Текст книги "Невинная жена для мажора"

Глава 10. Аделаида

Собрать все необходимые вещи с собой, будучи прикованной наручниками к Серёже, оказалось тем ещё квестом.

Мало того, что он побывал в моей комнате, устроил в ней доскональный досмотр, так он ещё провёл ревизию по моим шкафам.

Он беспардонно вывалил на пол содержимое ящика с моим нижним бельём. Уваров даже выбирал мне его, отсеивая те, которые мне больше всего нравятся.

Естественно, я не стала подчиняться ему. Я не взяла ничего красного. А вместо сексуальной пижамы, которой в моём скромном гардеробе отродясь не было, я сложила в рюкзак фланелевую кигуруми зебры, надеясь, что полоски его тоже заводят.

Перед тем как уйти из дома, я оставила папе письмо, где написала, что отправилась к Альке с ночёвкой. Не решилась пока я звонить, точно зная, что по голосу он сразу же вычислит мою ложь.

Всю дорогу до дома Уварова я была вынуждена слушать разрывную музыку. Мои перепонки не были готовы к тому, что Серёжа предпочитает на всю мощь своего стерео слушать тяжёлый иностранный металл. А он не только его предпочитает, но ещё и тащится по нему, исходя из того, как он во весь голос подпевал солисту знаменитой рок-группы, каждый раз дёргая меня за руку, когда на светофорах изображал из себя барабанщика.

Тот ещё артист.

– Располагайся, а я пока пойду отолью! – произносит он, когда мы входим к нему в квартиру.

Я таращусь на него, стискивая челюсть до скрежета зубов. Глаза дёргаются в нервном тике.

– Да? А тебя ничего не смущает? – подняв руку вверх, я пальцем постукиваю по стальному браслету от наручников.

Серёжа закатывает глаза.

– Чёрт, забыл, – тем не менее он тянет меня за собой в сторону ванной комнаты. – Ну, значит, тебе тоже придётся пописать. Убьём двух зайцев сразу и приступим к делу.

– Ты серьёзно? – я в шоке, когда вижу, как он становится у унитаза, поднимает стульчак и без стеснения начинает расстёгивать ширинку. – Прекрати сейчас же! Держи в себе, ссы в трусы! Придумай что-нибудь, я не знаю! Но пока я здесь не доставай наружу эту свою… штуковину мерзкую, – верещу я, эхом разгоняя по кафельным стенам свой скрипучий голос.

– Блин, ты права! Мы ещё не настолько близки, чтобы писать друг перед другом, – дошло до него, наконец. Мы выходим из ванной комнаты, из кармана он достаёт блестящий ключик, открывает замок на браслетах. Думаю, что окажусь на свободе, но нет. Уваров присоединяет меня к ручке входной двери, а затем как и неделю назад он оставляет на моей щеке невесомый след от своих губ. – Стой здесь, никуда не уходи, хорошо?

– Разве у меня имеется такая возможность?

Чувствую, за эти два дня моя нервная система посыплется как штукатурка в подъездах старых хрущёвок.

После того, как Серёжа сделал свои "мокрые" дела, он на время избавляет меня от наручников, предоставив возможность снять с себя куртку. Далее мы приступаем к ужину. Он кормит меня стейком с овощами на пару, которые, как он выразился, приготовил своими золотыми руками.

– Спасибо, было неплохо, – говорю я, съев всё до последнего кусочка.

Несмотря на то, что мясо он готовит явно лучше многих, комплимент своим кулинарным способностям он фиг когда получит от меня.

– Неплохо, – повторяет вполголоса он. Фыркает недовольно, убирая тарелки со стола, а я как собачонка хожу за ним следом. – Так и скажи, что лучше мяса и не пробовала никогда! Уж я-то знаю, что в отжаривании мне нет равных.

Я тотчас заливаюсь румянцем, понимая как двусмысленно это прозвучало.

– Твоё дело жарево, а моё – мойка посуды! – толкаю его от раковины, выхватываю губку. – Давай я сама!

