Текст книги "НАШ ТЁМНЫЙ РАЙ"

– Не подходи, не вздумай! Я знаю кто ты.

Отпрыгнув на край кровати я вытянула руки вперёд, чтобы он не мог до меня дотронуться.

– Ты не имеешь права пока я не разрешу. Уходи.

– Анна, я не собирался тебя трогать.

Внезапно зажегся свет, и я увидела его более чётко. Это было ещё тяжелее, чем тогда в лесу, когда он появился, улыбнулся и исчез. Невыносимо было смотреть и ровно дышать. В горле пересохло, воздуха не хватало, вместо подготовленных заранее слов, одна хрипота. Голос пропал, но рука всё также была вытянута и показывала ему, чтобы не подходил ближе. Я собрала как можно больше слюней во тру и с трудом всё это проглотила, чтобы смягчить горло. Голос стал возвращаться, а возбуждение усиливаться. Я чувствовала себя озабоченной похотливой и беспринципной сукой, которая вошла в дом к одному мужчине, чтобы через несколько часов кувыркаться в его постели с другим. Такой расклад давал мне шанс не сдаваться сразу и потянуть время, попробовать что-то сделать и прекратить это издевательство над своим телом.

– Зачем ты пришёл, ты же видишь, что мне плохо. Я была с тобой, у нас дочь, я люблю другого, неужели этого недостаточно. Ты можешь получить любую женщину любого мира, самую красивую, она будет желать тебя каждую ночь и отдаст всю себя пока ты не насытишься, зачем тебе я, зачем рушить наш с Альфредом союз?

– А что если это должен был быть наш союз или наш общий союз, что, если мы созданы друг для друга и мне также не жить без тебя, как и ему?

– Это не правда. Тебя не было столько лет, а сейчас ты внезапно понял, что не можешь жить без меня?

– Я не мог подойти. Ты была замужем и каждую ночь спала возле мужа. Ты не звала и не желала меня, ты забыла меня. А сейчас ты свободна, ты почти стала тёмной. Я хочу тебя ещё больше, не могу пройти мимо тебя.

– Я не свободна. Я люблю Альфреда.

– Ты и меня любишь. Дай руку.

Он взял мою руку так быстро и ловко, что я не успела отказать ему, а вырвать её уже не хватало сил. От прикосновения его руки я почувствовала, как румянец покрыл моё лицо, осознала, что всё, мне конец. А вдруг это судьба и он и правда мой спутник, ведь не просто так произошли все те стечения и жизненные события. Держа руку, он подвинулся ближе и запустил вторую мне под платье. Нащупав чулки, громко вздохнул.

– От тебя можно сойти с ума…

Его губы приблизились к моим.

– Нет-нет.

Я слегка ударила его по лицу и отскочила в сторону.

– Алик, где ты, пожалуйста вернись.

– Я здесь. Анна, я здесь, не волнуйся.

Алик подошёл ко мне с другой стороны, обнял сзади.

– Она же сказала, что не хочет.

– Она хочет, но боится признаться даже себе. Смотри.

Рэм приблизился к моим губам ещё раз, в то время как Алик держал меня за талию сзади. Такого невозможно было выдержать молодой женщине с недавно развитым чувством сексуальности. Быть между двух тёмных красавцев, от которых кружится голова, между вампиром и инкубом, выше всех сил. В тот момент я уже почти кончала, и это набирало обороты. Алик поднял моё лицо выше, а Рэм стал целовать, одновременно Алик залез мне под платье. От удовольствия я закатила глаза, и мы втроём переместились на кровать. Я не помню сколько дней длился этот гипнотический сон. Они имели меня по очереди, вместе, в разных позах, имели несколько дней, не останавливаясь. Я тоже не могла остановиться. Каждое новое прикосновение их рук доводило меня до оргазма снова и снова. Среди двух тел, я чувствовала себя богиней, обладала ими двумя стонала, любила их, а они любили меня. Я не жалела себя и гордилась своей тёмной сущностью в этом забытом богом гнезде разврата. Теперь я, Анна Рэдич, обладаю двумя самыми прекрасными темными демонами на земле, я самая красивая и самая лучшая, потому что самые лучшие мужчины выбрали меня для любви, потому что они без ума от меня. Они дали мне всё, о чём можно было только мечтать. Эту сладкую идилию ничего не должно было нарушить. Я точно знала, что если когда-нибудь черту переступит другая женщина, я убью её, даже если всё потеряю и мне придётся умереть самой.

