Текст книги "Я наблюдаю за тобой"

– 18 –

20 февраля

Отель в Севилье – настоящая дыра. Понятно, что за триста тридцать фунтов не стоит на многое рассчитывать, но впятером в трехместном номере, где в угол втиснуты две раскладушки, а чемоданы пришлось выставить на балкон, – это уж слишком. В ванной воняет, простыни рваные и пахнут так, будто их кипятили в помоях. Бесс даже нашла за унитазом использованную прокладку.

– Хочу домой, – заявила она, обняв подушку. – Туда, где на полу лежит ковер, а в ванной чисто и нет использованных прокладок. Знаете что… если мы покажем мистеру Фицуильяму нашу комнату, он наверняка добьется, чтобы нам ее поменяли.

В дверь постучали. Лотти открыла, в дверном проеме показалась компания ребят. Они наперебой заглядывали друг другу через плечо, горя желанием посмотреть, как устроились девчонки. Дженна, Бесс, Лотти, Тиана и Руби – самые популярные девушки в одиннадцатом классе: все как на подбор симпатичные и постоянно тусят вместе.

– Вот хрень! Ваш номер – полный отстой, – заявил один из парней.

– Мы в курсе, – отозвалась Бесс. – А у вас как?

– У нас круто, даже есть что-то типа гостиной.

– Точно, настоящий люкс.

– Бог ты мой! – Бесс раздраженно развела руками. – Прикиньте, у них гребаный люкс, а у нас?.. – Она вскочила. – Я иду к мистеру Фицуильяму. Дженна, ты со мной?

Та кивнула, надела кроссовки, и они с Бесс решительно двинулись по темному коридору, в конце которого располагались номера для учителей.

Мистер Фицуильям открыл дверь, столь же бодрый и свежий, как и в пять тридцать утра.

– Приветствую, юные дамы. Чем могу помочь?

– Наша комната, сэр, совершенно нас не устраивает, – сказала Бесс. – Там невозможно находиться, честное слово. – Она нервно прикрывала рот руками, ее голос звучал еще более визгливо, чем обычно.

Мистер Фицуильям переступил с ноги на ногу, сложил руки на груди и пристально взглянул на Бесс.

– Что именно вас не устраивает?

– Нас пятеро, а кровати всего три, плюс две раскладушки, старые и драные. Повернуться негде, даже чемоданы пришлось выставить на балкон, сэр.

Мистер Фицуильям кивнул. К удивлению Дженны, он воспринял их жалобу всерьез.

– А Коннор Мейтс сказал, у них люкс с гостиной. Это нечестно, сэр, мы ведь одинаково заплатили за поездку.

– Давайте посмотрим на ваш номер. Показывайте дорогу.

Бесс торжествующе взглянула на Дженну. Та пожала плечами.

Завидев мистера Фицуильяма, остальные девочки подобрались и приосанились.

– Ну что ж, юные дамы, – сказал он, оглядев комнату, – вынужден согласиться: это совершенно неприемлемо. Предоставьте дело мне. Я поговорю с администратором, попробуем подобрать вам другой номер. Скоро вернусь. – Он с улыбкой коснулся рукой виска, словно отдавая честь, и удалился.

Девочки несколько мгновений ошарашенно смотрели друг на друга и наконец нервно расхохотались.

– Бог ты мой, – простонала Лотти, – он такой клевый.

– Точно, – согласилась Тиана. – Любой другой препод велел бы нам заткнуться и не ныть.

– Во-во, – поддакнула Лотти.

– Отвалите все, – заявила Бесс. – Он мой.

– Ты чего? – удивилась Руби. – Он же старый.

– Не старый, а зрелый, – возразила Бесс. – Как вино. Или сыр. Я люблю его, честное слово, люблю.

– Ага, так и есть, – кивнула Дженна.

Полчаса спустя Дженна и Бесс переселились в отдельный номер с огромной двуспальной кроватью, диваном, видом на парк и ванной с двумя раковинами. Кроме того, администрация отеля прислала им в качестве извинения вазу с фруктами. Теперь девочки сидели с ногами на диване, смаковали сладкий испанский виноград и радовались неожиданной удаче.

