что не приемлют Олдрена и приняли бы Кирана с распростертыми объятиями. Но это произойдет только в том случае, если он выживет. Мы должны защитить его, а не использовать в качестве пушечного мяса.

Снова повисло долгое, задумчивое молчание.

– А куда ты его отвезешь?

– Я предпочел бы не говорить этого, тогда ты не сможешь выдать его местонахождение под пытками, если тебя схватят.

Тяжело вздохнув, Кори кивнул:

– Согласен, разрешаю.

– Спасибо! Еще я возьму с собой полуэльфа. От него все равно никакой помощи. И Зейлан.

– А Зейлан зачем? Она послушница.

– Да, но последние несколько недель она провела в Нихалосе. Девушке не хватает практики, а ее дар кажется мне непредсказуемым. Кроме того, я сомневаюсь, что Киран согласится покинуть Свободную землю без нее. Тебе не кажется?

Кори фыркнул:

– Да, мне кажется, он и в самом деле втюрился в нее по уши.

– Но разве можно винить его в этом? Она красива, смела, честна и за словом в карман не лезет.

– Все, как ты любишь. Жаль только, что у нее между ног нет члена.

Ли прищелкнул языком:

– Не переживай, недостатка в членах я не испытываю.

– Ну да, ведь есть же полукровка…

Ли мотнул головой:

– Что? С чего ты взял?

Кори рассмеялся:

– Ли, как долго мы уже дружим? Восемьдесят лет? Я знаю тебя, и я не слепой. Я же вижу, как ты смотришь на Вэйлина. Кроме того, он именно из того типа мужчин, которые тебе всегда нравились. Высокий и сильный, с темными волосами и темными глазами. И слегка загадочный.

– Ты понимаешь, что только что описал себя? – ухмыльнулся Ли.

– Я бы не назвал себя загадочным.

– Верно, но если это тебя утешит, то не будь ты таким придурком, я бы сказал, что ты очень даже ничего.

– Лучше не надо: я бы просто разбил тебе сердце.

Ли, усмехнувшись, слегка толкнул Кори в плечо. Некоторое время они еще сидели бок о бок, наблюдая за суетой вокруг, пока к ним не подошел один из Хранителей, чтобы забрать Кори. Попрощавшись, Ли сообщил фельдмаршалу, что он вместе с остальными сопровождающими планирует покинуть Стену на рассвете следующего дня. Не теряя времени, капитан Форэш сразу же отправился к Вэйлину, чтобы сообщить ему о своих планах.

Полуэльфу выделили комнату, которая находилась всего в двух дверях от его собственной. Ли уже подошел к закрытой двери, когда услышал нежные звуки лютни. Он знал эту мелодию: Вэйлин играл на арфе в магазине Нихалоса. На лютне песня звучала иначе, но музыка оставалась по-прежнему грустной и меланхоличной.

Волны боли уносят в море, далеко от тебя.

Я зову тебя, ты не слышишь.

Я тянусь к тебе, ты не видишь.

Волны боли уносят в море, сокрушают меня.

Руки Ли покрылись мурашками при звуке голоса Вэйлина. Он был сильным и хрупким одновременно, красивым в какой-то своей, завораживающе-зловещей манере. Он напоминал Ли замороженные цветы и бабочек, застрявших во льду. Он не был грозным словно вулкан, но очаровывал своим спокойствием. Ли неподвижно застыл перед дверью, но пение Вэйлина и звуки его лютни внезапно смолкли.

Вдруг дверь отворилась, и напротив Хранителя выросла фигура Вэйлина. Волосы полуэльфа были влажными и оттого выглядели еще более темными, чем обычно. Глаза в полутьме коридора казались почти черными. Обуви на Вэйлине не было, только униформа Хранителя, которую ему предоставили на Стене, потому что его собственную одежду путешествие превратило в грязные и изодранные лохмотья.

– Не хочешь войти?

Ли откашлялся:

– Извини, не хотел тебя подслушивать.

Вэйлин скривил губы в некотором подобии улыбки:

– Ты можешь подслушивать меня в любое время.

Он шагнул в сторону, пропуская Ли в тускло освещенную комнату. В убогой комнатушке не было ничего, кроме койки и стола, на котором громоздились пустые тарелки.

– Где ты взял лютню? – спросил Ли, кивнув на инструмент, лежащий на кровати.

