Текст книги "Я наблюдаю за тобой"

– 22 –

Наутро Дженна отправила маме сообщение: «Когда мы ездили в Озерный край?»

Через пару секунд пришел ответ: «Пять лет назад, на летних каникулах. Тебе было десять. А что?»

«Ничего. Просто не могу вспомнить».

«Ты поливала кактусы во дворе? Дождя не было, а земля сырая».

«Нет, не поливала. Позавчера шел дождь. Ты забыла?»

«Почва более влажная, чем полагается, будто недавно поливали».

«Кому нужно поливать наши кактусы?»

«Точно! Я знаю! Это все они! Что им еще в голову взбредет?!»

– С кем переписываешься? – поинтересовалась Бесс.

– С мамой.

– А, ясно. – Подруга понимающе кивнула. – Как она?

– Бредит: кто-то поливает ее кактусы.

– Бедная она, бедная.

Кроме папы и Итана, Бесс – единственная, кто знал правду о маме Дженны. Она понятия не имела, что полагается говорить и делать в таких случаях, но это ничего. Зато Дженна могла вести себя открыто, не опасаясь осуждения или подвоха с ее стороны.

Дженна набрала в поисковике: «Озерный край 2011 Том Фицуильям». «Гугл хром» выдал подборку статей о блестящей карьере мистера Фицуильяма, о школах, в которых он работал, внедренных им нововведениях и достигнутых успехах. Вдобавок – многочисленные фотографии у школьных ворот: горделивый и самоуверенный, настоящий супердиректор. И ни одного упоминания о происшествии в Озерном крае пять с половиной лет назад.

– Ага! – Бесс подкралась сзади и заглянула Дженне через плечо. – Вижу, чары мистера Фицуильяма и на тебя подействовали.

Дженна убрала телефон подальше от подруги.

– Ни в коем случае! – возмущенно воскликнула она. – Просто я кое-что вспомнила. Когда я была маленькая, он оказался с нами на автобусной экскурсии. С ним произошел необычный случай, и я хотела найти что-нибудь по этому поводу, вот и все.

– Ну да, конечно… – Бесс с сомнением покачала головой.

– О господи, Бесс, я не влюбилась в мистера Фицуильяма, ясно тебе? Гадость какая!

– Угу, рассказывай.

– Кстати, а что ты делала в комнате у мальчиков вчера вечером?

– Ничего!

– Да неужели?

– Ну, сначала я действительно была у мальчиков, и мистер Фицуильям вытащил меня из-под кровати. А потом мы с ним поболтали немного.

Дженна выпрямилась и удивленно взглянула на подругу.

– Поболтали немного?

– Ну да, на диване у лестницы.

– Не понимаю. Как вы оказались на диване у лестницы?

– Как-то само собой вышло. Он спросил, нравится ли мне за границей, потом мы прошли мимо дивана, присели и разговорились.

– О чем?

– О том о сем. Он рассказал о странах, в которых бывал, и как после школы они с одноклассниками целый год путешествовали. Кстати, нам бы тоже не помешало. Не знаю… обо всем понемногу.

– И долго вы так общались?

– Минут десять. А потом он сказал: «Черт, уже полдвенадцатого. Пойдем-ка, отведу тебя в номер, пока мисс Мэнган не забила тревогу».

– Почему ты сразу мне не рассказала?

Бесс пожала плечами.

– Ты не спрашивала. У тебя был такой вид, словно ты хочешь спать и обижена на весь мир.

– Неправда.

– Правда-правда.

– Нет, неправда! Я просто устала. С пяти утра на ногах. – Дженна пристально взглянула на подругу. – Его поведение тебе не кажется странным?

– Что он поговорил со мной? Чего тут странного?

– Ну, не знаю. Ему пятьдесят, тебе пятнадцать. Времени почти полночь. Он должен был сразу отвести тебя в номер. Как-то подозрительно.

– А ты случайно не ревнуешь, Дженна Трипп?

– Отвали! – Дженна швырнула в Бесс подушкой. Подруга рассмеялась и бросила ее обратно. Раздался зловещий звук – телефон Дженны упал на кафельную плитку. Девочки замерли, переглянулись и осторожно посмотрели на пол.

Дженна подняла телефон и поднесла к свету, чтобы оценить повреждения.

– Твою мать. – В углу экрана треснуло стекло. А телефону всего несколько недель.

– Извини, – виновато произнесла Бесс.

