Текст книги "О Жизни, Смерти и Любви. Записи на полях в дневнике психолога."

С тех пор та «псина» обрела свое место в моей внутренней вселенной. Я поняла истинное предназначение свойства, которое она выражает. Спасибо этой нехитрой животной душе за важный урок.

А того парня я встретила через несколько лет. Он шел с моря, на шортах мокрые пятна от плавок, волосы отросли и бахромой свисали вдоль лица. На плечах он нес кучерявого, смеющегося во весь голос карапуза, как две капли похожего на него…

Он прошел мимо, не узнав меня. Глядя ему вслед с улыбкой, я подумала: «Как всё же хорошо, что он выбрал Жизнь, а она выбрала его…» Забота без посредников

Я часто думаю: были же времена, когда мир порождал души, подобные моей бабушке. Они видели столько горя, столько ужаса, пережили войну, голод, смерть близких! Но их сердца по-прежнему оставались наполненными теплом и светом. Сталкиваясь с жизненными невзгодами, не теряли они своей простой веры. Думаю, это потому, что они умели чувствовать Живого Бога, не образ, а именно живую энергию любви, которая разлита в окружающем мире и в них самих.

Во времена моего детства случилось на нашей улице несчастье: остались трое детишек сиротами. Сначала отец погиб – заснул за рулем, дальнобойщиком был. А потом и мать захворала, помучилась немного и скончалась бедная.

Всей улицей на похороны пришли, ну и мы, детвора, под ногами толкаемся. Стою, смотрю на сирот этих —мал, малой, меньше. Старшему девять, младшему пять. И так мне их жалко стало – ужас! Стою и реву. Такая злость меня взяла, что же за несправедливость-то такая! Бабушка мне всегда говорила, что Бог – Он добрый, творит только добро, но мы не всегда понимаем Его замысел сразу. «Какой же Он добрый?» – подумала я.

Гляжу, а в стороне стоит моя бабушка и смотрит так спокойно, безмятежно, лицо светлое. Подошла к ней и спрашиваю: «Бабушка, скажи, почему Бог такой злой, зачем он убил маму этих несчастных детей, она ведь молодая была, а они такие маленькие! Как же они теперь?»

Она посмотрела на меня печально и ласково-ласково. Погладила по голове.

– Когда Бог посылает души детей в этот мир, он выбирает для них родителей согласно своему замыслу. Родители должны заботиться и передавать свой опыт, воспитывать и направлять. Бывает и так, что родители даны для того, чтобы пройти необходимые испытания для взросления и формирования воли ребенка. Всякое бывает. Одно точно могу сказать: ничего случайного не бывает, если Бог вдруг решил забрать родителей, это может означать только одно…

– Что же это, бабушка? – нетерпеливо выкрикнула я сквозь слезы.

– Это значит, детка, что Он решил лично позаботиться об этих душах, без посредников, напрямую.

– Лично?! – я аж подпрыгнула от удивления.

– Да. И есть такие люди, кому удается это понять, и тогда они доверяют происходящему, несмотря на боль потери, начинают видеть знаки и следовать указаниям вселенной, – тихо проговорила она.

– И что с ними происходит? – спросила я.

– Например, среди них было много великих людей!

– Бабушка, а что же будет с теми, кто этого так и не узнает, не поймет?! – заволновалась я.

– Чаще всего они несчастные, блуждают в темноте, всю жизнь сокрушаются, винят злую судьбу, жалеют себя.

Мои слезы высохли. Я притихла и задумалась. «Надо обязательно нашим сиротам рассказать, что Бог теперь сам о них заботиться будет!» – подумала я.

А через несколько лет мне и самой пригодилось мудрое наставление бабушки. Тогда пришлось выбирать, как теперь, после ранней смерти моих родителей, относиться к своей жизни. И я выбрала довериться Ему. Он привел меня в Землю Обетованную и окружил людьми, ближе которых не бывает. Меня словно качали на руках, с заботой, как младенца. Столько тепла я не получала в своей жизни никогда. Там и обрела свой истинный дом.

