Текст книги "Призрачная любовь"

6

Как флаг, все еще развевающийся, но захваченный противником, я смиренно потянулась за ним и вскоре опустилась на крышу его дома рядом с истлевшей оболочкой от резинового мяча. Через пару часов на перекрестке появилась машина Митча – залатанное чудище, склепанное из ржавых частей. Я погрузилась через потолок в спальню Джеймса. Он лежал на кровати и о чем-то думал. При моем появлении в углу комнаты его губы растянулись в улыбке.

– У тебя хорошо получается это, – нисколько не удивившись, сказал он.

– Что именно?

– Материализация, – со смехом ответил Джеймс.

– Разве ты не мог проходить через объекты?

– Мог, но очень неуклюже.

Он осматривал меня, словно картину, и я гадала, как выгляжу – прозрачной или разноцветной.

– Мне не хватало твоей грации, мисс Элен.

Все эти годы я не думала о своем мастерстве левитации. Когда судьба свела меня с моей Святой, я почти ежедневно училась проходить сквозь ее стены, шкафы, столы и кусты роз: в одни моменты я делала это медленно, как клубы дыма, в другие – резко и внезапно, будто молния. Поначалу я боялась застрять в какой-нибудь балке, но мое умение постепенно улучшалось. Через год я летала из комнаты в комнату с такой же легкостью, как птичий щебет проходит сквозь тюлевую занавеску.

– Возможно, эти перемещения даются легче тем призракам, которые привязаны к людям. Чтобы не отставать от хозяев, мы часто вынуждены проходить сквозь стены и крыши.

Джеймс хотел что-то сказать, но дверь спальни с грохотом открылась, и мы увидели Митча, стоявшего в коридоре:

– Куда, черт возьми, ты ходил?

Джеймс приподнялся и сел на кровать:

– Никуда.

– Чушь собачья! – рявкнул Митч. – Когда я приехал на работу, то сразу позвонил тебе.

– Я проверял автоответчик. Ни одного сообщения…

– А кто тут говорит об оставленных сообщениях? Я сказал, что позвонил тебе. Отвечай! Где ты шлялся?

– Ходил прогуляться, – сказал Джеймс.

– Не лги мне! – тряхнув головой, крикнул Митч.

– Я не лгу. Мне захотелось пройтись. Я пошел на стадион посмотреть на тренировку младшей лиги.

– Разве я не запретил тебе выходить из дома?

– Мне казалось, ты не будешь возражать, если я немного погуляю. Неужели я должен сидеть взаперти?

– С кем ты был?

– Ни с кем, – солгал Джеймс, и Митч почувствовал это.

– Клянусь, если я узнаю…

– Тебе не нужно больше волноваться за меня.

– Я работаю целыми днями, пока ты протираешь штаны и ходишь на бейсбол.

– Ты прав, – сказал Джеймс. – Так нечестно. Давай, я тоже устроюсь на работу.

– Ты не бросишь школу, маленький мерзавец.

– Я могу подрабатывать в выходные дни.

– Мы оба знаем, как ты привык проводить выходные.

– Тогда сам найди мне работу, – ответил Джеймс. – Чтобы потом не было криков.

Его слова успокоили Митча. Он хмуро посмотрел на брата и вышел в коридор.

– Тебе хватило времени для уединенных размышлений? – спросил меня Джеймс.

Митч снова заглянул в комнату:

– Ты разговариваешь сам с собой?

– Что ты ко мне привязался? – возмутился Джеймс.

– Ладно, псих, успокойся. Сегодня вечером намечается встреча с Крисом. Его отпустили домой на выходные.

Джеймс пожал плечами:

– Ладно.

– У тебя действительно мозг отключился? – спросил Митч. – Ты что, не понимаешь, о чем я, черт возьми, говорю?

– О твоем друге Крисе?

– О брате Райны! Вспомнил? Он учится в военной академии.

– Приятно позабавиться. Со мной все будет хорошо.

– Конечно, все будет хорошо, – хмуро сказал Митч. – Я теперь с тебя глаз не спущу. Ты поедешь с нами.

* * *

Во время дневной медитации на крыше я решилась проникнуть в чье-нибудь пустое тело, воспользовавшись помощью Джеймса. Меня по-прежнему пугала мысль, что моему духу Света не удастся совершить такой поступок. Джеймс был привязан к месту, а не к череде хозяев. Он отличался от меня. Возможно, это качество делало его сильнее. Я боялась потерпеть неудачу. Что, если я, забравшись в тело, тут же рухну в бездну ада и больше не увижу своего возлюбленного? Никто ведь не давал мне никаких гарантий.