Дженна представила, как миниатюрная Бесс сидит в углу дивана, а мистер Фицуильям рассказывает ей о своих каникулах, и почувствовала укол беспокойства за подругу – хорошенькую, бестолковую и беззащитную.

– Ничего страшного. – Она притянула Бесс к себе, зарылась лицом в ее светлые волосы, вдохнула знакомый запах. – Это всего лишь телефон.

Вечером после ужина Дженна старалась не выпускать Бесс из виду. К ним в комнату завалились Руби, Лотти и Тиана; они зависали в «снэпчате», звонили мальчишкам и хохотали до упаду, а в четверть двенадцатого гости дисциплинированно вернулись к себе. Мисс Мэнган уже начала делать обход. Дженна надела пижаму, почистила зубы, сняла макияж и выдавила прыщик. Как только Бесс заняла ванную, раздался стук в дверь. Дженна открыла, ожидая увидеть издерганную, встревоженную мисс Мэнган, однако перед ней предстал мистер Фицуильям.

– Ой… – Она поспешно скрестила руки на груди, вспомнив, что под майкой нет бюстгальтера.

– Добрый вечер, Дженна. Я решил узнать, на месте ли Бесс. Перепроверил все кровати у мальчиков, но так ее и не нашел. Она здесь?

– Да, в ванной.

Мистер Фицуильям взглянул на дверь ванной, потом на Дженну.

– Ты уверена?

– Совершенно уверена. Мы ложимся спать. Она весь вечер была со мной.

– Бесс! – громко позвал мистер Фицуильям. Дженна вздрогнула от неожиданности.

– М-м-м?.. – раздался приглушенный ответ.

Мистер Фицуильям улыбнулся Дженне, словно снимая с нее подозрения.

– Вот и хорошо.

Он ушел. Дверь захлопнулась. Из ванны появилась Бесс с зубной щеткой во рту, замотанная в банное полотенце.

– Это миштер Фишуиллем? – вытаращив глаза, спросила она.

– Ага, тебя проверял. Уже ушел.

Бесс на секунду скрылась в ванной, выплевывая зубную пасту.

– Вот видишь, – сказала она с лучезарной улыбкой. – По-моему, он самый милый, самый прекрасный мужчина на свете. Разве не прелесть?

– 23 –

22 февраля

Свечера понедельника Фредди был сам не свой. Его мысли то и дело возвращались к неизвестному хакеру. На уроке латыни он даже получил замечание от миссис Джонсон, потому что сделал неверное упражнение, в то время как правильное было написано на доске. Фредди терпеть не мог ошибаться и тем более не любил, когда ему при всех указывают на ошибки. Из-за пережитого унижения весь день пошел насмарку, вдобавок загадочный хакер по-прежнему не давал покоя. К тому времени, когда закончился последний урок, Фредди готов был что-нибудь сломать, но потом вспомнил сияющие глаза Ромолы Брук и подумал: «Если увижу ее, мне полегчает».

Он направился к школе Святой Милдред и занял наблюдательный пост на противоположной стороне улицы. Через несколько минут из школы вышла Ромола – по счастью, без старшеклассника-прилипалы; она шла в одиночестве, сосредоточенно глядя в телефон и совершенно не замечая наблюдающего за ней незнакомого мальчика.

– Мама, я немного задержусь, – сказала она в трубку, переходя через дорогу. – Зайду в «Райманс»[6]6
  «Райманс» (Ryman’s) – британская сеть канцелярских магазинов.


[Закрыть], куплю несколько папок. Можешь дать мне денег, когда я вернусь? Или переведи на карту. Ладно, буду дома через полчаса.

Фредди, прибавив шагу, последовал за Ромолой. Она вставила в уши наушники, выбрала музыку на телефоне, остановилась ненадолго перед магазином «Форевер 21», разглядывая замшевую юбку в витрине. Фредди представил Ромолу в этой юбке. Коричневая замша как раз под цвет волос. Тут же перед его мысленным взором развернулась захватывающая сцена: он заходит в магазин, покупает юбку и вручает Ромоле прямо на улице, сопроводив галантным комплиментом про ее волосы и глаза, а девочка улыбается ему и говорит: «Вот это да! Спасибо тебе большое».

Ромола отошла от витрины и направилась в канцелярский магазин. Густые, ровно подстриженные волосы заколоты на затылке, ноги тонкие, возможно, даже чересчур, и походка странноватая, будто ей камень попал в ботинок… Впрочем, небольшой изъян лишь придавал ей привлекательности, делал чуть менее безупречной и недоступной.