Он опирается на стену и как-то загадочно наблюдает за мной.

– Не прошло и часу, а мы уже обязанности по дому распределили. Мы идеальная пара, согласись же?

– Ага, – киваю, лишь бы отвязался. – Идеальней нас только мистер Грей и Анастейша Стилл.

– Это ещё почему? – не на шутку он возмущается. – Чем это псевдодоминант и сорокалетняя девственница, кончающая от каждого его чиха, может быть идеальней нас?

– Был бы ты идеальным, ты бы вообще не знал, кто такие Грей и Ана Стилл.

Вымыв всю посуду, я разворачиваюсь к нему, протягиваю свободную руку, а он уже наготове держит бумажное полотенце.

Мне не передаёт, сам вытирает мою руку.

Нежно, аккуратно.

– Я ходил на эту муть в кино с какой-то губастой жабой! Кстати, я как раз планировал скоротать вечерок за фильмецом. Может, глянем следующие "оттенки"? Сколько их там набралось вообще? Нам же хватит одного вечера?

– Ты сейчас серьёзно? – скептически посмеиваюсь я в голос, удивляясь его весьма специфическим предпочтениям.

– Ну, у нас вроде тема вечеринки самая что ни на есть подходящая, – поигрывая бровями, он демонстрирует мне наручники, о которых я смогла практически забыть, поражаясь тому, как понимаем мы друг друга с полувзгляда. – БДСМ, мать его, что в переводе означает: "отлупи бабу до оргазма".

– Фу-у-у! – морщусь я. Неосознанно прячу полыхающее лицо, носом уткнувшись в его твёрдую грудь. – Это какой-то неправильный перевод. Думаю, ты его только что выдумал!

Он наклоняется к моему виску и, понизив голос, произносит:

– Будешь Думать – Сломаешь Мозги – вот точная его расшифровка, – кладёт он свою руку на мою талию, притягивает к себе ближе, заставив моих бабочек внутри пробудиться от спячки. Поднимаю на него голову, отстраниться хочу от него, а он не позволяет. Крепко удерживает, волосы убирает с моего лица. – Не думай, Деличка. Отключи голову и просто отдохни эти два дня. План ясен?

– Х-хорошо, – смущённо отвожу взгляд в сторону, чтобы не поддаться гипнозу его глаз, отливающим серебром. – Я постараюсь, но пообещать не могу. Всё-таки на нервы ты действуешь знатно.

Серёжа готовит нам огромную чашку попкорна. Я до последнего не верила, что мы будем смотреть "оттенки", но Уваров держит слово.

Что ж. Хозяин – барин.

Развалившись на кровати, я впервые смотрю с парнем фильм такого содержания.

Ну, как смотрю?

Большую часть времени я провожу, занырнув лицом в чашку с попкорном. Таким образом я борюсь внутри себя с чувством неловкости. А вот Серёжу ничего не смущает. Он только и успевает пускать свои шуточки ниже пояса, приводя меня в ещё больше смущение.

– Не верю я ей. Вот ты бы справилась с этой ролью просто отлично, – выносит он свой вердикт после очередного рассыпания Аны на миллион осколков. – Судя по тому, что ты продемонстрировала мне в машине, эта баба просто нервно курит в сторонке.

Боже, у меня ведь почти что получилось стереть этот постыдный поступок из своей памяти.

Это там, в его машине, я была смелой, но стоило пройти пятьдесят метров, и прокрутить у себя в голове, как я пожалела о своём эпическом подвиге.

Так и знала, что Серёжа просто так не сможет его забыть. Всякий раз он теперь будет напоминать мне об этом. Наверное, он тоже прокручивает мои правдоподобные имитации у себя в голове. Только вот мысли наши на этот счёт уж слишком разнятся. Ему понравилось, и я даже смею предположить, что сейчас мысленно он просит меня повторить ему это на бис.

– Я хочу спать, – вижу как расстраиваю его своим резким ответом. – Чем быстрее я засну, тем быстрее наступит завтра и я свалю от тебя.