– Отведи меня в твое призрачное место, – попросила я Джеймса.

Мне хотелось шаг за шагом отследить, что он тогда делал.

– Я уже приводил тебя туда, – ответил он. – Этим местом был участок, на котором теперь находится бейсбольное поле.

– Почему ты не сказал мне раньше? – с огорчением спросила я.

– Мне показалось, это опечалит тебя.

Наверное, он был прав. Я смотрела бы на поле и представляла себе сад, где двухлетний крошка Джеймс ходил по траве босиком. А потом я думала бы о том, как призрак Джеймса бродил ночами между базами. Внезапно я почувствовала странное желание. Мне захотелось узнать его воспоминания о предыдущей жизни. Каждый запах и звук. Каждый оттенок цвета, который он вымолил у забвения. Я боялась своего прошлого и, наверное, поэтому так сильно заинтересовалась проблесками его памяти.

– Расскажи мне о жизни, в которой ты был Джеймсом.

– Вряд ли я могу добавить что-то к уже сказанному.

– Но ты говорил, что ежедневно вспоминаешь новые моменты. Что из прошлого вернулось к тебе сегодня?

Он подумал немного:

– Я вспомнил звук кресла-качалки. Это кресло имело продольную трещину на левой дуге.

Собирая вещи к поездке, Джеймс изображал из себя клоуна-мима. Его пантомима состояла из поочередной демонстрации рисунков на футболках Билли. Я так сильно смеялась над его гримасами, что журнальные картинки на стенах рядом со мной трепетали, будто крылья ночных бабочек. Образы на майках – начиная от черепа со змеей, выползающей из пустой глазницы, и кончая лужицей рвоты – абсолютно не соответствовали личности Джеймса. В какой-то момент это понимание потрясло меня до глубины души. Когда он наконец снял рубашку, которую носил целый день, и натянул через голову коричневую футболку, на его губах засияла улыбка. Ткань майки была очень тонкой. Я видела под ней его мышцы и косточки ключиц.

– Этот вечер может показаться тебе отвратительным, – сказал он, надевая куртку. – Заранее извиняюсь за проступки моих спутников.

– Спасибо за предупреждение. Но когда мистер Браун был студентом, я два года жила с ним в мужском общежитии.

– Правда?

Джеймс выглядел впечатленным:

– Мисс Элен, ты очень крутой призрак.

Хотя Митч несколько раз поторапливал Джеймса, нам пришлось ждать его у передней двери около пяти минут. Когда брат Билли наконец спустился с крыльца, он подозрительно покосился на Джеймса:

– Ты причесал волосы?

– А разве ты не просил меня сделать это пятьдесят долбаных раз?

Митч пожал плечами:

– Раньше мои уговоры не действовали.

Я влетела в залатанную машину и устроилась за их спинами на заднем сиденье.

– Чем будем заниматься этим вечером? – спросил Джеймс.

– Пойдем в «Ржавый гвоздь». Или посмотрим фильм. Надеюсь, ты не против?

Митч свернул с подъездной дорожки на улицу Амелии.

– На самом деле мне все равно, – опуская стекло, сказал Джеймс. – Так не очень дует?

Он повернулся и посмотрел на меня. Я была так напугана, что лишь молча покачала головой. Наверное, он запамятовал, что и порыв бури не смог бы даже шевельнуть мои волосы. Однако мне польстило его внимание.

Когда Джеймс посмотрел на брата, тот хмуро спросил:

– Что ты только что сказал?

– Я имел в виду… – Джеймс выставил локоть из окна, – что вещи могут разлететься…

Заметив недоуменный взгляд Митча, он быстро добавил:

– На заднем сиденье.

– Если бы сканирование мозга не было таким дорогим, – проворчал Митч, – я свозил бы тебя в госпиталь на проверку.

– Какой ты добрый, – язвительно заметил Джеймс.

Его брат покачал головой:

– Прикури мне сигарету.

«Ржавый гвоздь» напоминал большой амбар. Над входом сияла ярко-красная неоновая вывеска с названием. Внутри помещение походило на склад, заваленный от пола до потолка ковбойскими и горнопромышленными раритетами. На стене у стойки висела потрескавшаяся маслобойка – реликвия из моего века, сегодня такая же бесполезная и устаревшая, как римская колесница.