– Не мечтай, Анна, другой не будет, по крайней мере, у меня; – шепнул Алик мне на ушко.

– А ты не мечтай, что я теперь уйду, кровосос. Мне тоже никто не нужен кроме неё.

– Мальчики, не ссорьтесь! После того что у нас было, я тоже очень боюсь потерять кого-либо из вас. Такого мне даже присниться никогда не могло.

– Так значит ты признаёшь, что любишь меня?

– Рэм, я не могу устоять перед тобой, но люблю я Альфреда.

– Отлично, Рэм, тогда может тебе стоит найти свою Инкубку, или как там ваших называют.

– Наших называют так же, как и ваших, Анна.

– Ну ты же не вампир, как мы и им никогда не будешь.

– Это не мешает нашему союзу. Я не в восторге от тебя, но без неё тоже не могу, поэтому тебе придётся смириться. Если бы я не был для неё, то она бы смогла устоять.

– Твоя правда.

– Рэм, я не испытываю к тебе того же, что к нему.

– Ты не была со мной наедине. Ты ещё этого не знаешь. Слишком мало времени прошло. Алик, ты должен позволить нам остаться вдвоём, так будет справедливо. Ей нужно полностью разобраться в своих чувствах и всё понять.

– Алик, не оставляй меня, только не сейчас. Я хочу крови, я чувствую, я смогу, я прорву зубами шкуру любого животного.

– Она почти уже тёмная. Доведи начатое до конца. Я вернусь через два дня.

– Рэм, ты уходишь? Я думала мы теперь не будем расставаться, никогда.

– Ты не будешь никогда расставаться со своим вампиром, Анна, а мне нужно набираться сил. Моя кровь, это человеческие женщины.

– Я была права, когда сказала, что не люблю тебя! Самое лучшее, что ты можешь сделать, это не возвращаться.

– Ты не о том думаешь, ревнуя. Я не могу позволить себе умереть от энергетического голода, не побыв с тобой наедине. Ты новенькая и знаешь то, что Альфред успел рассказать, это не всё. Я тебе не рассказывал о моём мире. У нас дочь, которая скоро окажется рядом с тобой, с нами, и много вопросов нужно будет решить.

Рэм подходил ближе, пока договаривал эту фразу. Дойдя до меня, он продолжал двигаться, прижимая моё тело к тому же шкафу. Положив руку мне между ног, он было хотел меня поцеловать, но резко отошёл.

– Я подожду пока мы останемся вдвоём.

Секунды мне хватило, чтобы вновь захотеть его, но я была вынуждена расстаться с мыслями об очередном наслаждении. Он должен был идти, чтобы выжить, и мне тоже нужно было найти пропитание и начать вкушать все нюансы жизни вампиров. Алик подошёл ко мне и снова прижал к тому же шкафу. Он говорил в пол голоса.

– Ты ещё хочешь? Его?

Одновременно, он проводил рукой по моим волосам и с силой ухватил заднюю их часть. Я чувствовала его ревность, злобу и своё желание. Невозможно было выбирать между ними.

– Тебя; – шепнула я в ответ прямо в его ухо. Он откинул меня на кровать и принялся делать то, чего желал эти несколько дней, чего желал и Рэм, быть со мной наедине. Через несколько часов, когда мы закончили, я вновь почувствовала, что хочу крови. Альфреду не пришлось об этом говорить, потому что он заговорил сам. Он знал обо всём что мне было нужно.

– Мы с тобой сейчас пойдём в лес, и я расскажу тебе как добывать еду.

Я быстренько переоделась во второй комплект одежды, который приготовил мне Алик. Подошла к нему сзади, кинулась на шею и поцеловала.

– Спасибо тебе, мне очень понравились вещи, и я очень люблю тебя и твой дом.

– Наш дом, Аня. Запомни, нам не жить друг без друга.

– Я знаю. Мне не жить без тебя. Прости меня, что я причиняю тебе такую боль.

– Тебе не за что просить прощения. Если бы ты могла, ничего бы этого не случилось, но не всегда мы решаем то, что нам предназначено нашей тёмной судьбой.

– А на это кто-нибудь может повлиять?