Я не просто его расстроила. Я разозлила его. Вытащив из-за спины подушку, он швыряет её в меня.

– Да и чёрт с тобой. Только имей в виду, спать тебе тоже придётся со мной! – командует он, угрожает, подпортив мне настроение.

– Сними с меня эту хрень и дай мне сходить в ванную! Я хочу переодеться.

Пристально глядя на меня, он уходит в раздумья. Мне уже страшно становится, когда он так делает. Что у него ещё может быть на уме.

К счастью, он отпускает меня одну в ванную, где я переодеваюсь в мягкий домашний комбинезон и принимаю ненавистное лекарство.

Я долгое время разглядываю экран своего телефона, на котором отображается имя подруги. Гипнотизирую кнопку вызова. Но в результате ставлю телефон на бесшумный и прячу его в рюкзак, решив, что в следующий раз мне подвернётся более удобный случай для мести. Хотя бы тогда, когда не буду ничем прикована к Уварову.

Бесшумно вхожу в спальню и вижу, как он уже лежит на кровати, по пояс накрытый одеялом. Заведя руку за голову, потолок мечтательно разглядывает.

Пока он не заметил меня я пячусь обратно в гостиную. Там выключаю свет, плюхаюсь на диван и подкладываю под голову твёрдую подушку.

Здесь буду спать.

И я действительно вырубаюсь за считанные минуты, как-то умудрившись позабыть обо всём на свете.

– Так дело не пойдёт, – слышу его тихий голос, чувствую горячее дыхание у своего виска, и ощущая как парю в воздухе.

Он взял меня на руки. Судя по аромату, несёт в свою комнату, а там уже кладёт на свою постель.

Я прикидываюсь крепко спящей. Сдерживаю своих демонят, чтобы не учинить скандал на фоне его самоуправства.

Серёжа накрывает меня одеялом, а потом ложится со мной рядом, но меня не касается.

Осмеливаюсь открыть один глаз. В лунном свете вижу, как Серёжа неподвижно лежит на боку, отвернувшись от меня.

С улыбкой на губах я засыпаю. Уже во сне я ощущаю, как Серёжа переворачивается. Как он прижимается ко мне и забрасывает на меня свою руку.

Но я никак не реагирую, посчитав эти объятия неосознанными.

Лишь спустя время я с ужасом понимаю, что мне это даже нравится. Только вот я нахожусь в сознании в отличии от Уварова.

Это и настораживает больше всего.

Глава 11. Серёжа

Втягиваю ноздрями воздух. Глубоко, надышаться не могу.

Сладковатый аромат персиков витает в спальне, и теперь эта сводящая с ума сладость ощущается на моём языке.

Что-то приятное…

Что-то обалденно приятное пробуждает меня ото сна. Такое пробуждение может означать только одно…

Но как? Как такое возможно вообще?

Дыхание моё заметно учащается, грудь уже ходуном ходит, а пальцы дрожат от той мысли, что эта девчонка вытворяет со мной, но я пока ещё не осмеливаюсь собственными глазами посмотреть на неё. Под видом крепко спящего я продолжаю наслаждаться кайфовыми ощущениями, граничащими с фантастикой.

Я представляю, как она склонилась надо мной. Её шелковистые волосы мягкой волной ложатся на мой живот, они щекочут кожу при малейшем движении.

Вздрагиваю. А затем чувствую, как что-то влажное и горячее прикасается к изнывающей головке члена. Это она играется своим острым язычком с моим пирсингом.

Охренеть.

Зачастую девушки уделяют ему больше внимания, чем члену, когда видят прокол, сделанный ещё в период моей бурной юности, но у Адель получается как-то по-особенному. Без затянувшегося ожидания. Касания губ до того нежные, они почти невесомые, но такие чувствительные, что ещё немного и мне грозит фальстарт.

