Текст книги "Свет твоих глаз"

10. Вероника. Ночь

Мы бродили по кругу, по площадке для выгула размером с футбольное поле, пока у Скворцова не запиликал смартфон. То молчали, то перебрасывались ничего не значащими фразами. Площадка была хорошо освещена: по периметру стояли фонари, и все они работали. Не было ни одного неисправного!

Найджел притащил откуда-то из кустов палку. Положил к нашим ногам. Я ее подняла, отбросила в сторону. Лабрадор радостно бросился за ней, принес обратно. Он явно был не против поиграть. Эдуард как-то догадался по нашей возне, что происходит, сказал, что, бросая палку, нужно давать команду «апорт!»

Я чуть было не задала глупый вопрос – почему он сам не играет с Найджелом. Вовремя прикусила язык: догадалась, что Эд опасается бросать палку вслепую – мало ли, вдруг рядом гуляет кто-то еще. Можно ведь и попасть в человека ненароком. Опасливо глянула на мужчину: не расстроился ли он, что не может подключиться к нашей с Найджелом возне. Но Скворцов улыбался. Похоже, ему нравилось, что мы с лабрадором нашли общий язык, и пес даже стал подчиняться моим командам.

Когда прошло полчаса, Эд подозвал Найджела, пристегнул карабин к его поводку и отдал команду: домой!

Пес вздохнул: могли бы еще погулять, хозяин!

Скворцову пришлось повторить команду. Найджел смирился и повел нас по мокрым дорожкам к дому. На обратном пути Эд снова нашел мою руку, положил себе на локоть и дал понять, что не отпустит. Впрочем, я и сама не пыталась отстраниться. Идти вот так, плечо к плечу, было удобно: мужчина двигался намного увереннее и ровнее, а мне было просто приятно. Близость Скворцова, осторожная и ненавязчивая, не пугала и не отталкивала.

Оказавшись дома, мы занялись каждый своим делом: Эд помыл и вытер лапы собаке, а я загрузила и запустила посудомоечную машину, вытерла столешницы, разложила по контейнерам остатки ужина и спрятала их в холодильник.

– Закончила? – Скворцов выглянул из приоткрытых дверей кабинета, куда ушел после того, как закончил возиться с Найджелом.

– Да. Только машина еще работает…

– Утром разгрузишь. Иди к себе, Ника. Отдыхай. К восьми утра жду завтрак.

– Что приготовить? – Скворцов слегка оскалился, показывая раздражение. Похоже, расспросы о вкусовых предпочтениях его утомляли. – Ну, хотя бы направление подскажи!

– Обычный европейский завтрак. Доброй ночи. – Мужчина снова скрылся у себя в кабинете.

– Тебе того же, – сказала я захлопнувшейся двери и потопала на второй этаж.

Вошла в свою комнату. Зачем-то закрылась на запор. Умом понимала, что вряд ли Скворцов явится ночью и станет посягать на мое тело, и все же так было спокойнее. В доме мужа я могла запереться только в туалете. Но и там из-за матового стекла в двери надеяться на полное уединение не приходилось.

Зато теперь я совершенно точно была одна, и это было так здорово!

Принялась разбирать чемоданы. Блузки, платья, кардиган и пару пиджаков развесила на плечиках без всякой системы – вперемешку. Трусы и носки свалила кучей в выдвижной ящик. А потом села на постель перед открытым шкафом и долго любовалась на получившийся художественный беспорядок, блаженствуя при мысли, что мне никто ничего не скажет по этому поводу.

Тариф, на который я подключилась, когда сменила в Москве сим карту и телефонный номер, давал мне безлимитный интернет после полуночи. Я дождалась, когда таймер покажет ноль часов ноль минут, и полезла гуглить информацию про европейские завтраки. Открыла пару кулинарных сайтов и зависла…

На одном только сайте в разделе европейских завтраков было собрано больше пятисот блюд! Блинчики, запеканки, омлеты, сырники, каши на воде и на молоке, бутерброды, пудинги… глаза разбежались, и я с трудом собрала их в кучку.