– Если бы я знал, то не делил бы тебя с ним в нашей постели, а давно попытался бы положить этому конец.

– Мы же можем узнать?

– А ты уверена, что тебе это нужно?

– Алик, когда на меня нет сексуального воздействия и рядом нет его, я могу рассуждать нормально. Я не сомневаюсь в моих чувствах к тебе, но сомневаюсь в чувствах к нему, почему? Он не вампир, как мы, но я ему предназначена, а он мне, почему? Что за тайны он скрывает? Я могу узнать, он расскажет сам, но перед этим мы не оторвемся друг от друга минимум суток двое. Вопросов много. Неужели тебе не интересны ответы?

– Сейчас мне интересно, чтобы ты не голодала, поэтому выдвигаемся. Что по поводу ответов, всё слишком сложно, и ты не первая в мире тёмных, у кого есть вопросы. Нам не ведомо знать всего. Это опасно. Тот, кто единожды явится к Бераку, чтобы задать наболевший вопрос, может уже не вернуться назад.

– Почему к Бераку, а не Вантенеросу?

– Вантенерос свёл нас с тобой, и я не буду спрашивать зачем. Слишком высока цена остаться без тебя. С Рэмом тебя свёл Берак, и Рэм не пойдёт к нему, потому как прикипел к тебе. Он не будет рисковать.

– Значит, я пойду к Бераку!

– Я тебя не отпущу и Рэм тоже. Если умрёшь ты, умрём и мы. Я точно умру. Пойдём!

Мы вышли из дома. В лесу была тёмная ночь. Я всегда любила звук ночных сверчков, или просто думала, что это сверчки. Такое приятное стрекотание, а особенно, если полная луна и звёздное небо. Ночь была загадкой. Она всегда звала меня, что хотелось взлететь и раствориться в ней. Кажется, моё желание исполнилось. Зов ночи сыграл свою роль, и я получила намного более того, о чём мечтала.

19.

Ночной мир был удивительно красив. Увидев его в другом ракурсе зрения, более чётким и светлым, я стала прикипать к нему больше. Как можно было жить среди дорог, пыльных городов, людей и болезней при дневном душном свете, раздражающем глаза и говорящим только о том, что пора ехать на работу. Вспоминая свою прошлую жизнь мне становилось не по себе, и я благодарила ночь и её мир за такой подарок: за лесной свежий воздух, за Алика и Рэма, за молодость, здоровье, красоту, неиссякаемую энергию и предстоящее долголетие.

– Анна, благодарить мало, важно выжить. Не всё так прекрасно как кажется. У нас тоже есть свои опасности, и мы тоже умираем.

– Я не собираюсь ничего нарушать.

– Тебе и не нужно нарушать. Мы можем не справиться с дикими животными, попасть в заточение к людям, под пули, обстрелы, взрывы. Мы с тобой материальны и тоже уязвимы. Рэму тоже не просто. Если связисты не найдут очередную жертву самообмана, он может не получить вовремя свою порцию энергетической подпитки. Несколько таких раз чревато полному растворению сущности, то есть его смерти. А если во время подпитки жертва вдруг сумеет проконтролировать сновидение и начнёт молиться, то его и вовсе уничтожат архангелы прямо на месте, и будут правы. Они могут защитить тех, кто ошибся, но осознал и вновь обратился к Богу. Поэтому сейчас слушай меня внимательно. Сначала теория о нашем питании, потом практика. Мы с тобой вдвоём порвём этот лес. Ты готова?

– С тобой на что угодно.

– Ты сейчас рискуешь остаться без еды. Твой голос вместе с высокими фразами действует на меня неоднозначно, и я могу перевести тему, затолкать тебя обратно в дом, например, в нашу кровать…

– Не продолжай, иначе я умру от истощения, потому что не смогу отказать тебе. Я слушаю, говори, я хочу кушать.

Алик засмеялся. Мне было так приятно слышать его смех. Он был для меня самый лучший, добрый, защитник и наставник, самый горячо любимый человек. Трёхсот лет в такие моменты мне казалось мало, я хотела вечности с ним. Другой жизни для себя не желала.

20.

– Анна, сейчас ты сильнее и намного быстрее, чем была до того, как перешла на нашу сторону. У тебя очень хорошая реакция, и ты можешь намного лучше управлять своим телом, но это ты уже знаешь.