Фредди хотел достать телефон и сфотографировать голенастые ноги Ромолы, однако перед выходом в «Райманс» девочка остановилась, вся напряглась и замерла, словно дикая лань, почувствовавшая слежку. Фредди поспешно отвернулся, а когда повернулся обратно, Ромола уже была в магазине. Он перешел на другую сторону улицы и принялся ждать. С ним творилось что-то странное. Он множество раз подглядывал за людьми, выслеживал их, фотографировал и не беспокоился, что его поймают. Теперь же, когда выяснилось, что его компьютер взломан, Фредди чувствовал себя уязвимым и одураченным. Кто-то проник в тайный мирок, где он был полновластным хозяином, и мальчику совершенно не понравилось это ощущение. Взломанные файлы навели его на мысль, что он занимается чем-то нехорошим, а значит, и сам он какой-то неправильный.

Фредди терпеть не мог признавать ошибки. Он никогда не ошибался.

Внутри у него все закипело. Он представил, как заходит в канцелярский магазин, решительно приближается к Ромоле Брук, прижимает ее к стойке с папками. Он почти ощутил сладкое дыхание на своей щеке, дрожь ее длинных ног. Ему страстно хотелось воплотить свою фантазию в жизнь и заглушить голос учительницы латыни, стереть мысли о неизвестном хакере (а вдруг я его знаю?), копающемся в файлах, разглядывающем фотографии и с осуждением качающем головой.

Фредди дождался, когда Ромола вышла, и сделал четкий снимок ее лица. Вернувшись домой, заперся в своей комнате, задернул шторы, открыл «фотошоп», приделал голову Ромолы к телу обнаженной женщины, развернул изображение на полный экран и спустил брюки. Фредди не отрываясь смотрел на фотографию, лаская себя рукой, и в конце концов заметил в глазах Ромолы нечто такое, от чего у него перехватило дыхание. Он увидел живого человека – тощую девочку, недавно приехавшую в город, обожающую мелкую дурацкую собачонку, мечтающую о тряпках из «Форевер 21», на которые у нее нет денег, заходящую в канцелярский магазин за папками, не подозревая, что на другой стороне улицы за ней следит незнакомый мальчик.

Фредди натянул брюки и закрыл файл. Все его мысли перемешались, сметенные взрывной волной неизведанных, ярких, невыразимых эмоций.

– 24 –

24 февраля

Том Фицуильям вернулся из поездки. Услышав тарахтенье скутера, Джоуи выглянула в окно: так и есть, доставка еды. Курьер снял шлем, вынул из багажника сумку на молнии, приблизился к дому Фицуильямов. Ему навстречу вышел Том, в джинсах и мягком сером свитере, забрал пакет, вручил парню чаевые и закрыл дверь.

Сердце Джоуи забилось быстрее. Всю неделю ей не давала покоя мысль о возможной встрече с Томом. С каждым днем ее тревога росла, словно опухоль. В среду Джоуи случайно наткнулась в поселке на его жену и вытаращилась так, будто увидела фею. Та заметила ее взгляд, но ничего не сказала, только вежливо улыбнулась; видимо, Том не сообщил ей о том, что произошло в «Прялке». Однако опухоль, тугое переплетение страха и беспокойства, никуда не делась.

Его машина всю неделю простояла на одном месте, и Джоуи пришла к выводу, что Том уехал по работе.

А теперь вернулся.

Ей хотелось сбежать куда-нибудь, лишь бы не сидеть дома. Она написала сообщение Альфи: «Ты где?»

«На работе».

«Можешь свалить?»

«Нет, никак. Дел по горло».

«Можно я приду и посижу в баре?»

«Конечно, детка».

Джоуи накинула черный джемпер с открытыми плечами, вставила в уши золотые серьги-кольца, накрасила губы алой помадой, надела красные замшевые сапоги и направилась к автобусной остановке. Сердце колотилось, словно кузнечный молот. В ожидании автобуса она окинула взглядом разноцветные особняки: вот поблескивают витражные стекла в доме Джека, а через дом мягким золотистым светом мерцают окна у Тома Фицуильяма. На втором этаже шевельнулась какая-то фигура, что-то блеснуло. Джоуи сначала решила, что это Том, затем поняла – этот человек заметно ниже ростом: должно быть, жена или сын. У нее перехватило дыхание. Внезапно сзади раздался женский голос:

– Я тебя вижу! Эй ты, наверху, я тебя вижу!!!

