Текст книги "Свет твоих глаз"

13. Эдуард. Тренировка для Найджела

В школу собак-поводырей мы ехали в молчании. Оно не было уютным, но не было и напряженным. Я бы назвал его нейтральным. Ника сосредоточилась на управлении автомобилем, а я предавался размышлениям.

Знакомить Веронику с Тимофеем так рано и без предупреждения я не планировал. Их встреча вышла скомканной и нервной. Я в очередной раз убедился, что в прошлом моей домработницы скрывается какая-то серьезная трагедия.

Покосился на нее, сидящую за рулем. Лица разглядеть толком не мог, но позу отметил: собранную, сосредоточенную. Не похоже, чтобы девчонка сильно переживала из-за брата и его шуточек.

…Казалось бы, какое мне дело до Ники и ее трагедий? Я давно научился не вникать в личные проблемы своих сотрудников, делегировать задачи и предоставлять людям, работающим на меня, самостоятельно строить отношения на работе и за ее пределами.

Моим заводом керамических изделий руководили директора и десяток ТОП-менеджеров. Моими интернет-магазинами управляли нанятые работники. Я заботился только о генеральной линии развития каждого из проектов. Сотрудниками занимались специалисты по кадрам – люди, имеющие профильное образование.

Но Вероника не работала ни в одном из моих проектов. Она работала на меня лично.

Сегодня, благодаря брату, я вдруг понял, что не знаю, как к ней относиться, как себя с ней вести. Ника оказалась слишком близко: в моем доме. Она уже делала и еще будет делать для меня то, что обычно не доверяют посторонним людям.

Воспринимать ее как постороннего человека у меня не получалось, но ведь и близости между нами нет. Хуже того – близость недопустима! И Ника к ней не стремится. Держится ровно, уважительно, но на расстоянии. Вопросов лишних не задает. Не считать же расспросы о Найджеле слишком личными…

Значит, дело во мне?

Это мне хочется, чтобы Вероника не молчала сурово, а улыбалась и болтала со мной про всякие глупости. Мне нравится ходить с ней под руку, обедать за одним столом, прислушиваться к возне на кухне и к переговорам с Найджелом. И мне сводит зубы оскоминой, стоит представить, что вместо всего этого между нами будет висеть тишина –  такая, как сейчас.

– Маршрут завершен, – сообщил навигатор женским голосом. Хоть кто-то разговорчивый.

Найджел на заднем сиденье оживился, заерзал: узнал знакомое место, стал проситься на улицу. Ника припарковалась, выключила зажигание, повернулась в мою сторону, явно дожидаясь указаний.

– Идем, Вероника. Посмотришь, как мы с Найджелом занимаемся.

– Там дождь начинается.

– Можешь взять зонт, но долго тебе мокнуть не придется. Видишь круглое двухэтажное здание?

– Да.

– Его здесь называют «Стакан». Посидишь там. На первом этаже есть кафе-кондитерская и бесплатный вай-фай.

– А как же указание наблюдать за вашей тренировкой? – тон домработницы показался мне подчеркнуто-холодным и деловым, и я понял, что она все еще не отошла от знакомства с Тимом.

– Это не приказ. Если захочешь – сядешь у окна и сможешь смотреть. Не захочешь – воля твоя. – Я уже выбрался из салона и пристегивал поводок. – И побалуй себя чем-нибудь. В «Стакане» готовят отличные десерты.

Ника обошла машину и встала рядом, готовясь включить сигнализацию.

– Расплачиваться твоей картой? Ты у меня ее так и не забрал после поездки в гипермаркет. – Она нажала на кнопку электронного ключа, и мерседес коротко крякнул, давая знать, что двери заблокированы.

– Пусть карта будет у тебя, пока не сделаю дубликат. И да, в твоем договоре прописано питание за счет нанимателя, так что пользуйся. – Мы с Найджелом пошли к выходу с парковки.

– Хорошо. Спасибо. – Голос моей помощницы потеплел. Она зашагала рядом.

Кто бы мог подумать, что такая мелочь способна ее настолько обрадовать…

«Похоже, Ника, твоя жизнь в последнее время была очень безрадостной. Впрочем, моя не лучше».

Разумеется, я не сказал этого вслух. Оставил свои мысли при себе. Кивнул Веронике на «Стакан» – иди, грейся. Сам двинулся дальше, пользуясь подсказками Найджела. Парень знал дорогу и вел меня вполне уверенно.