Нет, с этим все-таки придется что-то делать! Я не могу готовить наугад! Вдруг Эдуард любит омлет и терпеть не может сырники? Решено! Я составлю меню на неделю, согласую его со Скворцовым и тогда пусть только попробует сказать, что я приготовила не то, чего он хотел. Не переживу, если Эд, как мой бывший муж, начнет выбрасывать в ведро то, над чем я колдовала часами, и твердить, что моя готовка годится, только чтобы свиней откармливать.

Зря я вспомнила о муже. Настроение резко пошло вниз. Я опасливо просмотрела свои странички в соцсетях, убедилась, что там нет новых комментариев и сообщений.

С бегством из родного дома я подгадала удачно: бывшая свекровь уехала в санаторий, а своего драгоценного сыночка отправила в Германию на выставку. Они оба пока даже не подозревали, что я навсегда убралась прочь из города, который семейство Жабичей подмяло под себя вместе со всем его руководством. А когда узнают… я надеялась, что наплюют и не станут искать. В конце концов, не сошелся же на мне свет клином?

Я вышла из соцсети и кликнула на вайбер. Там по-прежнему горели красным непрочитанные сообщения от единственной близкой подруги. Рука так и тянулась открыть чат, пролистать их, ответить Томке, чтобы она перестала беспокоиться обо мне. Но – нельзя! Если вдруг бывшие родственники начнут искать меня – первым делом они нагрянут к Тамаре. Для нее же лучше, чтобы в ее телефоне не нашлось ни звонков, ни сообщений от меня. Прости, Томка, но отвечать я тебе не рискну – ни сейчас, ни через год.

Я отложила телефон. Погасила ночник в головах кровати. Улеглась, давая себе обещание, что в этот раз сумею уснуть. Начала перебирать воспоминания прошедшего дня. Поняла, что это ошибка – сон окончательно пропал при мысли, что мое положение в доме Скворцова очень ненадежно! Только я с моим «везением» могла прийти к Эду на собеседование в день, когда он ждал совсем другую женщину. Будущую суррогатную мать.

Зачем ему ребенок без жены? Куда он так торопится? Искал бы спокойно…

И что мне теперь делать? А может… может, я попробую помочь ему в поисках новой претендентки?!

За дверями раздался цокот собачьих когтей по плитке и звук тяжелых мужских шагов: Скворцов поднялся на второй этаж и направился в свою спальню. Я затаилась – наверное, по привычке. На миг мне показалось, что сейчас мужчина рванет на себя мою дверь, ввалится в комнату, с размаху упадет на постель, подминая под себя мое тело и не спрашивая, готова ли я… как это делал бывший муж.

Но Скворцов, ненадолго заглянув в свою спальню, направился в ванную. Мимо моих дверей он прошел, ни на мгновение не замедляясь и не сбиваясь с шага. И назад вернулся так же неторопливо и спокойно. Так, будто ходил мимо пустой комнаты, в которой ему нечего делать!

Я выдохнула с облегчением и… с разочарованием? Да ладно, Ника! Не хочешь же ты, едва сбежав из одних отношений с богатым сыночком-мажором, тут же влипнуть в другие такие же?

Или хочешь?..

11. Вероника. Воскресный день

Сон словно только и ждал, когда Эдуард поднимется на второй этаж. Когда за мужчиной закрылась дверь его спальни, и наступила тишина – я незаметно для себя успокоилась и задремала. Проснулась как всегда рано. Смартфон показывал четверть седьмого. Чтобы успеть к восьми с завтраком, пора было идти на кухню.