– У меня тост, – объявила Бесс, и они с Дженной чокнулись пластиковыми бутылками с водой, – за мистера Фицуильяма, бога среди людей.

Через полчаса им предстояло мероприятие, которое мистер Фипп назвал «Сэндвич и немного культуры». В расписании поездки говорилось, что они отправятся на площадь Испании, посетят местный рынок, где каждый сам купит и оплатит еду, общаясь только по-испански, а потом пойдут смотреть мосты. Погода стояла хорошая; не так жарко, как летом, зато гораздо лучше, чем в Бристоле (пять градусов и дождь).

Дженна вытащила из чемодана косметику и разложила вокруг своей раковины. Лицо в зеркале казалось серым и усталым.

– Интересно, какая у него жена? – спросила Бесс из комнаты.

Дженна закатила глаза.

– Наверное, молодая, стройная и сексуальная.

– Ага, не иначе.

– С огромными сиськами. И они все время занимаются сексом, – продолжила Дженна, подкрашивая ресницы, – как порнозвезды.

– Ой, Джен, да хватит тебе!

Дженна оглядела свой обновленный образ, взяла блеск для увеличения объема и аккуратно нанесла на губы.

– Ладно, я пошутила. Я видела его жену… Она совсем не такая.

– Молодая?

– Ну да, моложавая. Моложе, чем он. Вечно в трениках и бейсболке.

– Хм-м… – задумчиво протянула Бесс. – Так выглядят почти все женщины в Мелвилле.

У Дженны звякнул телефон. Сообщение от мамы.

«Ты передвигала мусорный бак утром? Он повернут не в ту сторону».

Дженна закрыла глаза. Она не трогала мусорный бак. В пять утра было еще темно, и она его просто не заметила.

«Да, передвинула».

«Зачем?»

«За ним сидела кошка».

«Какая кошка???»

О господи, теперь даже кошки участвуют в заговоре.

«Не знаю. Черная. Да не волнуйся ты так».

«Ты видела зловещий знак на масле? Похоже на свастику. Вот, полюбуйся».

Дженна невольно ссутулилась. Через секунду телефон снова звякнул: фотография масла в масленке. На бруске виден след от ножа; вчера вечером Дженна намазывала булочку. Ничего общего со свастикой.

«Я вчера ела булочку, намазала ее маслом».

«Ну ладно, – ответила мама. И через мгновение: – Напомни, когда ты возвращаешься».

«В пятницу утром».

«А где ты?»

«В Севилье».

«Хорошо. Я люблю тебя».

«И я тебя».

Дженна выключила телефон и застыла, не сводя взгляда с черного экрана. Раздался стук в дверь, Бесс открыла. На пороге стоял мистер Фицуильям, подтянутый и свежий, в темно-синей толстовке и плотных брюках.

– Ну, вы довольны, юные леди? – спросил он, оглядывая комнату.

– О да, – ответила Бесс. – Спасибо огромное, мистер Фицуильям, мы очень вам благодарны. Вы лучший!

– Приятно слышать, Бесс, но я просто делал свою работу. И весьма доволен результатом. Увидимся в лобби через… – он взглянул на часы – старомодные, со стальным ободком и красно-желтым тканевым ремешком, – …шесть с половиной минут.

– До встречи, мистер Фицуильям! – Бесс закрыла дверь и тут же в изнеможении опустилась на пол. – Господи боже мой, он знает мое имя. Мистер Фицуильям знает мое имя!

– Он всех знает по имени, Бесс.

– Ну да, конечно, но он произнес его вслух!

Однако Дженна не вслушивалась в излияния подруги: ей не давала покоя какая-то мелочь. Часы мистера Фицуильяма с красно-белым ремешком. Она уже видела этот ремешок раньше.

И тут до нее дошло: Озерный край.

Ей было десять, а Итану шесть.

Родители пока не развелись, мама еще в здравом уме. Они поселились в симпатичной гостинице: все кровати там были с балдахинами, а у хозяина жили шесть бассет-хаундов, которые трусцой носились по лужайке. На улице пекло – тридцать градусов, самый жаркий день в году. Они поехали на автобусную экскурсию и остановились на берегу озера, чтобы купить мороженое. В этот момент неизвестно откуда выбежала незнакомая женщина в майке на лямках, льняных шортах и ярко-розовых шлепанцах.