Вот тогда-то я и поняла, что вселенная посылает помощь заранее, задолго до того, как она нам понадобится. Главное – не пропустить знаки этой трепетной любви… Розовые лепестки

«Всем, кого люблю…»

Когда мне было лет пять, к бабушкиной соседке приехал погостить внук. У меня почти не было друзей, так как детей в округе было очень мало, я всё время старалась подружиться с новым мальчиком. Предлагала ему свои игрушки и всегда придумывала, чем бы нам заняться. Он был избалованным, всё время капризничал и обижался на весь мир, я же старалась его отвлечь и утешить. Но от него ничего не возвращалось, он оставался отстраненным и равнодушным, принимая от меня всё как само собой разумеющееся, ничего не предлагая взамен. Мальчик вел себя так, словно весь мир ему должен. Я расстраивалась и ходила понурая. Бабушка долго наблюдала за тем, как разворачиваются события, и молчала. И вот однажды, в очередной раз несолоно хлебавши, я вернулась домой от «бессердечного» своего соседа, и так мне было обидно, что я горько расплакалась.

На улице тем временем погода, словно прочитав мое состояние, тоже решила нахмуриться. Небо затянули свинцовые тучи, задул сильный ветер и начал раскачивать деревья в саду. Посмотрев в окно, я разрыдалась пуще прежнего.

Бабушка тихонько подошла ко мне и позвала с собой на улицу. Я нехотя поплелась за ней вслед. Она попросила меня нарвать немного белых лепестков чайных роз, что росли в нашем саду. Тут же перестав реветь, заинтригованная, я пошла выполнять её просьбу. Ветер дул с такой силой, что буквально вырывал ветки розового куста из моих рук. Набрав полные пригоршни, я вернулась к бабушке.

– Пошепчи, расскажи о своих печалях лепесткам и отпусти их по ветру, – сказала она. Мне стало еще интереснее, и я всё послушно исполнила. Как только разжались мои пальцы, ветер подхватил душистый дар и понес прочь. Глядя вслед улетающим лепесткам, мне почему-то стало очень спокойно. Бабушка тем временем вернулась в сад и нарвала еще целую пригоршню. Встала спиной к ветру, отчаянно трепавшему её волосы и платье. В тот момент она была похожа на колдунью из сказки, управляющую ветрами.

– А теперь лови! – сказала она и бросила мне лепестки. Ветер понес их в мою сторону, и я успела поймать несколько, с восторгом глядя на белый душистый дар, который вдруг снова оказался в моих руках.

– Отдавая любовь, не жди, что она обязательно вернется к тебе из того же места. Просто отдай, отпусти всё без сожалений. Порой, она приходит к нам с совершенно другой стороны, откуда мы её и не ждем вовсе. Совершив деяние и описав круг, она всегда возвращает свои дары, а то и во сто крат больше…

Раба любви

Знавала я одну интереснейшую женщину, она была очень умна, успешный адвокат, не проигравший ни одного дела. Была у неё одна особенность – хриплый, низкий, очень сильный и глубокий голос. И курила она как грузчик.

Её муж тоже был известным человеком – талантливым хирургом. Семья была довольно крепкой. Но в какой-то момент супруг умер от инфаркта, после чего она несколько лет прожила одна. Надо сказать, что в этот период её дела были особенно громкими, она слыла блестящим оратором.

Эта женщина не была красавицей, но было в ней что-то очень притягательное, природная харизма, дикая мощь. Так вот, ей близилось к пятидесяти, и вдруг на большом конгрессе она познакомилась с мужчиной, который был моложе её на пятнадцать лет и очень хорош собой. Он подошел после выступления и сказал, что она была просто «обворожительна». Он так восхищенно смотрел, что её суровое сердце дрогнуло. У них случилась страстная ночь, и со всей силой женского своего «заката» влюбилась она без памяти. Её душа «расползалась по швам», источая потоки нежности. Она хотела быть с ним всегда, знать все его мысли, она заглядывала ему в глаза, ожидая увидеть в них любовь, страсть, восхищение… Ради этого взгляда, который увидела тогда на конгрессе, она готова была сделать всё, что угодно. Но, чем большей страстью и привязанностью она пылала к юноше, тем меньше становился его интерес к ней. Она же, напротив, готова была служить ему подобно рабыне.