Я быстро сбегала умылась, собрала волосы в косу, повязала на голову косынку, чтобы ни одна волосинка не попала на стол и в продукты. Надела легкое трикотажное платье длиной чуть ниже колена – ходить в штанах по дому была не приучена. Глянула на себя в зеркало. Не считая привычной синевы под глазами, сочла свой вид достаточно приличным для домработницы. Пошла к лестнице. Проходя мимо спальни Эда, на миг задержала дыхание. Там, за дверью, поскуливал Найджел. Оставалось надеяться, что он не разбудил своего хозяина, приветствуя меня негромким гавом.

За ночь мысли в голове прояснились. Появились идеи, какой готовить завтрак. Начну с традиционного омлета с овощами и сыром. Дополню его гренками и отварными сосисками, а к чаю испеку шарлотку. Даже такому крупному мужчине, как Скворцов, этого должно хватить – завтрак все-таки.

Прежде чем браться за готовку, решила сварить кофе. У Скворцова имелась кофеварка. Она даже была готова к использованию. Все, что нужно было сделать – это подключить ее к сети и заправить. Молотый кофе мы купили, питьевая вода в пятилитровой бутыли тоже имелась. Я быстро заполнила емкости, подставила под сопло чашечку и выбрала программу. Кофеварка зашипела, забулькала.

– Кажется, моя домработница – жаворонок по природе и любительница кофе, – раздался голос хозяина дома.

– Ой! – я слегка подпрыгнула от неожиданности. – Вам тоже сварить?

– Не сейчас. Вот вернемся с Найджелом с прогулки…

Только после этих слов я обратила внимание, что Эд надел джинсы и свитер, а не домашние штаны.

– Хорошо вам погулять, – пожелала вежливо.

– Угу.

Скворцов быстро обулся, натянул на широченные плечи кожаную куртку, пристегнул к ошейнику лабрадора поводок и ушел. Я включила духовку, чтобы прогревалась, отпила первый глоток кофе и принялась чистить яблоки и заводить тесто.

Работая, то и дело поглядывала на часы, чтобы быть уверенной, что успею к восьми. Когда Эдуард ушел, я как раз заметила время, и теперь невольно прикидывала, как долго отсутствует мужчина. Не знаю, глупо это, или нормально и правильно, но я тревожилась за него: как он в одиночку справится с выгулом? Не случится ли с ним чего-то нехорошего? Успокаивала себя тем, что наверняка Эд знает, что делает. Не в первый же раз…

Через полчаса я уже не была в этом так уверена. Через час, в половине восьмого, готова была бросить все и мчаться на собачью площадку в поисках своего нанимателя.

К счастью, как раз в тот момент, когда я вынимала из духовки готовую шарлотку, дверной замок щелкнул, в гостиную влетел мокрый от дождя, но жутко довольный прогулкой Найджел, а следом вошел Эдуард, скинул кроссовки и тут же потащил лабрадора в ванную – мыть лапы.

Я выдохнула. Поставила вариться сосиски, взялась обжаривать гренки, заодно обдумывая собственные эмоции. Наверное, в моем беспокойстве за Скворцова можно было при желании разглядеть признаки зарождающегося чувства, но я предпочла убедить себя, что просто боюсь остаться без работы. Тем более что я и в самом деле боялась.

Скворцов, отпустив вымытого Найджела, пошел наверх и спустился ровно к восьми – с влажными волосами, снова в джинсах и в пуловере

– Накрывать на стол? Завтрак готов! – поприветствовала его я.

– Да, давай поедим. Ты накладывай, а я пока Найджелу сухариков насыплю.

Я принялась раскладывать по тарелкам гренки, омлет и сосиски. Эд достал из кухонной тумбы огромный пакет сухого собачьего корма, зачерпнул оттуда пластмассовым стаканом, и тут домофон издал громкую трель. Я вздрогнула. Вопросительно уставилась на Эдуарда. Он что – ждал гостей? Тогда почему не предупредил? Я ведь не рассчитывала на третьего едока! Готовила на двоих…

Эд выглядел не менее озадаченным, чем я. Быстро высыпал сухарики в миску Найджела. Двинулся к двери, возле которой уже приплясывал, поскуливая и время от времени негромко гавкая, его пес. Спросил в микрофон коротко и не слишком приветливо:

– Кто?