«Ты! – кричала она. – Ты!»

Из толпы туристов появился мужчина, высокий и властный, с ним – молодая жена и маленький сын. Он подошел к кричащей женщине и положил руки ей на плечи, а она все твердила: «Ты! Ты! Как тебя земля носит!» Мужчина заговорил с ней тихо, но сурово, а затем решительно увел подальше от зевак. У него были такие же часы. Дженна хорошо их запомнила, потому что ремешок подходил к его полосатой рубашке. Мама права: это был он, мистер Фицуильям.

Дженна и ее родители так и не узнали, почему та женщина кричала на него и что случилось потом. Это событие, несколько омрачившее их поездку, осталось для них загадкой. «Помните того человека и странную женщину? – говорили они друг другу после возвращения. – Как она набросилась на него! Интересно, в чем там дело…»

До сих пор Дженна считала мамину убежденность, что директор школы и есть тот человек с озера, одним из симптомов ее безумия. Мама вечно так: увидит кого-нибудь – и тут же утверждает, что видела его раньше. Если этот человек выше, тогда она говорит, у него просто ботинки на толстой подошве, если волосы светлее – значит, покрасился, а если он моложе – сделал подтяжку. Не стоит даже пытаться искать сходство: мамин бред иррационален, разумные доводы не работают.

Но на этот раз она права.

Они уже видели Тома Фицуильяма раньше.

Он и есть тот человек с озера, на которого напала неизвестная женщина.

По спине у Дженны пробежал холодок.

– 19 –

Вдверь позвонили. До Фредди донесся незнакомый мужской голос. Он выглянул в окно и тут же отпрянул: на пороге стоял здоровенный рыжий парень с татуировками, муж Красных Сапог. Зачем он пришел? Может, узнал, что я тайком фотографирую его жену?

Судя по голосу, рыжий был настроен дружелюбно. Раздался смех.

– Заходите, заходите, – сказала мама. – Хотите чаю?

– Нет, спасибо, – вежливо ответил здоровяк, тщательно вытирая дорогие ботинки о потрепанный дверной коврик.

Фредди на цыпочках вышел на лестницу, прислушался к голосам, доносящимся снизу. Оказывается, рыжий амбал будет красить гостиную и кухню.

– В традиционные цвета, – попросила мама. – Какие-нибудь пастельные.

– Обои будете клеить?

– Нет-нет, никаких обоев. Люблю простые крашеные стены.

Фредди вернулся в комнату, дождался, когда хлопнула входная дверь и мама сказала: «Спасибо вам большое, будем на связи», и только затем спустился на кухню.

– Что этот тип тут делал?

– Я увидела его, когда возвращалась с пробежки, – ответила мама. – Он был в комбинезоне, заляпанном краской, и я подумала: «Ага, в соседнем доме живет маляр». Я как раз собиралась найти кого-нибудь, потому что этот дом… – она удрученно развела руками, – не совсем в нашем вкусе, верно?

Фредди нравились синие стены, панели из красного дерева и потемневшие обои с цветочным узором. Обстановка малость обшарпанная, зато с характером, в отличие от многих других домов, где семейству Фицуильямов приходилось жить последние годы.

– Мою комнату не трогать, меня все там устраивает.

– Ладно. В любом случае нужно получить смету и обсудить ремонт с твоим отцом.

Фредди присел на скамейку в холле.

– И что он за человек?

– Кто? Маляр?

– Ты хотя бы знаешь, как его зовут?

– Я не спрашивала. Сейчас посмотрим… – Мама взяла с полки визитку. – Альфи Баттер[5]5
  Баттер (англ. butter) – букв. «масло».


[Закрыть]. Забавное имя. – Она вернула карточку на место. – Очень симпатичный. Правда, как бы это сказать… явно звезд с неба не хватает.

Мама взглянула на Фредди, будто вспомнила нечто важное.

– Ты голодный? Что тебе приготовить?

– А что у нас есть?