Постепенно он и вовсе перестал восхищаться ею и начал искать всевозможные изъяны: слишком большое родимое пятно, слишком жесткие волосы, слишком заметные морщины под глазами, слишком, слишком… Она же бросалась каждый раз исправлять недостаток. За время их отношений, которые длились не более двух лет, она сделала несколько пластических операций на различные части тела, но, увы, прекрасный юноша был всё холоднее. И вот однажды он сказал, что ему ужасно мешает её Голос! Он такой хриплый, слишком громкий, сказал, и не дает ему видеть в ней хрупкую, беззащитную женщину. Недолго думая, она решилась делать операцию на голосовые связки и обратилась к хирургу с просьбой изменить их. Врач её долго уговаривал не делать этого, даже привлек к работе психолога, но она была непреклонна и ради любви готова на всё!

Закончился послеоперационный период. И, о чудо! Её голос стал нежным и тонким, значительно тише, сексуальнее, женственнее, как сказал потом её «кумир».

Через пару месяцев возлюбленный оставил её, сказав на прощание, что совсем потерял к ней интерес и уважение и теперь не может восхищаться ею.

Женщина почувствовала себя так, словно её бросили в ледяную воду, сердце разбилось о его равнодушие. Вот-вот её поглотит отчаяние… Но нет! Она собрала всё мужество в кулак, чтобы пережить потерю и унижение.

Что ж, ей не впервой. Месяц депрессии в закрытой квартире, месяц ужасной пустоты и боли в груди, и «надо найти силы жить дальше».

Слава богу, оставалось Призвание, накопилось много дел. Она с головой ушла в работу, забыв о боли и унижении. Предстояло крайне сложное дело. Для своего выступления в суде она подготовила блестящую речь, учла все нюансы, продумала каждую мелочь.

Настал решающий день! Зал суда просто лопается от набившихся туда слушателей, жаждущих увидеть «адвоката-звезду». И вот приходит время её выступления. Текст безупречен, каждое слово будто высечено в камне, однако, в её голосе уже не было прежней мощи клокочущего вулкана, который продавливал реальность своей несокрушимой силой и подчинял сознание слушателей своей воле. Не ураган, а легкий нежный ветерок. Увы, это дело она проиграла.

Через несколько лет я увидела её случайно во время посещения психиатрической больницы. Она никого не узнавала. Медсестра сказала мне, что подопечная часто просыпается по ночам от кошмаров, ей снится, что она потеряла свой Голос – но, на самом деле, это был не просто голос, а Душа. И теперь она не знает, как найти ее, как вернуть… Духи

У каждого человека есть свой способ хранить воспоминания. Кто-то создает альбомы с фотографиями, кто-то собирает безделушки, напоминающие о чем-то важном, давно пережитом, кто-то делает записи в социальных сетях или просто ведет дневник.

Для него же это были духи. Да-да, именно духи. За многие годы их собралась целая коллекция! В разноцветных склянках были «запечатаны» его самые приятные воспоминания.

С некоторых пор каждый его день был похож на предыдущий: пробуждение, утренняя сигарета, кофе… Глядя на большие деревья за окном, он глушил в себе неясное чувство тоски. Курение помогало – дым заполнял внутреннюю пустоту.

Дом – холостяцкая берлога, где у каждой вещи свое место. На первый взгляд могло показаться, что в нем давно не было жильцов. Так бывает, когда хозяева уезжают на несколько месяцев. Статуэтки, вазы и искусственные цветы в них – всё покрыто пылью забвения. Лишь в одном уголке теплилась жизнь – там, где находился аквариум с маленькими неприхотливыми рыбками, которых он исправно кормил.