– Увидел у одного из Хранителей и спросил, не могу ли одолжить на время.

– Ты и в самом деле хорошо играешь.

Вэйлин смущенно опустил голову:

– Спасибо!

Ли шагнул в комнату и подошел к окну, выходящему на Терновый лес. На окраине деревья стояли далеко друг от друга и росли плохо, потому что Стена часто лишала их солнечного света, но с каждым шагом вглубь леса становились толще и плотнее.

– Я хочу увезти тебя отсюда.

– Куда?

Хранитель снова повернулся к Вэйлину, который сел рядом с лютней на койку, словно ему было невыносимо находиться вдали от инструмента. Может, Ли удастся выкупить его у владельца за золото, чтобы отдать Вэйлину?

– На волшебный черный рынок в Аскане. Там ты будешь в безопасности.

– От кого? От Зейлан?

Ли покачала головой:

– Нет, она тебе ничего не сделает.

– А вот я в этом не так уверен.

– Она бывает вспыльчивой, но этой девушке можно доверять.

Вэйлин издал звук, который дал Ли понять, что полукровка сомневается в его словах, но ему и не нужно было верить Хранителю. Достаточно было того, что и Вэйлин, и Зейлан доверяли Ли. И капитан Форэш пребывал в абсолютной уверенности в том, что эти двое не тронут друг друга, пока он будет рядом.

– Я не знаю, кто твой хозяин, – сказал Ли. – И, честно говоря, не уверен, но им может быть Олдрен. Возможно, то, что произошло во время коронации, было способом ввести всех в заблуждение. Он приказал тебе убить Кирана и ранить его самого, чтобы подозрение не падало на него.

На лице Вэйлина появилось страдальческое выражение. Проклятие не позволяло ему выслушивать догадки Ли. Это была удивительно умная магия, которую Хранитель не мог до конца понять. О чем-то Вэйлин мог говорить свободно, о чем-то – нет. И все же убежать, чтобы вернуться к своему хозяину, полукровка не пытался, но Ли знал: то, когда это произойдет, было только вопросом времени. Ибо кем бы ни был этот хозяин, так просто Вэйлина он не отпустит.

– Если мои подозрения верны, то я не хочу, чтобы ты был здесь, когда Олдрен со своими войсками подойдет к Стене, – продолжал Ли, усаживаясь на койку рядом с Вэйлином, старое дерево которой угрожающе скрипнуло под его весом. – Кроме того, я хочу сдержать свое обещание. И я не знаю места, где находилось бы больше мудрых людей, которые могли бы нам помочь, чем на черном рынке.

Вэйлин без всяких возражений кивнул:

– Когда мы отправляемся?

– Завтра на рассвете.

– Нужно больше камней! – прокричала Зейлан, указывая на укрепление, которое Хранители возводили для того, чтобы максимально затруднить продвижение солдат Олдрена. Черные волосы девушки были заплетены в тяжелую косу, из которой уже выбилось несколько прядей. На лбу Хранительницы выступил пот, Зейлан выглядела измученной, но взгляд ее темных глаз оставался бдительным. Она без страха готовилась к войне, и, если позволит время, из нее выйдет отличный Хранитель. Возможно, она даже станет первой женщиной-фельдмаршалом, но для этого Зейлан нужно было выжить, а Стена и Соглашение должны были пережить войну.

Ли остановился рядом с девушкой. Зейлан подняла взгляд, но тут же отвернулась.

– Чего ты хочешь?

Они не разговаривали с тех пор, как поссорились из-за Вэйлина, по крайней мере наедине. Все их разговоры вращались вокруг Олдрена и угрозы, исходившей от него.

– Могу я поговорить с тобой?

– Речь пойдет о полукровке? – спросила Зейлан, не глядя на него.

Ли смотрел, как несколько послушников, повинуясь зову Зейлан, подносили новые камни. Учитывая, как они насмехались над Зейлан, их послушание было прямо-таки удивительным.

– Да, а еще – о Киране.

Услышав имя бывшего принца, Зейлан насторожилась. Потом, оглядевшись по сторонам, жестом велела Ли следовать за ней. Они отошли на несколько шагов, чтобы можно было поговорить в стороне от приготовлений к войне. Остановившись, девушка скрестила руки на груди.