Он опять чертовски хитро улыбнулся.

– Я тебя сейчас укушу, не боишься. Я шутливо набросилась на любимого и стала пытаться сорвать поцелуй его шеи. Он сам несколько раз поцеловал меня, то в губы, то в шею, но ни разу не дал мне этого сделать.

– Вот видишь, как многому ещё предстоит научиться. Пока ты не была вампиром, я ещё мог пить твою кровь, чуть-чуть. Я бы никогда не позволил себе лишнего, а сейчас наша кровь не годиться в пищу друг другу, поэтому ты будешь ловить, например, волка.

– Я боюсь волков и всегда боялась, хотя иногда представляла, как по ночам я превращаюсь в волчицу.

– Я уже понял, что твоему воображению нет предела. Ты и есть волчица, но в человеческом обличии. Ты сильна, проворна, у тебя хорошая реакция, уникальный слух; сейчас ты это поймёшь. Волки тебя сами боятся. Пойдём.

Мы прошли несколько километров от дома. Опять чаща леса становилась непроходимой. Я услышала вой волков.

– А теперь иди одна, а я буду рядом. Не бойся ничего. Чем ближе ты будешь подходить, тем больше твоя природа сделает за тебя. Ты разберёшься на месте, как подкрадываться, ловить и пить их кровь. Ты удивишься движениям своего тела, реакции и ловкости. От твоего взгляда с растерзанным волком в зубах и его кровью у тебя лице, стая уйдёт, хотя, секундой ранее, они были готовы разорвать тебя. В твоих глазах они увидят свои страхи и твою силу, которая могла бы порвать их всех, но ты утолишь жажду только одной осыбью и не возьмёшь больше. Волчья кровь и кровь всех хищников отличается от крови травоядных. Травоядными ты просто утоляешь голод, а с хищниками, обретаешь силу. Тебе сейчас нужны силы как никогда, и поэтому твоей первой добычей должен быть именно хищник.

– Как же я смогу поработить хищника сейчас, когда я совсем обессилена?

– Сейчас у тебя первая жажда, ты чувствуешь это, поэтому будешь сильна, как никогда. Иди и ничего не бойся. Лес доведёт начатое, ты пойдёшь на звук, шорох, запах. Если что-то будет не так, я помогу. Тебе ничего не угрожает, я буду рядом.

Я медленно пошла вперёд, вспоминая свои ощущения, когда убегала с Аликом из больницы: лёгкость ног, дальние прыжки, быстроту, силу и выносливость, отсутствие усталости. По мере моего приближения к вою волков, а я слышала всё, как никогда, хорошо и чётко, я начала чувствовать те же ощущения, мои шаги ускорились и переросли в лёгкий, почти летящий, очень быстрый бег; запах крови волков начал врезаться мне прямо в нос, как будто я уже пила её взахлёб. Я слышала пульсацию их вен и чувствовала тепло их крови. Стая держалась вместе. Они были на голой открытой поляне. Подойдя к последнему кусту, за которым ещё можно было спрятаться, я приготовилась к прыжку. Не долго думая, и с неведомой мне силой, я выпрыгнула из-за куста и, прямо на лету, схватила одного волка. Оседлав его, словно лошадь, вцепилась ногтями ему в загривок, вонзив туда зубы. Кровь хлынула мне в рот такой струёй, что действительно можно было захлебнуться. Волк выворачивался что было сил, пытался искусать меня, разодрать, но я была сильнее, как человек, с маленьким котёнком в руках, которого можно было взять и отфутболить ногой, сломать ему шею, сделать с ним что угодно. Я жадно глотала стекающую мне в рот красную жидкость. Силы прибывали. Казалось, всё происходило долго, но на самом деле прошло не более пяти секунд. Стая кинулась на меня, но внезапно остановилась и окружила нас. Я откинула дергающееся тело их собрата и стала мысленно выбирать, кто следующая жертва. Они все для меня тогда были как котята, которых без труда можно было раскидать в стороны. Мои глаза впивались в каждого из них и отпугнули всех по очереди. Волки развернулись и стали медленно отходить, начав долго и протяжно выть. Я осталась на поляне одна с моей добычей. Могла бы попить ещё, но уже совсем не хотела.

– Ты не возражаешь?