Адель обхватывает пухлыми губками головку, я задерживаю дыхание, пресс становится каменным. Она плавно вбирает меня в себя почти наполовину, рассасывает до судорог, скользит языком, очерчивая им венку, слизывает мою смазку. До головокружения. С жадностью, как леденец. А потом заглатывает всю длину, выбивая из моих лёгкий шумный выдох.

Спалился.

Я чувствую как головка уже бьётся о стенки её горла, как язык ласкает плоть, в то время, как Адель помогает себе рукой. Жёстко, грубо, что я уже не в силах притворяться.

Кончу сейчас.

Никогда мне не было с утра так офигенно. Обычно тёлку хрен уболтаешь на утренний минет, а тут сама, без лишних слов решила удивить меня и сделать из этого утра самое лучшее утро в моей жизни.

Я знал, что в ней есть эта чертовщинка. Скормняшка снаружи и порочна до безобразия внутри.

Адель причмокивает, стиснув до боли член в упругом кольце своих губ.

Хочу открыть глаза, чтобы надолго запечатлеть её образ, чтобы просыпаться с ним, когда её не будет рядом. Хочу любоваться тем, как она глотает мою сперму, слизывает до последней капли, как вдруг слышу её недовольное цоканье сбоку от себя, когда она должна быть где-то в области моего паха. Когда она должна задыхаться от количества извергнутого из меня семени, а не говорить мне:

– Серёж, ты можешь отодвинуться от меня и не пыхтеть мне в ухо?

Резко открываю глаза, и сознание отправляет меня в глубокий нокаут.

Не было никакого минета. Это был сон! До ужаса реалистичный.

Да ну нафиг!

Я же до сих пор ощущаю её язык на себе.

Заглядываю под одеяло. Там колом всё стоит. Из трусов разве что сизый дым не валит.

Я весь липкий от пота, сердце колотится от пережитого шока или удовольствия, которого меня посмели обломать в самый неподходящий момент.

Приподнимаю голову с подушки. Я дышу в затылок Адель, рука моя закинута на неё.

Тесно прижившись твёрдым, изнывающим от боли стояком, я беру её попку на таран, да так, что сместил Адель практически к краю кровати.

– Тебе что-то мешает? – хриплю я ей на ушко.

Обнимаю её, а она руку с себя скидывает.

Ночью я хотел снова приковать её к себе. Не стал. Побоялся, что разбужу её, а она так сладко спала, что даже вздохнуть лишний раз не позволял себе.

Помешался на ней, что ли.

– Ну, как тебе сказать? Не совсем приятно, когда в тебя чем-то тычут во сне.

– Это называется утренняя эрекция. Неужели так сложно хотя бы раз назвать вещи своими именами! – я переворачиваю её к себе лицом, она носиком утыкается в подушку. – Как спалось, девочка-война?

– Было бы лучше, если бы ты не сопел во сне. А так всё хорошо. Правда, ночью я зарядила тебе с локтя. Пару раз. Извини, только так ты смог заткнуться.

По сравнению с тем, что ты делала со мной во сне – это ерунда.

Мне же теперь долго ещё не отделаться от этих реалистичных ощущений. Затмить их смогут только настоящие. Боюсь даже представить, что в таком случае со мной будет. Непременно закрашу в календаре этот день красным праздничным фломастером.

– Ты просто не поверишь что мне снилось! – не могу совладать со своими эмоциями, глядя на её губы, даже её дурацкий комбез не может изгнать из головы порочный сексуальный образ девчонки. – Фух, ладно! Мне нужно срочно остыть в душе!

– Остывай сколько влезет, только без меня! – прячется она под одеялом, когда я тянусь к тумбе за наручниками, сердито порыкивает. – Не хочу становится свидетелем твоего рукоблудия или чем ты там занимаешься, когда остываешь!

– Ну уж нет! Это вчера мы приспосабливались к экстремальным условиям. Сегодня исключений никаких не будет, – сбрасываю с неё одеяло, против её воли хватаю за запястье и защёлкиваю браслет, получив увесистую оплеуху, к которым у меня уже выработался иммунитет. Ноль реакции, а Адель это только бесит. Мне нравится, когда она не в духе. В такие моменты она показывает мне свою запрятанную сексуальность, которой в ней просто с избытком. – Мне стесняться нечего! Тебе тоже! Тогда в чём проблема?