Занятия с инструктором проходили в игровой форме, за каждую правильно выполненную команду собаке выдавалась порция лакомства, поэтому старался Найджел изо всех сил. Инструктор, женщина средних лет и средней комплекции, но огромной души человек, уже дожидалась нас на оборудованной разнообразными тренажерами площадке.

– Лера? Доброго утра. – Я передал инструктору поводок, а Найджел присел перед ней на хвост и без просьбы «дал лапу».

– Здравствуйте, Эдуард. – Лера обращалась ко мне по имени, но исключительно на «вы». – Смотрю, вы сегодня со спутницей?

– Это моя… личная помощница. – Объяснять, почему домработница привезла меня на занятия, не хотелось, так что я предпочел немного «повысить» статус Вероники в глазах Леры. Лишним не будет.

– А, вот оно что. Хочу напомнить, что у нас в школе есть короткий курс по взаимодействию с собакой-поводырем для членов семей… восемь занятий, просто чтобы ваши близкие знали, как договориться с Найджелом.

Точно! Я знал об этой программе, но забыл. Ни маму Вику, ни брата вести на уроки общения с Найджелом я не собирался: родители и брат живут отдельно, и это останется неизменным. Тем более после того, как выяснилось, что мама Вика мне на самом деле не родная мать…

Когда это произошло, я не стал любить Викторию меньше. Может, даже наоборот… и вот эту отчаянную, горькую привязанность я и скрывал. Она делала меня слабым, сентиментальным и мягкотелым. В заботливых и строгих материнских руках Виктории Скворцовой я превращался в послушный воск. Мама была единственной, кто мог прогнуть мою волю. И это она уломала меня нанять домработницу.

– Я подумаю, – обещать Лере, что Вероника будет посещать курс, я пока не мог.

Но сама мысль мне внезапно понравилась. Кому и учиться общаться с Найджелом, как не женщине, которая живет в моем доме.

– Ладно. – Лера не считала нужным навязываться и повторяться, за что я ее очень ценил. – Давайте приступим к тренировке. Найджел, ты как – готов?

Тот ответил бодрым звонким гавом. Он был готов всегда.

Мы приступили к упражнениям. Вначале повторили и закрепили старые навыки. Потом взялись изучать новый. Найджел старался, как никогда: не отвлекался, не пытался поиграть или отбежать в сторону, чтобы обнюхать и пометить приметный столбик.

Я тоже сумел отбросить лишние мысли – почти все. Где-то на краешке сознания теплилось соображение о том, что, возможно, Вероника смотрит на нас через окно, и от этого было и приятно, и волнительно: нравится ли девушке то, что она видит? Замечает ли она, как слаженно работаем мы с парнем?

Не знаю, как Ника, а Лера наши с Найджелом усилия заметила.

– Вы сегодня отработали вдвое лучше, чем обычно. Просто образцово-показательные студенты! Хоть ты грамоту выдавай, как отличникам учебы! – заявила она где-то через час. – Или это присутствие личной помощницы так на вас повлияло?

Лера шутила, я слышал это по ее голосу. Но знала бы она, как четко попала в точку! Отвечать на вопрос инструктора я не стал, сделал вид, что принял его за риторический.

– Следующее занятие, как всегда, в четверг, в девять? – уточнил на всякий случай. График иногда менялся в зависимости от загруженности тренера.

– Да, пока так. Если что-то изменится – сообщу. На сегодня свободны. – Лера попрощалась отдельно со мной, отдельно – с Найджелом, и пошла на соседнюю тренировочную площадку. Всего их было четыре, и на каждой шли занятия.

– Найджел, где Ника? Веди меня к Нике! – дорогу к «Стакану» я был способен отыскать самостоятельно, а вот Нику среди посетителей разглядеть вряд ли смог бы – при условии, что их там много.

Некстати вспомнилась вчерашняя поездка в магазин и чувство беспомощности, охватившее меня, когда я остался один в торговом зале.

«Нет! Я не был беспомощным! Разобрался бы!» – тут же поправил я себя, затыкая навязчивый голос страха.

Даже если ослепну полностью – и то не стану совсем уж беспомощным! У меня будет специальная трость, будет Найджел…. Компьютер и смартфон я уже использую в режиме специальных возможностей. Мне даже не придется полностью отходить от управления бизнесом. Я все продумал, разработал план, как жить без глаз, и медленно, но верно шел к его реализации. Никто не помешает мне осуществить этот план! Он станет моим спасением и не позволит моей жизни скатиться в… черную дыру.