Алик подошёл незаметно, наклонился над волком и допил его до конца.

– Спасибо за трофей. Ты выглядела очень эффектно. Я бы составил тебе компанию, но сыт. В следующий раз обязательно устроим парный прыжок на перегонки, как тебе идея?

– Алик, это великолепно. Я не ожидала от себя такого.

– Поздравляю, теперь ты полностью стала тёмной. Завтра или может послезавтра, если ты пожелаешь, мы выйдем на прогулку, ты закроешь глаза и увидишь, услышишь всех, кто будет находиться рядом, как я и рассказывал.

– А что, если мы с тобой занимаемся любовью, а кто-то, например, в этот момент захочет посмотреть и послушать рядом находящихся, а это окажемся мы.

– Здесь есть общий запрет. Избегать наблюдения личных сцен. Ты почувствуешь, что нашла любовников и обойдешь взглядом, смотря и слушая далее. Это трудно объяснить, но ты поймешь. Если же они поймут, что им мешают, то имеют права пожаловаться главному, тогда тебя лишат одного из даров. Могут забрать силу, или дар видеть, любой твой дар, изменение. Самое опасное наказание, они забирают сексуальное влечение. После этого тебе расхочется жить. Это крайняя мера и её применяют, когда произошло что-то серьёзное.

– Когда ты убил тех несчастных в больнице, это не было серьёзным?

– Я не полез ни к светлым, ни к тёмным. Убийства происходят в мире людей часто ими самими же. За это с меня не спросят. Я не отнял чью-то жертву.

– Они же были светлыми, быть может даже не обращались к связистам и молились.

– Эти были атеисты, а медсестра часто ходила к гадалке. Здесь некого было защищать, не тот случай. Даже если бы это было не так. Архангелы не могут уничтожить материальных. Мы можем пить кровь людей и убивать их. Главное условия, чтобы скрыть следы способа убийства, а лучше саму жертву. Иначе нас накажет сам Вантенерос. У них тоже договорённости с Архангелами. Мы не имеем права себя показывать, и желательно не жить среди людей. Радует то, что нам и не нравится жить среди них, а вот у русалок, например, этого не получится при всём желании. Когда я должен был вернуться к матери, чтобы дождаться тебя, я специально имитировал комотозное состояние. Не хотел общения ни с кем. Просто давал организму спать, принимал лечение, вынимал капельницы и выливал их, потом ставил котектор обратно. Сложно, но хуже для меня общение с людьми. Ты тоже это почувствуешь, когда мы пойдём за Северией. Тебе будет трудно. Таким образом, баланс держится вокруг всех нас, не нарушая пространства сторон и наши личные пространства.

21.

– Когда я смогу увидеть дочь и забрать её?

– Не раньше, чем через 4 года. Ей будет 11 лет. Как раз тот возраст, когда люди могут обратить внимание на её слова. Для неё уже будет более опасно находиться в нормальном обществе, но видеть её ты сможешь, когда пожелаешь.

– Дар Северии не даст ей преимуществ выживания здесь. Она ведь человек. Она не сможет в лесу.

– Я думал об этом. Решение за тобой. Когда она будет более разумна, тебе нужно будет встретиться с ней и попробовать всё объяснить. Быть может ей не придётся уходить от привычного мира, если она сможет это скрывать. Конечно, будет тяжело, но не тяжелее чем жить в лесу. Ещё вариант для неё прийти к нам позднее и стать вампиром.

– Тогда ей нужно полюбить вампира, чтобы она была для него.

– Я рад такой спокойной реакции. Специально так выразился, чтобы проверить. Анна, у неё уже есть вампир, и он будет ждать до её совершеннолетия. В 16 лет она с ним познакомится, а в 18 уйдёт к нам. До тех пор тебе придётся раскрыть ей многие тайны, а нам следить и защищать.

– Кто он. Расскажи мне о других?

У нас с тобой ещё 4 годика в запасе, давай позже.

Алик молча отошёл от растерзанного волка и сел, отвернувшись от меня, как будто обдумывал что-то серьёзное.

– Алик, завтра придёт Рэм и попросит оставить нас, я этого не хочу.

– Давай не будем об этом. Анна, иди домой. Мне нужно побыть одному.

– Я не хочу расставаться с тобой.

– Я прошу, пожалуйста.