– Дед Пихто в старом пальто, – хрипло засмеялся домофон мужским голосом. – Пустишь?

– А у меня есть выбор? – Эд нажал кнопку, впуская гостя, и клацнул замком, после чего спокойно пошел наливать воду в собачью миску.

Гость поднялся на пятый этаж быстро и ничуть не запыхался. Вошел без стука – просто толкнул дверь. Найджел оторвался от миски с кормом, помчался здороваться. Похоже, пес хорошо знал этого молодого мужчину с каштановыми волосами и серо-зелеными глазами.

– Привет, парень! – высокий, ростом под метр девяносто, незнакомец присел перед лабрадором, потрепал его по холке и за ушами. – Ты, как всегда, приветливее своего хозяина. Кстати, чем у тебя так вкусно пахнет, брат?

Эдуард подошел, поздоровался с гостем за руку и даже слегка приобнял за плечи.

– Какими судьбами, Тим? – спросил ровно.

– Мама Вика велела приглядывать за тобой, пока сама в отъезде. Так что вот – освободился с дежурства и решил заскочить к тебе, выполнить братский долг.

Тут я поняла, отчего Тим показался мне похожим на Эда. Похоже, это его младший брат. Не зря же он Викторию мамой Викой называет!

– Проходи. Позавтракаешь с нами. – Тут Эдуард вспомнил обо мне, развернулся в сторону кухонного уголка. – Кстати, знакомься: Вероника.

– Та самая домработница, которую нашла для тебя наша мать? – Тим перестал улыбаться, воззрился на меня изучающе.

Мне захотелось съежиться под его цепким прохладным взглядом, но я стиснула зубы и, наоборот, еще больше выпрямила спину. Пусть я в этом доме всего лишь прислуга, но относиться к себе пренебрежительно никому не позволю. Хватит, натерпелась унижений!

– Сладкая малышка, – протянул Тим, облизывая плотоядным взглядом мою фигуру и посылая в мой адрес скользкую улыбку, словно намекая на что-то.

– Тим, прекрати! – тут же потребовал Эдуард. – Ника не подружка на ночь, которых ты цепляешь в клубах. Она – мой наемный работник.

– Так, может, девушка будет не прочь совместить приятное с полезным. – Тим продолжал раздевать меня взглядом и усмехаться. – А, Вероника? Что скажешь? Закатимся как-нибудь вечерком в Зажигалку? Оторвемся…

Эдуард продолжал держать брата чуть выше локтя, словно не желая подпускать ко мне, но ответа на прозвучавший вопрос ждал, похоже, не меньше, чем Тим. И вид у него был при этом… мягко говоря, нерадостный.

Что до меня – я была в бешенстве. Тихом таком. Нехорошем. И, кажется, уже придумала, как ответить на грязный намек.

12. Вероника. Железный аргумент

Схватила за ручку пустую сковороду. Она была легкой, но еще горячей.

– Зачем далеко ходить? – усмехнулась притворно-ласково. – Можем прямо сейчас зажечь.

– Воу-воу! Стопе! Только без насилия! – Тим, смеясь, сделал полшага назад, поднял перед собой руки ладонями вперед. Нарочито похотливый блеск исчез из его глаз. Теперь они смотрели весело и почти восторженно. – Какая грозная крошка!

– Что происходит? – Эд задрал голову, пытаясь разглядеть меня боковым зрением. Я видела тревогу на его лице, но не знала, за кого он беспокоится.

– Твоя домработница угрожает мне сковородой! – наябедничал Тим. – Кажется, она всерьез собралась покалечить лучшего хирурга Яснодара!