Я с лёгкостью забрасываю её себе на плечо, встаю с кровати. Направляюсь в ванную, а член "идёт" впереди меня. Не унимается никак.

Адель не сопротивляется, как ни странно, даже писка не издаёт. Молча свисает головой вниз.

Либо она бесстрашная, либо всё ещё верит в то, что сможет легко от меня отделаться.

О, да. Легко ей не отделаться.

Если вчера я мог ещё смириться с тем, что рядом со мной спит мохнатая зебра, то сегодня я уже сдерживать себя не стану.

Я раздену её. Сниму с неё этот уродливый полосатый мешок.

Сейчас и ни минутой позже.

Просто раздену, а дальше… дальше как повезёт.

Искренне надеюсь, что Меркурий сегодня не в ретрограде.

Глава 12. Серёжа

– Ну всё, дальше я не пойду, – становится она за стеклянной стенкой душевой, разворачивается ко мне спиной, на максимум вытянув прикованную руку. – Принимай душ, только не забывай, что я тут неподалёку, ок?

Недолго думая, я подхожу к шкафчику, открываю его. Нашариваю на полке ножницы, заставив Адель вопросительно повести бровью, когда подношу их к её рукаву.

– Только не говори, что… – дрожит её голос. Она пятится от меня, а я медленно качаю головой, не в силах сдерживать удовлетворённую улыбку.

– Да, Деличка, я избавлю тебя этой мохнатой хрени, в которую ты себя нарядила.

Секунды не проходит, как я распарываю ножницами хлипкую ткань китайской тряпки от рукава до самой горловины.

Проделываю всё это в радость под истеричные вопли девушки.

Она визжит. Слух режет, но это только удовольствие доставляет мне, только сильнее заводит.

– Ты чёртов псих! – с вытаращенными глазами шипит эта фурия сквозь зубы, кулачком бьёт меня в грудь. – Ты будешь должен мне новую кигуруми!

– Я куплю тебе десятки таких! Всяких разных мастей. Будешь и коровкой, и слоником, но только не этой зеброй! На сегодня зоопарка хватит, – стягиваю с неё ткань, она хнычет, но помогает мне. Высовывает ножки из штанин. – Вот, так уже гораздо лучше.

Любуюсь её прекрасным видом. Скольжу похотливым взглядом по её стройным ногам. Какую-то неделю назад они не казались мне такими идеальными. Просто врата Рая, не меньше.

На ней трусики самые что ни на есть простецкие. Грудь её спрятана под тонкой маечкой, соски торчат соблазнительно. Ножки она скрестила, думая, что это хоть как-то спасёт её от моего ненасытного любования ею.

– И не надейся! Больше ты с меня ничего не снимешь, – мотает она головой в протесте, сердито глядя на меня исподлобья.

– Не сегодня, так и быть, – соглашаюсь я. – Тогда я тоже останусь в трусишках, чтобы не травмировать тебя своими размерами.

Я с превеликим удовольствием избавил бы с себя от боксеров, наконец-таки высвободив дымящегося дружка, но с этим стоит повременить.

Достаточно и того, что Адель приходится мириться с моей ярко выраженной эрекцией.

Член всякий раз вздрагивает, когда Адель задерживает на нём свой широко раскрытый взгляд, мерцающий отблесками, как лунная дорожка в отражении водной глади прозрачного озера. Девчонка нервно сглатывает, закусывает губу и тут же отводит смущённые глаза в сторону.

Лицо за волосами прячет, когда мы входим в душевую. Я включаю воду, тяну её на себя, чтобы не прижималась к холодной стене, но под душ не пускаю, пока вода не нагрелась. Ещё не хватало, чтобы она простудилась из-за моего упрямства.

Выдавливаю гель для душа на тело, растираю его по груди и плечам, глаз не отводя от залившегося румянцем лица Адель.