Из окружения как-то незаметно ушли друзья: они женились, погрузившись в свои семейные хлопоты, а общие темы для разговоров постепенно улетучились. С родственниками душевной близости никогда не было. Заводить новые знакомства ему не хотелось, да и вообще, он не особо любил людей. Зато любил музыку, особенно Шопена, находил в ней утешение, играя на фортепиано.

Он довольно хорошо себя знал и чувствовал момент, когда вот-вот неясное томление начнет причинять боль. Это был знак, что пора выходить на охоту. Он это называл «выйти по нужде». Этакий милашка, он принадлежал типу мужчин, которые быстро нравятся женщинам своим скромным обаянием и налетом детской ранимости, сквозившей в каждом движении.

Волнение, жажда теплоты, осторожное сближение… Каждый раз для него это было связано с большим душевным усилием и, в то же время, удовольствием. За много лет он понял, что именно нужно говорить, и как сделать так, чтобы душа женщины распахнулась навстречу. И когда, наконец, «цветок раскрывался», он вдоволь наслаждался ароматом любви. А дальше… Дальше начинался внутренний отсчет, ведь каждая роза имеет лишь определенное время цветения. Тут важна точность ритма приближений и отдалений, позволяющего продлить зыбкое очарование загадочности.

В отношениях для него имела ценность только весна. Память услужливо фиксировала сладостные моменты близости. Он стремился запечатлеть каждое мгновение. Фотографировал ее, когда она светится, просил, чтобы она шептала ему слова любви. Умолял остаться с ним на всю жизнь, выражал свою страсть чувственными вздохами и заставлял дрожать в полной обнаженности её душу и тело. Он говорил, что не представляет себе жизни без неё, что скучает по её аромату, когда её нет рядом, и просил подарить ему её духи.

У одних женщин пора цветения свежей влюбленности длилась довольно долго, месяц или два, другие буквально вспыхивали и сгорали за несколько дней. Но все они дарили ему волшебство и наполняли темную пустоту души.

Однако, рано или поздно, всё же наступал день, когда пора цветения заканчивалась. Первые лепестки опадали на грешную землю. И тогда он знал, что надо спешить, так как не хотел видеть женщину в состоянии, когда опавший розовый аромат обнажит её боль и беспомощность.

На этот случай у него тоже существовал готовый набор фраз: «Я понял, что еще не готов к отношениям», или «Ты такая светлая, чудовище как я, не достойно тебя», или «Я – старый холостяк, слишком поздно что-то менять», или… просто бесследно исчезал без всяких объяснений.

Очередной весны, что он проживал, хватало на полгода или чуть больше. И порой вечерами, открыв шкаф с элегантными склянками, он доставал одну за другой, вдыхая ароматы своих «возлюбленных»… В памяти всплывали женские лица, их шепот, дрожащие ресницы… Ему представлялось, что дорога, по которой он идет, устлана их свежими цветами. Это было немного грустно, но всё же поэтично и прекрасно…

Как-то в их отдел устроился работать армейский друг, которого он не видел многие годы. Как не отметить встречу! Он пригласил мужчину к себе. Сидя за бокалом вина, они смеялись и вспоминали молодые годы. В какой-то момент ему безумно захотелось поделиться своими «сокровищами», и он распахнул дверцы заветного шкафа…

Гость терпеливо слушал истории, разглядывал фотографии его «цветника». Потом они долго молчали… И друг, наконец, сказал: «Так ты действительно думаешь, что эти «цветы» устилают твой путь? Я думаю иначе. Похоже на то, что они устилают дорогу на кладбище, куда под грустную музыку Шопена движется твоя похоронная процессия…» Улыбчивый Жора или история о потерянном «Я»

Этот рассказ про одного очень странного человека, которого все называли Улыбчивый Жора. Такое у него было прозвище.