– И поделом. Я бы еще и добавил, – выпуская локоть брата, выдохнул Эд. Его напряженные плечи расслабились, лицо прояснилось. – Ника, не обращай внимания на дурацкие шуточки моего младшего. Он, видишь ли, считает своим долгом устраивать проверки каждой девушке, которая появляется рядом со мной.

– Я – не твоя девушка! – мне все еще не верилось, что все обошлось, и отбиваться не придется.

– Да, разумеется. – Эд подошел, вынул сковородку из моих побелевших пальцев, вернул на плиту. – Тимофей не посмеет прикоснуться к тебе против твоего желания! Клянусь! Он не так воспитан.

– Ты с ней говоришь, как с жертвой насилия, – насторожился Тим. Улыбка сползла с его лица, взгляд стал внимательным, но уже не холодным. – Ника, прости, если я напугал тебя, – попросил он мягко. Я и подумать не мог…

Эдуард со вздохом обернулся к брату.

– Ты и меня услышать не захотел. Увлекся представлением.

– Виноват…

– Вот именно. Иди мой руки, Тим. Мы уже минут двадцать, как завтракать должны. Нам с Найджелом к десяти в школу поводырей.

– Так вас отвезти? – Тимофей по-прежнему не отводил от меня покаянного взгляда. Теперь в нем появилось еще что-то. Такое, врачебное. Будто он искал на моем лице следы болезни.

– Ника отвезет. Она хорошо водит.

– Ценный кадр – твоя Ника. И приготовить, и убрать, и отвезти куда надо. – В словах Скворцова-младшего мне почудились ревность и недоверие. Впрочем, он тут же снова заулыбался, спрятав за беспечной усмешкой свои истинные чувства. – Ладно, посмотрим, куда кривая вывезет.

– За собой смотри, – проворчал ему в спину Эд. – Ник, хватит у нас еды, чтобы накормить еще один прожорливый рот?

– Если поджарить еще пару гренок и сварить сосисок…

– Это быстро?

– Да, пять минут.

– Тогда сделай, будь добра, а то этот обормот приедет домой и завалится спать, так и не позавтракав. Знаю я его… он только у хирургического стола стоять умеет, а из всех видов ножей владеет одним скальпелем.

Если после этих слов, по мнению Эдуарда, я должна была проникнуться сочувствием к Тимофею, то Эд просчитался. Я слишком хорошо помнила, как мне прилетало дома от мужа после «выходов в свет», где разновозрастные дядьки с сальными глазками развлекались, пытаясь флиртовать со мной. Я не смела ответить им резко: свекровь твердила, что все они – нужные люди, и я обязана им улыбаться.

Ее сыночку на это было начхать… Каждый светский раут заканчивался для меня безобразной сценой ревности, и далеко не всегда под рукой оказывалась швабра или сковорода, чтобы отмахнуться от резкого тычка в плечо или в грудь.

– Ника? – Эд заметил, что я зависла, и легонько тронул за локоть.

– Да, уже делаю, – захотелось даже поблагодарить Скворцова за то, что он вернул меня в реальность.

Я быстро включила конфорку, выложила на сухую сковородку пару кусков хлеба. Пока они подсушивались и подрумянивались, поставила вариться сосиски.

Из ванной вернулся Тимофей.

– Что тут у вас? – поинтересовался спокойно и дружелюбно.

– Судя по запаху, омлет, – непринужденно отозвался Эдуард, усаживаясь за стол. – Я угадал, Ника?

– Да. С овощами и сыром. – Я придвинула своему хозяину одну тарелку, вторую, которую готовила для себя, поставила перед Тимофеем.

И нечаянно заметила, как он смотрит на старшего брата, который как раз пытался нащупать вилку и нож. Стиснутые до белизны губы. Скорбно опущенные уголки рта. Горестная складка между бровей. Все выдавало его боль – настоящую, неподдельную. Он даже дернул было рукой, будто собирался помочь Эду, но тут же остановился. Схватился голой рукой за гренок, сунул его в рот.