Джоуи вздрогнула и обернулась. У нее за спиной стояла женщина лет сорока, миниатюрная и миловидная. Некто на втором этаже у Тома продемонстрировал средний палец, а потом отошел от окна.

– Вы его видели? – спросила женщина у Джоуи. – Там, наверху?

Было в ней нечто тревожное – чересчур настойчивый взгляд, неестественная напряженная поза. С такой лучше не встречаться в темном переулке.

– Он все время там сидит. Фотографирует, смотрит в бинокль. Еще совсем мальчишка, подросток. На отца работает.

Джоуи вежливо кивнула, всем видом показывая, что не расположена поддерживать беседу.

– Вы знаете его отца, директора школы?

– Нет, не знаю.

– На той неделе он подвозил вас на такси.

– Что?

– Я видела вас в прошлую пятницу. Он привез вас домой и довел до двери.

До Джоуи дошло: это та самая женщина, которая пряталась в кустах.

– Он преследует меня, – продолжала странная незнакомка, прижав изящную руку к груди. – Заставляет сына фотографировать нас с дочерью. Он – главарь шайки. Их не меньше дюжины, но он – самый главный. А все знаете из-за чего? Много лет назад мы с семьей видели, как на него напала одна женщина. Он попытался все замять, дескать, просто сумасшедшая. Но я-то знаю: нет дыма без огня. Зачем той даме нападать на случайного туриста посреди Озерного края? Наверняка он совершил нечто ужасное. Я права?

Джоуи напряженно вглядывалась в даль, молясь, чтобы поскорее подошел автобус и этот неприятный разговор наконец прекратился.

– Все его прямо-таки боготворят. Смотреть тошно! Если бы люди знали, какие они на самом деле, он и его сынок…

Фигура в окне желтого дома исчезла.

– Только не связывайтесь с ними, – предостерегающе произнесла женщина, уходя. – Держитесь от них подальше, иначе будете как я – загнанная, замученная, запуганная.

– 25 –

Щелкнул замок на входной двери.

– Мама? – позвала Дженна.

– Я тут!

Дженна спустилась по лестнице и выглянула в холл.

– Ты где была?

– Тот парень опять шпионит у окна. Он мне палец показал.

– И немудрено. Наверное, ему обрыдло, что ты вечно на него смотришь.

Дженна вернулась домой всего пару часов назад, но уже затосковала по большому светлому гостиничному номеру в Севилье, поздним ужинам в шумных ресторанах, удивительному конвейерному тостеру, жарящему разом по дюжине тостов на завтрак. Но главное – в Испании никто не напоминал, что ее запутывают, дурачат и преследуют.

– На остановке я встретила женщину, которую Том Фицуильям привез на такси в прошлую пятницу. Она говорит, что ничего о нем не знает. Как пить дать, врет.

– Господи, мама, ты что, разговариваешь об этом с незнакомыми?! – Это что-то новое: еще один шаг по дороге к полному безумию.

– Какая же она незнакомая? Она здесь живет. Почему бы нам, соседям, и не пообщаться?

– И что сказала тебе наша соседка?

Мама пожала плечами.

– Ничего особенного. Ее автобус подошел.

– О боже… Мама, прекращай бродить по улице, следить за людьми и разговаривать с соседями. Ты не лучше, чем эти твои преследователи. Представь хоть на минутку – вдруг ты ошиблась? Вдруг мистер Фицуильям вовсе не злодей, а его сын тебя не фотографирует? Вдруг все это только в твоей голове? Каково им знать, что ты рыскаешь вокруг их дома и наговариваешь на них соседям? Им, как и тебе, не нравится чувствовать себя жертвами. Неужели не ясно?

Мама картинно закатила глаза.

– Дженна, когда же ты наконец прозреешь? Я понимаю, мои слова кажутся бессмыслицей, но все так и есть на самом деле! За мной следят – ежедневно, ежеминутно. И я не одна такая, нас сотни. Только в районе Бристоля я знаю как минимум троих. Их преследуют, им не дают спокойно жить. При этом люди вроде Тома Фицуильяма рассекают на дорогих тачках, а окружающие готовы лизать им задницы.

Дженна глубоко вздохнула. Ей вспомнилась Бесс, болтающая на лестнице с директором школы, его неподобающие и беспричинные визиты к ним в номер, красно-желтый ремешок от часов.

– Расскажи еще раз про Озерный край. Как все было?