С самого раннего детства Жора привык быть в центре всеобщего внимания. Мама, папа, брат и младшая сестра всегда были заняты только им. Поначалу потому, что он очень громко плакал, и стоило ему только на секундочку почувствовать, что про него забыли, мальчик тут же спешил напомнить о себе громкими воплями. А всё потому, что в одиночестве его охватывал страшный, леденящий душу ужас. Маленький Жора чувствовал, что как только на него перестают смотреть, он словно исчезает. Ему казалось, что без реакции окружающих его и вовсе не существует. Заглянуть же внутрь себя и найти там опору своему бытию он даже не пытался. Потому и находил любой повод, чтобы обратить на себя внимание, раздражением или гневом, смехом или радостью, вызвать недоумение или восхищение – главное чувствовать, что он – Жора, центр мира, что Он Есть! И для этого ему как воздух были нужны глаза и уши окружающих людей, а главное, их живые эмоции. Со временем он научился находить самые удачные формы поведения, чтобы приковать внимание и заставить ярко реагировать на себя. И приклеилась к его лицу вечная улыбка, так как однажды он понял, что больше всего нравится окружающим, когда улыбается. А еще Жора понял, что так их легче ошарашить резкой сменой настроения: с милого, всё понимающего – до вопиюще жестокого и холодного. От неожиданности люди быстро теряли контроль и «обнажались» для его манипуляций: кто в своем недоумении, кто в боли, кто в испуге, кто в обиде.

Они становились совершенно беззащитными в такие моменты, и можно было наговорить им с три короба, чтоб надолго запомнили. Так Жора чувствовал, как между ними образовывалась мысленная связь, и это странным образом питало его существование. Чем больше людей о нем думало, тем реальнее он себя ощущал.

Фальшивая улыбка так въелась в лицо, что это было даже жутковато: когда злился, он улыбался, когда плакал, он тоже улыбался.

Несложно догадаться, кем Жора мечтал стать! Конечно артистом! Овации, восхищенная публика, слава и всемирная известность – вот его заветная мечта. Тот факт, что за знаменитостями следят, пардон, даже в сортире,

а что еще хуже – во сне, возбуждал его особенно сильно. Ведь он будет объектом наблюдения огромного количества людей! Что же могло быть лучше для его мерцающего, полностью зависимого от окружения «Я»?!

Так и пошел наш Жора учиться в театральный институт. И поначалу всё было просто прекрасно! Парень подавал огромные надежды, был любимцем преподавателей и сокурсников. К каждой роли он подходил фанатично и основательно, погружался в неё, сливался с ней, и порой уже невозможно было различить, где он сам, а где его роль. Жора хватался за всё подряд, репетировал без каникул и выходных, до полного изнеможения.

Сцена! О, сцена! Она манила его, притягивала как магнит. Он был влюблен в себя на сцене. Энергия, идущая от возбужденной публики, питала его. Без неё он не жил, словно вампир без свежей крови жертвы. Но по-прежнему, стоило ему остаться одному, как снова липкий ужас небытия обволакивал и душил его своими ледяными щупальцами. Потому Жора делал всё возможное, чтобы не оказаться в одиночестве даже на минуту и не столкнуться с зияющей пустотой внутри. Благо, его образ жизни для этого был более чем подходящий. Постепенно он стал зависеть от мнения окружающих и оголился эмоционально настолько, словно у него не было «кожи». Он делал всё, чтобы произвести впечатление. Если же люди реагировали на него не так, как ему хотелось, а еще хуже, с критикой, его било словно электрическим током. Он становился более вспыльчивым, устраивал скандалы, и люди стали избегать его. В один прекрасный день, капризная Фортуна и вовсе отвернулась от Жоры. Его вызвал заведующий кафедрой и сказал: «Ты стал терять себя в ролях и забывать, кто ты такой. Оставаться в этой профессии опасно для твоего психического здоровья. Прошу тебя, напиши заявление, что хочешь оставить институт по собственному желанию». «Для тебя же лучше!» – крикнул зав вылетающему пулей из кабинета Жоре.

Да! Прощай, институт, прощай, великая слава гениального актера!