Бар был затянут пеленой сигаретного дыма. С кухни доносился лязг посуды. Митч и Джеймс заметили Райну – девушку, которую я видела предыдущим вечером. Рядом с ней стоял ее «пират». Позже выяснилось, что его звали Джеком. Остальная компания состояла из Криса (мускулистого мужчины с бритой головой и татуировкой, изображающей акулу, на тыльной стороне кисти), его возлюбленной Даун (темноволосой красотки в коротком черном платье) и Либби, сестры Даун (миловидной девушки с темными кудряшками, которая носила красную рубашку с зеленым драконом). Они уже пили виски.

– Кто это? – спросила Либби, ткнув Криса кулаком.

Тот с удивлением покосился на нее.

– Ты что, не узнала Митча?

– Нет, я говорю о втором, – сказала девушка, глядя на Джеймса.

– Это его брат Билли, – пояснила Райна. – Он слишком молод для тебя.

– Слишком молодых не бывает, – ответила Либби.

Когда они устроились в кабинке, я отлетела в сторону и притаилась рядом с массивной головой буйвола, которая висела в углу на стене. Джеймс, сидевший в конце стола, осматривал зал, пока наконец не отыскал меня. Раньше я часто посещала рестораны – особенно с мистером Брауном. Но с Джеймсом все было иначе. Он видел и слышал меня.

Либби села между Митчем и Джеймсом. Ее рука покоилась на бедре моего друга. Блестящие ногти, словно маленькие алые жуки, сновали по его колену. Он приподнял ладонь искусительницы и переложил ее, словно дохлую крысу, на ногу девушки. Либби улыбнулась Джеймсу и игриво ударила его по запястью, как будто это он заигрывал с ней. Остальные мужчины и женщины пили, курили и весело болтали друг с другом. Джеймс отодвинулся подальше от Либби и едва не вывалился из кабинки. Молодая вертихвостка томно потянулась. Дракон на ее рубашке оскалился в безмолвном реве.

– Давайте завалимся в какой-нибудь клуб, – предложила она. – Я хочу потанцевать.

Однако компания Митча договорилась поехать в кинотеатр, и все направились к выходу.

– У нас пять человек в машине, – пожаловалась Райна. – Эй, братишки, вы не могли бы взять Либби к себе?

Я следовала за ними на некотором удалении. На парковке они разделились. Взрослые парни пошли смотреть новый грузовик Джека, а женщины обступили Джеймса у ржавого автомобиля.

– Митч уже успокоился насчет того, что Джилл оставила его? – спросила Даун.

– Похоже, что да, – ответил Джеймс.

– Кто такая Джилл? – поинтересовалась Либби.

– Бывшая подруга Митча.

– Откуда эти синяки? – спросила Райна, повернув лицо Джеймса к свету фонаря.

– Забудь. Ерунда.

Либби, стоявшая с другими женщинами, смотрела через автостоянку на Митча. Наверное, похожим взглядом кочевые цыгане смотрят на чужих лошадей. Когда компания отправилась в кинотеатр, Либби села в нашу машину рядом с Митчем. Джеймс, прижавшись ко мне, откинулся на спинку заднего сиденья. Он устало вздохнул.

– А теперь-то что не так? – спросил Митч, наблюдавший за ним в зеркало заднего вида. – Хотя ладно, забудь. Извини за глупый вопрос.

– Может, он хочет, чтобы я села с ним? – скороговоркой произнесла Либби.

Она повернулась и призывно подмигнула Джеймсу.

– Нет! – ответил он. – Спасибо за заботу.

Пока мы ехали под яркими уличными фонарями, Джеймс опустил руку на подлокотник. Его пальцы нащупали дыру в обивке. Он присмотрелся к выступавшему уголку бумажной упаковки и потянул за него. Я увидела на пакетике надпись: «Троян»[3]3
  Марка презервативов.


[Закрыть]. Джеймс улыбнулся и вновь ощупал дыру. На этот раз он вытащил крохотный конверт. Его лицо побледнело.

– Что это? – спросила я.

Джеймс приоткрыл конверт и заглянул внутрь. Поморщившись, он быстро перевел взгляд на зеркало заднего вида. К счастью, его брат смотрел на дорогу. Либби вытянула руку и погладила затылок Митча.