Каверзный вопрос. Мама не ходила в магазин. Она покупает продукты, только когда отец дома. Все ее заботы лишь о нем.

– Э-э… не так уж много. Паста, хлеб. Хочешь яичницу на тосте?

Яичница на тосте – папино любимое блюдо. Фредди кивнул. Все равно ничего иного ждать не приходится.

После чая, выпитого в одиночестве (мама ушла в душ), Фредди вернулся в свою комнату. Сегодня он шел домой длинной дорогой, мимо школы Святой Милдред, частного заведения для девочек, чтобы взглянуть на Ромолу Брук, новенькую, о которой в его школе ходило множество разговоров.

Фредди сделал несколько снимков: как Ромола беседует с каким-то старшеклассником, убирает волосы со лба, касается пальцами губ, глядя на мостовую… Затем проводил ее до дома. Она живет в крошечном таунхаусе в новом квартале на окраине. Во дворе – статуя будды, в окошке подпрыгивает от нетерпения длинношерстный чихуа-хуа. Фредди сфотографировал, как Ромола заходит в дом и гладит собачку.

Он загрузил фотографии и видео в компьютер, отредактировал, сохранил изменения и открыл журнал безопасности, как делал каждый вечер, чтобы убедиться, что систему не взломали.

У него екнуло сердце.

Пять попыток войти под неверным паролем.

Затаив дыхание, Фредди кликнул «Быстрый доступ» в поисках последних открытых файлов и тяжело откинулся на стул, не в силах вздохнуть.

ДжТ1.jpg. ДжТ2.jpg. ДжТ3.jpg. ДжТ&БР1.jpg. ДжТ&БР2.jpg. ДжТ4.jpg.

Старые фотографии Дженны Трипп и Бесс Ридли. Некоторые – годичной давности. Он сто лет их не просматривал, даже не заходил в ту папку. Их открыл кто-то другой. Фредди понятия не имел кто.

– 20 –

Бесс и Дженна, смеясь, ковыляли по булыжной мостовой. Неделю назад они пошли в «Примарк» и купили дурацкие боты на каблуках, специально для Севильи. В плане поездки было прямо указано: «Берите удобную и практичную обувь», но девочки не обратили на это внимания.

Они направлялись на ужин в старый город. Стоял тихий лунный вечер, школьники были в хорошем настроении: громко переговаривались, весело смеялись – в рамках приличий, разумеется. В ресторане все расселись за четыре больших стола в отдельном зале, на каждый по учителю. Мистер Фицуильям сел рядом с Дженной; Бесс восторженно толкнула ее под столом.

– Ну что ж, группа Б, – сказал директор, – вам от меня не отделаться.

Им принесли большие меню с ламинированными страницами. Мистер Фицуильям с улыбкой вручил одно Дженне.

– Не знаю, как вы, а я умираю от голода.

– Разве вы не перекусили во время ланча? – спросил парень по имени Олли.

– Перекусил. Спасибо, Олли, что поинтересовался. Я взял себе очень вкусные albóndigas. Кто мне скажет, что такое albóndigas?

– Фрикадельки! – крикнул кто-то с другого конца стола.

– Совершенно верно, фрикадельки. А если я правильно припоминаю, Томас… – мистер Фицуильям похлопал Томаса по плечу, – ел весьма аппетитный bocadillo de tortilla. Что это?

– Сэндвич с картошкой фри!

– Нет, не с картошкой. Еще варианты?

– С омлетом? – предположила Дженна.

– Да, именно так: сэндвич с омлетом. А кто знает, что входит в испанский омлет?

Лес рук.

– Яйца!

– Картошка!

Бесс не сводила глаз с мистера Фицуильяма. Дженна огляделась: да нет, вообще все ее одноклассники не сводили глаз! Каждый надеялся, что директор его заметит и удостоит похвалы. Мальчики и девочки из кожи вон лезли, чтобы произвести впечатление – сперва верными ответами, а потом, когда разговор перешел на общие темы, шутками и остротами. Мистер Фицуильям смеялся часто и с неподдельным удовольствием.

Дженна внимательно взглянула на директора, пытаясь понять, что Бесс в нем нашла. Когда-то он был довольно красив, и улыбка у него приятная. Однако ей он казался стариком: на макушке наметилась плешь, руки узловатые, зубы покрыты налетом.