Разочарование, крушение всех надежд придавило Жору словно каменной плитой, это состояние переходило в вялость и бессилие. Но он боролся. Его мозг напряженно работал, чтобы найти выход. Он отчаянно пытался зацепиться хоть за что-то во внешней реальности, но миру до него не было никакого дела. И так, постепенно Жора стал творить внутри себя воображаемый, спасительный мир.

Несколько месяцев прошло как во сне. Всё, что он говорил о себе, относилось к его выдуманному собственному образу, который возник внутри, но, увы, этот образ теперь не имел ничего общего с реальностью.

Постепенно Жора совсем перестал осознавать связь между тем, что происходит с окружающими людьми, и своим поведением. Он был абсолютно уверен, что безупречен, красив, деликатен и смел, это просто люди слепцы да глупцы и проецируют на него свое уродство.

Со временем боль вовсе утихла. И Жора понял, что необходимо перебираться в место, где его не знают, и переехал в другой город. Тут никто не был знаком с его уловками, и все приемы проходили на ура. Обрел он и свое место под солнцем – стал «консультантом по особым вопросам». Он находил сильных духом смельчаков, амбициозных деятелей, про которых обычно говорят – «поцелованные Богом». Такие люди неугомонны и всегда в поиске новых горизонтов. Жоре необходимо было стать большим умником, чтобы сначала «правильно пристроиться», а затем буквально слиться с ними, так же как со своими ролями. Он жадно впитывал их личную историю, их интуитивно найденные приемы и секреты успеха. Он стремился различить механизмы, уловить суть, как именно работают у этих людей Богом данные таланты, а затем найти слабые точки их личности.

Тщательно собранную информацию он структурировал в целостную систему, которую продавал им же как гениальный индивидуальный подход. Метод, который Жора предлагал должен был якобы «помочь» в дальнейшем развитии их деятельности и способствовать еще большему успеху «жертв». Этакий «план жизни» – персональный путь на Олимп! Этот подход работал безупречно по двум причинам: во-первых, «заказчикам» всё очень нравилось, потому что, в каждой детали они узнавали себя, а во вторых, Жора был непревзойденным льстецом. Он умел раздуть Эго и чувство величия своих клиентов до неимоверных размеров. Они, словно мухи в меду, вязли и тонули в его сладких речах. «О! Мне так близко то, что ты говоришь!» – часто восклицали они и покупали услуги «великого консультанта» за большие деньги.

Эта «профессия» давала Жоре главное – постоянную изматывающую занятость, чтобы не было времени побыть наедине. В конечном итоге его «заказчики» уже не представляли себе жизни без нового улыбчивого «друга» – он должен был находиться рядом практически постоянно. И всё у него прекрасно получалось, будто для этого хитроумного занятия он и родился.

Но вот беда, и тут у Жоры не оказалось достаточных границ. Он постепенно вживался в плоть и кровь своих клиентов словно паразитирующее растение, пока не почувствует, что они стали одним целым, более того, что это именно он и создал их, и всё, чего они достигли тоже. Все их победы Жора записывал на свой счет и, как следствие, стал возвышаться над ними. Он делал всё, чтобы убедить их в том, что без него они – «ничто» и не смогут самостоятельно развиваться.

Но «поцелованные Богом люди» хранимы и благословлены свыше, и им, в конце концов, хватало ума и сил разорвать пуповину зависимости. Ведь такие отчаянные как они не боятся ходить напролом без всякого плана и рисковать всем, что у них есть. Эх, пронесет! И, как правило, действительно проносит.

Сколько не улыбался наш Улыбчивый Жора, а с возрастом стал понимать, что ничего-то своего у него нет. Так и не создал он прочной основы внутри, и по-прежнему, оставаясь в одиночестве, всё больше чувствовал свое небытие.

Сильные мира сего медленно, но верно, переставали в нем нуждаться.