– Ты выглядишь немного напряженным, – сказала она. – Хочешь я помассирую тебе спину?

Она склонилась к его уху и прошептала что-то еще, затем ее рука, скользнув по локтю Митча, исчезла из вида.

– Я умею делать очень хороший массаж. Причем любого вида.

Машина опасно вильнула в сторону. Либби захихикала.

– Господи! – вскричал Митч. – Что ты творишь?

Джеймс попытался затолкать опасную находку обратно в полость на подлокотнике, но конверт застрял в дыре. Через несколько секунд мы услышали звук полицейской сирены. На противоположной стороне дороги замигали проблесковые огни.

– О боже! – со стоном сказал Митч.

Откинув голову на спинку сиденья, он замедлил скорость.

– Кажется, мы вляпались, – прошептал Джеймс.

– Это нам сигналят? – с изумлением спросила Либби.

Митч подъехал к тротуару и закрыл лицо руками.

– Не тревожься, мой сладкий, – сказала Либби. – Я возьму инспектора на себя. Поверь, я могу быть очень убедительной.

Патрульный автомобиль свернул на нашу полосу и остановился, осветив машину Митча яркими фарами. Свет бил, как луч маяка. Брат Билли опустил оконное стекло и, повернувшись к Либби, тихо прошипел:

– Только молчи и ничего не говори.

– Добрый вечер, – сказал полицейский офицер.

Джеймс пригнулся, прячась за передними сиденьями.

– С вами все в порядке? – спросил полицейский.

– Да, – ответил Митч. – Неужели я превысил скорость?

– Нет, сэр. Покажите, пожалуйста, ваши документы.

Джеймс придвинулся ко мне и прошептал:

– Дай знать, когда другой коп отвернется от нашей машины.

Я пролетела через дверь и увидела второго мужчину, сидевшего в патрульном автомобиле.

– Выйдите, пожалуйста, из машины, – приказал первый офицер.

– Разве я нарушил правила? – возмутился Митч.

– Просто делайте, что вам говорят.

Я подошла к патрульному автомобилю и осмотрела полицейского, который сидел за рулем. Он жевал резинку и заполнял какой-то отчет. Митч вышел из машины. Первый офицер посветил ему в глаза фонариком:

– Вы пили этим вечером?

– Одну бутылку пива.

– Кто едет с вами, сэр?

– Подруга и мой младший брат.

Я увидела, что второй полицейский наклонился. Он начал вытаскивать пластиковую папку из коробки, стоявшей на полу. Я крикнула Джеймсу:

– Давай!

Его дверь слегка приоткрылась. Он бросил крохотный конверт в канализационный сток.

– Это ваш брат? – спросил первый офицер.

Он осветил фонариком заднее сиденье:

– Прошу вас выйти из машины, сэр.

Джеймс молча выполнил его приказ. Второй офицер присоединился к первому. Полицейские проверили идентификационные карты задержанных, осмотрели машину и заставили Митча и Джеймса подуть в трубки алкометров. Никто из них не был пьян.

– А почему мне не дали подуть в трубочку? – обиженным тоном спросила Либби.

– Мэм, мы видим, что вы действительно пьяны. Но вас сопровождает взрослый водитель, поэтому мы не имеем к вам претензий.

– Вы ничего не понимаете, – хвастливо разоткровенничалась Либби. – Машина вильнула на дороге из-за меня. Это я заставила его вздрогнуть.

Она засмеялась. Офицеры недоуменно посмотрели на нее.

– Напрягите фантазию, – посоветовала им девушка. – Я проявила к нему немного дружелюбия. Ну, что? Дошло до вас?

– Мне кажется, это была плохая идея, – сказал первый офицер, даже не взглянув на ее дракона.

Он вытащил из блокнота штрафной талон и передал его Митчу:

– Впредь оставайтесь на своей полосе.

Повернувшись к Либби, он мрачно добавил:

– А вы относитесь с уважением к вашему водителю.

Затем полицейский покосился на Джеймса:

– Этого я где-то видел.

– У него такое лицо, – вмешался Митч. – Стандартное. Спасибо, офицер.

Митч велел Либби пересесть на заднее сиденье. Я стояла рядом с машиной. Когда Джеймс посмотрел в окно и поманил меня, я проскользнула через дверь и села к нему на колени. Это было странное ощущение. Я чувствовала мурашки, бегущие вверх и вниз по моему телу, – от каждого места, где мы соприкасались друг с другом. Наверное, он тоже ощущал нечто похожее. Его пальцы судорожно сжимали ручку двери.