Мама опустилась на лестницу, на пару ступеней ниже Дженны, задумчиво помассировала ступню дочери.

– Это случилось на третий день поездки. Стояла страшная жара – тридцать два градуса, настоящее пекло, ни гулять, ни ездить на велосипеде невозможно. В общем, мы взяли экскурсию по озерам в автобусе с кондиционером. С нами ехала семья. Он, – мама указала в направлении «Мелвиллских высот», – жена и мальчик. Я сразу обратила на него внимание, потому что он держался слишком уж надменно, будто автобусная экскурсия ниже его достоинства. А еще мне бросилось в глаза, что жена и сын прямо-таки благоговели перед ним, как перед божеством. Каждый раз при выходе из автобуса они ждали, когда он пойдет впереди. Сразу было ясно – с ними что-то не так. На первой остановке после ланча – кажется, в Баттермере, – он возвращался к автобусу, и тут появилась та женщина. Темноволосая, лет пятидесяти, довольно симпатичная, даже стильная, в черной майке, на шее – золотая цепочка. Какое у нее было лицо!.. Она бросилась к нему, прижала к автобусу и закричала: «Грязный ублюдок, посмотри на себя! Ты только посмотри на себя! Как тебя земля носит?» Еще все время поминала какую-то «виву» – вива то, вива это – и лупила его кулаками в грудь. Потом их закрыл другой автобус, а когда уехал, женщина исчезла, а у этого надутого индюка был такой вид, словно его макнули в лужу. Когда мы сели в автобус, я спросила у него: «Все в порядке?» Он вытаращился на меня, как на инопланетянку, кивнул вот так, – мама резко мотнула головой, – и очень странно посмотрел. – Она содрогнулась. – Будто ножом ударил. С этого все и началось. Не знаю, почему, но он выбрал меня своей жертвой.

– Он был со мной в поездке. Поехал с нами в Севилью, – брякнула Дженна. Не следовало об этом упоминать, мелькнула запоздалая мысль.

– Том Фицуильям?

– Да. Учитель испанского не смог – у его жены случились преждевременные роды, – поэтому поехал мистер Фицуильям.

Мама перестала массировать ноги Дженны и потрясенно уставилась на нее.

– Он жил с вами в гостинице?

– Да.

– И… – мама приложила ладонь к груди. – Он что, был с вами всю неделю?

– Ага.

– О господи. – Мама принялась сосредоточенно рассматривать пол, будто хотела найти там ответы на свои вопросы. – С тобой все в порядке?

– Конечно, все в порядке.

– А он… не говорил обо мне? О нас, о той поездке?

– Ничего он не говорил, мам! Да, ты права: мистер Фицуильям действительно тот самый человек из Озерного края. Он был на экскурсии, с ним произошло нечто странное, мы так и не поняли, что именно, а теперь он живет от нас через дорогу. Но это просто совпадение, вот и все.

– Нет, – покачала головой мама. – Никакое не совпадение. И то, что ты не понимаешь таких простых вещей, меня пугает. Обещай, что будешь держаться от него подальше.

Дженна со вздохом поднялась на ноги.

– Пойду разберу чемодан.

– Держись от него подальше, – крикнула мама ей вслед, – иначе я заберу тебя из этой школы.

– 26 –

Они сидели перед телевизором и ели пиццу. Отец – как обычно, на диване, рядом с мамой, а Фредди пришлось вернуться в кресло. От него не укрылось, что мама поминутно поглядывает на папу, словно проверяя, не исчез ли он.

В комнате царило напряжение, будто каждый член семьи хранил тайну, слишком большую, чтобы удержать ее в себе. Фредди украдкой взглянул на отца, ожидая, что тот вот-вот отведет его в сторону и тихо скажет: «Это я взломал твой компьютер. Я видел фотографии и знаю, чем ты занимаешься».

– Как прошла неделя? – спросил папа. То ли намекает («Не омрачил ли твое настроение тот факт, что я влез к тебе в компьютер и обнаружил, что ты подсматриваешь за девочками?»), то ли просто интересуется.

– Нормально, – ответил Фредди. – Пожалуй, малость скучновато. А как в Испании?

– Спасибо, что спросил. – Отец, как всегда, притворно улыбнулся и иронично приподнял бровь. – Великолепно. Отличные дети, отличные учителя, много новых знаний, много веселья. Могу сказать без преувеличения – незабываемая поездка.