«Да-да. Помолчи хоть немного!» – я мысленно одобрила его решение жевать, а не говорить. Слила кипяток из кастрюльки с сосисками. Выложила себе на тарелку и дополнила парой свежих помидоров.

– Готово? – заметил Эд. – Тогда давай присаживайся. – Он, не вставая, отодвинул для меня третий стул.

Тимофей от комментариев снова воздержался. Только кивнул, когда я пожелала всем приятного аппетита. Перестав кривляться и строить из себя то прожженного ловеласа, то рубаху-парня, Тим сразу стал тем, кем и был: усталым после суток, не выспавшимся молодым мужчиной, которого всерьез беспокоило состояние старшего брата.

Он с удовольствием умял и омлет, и гренки, и поданный на десерт кусок шарлотки.

– Ты хорошо готовишь, Ника, – не поскупился на похвалу. – Скажи, Эд? У нас даже мама Вика такой пирог с яблоками печь не умеет!

– Да. Прекрасный завтрак. Спасибо, Вероника. – В пику брату голос Эдуарда прозвучал суховато. Мой хозяин отчего-то недовольно хмурился. – Прибирай со стола и иди переоденься. В школу лучше приехать пораньше.

– Ага. Намекаешь, чтобы я тут сильно не засиживался, – усмехнулся Тимофей. – Ладно, выйдем вместе. А пока пошли, что ли, на диван, чтобы у Ники под ногами не путаться.

Мужчины пересели. Я начала быстро составлять тарелки и чашки в посудомойку. Краем уха услышала вопрос Тима:

– Что со зрением? Может, съездим завтра-послезавтра, проверим поля и глазное дно?

– Хочешь, чтобы мне сказали, что скотома выросла, а поля еще больше сузились? Думаешь, мне от этого станет легче? – Эдуард не смотрел на брата.

Его голова была повернута так, будто он усиленно всматривается в экран висящего на стене напротив плоского телевизора. Только тот был выключен.

– Но надо же отслеживать динамику! Иначе как твой офтальмолог сможет оценивать изменения и делать прогнозы?

– Прогноз у меня один, и ты это знаешь. Не делай вид, что надеешься на другой исход.

– Да о каком вообще исходе можно говорить, если ты отказываешься от расширенного типирования?! Я уже и клинику нашел в Канаде, где тебя готовы были принять, а ты уперся рогом!

Тимофей выговорил все это так громко, что я расслышала бы его слова даже с закрытыми ушами. Глянул на меня искоса, поморщился, сбавил тон.

– Подумай еще раз, Эд! Я тебе уже говорил, но повторюсь: все может оказаться не так критично!

Дальше я слушать не стала. Пошла к себе – переодеваться.

Через пару минут мы уже спускались во двор. Впереди – Эдуард с Найджелом на поводке. Следом – я и Тимофей.

На пороге Тим придержал меня за локоть.

– Надеюсь, Ника, ты не станешь обсуждать со своими подругами в соцсетях проблемы моего брата, – тихо, так, чтобы не расслышал ушедший вперед Эд, проговорил он.

– В моем договоре есть пункт о неразглашении сведений о личной жизни нанимателя, – холодно ответила я, стряхивая с локтя его руку.

Наученная горьким опытом, второй договор я изучила куда более внимательно, чем первый.

– Хорошо, что ты об этом помнишь, Вероника.

Тимофей отцепился от меня, догнал брата, простился с ним и пошел к своей машине, но уезжать не спешил. Стоял, наблюдал, как мы рассаживаемся: Найджел – на заднее сиденье, я – на водительское место, Эдуард – рядом со мной. Только когда я завела мотор и повела джип к шлагбауму, Тим тоже сел за руль и поехал следом за нами. Правда, на втором по счету перекрестке куда-то свернул.

Я выдохнула и сосредоточилась на дороге и указаниях навигатора. Размышлять о знакомстве с Тимофеем Скворцовым пока что было некогда.