На парковке у кинотеатра, когда мы вышли из машины, Джеймс остался сидеть в салоне.

– Что ты там застрял? – спросил Митч.

– Я сейчас, – ответил Джеймс.

Он открыл дверь и медленно вышел. Я шла за ним. Он не смотрел на меня. Остальные были далеко впереди.

– Что за сокровище ты нашел в обивке подлокотника?

– Я уже боюсь этого Билли, – со вздохом ответил Джеймс. – Мне кажется, что он в любую минут может вернуться и укусить меня.

Его голос был тихим, но Митч с тревогой посмотрел на брата. Джеймс пожал плечами, словно сам не знал, чего хотел. Я восхитилась тем, как он владеет современным языком телодвижений.

В кинотеатре все разбились по парам. Даун села рядом Крисом, Джек с Райной, Либби поджидала Митча, который высматривал в проходе младшего брата.

– Пойду отолью, – сказал Джеймс.

Митч погрозил ему кулаком, но затем опустился рядом с Либби. Я осталась ждать у входа в зрительный зал. Райна предложила друзьям леденцы. Либби тут же начала посасывать конфету, призывно посматривая на Митча.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты похож на кинозвезду? – спросила она у него.

– Нет.

– На парня из фильма… Как же он назывался? Нет, это не то. – Либби нахмурила брови. – Короче, ты похож не на того, а на другого парня.

– Который был с актрисой, напоминающей тебя? – с едва уловимым сарказмом спросил Митч.

– Из рекламы «Ливайс»? – с восторгом уточнила девушка.

– Нет, другая девчонка. Если ты что-то забыла, спрашивай Райну.

Джеймс вернулся и остановился у почти пустого ряда позади Митча и его компании. Он сел на второе сиденье от прохода, а я устроилась на первом. Когда свет в зале погас, Джеймс откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня. Митч повернулся к нам и раздраженно прошептал:

– Что с тобой происходит?

– Тише, – одернула его Либби.

Джеймс снял куртку и стал смотреть на экран. Он опустил руку на подлокотник, и наши пальцы переплелись. Я видела, как его коричневая рубашка приподнималась и опадала в ритме дыхания. Свет от экрана двигал неясные тени по его рукам и груди. Две пары, сидевшие перед нами, прижимались друг к другу. Голова Даун покоилась на плече Криса. Райна держала в зубах леденец и позволяла Джеку откусывать кусочки сладости, пока они целовались. Либби поворачивалась к Митчу через каждые несколько секунд и призывно поглядывала на него, но тот не шевелился. Джеймс тоже сидел тихо, за исключением эротической сцены, в которой мужчина и женщина, ограбившие банк, занимались любовью под громкую музыку. Им удалось убежать от полиции, и они решили немного расслабиться. В кульминационный момент я опустила взгляд, рассматривая руку Джеймса.

Мне больше нравились немые фильмы. Там музыка играла важную роль. Она как будто создавала звуковые образы. Безмолвие актеров лишь углубляло их эмоции. И когда вы смотрели в их глаза, ваш разум понимал секретный код. Вы чувствовали, насколько искренней и правдивой была игра исполнителей. Приходя в кинотеатр вместе с моим Рыцарем, я часто смотрела не на экран, а на зрителей. Свет и тени мелькали на их лицах, и я видела, как люди в своих сердцах создавали из одинаковых образов совершенно разные истории. Досадно, что современные фильмы расчленяли сюжет песнями и заполняли каждый момент ненужными звуками и словами. Они не оставляли места для игры воображения.

Джеймс смотрел на экран и смущенно ежился при стонах и криках. Либби прошептала что-то в ухо Митча. Когда она отвернулась, тот долго с ошеломленным выражением смотрел на ее профиль.

После сеанса Либби уехала вместе с сестрой. Им с трудом удалось втиснуть троих человек на заднье сиденье машины. Опустив оконное стекло и помахав Митчу рукой, она прокричала:

– Позвони мне!

Мы смотрели на ее белозубую улыбку и качавшиеся черные локоны. Митч выглядел уставшим и больным. Когда он направился к своей ржавой колымаге, Джеймс решил подбодрить его:

– Эта Либби горячая штучка. Она запала на тебя.