Не сумев ему отказать, я медленно направилась к дому. Он имел на это полное право, потому что я причиняла ему слишком много боли. До завтра оставались считанные часы. Мне было стыдно ждать Рэма в нашем с Аликом доме, поэтому я решила сменить курс и просто убежать, куда глаза глядят. Сил было предостаточно, а его грусть разбивала мне сердце за двоих. Я бежала долго, далеко, не оглядываясь; бежала сквозь поля и лесные чащи. Пейзажи менялись, начинало светать. Былые места сменились не знакомыми. Теперь я без труда могла найти точку возврата, но не хотела ничего планировать, чего-то ждать, снова причинять боль. Чтобы не подвергнуть себя опасности, я решила попробовать поспать. День был мне не мил, а сна не было уже около недели. Забравшись в какую-то яму и накинув на себя ветки и сухие листья, я закрыла глаза. Ветки, яма, листья, лес, моя температура тела, одежда и самочувствие были реальностью, и я с уверенностью могла сказать, что нахожусь не в очередном астрале, и с головой у меня всё в полном порядке. Знать происходящее в прошлом мире я наотрез отказывалась и для себя самой решила, что не стану делать того, что не хочу. Начать встречи с дочерью я запланировала немного позднее, когда разберусь в своих чувствах и ситуации в целом. В размышлениях я не заметила, как уснула. Сон новой меня немного отличался. Я знала, что сплю и видела всё вокруг себя. Возможно это очередное изменение в виде самозащиты, спать и видеть всё вокруг, как в энергетическом коконе, куда будет тяжело проникнуть посторонним, не обратив на это моего внимания. Снов не было. Это самое меньшее из-за чего я могла бы расстроиться. Вещие сны мучили меня при жизни там, и я была даже рада лишиться всех снов целиком и полностью.

–Анечка, подъём.

Голос показался до боли знакомым. Как же я могла его пропустить, ну точно углубилась в сон. В следующий раз стану выбирать место безопаснее или попрошу Алика спасть по очереди.

– Рэм, а ты не поторопился?

– Торопиться нужно тебе! Я извёлся пока ждал нашей встречи, а в итоге её придётся отложить.

– Что случилось, что-то с Аликом?

– С ним как раз всё в порядке. Ты сейчас должна сказать мне спасибо за то, что я пришёл сначала к тебе, а не к нему. На самом деле, я планировал встречу ещё вчера, когда Алик прогнал тебя, но неожиданно задержался и стал свидетелем вашего последнего разговора о дочери, и увидел то, что сейчас не могу описать словами.

– Можно к делу?

– Нет, не получится. Я не дам ему просто так сломать мне долгожданное свидание.

– Свидания не будет, пока ты мне всё не расскажешь.

– Время есть, Анна, а мне действительно нужно успокоиться. Тебе тоже я рекомендую отвлечься. Хорошо, не хочешь меня, давай просто поговорим.

Рэм подал мне руку, и мы выпрыгнули из ямы. Он отвел меня недалеко от места сна, и пейзаж полностью сменился. Такой контраст! Всего пару метров, и вместо дремучей ямы прозрачная речка, красивые желтенькие листья на деревьях, журчание ручья. Настроение поменялось на романтическое и мне захотелось просто с ним поболтать, а потом уже спросить, что же такого ужасного он узнал от Алика.

22.

Я подошла к Рэму и присела рядом. Он приобнял меня за талию.

– Правда красиво? А представляешь ночной вид?

– Да, ночью мне бы понравилось больше. Я же увижу это ночью?

– Если ты пожелаешь, то сможешь видеть это хоть несколько ночей подряд. Ты уже забыла о нём, я чувствую. Это хорошо. Я хотел тебе кое в чём признаться. Помнишь нашу первую ночь, когда ты была ещё не замужем? С тех пор я не мог забыть твоё лицо. Когда я питался женщинами, то представлял именно твоё лицо. Запретный плод был ещё слаще, и я поклялся тебе, что обязательно увижу тебя снова, при любых обстоятельствах. Несмотря на то, что ты материальна, а я нет, я хочу любить тебя постоянно. Мне тяжело питаться чужими. Они не возбуждают меня. Ты другая. Сейчас ты думаешь, что попала в тёмный рай, но знай, в каком бы мире ты не жила за всё хорошее придётся платить высокую цену, потому ты можешь пожалеть обо всём этом и о том, что ты не осталась просто светлой человеческой женщиной.