Ника, видимо, все же посматривала в окно, потому что, когда мы с Найджелом подошли к кафе, она уже ждала на пороге.

Найджел подошел, начал ластиться к ней.

– Ай, красавец! Ты такой умница! – тут же рассыпалась в похвалах Вероника. – Так много умеешь! Твой хозяин может тобой гордиться!

– Я и горжусь, – принял я подачу. Напрямую обращаться ко мне Ника не пожелала – ну, что ж. Я могу сыграть и в такую игру. – Готова снова сесть за руль?

– Я – да. А ты не хочешь зайти, выпить чаю, согреться? – мне показалось, или в ее голосе прозвучали нотки заботы?

– Мы с парнем не замерзли, – я позволил себе короткую улыбку. – К тому же, я рассчитываю, что дома меня ждет еще один кусочек шарлотки и чашка кофе из твоих рук.

– Все будет.

– Тогда поехали. – Я протянул домработнице ладонь, предлагая взяться за руки.

Про себя загадал: если примет руку – значит, не злится на меня за неловкое знакомство с Тимофеем. Если просто пойдет рядом – значит, брату удалось разрушить то робкое доверие, которое только-только начало зарождаться…

Ника прикоснулась к моей ладони, но не задержала пальцы в ней, а скользнула дальше и сжала мое предплечье чуть ниже локтя.

– Поехали. У меня как раз будет время заняться обедом.

Мы под ручку двинулись на стоянку.

Об обеде мне не думалось. Я шел и размышлял, стоит ли предлагать Веронике пройти курс, о котором говорила Лера. Пожалуй, тренировки для Ники могут оказаться мне на руку. Девчонка и так хорошо относится к Найджелу, а тут подружится с ним еще больше. Чем лучше она узнает нас – меня и моего пса, тем выше шансы, что согласится родить мне ребенка. Отказывать тем, кто тебе небезразличен, намного сложнее!

В груди неожиданно кольнуло – так, что я на миг сбился с шага и с дыхания. И все от внезапной, как молния, мысли: я не хочу, чтобы в Веронику подселяли чьи-то чужие оплодотворенные яйцеклетки. Я хочу… хочу ребенка от нее самой!

14. Вероника. Очки как повод

После визита брата, Тимофея, Эдуард Скворцов впал в мрачную задумчивость. Всю дорогу до школы хмурился и стискивал губы. Потом, во время тренировки, вроде бы оживился. Я села у окна и время от времени поглядывала на площадку, где под мелким моросящим дождем учились новым трюкам Найджел и его хозяин.

Я заказала себе фруктовый чай, к чаю – сушки с маком и пакетик цукатов. Подключилась к вай-фаю и для начала проверила социальные сети, убедилась, что там все тихо и меня никто, кроме подруги Тамары, пока не ищет. Да и от Томки новых сообщений не было.

Потом решила поискать информацию по Эдуарду Скворцову. Мне вдруг захотелось узнать о нем немного больше. Уж больно не похож он был на избалованного мажора. В его манерах и словах то и дело проскальзывали властные начальственные нотки. А еще из разговора братьев я узнала, что проблемы со зрением появились у Эда совсем недавно. И это объясняло, почему он все еще не смирился с новыми обстоятельствами, и они причиняли ему острую боль.

Интернет оказался щедр. Стоило набрать запрос «Эдуард Евдокимович Скворцов Яснодар» в поиске, как меня завалило несколькими тысячами ссылок, и я принялась изучать сайт за сайтом, статью за статьей.

Эд оказался известной личностью, во всяком случае, в масштабах Яснодарского края. Ему принадлежал самый крупный онлайн-магазин стройматериалов и сантехники, пара торговых точек той же направленности, а еще господин Скворцов являлся владельцем компании «ЯК» – «Яснодар-Керамика». Компания, в свою очередь, владела заводом, который производил фасадную и напольную плитку и керамогранит.

«Вот это масштабы!» – восхитилась я. В тридцать два года – миллионер. Человек, который сделал себя сам. Нет, стартовый капитал, вероятно, ему все же предоставили родители, но распорядиться деньгами Эд сумел очень хорошо!

Теперь я смотрела на своего нанимателя совсем другими глазами! И с трудом могла представить себе масштаб переживаемой им трагедии. Утратив зрение, он мог потерять возможность развивать и контролировать свой бизнес. А ведь Эдуард вложил в это дело силы, душу и полтора десятка лет своей жизни!