– Ты можешь делать это чуточку быстрее? Что ты возишь эту пену по кругу? – бурчит она, смотря себе под ноги.

– Что, хочешь, чтобы я и тебе спинку потёр?

– Нет, я просто хочу уже убраться отсюда, – как-то неубедительно произносит она, мнётся, к стене всё норовит прижаться.

– Да что ты как маленькая? – резко тяну её на себя, она телом ко мне припечатывается. Резкое дыхание выбивается из груди, попадая прямиком на мои губы. – Неужели я так тебе противен?

– Смирись уже с этим, – тихо она отвечает, вернув взгляд с моих губ в глаза.

В нём нет ни единого намёка на страх. Только смущение, неопытность, но ведь с этим можно бороться.

Я пальцами ловлю её за подбородок, легко, чтобы боли не доставить.

– Во сне ты тоже нравилась мне намного больше, чем сейчас. Во сне ты была другой. Ты была сексуальной, ты могла доставить мне удовольствие, – с каждым словом моё лицо становится всё ближе к её. Адель внимательно слушает каждое из них, а в глазах уже огонь плещется, искры и до меня доходят. Они нервы мои опаляют. – Я не верю тебе! Я убеждён, что в жизни ты такая же! Тогда что мешает тебе быть такой же сексуальной и решительной, какой ты была в моём сне? – лишь касаюсь её губ, когда на самом деле хочу попробовать их, заклеймить, и она это знает. Она сама ждёт от меня первого шага, взглядом требует уже сделать его. Своим телом, реагирующим на мои прикосновения, провоцирует меня. – Не бойся меня, я ведь тебя не обижу. Доверься мне, я просто хочу избавить тебя от излишней возбудимости.

Я не жду от неё никакого ответа. Она слишком упрямая, чтобы согласиться со мной. Отныне я больше не намерен её слушать, только читать по глазам. Порой они красноречивей многих слов.

Я убираю её волосы в сторону и наклоняюсь к шее. Губами прикасаюсь к вене, вдыхаю в себя её аромат и слышу хрипловатый звук, слетающий с её губ.

Ладонь моя скользит вниз по её подрагивающему от порывистого дыхания плоскому животу.

Лицо Адель застывает, губы её полураскрыты, а глаза смотрят чётко на меня. С опаской и в то же время с мольбой.

Чувствую как она дрожит, как вибрируют её ноги и грудь. У самого уже всё ноет.

Я подаюсь бёдрами вперёд. Набухшая плоть упирается в низ её живота. Я ловлю кайф даже от трения сквозь ткань трусов, просто от того, что она позволяет мне прикасаться к себе.

Я дотрагиваюсь до резинки её трусиков, пальцем поддеваю и вдруг слышу:

– Не нужно. Не заставляй меня пожалеть об этом на всю свою жизнь, – резко накрывает мою руку своей, так и не позволив просунуть её внутрь, а потом убирает от себя. От меня отстраняется на шаг.

Почему-то слова её противоречат желаниям. Я чётко различаю в ней потребность в сексе, но причин отказываться не вижу. Хоть убейте. Тем более я не планировал сегодня удовлетворять с помощью неё свои потребности. Я всего лишь хотел доставить ей удовольствие. Хотел немножко сблизить нас. Найти точки соприкосновения, пускай даже эта точка оказалась бы точкой "джи", но, похоже, тем самым я только отдалил её от себя.

– Хорошо. Извини, я больше не прикоснусь к тебе, – мои слова тоже противоречат моим желаниям.

Я споласкиваю с себя пену, жду пока Адель промоет свои волосы, а затем мы в тишине чистим зубы.

Странное ощущение. Ещё никогда прежде я не чистил с девушками зубы. Как-то до такого не доходило.

Но этот момент я посчитал многим интимнее, чем то, что происходило с нами в душе.

С этой девчонкой у меня точно крыша скоро поедет.

С чувством неловкости я избавляю её от наручников. Хватит на сегодня игр.