– Зачем ты говоришь мне всё это сейчас, когда уже нет пути назад? К чему ты меня готовишь.

– Пути назад у тебя нет, а выбор есть всегда.

– О чём ты, чёрт возьми, Рэм, хватит уже.

– Я уже понял, что свидания не будет ещё со вчерашней ночи.

Мне стало немного даже жаль его. Он был таким красивым, тёплым, другим. Я не видела ничего коварного в его настроении. Он что-то хотел сказать, но переживал, и это что-то явно касалось меня. Я положила ладонь ему на лицо и тихонько развернула к себе. Глядя в его гипнотические глаза, коснулась его щеки своей щекой, одновременно прижав его к себе и по дружески обняв.

– Расскажи мне всё, пожалуйста. Я обещаю, что наше свидание состоится, но сначала нужно всё решить иначе нам обоим будет плохо.

– Анна, пообещай, что ты не двинешься с места после моих слов и останешься здесь со мной у реки, как мы и хотели.

– Ну всё, я уже не могу. Обещаю, говори.

– Я буду краток. Запомни у нас есть много времени принять решение. Тот вампир, который должен быть с нашей дочерью, это Алик.

Не помню, что нахлынуло на меня в тот момент, но я забыла обо всём, что обещала держаться, выслушать, обращать на что-то внимание. Моего внутреннего зверя уже было не унять. Рэм предвидел такое, поэтому заранее обхватил меня руками. Он слышал все пошлости ада в перерыве со звериным рычанием и истошным криком. Меня рвало из его объятий, но он был сильнее. Так я буйствовала около получаса. Температура зашкалила, наверное, за все 50 градусов. Я почувствовала, что даже могу полыхнуть огнём. Понимая, что мне не вырваться, стала дышать медленнее, понемногу отпуская рывки и унимая свою звериную силу. Рэм ослабил оковы рук, и я начала рыдать. Рыдать истошно, громко, выть как те волки, брата которых я растерзала на части. Всё это время Рэм молчал и гладил меня по спине. Он ждал пока я полностью успокоюсь. Стало вечереть. Слёзы почти закончились, и я поняла, что нам нужно спокойно поговорить. Было сложно начать произносить речь после такого. Челюсть ещё находилась в тонусе и болела от напряжения. Первое время удавалось только открывать и закрывать рот. Наконец, ко мне вернулась связная речь.

– Ты же понимаешь, что, если ты меня обманул, нашему союзу конец. Ты можешь меня потом иметь сколько угодно и когда угодно, но клянусь, что я не поверну при этом головы в твою сторону.

– Я бы тоже хотел тебя обмануть. Твоё невнимание легче вынести, чем принять такую правду. Алик сам не знает, что ему делать. Он этого не хотел. Он не рассчитывал на вторую спутницу, а тем более на твою дочь, а ты тем более не ждала соперницу в лице нашей девочки. Ты не сможешь убить Северию и не сможешь тронуть своего любимого. Мне жаль тебя, Анна, и себя мне тоже жаль. Я помню наш секс втроём, и нашей дочери там делать нечего. Нужно что-то решать. Мы все не сможем так жить. Всё начнётся тогда, когда Алик впервые увидит её. Он будет любить, мечтать, ждать её совершеннолетия и созревания, параллельно предаваясь ласкам её матери. Это пошло, это невозможно принять, но так похоже на наш тёмный мир, который ты ещё недавно считала

Раем.

– Я чувствую, что мне проще умереть самой, чем осознавать, ждать и тем более видеть всё это. Может быть впервые в своей жизни я не знаю, что делать. Ты был прав, у Рая одна сторона, светлая, но я не жалею о своём выборе. Там я бы умерла от горечи раньше, чем попробую найти выход здесь.

– Выхода нет. Ей придётся стать вампиром и быть с ним. Уж лучше он, чем кто-то чужой. Мы знаем его, ты любишь его. Северия будет самая счастливая женщина на этой планете. У неё будем мы, будет Алик. Ты привыкнешь, вот увидишь.