Ко всему прочему, Эдуард ни разу не был женат и считался самым завидным холостяком края. Интересно, как ему удалось дожить до тридцати двух и остаться не окольцованным?

Пока я размышляла о превратностях чужой судьбы, которая показалась мне еще более трагичной, чем моя собственная, прошел час. Я увидела в окно, как Эд прощается с инструктором и в сопровождении Найджела направляется к «Стакану». Поспешно собралась и пошла на крыльцо – встречать их обоих.

Заходить в кафе Эд не пожелал. Предложил мне руку и сказал идти на стоянку. Я ухватила его под локоть: держаться с ним за руки, будто мы – влюбленная парочка, показалось неуместным. Скворцов чуть помрачнел, но спорить и настаивать не стал. Мы обошли «Стакан» и двинулись по узкой дорожке шириной в две плитки, по обе стороны которой вытоптанная земля разъехалась от дождя и превратилась в густую липкую грязь.

В какой-то момент Скворцов запнулся, пошатнулся, выпустил поводок и взмахнул рукой, пытаясь поймать равновесие. Я покрепче сжала локоть мужчины, помогая ему восстановить равновесие. Эд выровнялся, но очки с толстыми затемненными линзами слетели с его носа и с чавкающим звуком шмякнулись в придорожную грязь.

Эд замер. Я – тоже: не знала, куда кинуться раньше – за очками, заляпанными грязью, или за поводком-тростью. Лабрадор, видимо, пока тоже не был обучен и не понимал, что делать. Он просто встал рядом, разинув пасть, и неуверенно помахивал хвостом.

Скворцов собрался с мыслями первым. Аккуратно вынул локоть из моей ладони. Наклонился, позвал собаку:

– Найджел!

Пес тут же ткнулся носом в пальцы хозяина.

– Хороший парень! – Эдуард потрепал Найджела между ушей, скользнул рукой по его холке, нащупал конец поводка-трости и перехватил его.

Медленно выпрямился. Не оборачиваясь ко мне, позвал:

– Вероника?

– Да?

– Что с моими очками? Они разбились? Посмотри, пожалуйста.

– Не думаю, что разбились. – Я сделала в шаг в сторону, присела, за дужку вынула окуляры Скворцова из грязи. Стекла были залеплены вязкой массой почти полностью. – Целые, но очень грязные, – доложила я. – Могу сбегать в «Стакан», промыть под краном.

– Не нужно, – Эдуард покачал головой. Вынул из кармана носовой платок, протянул мне. – Заверни пока. Дома отмою.

Пачкать платок было жаль, поэтому я потихоньку сполоснула очки в луже, и только потом завернула в ткань. Эд все это время молча стоял рядом и ждал.

– Готово? – спросил, когда я выпрямилась и сунула сверток в свою сумочку.

– Да. – В этот раз я не стала ждать, когда мой хозяин протянет ко мне руку. Сама взяла его – не под локоть, за пальцы – и повела на парковку.

Эдуард, сжав побелевшие губы, без возражений позволил мне вести его, как ребенка. Если после встречи с братом он казался мне мрачным, то теперь я уже не знала, как описать его вид. Он стал похож на грозовую тучу, готовую разразиться ливнем, громом и молниями.

Мой бывший муж в такой ситуации давно сделал бы меня виноватой, осыпал бы градом упреков и оскорблений. Скворцов – молчал. Хмурил красивые черные брови. Щурил слепые глаза. Пальцы мои сжал сильнее, чем нужно. Так, будто опасался выпустить мою руку.

Я тоже не знала, что сказать. Слова сочувствия тут были явно неуместными и лишними. Поэтому я молчала, но в груди стало тесно и больно – за Эда.

Так и дошли до парковки – сжимая ладони друг друга и не разговаривая. Я издалека разблокировала двери джипа. Подвела Эда как можно ближе – так, что он смог нащупать дверцу рукой. Забрала у него поводок и отправила Найджела на заднее сиденье. За это время Скворцов успел усесться и даже пристегнуться. И принять любимую позу – с откинутой на подголовник головой и закрытыми глазами.

– Ника, спасибо, – сказал он, не открывая глаз, как только я уселась и щелкнула ремнем безопасности.

Я замялась, не представляя себе, как отвечать на эту благодарность. Пожевала губами, выдавила неловкое «пожалуйста» и поспешила завести мотор. Вывела мерседес со стоянки, притормозила у перекрестка, дожидаясь, когда освободится дорога. Глянула на Эдуарда – он по-прежнему был мрачен, как туча. Решила отвлечь его разговором на какую-нибудь мирную тему.