Мистер Фицуильям перехватил ее взгляд, и на его лице мелькнуло странное выражение, которому Дженна не смогла подобрать описание. Слова вообще давались ей с трудом: делая домашнюю работу, она постоянно заглядывала в словарь. Вспомнилось лицо мистера Фицуильяма, когда в Озерном крае на него напала та женщина. Из добропорядочного, неприметного отпускника с женой и ребенком он мгновенно превратился в разъяренного великана.

Зардевшись, Дженна опустила глаза. Она почувствовала, что вляпалась во что-то нехорошее.

Наконец ей на ум пришло слово, точно описывающее выражение лица мистера Фицуильяма. Хищное.

В одиннадцать вечера – отбой, в одиннадцать тридцать выключали свет. Уже почти полдвенадцатого, вот-вот должен зайти дежурный учитель – удостовериться, что все в постели. Бесс зависла в номере у Лотти, Тианы и Руби. Дженна вернулась к себе пораньше, чтобы спокойно снять макияж и нанести ночной крем. «Ты где ходишь? Хочешь выговор схлопотать?» – написала она подруге в «Вотсапе».

Дженна смотрела на экран, ожидая, когда на сообщении появятся две голубые галочки – подтверждение прочтения, однако они так и не появились. В одиннадцать тридцать пять она отправила второе сообщение. Вновь без ответа. Дженна выглянула в коридор: мисс Мэнган у комнаты Кэт и Мии, просит их выключить телефоны. «Буду стоять здесь, пока не выключите. У нас вся ночь впереди, торопиться некуда».

Еще две комнаты – и мисс Мэнган будет здесь. Дженна написала Лотти: «Скажи Бесс, пусть бежит в номер. Через пару минут зайдет мисс Мэнган».

Тут же пришел ответ: «Ее у нас нет. Ушла минут двадцать назад».

Дженна снова выглянула в коридор. Мисс Мэнган проверяет соседнюю комнату. В другом конце коридора появилась Бесс. Рядом с ней вышагивал мистер Фицуильям. У Дженны внутри все сжалось.

Приблизившись, мистер Фицуильям принял серьезный вид, пряча улыбку за напускной суровостью.

– Вот, Дженна, привел твою подругу. Пряталась под кроватью в комнате у мальчиков. Выговор объявлять не буду: это наш первый вечер, мы все слегка взбудоражены. Но если серьезно, Бесс, правила нужно соблюдать. Они придуманы ради безопасности, а не для того, чтобы портить тебе веселье. А вдруг ты заблудишься и не сможешь найти дорогу в свою комнату посреди ночи? Коридоры здесь темные. Мало ли кого тут можно встретить, а?

– Извините, пожалуйста, мистер Фицуильям, – потупилась Бесс.

Директор перевел взгляд на Дженну, умытую, причесанную и почистившую зубы перед сном.

– Присматривай за ней, – мягко сказал он. – Вижу, ты дисциплинированная девочка. – Дженна с готовностью кивнула. – Неприятности нам не нужны. Не хочу звонить родителям, ладно?

Девочки закивали. Странное зрелище мы сейчас представляем, подумала Дженна. Две школьницы – одна в праздничном наряде и с растрепанными волосами, держит в руке туфли на каблуках, вторая – в пижаме, готовая ко сну, а между ними – высокий широкоплечий мужчина, который им не друг и не отец. На заднем плане – двуспальная кровать, на спинке висит красный бюстгальтер. На тумбочке валяется скомканная бумажная салфетка, испачканная губной помадой. В комнате пахнет как в магазине косметики; сладкий аромат смешивается с медицинским запахом «Клерасила». Эта сцена ясно запечатлелась перед внутренним взором Дженны, словно карандашный набросок. Через мгновение мистер Фицуильям выпрямился и с улыбкой произнес:

– Спокойной ночи, юные дамы. Увидимся за завтраком ровно в восемь тридцать.

Бесс вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Через несколько секунд Дженна заглянула в глазок: мистер Фицуильям по-прежнему стоял в коридоре, заложив руки в карманы, и смотрел прямо на нее.