– Рэм, ты не понимаешь. Я люблю его, а она ещё слишком маленькая. Мы с Аликом не сможем друг без друга. Я не сумею разделить его со своей дочерью. Это даже невозможно назвать соперничеством. Я не знаю, как такое вообще назвать. Он готовился стать отцом для нашей дочери, а в итоге будет её любовником, и своей уже тёмной душой я понимаю, что его не в чем упрекнуть. Ну почему именно она и он, почему?

– Тёмные силы не ищут лёгких путей. Все предугадано за нас.

– Я не смогу жить в ожидании этого, я завяну и не знаю, что могу сделать с собой. Для меня всё это слишком серьёзно. Для меня Вы оба и есть жизнь, мой Рай во тьме, а наша дочь как воздух, которым я дышу. Всё это сломается в один миг, потому что кто-то что-либо предрешил. Этого не будет. Если я и погибну, то лучше попытавшись исправить ход судьбы, а не пассивно сгнив в лесу и ожидая таких ранимых для всех нас событий.

– Подумай о дочери, а не о себе. Ты можешь скрывать от неё правду о ваших с Аликом отношениях, пока они не сблизятся, а до тех пор мы будем жить, как и жили.

– Как жили уже не получится. Может я развратна, может грешна, но я останусь достойной своей тёмной стороны, и не стану её гнусной тенью, предавая родную дочь по углам, скрывая правду о нас с её будущим возлюбленным. Если она когда-нибудь узнает, я перестану существовать как личность, это убьёт меня. Рэм, куда не посмотри, со всех сторон один выход для меня, смерть, но в одной двери такого лабиринта есть шанс выжить. Это дверь Берака и Вантенероса. Если они решат, что я не достойна просить или оспаривать события, то так тому и быть. Я приму то, что предназначено, приму свой конец. Иного не дано.

– Ты не можешь принимать такие решения одна.

– Я не стану тебя впутывать. Ты имеешь полное право выбора уйти или умереть со мной, быть может быть с той, кто не хочет жить, а просто существует. Я стану не нужна тебе такая, потому что не буду нужна себе самой.

– Я не хотел сегодня говорить об этом. У нас есть 4 года на принятие решения.

– Рэм, как ты думаешь, как, для сравнения, может жить онкобольной, зная, сколько ему осталось жить? Он будет веселиться или плакать, любить или ненавидеть, а может сделает что-то ещё, например, поедет далеко-далеко, примкнёт к паломникам и будет молиться до самого конца, в глубине души надеясь, что произойдёт чудо, и он излечится. Я тоже не смогу забыть, любить, веселиться, может только плакать. К паломникам мне не пойти, я отказалась от своего света, а вот к своим тёмным командирам, в самый раз. Может они помогут, пожалеют, изменят что-то в этой уже почти пропащей жизни.

– Они не примут тебя, а если примут, то, чтобы не послушать твои мольбы, а посмеяться. Ты плохо понимаешь тёмный мир. Мы никогда не были приверженцами добра и целомудрия, а ты, хоть и состоишь в отношениях с нами двумя, эту черту ещё не растеряла. Так на что ты рассчитываешь, что кот отпустит мышь лишь потому, что та жалостно пикнула? Нет. Чтобы выжить мышь не станет высовываться из своей норы. Анна, ты должна чем-то платить за этот тёмный Рай, и это плата твои душевные принципы. Тебе, как никому, должно быть известно, что у тёмных не может быть души. Твою забирают каждый день по чуть-чуть, с каждым твоим сексуальным вздохом или насыщением кровью, с каждой твоей охотой и приливом сил, ты отдаёшь кусочек души. Мне больно, я чувствую, я люблю тебя и дочь, но я желаю ей своего счастья, того, что лучше для неё. Не стен больниц и осуждающих людей, не болезней и стрессов, а искренней любви, удовольствий, долголетия и всего того, что испытываем мы с тобой здесь на этой стороне. Да, я уже бездушен, но чувственен. Сейчас я хочу только одного, чтобы ты меня поняла и услышала. Подумай, просто подумай обо всём ещё раз. Твоя личность не исчезнет. Ты останешься собой и станешь своей среди уже тебе не чужих, как ребёнок становится гражданином той страны, куда переезжает в раннем детстве, даже в отрочестве, и заговаривает на их языке, как на родном. Он сливается со средой и становится своим, начинает жить своей предназначенной ему жизнью со всеми чувствами и событиями, которые ему суждено испытать.