– Я тут подумала, – начала фразу – и не договорила: дорога освободилась, и я поспешила выжать газ, выезжая на шоссе.

Скворцов напрягся, оттянул ремень безопасности, словно тот слишком сильно сдавливал грудь.

– Да? – каркнул хрипло. Он что – решил, будто я сейчас скажу, что увольняюсь? Из-за вот этой не стоящей внимания мелочи?

– Я подумала: раз уж ты не хочешь каждый раз вникать, что я намерена готовить на завтрак или ужин, давай я составлю меню на неделю. Мы его согласуем, и больше я к тебе не буду приставать с этими мелочами.

– Меню? – Эд нащупал кнопку на дверце и опустил стекло. – Да, составляй.

Он жадно вдохнул сырой прохлады, хлынувшей ему в лицо.

– Тогда к вечеру сделаю. И еще: я, наверное, разделю квартиру на зоны, и буду убирать не везде сразу, а каждый день понемногу. Причем в будни, когда ты уезжаешь по делам, чтобы не мешаться под ногами.

– Хорошо, Ника. График уборки можешь со мной не согласовывать. – Скворцов, похоже, немного отдышался. Поднял стекло. Отпустил ремень, за который держался левой рукой.

– А еще мне нужен дубликат ключей, чтобы я могла выйти из квартиры, а потом вернуться, даже когда тебя нет дома. – Я продолжала вываливать на Скворцова одну просьбу за другой, не давая ему времени на раздумья. – А то даже мусор вынести будет проблемой. Кстати, я не знаю, где у вас мусорка. Понятно, что язык до Киева доведет, но не хотелось бы приставать с расспросами к людям на улице…

– Ника! – Эдуард внезапно хохотнул. Его лицо посветлело. – Не думал, что это так хлопотно – нанять домработницу! Ключи сделаем. Бельевой шкаф найдешь в гардеробной. Там постельное белье, шторы, покрывала. Мусорные баки покажу вечером, когда пойдем выгуливать Найджела. Ты ведь составишь нам с парнем компанию?

– Думаю, да. Прогулки перед сном очень полезны! – я уже откровенно говорила любые глупости, которые только приходили на ум – лишь бы не молчать. – Мне всегда нравилось выйти вечером, подышать, привести в порядок мысли. На ходу как-то легче думается.

– И какие-такие проблемы глобального масштаба ты любишь обдумать на ходу? – продолжал веселиться Эд.

– Ну, к примеру, какое платье и какие сапожки надеть на следующий день. Какого цвета лак подойдет к выбранному наряду и к сумочке, – подыграла ему я.

Почему-то в этот момент я не боялась показаться недалекой дурочкой. Чувствовала, что Скворцов поймет мою игру и не примет эти слова всерьез.

– О! Ну, это куда более важный вопрос, чем меню на неделю и график уборки! – не подвел, пошутил в ответ мой хозяин.

Его улыбка стала доброй, почти нежной. Темные глаза Эда смотрели куда-то поверх моей головы, но я все равно чувствовала себя так, будто греюсь в лучах его взгляда.

От шуток мы перешли к воспоминаниям о самых забавных случаях из собственной жизни. Так, развлекая друг друга байками и посмеиваясь, добрались до дома, поднялись на пятый этаж.

Возле двери Эд остановился. Вынул из кармана связку ключей, передал мне:

– Самый длинный ключ – от нижнего замка. Единственный желтый – от верхнего. Обычно я закрываю только на нижний: там электрический замок. Вращать ключ вокруг оси не нужно, сделаешь пол-оборота вправо.

– Ага. –  Я приняла связку, отперла дверь, пропустила Найджела и его хозяина вперед, потом вошла сама. – Сейчас помою твои очки!

Вернула ключи Эду. Вынула из сумки сверток, босиком побежала в ванную. Через пару минут вернулась. Эдуард и его пес ждали меня там же, у дверей. Эд снова был невесел. Он успел скинуть куртку, разуться, отстегнуть поводок и перехватить Найджела за ошейник, чтобы тот не сбежал и не разнес грязь с лап по всей гостиной.

– Твои очки, Эд, – окликнула я мужчину.

Он подставил ладонь. Потом нацепил линзы на нос – и сразу как-то отдалился, замкнулся. Стал уже знакомым мне хмурым и суровым дельцом. Только теперь я точно знала: там, за маской внешней сдержанности, Эдуард Скворцов совсем другой – живой и ранимый.