– А как малыш? – поинтересовалась мама.

– Какой малыш? А, малыш!.. Неплохо, неплохо. Они пока в палате интенсивной терапии, но кажется, худшее позади.

– Мальчик или девочка?

– Вроде бы девочка. Только не спрашивай, как ее зовут и сколько весит. Понятия не имею.

Папа улыбнулся и похлопал маму по коленке – не спонтанно, а словно на миг замешкавшись. Фредди не сомневался – мама, так же как и он, не поверила в существование этого недоношенного младенца. К нервозной атмосфере добавились нотки тревоги и недоверия.

После переезда в Мелвилл дела шли более или менее гладко. Уже год Фредди не наблюдал игр в молчанку, которые могли длиться неделями, и не слышал странных звуков из родительской спальни. Ощущение семейного разлада, ставящего под угрозу его собственное благополучие, не возвращалось. Переезд в Мелвилл – это хорошо; в Мелвилле все спокойно.

После ужина Фредди ушел к себе в комнату и принялся просматривать фотографии Ромолы Брук. Он подмечал мельчайшие подробности ее внешности и сохранял в тайниках памяти, словно бесценные сувениры. Прядь волос у щеки на два тона светлее остальных. Большие, на удивление трогательные ступни. Необычные сережки: в правом ухе золотой гвоздик, в левом – с бриллиантом. След старого черного лака на обкусанном ногте большого пальца. Надпись на тыльной стороне ладони, которую он не смог разобрать, даже увеличив изображение до предела.

Фредди остановился на фотографии, где Ромола здоровается со своей собачкой, наклонившись к ней нос к носу. Его растрогала нежность этого мгновения. Он увеличил изображение, стараясь почувствовать атмосферу ее дома, понять, чем она живет, что она за человек.

А потом, даже не успев спросить себя: «Какого черта я делаю?», Фредди открыл браузер, зашел на сайт магазина «Форевер 21» и заказал коричневую замшевую юбку.

СТЕНОГРАММА ДОПРОСА,

ЧАСТЬ 3

Дата: 25/03/17

Место: полицейский участок Тринити-Роуд, Бристоль, БС2 0НВ

Допрос проводят офицеры полиции Сомерсета и Эйвона

ПОЛИЦИЯ: Итак, мисс Маллен, продолжим. Мы поговорили с вашим руководителем, мисс Дон Петтифер.

ДМ: Правда? И что?

ПОЛИЦИЯ: Она пришла сюда сегодня утром по собственному желанию. Мисс Петтифер пересказала свой недавний разговор с вами, когда вы упомянули, что страсть к Тому Фицуильяму «сводит вас с ума». Это правда?

ДМ: Нет, неправда.

ПОЛИЦИЯ: То есть мисс Петтифер солгала?

ДМ: Нет, не совсем солгала. Скорее всего, я сказала, что влюбилась в него или что он занимает все мои мысли, но я не говорила, что схожу с ума.

ПОЛИЦИЯ: Она упомянула, что вчера вечером, уходя с работы, вы были взбудоражены.

ДМ: Да, возможно. Я собиралась в гостиницу на свидание с женатым мужчиной. Конечно, я нервничала.

ПОЛИЦИЯ: Понятно. Продолжим. Давайте поговорим вот об этом предмете. Для протокола, речь идет об объекте номер 4501. Красная замшевая бахрома. Мисс Маллен, вы узнаете эту бахрому?

ДМ: Вроде бы. У меня на сапогах такая же. Кстати, на одном сапоге оторвалась.

ПОЛИЦИЯ: Оторвалась? Когда именно?

ДМ: Не знаю. Была, а потом исчезла. Понятия не имею, когда это случилось.

ПОЛИЦИЯ: Мисс Маллен, данная бахрома была найдена на месте преступления рядом с телом жертвы. Вы можете это как-то объяснить?

ДМ: Не представляю. Все равно она не с моего сапога, потому что меня там не было. Наверное, кто-то другой потерял.

ПОЛИЦИЯ: Мы тщательно осмотрели дом жертвы в поисках вещей, с которых могла упасть эта бахрома, но не нашли ничего подходящего. Итак, можете ли вы объяснить, каким образом она оказалась в луже крови на месте убийства?

ДМ: Нет, не могу. Это просто… бред какой-то. Кто-нибудь подбросил.

ПОЛИЦИЯ: Кто, например?

ДМ: Ну… не знаю. Ума не приложу, кто мог положить ее туда, но точно не я.