Он угасал и старел, двигаясь к бесславному концу. Но вот однажды, Господь послал ему встречу с удивительной женщиной. Она была странной чужестранкой, полной свежей энергии и мудрости своей далекой теплой страны. Он испытал подъем. Узнавая её, Жора словно погружался в бездонную глубину океана.

И наш улыбчивый герой воспарил к новой жизни. Ему даже показалось, что он действительно влюблен! Опять весь мир смотрел на него и завидовал: молодая, прекрасная, необычная, и вся она его и только его! Ощутив былую силу, стал он «упиваться» чужестранкой допьяна, уж больно её «кровушка» была свежа да хороша.

Опять Жора слишком увлекся и не заметил, как стал подминать её под себя, возвышаясь и раздуваясь в привычной своей манере. Ну, право же! Что за безобразие! Уж слишком яркая она оказалась: всё внимание люди уделяли ей, а он всё время оказывался в стороне, не у дел.

Ну, уж нет, пусть все знают, что это она его великого боготворит, что это она служит ему, подобно рыбке золотой на посылках. Чужеземная принцесса —

лишь обрамление для его сияющего алмаза гения! «У меня и раньше было всё то, что она якобы «привнесла» в мою жизнь, я это знал, просто забыл, а она мне напомнила, вот и всё!» – убеждал он сам себя. Одним словом, получилось как всегда – пристроился «улучшать» её структуру заморскую, да и не заметил, как начал самоутверждаться за её счет.

А женщина тем временем буквально угасала рядом с ним. На лице всё чаще появлялось выражение глубокой печали и разочарования. Он же продолжал провоцировать ее, выбивать из колеи, резко менять свои состояния, стремясь захватить её внимание, ведь чем больше она спорила, плакала, кричала, тем лучше он себя чувствовал.

Получая её внимание любой ценой, он как вампир, напившийся свежей крови, молодел и продлевал свою жизнь. Жора чувствовал женщину каждой фиброй души: знал, как заставить её себе поверить, как расслабить, всегда предугадывал, что именно она хочет услышать и говорил это в нужный момент.

Его страшно увлекала эта игра, эта битва за свое Я. Он снова чувствовал себя бодрым и полным сил. Эх! Всё только начинается! Позабавимся, птичка?! Вместе с этим Жора продолжал жить в воображаемой реальности, где он – прекрасный и благородный герой. И никак не мог понять, почему же эта странная особа всё больше плачет и болеет!

А горечь её тем временем всё росла, но Жора оставался глух к мольбам. Сердце женщины, прежде полное любви, постепенно сдавили стальные тиски отчаяния, и со временем любовь задохнулась и умерла. А он по-прежнему говорил всем вокруг о том, как всё прекрасно между ними, что они – идеальная пара и просто созданы друг для друга, а она выдумывает «женские глупости».

Однажды утром он проснулся и зажмурился от солнечных лучей, заливающих комнату. Кругом было очень чисто, всё разложено по местам. В доме пусто и тихо-тихо. В комнате стоял запах свежести, будто после грозы. Женщины в доме не было, он сразу это почувствовал.

На столе лежала записка: «Прости, я так и не смогла понять тебя, не смогла найти тебя настоящего. Не ищи меня. Прощай».

А что же наш Жора? Он просто сидел с улыбкой. Какая эмоция скрывалась за ней? Может горечь и боль, а может он опять играл в какую-то новую, одному ему известную, внутреннюю игру. Улыбающаяся маска приросла к лицу, и уже невозможно было разобраться в происходящем даже ему самому, слишком давно он заблудился в своих ролях.

И если бы кто-то всё же попытался помочь ему, он бы наверняка не поверил, ведь в его блистательном мире он – гений, а все остальные люди – слепцы да глупцы, живущие в своих собственных пустых проекциях… Стоп-кадр тоскующей души – незавершенные движения любви

«Стоп-кадр тоскующей души» – так я про себя называю удивительную способность некоторых людей в бегстве от боли умножать её. Дубль первый

Он был из той породы мужчин, глядя на которых сразу понятно – вожак. Коренастый, взгляд тяжелый и волевой, исподлобья. Его жена – этакий тоненький стебелек, тянущийся к свету, – смотрела на него преданными собачьими глазами, полными беззаветной любви.