– 21 –

21 февраля

Во вторник вечером, вернувшись с работы, Джоуи обнаружила в гостиной Ребекку: она сидела перед ноутбуком, в ушах наушники. Джоуи помедлила в дверях. Ей редко доводилось видеть невестку; когда та работала дома, то обычно весь день просиживала у себя в кабинете.

Откуда она вообще взялась? У Джоуи с детства стоял перед глазами неясный волнующий образ избранницы Джека, а тут вдруг появилась эта Ребекка. Она же совсем ему не подходит: как будто на прослушиваниях перепутала кабинеты и в результате вынуждена играть чужую роль. Джоуи чувствовала себя обманутой. По ее мнению, жена Джека должна быть совсем другой – прикольной девчонкой, любительницей коктейлей и прогулок по клубам, или, наоборот, уютной заботливой наседкой, которая могла бы заменить ей мать. Ребекка пригласила Джоуи на девичник, провести день в спа-отеле и поужинать в пафосном ресторане, но та отказалась, решив, что не стоит из-за этого уезжать с Ибицы. Наверное, следовало сделать над собой усилие: возможно, совместное поедание фуа-гра их сблизило бы, и теперь они обе не страдали бы от неловкости.

– Привет! – громко сказала Джоуи.

Ребекка ее не услышала.

– Привет!

На этот раз Ребекка обернулась.

– О, привет, – отозвалась она, вынимая из уха наушник.

– Ты сегодня рано.

– Ходила к врачу и сразу вернулась домой.

– Все в порядке?

– Да, обычный осмотр. Сдала кровь на анализ. – Ребекка показала Джоуи заклеенный пластырем синяк на сгибе руки. – Все хорошо.

– Хорошо, – повторила Джоуи. – Хорошо, что все хорошо. Сколько недель осталось?

– Двенадцать, плюс-минус пару дней.

– Круто, – отозвалась Джоуи, не придумав, что еще сказать.

Последовало молчание. Ребекка рассеянно вертела наушник, не сводя глаз с экрана.

– Сделать тебе чаю? – спросила Джоуи.

– Нет, спасибо.

– Точно?

– Точно. – Ребекка поднесла наушник к уху. – Спасибо.

Джоуи собралась уходить, но внезапно остановилась.

– Можно тебя спросить?.. Как ты приняла решение? Ну, что хочешь стать матерью.

Ребекка опустила наушник и удивленно взглянула на Джоуи.

– Мне интересно, потому что Альфи хочет ребенка.

– О, – Ребекка невольно поднесла руку к губам. – Это же…

– Да, это замечательно, просто великолепно. Я очень люблю Альфи и хочу, чтобы он был счастлив. К тому же мне скоро двадцать семь, нельзя сказать, что я слишком молода… И потом, наши дети будут ровесниками. Только вот… боюсь, я не создана для материнства. Женщины с детьми для меня словно инопланетяне, понимаешь? Смотрю на них и думаю: «Я не такая, совсем не такая». Если я так думаю сейчас, то вряд ли изменю свое мнение. И что тогда?

– Ты говорила об этом Альфи?

– Нет. Мы ведь только недавно поженились. Как сказать мужу, что я не хочу от него ребенка?

– Знаешь, я тоже не чувствую себя матерью. – Ребекка положила ладонь на живот. – Никогда не хотела детей и сейчас не хочу.

– Но…

– Джек хотел ребенка, а я хотела, чтобы он был счастлив. Так что… – Она печально улыбнулась и погладила живот.

– Когда родится, ты его полюбишь, – растерянно произнесла Джоуи.

– Ха-ха! А если я скажу: «Рожай ребенка от Альфи: когда родится, ты его полюбишь», что ты мне ответишь?

– Ну… – Джоуи задумалась. – Да, ты права.

– Ты останешься с нами, если родишь? – поинтересовалась Ребекка.

– Не знаю. А ты не против, если я останусь?

Ребекка не ответила. Джоуи решила, что невестка придумывает, как бы тактично предложить ей уехать, однако та, опустив взгляд на живот, произнесла:

– Да. Думаю, что Джек… и я… мы будем в тебе нуждаться.