– Ты, наверное, шутишь.

Митч повернулся к Джеймсу:

– Почему, когда коп насел на нас, ты пытался спрятаться за сиденьем?

– Я не прятался.

– Ты даже врать не научился. Никогда не играй в покер на деньги.

Мы поехали домой. Я сидела сзади. Джеймс выставил локоть в открытое окно.

– Спасибо, – сказал он.

– За что? – спросил Митч.

– За то, что оплатил мой ужин и билет в кино.

– Когда я найду для тебя приличную работу, ты можешь сделать для меня то же самое.

– Договорились.

Последовала долгая пауза. Затем Джеймс спросил:

– А как Либби заставила тебя вильнуть на дороге?

– Я больше не хочу о ней слышать, – сердито ответил Митч. – Ни одного чертова слова, ты понял?

Джеймс засмеялся.

Когда мы вернулись домой, Митч пошел спать. Я села за стол Джеймса. Среди рисунков чудовищ появился новый образ. Он отличался от рычащих существ. Это был легкий карандашный набросок женских глаз. Во мне туманом заклубилось удовольствие. Я знала, кто послужил моделью для эскиза. Джеймс вытащил из комода трусы и белую майку. Вернувшись из ванной в нижнем белье, он сел на кровать.

– Значит, прошлой ночью тебе удалось заснуть? – спросил он.

– Да.

Джеймс откинул одеяло и лег ближе к стене, оставив для меня широкое пространство. Я села рядом с ним:

– У тебя была жена в прошлой жизни?

Ох уж это любопытство! Я притворилась, что меня не заботит его ответ. Джеймс ответил не сразу:

– Вряд ли. Я так не думаю.

Затем он спросил:

– А ты нашла в той жизни настоящую любовь?

– Нет, – ответила я. – Только мужа.

– Извини.

Он не стал расспрашивать меня о деталях. Впрочем, я при всем желании не смогла бы предоставить их ему.

– Интересно, почему, войдя в тело Билли, ты вспоминаешь о прошлом небольшими фрагментами? – спросила я.

– Возможно, это требует времени.

Лично я не хотела вспоминать вообще ни о чем.

– И что вернулось к тебе в первую очередь, когда ты стал Билли?

Он улыбнулся:

– Дырка на ступени нашего крыльца, которая выглядела как кошачий глаз.

– Я боюсь, что не смогу взять себе чужую плоть.

Меня терзала лунная горячка. Я хотела прикасаться к Джеймсу по-настоящему, физически.

– Завтра мы поищем тело, которое можно спасти, – тихо ответил он.

Я легла лицом к нему.

– Тебе это понравится, – сказал Джеймс. – Вернув себе плоть, ты сможешь чувствовать запах травы. Пить воду. Ты сможешь поднять камень и бросить его. Все будет хорошо.

В его голосе прозвучала такая убежденность, что я не смогла не поверить ему. Я опустила руку на его ладонь, которая покоилась на одеяле. Мои пальцы погрузились в тело Джеймса и неосознанно скользнули от его бедра к груди. Почувствовав покалывание, я отдернула руку. С его губ сорвался тихий стон. Глаза Джеймса расширились от изумления.

– Извини, – сказала я, испугавшись, что могла случайно остановить его сердце.

Его ладонь импульсивно дернулась и прижалась к твердой выпуклости под трусами. Лицо Джеймса покраснело. Я спрыгнула с кровати и отлетела в угол комнаты.

– Извини, – хрипло произнес он. – Все в порядке.

Он взял подушку и прикрылся ею.

– Это моя вина, – прошептала я.

Мне хотелось улететь.

– Прости, если обидел тебя, – сказал Джеймс. – Ты удивила меня.

– Я вернусь утром.

– Нет-нет, – взмолился он. – Отдохни в постели. Меня устроит сон на полу.

Я покачала головой.

– Пожалуйста, – добавил Джеймс. – Я не засну без тебя.

Он встал, держа подушку перед собой. Я подлетела к нему и легла в постель, смущенная и втайне польщенная. Мимолетное воспоминание о теплой коже под прохладной простыней заставило меня покраснеть. Я с улыбкой посмотрела на него. Мне было приятно лежать в его постели, а не сидеть на крыше в одиночестве. Джеймс выключил свет, улегся на полу и сунул подушку под голову. Я услышала его шепот:

– Возможно, завтра ты почувствуешь вкус яблока.