– Слушаю вас, – сказала я.

– Что ж, я начну. У нас нет взаимопонимания, и мне надоело видеть её вечно несчастное лицо, – пробурчал он, – она всегда недовольна. И раз уж ей со мной так плохо, я хочу развестись. Не понимаю, зачем мучиться?! Куда она смотрела, когда замуж за меня выходила?

Она закрыла лицо руками и вся поникла.

– Мне нужна Женщина! Моя женщина, которая всегда принимает меня таким, какой я есть, которая рядом, которая ровня мне. Хоть Вы-то, понимаете меня?

– Но ведь мы были счастливы. Я стараюсь. Что я делаю не так? Я так люблю тебя – лепетала она, но он не слышал её.

– Это ваш первый брак? – поинтересовалась я.

– Нет, не первый, четвертый, – повисла долгая пауза. Пристально глядя мне в глаза, он наконец озвучил свой вопрос, – а почему вы спросили? Причем здесь это?!

Этот мужчина вырос в интернате, мать оставила его там совсем маленьким. Приходила раз в неделю или реже. Была всегда холодна. Он прошел через все муки жизни сироты, через жестокость детей, через побои, унижения, тотальное одиночество и боль. Сколько движений совершила его детская душа навстречу матери в поисках тепла и пристанища, трудно представить. А потом так и застыла она в незавершенном своем движении любви, на сорок с лишним лет… Дубль второй

Она смотрела на меня словно через пелену, через туман грез, что проносились перед её взором. Это была женщина, рядом с которой постоянно возникает ощущение, будто она смотрит сквозь вас, куда-то вдаль. Чем дольше я слушала её неспешное повествование, тем холоднее, тем неуютнее мне становилось.

Её тонкие руки театрально порхали, словно мотыльки вокруг пламени, речь, выверенная и отточенная, гротескный наряд. Шляпа с широкими полями лежала рядом на столе, кружевная пена на оборках юбки. Во всём образе сквозил тончайший налет, еще штрих и будет вульгарно. Всё на грани…

– Понимаете, я не могу сидеть на месте, я меняю дом за домом, мне нравится получать заказы в разных городах. Новый контракт – это всегда предвкушение приключения. Каждый раз новые впечатления, новые люди, новые эмоции… Я обожаю жизнь во всех её проявлениях, в ней всегда всё меняется, – глядя сквозь меня широко открытыми стеклянными глазами говорила она.

– Не скучаете по дому? – спросила я, чтобы хоть как-то стряхнуть странное оцепенение, которое постепенно начало меня обволакивать.

– Дом? – она задрожала, ресницы вспорхнули вверх. И вдруг быстро затараторила, – Дом у меня внутри, он всегда со мной. Я люблю мои картины и мешочки с лавандой. Я люблю моих собак – Милу, Чарльза, Жужу и Марсика. С самого детства они со мной, вы же помните, я вам рассказывала, их мне подарил отец. Боже! Как долго я просила у него собаку, несколько лет. А тут, он взял и купил мне сразу четырех щенков. Это был самый счастливый день в моей жизни…

Через день её отец ушел. Ушел внезапно, трагически, глупо. Он обожал её. Боль потери была такой сильной, практически невыносимой. Тепло, близость, забота, что он давал ей, внезапно оборвались. В сердце возникла зияющая, темная пустота…

Каждый раз она усыпляла своих собак. Переезжала и заводила точно таких же, новых. И для неё это были прежние Мила, Чарлз, Жужу и Марсик. Те, которых подарил ей отец тогда, в далеком детстве. Как только возникала нежность и привязанность к питомцам, она испытывала страшную тревогу и чувствовала потребность переехать, прервать мучительную близость, затушить тот слабый огонек любви, чтобы не стать, боже упаси, уязвимой, раненой, опять, как тогда…